Текст книги "Факел свободы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Эрик Флинт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 47 страниц)

– Они способные пара ублюдков, – признал МакБрайд.

Он вновь поразмыслил над запиской, а затем перешел к следующему экрану. Он быстро проглядел заголовок на новой заметке, затем поморщился.

– Я вижу, Лайош вновь скулит, – сказал он.

– Трудно винить его, на самом деле.

Слова Лазоруса были достаточно разумными, даже отзывчивыми, но его тон был чем-то еще. Он и Лайош Ирвин никогда не ладили особенно хорошо, и МакБрайд подозревал, что по крайней мере частью этого была тоска Лазоруса о возвращении в поле. Он знал, что не попадет туда в ближайшее время, и то, что Ирвин, казалось, агитировал за этот тип назначения Лазоруса, не был единственным увеличивающим фактором раздражения.

– На самом деле, я согласен с тобой, – сказал вслух МакБрайд. – Я, наверное, также устал от его нытья, как и все, но, давай посмотрим правде в глаза, тратить время, делая вид – нет, по существу, какого-либо росчерка под этим – что раб должен быть только на наименее привлекательных назначениях службы безопасности.

– Это лучше, чем получить его задницу расстрелянной в поле теми еху Баллрум.

Была определенная степень чувства в ответе Лазоруса, в связи, без сомнения, с тем, что легендой его последнего полевого назначения было как среднеуровневый администратор «Рабсилы», и Одюбон Баллрум почти стали удачливыми в его случае.

– Согласен. – МакБрайд кивнул. – С другой стороны, если эти бедняги втянут в обязательства Лайоша, это сохранит то, что такие вещи не случатся прямо здесь, на Мезе на регулярной основе, ты знаешь.

– О, я знаю. Я знаю! – Лазорус покачал головой. – И я обещаю, что постараюсь сделать приятно ему.

МакБрайд посмотрел на него, потом пожал плечами.

– Смотри, Стив, я знаю, ты и Лайош точно не тепло относитесь друг к другу. Как насчет того, что я возьму работу с ним на себя на некоторое время? Это займет не так уж много моего времени, и я смогу по крайней мере немного уменьшить твой раздражающий фактор. Может, взятый отпуск через несколько недель на самом деле сделает это проще для тебя. И, честно говоря, я мог бы использовать что-то, кроме беспокойства о Симоэнсе.

Лазорус начал автоматически отказываться, но остановился на последнем предложении МакБрайда. Он заметно колебался, потом пожал плечами и одарил своего друга немного робкой улыбкой.

– Если ты действительно серьезен, я отдаю тебе его, – сказал он. – Я знаю, что не должен залупаться с ним, когда он приходит делать свои личные отчеты. И я даже знаю, что ты прав насчет того, что то, что он делает, это важно. Это просто что-то в его отношении. Он прекрасно понимает мое разнюхивание, хотя я знаю, он не должен. И я уверен, что он знает, что я выхожу обозленным, покидая его, даже если я стараюсь этого не показывать, что только злит еще больше выйдя. Чтобы быть честным, я думаю, что это идет от сияния нашего совместного профессионализма, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – сказал ему с усмешкой МакБрайд. – И не жди, что я буду над этим постоянно, также! Но я могу по крайней мере дать вам обоим отдохнуть друг от друга. В конце концов, это то, что проницательный менеджер кадровых ресурсов делает, не так ли?

– Правильно, – сказал Лазорус с теплой улыбкой. – Я знаю, что это только холодные, циничные расчеты и манипуляции с твоей стороны. Но, в любом случае, спасибо.

Глава 38

– Каковы результаты ДНК от проверки… – офицер Мезанской Системной Гвардии посмотрела на свой дисплей, чтобы назвать пресловутое судно. – «Хали Саул»? Они должны были вернуться из лаборатории сейчас.

СГ была одной из (многих) одетых в форму сил безопасности Мезы, но гораздо менее щепетильной, чем большинство своих собратьев относительно таких вещей, как военные ритуалы и формальности обращения.

– Я не знаю, – сказал ее младший напарник. – Позвольте мне проверить. – Гансух Блумквист вывел новый экран на свою рабочую станцию, проверил список и вывел еще один экран. Затем провел полминуты изучая отображаемые данные.

Когда он закончил, его лицо было искривлено улыбкой, которая граничила с ухмылкой.

– Они проверяют все права, И-Ди. Но что говорят об сукиных детях! Кажется, будто все эти куски дерьма тесно связаны между собой. Одна супружеская пара – я не шучу – является дядей и племянницей.

И-Ди Тримм покачала головой, но сама ничего не сострила. В отличие от Блумквиста, который был новичком, она работала в СГ в течение почти четырех десятилетий. Бо?льшее количество этого времени она провела на орбите, работая в корабельной инспекции. С тех пор, как она вышла замуж за другого жителя огромной космической станции восемнадцать лет назад, она редко возвращалась на планету надолго, даже на каникулы.

Блумквист думает, что экипаж грузовика, состоящий из близкородственных особей, особенно вовлеченных в брак, является предметом насмешек и удивления. Он узнает достаточно скоро. Высокий процент экипажей таких грузовиков – «цыгане», они вызывались, как правило, на небольшого размера и не регулярные рейсы любого рода – состоял из людей, связанных друг с другом. Существовали целые кланы и племена, работавшие на окраине межзвездной грузовой торговли. Некоторые из них были настолько большими, что даже проводили периодические конклавы; где, среди прочего, заключались брачные контракты. Были некоторые мощные стимулы для поддержания своего бизнеса прочно удерживаемым, в конце концов.

В отличие от ее нового напарника, который, как она уже решила, был ослом, у И-Ди не было множества предрассудков – по крайней мере, до тех пор, пока не были замешаны генетические рабы. На эту тему у нее было то же отношение, как у почти всех свободнорожденных мезанцев.

Но, в отличие Блумквиста, который, несмотря на выгоды от хорошего образования, казался удивительно неинтересующимся вселенной, в которой он родился, И-Ди на самом деле поглощала то, что она узнала, будучи студенткой в одном из превосходных колледжей Мезы. Эти колледжи и университеты, конечно, были исключительно для свободнорожденных граждан. Меза не запрещала рабам получать образование, как делалось для многих обществ рабов в прошлом. Она не могла, учитывая, что даже рабам в современной рабочей силе необходимо иметь образование. Но обучение рабов было жестко ограниченным тем, что считалось, что они должны были знать.

Она особенно любила древнюю историю, даже если та не имела никакого отношения к ее возможной работе.

– Зачем экипажам грузовых трампов глумиться над той же практикой, которая сослужила династиям Европы хорошую службу? – спросила она. – На сегодняшний день, думаю, Ротшильды до сих пор устанавливают стандарт, когда дело доходит до инбридинга.

Блумквист нахмурился.

– Кто такая Европа? И я думал, что название породы собаки было "ротвейлер".

– Ничего, Гансух. – Она наклонилась над ним, изучая экран. – Груз… ничего необычного. Грузовой брокер… хорошо, здесь ничего странного.

Блумквист поморщился.

– Я думал, что "Морские перевозки Пирамида" были одной из тех компаний, обслуживающих торговлю вторсоров.

– Так и есть. И ваша точка зрения…?

Он ничего не сказал, но на лице оставалось кислое выражение. Как правило, Тримм спускала это. Но она на самом деле устала от отношения Блумквиста – и, рассмотрела правильный путь, можно даже утверждать, что она просто сделает свою работу по исправлению тупицы. Технически, она была «старшим напарником» Блумквиста, но в реальном мире, она была его начальником. И если он не понимал этого, он должен скорее получить примитивное образование.

– А что бы вы предпочли? – спросила она. – Чтобы мы настаивали, что торговых маркитантов обслуживала «Джессик Комбайн»? Нет – еще лучше! Возможно, мы должны иметь «Квятковски и Адейеме», чтобы справиться с этим.

Блумквист поморщился. «Галактический фрахт Квятковски и Адейеме», одна из крупнейших судоходных корпораций, действующих на Мезе, была известна среди офицеров Системной Гвардии за то, что иметь дело с ней являлось королевской болью в заднице. Хуже, чем «Джессик», хотя у них не было сравнительного влияния на Генеральный Совет.

Тем не менее, у них было достаточно. Среди опытных таможенных агентов ходила остро?та, что любой, нашедший нерегулярность у грузовика «КиА» гарантировал по крайней мере пятнадцать часов разборок – и, если бы люди все еще использовали бумагу, вырубку средних размеров леса. И так уже невыразимые триллионы электронных документов охотно существуют на скучных терминалах.

Она выпрямилась.

– Просто поверь мне на слово. Всю эту торговлю сброда-вторсоров лучше оставить цыганам. Легче всем, особенно нам. Важно только главное – проверить для меня тоже, если вы хотите также – как надолго "Хали Саул" запрашивает орбитальное пространство.

Блумквист вывел еще один экран.

– Это выглядит так, словно где-то свыше шестнадцати стандартных дней.

Тримм нахмурилась. Это было немного необычно. Не неслыханно, как бы то ни было, но все же из ряда вон выходяще. Большинство цыган хотело прибыть и убыть с мезанской орбиты как можно быстрее. Не потому, что мезанская торговля одаривала их угрызениями совести, а просто потому, что они не будут делать деньги, если не везти тащить груз куда-то еще.

– По какой причине они запрашивают? – спросила она.

– Говорят, они ждут отгрузки драгоценностей, прибывающих из Гатокаши. Это планета… – Он покосился на экран, пытаясь найти данные.

– Это вторая планета Эпсилона Девы, где-то в секторе Гупта, – сказала Тримм. Теперь запрос на такое долгое пребывание на орбите имел смысл. Сектор Гупта был довольно изолирован, а единственный легкий доступ к большим рынкам Лиги был через Узел Визигота. Учитывая пресловутую суетливость таможенной службы Визигота, любой капитан грузовика с половиной мозга, кто должен был потратить время в простое на орбите, ожидая прибывающей отгрузки, выбрал бы для этого мезанский конец терминала.

Сектор Гупта был известен своими ювелирными изделиями, а ювелирные изделия и были одним из ценных грузов, которые грузовики были готовы ждать. При условии…

– Отправьте им сообщение, Гансух. Я хочу видеть финансовые детали их договора перевозки. Только с сертифицированными данными, чур. Мы не верим им на слово.

Поморщилась, поскольку было очевидно, что Блумквист не понимал, почему она хотела получить эту информацию.

– Для продолжения вашего образования, молодой человек. Финансовый раздел их договора перевозки должен сообщить нам, кто оплатит их потерянное время на орбите. Происхождение грузоотправителя? Или это могут быть даже сами ювелиры. Или конечный потребитель, или их брокер. Или…

Лицо его прояснилось.

– Я понял. Или, может быть, они едят собственную стоимость. В этом случае…

– В этом случае, – мрачно сказала И-Ди, – пошлем им бот с приказом открыть огонь, если они не позволят отряду бронированных полицейских подняться на борт для осмотра судна от форштевня до кормы. Нет никакого способа, чтобы законопослушные цыгане соглашались проглотить стоимость проведенного времени в таком количестве на орбите, сложа руки.

– Что такое форштевень? – спросил он, когда послал инструкции «Хали Саул». – Я думал, что это была часть растения [Англ. слово «stem» имеет несколько значений, в том числе «соплодие» (бот.) и «форштевень, нос» (мор.)]. Так почему оно подключено к звездолету?

Поскольку он не мог видеть ее лица, она позволила себе закатить глаза. По крайней мере, ей придется мириться с невеждой только в течение еще трех дней до сдвига, который был реорганизовывающим. Если ей повезет, в следующий раз у нее может быть в партнерах даже Стив Лунд. Вот это человек, с которым вы могли бы вести интеллектуальную беседу. У него также было хорошее чувство юмора.

– Ничего, Гансух. Это просто фигура речи.

Иногда она думала, что для Гансуха Блумквиста вся эта чертова вселенная за пределами его непосредственного и узкого круга интересов была фигурой речи. Ну, что ж. Она напомнила себе, не в первый раз, что каждый час, который она проводила скучая в компании Блумквиста, накопил столько же оплаты, льгот и пенсионных кредитов, как и любой другой час на работе.

* * *

– И это так, Ганни, – сказал Эндрю Артлетт восхищенно. – Так же, как ты прогнозировала. Откуда ты знаешь такие вещи, так или иначе?

Эльфрида Маргарет Батри улыбнулась, но ничего не ответила. Это было потому, что ответ был бы душераздирающим для нее. Она знала эти многие вещи, которые она делала и которые почти никто из ее потомков и родственников не делал, по той простой причине, что у нее была полноценная жизнь до того, как она оказалась на станции «Пармли» – где большинство из них провели всю свою жизнь.

Некоторую значительную часть той, предваряющей станцию жизни, она и ее муж были очень успешными грузовыми брокерами. Это был способ, каким они накопили свои первоначальные немалые деньги, которые Майкл Пармли смог затем превратить в гораздо бо?льшее состояние, играя на фондовой бирже Центавра – а потом развеять все это, пытаясь запустить грузовую компанию, которая могла бы конкурировать с большими мальчиками в прибыльной торговле Ядра.

Она любила своего мужа, конечно же. Но не было ни дня после десятилетий его смерти, чтобы она не проклинала его тень. Майкл Пармли не был злонамеренным – но он также не был очень ответственным. Заядлый игрок, он уже потерял три состояния, прежде чем полностью обанкротил себя и своих родственников строительством станции.

И, при этом, по крайней мере, осудил одно целое поколение своей большой семьи на жизнь, которая была искажена изоляцией и, несомненно, завершится ранними могилами. Ганни хорошо знала – знала в течение многих лет, теперь – что наступит день, который неумолимо придет, предполагая, что она сама доживет, когда она будет скорбеть в связи со смертью ее любимого внучатого племянника Эндрю Артлетта. Он умрет от старости – когда у его двоюродной бабушки все еще будет возможен век жизни впереди.

– Неважно, Эндрю. Это долгая история. Убедись, что ты пошлешь финансовые отчеты в течение десяти минут – но не слишком много до этого. Они не будут ждать трамповый грузовик на орбите, которого предупредили.

Он кивнул.

– И как долго мы можем остаться?

– До тех пор пока грузовик с Гупты не привезет нам товары. Если они правы в этом времени, они прибудут за два-три дня до того, как наш срок здесь на орбите иссякнет. Меньше суток займет для таможни, чтобы все проверить. Затем мы повторим наш путь к Пальметто, так же, как наши – вполне законные – пропуски скажут, что мы вернемся. Ускоренно обмениваем драгоценности на Пальметто на груз маркитантских товаров, и мы возвращаемся вновь. Это не должно занять более двух недель. К тому времени, мы покажем нашу добросовестность мезанской таможне, и должны быть в состоянии получить разрешение на пребывание на орбите до тридцати стандартных дней.

– А что, если Антон и Виктор должны будут сбежать в один из промежутков времени как мы уйдем?

– Тогда им дерьмово не повезло. Просто нет способа, по которому мы можем остаться на орбите на неопределенный срок, учитывая нашу легенду. Не где угодно, где есть функционирующее планетарное правительство, а тем более на Мезе. Они здесь на параноидальной стороне, и по чертовски хорошей причине для, как правило, так ненавидимых, как они. – Она пожала плечами. – Но если эти два героя так хороши, как они думают – каковое, наверное, правда – то у них будет достаточно времени, чтобы продумать то, что они могли бы делать, вероятно, во время любых тревог, когда мы не будем на орбите. Конечно, всегда возможно, что их поймает врасплох что-то неожиданное. Но это риск, с которым они работают в этом бизнесе. В любом случае, я уверена, мы прикрыты контрактом. Нам заплатят, независимо от того, что произойдет.

Она не видела никаких причин объяснять, что «контракт» представлял собой не более чем устную договоренность между ней, Дю Гавелом и Джереми Эксом, и представителем БКН с Беовульфа. Она знала, исходя из опыта целой жизни, что она могла доверять БКН и если она не могла доверять людям с Факела, не было ничего, что она могла поделать в любом случае. Но она не могла увидеть какого-либо пути сделать это ясным Артлетту, не подорвав ее многолетнюю кампанию по получению того, чтобы ее безрассудный внучатый племянник во многом перестал доверять судьбе.

Кроме того, БКН будет оплачивать бо?льшую часть счета в любом случае. Они согласились выплачивать клану Батри ежегодное пособие за использование станции. Пособия было более чем достаточно, чтобы оплатить счета по предоставлению каждому из его членов, кто еще достаточно молод, курса пролонга – и с большим остатком, чтобы отослать их для получения нормального образования. Вклад Баллрум – технически, военных Факела, если вы признавали это номинальное значение, вы были идиотом – в основном будет мускулами. Они будут теми, кто будет работать на станции, поддерживая ее под предлогом того, что она все еще была рабовладельческим перевалочным пунктом, а на деле используя ее в качестве комбинированного звездного безопасного дома и полуста?нка для тайных операций – и баловством себя, сбивая бродячий корабль работорговцев, который мог обнаружиться время от времени.

Это было сделно. Независимо от того, что случится с Ганни и несколькими членами ее клана на «Хали Саул», ей, наконец, удалось спасти свой клан.

Она услышала, как три мальчика повздорили из-за чего-то в соседнем отсеке. Столовая, судя по звуку их голосов. Она не могла разобрать слов. Эд и Джеймс были в действии, а Брайс, казалось, пытался выступать в качестве миротворца.

Если они переживут эту экспедицию – и любые другие приключения, которые их не слишком осторожные ду?ши получат после – все трое будут жить не менее двух столетий.

Впервые за многие годы Эльфрида Маргарет Батри обнаружила, что она плачет.

* * *

– Финансовые данные из контракта о перевозке «Хали Саул» проверены, все в порядке, И-Ди, – Гансух Блумквист указал на экран перед собой.

Она наклонилась и посмотрела. Конечно же, эмблема и печать «Банко де Мадрид» были видны.

– Тогда ладно. – Она отошла к своей рабочей станции и провела минуту или около того, вводя некоторые инструкции, прежде чем нажать на кнопку «Отправить». Легитимность «Хали Саул», до этого предварительная и временная, в настоящее время была признана в банках данных Мезанской Системной Гвардии. В следующий раз, когда они пройдут, если они когда-либо это сделают, процедура пойдет намного быстрее.

Она не потрудилась проверить информацию о данных на экране Блумквиста. Не было никаких причин тратить время. Подделка этой печати и логотипа была фактически невозможной ни для кого, кроме, может быть, нескольких правительств в галактике. Это, конечно, выходило за пределы возможностей цыганского грузовика.

* * *

Это было, те не менее, выходящим за рамки возможностей правительства Эревона – или любого из его основных семейств, даже с использованием их частных ресурсов. Джереми Экс оказался прав. Большие семьи Эревона все еще были лучшими в галактике по отмыванию денег.

Когда один из его подчиненных принес известие Вальтеру Имбеси, это все прояснило для «Хали Саул» в системе Меза, он просто кивнул и вернулся к своим делам. Единственная причина, по которой он просил, о получении всех уведомлений, это из-за политической чувствительности проекта. В чисто финансовом плане, в сопоставлении с состоянием его семьи это была капля в море.

Тем не менее, даже над калпей в море не стоит глумиться. Имбеси очень вероятно обратит его в небольшую прибыль. Драгоценности были совершенно законными и для них был рынок, в конце концов. Даже маркитантская торговля на второй части сделки не кончится хуже, чем безубыточно.

Глава 39

– Ладно, Луис, что у вас и ваших приспешников есть для меня?

Орэвил Баррегос сел в кресло во главе конференц-стола в высокобезопасной комнате для брифингов, прилегающей к личному кабинету Луиса Розака. Вегар Спанген устроился в другом кресле у задней стены комнаты для брифингов, а Розак, Ватанапонгсе и коммандер Хабиб сели лицом к губернатору у дальнего конца стола.

– Многое, – сказал Розак. Он поморщился и кивнул Хабиб. – Эди?

Начальник штаба адмирала провела рукой по своим коротко остриженным, темным, красновато-коричневым волосам, затем выпрямилась в кресле, когда она слегка повернулась к лицу Баррегоса целиком.

– Общая стратегическая ситуация напоминает то, что вы могли бы описать как… «значительный сдвиг», губернатор, – сказала она. – Самым значимым с нашей точки зрения является то, что произошло на прошлой неделе на Мантикоре. – Она покачала головой, и даже ее обычно невозмутимое выражение лица показало больше, чем немного затяжной шок. – Так близко, как мы можем сказать, обе стороны были по-королевски стерты. Мантикорский Флот Метрополии просто пропал, и звучит так, словно их Третий Флот получил столь же жестокий удар. У нас нет никакого официального подтверждения этих цифр, конечно, и вся информация, которая у нас есть о потерях Хевена является полученной вторично, в лучшем случае, через манти. Главное, однако, в том, что это выглядит так, словно большая часть численного превосходства Тейсмана просто выбита у него из-под ног.

– Это было мое собственное впечатление, – сказал Баррегос тихо. Он покачал головой. – Ради Бога, Тейсман думал, что он делает?

– Он бросил кости, сэр, – ответила категорически Хабиб. Баррегос поднял бровь, и начальник штаба пожала плечами. – После того, что произошло на Ловате, было довольно очевидно, что хевенитский флот будет тостом, идя против того, чем бы это ни было, что Восьмой Флот Харрингтон использовал на Жискаре. Наше лучшее предположение, – она дернула голову вбок Ватанапонгсе, – является то, что у Тейсмана уже была ударная сила, которую он использовал в Мантикоре, собранная под командованием Турвиля, когда он узнал о Ловате. Мы предполагаем, он начал собирать ее вместе как часть плана непредвиденных действий либо когда разговор о саммите не предполагался, либо когда Елизавета выбросила за борт эту идею, гораздо позднее. Во всяком случае, у него уже была спланированная операция до Ловата – он, должно быть, готовил ее, иначе он не мог получить ее от земли так быстро. Когда Харрингтон выбила Жискара, Тейсман и Причарт, должно быть, поняли, что их единственный реальный шанс выиграть был в нокауте манти, перед тем, как те получат новые системы наведения в общее развертывание. Даже со всем готовым идти, это потребовало чертовски много нервов – не говоря уже о чистой наглости – пойти со всех шариков таким образом. Я очень сомневаюсь, что кому-то на Мантикоре снилось, что они бы нажали на спусковой крючок в чем-то вроде этого, но одна вещь, которую Тейсман уже продемонстрировал чертовски окончательно в том, что у него достаточно мужества для любых трех или четырех нормальных людей.

– И он подошел совсем близко к отрыву также, насколько мы можем судить, – вставил Розак. – Мы по-прежнему не имеем деталей, конечно, но, похоже, у него был довольно хороший оперативный план. К сожалению – с его точки зрения, по крайней мере – также создалось впечатление, что манти были дальше в развертывании нового оборудования, чем он надеялся. И, если я не ошибаюсь, Мерфи положил свой центикредит, так же.

– Не говоря уже о небольшом вкладе герцогини Харрингтон, – добавила Хабиб.

– Не говоря уже об этом, – согласился Розак с кивком.

– Так что, вы говорите, что обе стороны в основном нейтрализованы?

– Не совсем так, губернатор, – ответила Хабиб. – На данный момент, да, обе стороны в значительной степени в тупике. Тейсман потерял свою основную ударную силу, но по крайней мере у него есть много новых строящихся в настоящее время работ, чтобы дать ему прикрытие в его тылу, для всего хорошего, что он собирается сделать против нового управления огнем манти. Мантикора и Альянс, с другой стороны, до сих пор имеют Восьмой Флот, но у них не останется ничего другого, чтобы прикрыть Мантикору, если они отделят Харрингтон для дополнительных наступательных операций. Они не могут иметь столько же новых строящихся кораблей стены уже в работе, как у Хевена, но у них есть довольно много, и у них есть куча новых конструкций, готовящихся выйти из верфей. После Битвы при Мантикоре, им может быть немного не хватать опытных кадров для экипажей, но они будут иметь много корпусов, доступных в ближайшее время. Не столько, сколько есть у Хевена, даже сейчас, но много… и я думаю, что мы должны предположить, что все их новые корабли стены будут иметь новое управление огнем. Итак, хотя ни одна из сторон не имеет чего-то, что может использовать, чтобы пойти на другого прямо сейчас, еще несколько месяцев и Мантикора будет в состоянии дотянуться до горла Хевена и вырвать его легкие.

Баррегос поморщился от выбора фразы начальника штаба, но он также понимающе кивнул.

– Какие последствия все это несет нам, Луис? – спросил он.

– Эди и Иржи имеют полное резюме для вас, – ответил Розак. – Они пошагово прошли через наши лучшие текущие оценки численности сил и вероятные намерения. Вы хотите короткую версию в первую очередь?

Баррегос кивнул и Розак пожал плечами.

– В принципе, мы в настоящее время в стратегическом вакууме. Никто не получил много огневой мощи, чтобы отправить в резерв или, чтобы побросать вокруг, но, как Эди говорила, как только новые корпуса Мантикоры начнут действительно поступать, это изменится. Все эти «незначительные отвлечения», с которыми манти сталкиваются в Талботте будут иметь тормозное влияние на их состояние развертывания, конечно, но даже в этом случае, я даю Хевену еще шесть стандартных месяцев – девять на край – перед тем как Харрингтон удалится с поля, превратив всю систему Хевена в одну огромную свалку. И если Причарт и Тейсман не готовы сдаться, я думаю, что это именно то, что произойдет. Я чертовски уверен, что не увижу их придумавшими какую-то серебряную пулю вовремя, чтобы спасти их, так или иначе.

В нашей непосредственной области, у меня есть чувство, что Эревон будет очень тщательно оставаться в непосредственной близости от дома, пока ситуация в отношениях между Мантикорой и Хевеном, наконец, не разъяснится. Я уверен, что эревонцы были также застигнуты врасплох прямым нападением на Мантикору – и, если на то пошло, любой новой игрушкой, придуманной адмиралом Хэмпхилл – как и мы. Я думаю, что они, вероятно, смотрели на то, что Елизавета была готова попросить их обеспечить безопасность Факела, когда казалось, что саммит будет проведен, в качестве временно хорошего знака. В то же время, однако, они должны знать, что Мантикора в целом все еще довольно зла на них. Я думаю, что они хотят сделать так очевидно, как они могут, что, несмотря ни на какие договоры о взаимной обороне с Республикой, они примерно так же нейтральны, как любой человек может получить и все еще переводят дух там, где замешаны текущие неприятности. Предварительные данные свидетельствуют о том, что они в основном укрепятся у себя дома, в стороне от рутинной миссии защиты торговли, и я буду удивлен, если это изменится.

Что приводит нас к нашей небольшой проблемной области.

– Луис, я всегда ненавижу, когда вы используете эту конкретную фразу, – сказал Баррегос почти капризно. – Что за кастет ждет меня на этот раз?

– Возможно, вовсе не один, – ответил Розак.

– Я ненавижу слово «возможно» почти так же, как я ненавижу «маленькая проблемная область». – Баррегос откинулся на спинку кресла. – Идем дальше. Скажите мне самое худшее.

– Это не случай «наихудшего», но мы повернули значительные – а, Иржи и я склонны думать, что надежные – свидетельства того, что «Рабсила» планирует провести операцию непосредственно против Факела.

– Как это? – Баррегос резко вскинулся, глаза сузились.

– Это то, как оно выглядит, – сказал Розак. – Мы все еще работаем над попытками подтвердить разведку. Честно говоря, я не думаю, что будет возможно положительно подтвердить это тем или иным путем, но если мы правы, то что случилось с манти и Республикой только сделает их работу намного проще. Особенно, если Эревон будет держать все свои тяжелые единицы дома так, как я и ожидаю. Если, конечно, кто-то еще не сделает что-то с этим.

– Случайно, этот «кто-то еще» в вопросе является кем-то другим, кто имеет оборонительный договор с Королевством Факел? – спросил Баррегос.

– В значительной степени, – ответил Розак.

– И в каком мы положении, чтобы сделать что-нибудь в этом роде?

– В намного лучшем, чем мы были бы год назад, – откровенно сказал Розак. – Я не собираюсь сказать, что мы поблизости от чего-то, что я рассмотрю как полную готовность все же, конечно. У нас значительно больше возможностей, чем я действительно ожидал к этому моменту, однако. Что, конечно, вызывает интересный вопрос о том, выявлением какой именно части из этой возможности мы хотим рискнуть, фактически использовав ее.

– Гм.

Баррегос задумчиво нахмурился. Он сидел молча, очевидно, тяжело размышляя, в течение нескольких секунд, а затем переориентировал свое внимание на Розака.

– Сколько новых вещей мы должны пустить в ход, если хотим защитить Факел?

– Это зависит от точного уровня сил «Рабсилы», что смогут отправиться против нас. – Розак пожал плечами. – Я не пытаюсь болтать попусту; это просто потому, что мы не знаем, на данный момент, какие именно ресурсы задействованы с другой стороны. Перед Битвой при Монике, я чувствовал бы себя довольно уверенно в том, что мы не встретим ничего, кроме бывших кораблей Госбезопасности, о которых мы знаем, что они уже набраны и вероятно еще горсточки две или около других пиратов или наемников. Ничего больше и противней, чем два или три подготовленных, другими словами, и в основном мешающихся довольно долго между зубов, также, а судя по тому как обстоят дела сейчас, я не готов исключить возможность того, что у них есть еще несколько военных кораблей Соларианского Флота – или принадлежащие ФСЛ в прошлом, по крайней мере – сделанные доступными для них. Против этого уровня противостоящих я мог бы предвидеть прежде чем случилась Моника, думаю, что мы могли бы сделать работу очень хорошо, не принося все, что имеем на вечеринку. Против того, что может глядеть на нас, нам, вероятно, понадобятся все наши новые единицы.

– Но, губернатор, – продолжил Ватанапонгсе застенчиво, – мы должны иметь в виду то, где мы будем использовать их. Если мы вмешаемся, чтобы защитить Факел, не будет никаких причин, почему факельцы будут говорить кому-либо что-либо о том, как мы вмешались, если мы попросим их не делать этого. И предполагая, что это действительно было бы операцией «Рабсилы», другая сторона не будет иметь никаких мощных мотивов, которые мы можем видеть, чтобы сделать Старый Чикаго причастным к любой информации, которая может вернуться к ним с оставшимися в живых.