Текст книги "Факел свободы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Эрик Флинт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц)

– Он все еще нервничает? – пробормотал Джадсон и рука Чингиза снова наклонилась.

– Интересно, – тихо сказал Джадсон. – Может, ты его заставляешь, потому что он один из тех людей, кто не хочет, чтобы ковырялись в его голове.

На этот раз, Чингиз кивнул головой, а не только наклонил руку. Древесные коты были органически неспособны на самом деле понять, почему кто-то может чувствовать себя таким образом, поскольку они не могли представить себе, что они не в состоянии «ковыряться» внутри мыслей друг друга. Но они не были в состоянии понять, почему двуногие могут чувствовать этот способ понимания, а некоторые из них действительно могли чувствовать, и если это было в данном случае, вряд ли оно было первым случаем, когда Чингиз видел его.

– Тем не менее, – продолжил Джадсон, – я думаю, мы могли бы последить за ним, по крайней мере несколько дней. Напомни мне, сказать об этом Харперу.

Глава 15

– Ты вызывал? – спросил Бенджамин Детвейлер, просовывая голову через дверь, которую Генрих Стаболис только что открыл для него.

Альбрехт Детвейлер оторвался от документов на дисплее и поднял бровь на старшего из своих сыновей. Конечно, Бенджамин был не просто его сыном, но очень немногие люди знали, насколько близко их родство на самом деле.

– Я упоминал, в последнее время, – сказал Альбрехт, – что нахожу твое крайнее сыновнее уважение очень трогательным?

– Нет, мне почему-то кажется, что ты выпустил это из ума, отец.

– Интересно, почему бы это могло быть? – стал размышлять вслух Альбрехт, а затем указал на одно из удобных кресел перед столом. – Почему бы тебе просто не припарковать себя здесь, молодой человек, – сказал он строгим тоном, который был использован им не раз в течение подростковой карьеры Бенджамина.

– Да, отец, – Бенджамин ответил таким тоном, который был гораздо более скромным и звучал так невинно, как по воспоминаниям Альбрехта ни разу не был слышан им в течение этой же подростковой карьеры.

Младший Детвейлер «припарковал» себя и сложил руки на коленях, показывая отцу огромное внимание, и Альбрехт покачал головой. Затем он посмотрел на Стаболиса.

– Я уверен, что пожалею об этом в свое время, Генрих, но будьте добры принести Бену бутылку пива? И откройте для меня заодно, пожалуйста. Я не знаю насчет него, но я чувствую себя удручающе уверенным в том, что мне потребуется немного укрепляющего.

– Конечно, сэр, – серьезно ответил его усиленный телохранитель. – Если вы действительно думаете, что он достаточно взрослый, чтобы употреблять алкоголь, то есть.

Стаболис знал Бенджамина буквально с рождения, и оба они обменялись улыбками. Альбрехт, с другой стороны, покачал головой и театрально вздохнул.

– Если он не достаточно взрослый сейчас, он никогда таким не будет, Генрих, – сказал он. – Идите.

– Да, сэр.

Стаболис отправился выполнять поручение, а Альбрехт опрокинул спинку кресла перед окном с великолепным видом мелкого песка и темно-синего океана. Он одарил сына еще одной улыбкой, но потом выражение его лица стало серьезным.

– Серьезно, отец, – сказал Бенджамин, реагируя на изменившееся выражение лица Альбрехта, – почему ты хотел увидеть меня сегодня утром?

– Мы только что получили подтверждение того, что исследовательская экспедиция манти добралась до Вердант Висты шесть недель назад, – ответил отец, и Бенджамин поморщился.

– Мы знали, что это произойдет в конце концов, отец, – отметил он.

– Согласен. К сожалению, это не делает меня счастливее теперь, когда случилось на самом деле. – Альбрехт кисло улыбнулся. – А то, что в конечном счете манти решили позволить Кару возглавить команду делает меня еще менее счастливым, чем я мог быть в другом случае.

– Можно было бы надеяться, что тот факт, что манти и хевениты вновь стреляют друг в друга, сделает их немного менее сотрудничающими в чем-то вроде этого, – сухо признал Бенджамин.

– Только честно… – начал Альбрехт, затем остановился и с улыбкой смотрел, как Стаболис вернулся в офис с обещанными бутылками пива. Отец и сын приняли по одной из них, и Стаболис приподнял бровь на Альбрехта.

– Можете остаться, Генрих, – ответил старший Детвейлер на невысказанный вопрос. – К настоящему времени вы уже знаете девяносто девять процентов всех моих самых глубоких темных тайн. Этот раз не сделает какой-либо разницы.

– Да, сэр.

Стаболис устроился на своем обычном дежурном месте в кресле рядом с дверью кабинета, и Альбрехт повернулся к Бенджамину.

– Как я уже говорил, только честно. На самом деле они не сотрудничают, ты же знаешь. Они только договорились воздерживаться от разбивания друг другу коленных чашечек, там где дело касается Вердант Виста, и мы оба знаем, почему это так.

– Они, как правило, сдерживают свои маленькие обиды там, где затронута «Рабсила», не так ли? – капризно отметил Бенджамин.

– Да, фактически, – согласился Альбрехт. – А эта боль в заднице Гауптман не делает вещи немного лучше.

– Отец, Клаус Гауптман портил тебе жизнь столько, сколько я себя помню. Почему бы тебе просто не пойти вперед и не поговорить с Коллином и Изабель о том, чтобы избавиться от него? Я знаю, его охрана хороша, но не так уж хороша, ты знаешь.

– Я думал об этом – поверь мне, я думал об этом и не раз! – Альбрехт покачал головой. – Одна из причин, по которой я не пошел дальше и не сделал это, в моем давнем решении, что мне лучше постараться не приобретать привычку убивать людей только потому, что это могло бы ослабить мое кровяное давление. Учитывая наличие количества нескончаемых заноз есть, я бы держал Изабель занятой полный рабочий день, и это все еще было бы случаем фрагментарной прополки помидоров. Каким бы образом вам не удалось избавиться от множества сорняков на этой неделе, новая партия будет на следующей. Кроме, я всегда чувствовал, что сдержанность строит характер.

– Может быть и так, но я думаю, должно было быть больше, чем самодисциплина там, где замешан Гауптман. – Бенджамин фыркнул. – Имей в виду, я согласен насчет фактора галактических заноз, но он та заноза, который демонстрировал достаточно часто, что может доставлять нам много неприятностей. И он так долго был в открытой оппозиции «Рабсиле», что наличие его убранным в очевидно поддерживаемой «Рабсилой» операции, не сможет указать чьих-либо подозрений в нашу сторону.

– У тебя может быть такая точка зрения, – согласился Альбрехт более серьезно.

На самом деле, я очень серьезно рассматривал вопрос его убийства, когда он так мощно выступил в поддержку этих сумасшедших Баллрум в Вердант Висте. К сожалению, избавление от него только оставит нас с его дочерью Стейси, а она так же плоха, как он уже есть. Если «Рабсила» пойдет вперед и ударит по ее папочке, она станет еще хуже. На самом деле, я подозреваю, что она, вероятно, сдвинет решение проблемы с нами с номера три или четыре на номер один в своем списке «Нужно сделать». Подчеркнутый номер один. А учитывая тот факт, то она будет контролировать шестьдесят два процента голосующих акций картеля Гауптмана напрямую, как только унаследует акции ее отца, проблемы, что она может доставить нам будут очень впечатляющими. Эти исследовательские дела и те фрегаты, что они построили для Баллрум будут каплей в море по сравнению с тем, что она сделает потом.

– Так убери их обоих сразу, – предложил Бенджамин. – Я уверен, что Изабель может справиться с этим, если ей разрешить. Она к тому же единственный ребенок Гауптмана, и она не имеет собственных детей, что оставляет только некоторых довольно дальних родственников как потенциальных наследников. Я сомневаюсь, что все они имеют такие же сильные антирабовладельческие предрассудки, как она и ее отец. И даже если так, я думаю, что разброс ее акций вокруг по столь многим людям, у которых есть свои собственные законные разные программы, сделает так, что, в конечном итоге семейный контроль над картелем окажется сильно разбавленным.

– Нет, – кисло сказал Альбрехт, – этого не будет.

– Этого не будет? – продемонстрировал удивление Бенджамин.

– О, убийство обоих ослабит контроль семьи Гауптман, это точно. К сожалению, оно только передаст тот же самый контроль другой семье, причины любить которую у нас есть еще меньше.

– Боюсь, что ты меня совсем запутал, – признался Бенджамин.

– Это потому, что у Коллина появились данные, которые ты еще не знаешь. Оказалось, что наш хороший друг Клаус и его дочь Стейси не хотят видеть свою оппозицию «Рабсиле» поколебленной только из-за такой мелочи, как их собственная смертность. Коллин смог взглянуть на их завещания несколько стандартных месяцев назад. Папа оставил все своей сладкой маленькой девочке, в значительной степени, как мы и полагали… но если произойдет так, что она умрет раньше него или впоследствии умрет, не оставив своего потомства, она оставила право владения своими и отцовскими процентами – и голосующими акциями – небольшой компании, называемой «Небесные купола Грейсона».

– Ты шутишь! – Бенджамин смотрел на отца с недоверием, и Альбрехт фыркнул безо всякого развлечения.

– Поверь, я бы очень хотел этого.

– Но Гауптман и Харрингтон ненавидят друг друга до кишок, – запротестовал Бенджамин.

– Не так уж сильно, – не согласился Альбрехт.

О, все, что мы видели, предполагает, что он и Харрингтон все еще не очень нравятся друг другу по большому счету, но у них есть очень много общих интересов. Хуже того, он знает, по прямому, болезненному личному опыту, что попытка подкупить, взять на мушку или запугать ее не стоит и выеденного яйца. И, что еще хуже, дочь, которую он обожает, является одним из ближайших личных друзей Харрингтон. Учитывая этот факт он не будет больше для Харрингтон раздражителем, а учитывая также то, что он знает, что она уже использует влияние «Небесных куполов» для поддержки АРЛ почти так же сильно, как он сам, он совершенно счастлив при мысли, что позволит ей бить «Рабсилу» и на его деньги тоже, когда он уйдет. Каковое, – он поморщился – заставляет меня еще больше желать того, чтобы наш маленький октябрьский сюрприз на ее флагмане был немного более успешен. Если бы мы сумели убить ее, я уверен, что Клаус и Стейси по крайней мере пересмотрели бы то, кому они хотят оставить все это.

– Черт, – задумчиво сказал Бенджамин, потом покачал головой. – Если Гауптман и «Небесные купола» окажутся вместе, Харрингтон должна будет получить управление – что? Индивидуальный контроль над третьим или четвертым крупнейшим финансовым блоком в галактике?

– Не совсем. С большим отрывом она была бы самым большим финансовым игроком в Квадранте Хевена, но она, вероятно, не была бы выше, чем, ну, в первой двадцатке, всей галактики. С другой стороны, как ты только что сам указал, в отличие от любого из тех, кто был бы богаче, чем была бы она, у нее было бы под личным контролем все. Без всякой необходимости беспокоиться о советах директоров или любого подобного дерьма.

– Черт! – повторил Бенджамин со значительно большей силой. – Как получилось так, что я впервые слышу об этом?

– Как я сказал, Коллин сам только узнал об этом несколько стандартных месяцев назад. Это не то, о чем Гауптман или его дочь точно трубят с крыш, знаешь ли. Если на то пошло, насколько Коллин может сказать, Харрингтон безразлично знание об этом. Мы и узнали-то, только потому что Коллин посвятил еще больше своих ресурсов Гауптману, когда его активная поддержка Вердант Виста стала настолько очевидной. Понадобилось некоторое время, но ему, наконец, удалось получить кого-то внутри «Чайлдерс, Штрауслунд, Голдман и У». Кларисса Чайлдерс лично составила завещания обоих Гауптманов, и все выглядит так, как если бы они решили не говорить о них даже Харрингтон.

Альбрехт пожал плечами.

– Учитывая вид тектонического воздействия, которое окажет перспектива действительного слияния картеля Гауптмана и "Небесных куполов" на финансовые рынки всего квадранта, я понимаю, почему они хотели бы сохранить это в тайне.

– А Харрингтон, вероятно, попыталась бы отговорить их от этого, если бы она знала об этом, – размышлял Бенджамин.

– Возможно. – Альбрехт на мгновение показал свои зубы.

Я хотел бы видеть всех троих мертвыми, ты же понимаешь, но давай будем честны. Реальной причиной, по которой я бы получил столько удовольствия от устранения их из моих печалей, это то, что все трое так чертовски эффективны. И как бы я, возможно, ни ненавидел Харрингтон до кишок – не говоря уж о всей ее семье на Беовульфе – я не собираюсь недооценивать ее. Помимо того, что ее труднее убить, нежели таракана со Старой Земли, у нее есть эта невероятно раздражающая привычка выполнять точно то, что она намеревалась сделать. И пока она, возможно, не так богата, как есть Гауптман, она уже давно прошла тот этап, когда деньги сами по себе действительно что-то значат для нее. Из всего, что мы смогли выяснить, она относится к своим обязанностям генерального директора «Небесных куполов» серьезно, но она вполне удовлетворена, управляя ими через доверенных помощников, так что совсем не так, что она была бы заинтересована в добавлении Гауптмана к «Небесным куполам» как упражнение в построении империи. На самом деле, я иногда думаю, что она, по крайней мере частично придерживается мнения, что то, что у нее уже есть представляет собой слишком большую концентрацию власти в руках одного частного лица. Объединение Гауптмана с «Небесными куполами» создало бы совершенно новый баланс экономической власти – не только в Звездном Королевстве, к тому же – и я не вижу, что она желает, чтобы ее семья нуждалась в такой власти.

– Таким образом, он планирует подкрасться к ней с ней и доверив ее чувству долга взять ее в конце концов?

– Я думаю, что это то, что происходит, но, думаю, что в действительности это Стейси Гауптман «подкрадывается» в данном случае, – сказал Альбрехт.

– В любом случае, это довольно неприятная перспектива, – заметил Бенджамин.

– Я не думаю, что это ухудшит ситуацию в корне, – ответил Альбрехт. – Это и не улучшит ее, но я не ожидаю, что будут какие-либо катастрофические последствия… даже если предположить, что Гауптман свалит прежде, чем мы спустим курок на «Прометее».

Выражение лица Бенджамина стало очень и очень серьезным при последних семи словах отца. «Прометей» было условными именем долгожданного общего наступления Мезанского Согласования. Очень немногие люди когда-либо слышали это название; а из тех, кто слышал, лишь немногие поняли, как далека от окончательного завершающего этапа многовековая подготовка Согласования на самом деле.

– В то же время, – продолжил уже бодрее его отец, – и возвращаясь к моей первоначальной жалобе, мы должны решить, что мы собираемся делать с Каром и его сующими в чужие дела нос людьми. С этим не нужно тянуть очень долго, чтобы они сумели завершить свое исследование терминала. Они выяснят кое-что своеобразное, как только они сделают это, а мы действительно не нуждаемся в них, делающих переход и выясняющих, куда он идет.

– Согласен. – Бенджамин кивнул, но выражение его лица было спокойным. – С другой стороны, мы уже сделали наши приготовления. Как ты только что указал, кто-то такой, как Кар, поймет, что он смотрит на что-то необычное, как только получит детальный анализ. Тем не менее, сомневаюсь, что у него будет иметься какая-либо идея насчет того, насколько «своеобразно» это, прежде чем они сделают транзит, и как только они сделают транзит, они не будут в состоянии говорить кому-то об этом. Я согласен с Коллином, Дэниэлом и Изабель, отец. Оставшиеся в живых сделают вывод, что все то, что делает терминал «своеобразным», будет требовать гораздо более осторожного – и трудоемкого – подхода, прежде чем они попытаются сделать какой-то второй переход.

– Я согласен, что это наиболее вероятный исход в подавляющем большинстве, – уступил Альбрехт. – Однако, «вероятный» это не то же самое, что «несомненный». И, честно говоря, я думаю, кто-то такой, как Гауптман воспримет свою первоначальную неудачу как личное оскорбление и нажмет еще жестче.

– Единственный способ абсолютно предотвратить это отбить звездную систему обратно, – указал Бенджамин.

– Что мы уже планируем сделать… со временем, – отметил его отец в свою очередь, и Бенджамин снова кивнул.

– Должен ли я предположить, что ты хочешь, чтобы я думал с точки зрения продвижения этой операции вперед? – спросил он.

– Я не уверен, что все еще хочу продвигать ее, – сказал Альбрехт. – То, чего я действительно хочу, так это убедиться, что мы не растрачиваем зря свои прикрывающие активы. Потеря «Анхура» на пути в Талботт в прошлом году была просто глупой. И нам повезло, что идиот Клинье и его «журнал» не причинили нам еще худший вред.

Бенджамин снова кивнул. Бывший тяжелый крейсер Государственной Безопасности «Анхур» коммодора Анри Клинье был захвачен со всем экипажем – или, по крайней мере, со всем выжившим экипажем – в скоплении Талботт, что было следующей лучшей вещью за шесть стандартных месяцев до этого. Бенджамин не собирался проливать слезы по Клинье и его фанатикам-головорезам. На самом деле, он всегда считал коммодора одной из самых неуправляемых боеголовок среди бывших гэбэшников, которых завербовала «Рабсила». С другой стороны, он также знал, что его личная неприязнь для всей нити стратегии Согласования, из-за которой они были наняты для поддержки, могла бы быть объяснимой для него ме?ньшим, чем большой энтузиазм Клинье и его товарищей.

– По крайней мере, он не знал, кто на самом деле дергает за ниточки там, где он и другие были замешаны, – отметил он вслух. – Все, что он мог действительно подтвердить, что «Рабсила» покрывает нескольких беспризорников хевов.

– Это правда, но он подтвердил это не только манти, но и Хевену, также. – Альбрехт покачал головой с унылой, раздраженно-уважительной улыбкой. – Кто бы мог подумать, что манти передадут его и весь его экипаж обратно Хевену в середине открытой войны?

– Я бы не смог, – признался Бенджамин. – С другой стороны, это был чертовски умный ход с их стороны. Его передали Хевену с обязанностью их судить и казнить, которые «так уж получилось» простирнут очень много грязного белья Народной Республики в общественных местах. А Причарт и Тейсман на самом деле были благодарны им за это. – Настала его очередь покачать головой. – Говорим о беспроигрышном решении для манти!

– Согласен. Но это выглядит для нас так, словно ни у манти, ни у народников не имеется ясной картины того, сколько точно Клинье «Рабсиле» удалось получить в свои руки. Поэтому, я думаю, для нас пришло время организовать немного осторожные подкрепления для них. И я хочу связаться с Лаффом и всем остальным его «Народным Флотом в Изгнании», чтобы о его протекцию никто больше не споткнулся.

– Я не уверен, что это самая лучшая идея, – сказал Бенджамин, его тон был вдумчив. – На данный момент, Клинье в основном показал, что он и его друзья стали в значительной степени заурядными пиратами, которые просто субсидируются «Рабсилой». Сейчас всем известно об этих отношениях, но никто не получил никаких оснований ожидать, что они вербуются для конкретной миссии. Впрочем, они не будут знать этого, когда ты придешь прямо к этому. Насколько они знают, они просто делают то, что они должны делать, чтобы выжить, и не смотрят дальше нескольких месяцев в будущем в любой из данных моментов. Они также не собираются этого делать, пока мы не предложим им наш маленький… стимул для операции «Феррет».

– А твоя точка зрения? – вопрос Альбрехта, возможно, был раздраженным, зловещим, но это было простое любопытно, и Бенджамин пожал плечами.

– Я знаю, что мы все это время планировали укрепить Лаффа, но я никогда не чувствовал себя удобно с этим понятием – не совсем. Одно дело когда «незаконные трансзвездные корпорации», вроде «Рабсилы», субсидируют корабли, которые более или менее просто упали им в руки; совсем другое дело когда те же «незаконные трансзвездные корпорации» будут поставлять этим пиратам новые, более мощные корабли. Это моя первая забота. Вторая в том, что отдергивание их от их самостоятельных операций приведет к эскалации. Из-за которой они узнают, что у нас – или «Рабсилы», по крайней мере – действительно есть что-то значительное, чем им стоит заняться. Некоторые из них, хоть и не все, так плотно завернуты, как продемонстрировал Клинье. Им может не понравиться идея «Феррет», и они могут попытаться выкрутиться, чтобы не иметь ничего общего с ним. По крайней мере некоторые из них, вероятно, будут в оппозиции к идее атаки Вердант Виста, к тому же. Коллин и я, оба отметили эту возможность, когда эта идея впервые зародилась, ты знаешь. Даже Народная Республика Хевен всерьез выражала свое несогласие с работорговлей, и некоторые из этих людей, скорее всего, делают то же самое.

И, наконец, рано или поздно, как именно они будут готовиться к любому нападению на Вердант Висту, когда соберутся выходить. Кто-то будет захвачен где-то в другом месте и заговорит, или они только намекнут не в том месте и это доберется до разведки манти или хевенитов. А когда это произойдет, люди начнут задаваться вопросом, во-первых, только, как именно «Рабсила» пригнала «подкрепления», и, во-вторых, почему «Рабсила» была готова поставить кучку вроде Народного Флота в Изгнании Лаффа «на содержание» – и платить им достаточно хорошо, чтобы обеспечивать их там – в течение времени, которое это займет.

– Согласен. Согласен со всем этим. – Альбрехт кивнул. – С другой стороны, если мы на самом деле смонтируем операцию, то, возможно, к тому времени, никто на другой стороне не сложит два и два, у них будут другие вещи, о которых нужно беспокоиться. Не забывай тот маленький сюрприз, что для Мантикоры прямо в эту минуту мы готовим с Моникой. Другими словами, я бы сказал, скорее всего, это значительно лучше, чем даже то, что отношения «Рабсилы» с этой конкретной партией «пиратов» не собираются иметь какого-либо большого значения после дела.

Во-вторых, эта туннельная разведывательная экспедиция меня беспокоит. Если мы уничтожим людей, занимающихся ею, и повернем так, что эта система расположена где-нибудь, где больше не имеется какой-либо населенной недвижимости, мы должны будем также снизить интерес к туннелю– $1убийце", который больше не ведет куда-то в интересное место, в любом случае. Не говоря уж о том, что Джереми Экс и его веселая банда сумасшедших на Факеле получила волосы «Рабсилы» – и наши – так постоянно, как это возможно. И расчистить путь для нас, чтобы восстановить суверенитет – после достаточно большого интервала времени, конечно – над системой для себя.

В-третьих, так или иначе, в течение ближайших нескольких месяцев, начнет становиться очевидным, что Мониканский Флот закончил с тем, что в его распоряжение «Рабсилой», «Технодайн» и «Джессик Комбайн» были любезно предоставлены более десятка соларианских линейных крейсеров. В таком случае, я сомневаюсь, что кто-то будет очень удивлен, если окажется, что у нас была – я прошу прощение, что у «Рабсилы» была – горсть дополнительных линейных крейсеров, находящихся вокруг и переданных их до кучи «пиратам» для использования их против интересов манти где-то в другом месте, может быть, немного ближе к дому.

И в-четвертых, если мы сведем их туда, где удобно следить за ними, и они не будут молотить вокруг спутников, создавая нам потенциальные проблемы, мы удалим по крайней мере один отвлекающий элемент из уравнения. И если так случится, что мы решим никогда не монтировать операцию на всех, то мы просто взорвем эти маленькие самоубийственные заряды, которые никто из них не понимает как «Рабсила» разместила на борту их судов. Они все взорвутся одновременно в звездной системе, где никто больше ничего не узнает об этом, и наша потенциальная проблема безопасности уйдет. Уж если на то пошло, я больше склоняюсь к тому, с тех пор как всплыли журналы Клинье, чтобы пойти с троянского коня в любом случае, если мы смонтируем операцию.

Бенджамин задумчиво поджал губы. Возможность того, что любая из этих бывших госбезовских кукол когда-либо обнаружит самоубийственные заряды, которые были встроены в каждый из их кораблей во время планового технического обслуживания колебалась где-то между смехотворной минутой и нулем. Лично он, если бы был на борту одного из этих кораблей, прошелся по нему частым гребнем, учитывая все многие наборы обстоятельств, о которых он мог думать, в соответствии с которыми для «Рабсилы» было бы удобно, если бы их наемные пираты просто… ушли, как его отец и предположил. Тот факт, что люди, которые были офицерами Госбезопасности, казалось, даже не рассматривали эту возможность, был только еще одним доказательством, по его мнению, того, как низко они опустились с реставрацией Старой Республики Томаса Тейсмана, превратившей их в межзвездных сирот.

Но, как его отец только что указал, заряды эти были основной предпосылкой операции «Троянский конь». Как только «ренегаты Госбезопасности» нападут на Вердант Виста и осуществят грубое нарушение Эриданского Эдикта, экипажи каждого космического флота обратятся против них… в том числе и небольшой Мезанский Космический Флот. С другой стороны, эта проблема никогда не сможет возникнуть, если единственное мезанское судно с кодами активации для тех самоубийственных зарядов должно просто так пройти к их посту для рандеву у Вердант Виста, и передать их в то время, когда все эти неприятные госбезовские фанатики геноцида будут в зоне дальности.

– Посмотрим, смог ли я должным образом понять твои окольные размышления, отец, – сказал он после короткой паузы. – Ты думаешь, что мы пойдем вперед, запустим операцию «Феррет» и используем наших усиленных беженцев Госбезопасности, чтобы захватить Вердант Висту. Они идут вперед и сдувают защитников, а затем захватывают саму планету. Как только они это делают, мы передаем им проверенное выходное пособие и взрываем все их корабли. Планета так разрушена, что никто в здравом уме никогда не захочет жить там вновь, поэтому единственной ценностью самой системы является туннельный терминал, который только что продемонстрировал, что чрезвычайно опасен. В то же время, мы отнимем огромный кусок организованной поддержки Баллрум и выбросим его морально – и из АРЛ в общем – по всей галактике. И потому, что никто не будет иметь никакого интереса к живущим на планете, большая часть галактики, вероятно, не будет слишком удивлена – или получит слишком большую работу – если Меза, а не «Рабсила», продавит свои претензии на то, что осталось. Большинство людей, вероятно, будет полагать, что Меза просто пытается компенсировать немного унижения, тем которые страдали, будучи брошенными в первую очередь.

– Более или менее, – согласился Альбрехт. – И даже если не сработает с Мезой восстановление формального суверенитета над звездной системой, это должно смешать вещи на достаточно долгое время, чтобы никто не заимел его во владение – или запустил еще большую исследовательскую экспедицию – перед тем как «Прометей» завертится над ними.

– Изящно, – сказал Бенджамин, его глаза были слегка расфокусированными, так как он считал перестановки. – Однако, существует небольшой вопрос нарушения Эридана.

– Мы говорили об этом раньше, Бен, – указал Альбрехт. – Либо будет доказано, что это были ренегаты Госбезопасности – которые больше не имеют звездной нации – либо будет слишком немного выживших, если таковые будут иметься, которые опознают нападавших. В первом случае, очевидно, что на «Рабсилу» свалится львиная доля подозрений, особенно после подтверждения Клинье того, что он занимался подбором наемников Госбезопасности. Это может быть… неприятно, но «Рабсила» только трансзвездная корпорация, а не звездная нация, и никто не будет в состоянии доказать, что «Рабсила» отдала приказ, так или иначе. Это создаст достаточно двусмысленности и путаницы для наших «друзей» в Лиге, чтобы сорвать любые попытки применения эдикта о штрафных санкциях против звездной нации Меза. Там могут быть требования, которыми «Рабсила» наказывается Мезой, но это, может быть отложено запутыванием и на срок нужный нам, чтобы быть отложено. Уж если на то пошло, Согласование на самом деле не волнует, что происходит с «Рабсилой» на данный момент, и как только запустится полномасштабный «Прометей», наказание «Рабсилы» не будет стоять особенно высоко на повестке дня большинства людей в любом случае. А тут еще тот факт, что единственная фактическая звездная нация, непосредственно связанная с этими людьми, однако, была Народная Республика Хевен. Я подозреваю, что для Мезы лучшей тактикой будет утверждать, что эти отвратительные ренегаты плането-убийцы были первоначально созданы и уполномочены Хевеном, и что Тейсман, по небрежности позволивший им сбежать с хевенитскими военными кораблями в их распоряжении, есть настоящий конечный виновник всего этого трагического дела.

Отец и сын посмотрели друг на друга, потом Бенджамин пожал плечами.

– Хорошо, отец. Я все еще не уверен, что это замечательная идея, ты же понимаешь, но ты справился с большинством моих оговорок. И, если на то пошло, у тебя есть очень хороший послужной список для обнаружения и поддержки операций против «возможных целей», которые большинство остальных из нас не заметили. Я думаю, мы можем пойти дальше и начать организацию дел, даже если выяснится, что мы вообще никогда не запустим «Феррет». Как ты говоришь, получение всех их в одном и том же месте сделает чистку легче, если мы решим переписать все намерения, к тому же. Все же прежде, чем мы на самом деле начнем раздавать современные линейные крейсера солли, тем не менее, я хотел бы получить исходные данные Коллина и Изабель.

– Непременно. – Альбрехт энергично кивнул. – Я склонен думать, что это то, что мы будем иметь, чтобы озаботиться значительно раньше, чем мы думали, но я не готов в первую очередь начать бросаться не обдумав обстоятельства. Мы зашли слишком далеко и работали слишком тяжело, слишком долго, чтобы начать принимать глупые, ненужные риски у этой последней даты.