Текст книги "Вернуть ее домой"

Автор книги: Дэвид Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26

В полицейской машине пахло жареной пищей и рвотой. Металлическая решетка между передним и задним сиденьями скрывала от Билла вид на улицу, не позволяя ему увидеть, что происходит с Клинтоном Филдсом и его родителями. Руки Билла были свободны, и он потянулся, чтобы найти дверную ручку, но увидел лишь гладкую черную поверхность.

Он ждал. Ноги холодили немного влажные после падения на землю брюки.

Минут через десять Хокинс распахнул дверцу, забрался внутрь и сел. Сиденье застонало под его тяжестью. Он оставил дверцу открытой, позволяя прохладному ветру ворваться внутрь.

– Я знаю, что вы собираетесь сказать, – тут же заговорил Билл. – Вы скажете, что я не должен был этого делать.

Хокинс поднял руку – это была просьба помолчать. Какое-то время он просто сидел рядом с Биллом, глядя прямо перед собой, положив руки на колени.

Билл раскраснелся. Он чувствовал себя неловко, но ему не было стыдно. Он не собирался извиняться за то, что попытался проучить напавшего на его дочь. Он только сожалел о том, что не может сразу вернуться к ее постели, а вынужден просиживать штаны на заднем сиденье вонючего автомобиля в ожидании нравоучений.

– Если бы вы ударили этого мальчика… кое-кто мог бы выдвинуть вам обвинение, – наконец сказал Хокинс. Его голос был холодным, как ночной ветер. Он потянулся и почесал шею в том месте, где воротник рубашки касался ее. – Вас вообще не должно быть здесь.

– Мне позвонили, сказали, что что-то случилось с девушкой. С другой девушкой, но настолько же ужасное, как и с моей дочерью. Конечно, я тут же приехал.

– Для чего? Чтобы замахнуться на ребенка?

– На ребенка, который на самом деле является монстром. Вы видели выражение его лица? Он насмехался надо мной, провоцировал меня.

– Я рад, что вы не поддались на провокацию. – Хокинс посмотрел на часы. Рука у него была бледной и веснушчатой. – Я должен идти, но я скажу вам то, что знаю. Не потому, что вы это заслужили, а просто чтобы как можно дольше удерживать вас от моей задницы. И потому, что мне нужно больше знать о Тине Эверетт.

Он прочистил горло и указал на дом, его крупный палец двигался прямо перед носом Билла.

– Сегодня дети были на церемонии прощания с Хейли, но затем шестеро из них, воспользовавшись такой возможностью, улизнули оттуда и пришли сюда. Родители их оставались в школе. А завтра занятия отменили из-за похорон.

Хокинс опустил руку, а Билл продолжал смотреть на дом. Все окна светились. Даже в конце зимы двор был аккуратным и красивым, зеленели подстриженные кусты и газон.

– Что там произошло? – спросил Билл, поворачиваясь к детективу.

– Они пили. Одна из девочек выпила слишком много. Алисия Фрэнк. Вы ее знаете?

– Я слышал это имя.

– Она, должно быть, раньше не пила, судя по тому, что сильно опьянела.

– Та девушка на носилках?

Хокинс, помрачнев, кивнул.

– Они с Клинтоном ушли в подвал. Алисия, должно быть, потеряла сознание. Похоже, Клинтон позвал своего друга Тодда. Они сделали несколько фотографий девушки в этом состоянии и поделились ими в «Снапчате». Типично для подростков. Они развлекались. Сфотографировали ее с засунутым в нос пальцем. Тина была там, она увидела фотографии и позвонила в полицию. И вашей сестре.

Билл снова посмотрел на дом. Полицейский вышел из передней двери, его темная фигура на мгновение застыла.

– Они не…

– Мы это проверим. Все проверим. У Алисии были синяки на ногах. Клинтон говорит, что это случилось, когда она упала, что она наткнулась на корзину для белья.

– Лжец.

– Почему Тина позвонила вашей сестре? – спросил Хокинс.

Билл рассказал об их встрече в больнице, о том, что между ними установились доверительные отношения.

– Моя сестра притягивает всех, кто с ней начинает общаться. Она хочет помочь девушке. Я удивлен, что там была Тина. Я думал, что она не бывает с этими ребятами.

– Кто их разберет? Может быть, она подняла свой статус, оказавшись в этой компании, компании Саммер и Хейли.

– Я хочу, чтобы вы приперли их к стенке, – сказал Билл, тыча пальцем в воздух, чтобы подчеркнуть свою мысль. – У вас сейчас все козыри на руках. Они поиздевались над другой девочкой. Они ушли с похорон Хейли и напали на ее сверстницу.

– Никто не использует слово «нападение», только вы, Билл. Вам нужно идти домой. Я забуду о ваших сегодняшних выходках, если вы просто поедете домой.

Хокинс вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу со стороны Билла.

– Мне нужно ехать в участок.

– Они такие глупые, – сказал Билл. – Несмотря на то, что случилось, они снова нападают на кого-то. И фотографируют.

– А вы были умнее в юности? – спросил Хокинс.

Глава 27

На следующий день хоронили Хейли. Мокрый снег падал с неба, покрывая крыши домов и автомобилей, застеклив улицы и тротуары тонким слоем льда. По столь уважительной причине Билл не пошел на работу. Утро прошло в ожидании мускулистого интерна, который должен был перекатить кровать Саммер через лабиринты коридоров больницы в другое отделение.

Как только начался процесс ее перемещения, Билл и Пейдж отправились в реабилитационное отделение и уселись на стульях в коридоре возле новой палаты Саммер. В этом крыле интерьер был более современным, мебель была новая, и возникало ощущение, что ты в частной клинике, в приемной у кабинета высококлассного врача. Стены были окрашены в металлический серый цвет, светильники испускали мягкий свет. Даже журналы были более свежие и яркие.

Биллу нужно было что-то сказать сестре. Он постучал пальцами по подлокотнику.

– Ты должна ехать домой, Пейдж. Она в безопасности, и мы не знаем, как долго она будет здесь. У тебя есть семья, и ты должна к ним вернуться.

Пейдж тут же покачала головой, и ей на лицо упала прядь волос:

– Они в порядке. Они, наверное, рады, что я уехала. Я побуду здесь подольше.

– Я просто не хочу, чтобы ты оставалась здесь из-за нас.

– Это моя жизнь, – сказала она. – Мы семья, помнишь?

Билл перестал постукивать по подлокотнику. Он положил руку ей на колено и сжал его.

– Хорошо.

– Сегодня утром я получила эсэмэску от Тины, – сказала Пейдж.

В коридор зашла женщина с тремя маленькими детьми. Она была изможденной и наверняка выглядела старше своих лет. Билл подумал, не случилось ли что-нибудь ужасное с ее мужем, отцом троих детей, и теперь она проводит все свои дни в реабилитационном центре, надеясь на лучшее и готовясь к худшему.

– Что она написала? – спросил Билл.

– Она напугана. Она думает, что эти мальчики лгут относительно того, что случилось с Алисией. Это все. Я хочу поехать к ней позже.

– Я не услышал ничего нового от Хокинса, но я стараюсь быть терпеливым, как ты советовала.

– А что с работой? – спросила она.

Билл пожал плечами. К счастью, у него хватало стажа для больничных и отпуска. На работе в нем нуждались, но вполне могли и без него следить за расширением интернет-покрытия в общежитиях и иногда отвечать по телефону на звонки какого-нибудь фанатичного профессора-историка, которому просто нужно научиться прикреплять документ Word к электронному письму.

– Они прикрывают меня, – сказал он. – У нас классные ребята.

– Я читала о сокращении государственного бюджета, – сказала она.

– Это в основном касается науки.

Билл хотел убедить сестру в том, что о нем не надо беспокоиться, и не только ее, но и себя. Он был загнан в угол – ему нужно было находиться около Саммер, но чем дольше он отсутствовал, тем больше его коллеги убеждались в том, что они отлично могут справляться и без него. Несмотря на то что он был на хорошем счету, он знал, что будет первым, кого уволят, если сокращение бюджета коснется и их организации. И если это произойдет, разве сможет он без медицинской страховки и стабильного дохода рассчитывать на выздоровление Саммер? Сколько времени потребуется, чтобы найти другую работу? А если им придется переехать?

– Ты уверен? – спросила Пейдж. – Ты можешь работать неполный день. Я могла бы сидеть с Саммер…

– Нет, нет, – сказал Билл. – Нет, я не могу оставить ее одну.

– Она будет не одна.

Билл помотал головой:

– Мое место здесь, что бы ни случилось. – Он указал на пол. – Муж не может уйти, если…

– Ты имеешь в виду отец?

– Что?

– Ты сказал «муж». Я думаю, ты имел в виду, что папа не может уйти.

Медсестра и санитар вышли из палаты Саммер и сказали, что им можно войти.

– Никто не должен уходить, – произнес он, отвечая Пейдж. – Никто.

Пейдж последовала за Биллом в палату. Здесь было лучше, чем в предыдущей палате. Стены и занавески были более теплых тонов, кровать – менее навороченной. Большое окно выходило на сквер, и, несмотря на мрачную погоду, было приятно видеть что-то живое. Если бы не ужасные обстоятельства, не тяжелое состояние Саммер, это было бы вполне подходящим местом для отдыха.

Билл подошел к кровати, наклонился к дочери и нежно поцеловал ее в макушку. Она выглядела хрупкой, настолько хрупкой, что могла рассыпаться в любой момент. Пейдж подошла с другой стороны кровати и наклонилась, исчезнув на мгновение, а затем поднялась с Винни-Пухом в руке.

– Он лежал на полу, – сказала она.

– Наверное, трудно держать его забинтованными руками.

– Да, может быть. Ты уверен, что она все еще любит спать с ним?

– Дома он не покидал ее кровати и днем и ночью в течение двенадцати лет.

– Хорошо. Это похоже… Нет, ничего.

Пейдж положила медведя ближе к Саммер, между складками одеяла.

– Как она вообще понимает, что возле нее медведь? – спросил Билл. – Она же не может его увидеть.

– Она может его почувствовать, и, раз она столкнула его, ей не понравилось это ощущение.

– Эта палата приятнее предыдущей, однако совсем не похожа на дом.

– Она снова шевелит губами. Она хочет что-то сказать, какое-то слово! Билл, похоже, она пытается произнести звук «м». Она сжимает губы, как будто хочет произнести слово, которое начинается на «м». – Она понизила голос. – Как ты думаешь, ей не хватает Джулии? Впрочем, в таком состоянии она может ничего не помнить. А может, она слышит мой голос и думает…

– Пейдж, мы сейчас все равно этого не узнаем.

– Она пыталась что-то сказать, когда мама Хейли была здесь? Может быть, женский голос побуждает ее к этому.

– Знаешь, ты должна пойти домой. Сделай небольшой перерыв. Я побуду здесь. Помнишь, доктор сказал, что все в порядке?

Пейдж смотрела на него, стоя около кровати и хмуря лоб. Она подошла и, потянувшись к Биллу, взяла его за руку и отвела в сторону.

– Что ты делаешь?

– Я хочу кое-что спросить.

Они подошли к двум современным кожаным креслам, стоящим в углу. Билл буквально утонул в мягком кресле, отметив, что в предыдущей палате ничего подобного не было. Он почувствовал, что начинает погружаться в дрему.

Пейдж стояла рядом. Билл повернул голову и посмотрел на спящую Саммер.

– Что произошло между тобой и Джулией перед тем, как она умерла?

Билл повернулся к ней, но ничего не сказал. Он надеялся, что выражения его лица достаточно, чтобы заставить замолчать сестру.

Но это было не так. Ничто не могло заставит ее замолчать.

– Там, в холле, ты сказал «муж» вместо «отец»…

– Я не хочу, чтобы каждая моя оговорка анализировалась.

– Давай, Билл, расскажи мне. Вы были у нас примерно за год до смерти Джулии. Уже тогда я чувствовала, что отношения между вами напряженные. Я сказала об этом Кайлу, когда вы уехали, и он согласился со мной. То, что мы видели в тот уикенд, нельзя назвать счастливым браком.

– Я ничего не помню, это было так давно. Но ты знаешь, что я не люблю уезжать из дому. Из-за этого я, вероятно, и был в плохом настроении.

– Благодарю. В плохом настроении, потому что ты уехал из дому, чтобы повидать свою сестру.

– Может быть, мы закроем эту тему? – Но это прозвучало как-то неубедительно. Он смотрел на Саммер, наблюдая за тем, как поднимается и опускается ее грудная клетка. – Это было давно.

– Два с половиной года назад. – Она положила руку ему на плечо, но Билл отбросил ее и сделал это как-то по-детски. – Хорошо, – сказала она. – Я закрою тему.

В тот же момент Билл осознал, что ведет себя, как его отец. Холодный. Отстраненный. Совет отца по поводу того, что он ударил Пейдж палкой, эхом прозвучал в его мозгу: «Просто забудь об этом».

Но ничего не забывается. Не так ли?

– Я не знаю, что было бы с нами, Пейдж. С Джулией и со мной. Если бы она была жива, я не знаю, сохранился бы наш брак или нет. – Он повертел головой, разминая шею, и внезапно захотел, чтобы рука сестры все еще лежала на его плече. Но не мог же он попросить ее вернуть руку на плечо после того, как отбросил ее, как сердитый пес! – Я думал, что она меня обманывает. Я действительно так думал.

У Пейдж отвисла челюсть. Билл увидел ее язык и металлическую коронку сбоку.

– Нет! Этого не может быть.

– Я много работал. Она подолгу была в школе. Мы были похожи на два корабля, которые лишь иногда подходят друг к другу, но на самом деле каждый идет своим курсом.

Билл легонько постучал обеими ногами по полу, тихий звук пронесся по тихой комнате.

– У нее было много друзей в школе. Люди, которые интересовались тем, что она изучала. Нас мало что связывало помимо Саммер, мы теряли ощущение себя как пары. А потом она умерла. Она умерла одна на нашей кухне. Из-за меня.

– О, Билл! – И Пейдж снова положила руку ему на плечо, а он чувствовал ее легкое давление и тепло через рубашку. – Она умерла в результате несчастного случая, это могло произойти с кем угодно. Это случается каждый день, и это ужасно, но никто не может это предотвратить.

– Ты не понимаешь, Пейдж. Последнее, что я ей сказал, – я обвинил ее в том, что она изменяла мне. Я сделал это и ушел. А потом она умерла.

Глава 28

– Может, выйдем в коридор? – спросила Пейдж, чувствуя, что откровения не закончились.

– Нет. – Билл посмотрел на спящую Саммер. Может быть, ему хотелось, чтобы она услышала то, что он собирался сказать…

Может быть. Если не сейчас, то когда-нибудь.

В тот день, когда Джулия умерла, Билл приехал домой на обед, что он делал время от времени ради экономии. Поскольку Джулия работала неполный день, а Саммер росла не по дням, а по часам и, казалось, каждые пять минут вырастала из одежды и обуви, им нужно было экономить.

Билл захватил почту, в которой была и последняя выписка по кредитной карте. Он пообещал себе, что не будет ее смотреть, потому что это делало его несчастным. Он взял за правило не заглядывать в этот счет, пока не наступит срок платежа. Зачем терзать себя заранее? К тому же он может выиграть в лотерею и ему не придется напрягаться.

Но эту выписку он открыл. И увидел платеж за участие в академической конференции в сумме $475. Они говорили о том, что Джулии не помешало бы поучаствовать в ней, полагая, что это может поспособствовать ее карьере, но стоимость была высокой, и они решили подождать с этим до лучших времен. Им предстояли другие траты – нужно было установить печь, в планах была и покупка новой машины. И Билла терзали мысли о том, что она тесно общается с коллегами в школе, что ее научная деятельность может забрать у него Джулию. Из их брака.

Возможно, у нее кто-то был. Другой мужчина.

Но Джулия разозлилась и заявила, что больше не будет поднимать эту тему.

– Я был в ярости, – сказал он Пейдж. – Я швырнул счет, и он пролетел через всю комнату. И я стал кричать. Думаю, это была сцена в стиле Муссолини.

– Мне приходилось быть свидетельницей таких вспышек.

– Верно, – сказал Билл. – Спасибо Богу за мою семью. Они ведь помнят все, что мы хотим забыть. Знаешь, это смешно. Ты помнишь, как я ударил тебя палкой. А помнишь ли ты, как я возил тебя, куда тебе нужно было? Как я помогал тебе с домашней работой? Как я позволял тебе спать в моей комнате, когда тебе было страшно?

– И это я тоже помню, – сказала она. – И я благодарна тебе.

– Но ты об этом не говоришь.

– Удар палкой – это ведь настоящая драма. – Она улыбнулась. – Я сдаюсь.

– Как бы то ни было, – Билл посмотрел на свои сложенные руки и золотую полоску кольца, которое он все еще носил на безымянном пальце, – я обвинил ее в том, что у нее есть кто-то, другой мужчина, кто-то помимо меня, Саммер и нашей совместной жизни!

– Боже мой. Если бы Кайл так поступил…

– Ну конечно, она отрицала это. Но, когда эти слова впервые сорвались с моих губ, она выглядела виноватой. Она замерла на секунду, как будто ее поймали. И затем она стала отрицать это. Я видел это, Пейдж. Я видел этот взгляд. Поэтому я ушел из дома. Я так и не пообедал. Я сразу ушел и вернулся на работу. Я сидел за своим столом, поедая эти дурацкие апельсиновые крекеры с арахисовым маслом из автомата.

– Ты помнишь и это? – спросила Пейдж.

Билл кивнул. Крекеры с арахисовым маслом и «Спрайт». Он вспомнил, потому что…

– Обертка лежала на моем столе, когда Джулия позвонила. Это было в час тридцать.

– Она просила прощения? Или хотела, чтобы ты извинился?

– Сначала она позвонила, чтобы сказать, что идет красить кухню. Она запланировала это на ближайшее время, и мы собирались заняться этим в выходные. Однако она решила начать красить тогда, без меня.

– Понятно. – Пейдж на секунду прижала пальцы к губам. – Итак, если бы вы не поругались, вы могли бы сделать это вместе в ближайшие выходные. И, может быть, она была бы…

– Я больше не отвечал на ее звонки. – Он крутил кольцо на пальце, двигал его вверх и вниз. – Я не ответил ни на первый звонок, ни на второй. Джулия, наверно, хотела сказать, что, когда я вернусь домой, она все мне объяснит. Я думаю, именно это она хотела сказать. Но знаешь, что странно? На кухне стояла открытая бутылка вина. И недопитый бокал на стойке. Она никогда не пила днем. Никогда. Потому что сразу становилась сонной, вялой. Она могла выпить вина поздно вечером.

– Может быть, поэтому она и упала.

– Может быть. Черт, может, спиртное ударило ей в голову, когда она поднималась по лестнице? Может быть, виновата пыль от обдираемой штукатурки. А может, она выпила, потому что кто-то зашел. Или она куда-то собиралась. Там был беспорядок. Краска везде. Пролитое вино. Когда она упала, все потянула за собой. Черт, это не имеет значения. Важно то, что она упала, и, возможно, она не была бы на этой лестнице, если бы мы не поссорились. Если бы я взял телефон вместо того, чтобы отмораживаться. Я ее проигнорировал. Ты знаешь, что я это делаю, верно?

– Я жила с тобой. Я просто давала тебе остыть, а потом ты приходил сам.

– Ну, я сделал это со своей женой в тот день, когда она умерла. Вместо того чтобы поговорить с ней о моих подозрениях или предложить вместе заняться покраской в выходные, я проигнорировал ее. Я сидел за своим столом за своей тупой работой, когда она упала на пол в нашей кухне, ударилась головой и умерла. В одиночестве.

Билл продолжал играть с кольцом, но теперь оставил это занятие и посмотрел на сестру:

– Что ты об этом думаешь?

У Пейдж были слезы на глазах. Ей явно было жаль своего старшего брата. Она потянулась к Биллу и положила руку ему на спину:

– Но ты не можешь знать наверняка, что это имело значение. Что это связано с несчастным случаем… Она могла бы упасть и в твоем присутствии. Или если бы ты не поскандалил с ней.

– Саммер нашла ее, знаешь. Она пришла из школы, а в кухне на полу лежала Джулия. Мертвая. Вся в крови. Саммер позвонила мне на работу. – Билл беспомощно пожал плечами. – Этого не должно было случиться. По крайней мере не так. Понимаешь, ну да, Джулия умерла, но если бы я ответил на ее звонок, я мог бы избавить Саммер от такого испытания в ее четырнадцать лет – обнаружить тело матери.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Проехала тележка со скрипучими колесами. Казалось, что эти звуки проникли прямо в мозг Билла, и он вздрогнул.

– Ты когда-нибудь…

– Нет, я никогда не рассказывал Саммер о том, что я не принимал ее телефонные звонки. Сразу после похорон Джулии она ходила к психотерапевту, которого порекомендовала школа. Я тоже был у него несколько раз, но основное внимание было уделено ей. И в школе есть психолог. Я знаю, ей снилось что-то ужасное. Она спала со светом в течение нескольких месяцев. Я уверен, что она думает об этом каждый день. Я знаю это. Если бы я мог пожелать чего-то еще, кроме того, чтобы она поправилась, я бы хотел стереть все это из нашей памяти. Навсегда.

– Прости, Билл. Клянусь, если бы я могла, я сделала бы так, чтобы вы забыли об этом.

– Примерно через неделю после смерти Джулии я убирал в доме. Я… просто старался быть нормальным. И нашел этот скомканный лист бумаги за мусорным ведром. Записка или начало ее, почерк Джулии. Она написала: «Я больше не могу это делать». И все. Как будто она начала писать, а потом передумала и выбросила листок. Может быть, она собиралась оставить меня. Может быть, если бы она не умерла, то, когда я вернулся бы домой, она сказала бы мне, что уходит.

– А может быть, она не собиралась этого делать, – сказала Пейдж. – Скорее всего нет.

– Я никогда не узнаю об этом.

Саммер зашевелилась под одеялом, точно так, как она делала это раньше.

Они оба встали, наблюдая за ней.

Саммер дернула правой рукой и сбросила Винни-Пуха на пол.