Текст книги "Вернуть ее домой"

Автор книги: Дэвид Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 38

Билла окружали пустые гробы. Мягкий свет и причудливая органная музыка вызывали ощущение, что он оказался в декорациях иностранного фильма, что-то сюрреалистичное и абсурдное, что не имело бы для него смысла, даже если бы персонажи говорили на его родном языке.

Пейдж шла рядом, осматривая гробы, как будто выбирала новую машину. Она касалась ручек, проверяла мягкость подушек, проводила рукой по всем поверхностям и осматривала внутренности гробов, как будто выискивала какой-то незначительный дефект.

Когда Джулия умерла, Билл сам занимался всем этим. Он чувствовал, что это для него слишком большая ноша. И еще он заботился как мог о Саммер, определив для себя ее потребности наивысшим приоритетом. Поэтому, когда он пришел в демонстрационный зал «Винтер&сыновья», он плохо соображал, как выживший в результате стихийного бедствия, и указал на первый увиденный им красивый гроб, а потом заплатил за него.

Теперь он не хотел спешить. Он остановился рядом с медным гробом с тяжелой крышкой, с боковыми ручками, напоминающими дверные ручки в соборе. Он выглядел прочным, вечным, навевал мысли о чем-то незыблемом.

– Этот выглядит неплохо, – сказал он.

Пейдж подошла к нему.

– Не очень женственный.

– Я не куплю розовый. Саммер не ходила в оборках и рюшах.

– Ты прав. Этот неплохо смотрится.

Затем она заговорила, стараясь не разжимать губ:

– Ты намерен это себе позволить? Помнишь похороны мамы и папы? Каждый стоил около десяти тысяч.

– Джейксвилл оплатит расходы на погребение.

– Конечно. Но как насчет всего остального? Ты сказал, что тебя могут сократить на работе.

– У меня есть деньги. Страховка Джулии. Эти деньги предназначались для учебы Саммер в колледже.

– Если что, мы можем помочь.

– Пейдж…

– Кайла повысили. Наверное, я не говорила тебе об этом. Так что, если будет нужно, мы…

– Все в порядке, Пейдж. Я могу заплатить за это.

Она погладила его по руке, и они больше не говорили о деньгах.

Билл обернулся. Тодд Винтер стоял в сторонке, сложив руки на животе. Его темный костюм и юный вид делали его похожим на голливудскую звезду на своей первой премьере, но уж никак не на гробовщика из маленького городка в Кентукки.

– Мы хотели бы взять этот, – сказал Билл.

Тодд Винтер скользнул к ним, в своих блестящих черных туфлях он двигался почти бесшумно по ковровому покрытию. Он кивнул, оценив выбор, и сказал:

– Это одна из наших лучших моделей. Герметичная. Водонепроницаемая. Гарантированно…

Билл ничего не ел весь день, и его желудок сжался, когда он слушал, как Тодд перечисляет достоинства гроба. Он не хотел думать, почему гроб должен быть воздухо– и водонепроницаемым. Он не хотел думать о воздействии на него грязи и дождя и о бесконечной череде лет.

– Есть ли еще что-то, о чем нам нужно позаботиться? – спросил Билл, надеясь, что с этим уже покончено.

Тодд Винтер был серьезен.

– Не сейчас. Вы принесли с собой одежду, и место уже выделили. Мы могли бы обсудить варианты надгробий, если вы желаете, но это можно сделать в другой раз.

Помещение вдруг показалось Биллу очень тесным. Они были в подвале, и, когда Билл огляделся, он не увидел ни окон, ни дверей, через которые можно было бы сбежать отсюда. На улице было прохладно, но здесь Биллу вдруг стало жарко настолько, что он снял куртку. Пот струился по его телу от подмышек до талии.

– Я думаю, на сегодня это все, – произнес он.

– Понимаю. Я возьму документы, – сказал Тодд.

Пейдж окинула взглядом Билла, потом приблизила к нему свое лицо; ее глаза были большими за стеклами очков.

– С тобой все в порядке? Ты немного побледнел.

– Просто жарко, – сказал он. – Мне станет легче на улице.

Они втроем направились к двери, потом к лестнице, которая вела из подземелья в живой, дышащий мир. Но, прежде чем они вышли наружу, Билл остановился, чтобы задать Тодду последний вопрос:

– Знаете ли вы, когда они собираются приступить к… Как вы это назвали?

– Эксгумация.

– Да, так когда это произойдет?

– Надеюсь, что прямо сейчас, – сказал Тодд. – Сегодня утром.

– Прямо сейчас, – повторил Билл.

Ему хотелось отправиться на кладбище, чтобы самому все увидеть. Он знал, что далеко не всем позволят подойти поближе, и он испытал облегчение, подумав, что гроб будет закрыт. Это защитит ее от любопытных глаз. А вот Хейли не была защищена от них в больнице.

– И что тогда произойдет?

– Тело Саммер перенесут сюда, – сказал Тодд. – Здесь все будет готово к церемонии прощания. – Он сделал паузу. – Вы все еще хотите увидеть Саммер перед тем, как гроб закроют? Мы с вами это обсуждали – он будет закрыт, когда здесь соберутся члены вашей семьи и друзья.

Билл уловил сомнение в голосе Тодда Винтера, то же сомнение, которое звучало в голосе Пейдж предыдущие двадцать четыре часа. Никто не говорил это ему прямо, но подразумевалось следующее: Ты уверен, что хочешь увидеть свою дочь в таком виде? Ты уверен, что справишься с этим?

– Да, – сказал Билл. – Вы ведь увидите ее, не так ли?

– Да, конечно, – согласился Тодд. – Я буду участвовать во всех этапах.

– Вот и я ее увижу.

Глава 39

Биллу не хотелось есть.

Он сидел за столом напротив Пейдж, в их тарелках остывало зити[9]9
  Итальянское блюдо. Запеканка на основе определенного вида пасты.


[Закрыть]. Его принес накануне кто-то из соседей, кто-то, кого Билл едва знал. Он предоставил Пейдж встречать и благодарить доброжелателей с кастрюлями и пирогами, заявив ей, что просто не в силах ни с кем разговаривать.

Ковыряя еду на тарелке, Билл задумался над тем, как долго сможет прикрываться этим. Рано или поздно ему все равно придется общаться с людьми.

– Наверное, завтра они поместят некролог о Саммер в газете, – сказала Пейдж.

Билл заметил, что переживания не умерили аппетита сестры. Она говорила, не переставая есть, и он в очередной раз отметил, как были правы его родители, говоря о ее неуемном интересе к жизни. Во всех ее проявлениях.

– Да, – сказал он. – Для каждого из двадцати тысяч жителей Джейксвилла, которые последние несколько дней не знают, что и думать по этому поводу.

– Вероятно, людей будет так же много, как и на похоронах Хейли.

– Может быть. Кэнди живет здесь с рождения. Она знает всех. Но люди наверняка уже устали от всего этого. А может, они решат, что должны пойти на похороны. Кто знает?

Пейдж продолжала расправляться с едой, но ее лицо стало сосредоточенным. Билл не сомневался, что она хочет что-то сказать ему.

– Что? – спросил он.

– О чем ты?

– С каких это пор ты не решаешься спросить меня о чем-то или сказать мне что-то?

Пейдж положила вилку на тарелку.

– Мне интересно, думаешь ли ты еще о церкви. Или хочешь отправиться из похоронного зала сразу на кладбище и обойтись без мессы?

– Мы обойдемся.

Пейдж открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но промолчала. Билл испытал облегчение. Он не хотел спорить со своей сестрой. У него не было желания спорить с кем-либо. Его желудок скручивался от испытываемых им страданий, и с каждым часом Билл чувствовал себя все хуже. Он посмотрел на часы, так как ждал звонка от Хокинса или из погребальной конторы. Он просто не мог думать о еде или о чем-то еще.

– Я пойду с тобой, – сказала Пейдж. – Чтобы увидеть ее. Если хочешь.

Билл поднял глаза.

– Ты прав. Это не может быть ужаснее, чем видеть… Хейли в том состоянии. Может быть, в этом есть смысл.

– Нет. – Напряжение немного отпустило Билла. Он положил небольшой кусочек блюда в рот. Прожевал. Еда казалась ему жесткой, резиновой, но ему удалось это проглотить. – А это зити не так уж плохо.

– Я так не считаю. Твои коллеги прислали более дюжины упаковок пива и замороженную пиццу. Они, должно быть, хорошо знают твои вкусы. Приятно, что есть люди, которые готовы помочь, когда тебе это нужно.

– Это так, – сказал Билл. – Определенно.

Он не видел Адама с той ночи, когда наткнулся на него возле дома Эвереттов. Он хотел поговорить с ним утром, спросить, стало ли ему что-нибудь известно. Но он хорошо знал Адама. Его не стоило теребить, если бы он что-то узнал, он бы сообщил об этом Биллу.

Вдруг зазвонил его телефон.

Билл, положив вилку, сунул руку в карман, а затем встал, чтобы вытащить оттуда телефон.

– Да? – сказал он.

– Добрый день, Билл. – Голос Хокинса звучал официально и жестко, как при телемаркетинге, когда произносят заготовленные фразы.

Билл занервничал:

– Что случилось?

– Вы сейчас заняты? – спросил Хокинс тем же тоном.

– Я дома. Ждал вашего звонка.

– Мы могли бы встретиться в отделении? Нужно кое-что обсудить, прежде чем мы будем двигаться дальше.

– Что? Что-то пошло не так?

– Ваша сестра еще здесь?

– Да. Конечно. Она осталась на похороны.

– Возьмите ее с собой, – сказал Хокинс. – Увидимся минут через десять, хорошо?

Билл ничего не успел ответить, так как детектив отключился.

Глава 40

Здание полицейского участка было построено всего шесть лет назад. Оно было современным и имело внушительный вид. Это здание из красного кирпича и стекла, высотой в два этажа, с рядом высоченных флагштоков перед фасадом находилось в двух кварталах от главной площади. На следующий день после того, как Саммер исчезла, Билл провел здесь много времени, отвечая на вопросы обо всех аспектах своей жизни, вплоть до группы крови и психических заболеваний в их семье.

Внутри здание больше напоминало офисный комплекс, чем полицейский участок. Столы были аккуратно расставлены, ковер под ногами нейтрального цвета и чистый. Хокинс встретил их в вестибюле, где единственными видимыми устройствами для обеспечения безопасности были детектор металла, через который пропускали всех, и несколько видеокамер, таращивших дымчатые глазки, фиксируя каждое движение.

Хокинс взял Билла за предплечье, точно так, как это сделал Адам в доме Эвереттов, и Биллу стало больно. Хокинс провел его и Пейдж мимо дежурного, а потом через дверь, которая вела в коридор, где находились кабинеты офицеров.

Билл бывал здесь вскоре после того, как исчезла Саммер, поэтому не мог с уверенностью сказать, что обстановка в участке обыденная, но ему казалось, что слишком много мужчин и женщин в униформе и в штатском носятся туда-сюда, телефоны прижаты к ушам, в руках – бумаги и файлы с документами. Несколько раз Билл ловил чей-то взгляд, но этот человек тут же опускал глаза.

– Вы его поймали, не так ли? – спросил Билл.

Хокинс не остановился. И не ответил. Они прошли мимо нескольких кабинетов и наконец остановились перед дверью. Когда они зашли внутрь, Билл понял, что это комната для переговоров, в подобных помещениях он проводил много часов во время рабочих встреч. Он был поражен тем, что здесь довольно комфортная обстановка, не соответствующая тому, о чем им предстояло говорить – о расследовании убийства его дочери. А он был уверен, что разговор пойдет об этом. Сев на стул рядом с Пейдж, он почувствовал, что у него пересохло во рту, и стал смотреть с вожделением на огромный кулер у двери и на стопку белых пластиковых стаканов.

– Вы пугаете меня, детектив, – сказала Пейдж, когда Хокинс уселся в кресло во главе стола, как некий патриарх.

Пока он поправлял куртку и галстук, Билл заметил, что лицо у детектива бледное, а вокруг рта залегли складки. Хокинс положил руки на стол. Кожа около его ногтей была в заусеницах, как будто детектив обо что-то ободрал пальцы.

Билл ждал, удивляясь своему терпению. С одной стороны, он боялся услышать нечто ужасное, с другой – у него не было сил даже говорить, не то что спорить.

Хокинс прочистил горло.

– Как вы знаете, сегодня утром мы занимались останками Саммер.

Билл начал испытывать раздражение. Он готов был услышать подобные эвфемизмы от директора похоронного бюро, но не от детектива. Но он промолчал.

– Их отвезли в морг, прежде чем везти в похоронный зал.

– Это обычная процедура? – спросила Пейдж.

Билл попытался взглядом попросить ее помолчать. Он знал, что Хокинс хочет сообщить что-то важное, и не хотел, чтобы он медлил.

– Поскольку этот случай настолько необычный, настолько сложный, мы решили пойти на это, – сказал Хокинс. – Понимаете, мы подумали, что неплохо было бы идентифицировать личность Саммер, используя полученные записи стоматолога.

– Идентифицировали? – спросила Пейдж.

Хокинс положил одну руку на другую.

– Произошла путаница, и я хотел убедиться, что теперь ошибки нет.

– Путаница? – наконец переспросил Билл. – Вы хотели убедиться, что не перепутали могилы?

Хокинс проигнорировал этот выпад и продолжил:

– Мы доставили тело, вынутое из могилы Хейли, в морг, чтобы убедиться с помощью записей стоматолога, что это тело Саммер. Затем мы планировали переправить тело в «Винтер&сыновья».

У Билла внезапно возникло ощущение, что он проглотил осколки стекла.

– Убедиться? – слабым голосом переспросил он. Он обнаружил, что его рука тянется вправо, к руке Пейдж. Он крепко сжал ее руку, которая оказалась липкой и влажной. – Убедиться?

Билл повторил это слово, как будто оно означало нечто большее, как будто это была молитва, которая предотвратила бы опасность.

Хокинс смотрел Биллу в глаза.

– В этой могиле была не Саммер, Билл, – сказал он глухим голосом. – Если говорить начистоту, мы понятия не имеем, кто та девушка, которую тогда похоронили. И понятия не имеем, что случилось с Саммер.

Глава 41

Билл осознал, что слишком сильно сжимает руку Пейдж, только когда она резко выдохнула и попыталась высвободить пальцы.

– Вы не знаете, где ее тело, – сказал Билл.

– Мы не знаем, где она, – уточнил Хокинс. – Сейчас нам неизвестно, жива она или мертва. Пока она считается пропавшей без вести. Теперь я буду действовать весьма осмотрительно. Учитывая состояние двух девушек, которых мы обнаружили в парке, тот, кто это сделал, хотел причинить им боль. И изувечить их. Мы снова начнем обыскивать парк. Вообще-то его уже сейчас обыскивают, но я не думаю, что там можно найти что-нибудь новое.

Пейдж встала. Пока она шла к кулеру, Билл наклонился вперед и попытался упереться локтями о стол. Его руки дрожали, его всего сотрясала дрожь, мысли путались. У него возникло ощущение, что он подвешен над пропастью размером с Гранд-Каньон. Стоит только пошевелиться – и полетишь вниз, и его тело парило в воздухе, как парашютист с нераскрывшимся парашютом.

Пейдж вернулась с пластиковым стаканчиком с водой и держала его перед лицом Билла. Он этого не замечал. Объект перед его глазами ничего не значил для него. Не существовало ни комнаты, ни людей, ни слов, которые произносил детектив.

– Выпей, Билл, – сказала Пейдж.

Его дрожащая рука потянулась к стакану. Он отпил из него прохладной воды и почувствовал себя лучше. Он снова был в комнате, и бездна под ним начала отступать.

– Если тебя тошнит, я могу подать мусорное ведро, – сказала она, растирая ему спину.

– Не думаю, что буду блевать, – сказал Билл. – Но это не точно.

Пейдж встала и пошла за черным пластиковым мусорным ведром с поднимающейся крышкой. Она поставила его у ног Билла и спросила:

– Еще воды?

– Да. Пожалуйста.

Она принесла стаканчик с водой, а затем вернулась на свое место. Билл снова выпил, и с его подбородка под рубашку побежала струйка.

– Вы не знаете, где она…

– Мы не знаем.

– Так Саммер… Она жива? Или как?

– Мы не знаем.

Билл посмотрел на часы, на сегодняшнюю дату. Его замутненный разум сумел сделать элементарное вычисление.

– Восемь дней, – сказал он. – Уже восемь дней, как она пропала. Где бы она ни была…

– Конечно, мы это понимаем, – сказал Хокинс. – Мы собираемся сделать все возможное, чтобы найти ее. Все. Прикладывая все усилия.

Билл сосредоточился и поставил стаканчик на стол. Он уставился на деревянную столешницу, изучая мелкие детали.

– Кто же эта девушка в могиле? Девушка, тело которой вы эксгумировали?

– Мы пытаемся выяснить это, – сказал Хокинс. – Мы обязательно изучим случаи пропажи детей в этот период времени. Немало похожих случаев. В нашей большой стране пропадает множество детей, поэтому мы собираемся разместить информацию в национальной базе данных и надеемся, что кто-нибудь откликнется. Это может занять какое-то время.

Пейдж выглядела на удивление сосредоточенной. Она нахмурилась, глядя на детектива:

– Значит, мы уверены, что в больнице Хейли?

– Восемь дней, – пробормотал Билл.

Хокинс кивнул в ответ на вопрос Пейдж, его лицо выражало сожаление – он вспомнил об изначальной путанице.

– Мы использовали рентгеновские снимки и сравнили их с записями стоматолога. Со стопроцентной уверенностью можно сказать, что в больнице Хейли.

– Но разве с ними была еще одна девушка? – спросила Пейдж. – Билл, с кем они гуляли?

– Только с одноклассницами, – ответил он. В его голосе улавливалось раздражение. – В школе отсутствует кто-нибудь из девушек?

Хокинс покачал головой.

– Я не собираюсь вас понапрасну обнадеживать, – сказал он. Он смотрел на Билла и Пейдж так, как если бы они были школьниками, которым необходима поддержка. – Саммер все еще считается пропавшей без вести, и понятно, что ей угрожает серьезная опасность. Очень серьезная. Она пропала неделю назад. Теперь дверь приоткрылась, но лишь чуть-чуть.書

Билл снова уставился на стол, на стаканчик с водой, стоящий перед ним. Он почувствовал, как бездна опять подступает к нему.

– Найдите ее, – сказал он. – Боже! Найдите ее. Почему вы все еще сидите здесь и беседуете со мной?

– Мы ищем, – отозвался Хокинс. – Вы видели, что творится в участке. В поиске задействованы все. Мы привлекаем все ресурсы и за пределами нашей юрисдикции.

Хокинс встал и, подойдя к Биллу, положил руку ему на спину:

– Мы сделаем все, что в наших силах.

– Вы должны были сделать это раньше, – сказал Билл.

– Мы можем чем-то помочь? – спросила Пейдж.

– Не уверен, что на данный момент вы можете что-то сделать, – сказал он. – Я должен подготовить информацию для СМИ, тогда эта штука действительно будет запущена. Ну а если я могу что-то сделать для вас, звоните. Я обязательно свяжусь с вами, если вы дозвонитесь не сразу.

Его рука соскользнула со спины Билла, когда он сделал шаг назад.

Билл сказал:

– Я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня.

– Что именно?

Билл глубоко вздохнул, его плечи поднялись и опустились.

– Эта девушка… та, которую вы только что выкопали. Она в морге?

– Да.

– Я бы хотел увидеть ее, – сказал Билл.

Глава 42

Охранник, молодой парень с широкими плечами и выпуклым животом, встретил Билла и Пейдж в задней части здания больницы. Билл с удивлением узнал, что в Джейксвилле нет своего морга и в городе не проводятся вскрытия. Хокинс рассказал ему об этом, прежде чем неохотно по телефону договорился, чтобы Биллу разрешили увидеть тело неизвестной девушки из могилы Хейли.

– Вы сможете посмотреть на нее через окно, – сказал Хокинс, закончив разговор по телефону. – Заходить туда нельзя, трогать тоже ничего нельзя. Охранник не разрешит.

– Хорошо, – сказал Билл. – Хорошо, хорошо.

Когда кто-то умирал в Джейксвилле при подозрительных обстоятельствах, тело хранилось в морге больницы до завершения расследования. Если требовалось вскрытие, тело отправляли в Луисвилл. Какая-то девушка сообщила Хокинсу, когда он позвонил по телефону, что эта Джейн Доу[10]10
  Это имя используется в англоязычных странах как нарицательное в случаях, когда личность женщины не установлена. Часто его используют в отношении неопознанного тела.


[Закрыть] будет оставаться в больнице до опознания. Хокинс сказал, что были случаи, когда тела не идентифицировались годами.

– Что происходит потом? – спросила Пейдж.

– Их зарывают на кладбище для бедняков и бездомных. Это самое большее, что можно для них сделать.

Охранник молча вел их по коридорам с крутыми поворотами. Билл пытался сориентироваться, но понял, что это бесполезно, – стены везде были окрашены в один и тот же желтый цвет, который обычно используют в технических помещениях, а на потолках горели флуоресцентные лампы.

Пейдж взяла Билла за руку. Она говорила шепотом:

– Ты знаешь, что делаешь?

– Нет.

– Хочешь остановиться и поговорить?

– Я хочу найти Саммер.

– Ее здесь нет, – сказала Пейдж.

– Просто… – Билл расправил плечи, продолжая идти.

Охранник подозрительно посмотрел на них. Наконец они добрались до помещения, на двери которого был нарисован предупредительный знак и надпись красным сообщала о наличии опасных веществ. Мужчина снял с пояса ключ, чтобы открыть дверь. Они прошли мимо пары пустых столов, затем снова оказались в коридоре и наконец остановились перед большим окном, выходящим в какое-то помещение. Охранник проскользнул в дверь справа от окна, и через мгновение жалюзи раскрылись, так что Билл и Пейдж получили возможность увидеть тело совсем юной девушки.

Она лежала на спине, ее обнаженное тело было частично прикрыто. Билл предположил, что с нее сняли одежду, принадлежавшую Хейли, и выбросили ее. Верхняя часть ее головы была забинтована, лицо изувечено до неузнаваемости, как и у Хейли, и Билл понял, почему Кэнди Роджерс приняла девушку за свою дочь.

Билл не сомневался, что вид изувеченной девушки взбесил бы Саммер. Она объявила себя феминисткой, когда ей было девять, – под влиянием матери, – и неоднократно говорила с ним о неравенстве, с которым сталкиваются женщины во всем мире. Всего год назад, когда Саммер было четырнадцать, она поехала с некоторыми своими друзьями, включая Хейли, в кампус местного колледжа, чтобы принять участие в марше протеста против насилия в отношении женщин. По иронии судьбы она сама подверглась насилию, Билл нашел иронию слишком горькой.

Охранник стоял внутри возле окна, положив руки на пояс; он отвернулся, чтобы не смущать Билла и Пейдж. Вид у него был скучающий, очевидно, ему не раз приходилось так стоять в морге, в окружении мертвых. Наверняка он видел много жертв убийств, а также погибших в результате автомобильных аварий и других трагических ситуаций.

Как Джулия.

Билл знал, что вскрытие тела Джулии не проводилось. Не было необходимости это делать, учитывая обстоятельства ее падения и открытую бутылку вина на кухонном столе.

– Билл! – позвала его Пейдж.

Ее голос вернул его в настоящее. Он наклонился ближе к стеклу, рассматривая обнаженные части тела девочки. Ступни и икры, руки, плечи и шея. Он подошел так близко, что его дыхание затуманило стекло.

– Ты увидел то, что хотел увидеть? – спросила Пейдж. – Тебе просто нужно было убедиться, что это не Саммер?

– Она такая юная, да?

– Да. А ведь она чья-то дочь. Билл, ты уже знаешь, что делаешь здесь?

– Нет, не имею никакого представления. – Билл внезапно почувствовал себя назойливым человеком, который сует нос куда не следует. – Наверное, это имеет отношение к тому, что ты только что сказала.

– Что я только что сказала?

– Она чья-то дочь. Или сестра, или кто-то еще. И она здесь одна, без имени. Мы имеем представление о том, что она пережила, прежде чем умерла. То же, что и Хейли. Но какой она была до этого? Кто она такая?

Пейдж коснулась руки Билла:

– Они пытаются это выяснить. Я уверена. – Она наклонилась к нему. – Они найдут Саммер.

Билл указал на стекло:

– Что, если Саммер где-то вот так же лежит? В одиночестве. Неопознанная.

– Полиция снова повсюду рассылает информацию о ней и фотографии. Речь все еще идет о пропавшем человеке. Наверняка кто-то что-то знает.

– А что, если ее похитили, Пейдж? Какой-то урод… – Глаза у него вдруг покраснели. – Что, если он удерживает ее? Мучает. Знаешь, мне иногда кажется, что я слышу ее крики. Дети играют на соседней улице, а мне кажется, что это кричит Саммер.

Внезапно колени у него подкосились. Он начал оседать на пол, но Пейдж поддержала его, и он, собрав все силы, устоял на ногах.

– Пойдем отсюда, Билл.

– Да.

Билл еще раз бросил взгляд на тело девочки. Перед глазами поплыли красные пятна.

Он поднял руку и, сжав кулак, саданул им по стеклу со всей силы, какая в нем еще оставалась. Резкая боль заставила его отвести взгляд от девочки. Он рухнул на колени, вопя и сжимая поврежденную руку другой рукой.

– Билл! Черт, ты поранился!

Он зажмурился, красные пятна стали увеличиваться и взрываться, как фейерверки, под его закрытыми веками. Боль пронзала его тело, как электрический разряд, обжигая все нервные окончания и ткани.

Он не знал, как долго стоял на коленях. Затем кто-то, кто был рядом, осторожно взял его за руку.

Биллу удалось открыть один глаз. Охранник осмотрел руку Билла, осторожно повернул ее в одну сторону, затем в другую, нажав в некоторых местах.

– Я был медиком в Ираке, – сказал он, голос его звучал ровно. – Просто продолжайте глубоко дышать.

Билл попытался. Он вдохнул, выдохнул, и боль немного утихла.

– Я не думаю, что вы ее сломали, – сказал охранник, – но уж точно попытались.

Пейдж начала помогать ему.

– Поехали домой, приложим лед, – предложила она. – Или ты думаешь, что нужен рентген?

– Нет. Нет. Нет.

– Что – нет?

– Я не поеду домой. Зачем, черт возьми? Единственное, в чем я могу быть уверен, так это в том, что это единственное место, где Саммер нет.