Текст книги "Заклинатель кисти (СИ)"
Автор книги: Дарья Абрамова
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
– Приятно было повидаться, сын мой, – с наигранным дружелюбием заулыбался затем Иаду. – Однако, боюсь, теперь мне нужно идти – осталось еще несколько незаконченных дел. Например, мне стоит отыскать проклятье и снять его, пока этот глупый дракон не разнес тут все в пух и прах.
– Какое тебе дело до этого места? – пребывая в глубокой печали, спросил с нотками гнева Уджа.
– Ровно никакого. Мне просто наскучил этот унылый спектакль. Однако лучше оставить эту сцену, а не ломать ее – вдруг здесь потом и без моего вмешательства произойдет что-нибудь интересное. Будет любопытно посмотреть.
Да, Уджа припомнил... отец всегда был таким. Для него всегда все было и, похоже, остается нескончаемым театром с множеством постановок, которые он начинает и прерывает по одному лишь своему капризному желанию.
***
Когда Иаду ушел, Уджа подполз ближе к бездыханному телу, сел и, приподняв, обнял его. Оно все еще хранило тепло. Шея, согнутая под неестественным углом, лежала на плече Уджа, а неживой взгляд немигающе смотрел как будто сквозь него.
Если бы только можно было повернуть время вспять... повернуть вспять, и никогда, никогда им не встречаться, не знать друг друга... Если бы только Унир не попал к нему в бордель, если бы только держался в стороне от всяких долгов... Может быть... если бы Уджа отпустил его раньше... намного, намного раньше... ничего бы этого не произошло...
Как в тот момент сын Иаду желал, чтобы весь мир и вправду оказался театром. Чтобы это было концом постановки. Чтобы тотчас упал занавес, чтобы все актеры ожили, переоделись и разошлись по домам. Чтобы вся эта история не была настоящей. Чтобы она закончилась навсегда после опущения занавеса. Но нет... это не спектакль. Даже если Уджа попытается убить себя, его тело сгинет, а душа продолжит жить, перерождаться и страдать. Вновь и вновь становиться мечом Иаду, который тонет в крови безразличных ему и любимых им людей. Он будет тонуть, он будет захлебываться снова и снова, а отец будет лишь смеяться над ним. Снова и снова. Однако правда всегда останется одна...
– Прости... – всхлипнув, прошептал мертвецу Ясу. – Я не великий воин, а всего лишь трус, который не может воспротивиться воле отца.
Камень на цепочке более не жег кожу, став таким же холодным, каким и был ранее.
Вскоре звуки боя драконов стихли, и пошел ливень, потушивший все пожары.
–
Роман почти подошел к концу! Дальше последует только эпилог, разбитый на две части, где будут поставлены точки в оставшихся сюжетных линиях других персонажей, а также будет раскрыто еще несколько секретов.
Я долго думала, как правильно закончить эту главу. Были идеи более радужной развязки, где Ясу отражен героем, который смог одержать победу над отцом, спасти Унира, и Иаду сбежал куда-нибудь и затаился. Однако эта концовка была бы очень неискренней и сладкой в рамках данной Вселенной и напрочь сломала бы идею эфемерности могущества Ясу – он может быть очень сильным и опасным воином, но его сила не значит ничто, если полубог не в состоянии защитить важных ему людей.
Кто-то найдет такую концовку правильной, кому-то она не понравится, но, надеюсь, никто не останется равнодушным.
Однако не время вешать нос! Далее вас ждет эпилог (аж в двух частях, где охватываются события во время и после пожара), и в нем прольется свет на дальнейшую судьбу Унира – теперь, когда вы знаете, кем он является на самом деле.
Эпилог I. Во время пожара
Аум
Это было возмутительно! Господин Мори поведал мне, кем на самом деле является паренек Унир, и, придя к месту его встречи с Уджа, мы просто затаились и стали наблюдать. Когда тот безумный сукин сын начал его душить, хотел уж вмешаться, и это было правильным делом, но божество остановило меня, крепко схватив за запястье и покачав головой.
– Мне тоже это не нравится, – шепнул Мори, – но так надо.
Так надо?! Да это ужасно и бесчестно! Мы бросаем его на погибель – да, конечно, это только смерть оболочки, но и этим нельзя разбрасываться как попало! Это отвратительно, и раньше господин ни за что бы так ни поступил – он всегда старался быть на стороне справедливости... Так что же произошло с ним теперь?! Почему он ведет себя так? Почему устраивает какие-то странные игры? Почему использует своих прислужников, когда всегда был за их защиту и свободу?
Нет, это уже был не господин Мори, а его жалкая тень. Мне тошно было на него смотреть. Сделав вид, что подчинился и не собираюсь вмешиваться, я добился того, чтобы он отпустил мою руку, и встал чуть поодаль. В левой руке у господина была белая клетка, словно птичья. Это магическая ловушка, в которую может быть помещена душа после гибели тела. Однако нужно быть очень осторожным и быстрым – если помедлить, то она может ускользнуть и ищи ее потом. А если человеческая, то и вовсе сгинет навсегда. Мори – мастер-ловец душ, поэтому ему точно не составит труда подобрать нужный момент и поймать выскользнувший из тела Унира дух прислужника. Вот только... не дам я так просто всему закончиться. Отвратительно и безнаказанно.
Нужно быть быстрым и неожиданным. Задумчиво оглядевшись по сторонам, я обнаружил удобно лежавший серп на деревянной пузатой бочке рядом с одним из домов. Без понятия, что за жидкость там хранили у всех на виду, да и почему такая острая штука лежала на крышке, но счел это подарком судьбы. Весьма жестоким. Поблизости никого кроме меня и господина не было, поэтому осторожно взял серп и тихонько вернулся к Мори, встав у него за спиной.
Божество, дождавшись, когда рыжеволосый безумец задушит Унира, поймало его светящуюся душу в клетку и захлопнуло маленькую дверцу.
– Готово, – улыбчиво и с нотками нежности сказал господин и обернулся было ко мне. На мгновение я заколебался, но, приметив, как расширились от изумления его глаза, понял, что нужно действовать. Сейчас или никогда.
– Унир... мой дорогой, зачем тебе это?.. – испуганно произнес он, однако, полагаю, догадываясь. Скорее всего, Мори просто не мог поверить, что я способен на такое. Что способен предать его.
Не сказав ни слова, быстро замахнулся и ударил его серпом по голове. Вскрикнув, Мори осел на землю и уронил клетку. Она немного откатилась, но, к счастью, не раскрылась. Я же продолжал бить господина серпом по лицу и голове – не с намерением уничтожить его телесную оболочку, а только чтобы у него не хватило сил остановить меня.
– Унир! Умоляю!.. За что?! – взвизгивал он, хватаясь за мои ноги. Но когда понял, что хватка его ослабла, тут же прекратил и поспешил отступить.
Господин лежал на земле в луже собственной крови, слепо ощупывая пространство перед собой, рыдая и взывая ко мне. Он, действительно, не мог поверить в мое предательство... Ха... В тот момент мне даже стало немного жаль его. Из ран на голове и лице сочилась кровь, и если никто не поможет ему в ближайшее время, возможно, господину придется покинуть эту оболочку и создать себе новую. На это может уйти несколько дней.
«Нет, не время ему сочувствовать, – мысленно сказал себе. – Он использует всех нас. Так же, как и все эти горделивые высшие божки», – затем отбросил в сторону серп, подошел к клетке, подхватил ее и на прощанье еще раз обернулся к господину. В тот момент он глядел прямо на меня и, похоже, и правда видел. Значит, удар по глазам был не таким уж и сильным. Вот ведь...
На израненном лице господина застыло выражение отчаяния и немой вопроса – «Почему?» Неужели этот дурак и правда не понимал?.. до сих пор... Идиот! Просто идиот! И как такая бестолочь может быть высшим божеством?! Любой нормальный ни за что не стал бы находить и просить помощи у того, кто один раз уже предал тебя! Глупая доброта и наивность Мори раздражают... нет, еще хуже – бесят! Я совершенно не понимаю его!
«Значит, пока ты будешь вести себя, как дурак, тебя будут предавать снова и снова, господин», – мысленно заключил я, глядя на распластавшегося на земле божка, но не решился сказать ему это. Вместо этого лишь отвернулся и спешно зашагал прочь, прижимая к груди клетку.
Вскоре Уни сможет сам вернуть себе телесную оболочку и без всякого унизительного подселения в человеческое тело – на это может уйти день... два или три... а, может, и пара недель. Однако к тому моменту мы будем уже далеко от столицы или, может, даже от самого королевства Син. Путь наш лежит на дальний юг – туда, где находится первый кусочек мозаики к головоломке, о которой поведал мне давным-давно Иаду. Большая и сложная, приз за разгадку которой – оружие, способное убить даже богов. И не каких-то там мелких духов природы, а высших! Завладев им, я, наконец, смогу осуществить задуманное...
Этому миру больше не нужны боги, и я намерен избавить людей от них. Уни может быть со мной не согласен, но я заставлю его подчиняться – мне нужны союзники. Неважно, обретенные ли по собственной воле или через принуждение.
***
Иаду
Когда весь этот дешевый спектакль с соплями Ясу закончился, Иаду направился искать листок с заклинанием, который создал через принуждение Цжэня. Этот заклинатель неплохо владеет кистью, но на одном его мастерстве божество далеко бы не продвинулось – ему нужно было получить в свое распоряжение куда большую силу. Ведь в той далекой восточной пустыне Цжэнь был не единственным, кто погибал под палящими лучами солнца. Конечно, Иаду не может умереть с концами, как люди, но может быть обессилен и пребывать в нескончаемых мучениях. Именно в таком состоянии находился он после побега из заточения. Брошенный, без сил и в агонии. К счастью, ему повстречался Цжэнь, который нуждался в выживании не меньше Иаду, и они заключили уговор взаимопомощи.
Через воспоминания этого заклинателя божество узнало о происходящем в мире и о его семье. Сын Цжэня сразу же привлек внимание Иаду, и он достаточно быстро догадался, что с юнцом не все так просто. Однако кто же мог ожидать, что это окажется сам прислужник Мори, вселенный в человека, да еще и одаренный силой других заклинателей через темный и, казалось, давно забытый ритуал? Более того... душа-то в теле была не одна... Занимательный вышел спектакль! Да только все равно скучный, и Иаду поспешил положить ему конец, пока он окончательно не превратился в фарс. Теперь же оставалось расправиться с маленькой шалостью в виде Руна с насланным на него безумием.
По ощущениям Иаду определил, что лист с проклятьем был где-то неподалеку, однако каково же было его удивление найти поблизости израненного Мори. Он лежал в луже собственной крови, а голова его и лицо были все изранены чем-то острым. Вскоре божество обнаружило и оружие, которым нанесли эти удары – окровавленный серп, лежавший неподалеку.
Сначала Мори лежал неподвижно, словно дух испустил, но когда Иаду приблизился, зашевелился и хрипло произнес:
– Унир?..
Божество не сдержало смешок. Так вот, значит, кто нанес ему эти удары... Похоже, Унир оказался и вправду способным. Пойти против своего хозяина во второй раз – не каждому прислужнику это под силу.
– Нет, – подойдя, с улыбкой произнес Иаду.
– Иаду...
– Да, друг мой... Давненько мы не виделись, – божество село на корточки и задумчиво взглянуло на Мори. Тот, чуть приподнявшись, посмотрел на него. Слаб, один глаз закрыт и сильно изранен, а второй глядит как-то... затуманено. Хорошо, хоть из черепушки ничего не вываливается и не торчит – Унир-то особо не поскупился на ударах. Хотя нет – раз не вываливается и не торчит, то, наверное, наоборот сдерживался.
– Значит, ты смог... – прошептал Мори.
Иаду осторожно коснулся его щеки.
– Благодаря тебе.
Да, у него с Мори бывают разногласия, и в последнее время эта собака еще и пытается влезать в его с сыном дела, но Иаду все равно должен быть благодарен... «другу» – ведь все-таки это он выпустил его из заточения. Неизвестно, жалеет ли об этом сейчас божок искусства или нет, но какая разница?.. Иаду, наконец, свободен и неважно, какой ценой!
Не похоже было, что друг был счастлив – на его лице застыла печаль. Неизвестно, оказалась ли она там по причине очередного предательства Унира или осознания, что большая часть произошедшего – вина самого Мори. Бедная сентиментальная тварь, которая понимает, что должно делать, но нередко идет на поводу у эмоций. И пока это будет продолжаться, Мори всегда будет лежать поверженным, преданным и с ножом в спине. Так работает мир людей – точно так же работает и мир божеств.
– Однако действительно ли ты веришь своим мыслям? – раздался чуть поодаль знакомый женский голос. Спокойный и мелодичный. Тот, который Иаду одновременно так желал и боялся услышать вновь.
Улыбка тут же пропала с его губ, уступив место легкой растерянности и мрачности. Мори, приметив это, сохранял молчание, но тоже видимо напрягся. Они оба знали, кто это был... как важна была эта женщина для них обоих.
Отпустив Мори, Иаду поднялся и, помедлив, нашел в себе силы обернуться. На небольшом отдалении от них стояла женщина с красиво-бледной, как у истинной аристократки, кожей, изящными чертами лица, курносым носиком, алыми, как гранат, губами и пронзительными темно-голубыми глазами, почему-то всегда напоминавшими божеству о накатывающих на берег морских волнах. Черные и короткие волосы ее прекрасно обрамляли личико, а длинное восточное платье с широкими рукавами было красного, ранее непозволительного для ношения, цвета. Поверх этого прекрасного убранства была надета шелковая накидка с прорезями, делавшей ее более величественной и царственной... впрочем, иначе и быть не могло...
Потому что Мори наполнил голову Уджа сплошной ложью...
Его мать, действительно, звали Суи, но она никогда не была рождена в бедняцкой семье, а была принцессой.
Всеми горячо любимой и прекрасной. Той единственной, для которой мне никогда не было и не будет жалко ни времени, ни слов.
Единственная наследница королевства, предшествовавшего нынешнему Син. Тогда оно было меньше, но не менее коварно и жестоко как к королевской семье, так и к иным подданным.
Этот проклятый лис Мори запутывает Ясу, чтобы ополчить сына против родителей, чтобы им, почти полностью забывшем о том, какими на самом деле были его отец и мать, было проще управлять.
Даже воспоминания об Ису – фикция. Потому что на момент, когда этот отвратительный человек совершил свое предательство, Ясу был всего лишь мальчишкой. Ису, действительно, был князьком, но находившимся в подчинении у королевство, и он, возжелав власти, предал своих хозяев и ополчился против них.
Тот, кого предал Ису, был не Уджа.
Им был я.
Не было тогда никакого Уни.
Не было тогда никакого зачарованного клинка.
Все это случилось многим позже и иначе.
Мори лжет.
Все это ложь.
Изначально Иаду не планировал гневаться на Мори из-за этого, полагая, что на данный момент неважно, знает ли Уджа правду или нет, но при виде Суи... при мысли о том, как эти фальшивые воспоминания порочат ее честь... ее любовь к сыну... божество ощутило сильный прилив гнева и ненависти к «другу». В тот момент Иаду хотел ударить Мори... нет, избить. Лишить его телесной оболочки, но мягкие и теплые ладони богини Онмё коснулись его сжатых кулаков, и божество ощутило заметное облегчение – казалось, прежняя пылкость в нем в момент испарилась, а вместо нее появилось разочарование. Иаду, помедлив, крепко обнял женщину и вдохнул ее аромат. Да... он остался таким же сладким и чарующим. Как и раньше. Когда она не была богиней и ее не звали Онмё. Когда она еще была человеческой женщиной. Когда он, Иаду, еще не валялся в ногах сестры, Даиды, моля спасти ее и одарить бессмертием. Божество так желало вернуться в те времена, но они навсегда утеряны. Возможно, их семье более так и не воссоединиться. Теперь он – почти всеми гонимый бог, а она – богиня целительства и милосердия.
Ха... или, может... не особо-то и что-то изменилось?..
– Мне нужно исцелить его раны, – шепнула ему женщина. – Пока не стало слишком поздно. Боюсь, Мори слишком взволнован и пал духом, чтобы сделать это сам.
«Лучше бы он сгинул. Навсегда», – с раздражением подумал Иаду.
Суи вздохнула, затем посмотрела на него и сказала с улыбкой, но легким укором:
– Я прекрасно знаю, что на самом деле ты так не думаешь.
Она – единственная из всех богов, кого он всегда допускает в свои мысли. Даже в самые потаенные и постыдные. Она, в свою очередь, делает то же самое. Понимая, что еще немного, и он не сможет уйти, Иаду заставил себя отпустить женщину и отстраниться. Она не удивилась, не расстроилась, а продолжала смотреть на него со своей прекрасной улыбкой, и от этого зрелища сердце божества, казалось, готово было разорваться от сожаления и тоски.
– Он вспомнит, – вдруг сказала Суи. – Обязательно вспомнит свое прошлое таким, каким оно должно быть. Пожалуйста, не злись, не мучай и не наказывай Ясу... ведь я прекрасно знаю, что ты его...
Иаду отвернулся, не дав женщине договорить. Он подошел к Мори, извлек из его одежд две бумажки и зашагал спешно прочь. Суи не стала его окликать или догонять, а у Иаду не хватило духу обернуться. Ведь если бы он сделал это... то душевная боль стала бы еще невыносимее...
***
На ходу Иаду развернул оба листа. Одно оказалось проклятьем, которое божок тут же порвал, а второе – завершенным заклинанием призыва водного дракона. Усмехнувшись, Иаду выбросил его. Он попытался заглушить смесь болезненных чувств, пробужденных Суи, и сосредоточился на мысли, что весь мир для него – не более чем глупый театр. Да, так проще. Отбросить прошлое и свою семью. Чтобы никогда более не быть жалким, сломленным и молящим. Чтобы никто не смог манипулировать им более через них. Чтобы взор Даиды более никогда не падал на них.
Однако сколько бы ни пытался внушить себе все это Иаду, в нем, однако, оставался крохотный лучик надежды, что когда-нибудь настанет тот день, когда он сможет заключить Суи в объятия, поцеловать ее и никогда более не отпускать. Что когда-нибудь Ясу улыбнется ему и посмотрит на него с таким же восторгом, как когда сын был мальчишкой.
Эпилог II. После пожара
На следующее утро...
Мори
Божество очнулось в знакомой гостевой спальне, располагающейся в доме Иро в аристократическом квартале. Не было более ни запаха гари, ни шума взволнованной толпы, ни звука потрескивания дерева, умирающего под яростным натиском огня... были лишь тишь да спокойствие, а раздвижные двери, ведущие в сад, были открыты, и оттуда веяло свежестью, и доносилось пение одинокой птички. Лицо господина было перевязано бинтами, однако Мори ощущал, что более в них нет необходимости – все раны давно уж зажили.
Сев на разложенном на полу матрасе, божество неспешно размотало бинты и отложило их в сторону. В тот самый момент, когда уж закончил, в комнату вошла женщина, которую он, сказать по правде, не ожидал здесь увидеть, думая, что она давно отбыла обратно в мир богов. Ею оказалась Онмё, или Суи, как ее некогда звали. Все такая же прекрасная и ему недоступная. Как далекая, но необычайно красивая звезда на ночном небе.
Приметив, что Мори уже пробудился, женщина нежно улыбнулась, подошла к нему и села рядом с матрасом.
– Похоже, твои раны исцелились.
– Оболочка да, но не душевные раны, – помрачнело божество.
– Для тебя не должно быть секретом, что Унир в любом случае предал бы тебя. Рано или поздно.
Мори промолчал. Умом он, конечно, осознавал это, да только сердце не желало принимать такой истины. Онмё не стала терзать его более, развивая эту тему разговора, и переключилась на другую, однако не менее болезненную.
– Почему ты пожелал спрятать от Ясу его прошлое? – казалось, на лице богини на мгновение промелькнула печаль, однако стоило только моргнуть, как она по-прежнему спокойно и улыбчиво глядела на него.
– Потому что ему не следует тяготиться им.
– Однако то, что ты вложил ему вместо него, тяготит его не менее.
Мори поджал губы и помедлил. Этой женщине и вправду непросто солгать. Ну что ж... Мори вздохнул и грустно усмехнулся.
– Похоже, ты меня подловила... Ха... Наверное... все дело в том, что я до сих пор не могу простить себя, что потерял тебя. Когда я смотрю на Ясу, меня захлестывает сильное и жгучее чувство, – божество помедлило. Отчего-то ему стыдно было сознаваться в этом. – Когда смотрю на него... мне хочется, чтобы он был моим сыном. Нашим сыном. А не сыном Иаду. Твоим и Иаду.
Мори ожидал, что Онмё возмутится, но женщина оставалась на удивление спокойна.
– В таком случае, почему же ты не заложил ему в голову такую историю?
– Я... – Мори помедлил и в неуверенности пожевал нижнюю губу, – у меня не хватило духу.
– Именно поэтому ты решил остановиться на урывчатой истории о том, что он был рожден ходячим оружием у бедной человеческой женщины? – в голосе Суи послышалась насмешка, и это сбило божество с толку. Мори-то ожидал, что она будет сердиться.
– Да...
– И, судя по всему, Иаду решил немного подыграть тебе, когда встретился с ним?
– Я... не уверен... Наверное? – Мори, действительно, видел и слышал их разговор, и ему было невдомек, почему друг, видя, что натворило божество, не попытался опровергнуть ложь и пробудить истинные воспоминания сына. Подчас действия Иаду сложно... или даже невозможно предугадать.
Между ними воцарилось короткое молчание, которое прервал смешок Онмё. Искренний, светлый, как солнечное утро после дня не стихаемой бури.
– Какие же вы оба болваны.
Мори непонимающе посмотрел на нее, но Суи ничего более ему на это не ответила. В тот момент ему вновь сделалось непростительно обидно, что тогда, давным-давно, эта женщина избрала не его, а Иаду. Может, случись иначе, и ничего бы этого не произошло... может быть...
– Что случилось?.. – Мори сделал неопределенный жест в сторону сада. – С городом...
– Иаду разрушил проклятье, Рун пришел в себя и прекратил бесчинства, а Рин тут же потушил все пожары в столице.
Рин... водный дракон... он увидел Уни, когда тот призвал его. Нужно будет поговорить с ним, чтобы существо держало рот на замке и не проболталось Даиде.
– Хорошо, – задумчиво произнес Мори и снова взглянул на сад. – Унир ведь скрылся, да?..
– Да.
– Думаю... он направился на юг, – Онмё на это ничего не ответила. – Я пойду за ним. Мне нужно исправить свою ошибку.
– И как же ты намереваешься исправить ее?.. – Мори опустил голову, и между ними повисло гнетущее молчание. По правде говоря, божество и само не знало ответа на этот вопрос. – Как-нибудь... – наконец, проронил Мори неуверенно.
Онмё, помедлив, произнесла:
– Делай, что считаешь нужным. Даида недовольна тем, что творишь, но я и несколько других божеств встали на твою сторону, и пока что она не рискует применять против тебя каких-либо открытых действий.
Мори с печальной улыбкой посмотрел на женщину, затем взял ее за руку и благодарственно поцеловал тыльную сторону ладони. Она была такой теплой и мягкой. Мори тут же захотел большего, но одернул себя и отпустил руку. Онмё отныне и вовеки веков принадлежит Иаду – так она решила, и так будет, покуда сама Суи желает этого.
***
Уджа
Уджа снился странный сон – о событиях, которые никогда с ним не приключались. О просторных комнатах дворца, о покоях женщины с лицом Суи и вереницей служанок, о том, как черноволосый воин, называемый его отцом, учил мальчишку Ясу управляться с мечом... Таинственные, но чарующие сновидения, которые вызвали в нем тоску, горечь и боль. Путаясь в них, как в паутине, Уджа все-таки нашел в себе силы проснуться.
Он лежал в своей спальне, оформленной на западный манер. Судя по пробивавшимся через немного приоткрытую занавеску слабым лучам солнца, было раннее утро. Похоже... он потерял сознание после того, как... В голове вновь всплыли болезненные воспоминания о гибели Унира и явлении Иаду, и Уджа, поморщившись, поспешил отогнать их и сел на постели.
– Ах, поглядите-ка, кто очнулся, – вдруг раздался неподалеку знакомый насмешливый голос.
Мужчина, напрягшись, посмотрел в сторону говорившего. Им оказался Линж, сидевший неподалеку в кресле и раскуривавший его трубку. Уджа нахмурился.
– Положи на место.
Линж фыркнул, потушил трубку и положил ее на близстоящий комод.
– Вечно ты тот еще жадина.
– А ты, я погляжу, сама щедрость, – огрызнулся в ответ Уджа. – Что я здесь делаю? Я потерял сознание?
Линж улыбнулся, поднялся с кресла и подошел к кровати.
– Да, я и Йой отправились на твои поиски после того, как толчки стихли, и с неба вдруг хлынул такой дождина, что и пожарные больше не понадобились. Мы нашли тебя на одной из улиц, лежащим рядом с... ээээ... в общем, с этим заклинателем, не помню его имя, ну, который тебе приглянулся. У него была сломана шея, и он не особо-то был похож на живчика, – мужчина помедлил. – Это ты его так?..
Уджа не спешил с ответом, однако в конце концов произнес сухое:
– Да.
– Понятно... – это был не первый раз, когда Линж становился свидетелем того, как рыжеволосый убивал кого-нибудь. Причем без особо понятной на то причины. Линж обычно говорил на такое: «Ну, у всех свои тараканы. Ты только ненароком меня не пришиби». Этот человек никогда не отличался особым добросердечием, да и мораль у него очень своеобразная. Иными словами, идеальный партнер для Уджа.
Между ними воцарилось недолгое молчание, затем Линж, кашлянув, произнес:
– Тут это... мой бордель сгорел.
Рыжеволосый сначала посмотрел на него с удивлением, которое быстро сменилось недовольством. Уджа вздохнул.
– Ну ты и болван! Я же сказал тебе следить, чтобы он не сгорел!
– Да знаю я! – возмутился Линж. – Я и следил! Да только кто-то поджег его! Пламя нельзя было потушить, сколько бы мы ни старались!
«Негасимое пламя?» – напрягшись, подумал Уджа, но решил ничего на этот счет не говорить и не спрашивать мужчину. Досадно, конечно, что бордель сгорел, но ничего уже с этим нельзя было поделать, а снова лезть в пучину магических странностей рыжеволосый не желал – и так уже повидал там немало всякого за последние дни. Нужно было немедленно отстраниться от всего этого и вернуться к работе, а то скоро и он сам все потеряет в погоне за мистическим.
– В общем... это... – помедлив, неуверенно начал Линж, затем улыбнулся. – У тебя не найдется местечко для меня и моих воинов? А то ты знаешь, у меня хоть и есть заработок на стороне, но без прочного стержня эти вояки ведь могут и начать предавать, да и ненароком зарубить меня.
Уджа вдруг кратко рассмеялся.
– Зарубить? Тебя? Да тебя, как по мне, и пуля промеж глаз не возьмет! Встанешь и пойдешь себе как ни в чем не бывало.
Линж уверенно усмехнулся. Шутка господина звучала, скорее, зловеще, чем смешно. Хотя, если честно, в данной ситуации мужчина боялся более отказа Уджа и гнева жены, чем смерти. Однако боги сегодня были к нему благосклонны.
– Что ж, ладно. Сделаю тебя своим управляющим в борделе. Будешь еще помогать мне с другими делами. Условия старые: не будь жадным и не лезь, куда не просят. Ослушаешься первый раз – лишу руки.
Линж насмешливо усмехнулся. На самом деле, они и до этого оставались начальником и подчиненным: по сути их соперничество было лишь прикрытием и театром, чтобы не создавать реальных конкурентов. Что ж, похоже, этой уловке подошел конец. Для Линжа, если честно, происходящее не особо что-то радикально меняло – как был подчиненным Уджа, так им и остался. Может, конечно, некоторые сочтут, что его понизили, но только пусть попробуют открыть и сказать об этом в присутствии мужчины – порежет наглеца на мелкие куски.
– Вот и отлично. Будут ли какие-то приказания, босс?
Уджа задумчиво глянул на него.
– Да, но сначала скажи, где Йой.
Линж немного похмурел.
– Грустит. Сначала Саки зарубил какой-то псих, а теперь этот псих еще и пропал. Более того, этот больной ублюдок, как я понял, был знаком с ней, а ты знаешь, какая наша девочка порой бывает ранимая и сентиментальная.
– Пусть грустит. Это пройдет. Пусть твои воины найдут парнишку и убьют его. Никакого суда. Убийцу зовут Энки. Остальное о нем выведаешь у старшего персонала.
– Будет исполнено, – улыбнулся Линж. – Вот это звучит уже больше, как ты!
– Прошу прощения? – вскинул недоуменно бровь Уджа, однако мужчину не напугал такой жест.
– В последнее время ты был каким-то кислым и неуверенным. Уж подумал, хватку теряешь.
– Вздор.
– Ах да, чуть не забыл. У этого заклинателя, которого ты придушил, родня, оказывается, есть, и они похороны устраивают. Это я так узнал... на случай, если захочешь их посетить. Не волнуйся, тебя никто не заподозрит – я уже замял все следы и повесил вину на одного из моих воинов. Как раз ряды надо подчистить.
– Я не пойду, – сухо ответил Уджа. – Линж...
– Да?..
– Тебя не расстраивает, что Саки умерла?
– Меня? – удивился Линж, затем рассмеялся. – Что ты! Если бы не этот сумасшедший, то ее рано или поздно прибила бы моя разгневанная жена! – отшутился он, однако Уджа прекрасно понимал, что куртизанка не была ему безразлична. Ну... это его личное дело...
– Кстати, передай Дзи, что он уволен. Жирная такая свинья с поросячьими бегающими глазками. Мимо не пройдешь. Главный среди работников-мужчин. Если будет упираться, дай в рожу и выстави за порог.
– Будет исполнено! В рожу-то я всегда рад дать!
– Еще мне понадобятся твои связи с Дэвидом Роули.
– Что, планируешь избавиться от него? – ухмыльнулся Линж.
– По-твоему, я похож на идиота? – усмехнулся Уджа. – Мне нужны его деньги, влияние и будущие фабрики, а не труп без каких-либо гарантий... Кстати, что ты там говорил насчет его сестры? Она дорога Дэвиду, не так ли? Она незамужем?
– Насколько мне известно, нет.
– Хмммм... – задумчиво протянул Уджа. – Хорошо, можешь пока идти.
Линж отвесил поклон и вышел, похоже, заинтригованный и не до конца понимающий, что задумал рыжеволосый.
Оставшись один, Уджа тяжело вздохнул и улегся обратно на кровать. В тот момент его, однако, более прочего терзали две мысли: первая – что это были за странные сновидения? Вторая – если он не пойдет на похороны Унира и не будет хоронить его в своем сердце, то, может... заклинатель когда-нибудь вернется к нему?
Мужчина еще немного повитал среди грех, снов и надежды, но затем заставил себя опуститься на землю – жизнь продолжалась, и ему нужно было работать. Сколь прекрасны ни были иллюзии, реальность, однако, заготовила для него кое-что интересное. Пора перестать распускать сопли и становиться еще богаче и влиятельнее – чтобы затем затмить этим весь мир и, может, стать выше самих богов. А для этого ему нужно отринуть все эти глупые и ненужные иллюзии.
Пока Уджа лежал на кровати и задумчиво глядел перед собой, на постель запрыгнул кот с черепаховым окрасом и по-хозяйски разлегся рядом с ним. Слабо улыбнувшись, господин погладил его.
Однако никто... никто не запретит мне мечтать о том, как его рука сжимает мою... Как мы стоим бок о бок на холме близ столицы и смотрим на закат. Моя рука сжимает его. Его рука сжимает мою.