Текст книги "Заклинатель кисти (СИ)"

Автор книги: Дарья Абрамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Стоявший рядом со мной Рюу сложил ладони в молитве и закрыл глаза, мысленно прощаясь с матушкой. Никаких подношений мы не сделали – даже благовонную свечку не соизволили купить в одной из лавчонок, специализирующихся именно на таких вещах да амулетах с оберегами и располагающихся неподалеку от кладбища.

***

Инур

Об Уджа ходит множество разнообразнейших слухов: для одних он беспечный выходец из аристократической семьи Тоё, приближенной к королю, для вторых – странный и щедрый богач, периодически оплачивающий долги девушек и юнош, для третьих же – демон, с которым лучше никогда в жизни не скрещивать мечи, если не хочешь тотчас лишиться головы. И дело даже не в том, что мужчина хороший мечник – согласно рассказам очевидцев, побывавших на войне, на поле битвы он может впадать в неистовство и рубить противников так быстро, легко и безжалостно, словно те лишь соломенные чучела для тренировок. Помнится, как-то раз мне удалось разговорить в питейном заведении бывшего солдата, решившего завязать со службой в армии и нещадно пропивавшего оставшиеся сбережения. Как только я начал расспрашивать об Уджа, тот сразу же напрягся и заморгал, словно вспомнил нечто страшное.

– Демон он. Демон и никак иначе, – заявил воин. – Видел я его во время битвы возле реки Ба-Син. Носился по полю и махал мечом, как сумасшедший. Виртуозный сумасшедший. Да еще и с таким диким видом, словно больное бешенством животное. Демон он, а никто ничего не предпринимал – не знаю, то ли потому, что из семьи Тоё, то ли потому, что верхи были довольны тем, как Уджа рубил всех, словно овощи нарезал... кто их там разберет, – пьянчуга пригубил рисовую водку, поморщился, затем, загадочно улыбнувшись, склонился ко мне и рассказал еще одну сплетню: – Я слышал, это он сам прошлого командующего крепости Джун прирезал ночью, чтобы занять его место. Да еще и чинил там жуткий самосуд. Да только кто ж станет наговаривать на сыночка такого высокопоставленного человека? Война – удачное обстоятельство прикрыть многие преступления, – бывший солдат пьяно улыбнулся мне и подмигнул. – Я и сам, бывало, подворовывал немного в деревнях, мимо которых мы проходили. Многие так делали – только покажешь испуганным крестьянам меч, как они тут же бегут приносить тебе все, что угодно.

Я слышал, люди Запада любят называть нас... как там было это иностранное слово?.. ах, да. Варварами. Говорят, чиним подчас страшные жестокости и в войнах не знаем жалости, да только насколько ли это правда?.. подчас, слушая вот такие пьяные разговоры солдатни, я начинаю соглашаться с мнением иноземцев. Вот только... а так ли чисты сами иностранцы, какими желают казаться? В последние годы их становится все больше и больше – в основном приезжают тамошние аристократы, разодетые в странные темные, серые или коричневые костюмы со штуками вокруг шеи, которые называют то шейными платками, то бабочками. Пальцы их обычно увенчаны красивыми и дорогими кольцами, а выражение лиц такое, словно оказались в свинарнике – брезгливое, недовольное... Часто этих людей сопровождают переводчик и личный слуга. Конечно, с господами поговорить мне ни разу не удавалось – дело обстояло не только в различии языков, но и в том... что я по сути им никто. Гадкий простолюдин. А, вот, с переводчиками порой удавалось перекинуться парой-тройкой слов – особенно если те живо интересовались нашей культурой. С одним из них, которого, кажется, звали забавно, Пьер, мне даже удалось переспать. Сначала он, как и все иностранцы, упирался, заявляя, мол, не принято в его родной стране спать с мужчинами, да и где-то там ждет жена, на что я ему заявил с хитрой улыбкой:

– А ваша жена узнает? Она далеко-далеко.

На кого-то такое срабатывало, но большая же часть хмурила брови и переставала после этого со мной общаться. Пьер, молодой милый мужчина с волосами цвета немного поблекшего золота и слабым зрением (настолько, что почти всегда носил очки), оказался из небольшого числа тех, кому захотелось попробовать «восточной экзотики». В постели же выяснилось, что нет на самом деле никакой жены, да и для него вообще все это в первый раз. Также молодой человек разболтал, что был нанят неким господином Роули, который владеет большими текстильными фабриками и желает сотрудничать с местными крупными поставщиками. В общем, ничего особо увлекательного – бизнес, бизнес, бизнес... Ну, факты, слухи и сплетни никогда не бывают лишними – ведь очень часто ради них я влезаю в чужую постель: чем больше знаешь о жизни города, тем больше возможностей открываются перед тобой. Пьер после этой жаркой ночи подарил мне простенькое колечко и сердечно обещал приехать на следующий год, чтобы затем увести к себе на Запад. Мне, правда, не особо-то и хотелось уезжать, однако, мило улыбнувшись, согласился – люди в большинстве своем любят, когда ты с ними соглашаешься. Прошел почти год, но от Пьера ни весточки. Впрочем... невелика потеря.

Однако что это я все о Пьере и о Пьере?.. Тот, кто мне действительно на данный момент интересен – никто иной как господин Уджа. Помимо того пьяницы, я поговорил еще с несколькими воинами, которые принимали участие в войне с королевством Тин, да только все говорили, примерно, одно и то же: слухи и догадки о его милосердии и справедливости либо наоборот о жестокости и тирании. К сожалению, сколько бы ни искал, так и не удалось разыскать ни одного солдата, служившего с ним в одном полку, а уж тем более тех, кто присутствовал во время осады крепости Джун: отчасти потому, что многих из них повысили, и они теперь стали слишком важными людьми, чтобы разговаривать с таким, как я. Почему Уджа заинтересовал?.. Скажет так, я – некто вроде любопытного насекомого, летящего на свет. Может, это – просто свеча или лампа, а, может, смертоносная ловушка. Пока не проверю – не узнаю. Собирать слухи и теории об интересных городских личностях, а затем сравнивать их с действительностью – нечто вроде моего хобби. Подчас очень легкое, а порой – необычайно опасное. И Уджа, ставший известным в годы войны, окруженный ореолом таинственности, получивший от короля большую сумму денег за заслуги и спустивший большую часть на свой чудо-бордель с купальней и гостиницей, не мог не заслужить моего внимания. Однако перед тем, как залезть к жертве в постель, я обычно много всякого узнаю о ней из чужих уст. Дурашка Унир думает, что справляюсь одними только чарами, скрывающими пятна на лице, да иногда теми, что подслащают речи... эх, сама наивность! Да если бы все обстояло лишь так, то меня бы давно убил какой-нибудь разгневанный бывший. Не-е-е-ет, здесь дело куда тоньше: ты сначала приглядываешься к жертве, смотришь, по зубам ли она, затем узнаешь о ней всяко-разное и только потом сокращаешь дистанцию.

Поначалу ничего интересного об Уджа разузнать не удалось: лишь неподтвержденные слухи о жестокости на поле боя и во время осады крепости Джун, однако терпение и труд принесли свои плоды – спустя месяц-другой удалось раскопать парочку любопытных сведений. Например, то, что господин каким-то образом связан с тем самым Роули, владеющим текстильными фабриками на Западе. Кажется, что-то завязанное на нелегальной торговле без приобретенной у гильдии лицензии. Казалось бы, ничего особо необычного в данном не было: многие обладатели крупных борделей, курильных и питейных заведений и домов азартных игр становятся игроками на теневом рынке, предлагающем множество различных товаров и услуг (в том числе и противозаконных) по сниженной цене... но с куда большим риском, как для торговца, так и для покупателя. Если о таком прознает власть, и никакая из сторон не сможет откупиться – убивают всех. Либо сажают в тюрьму – в такие условия, что и там ты, считай, мертвец. Заинтересовало меня в данном, во-первых, то обстоятельство, что сам богач Роули – на публике такой высокомерный и чистенький – решил воспользоваться услугами нелегальных торгашей, а, во-вторых, разнюхивая об этом, я наткнулся на еще более любопытный слушок. На этот раз речь шла о родстве Уджа. Никому не секрет, что принадлежит он к роду Тоё и рожден был одной из наложниц нынешнего главы дома – прелестненькой, рыжеволосой и погибшей давным-давно при загадочных обстоятельствах, когда хозяин борделя был еще ребенком: одни говорят, что от болячки, а другие подумывают на яд. Так вот, согласно слушку, у матери Уджа была интрижка с королем, и мужчина является плодом этой связи. Большая часть интриг королевского двора, а также особо знатных домов редко когда становится достоянием общественности, поэтому данное можно было проверить лишь одним способом – расположить к себе хозяина борделя и узнать об этом непосредственно от него самого. Тем более в пользу этой теории говорило то, что Уджа, будучи старшим сыном, лишен наследия. Охотник во мне не на шутку раззадорился.

Начал я сближение с малого – посещая бордель, заводил там знакомства и наблюдал. Пускай на первый взгляд и незаметно было, но, приглядевшись, быстро сообразил, что в заведении найдется достаточно выходцев из личной свиты Уджа: замаскировавшись под простых работников, они тщательно следили за происходящим в публичном доме. Многие знатные люди имеют таких – это нечто вроде маленькой шпионской сети. Мне пришлось быть весьма аккуратным – особенно с девчушкой по имени Йой: она-то чуть ли не сразу начала подозревать меня во всяком и то и дело маячила на горизонте, словно бы невзначай.

В таких местах главное разжиться союзниками, и я нашел его в лице куртизанки Саки, бывшей в борделе на особом положении: вроде бы, свободу ей подарили, да только женщина пожелала остаться, обслуживая строго конкретный список клиентов и платя владельцу заведения определенный процент. Завоевав ее доверие (и, естественно, не рассказывая об истинной цели своих визитов), мне удалось подобраться к Уджа, поговорить, привлечь к себе внимание... затем встретиться еще раз и еще. Наши беседы не были чем-то особенным – господин понимал, что я с ним заигрывал, и догадывался о моей конечном цели, однако не стал отвергать, а с упорством продолжал поддерживать разговоры. Честно говоря, и сам не понимал, почему Уджа так себя вел – из вежливости? Из любопытства? Из коварного расчета? Все начинало проясняться, когда мои заигрывания стали заходить слишком далеко – в откровенные приставания, поцелуи и ласки. Тогда-то фасад, который так рьяно мужчина пытается поддерживать в глазах других, начал покрываться трещинами и разваливаться. На ласки и поцелуи Уджа реагировал... странно – поддавался и отвечал, но без каких-либо чувств, словно заведенный механизм. Сначала мне показалось, что, может, он стеснялся или просто был скромен в проявлении подобного, однако когда мы принялись раздеваться в кабинете господина, сидя на ковре близ камина, он вдруг повалил меня на пол, навис и посмотрел так, что кровь начала стыть в жилах. Лицо Уджа не отражало ни одной эмоции, словно у куклы, но во взгляде – дикий восторг, присущий хищному зверю, готовому вот-вот расправиться с жертвой.

И тогда я с восхищением и страхом понял, что, сам того не заметив, в один прекрасный момент из хищника превратился в жертву. Что мы похожи. Что мы оба демоны, которые охотятся за неизведанным нам чувством, называемым любовью. Я – рукотворный демон, которого сделали таким злоба, страх и немилость родителей, родных и слуг. Но каков же Уджа?.. этот прекрасный рыжеволосый мужчина, окруженный ореолом слухов, которые я поначалу считал глупыми и приукрашенными, но, видя как он безразлично и жестоко овладевал мной, распластавшимся перед ним на дорогом ковре, мало-помалому крепчала вера в слова подвыпивших воинов, куртизанок других публичных заведений да информаторов и других знающих людей, обитающих в трущобах. Затем руки господина сомкнулись на моей шее, и наш акт фальшивой любви перерос в жестокий танец: мы продолжали заниматься сексом, но теперь я всеми силами пытался вырваться из его хватки, цепляясь ногтями и царапая до крови любой участок кожи Уджа, до какого мог дотянуться.

Насытившись мной и чуть не придушив, он отпустил меня и отстранился. Пока я, с трудом сев, откашливался и приходил в себя, Уджа со злой насмешкой сказал:

– Думаешь, я не знаю, зачем ты явился ко мне?.. думаешь, мне никто ничего не докладывает? Убирайся, пока я не зарезал тебя.

– Ты... ты не Тоё... – хрипло выдавил из себя, смотря на него злобно: из-за того, что проиграл ему – как демон демону.

– Действительно, – ответил Уджа и улыбнулся так зловеще, что понял: еще одно неаккуратно брошенное слово, и живым отсюда не выйду. Молча поднявшись, я оделся и поспешил к выходу, ничего не сказав хозяину борделя. – Еще раз увижу в своем заведении, прикажу личной прислуге отвести тебя в кладовую и там заколоть, – сказал он мне на прощанье.

Не удержавшись, резко обернулся и спросил, не желая быть окончательно поверженным и уйти без единого слова, как пес побитый:

– А они что, не в первый раз делают такое?

Голый Уджа, расслабленно сидевший на ковре при свете масляных ламп, ничего не ответил, но улыбки хозяина хватило, чтобы получить четкий ответ. Синяки от его рук некоторое время не пропадали с шеи, напоминая о том позднем вечере. Унир, с которым я на тот момент еще жил, уже после смерти Унис, спросил, где умудрился так пораниться.

– Да так... – пожав плечами, лишь ответил ему. Сводный родич, прекрасно понимавший, что такие слова стоит расценивать, как нежелание рассказывать, не стал более расспрашивать.

***

Однако, несмотря на нашу общую схожесть, есть и отличие: Уджа подобен кукле, мимикрирующей эмоции, а я понимаю чувства... но не все. Например, любовь. Я много раз могу клясться кому-либо в ней или говорить, как сильно люблю свою приемную семью, но до конца не в состоянии понять, что значит любить. В моей голове – лишь словесная формулировка да теплые воспоминания о днях, проведенных с Унис, Униром, Ниуром и Рюу. Этого достаточно?.. это и есть любовь? Почему-то мне кажется, что нет.

Однако я уверен, что если подберусь еще ближе к тайнам Уджа и смогу раскрыть их, то пролью свет и на свою природу. Кто я? Человек? Демон из легенд – злой дух в человеческом теле, созданный не то братом, не то сестрой Даиды, двуполым божеством, который известен по именам Иаду и Иада? Ни то ни другое? Или что-то между?.. И, узнав все об Уджа, раскрыв каждую грязную тайну его жизни, я желаю не только найти ответы на свои вопросы, но и раздавить эту прелестную куклу. Сделать так, что перед смертью она почувствуют всевозможную палитру эмоций и завоет, забьется в агонии.

Никто не должен об этом знать – ни Рюу, ни Унир; это наше личное с Уджа дело.

Однако кто мог знать, что боги так захотят посмеяться надо мной, втянув в нашу с ним борьбу Рюу и Унира?..

***

После того, как Унир и Рюу ушли, Уджа спрятал кинжал, подошел к перепуганной старушке, извлекая по пути мешочек с деньгами из внутреннего кармана халата, отсыпал оттуда пару-тройку серебряных монет, вложил их в ладонь хозяйке заведения и попросил ту отойти ненадолго. Старуха посмотрела на него напряженно, но не решилась спорить с господином, приняв деньги и молча выйдя из чайной.

– Я позову вас, когда мы закончим, – сказал ей вслед Уджа.

Подонок. Сорит монетами так, словно спит на королевской казне. Вернувшись, Уджа поднял стол с земляного пола и уселся за него. Я, помедлив и нахмурив брови, молча сел напротив.

– Ну, и зачем нужно было это делать? – оборвал своим вопросом наступившую гнетущую тишину.

– Что именно? – сделал вид, что не понимал меня, Уджа.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – сверил господина недовольным взглядом. – Не смей протыкать Рюу.

Мужчина на это усмехнулся.

– Как будто ему что-то от этого сделается, – я искренне удивился. Конечно, Рюу упоминал при мне, что как-то раз встречался во время войны с Уджа, но сколько бы я ни пытался выпытать у него детали этой встречи, дракон наотрез отказывался рассказывать... Неужели хозяину борделя известен его секрет? Мне даже и рта не понадобилось раскрывать, чтобы Уджа сам ответил на мой вопрос: – Да, я знаю, кто такой Рюу на самом деле... и не делай такое удивленное лицо. С ним ты становишься просто невыносимо милым, – господин улыбнулся с издевкой. Он что... флиртовал со мной? Или напоминал о том жутком вечере?.. В любом случае, мне не понравилось, как он заговорил со мной, и я нахмурился. Уджа хохотнул. – Ох, а когда ты хмуришься, то становишься таким соблазнительно-опасным. Как котенок, выпустивший когти.

– Вижу, ты сегодня в хорошем настроении... и откуда тебе известно о Рюу?

Мужчина снова довольно усмехнулся.

– Отчего же мечу, насытившемуся кровью, не быть довольным? – загадочно ответил Уджа. Это был не первый раз, когда он в разговоре со мной обращался к себе не как к человеку, а как к вещи. К мечу. Однако до сих пор значение данного остается для меня загадкой. – А насчет Рюу... это наш с ним маленький секрет. Тебе данное знать не полагается.

Мне показалось, что Уджа игрался со мной, как ребенок с котенком при помощи длинной и толстой нитки, однако не я первым начал этот разговор: когда мы еще сидели вчетвером, и Унир с Рюу оживленно беседовали, господин подал мне знак, жестом дав понять, что желает переговорить наедине. Я ничего не предпринял, и Уджа, похоже, решил взять инициативу в свои руки, демонстративно вылив чай в лицо дракону, хотя тот не сказал ничего настолько оскорбительного, затев с ним драку, а затем ранив, прекрасно понимая, что ничего страшного от такой раны не будет, тем самым дав мне возможность обыграть все так, чтобы мы остались одни. Хитрый лис: если ему что-то надо – ни перед чем не остановится.

– О чем ты хотел поговорить?

– Хмммм... дай-ка подумать... – начал издеваться надо мной Уджа, с улыбкой в якобы задумчивости почесав пальцем щеку.

– Хватит, – хмуро прервал я его насмешки. – Говори уже.

– Известен ли тебе господин Рональд Роули?.. ах, точнее на западный манер – мистер Рональд Роули.

– Владелец текстильных фабрик?.. – почему-то, услышав об этом человеке, я тут же сообразил, что ничем хорошим этот разговор не мог обернуться.

Уджа кивнул.

– Тот самый. В последнее время он зачастил сюда по деловым вопросам, но на этот раз приехал не лично, а послал вместо себя своего сына-наследника, Дэвида Роули. Молодой, имеет деловую хватку, но слишком снобистский. Мне нужно, чтобы ты разузнал о нем все. Наплевать, как это сделаешь – хоть в постель к нему залезай, но мне нужно разузнать истинное положение дел семьи Роули, их фабрик и то, почему на этот раз вместо Рональда приехал его сынишка, – хозяин борделя помедлил и загадочно улыбнулся. – Личные тайны и грязное белье тоже приветствуются – чем больше раздобудешь, тем щедрее заплачу.

– Зачем обращаться ко мне? Разве у тебя нет своих шпионов?

– Ты куда лучше. Профессиональнее. Ты – как сорока. Спокойно влезаешь в чужую жизнь и незаметно тащишь оттуда все. Факты, секреты, догадки, мелкие нюансы, о которых подчас не задумывается даже сам обладатель, но которые могут быть необычайно ценны... особенно тогда, когда нужно надавить на человека.

Работать на Уджа?.. вот уж нет. Я еще не растерял остатки чести. Да и он – мой соперник, и прекрасно знает об этом. Это что, какая-то ловушка?..

– Я работаю только на себя и делаю это все исключительно для себя. Я никогда ни на кого не работал и не собираюсь начинать. Ищи себе другого шпиона.

Уджа недовольно цокнул языком.

– Ну вот, опять начинается... ты будешь работать не на меня, а для меня. И я тебе щедро заплачу.

– А что, если скажу «Нет»?

Мужчина расплылся в такой довольной улыбке, что мурашки по спине поползли.

– А ты что, не знаешь, что случилось с Униром? – спросил он сладко и с насмешкой, заранее зная ответ. Я напрягся, сердце чаще забилось.

– А... что с ним случилось?..

– Я давно хотел обратиться к тебе по поводу мистера Роули, но все никак не находил подходящего повода – понимал ведь, что иначе ты откажешь, а убивать тебя слишком накладно. Мне нужен был другой рычаг давления. И словно сами боги узнали!.. буквально через пару дней человек судьи передал, что Унир должен был попасть в публичный дом за крупные долги. Твой родич! – после этих слов я почувствовал, как медленно начала уходить земля из-под ног. Почему... почему этот дуралей, Унир, ничего мне не рассказал?! Почему не попросил помощи?! – Как знаешь, мы, хозяева публичных домов, обычно делаем ставки: чья больше, тот и получает осужденного. Конечно, об этом не разглашается, даже сами осужденные не знают об этом... Так вот, Унир оказался так хорош, что желающих было немало, но в конце концов остались только я да Линж – всем остальным стало просто не по карману перебить наши ставки. И мы решили с ним разыграть Унира в игре в кости. Я победил, и он достался мне. Эх, за большую сумму, но оно того стоило – прибрав к рукам Унира, я фактически прибрал и тебя. Такого профессионала... знаешь, о тебе в последнее время много разговоров в узких кругах ходят. Влиятельные господа желают заполучить тебя в свою свиту, да только ты все продолжаешь всем назло быть свободолюбивым котом, который гуляет сам по себе.

– Сколько? – Уджа непонимающе приподнял бровь. Я судорожно вздохнул, понимая, что угодил в капкан. Конечно, рано или поздно это бы произошло, но... проклятье, почему Унир оказался втянут?.. – Сколько я должен заплатить за Унира? Я его выкуплю. Он здесь совсем ни при чем.

– В нашем с тобой случае это так просто не сработает. Если выполнишь для меня эту работенку, я отпущу его. Если нет... то и Унира тебе никогда не видать. Я могу сделать с ним все, что угодно, и никто ничего мне не скажет, – Уджа зловеще улыбнулся. Я сглотнул. Мне оставалось только догадываться, какие мысли роились в его больной голове насчет Унира.

– Ты подонок... – ядовито выплюнул, ощущая полную беспомощность перед этим... этим зверем.

Уджа усмехнулся.

– Что ты... я то, что на Западе называют «Бизнесмен».

– Бизнесмен? – я невесело усмехнулся. – Продающий шлюх и нелегальное бухло с сигарами? Хорош бизнес.

– И я планирую расширить его. Без твоей помощи, увы, это не сможет пройти так гладко, как я этого хочу.

– Что, денег мало? – зло посмотрел на него, но Уджа даже бровью не повел. Все продолжал гадко улыбаться.

– Понимаешь ли, Инур, завоевывать можно по-разному. Можно срубить дерево, а можно просто выкорчевать его, и оно само упадет. Раз отец не признал меня и лишил трона, то я, в свою очередь, лишу его денег, – я изумленно посмотрел на Уджа. Он что... только что признался и, таким образом, подтвердил мою теорию, ответ на которую так давно искал?!.. Мужчина при виде моего изумления сделался еще довольнее. – И тогда посмотрим, кто победит: якобы священная избранность его и этой жалкой семейки или мое влияние и богатство.

В тот момент и свершилось то, чего так давно ожидал: Уджа, сам того понимая или нет, раскрылся мне. Не полностью, но даже той части, что увидел, оказалось достаточно, чтобы понять, как я ошибался. Очень сильно ошибался. Уджа известно одно чувство, и это – жажда мести. Сильная, всепоглощающая, превращающая его в умелого кукловода, талантливого стратега и мастера притворства. Уродливое и ужасное чувство. Этот человек действительно не остановится ни перед чем. Этот меч разрубит любого, кто окажется на его пути.

Помедлив, я нехотя произнес то, чего Уджа так долго от меня ждал:

– Хорошо... какова будет плата за мои услуги?

– Унир и... – он озвучил такую денежную сумму, которая позволит мне безбедно жить в течение многих лет. Предложение звучало соблазнительно... даже слишком, а когда такое случается, то знай – жди беды. Не может быть все так просто с таким вознаграждением.

– Какой срок?

– Даю тебе четыре дня. Весьма щедро – мог бы дать и три.

– Какие условия?

– Никакого лишнего привлечения внимания. Никаких убийств. Никаких краж. Если тебя разоблачат, то ты сам по себе – я сделаю вид, что не имею к этому никакого отношения.

Условия прозвучали весьма стандартно – Уджа даже не было нужды озвучивать их.

– Мог бы и не говорить об убийствах. Я не убиваю. Это не в моем стиле, – хотелось еще добавить «В отличие от тебя», но промолчал. Не время было разбрасываться колкостями. Уджа довольно улыбнулся и протянул мне руку.

– По рукам? – решил заключить сделку на западный манер.

Помедлив, я пожал ее.

– По рукам.

Уджа, не отпуская ее, подался ко мне и прошептал на ухо.

– Если провалишь задание, я распоряжусь, чтобы ты никогда больше не увидел Унира... и еще прикажу, чтобы тебе отрубили эту самую руку.

Я поморщился и отстранился, вырвав ладонь из его хватки и тряхнув ею так, словно стряхивал с нее что-то грязное и липкое.

– Что произошло при осаде крепости Джун? – не дав Уджа расслабиться, задал ему в лоб вопрос. Мужчина задумчиво нахмурился, улыбка на его лице сделалась деревянной. – Я желаю, чтобы это тоже вошло в качестве платы.

– Сделка заключена. Я не намерен менять ее условия, – жестко ответил хозяин борделя.

– Я желаю знать!

– Спроси у Йой, – вдруг неожиданно отшутился он. Однако не слишком-то весело. – Может, она тебе расскажет.

Йой?.. та самая девчонка из свиты Уджа? Ей-то откуда знать? Однако раскрыл только рот, чтобы спросить, как заметил приближавшихся Унира и Рюу – время для разговоров вышло. Пришлось вздохнуть и мрачно согласиться с условиями.

Когда вновь увидел сводного родича... ох, какие смешанные чувства меня захлестнули: хотелось накричать на него, отвесить пощечину, орать дурниной, мол, «Ты почему не обратился ко мне за помощью?! Почему довел все до такого состояния?! Почему не сообщил мне об этом хотя бы сейчас, при встрече?!» Однако не мог проронить ни слова. Руки дрожали – я понимал, что задание Уджа не могло быть простым. Соперник просто-напросто не мог нанять меня на работенку, которая не сулила бы... полного поражения. Он загнал меня в ловушку и одел на шею цепь.

***

Унир

Рюу отложил наш с ним разговор до вечера, сказав, что не хочет оставлять надолго Инура наедине с Уджа.

– От него можно ожидать чего угодно, – мрачно заметил мужчина.

– Ты знаком с господином? – поинтересовался я, заинтригованный мыслью, что Рюу может что-то знать об Уджа.

Друг Инура повел плечами.

– Немного. Скользкий тип. Ищет любую возможность упрочить свое влияние и богатство. Ты с ним аккуратнее. По сути многие хозяева борделей подмяты под него и ходят к нему на поклон, словно к главному. Хотя главным он и является. Единственная конкуренция – Линж. Знаешь ведь такого?

Я кивнул.

– Да, его бордель был самым крупным и богатым, пока не появился Уджа.

Рюу усмехнулся.

– И Уджа очень мозолит ему глаза. Не удивлюсь, если в конце концов их противостояние перейдет к кровавую бойню. Поэтому держи ухо востро, хорошо? И не встревай во все эти разборки – себе дороже.

– Хорошо, – соврал я и подкрепил свою ложь благодарной улыбкой. Начав расследование пожара, уже влез во все эти темные делишки. Отступать было поздно, да и не хотел.

Рюу удовлетворил мой ответ: он кивнул и улыбнулся слабо. Затем, помедлив, глянул на меня с задумчивым прищуром.

– Что-то тебе сандалии великоваты.

– Ах, это... – смутился я. – Они господина Уджа. На моих ремешок порвался, и он одолжил на время, – Рюу задумчиво выпятил нижнюю губу и помрачнел. – Что?..

Мужчина усмехнулся и покачал головой.

– Да нет, ничего... просто редкое зрелище – когда Уджа с кем-то чем-то делится.

***

Вернувшись в чайный домик, мы не застали там старушку, но Инур и хозяин борделя сидели за столиком. У сводного родича был такой бледный и мрачный вид, словно случилось что-то серьезное, однако стоило нам только подойти к этим двоим, как Уджа поднялся и сказал мне, что мы уходим. А я ведь даже особо и не поговорил с Инуром!.. вот только, что было делать?.. Перечить господину смысла не имело по крайней мере по той причине, что сегодня нужно было упросить его отпустить меня на встречу с Рюу. Не скрыв раздосадованного вздоха, я попрощался со сводным родичем и его другом. Рюу с улыбкой сказал мне «До встречи», а Инур просто молча посмотрел на меня. По выражению лица сложно было понять, что испытывал в тот момент родич: злился на меня и обижался? Был чем-то напуган?.. задумчив? Почему он не сказал мне ни слова? Хотелось обратиться к нему и разговорить, но подошедший Уджа положил ладонь мне на плечо и несильно надавил на него, тем самым давая понять, что пора уходить. Помрачнев, я еще раз попрощался с Инуром и Рюу и пошел прочь из чайного домика.

– Почему вы сделали это? – когда мы отошли на достаточно большое расстояние, спросил господина.

– Это? – он даже не посмотрел на меня.

Я недовольно нахмурился.

– Рюу. Зачем вы ранили Рюу? Столь неблагодарный поступок не должен быть свойственен такому знатному господину, как вы.

Уджа усмехнулся и взглянул на меня насмешливо.

– Знатному?.. ты бы еще сказал благородному, – искренне не понимая, что такого смешного он нашел в моих словах, я хотел возразить, что, мол, да, еще и благородный, но господин опередил меня, сказав: – Да и какая разница? С этой горой все в порядке. Ее хоть три раза проткни – с ней будет все в полном порядке. Гора на то и гора, чтобы стоять вечность.

Слова хозяина изумили меня. Ему что... известно о природе Рюу? Я не осмелился напрямую спросить его, наверное, боясь получить подтверждение своей догадке, а вместе с ней и признание существования такого необычайного чуда. Хотя после истории с водным драконом и Аумом уж давно должен был с этим смириться... однако все равно никак не мог заставить себя принять все это... Наверное, я стараюсь быть слишком рациональным – особенно для заклинателя кисти.

– Горы могут осыпаться со временем.

Уджа довольно хмыкнул.

– Тогда, может, мне испытать ее на прочность? Вдруг возьмет и осыпется, – сказать по правде, не до конца понял значения его слов, однако они совсем мне не понравились. Неужто задумал что-то дурное в адрес Рюу?.. – Кстати, что это там нашло на тебя на кладбище? Ты здорово напугал меня.

– Я... просто переутомился.

– Переутомился... – задумчиво повторил за мной Уджа. Похоже, он не особо поверил. Однако не виню его – я бы и сам на месте хозяина не поверил. – Больше так не переутомляйся. А то начну думать, что ты немного не в себе.

– Постараюсь... Господин...

– Ммм?

– О чем вы говорили с Инуром, пока нас не было?

Уджа не ответил. Он не обязан был: все-таки данное – его личное дело. С таким не самым лучшим течением разговора я решил не поднимать вопрос вечерней встречи с Рюу, решив пока обойтись разрешением взять список гостей прошедшего ужина. Времени пока хватало – было еще только утро. Друг Инура сказал, что зайдет за мной в Час крысы: то есть, в шесть или семь часов вечера, если переводить на лад людей Запада.