Текст книги "Судьба начертанная кровью (ЛП)"
Автор книги: Даниэль Л. Дженсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
Мне нужно было оружие. Мне нужно было защищать этих людей. Мне нужно было сражаться.
Заметив меч, который Снорри подарил мне на свадебной церемонии, прислоненный к стулу, я потянулась за ним, но тут же вспомнила о тупом лезвии. Затем мой взгляд остановился на мече моего отца. Теперь это был меч Снорри, но мне было все равно, я взяла его в руки, изучая острый край.
Достаточно острый, чтобы резать. Достаточно острый, чтобы убивать.
Отбросив плащ, я направилась к дверям, но голос Илвы остановил меня на пороге.
– Клянусь своей жизнью, вы не позволите ей уйти.
Двое мужчин, к которым она обратилась, стояли перед дверями, скрестив руки и держа оружие наготове. Судя по их виду, это были опытные бойцы, но если я возьму один из многочисленных щитов, украшающих зал, и призову свою магию, то у меня будет шанс пройти мимо них.
Вот только что, если при этом я их раню?
Ранить воинов и, возможно, себя, когда снаружи бушует битва, а внутри десятки невинных людей нуждаются в защите, было глупым планом.
Мне следовало найти другой выход.
– Ладно. ― Я опустила меч, но Илва, словно почувствовав мои мысли, сказала: ― Комната заперта, Фрейя. Сядь, налей себе выпить и держись подальше от неприятностей.
Боги, я начинала ненавидеть эту женщину. Стиснув зубы, я села за стол у края комнаты, положив меч на бедра.
Крики и вопли мужчин и женщин, не присутствовавших на пиру и спасавшихся от воинов Гнута, проникали сквозь стены, и я начала беспокоиться, что мне не придется искать бой.
Потому что он сам найдет меня.
Барабаня пальцами по столу, я обдумывала варианты. Либо сразиться с людьми, преграждающими мне путь, либо попытаться пробраться через запертые двери в покои Снорри, а затем снова выйти наружу через туннель. Ни то, ни другое не гарантировало успеха.
Крики снаружи когтями рвали мои внутренности. Каждый мускул моего тела дрожал, требуя движения. Дети плакали на руках у своих матерей, все они знали, что произойдет, если в зал ворвутся. Все они знали, что наши тела сожгут, и над ними будет подниматься дым, подобный тому, что выходил через…
Отверстие наверху.
Я перевела взгляд на дыру в крыше большого зала, не видимую в тени, хотя я точно знала, что она там есть. Достаточно большую, чтобы я могла пролезть в нее, если бы только смогла забраться на стропила так, чтобы никто не заметил.
Но что я могла сделать с крыши?
Ответ был найден в луке и колчане, которые кто-то оставил, скорее всего, в пользу щита и клинка. Поднявшись на ноги, я подошла к столу, на котором лежало оружие, и, перекинув его через плечо, направилась к лестнице, ведущей на верхний уровень.
– Что ты делаешь? ― зарычала Илва.
– Если они войдут, ― ответила я, ― я убью всех, кого смогу.
Правительница Халсара настороженно посмотрела на меня, опасаясь, что я пущу стрелу ей в спину, но она мало что могла сказать, когда все остальные смотрели на нее.
Я поднялась на узкую площадку, заставленную кроватями и личными вещами. Прислонившись к перилам, я ждала, пока Илва перестанет проверять, не пытаюсь ли я сбежать. Ждать пришлось недолго.
В двери стучали кулаками, люди снаружи кричали, чтобы их впустили. Я ожидала, что Илва откажет им, но она лишь кивнула воинам у дверей, и они подняли балку. Поток окровавленных и испуганных людей хлынул внутрь.
Это был мой шанс.
Заправив юбку за пояс, я разглядывала балки и стропила, затем бросила последний взгляд, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, и полезла наверх. Я провела свою юность, гоняясь за братом, в том числе лазая по деревьям, и я использовала эти навыки, поднимаясь вверх и стараясь не шуметь. На такой высоте дым был удушливо густым, и я закашлялась.
– Она на стропилах!
Черт.
Не удосужившись посмотреть вниз, я дотянулась до отверстия и выбралась на крышу большого зала. Моргая и кашляя, я поползла по широкой центральной балке, дым рассеялся, глаза перестали слезиться и я, наконец, смогла осмотреться.
Лучше бы я ничего не видела.
По всему Халсару горели дома, а на улицах шли сражения. Небольшие группы воинов сражались друг с другом, мужчины и женщины гибли с обеих сторон. Было слишком темно, чтобы разобрать лица, но в одном из них невозможно было ошибиться.
Бьорн сражался один против группы воинов, его топор светился в темноте, в другой руке он держал щит. Я в ошеломленном молчании наблюдала, как он отразил атаку одного из воинов, затем изменил направление движения, и топор глубоко вонзился в шею мужчины. Перешагнув через тело, он блокировал щитом удар другого воина, а затем взмахнул топором. Мужчина поймал его удар своим топором, и оружие сцепилось. Рукоять оружия мужчины загорелась, но прежде чем он успел отпустить топор, Бьорн ударил его щитом по лицу. Тот с криком упал, пытаясь отползти в сторону и хватаясь за разбитое лицо, но топор Бьорна вонзился ему в грудь, огненное лезвие с легкостью рассекло металл и плоть, даже когда он поднял другую руку, чтобы блокировать еще одну атаку.
Его щит разлетелся вдребезги.
Вместо того чтобы отступить, Бьорн швырнул обломок в лицо нападавшему, а затем взмахнул топором, который прошел сквозь меч противника, как горячий нож сквозь масло. Воин закричал и бросился бежать. Он успел пройти всего несколько шагов, прежде чем Бьорн метнул свой топор, и оружие вонзилось в спину воина. Когда мужчина упал, пылающий топор исчез, а затем вновь появился в руке Бьорна, уже замахивающегося на следующего противника.
Я поняла, почему Снорри обвинил его в сдержанности, когда он сражался со мной, потому что это… это был не тот воин, с которым я сражалась. Казалось, будто сам Тир спустился на землю смертных.
По моей шее побежали мурашки, и я повернулась.
Тени приближались с юга, двигаясь бесшумно и без света факелов, но нельзя было не заметить, как луна отражается от металла. Атака со стороны воды была лишь отвлекающим маневром, в то время как основная масса людей Гнута наступала на Халсар сзади. Их цель ― сам большой дом.
Нет. Не дом.
Я.
Я была их целью, и они убьют всех на своем пути, чтобы добраться до меня.
Гнев прогнал страх, и я опустилась на колени рядом с отверстием в крыше, чтобы крикнуть:
– Илва, с юга приближается еще один отряд! Пошли кого-нибудь предупредить Снорри!
Не дожидаясь ответа, я побежала по большому залу к северному концу.
– Бьорн! ― закричала я, пытаясь привлечь его внимание. ― Они нападают с тыла! Бьорн!
Но он не слышал меня из-за шума, его внимание было полностью приковано к опасности перед ним. Как и все остальные, никто из воинов Снорри не знал о приближающейся угрозе.
Внизу один из стражников Илвы бросился в сторону битвы. Но не успел он пройти и десятка шагов, как упал ― из его ноги торчала стрела. Он пополз на четвереньках, и еще одна стрела вылетела из темноты, едва не задев его.
Достав из колчана стрелу, я стала искать в темноте лучника и заметила его тень. Рука дрогнула, когда я натягивал тетиву, ведь оружие было рассчитано на человека гораздо выше и сильнее. Затем я выпустила стрелу.
Она пронзила ночь, и тень, в которую я целилась, закричала.
Но мои усилия были напрасны.
Из тени между зданиями выбежал другой воин. Он высоко поднял свой топор и, прежде чем я успела пустить еще одну стрелу, отрубил ползущему человеку голову. Я ахнула, когда брызнула кровь, и труп мужчины рухнул на грязную землю.
Воин, убивший его, застыл на месте, а затем поднял голову и устремил взгляд на меня.
Инстинктивно я пригнулась, но он лишь усмехнулся и указал на меня. Кровь капала с его топора, пока он, взяв факел, шел к большому залу. Если он подожжет его, все находящиеся внутри либо сгорят, либо будут вынуждены выйти через двери прямо навстречу быстро приближающейся стене воинов, идущих с тыла.
Это будет бойня.
Вытащив еще одну стрелу, я стиснула зубы и натянула тетиву, проклиная свою слабость, когда рука снова дрогнула. Стрела ударилась о землю у ног воина, и, хотя я не могла его слышать, его плечи затряслись от смеха.
Я попробовала еще раз и снова промахнулась. С моих губ сорвался крик разочарования, потому что я не могла держать лук достаточно крепко, чтобы прицелиться.
Я выпустила еще одну стрелу, но воин ушел из поля моего зрения, спрятавшись за краем крыши.
– Черт, ― прорычала я, молясь всем богам, чтобы дерево было слишком влажным, чтобы гореть, когда услышала его насмешки снизу.
– Выдай деву щита, ― промурлыкал он. ― Отдай ее мне, и я обещаю, что мы оставим тебя в живых.
Это была ложь, поэтому я не стала отвечать.
Могу ли я спрыгнуть вниз и убить его? Я отошла на середину здания, чтобы оценить расстояние, сердце бешено стучало в груди, а ладони были мокрыми от пота.
Это было слишком высоко. Если мне повезет, я сломаю лодыжку, а этот засранец отрубит мне голову, пока я буду корчиться от боли. К тому же, убив его, я не решу проблему, потому что перед большим домом уже стояли остальные воины Гнута с высоко поднятыми щитами.
– Отдайте нам деву щита, ― крикнул один из них. ― Отдайте ее нам, и мы уйдем с миром.
Опять ложь.
Они перережут мне горло, а потом подожгут большой дом, убив всех, кого смогут, прежде чем Снорри и его воины подоспеют, чтобы прогнать их. Судя по молчанию, царившему в большом зале, те, кто находились внутри, думали также. Илва, скорее всего, тянула время, молясь, чтобы ее муж успел спасти ее.
И меня.
Но по мере того как воины Гнута приближались к большому дому с факелами в руках, я понимала, что помощь не подоспеет вовремя. По крайней мере, не оттуда, откуда ожидала Илва.
Я подползла к северному краю крыши и посмотрела сквозь дымку на фьорд, где вражеские драккары упирались в берег. Затем я перевела взгляд на ближайшее к большому дому здание. Длинный прыжок, но расстояние меньше, как падение на землю.
Я могла это сделать. А потом останется только спуститься вниз, чтобы предупредить Бьорна и остальных.
Встав, я закрепила лук на плечах и осторожно отступила на несколько шагов. Я была легкой мишенью для любого лучника, поэтому не колебалась. Мои сапоги стучали по дереву, когда я бежала по балке, но звук казался далеким, пока я смотрела на просвет между зданиями, а страх требовал остановиться. Умолял не рисковать.
Рожденная в огне.
Я прыгнула.
Холодный ветер свистел у меня в ушах, когда я летела по воздуху, крыша здания неслась мне навстречу. Сначала я ударилась ногами, отчего мой позвоночник вздрогнул, затем упала вперед и приземлилась на четвереньки, во все стороны полетела солома.
На мгновение я застыла на месте, хватая ртом воздух.
Затем крыша рухнула подо мной.
Глава 10
Крик вырвался из меня, когда я падала, и оборвался, когда я приземлилась на спину, выбив из легких весь воздух.
Мои отчаянные попытки вдохнуть были оглушительными, тело болело от удара, а в ушах стоял панический визг свиней, в чей загон я упала. Они носились вокруг меня, их копыта били меня по рукам и ногам, но не свиное дерьмо заставляло мою кожу покрываться мурашками. Это была уверенность в том, что мое время на исходе.
Выхватив меч, я вскочила на ноги, но тут мои глаза наткнулись на темную фигуру, показавшуюся в открытой двери.
– Ты сошла с ума? ― прошипел Бьорн, выходя на свет, проникающий через проделанную мной дыру. ― Что ты делала на крыше?
Проигнорировав оба вопроса, я перешагнула через свинью и вздрогнула, когда одна из моих косичек ударила меня по лицу, а волосы оказались в дерьме. Мне повезло, что Бьорн уже придумал мне прозвище, потому что только что у него появился лучший повод для шуток.
– В южном конце большого зала стоит еще один отряд. Атака с воды была отвлекающим маневром.
Бьорн выругался.
– Мы поставили охрану в лесу для наблюдения. То, что никто не предупредил, означает, что кто-то сообщил Гнуту, где они прячутся, и их убили.
Я тяжело сглотнула.
– Они требуют, чтобы Илва выдала меня, иначе они подожгут большой зал.
– Они сделают это в любом случае. ― Бьорн залез в свинарник и помог мне выбраться оттуда. ― Ты правильно сделала, что сбежала. Когда мой отец обнаружит, что тебя нет, он решит, что ты мертва или что тебя похитил Гнут, и не будет мстить твоей семье. Отправляйся на юг и не останавливайся, пока не покинешь Горные земли, а потом никогда не возвращайся.
– О чем ты говоришь? ― возмутилась я. ― Я прыгнула с крыши не для того, чтобы сбежать, ты, задница. Я прыгнула, потому что в большом зале полно людей, которым нужна помощь. Нам нужно найти Снорри и привести его на помощь.
– Я предупрежу его, ― ответил он. ― А ты беги. Гнут ― первый ярл, пришедший за тобой, но он не последний. Скоро тебя начнут преследовать куда более опасные люди, чем он.
По моей спине пробежал холодок, но я покачала головой.
– Я не брошу свой народ ради спасения собственной шкуры.
Я попыталась вырваться, но его хватка была неумолимой:
– Зал не спасти, Фрейя. Мой отец атакован с двух сторон, и половина его людей пьяны. Если до этого дойдет, он заберет тебя и бросит Халсар.
Там были дети, но я подозревала, что это недостаточный стимул.
– Там Илва. Они убьют ее.
– Илва выбралась из большого зала. Она сбежала, скорее всего, в поисках Снорри. Это лишь вопрос времени, когда они придут за тобой, и твой шанс на свободу будет упущен. Что бы ни говорила Илва, он пожертвует всеми в том зале ради того, чтобы сохранить жизнь воинам, пока они не протрезвеют, потому что их жизни ему дороже тех, кто прячется внутри.
Я верила в это. Знала, что яростное желание Снорри стать конунгом заставит его пожертвовать всем. Но это не означало, что я поступлю так же.
– А как насчет тебя, Бьорн? Чьими жизнями ты дорожишь?
Молчание.
Я не знала, означает ли это, что он согласен с отцом или нет, поэтому сказала:
– Я не собираюсь стоять в стороне, пока невинные гибнут из-за меня. Если ты попытаешься остановить меня, я воткну тебе нож в живот.
Бьорн фыркнул.
– И как же ты собираешься их спасать? Пробежать мимо них, прикрываясь ярким щитом, и надеяться, что все воины Гнута погонятся за тобой?
– Это вряд ли. ― Я подняла меч. ― Я собираюсь поджечь его корабли и выманить его на берег.
Это был лучший план, который я смогла придумать.
Флотилия драккаров стоит целое состояние, и на замену уйдет много времени и золота. Увидев огонь, люди Гнута бросятся на берег, чтобы спасти корабли и не потерять возможность уплыть отсюда. По крайней мере, я на это надеялась.
– Корабли охраняют. Гнут не дурак ― он оставил людей, чтобы защитить свою линию отступления.
Мои руки сжались в кулаки.
– Тогда помоги мне.
Напряжение между нами нарастало, и я едва могла дышать. Не потому, что я думала, что Бьорн попытается меня остановить, а потому, что я хотела, чтобы он мне помог. Хотела, чтобы он был тем человеком, который сделает все, что нужно, чтобы спасти всех, кто находится в зале. Дыхание, которое я сдерживала, вырвалось из меня порывом, когда Бьорн наконец сказал:
– Веди, Рожденная в огне.
Мы двигались сквозь тьму и пламя Халсара, перешагивая через тела и избегая стычек, в воздухе стоял густой запах дыма. Не раз я слышала:
– Она не могла уйти далеко ― и знала, что говорят обо мне. Бьорн был прав, когда сказал, что Снорри сосредоточится не на защите своих людей, а на поисках меня. Я все время оглядывалась назад, ожидая увидеть огромные языки огня, вздымающиеся позади нас. Я ожидала услышать крики людей, которые либо погибали в огне, либо выбегали, пытаясь спастись, прямо на мечи воинов Гнута. Ожидала, что мне будет больно осознавать, что я ничем не смогла им помочь.
– То, что они не обстреляли зал, может означать, что ты нужна им живой, ― тихо сказал Бьорн. ― Возможно, Гнут считает себя будущим конунгом.
Его слова не помогли мне успокоиться.
Мы дошли до окраины деревни, Бьорн притянул меня к себе, наши плечи прижались друг к другу, пока мы разглядывали берег и корабли. Я чувствовала его жар через рукав платья, как будто огонь пылал в нем так же уверенно, как и в топоре, которым он славился. От него пахло свежей кровью и потом, а также кожей и хвоей. Учитывая обстоятельства, меня это не должно было волновать, но часть меня сокрушалась, что от меня сейчас воняет свиным дерьмом.
– Нам придется зайти сзади, ― пробормотал Бьорн. ― Слишком много охранников, чтобы добраться до кораблей и не поднять тревогу. Ты умеешь плавать?
– Да. ― Я расстегнула тяжелое платье, стащила его с плеч и бросила в кучу, затем повернула голову и обнаружила, что Бьорн наблюдает за мной.
– Эта твоя идея улучшается с каждым мгновением, ― сказал он с нотками смеха в голосе. ― Спасибо, что убедила меня пойти с тобой. Первая история, которую я расскажу, когда войду в ворота Вальхаллы, а это может случиться раньше, чем я предполагал, будет о деве щита, которая разделась почти догола, чтобы идти в бой.
– Я не смогу плыть в тяжелом платье, ― огрызнулась я. ― И я уверена, что в Вальхалле быстро поймут, что твое присутствие гораздо терпимее, когда ты держишь рот на замке.
Он стянул с себя пропитанную кровью рубашку и отбросил ее в сторону. Я нахмурилась.
– Зачем ты это сделал?
– Это очень тяжелая рубашка, ― ответил он. ― Она будет мне мешать. И это тоже. ― Бьорн начал расстегивать пояс, но я ударила его по руке, с моих губ уже готовы были сорваться отборные слова, когда я увидела рану на его ребрах и бок, залитый кровью. ― Ты ранен.
– Ничего страшного. ― Он нагнулся, чтобы взять палку толщиной с мое запястье. ― Оставь меч. С ним ты не сможешь плыть. Возьми это.
Я взяла палку и задрожала от ветра, пронизывающего нас, а тонкая сорочка, которая осталась на мне, не защищала от холода. Бьорн подвинулся, чтобы заслонить меня, а затем пробормотал:
– Я зажгу ее, как только мы скроемся из виду.
Держась подальше от света факелов тех, кто охранял драккары, мы подошли к воде. Я вздрогнула от холода, пронизывающего до костей, когда зашла в воду, и глубина в конце концов заставила меня плыть. Инстинкт требовал отступить, найти теплое место, но взгляд на большой зал вдалеке придавал мне смелости и заставлял двигаться дальше.
Мы плыли почти в полной темноте, поэтому я следила за слабыми звуками, которые издавал Бьорн впереди, ― он мог двигаться быстрее, поскольку ему не мешала палка. Он обогнул драккар, а затем подплыл к нему сзади. По моему телу пробежала дрожь, конечности двигались все хуже с каждым мгновением. Меня охватило реальное беспокойство, что я могу утонуть, и я почувствовала облегчение, когда мои ноги коснулись земли. Здесь было достаточно мелко, чтобы стоять, хотя волны фьорда доходили мне до подбородка.
– Я подниму тебя на драккар, ― прошептал он. ― Подожги паруса, а потом возвращайся в воду. Мы хотим только выманить их из Халсара, а не потопить флот и заставить их остаться здесь. Я займусь другим кораблем.
Я напряженно кивнула, и тут его руки сомкнулись на мне. Несмотря на ледяную воду, я чувствовала жар его ладоней сквозь промокшую ткань моей сорочки, его руки были достаточно большими, чтобы обхватить мои бедра, а большие пальцы вдавились в изгиб моей задницы. От этого ощущения меня обдало жаром, который усилился, когда я почувствовала его дыхание поочередно на своей шее, позвоночнике и задней поверхности бедер, когда он медленно поднял меня, чтобы избежать брызг.
Ухватившись свободной рукой за борт, я убедилась, что никто не смотрит, прежде чем закинуть ногу и перекинуть себя внутрь. Опустив палку за борт, я стала ждать.
– Тир, даруй мне свое пламя, ― прошептал Бьорн, и я вздрогнула, когда его топор вспыхнул ярким светом, который, казалось, невозможно было не заметить. Но глаза воинов, охранявших драккары, оставались прикованными к Халсару. Несколько секунд спустя до моих ушей донесся треск пламени. Я подняла горящую палку и стараясь не высовываться, поползла к опущенным парусам. Не сводя глаз с охранников, я поднесла пламя к складкам ткани и усмехнулась, когда оно загорелось.
Возвращайся в воду. В ушах звучали указания Бьорна, но глаза мои были устремлены на драккар, стоящий рядом. Что, если воины Гнута не откажутся от борьбы ради одного-двух драккаров? Возможно, им нужен еще один стимул?
С медовухой в крови, все еще подпитывающей мои порывы, я прыгнула на следующий драккар, когда огонь пополз вверх по мачте позади меня. Был ли это треск пламени или звук ударов моих ног по дереву, я не знаю, но воины обернулись, их глаза расширились от ужаса.
– Огонь! ― крикнул один из них, и я нырнула к парусу, засунув горящую палку глубоко в складки.
– Остановите ее!
Мой пульс заколотился, когда ноги охранников загрохотали по причалу, и я бросилась к краю драккара и относительной безопасности воды.
Только вот ноги у меня подкосились.
Ругаясь, я повернулась и обнаружила, что моя лодыжка запуталась в веревке. А воины уже были почти рядом.
От ужаса моя кожа превратилась в лед, а сердце стало биться в горле, пока я возилась с веревкой, пытаясь освободить ногу. Но петля только затягивалась.
– Ну же, ― взмолилась я, вцепившись в нее правой рукой, покрытой шрамами, а затем сменив ее на левую. ― Давай!
Ногти царапали кожу, когда я просунула пальцы под веревку и потянула, сумев ослабить петлю настолько, чтобы освободить ногу. Я подползла к краю и попыталась перелезть через него…
И тут же получила удар в спину, похожий на таран.
Я перевернулась и упала головой в воду, а вес схватившего меня воина потянул меня вниз, пока я не ударилась о каменистое морское дно.
Паника захлестнула меня, и я закрутилась, царапаясь и вырываясь, делая все возможное, чтобы выбраться из-под него. Он лишь вцепился в мои запястья, прижав их к камням так сильно, что на них наверняка появились синяки.
Я врезалась коленями ему в живот и была вознаграждена приливом пузырей, но его хватка не ослабла, его ноги работали, удерживая нас обоих под водой. Я снова попыталась ударить его ногой, но не смогла найти опору. Не смогла ударить его достаточно сильно, чтобы он отпустил меня.
Внутри моей груди нарастало давление. Мое тело дергалось то в одну, то в другую сторону, но я не могла освободиться. А мне нужно было дышать.
Хлин, взмолилась я, помоги мне!
Магия бурлила внутри меня, ожидая, когда я смогу ее использовать, но мои запястья были зажаты. А значит, моя магия была бесполезна. Я была бесполезна.
А мне нужно было дышать. Боги, мне нужно было дышать!
Над головой вспыхнул свет. Облако тепла омыло мое лицо. Руки, удерживающие меня, ослабли.
Я забила ногами, пытаясь выбраться на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, но столкнулась с мертвецом.
Где поверхность?
Где воздух?
Мое зрение померкло, когда грудь свело спазмом, рот открылся, чтобы втянуть воздух, которого здесь не было, и…
Чьи-то руки обхватили меня за плечи и потащили вверх. Моя голова вынырнула на поверхность как раз в тот момент, когда я сделала вдох, который едва не стал последним в моей жизни.
– Я сказал тебе вернуться в воду, а не поджигать весь этот проклятый флот!
Я была не в том положении, чтобы спорить, и только глотала воздух, пока Бьорн оттаскивал меня от берега. Подальше от яркого огня и отчаянных криков воинов Гнута, которые заливали пламя водой.
– У нас получилось, ― сказал Бьорн, и щетина его подбородка коснулась моей щеки. ― Они отступают, чтобы спасти корабли. Смотри.
Он был прав. Воины высыпали из Халсара, убрав оружие в ножны и взяв ведра, десятки людей в бешеном ритме работали в унисон над спасением трех кораблей, которые мы подожгли.
Постепенно пламя угасало, но пока они стояли с ведрами в руках, воздух наполнился барабанным боем.
Из темноты улиц показались Снорри и его воины. Уже не разрозненные, неорганизованные и пьяные, мужчины и женщины двигались со щитами, сомкнутыми в стену, пробить которую будет непросто. Как один, они дошли до берега и остановились. И стали ждать.
По причалу шагал массивный мужчина в шлеме. Он снял с пояса топор, и у меня перехватило дыхание.
Битва еще не закончилась.
Несмотря на все смерти и разрушения, они собирались продолжать сражаться.
Я этого не стою, хотелось закричать мне. Я не стою всех этих смертей!
Но вместо того чтобы атаковать, здоровяк крикнул:
– Оставь себе свою деву щита, Снорри. Но знай, что каждый мужчина здесь умрет, прежде чем назовет тебя конунгом.
– Ваши смерти уже сотканы. ― Уверенность, прозвучавшая в этих словах, заставила меня вздрогнуть, и Бьорн на мгновение крепче прижал меня к себе, а затем расслабился, когда мы смотрели, как враг поворачивается спиной к Халсару.
Все было кончено.
Мы победили.
– Твоя первая победа, Рожденная в огне, ― пробормотал Бьорн.
Сдерживая ухмылку, я поплыла к берегу, но от холода у меня свело мышцы. Я начала тонуть, но рука Бьорна обхватила меня.
– Я держу тебя.
Хотя каждый мускул в моем теле болел, мне удалось сказать:
– А я-то думала, что единственная твоя ценность ― это внешность.
– Ты постоянно говоришь мне, что я хорош собой, ― ответил он, потянув меня обратно к берегу. ― Если ты не будешь осторожна, я начну думать, что твои намерения в отношении меня не слишком благородны.
– Не волнуйся, ― пробормотала я, когда он вытащил меня на берег, камни впились мне в спину, и я подняла на него глаза. ― Твоя внешность недостаточно хороша, чтобы компенсировать твой язык.
В слабом свете я увидела, что он ухмыляется.
– Не стоит недооценивать мой язык, Фрейя. Особенно в темноте.
Несмотря на то что я замерзла почти до смерти, мои щеки запылали жаром.
– У тебя нет стыда.
– Я просто говорю правду, Рожденная в огне.
От холода мой мозг видимо замерз, потому что я не смогла придумать ответ. Раздраженная тем, что последнее слово осталось за ним, я попыталась встать. Но ноги подкосились.
Бьорн поймал меня прежде, чем мои колени ударились о камни, и притянул к себе на колени.
– Я замерзла.
– Ты в порядке. ― Бьорн опроверг свои слова, притянув меня к своей теплой груди. ― Кроме того, тебе нужно было помыться. От тебя воняло свиным дерьмом.
– Бьорн, ― пробормотала я ему в шею, ― Пошел ты.
Он засмеялся, и я почувствовала, как мои груди прижались к его груди, только тонкая ткань мокрой сорочки осталась между нами. Он был таким чертовски теплым, и я прижалась ближе, желая впитать его тепло в свое замерзшее тело.
Рука Бьорна легла мне на поясницу, и я обнаружила, что ощущаю каждое движение его пальцев, потому что они посылали острые ощущения глубоко в мое естество. В его прикосновениях было утешение, чувство безопасности, которого я никогда раньше не чувствовала с мужчиной, и мой вялый разум медленно перебирал причины, почему это происходит, ведь я почти не знала его, пока не пришла к выводу.
Это было потому, что в его прикосновениях не было требования.
Не было ощущения, что он намеревается что-то отнять у меня или использовать меня так, как это делали другие. Это прикосновение не имело никакой цели, кроме как прогнать холод. Напряжение покинуло мое тело, и я расслабилась в его объятиях, сосредоточившись на ровном биении его сердца. Постепенно дрожь унялась, пульс перестал биться как бешеный зверь, вышедший из-под контроля. Онемение отступило, к пальцам вернулась чувствительность, и я почувствовала твердые мышцы его спины под своей хваткой.
По многим причинам я не имела на это права, но, сами по себе, мои пальцы скользнули по шраму от ожога на его лопатке. Бьорн вздрогнул и глубоко вздохнул, отчего его заросшая щетиной щека коснулась моей чувствительной кожи. Между бедрами возникла боль, и я мучительно осознала, что моя задница, облаченная лишь в промокшее льняное белье, прижата к нему самым интимным образом.
Мое воображение рисовало альтернативный мир, в котором сегодня я была замужем за Бьорном. Я вошла в спальню Бьорна. Где именно Бьорн удовлетворял мою похоть, которую я всегда скрывала.
Ты его почти не знаешь, укоряла я себя, но мое тело явно считало, что знает его достаточно хорошо, потому что между ног у меня разлилось тепло. Я отстранилась, чтобы посмотреть на него, и мой взгляд остановился на его полных губах. Он почти всегда ухмылялся, но не сейчас. Вместо этого его губы были приоткрыты, а дыхание было таким же учащенным, как и мое собственное.
– Фрейя…
Я вздрогнула, услышав свое имя на его губах, его глубокий и хриплый голос. Но потом я услышала крики мужчин и женщин, которые повторяли мое имя снова и снова. Они искали меня, и если кто-нибудь обнаружит нас в таком виде, особенно после того, о чем я договорилась с Илвой…
Боги, я была идиоткой.
Оттолкнувшись от него, я поднялась на ноги, надеясь, что он не заметил, что мои ноги едва держат меня в вертикальном положении.
– Они ищут меня.
Бьорн не ответил, только поднялся с завидной грацией, вода стекала по его мускулистому торсу и смешивалась с кровью, которая все еще сочилась из раны на ребрах. Не говоря больше ни слова, он зашагал по берегу туда, где нас искали воины. Я последовала за ним, но медленно, позволяя расстоянию между нами увеличиваться. Мне нужно было сохранять эту дистанцию, потому что, очевидно, близость с Бьорном заставляла меня терять голову. Я не могла себе этого позволить, как и моя семья.
По мере того как Бьорн отдалялся от меня, моя кожа становилась все холоднее, пока он не превратился в темную фигуру вдалеке. Если бы только то же самое можно было сказать об угасающем желании, которое продолжало гореть в моем сердце.
Глава 11
Я боялась, что Снорри придет в ярость от того, что я ослушалась его. Вместо этого он был в восторге, что именно я подожгла корабли, посчитав это доказательством правдивости предсказаний провидицы. То, что заслуга Бьорна была не меньше моей, входило в одно ухо Снорри, а выходило из другого, и у меня возникло искушение сказать ему, что если бы не его сын, я была бы трупом, плывущим по фьорду.
Но глаза Илвы пронзали меня с каждым словом, так что я прикусила язык, зная, что если она заподозрит, что между мной и Бьорном что-то есть, то заставит нас обоих заплатить, так или иначе. Лучше ничего не говорить, что было несложно, учитывая, что сейчас не время для празднования. Победа или нет, но здания в Халсаре все еще горели, десятки трупов остывали на земле, и еще больше людей кричали и стонали от ран.
По меньшей мере дюжину мужчин доставили в большой зал с такими тяжелыми ранениями, что казалось чудом, что они еще дышат, и если бы не магия Лив, они отправились бы в Вальхаллу еще до того, как рассвет озарит небо.
Но даже целительница ничего не могла сделать для мертвых.
Восемнадцать жизней потеряно, ― перешептывались слуги, пока я помогала тем, кто не был смертельно ранен, очищая раны и туго заматывая их бинтами. Большинство из них были воинами, но не все. С этим фактом мне пришлось столкнуться, когда на следующее утро я присоединилась к процессии, спускавшейся к берегу. Четыре погребальных костра стояли незажженными, и, когда я взглянула на лица усопших, у меня так болезненно сжалось в груди, что я едва могла дышать. Люди Гнута не просто убивали тех, кто выступал против них, они убивали тех, кого находили спящими в своих постелях. Очень старых. И совсем маленьких.
