Текст книги "Эхо древних богов (СИ)"
Автор книги: Чучело Мяучело
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Глава 4. Проклятый остров
Солнечные лучи косыми полосами падали на палубу, где Галвина тренировалась с мечами, её движения были быстрыми и уверенными, а клинки серебристой молнией мелькали в её руках. Она отрабатывала удары, неуклонно повторяя комбинации, будто пыталась заглушить мысли в голове. Вокруг неё собралось несколько свободных матросов, уставших от однообразия плавания, и, хотя сначала их привлекло лишь зрелище, вскоре многие из них начали и сами участвовать в тренировках.
– Держи клинок крепче, но не забывай о гибкости запястья! – скомандовала Галвина, когда один из матросов, пытаясь парировать её удар, едва не выронил деревянный тренировочный меч. – Если будешь слишком жёстким, меч выбьют из рук при первом же столкновении.
Она двигалась быстро, словно дикая кошка, и показывала новые приёмы, не снижая темпа, даже когда ученики уже тяжело дышали и покрывались потом. Лишь когда солнце опустилось ниже, а её тело начало отмечать признаки усталости, Галвина остановилась, смахнула пот с лица и отпустила матросов, которые со смешком и благодарностью побежали к бочкам с водой.
Воительница, разогретая от тренировки, направилась в каюту, которую делила с Элиарой. Она открыла дверь, и её встретила тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц – чародейка лежала на своей койке и читала книгу, покрытую кожаным переплётом с металлическими вставками. Тусклый свет лампы, висящей под потолком, освещал её лицо, одухотворенное древними строками.
Галвина, не говоря ни слова, подошла к кувшину, стоявшему на деревянном столе, и налила себе кружку воды. Сделав несколько больших глотков, она поставила кружку и, слегка колеблясь, обернулась к Элиаре.
– Ты много знаешь об этих древних богах, – проговорила она, её голос был тихим, но в нём звучала тревога. – Ты же с Атоллии, должна лучше других понимать, что за существами они были… Что ты о них думаешь?
Элиара подняла глаза от книги, её лицо было задумчивым, будто она размышляла над тем, что стоит сказать, а о чём умолчать. Она отложила книгу и уселась на краю кровати, поджав под себя ноги.
– В Атоллии всё сложнее, чем ты думаешь, – сказала она с лёгким вздохом. – На каждом острове – свои поверья, свои легенды. Островов, говорят, не менее тысячи, и далеко не все из них обитаемы. На одном острове тебе скажут, что древние боги – это духи моря и ветра, на другом – что это чудовища, которые питаются душами. И в это можно верить, пока не увидишь, что на соседнем острове поклоняются тому же богу как покровителю рыбаков.
Галвина задумчиво кивнула, её взгляд стал мрачным, и она присела на кровать, обхватив руками колени. Склонив голову, она задала следующий вопрос:
– Но как так получилось, что у Атоллии нет единого правителя? Или хотя бы нескольких королевств, как у нас на материке? Ведь столько земли, столько народов…
Элиара усмехнулась и провела рукой по прядям своих волос, которые светились в слабом свете лампы.
– Это долгая история, – начала она, и в её голосе появилась тень грусти. – Говорят, давным-давно на месте Атоллии был небольшой континент или большой остров, где существовала великая держава. Города, белые колонны, мраморные дворцы… Но потом случилось что-то ужасное. Никто не знает, что именно. Одни говорят, что море поднялось и поглотило землю. Другие – что сами боги в ярости разорвали его на части. Но итог один: континент раскололся на тысячи островов, и та держава погибла. Остались лишь руины на тех островах, что уцелели. Белые колонны, истёртые ветром, и мраморные статуи, покрытые морской солью.
Она на мгновение замолчала, и Галвина, впитывая каждое слово, представила себе величественные руины.
– А те, кто выжил после катастрофы, – продолжила Элиара, её голос помрачнел, – превратились в разбойников и мореходов. Никто не стал собирать их в единое царство. Они привыкли жить вольными, подчиняться лишь своему капитану или вождю. Вот так и получилось, что на Атоллии никогда не было единого правителя. Да и не нужно им это. Каждый остров – это маленький мир, со своими правилами и богами.
Галвина нахмурилась, её лицо стало серьёзным.
– Страшная история, – произнесла она, задумчиво смотря в пол. – Ужасно представить, если бы на месте нашего материка оказалась куча островов, скольким существам пришлось бы погибнуть! Какая же сила могла разрушить землю вот так? Наверное, лучше бы никогда не знать…
Элиара кивнула, но в её глазах горел огонёк жажды знания, которую не могла подавить даже эта пугающая картина.
– Я всегда мечтала узнать, что же произошло с той древней державой, – сказала она, её голос стал мягче, почти мечтательным. – Возможно, разгадка скрыта в затопленных городах. Может быть, в морских глубинах всё ещё покоятся древние книги или артефакты, способные рассказать правду. Это было бы величайшим открытием для магов и учёных.
Галвина резко вскинула голову, и её взгляд стал холодным и подозрительным.
– А кому же поклонялись в той державе? – спросила она, прищурившись. – Неужели… тем самым древним богам?
Элиара на мгновение замерла, потом медленно кивнула, её губы изогнулись в кривой улыбке.
– Да, возможно, – ответила она тихо, её голос был почти шёпотом. – Под «древними богами» могут подразумеваться и те, которым поклонялись в той исчезнувшей империи. Может быть, они были куда могущественнее, чем нынешние божества. И, возможно, люди просто забыли о них, но это не значит, что они перестали существовать.
Галвина прищурилась, её лицо стало мрачнее.
– Если они действительно были такими страшными и могущественными, как говорят легенды, то, наверное, хорошо, что их забыли, – возразила она. – Лучше уж молиться Святой Матери, которая никогда не превратит человека в чудовище.
Элиара фыркнула, её губы искривились в саркастической усмешке.
– Церковь Святой Матери в её нынешнем виде появилась всего чуть более четырехсот лет назад, – напомнила она. – А древние боги, те, о которых я говорю, – это изначальные боги человеческой расы, настоящие творцы. Они существовали до всех наших государств и церквей. И они заслуживают того, чтобы память о них была возвращена. Может быть, они способны вернуть утраченные знания и силу.
Галвина резко поднялась, её глаза вспыхнули от гнева.
– Это богохульство! – резко проговорила она, её голос был холоден, как зимний ветер. – Я не хочу слушать такие речи. Это опасные мысли, Элиара, и если бы клирик услышал их…
Элиара лишь пожала плечами, её лицо стало непроницаемым, а глаза потемнели, словно она скрывала какую-то свою внутреннюю боль или тайну.
– Пусть Лаврентий думает, что хочет, – сказала она тихо, возвращаясь к своей книге. – Я знаю, что истина всегда сложнее, чем кажутся догмы. Но, наверное, нам с тобой лучше такие вещи не обсуждать. У каждого из нас свой путь, Галвина.
Галвина, не желая больше продолжать этот разговор, вышла из каюты, хлопнув дверью, и оставила чародейку в одиночестве с её древними текстами и тайными мыслями. Элиара, оставшись одна, вздохнула и снова погрузилась в чтение, но в её взгляде ещё долго плескалась тень тревоги, как волны под тёмным небом.
Галвина, выйдя на палубу, посмотрела на ночное небо, где светила луна. Её мысли были тяжелы, и сердце сжималось от предчувствия, что их путешествие откроет не только новые земли, но и старые тайны, которые, возможно, лучше бы оставались забытыми.
Самсон сидел у себя в каюте, наклонившись над судовым журналом. Свет свечи мерцал, отбрасывая длинные тени по стенам, пока рука Самсона медленно выводила на пожелтевших страницах записи об очередном дне их долгого плавания. В трюме скрипели деревянные балки, а снаружи слышался глухой плеск волн. Всё шло своим чередом, но внезапный крик нарушил размеренное течение времени.
– Земля! – разнёсся над палубой голос матроса, сидевшего в «гнезде».
Самсон замер, не поверив своим ушам, затем поспешно закрыл журнал так резко, что чернила даже не успели высохнуть, и бросился на палубу. Выйдя на свежий воздух, он увидел матроса, который стоял на смотровой мачте, указывая куда-то на юг, а его лицо раскраснелось от волнения.
– Капитан! Я вижу берег! – голосил юнга, чуть не выпадая из «гнезда» от переполнявших его эмоций.
Драгомир уже стоял у поручня, скрестив руки на груди и всматриваясь в горизонт, его взгляд был сосредоточен и насторожен. Самсон подошёл к нему, взял у него подзорную трубу и внимательно посмотрел в направлении, указанном матросом. Некоторое время горизонт оставался пустым, но затем, когда лучи заходящего солнца заиграли на воде, он и сам увидел тонкую тёмную линию, простирающуюся вдоль моря. Земля.
Но земля эта была странной: вместо привычных очертаний берега – скалистых утёсов или песчаных пляжей – перед ними простиралась ровная линия, словно нарисованная гигантским циркулем. Это был не просто остров, а нечто совсем иное, непривычное.
Не успел он осмыслить увиденное, как рядом раздался быстрый топот, и к ним подскочил Глезыр, который, едва сдерживая дыхание, размахивал своими маленькими лапками.
– По нашему курсу не должно быть никакой земли! – затараторил он дрожащим голосом. – Либо мы сбились с курса, либо наткнулись на что-то новое, чего нет на картах. Это… невозможно! Я проверял все карты, я сам рисовал!
Самсон нахмурился, его лицо стало серьёзным, но в глубине глаз читались надежда и азарт исследователя. Он знал, что в таких делах нельзя полагаться на случайность, но и не исследовать явление было бы глупо.
– Подвести судно поближе, но осторожно! – скомандовал он.
Его голос разнёсся по палубе, и матросы кинулись к парусам, настраивая их для маневра.
Корабль медленно приближался к загадочной земле, и чем ближе они подходили, тем больше росло волнение среди команды. Те из матросов, кто мог оторваться от дел, собрались на палубе, выстроились у перил и с замиранием сердца смотрели на приближающийся берег. Экипаж шептался, обсуждая, что же это может быть, пока нарастающий шёпот не сменился тревожной тишиной. По мере приближения стало ясно, что берег и правда был удивительно ровным, а скалы, которые его окружали, выглядели аккуратными и геометрически правильными, словно искусно выточенными рукой великана.
Элиара подошла ближе к капитану, её лицо было напряжённым, а в руках она держала свой магический амулет. Она окинула взглядом странные очертания берегов, и в её глазах блеснуло беспокойство.
– Капитан, мы должны быть осторожны, – произнесла она тихо, её голос дрожал от странного предчувствия. – У Бесконечного Океана много зловещих тайн. Я никогда не слышала ни о каком таком острове. Это может быть… ловушкой, магической иллюзией, кто знает?
Торрик, стоявший неподалёку, вскинул руку с трубкой и выпустил густое облако дыма, на мгновение окутавшего его лицо. Он усмехнулся.
– К чёрту страхи и сомнения! – заявил гном, его голос был груб и решителен. – Мы не зря пришли сюда, в эти воды. Нужно подплыть на лодке и разобраться, что это за место. А если вдруг там найдём что-нибудь интересное – это только плюс к нашей экспедиции!
Самсон молча кивнул, взвешивая в голове их слова. Элиара, конечно, была права в своём предостережении, но и Торрик высказывал разумный подход. Ждать долго и гадать, что скрывается на том берегу, не было смысла. Наконец, капитан принял решение.
– Ты прав, Торрик, – сказал он, окинув взглядом гнома. – Я высажусь на берег, а ты пойдёшь со мной. Кто ещё готов рискнуть?
– Я остаюсь на корабле, – буркнул Драгомир, скрестив руки на груди. – Играть в эти игры с океаном – не для меня. Кому-то нужно быть тут и следить за кораблём, если с вами что-то случится.
Самсон коротко кивнул боцману, принимая его решение, и посмотрел на остальных членов команды. Галвина тут же шагнула вперёд, её глаза горели решимостью, а руки привычно касались рукоятей мечей.
– Я пойду с вами, капитан, – сказала она, её голос звучал уверенно. – Никто не знает, что может нас ждать на этом берегу, а моя помощь в бою может пригодиться.
Элиара, глядя на неё, слегка улыбнулась, но её лицо оставалось серьёзным.
– Я тоже пойду, капитан. Если это магия, лучше иметь при себе того, кто сможет распознать её и, возможно, противостоять ей, – произнесла чародейка, сжимая свой амулет.
Лаврентий, державший в руках святой символ, подошёл последним, его лицо было бледным, но решительным.
– Святая Матерь бережёт тех, кто идёт в опасность с чистым сердцем, – сказал он, глядя Самсону в глаза. – И если я смогу принести пользу или исцелить раны, я готов сопровождать вас.
Самсон оценил их готовность и решимость, вздохнул и кивнул, оглядывая их всех.
– Хорошо, тогда готовьте лодку, – скомандовал он, и в его голосе прозвучала смесь волнения и предчувствия. – Мы узнаем, что же скрывается на этом странном берегу.
Экипаж подготовил небольшую шлюпку, спуская её на воду с помощью блоков и канатов, и вскоре лодка, полная решительных путников, направилась к неизвестному берегу. Лиловые отблески заходящего солнца играли на спокойной воде, а на горизонте сгущались тени, словно сама ночь приготовилась поглотить тайну этого загадочного острова.
Лодка тихо скользила по воде, оставляя за собой крошечные волны, которые быстро гасли в бескрайней глади океана. Экипаж усердно греб, удаляясь от «Рыбы-меча», которая всё больше уменьшалась. Загадочный остров приближался, и чем ближе к нему были путники, тем больше росло в их душах чувство тревоги. Это был не просто страх перед неизвестностью – ощущение было такое, словно сама природа этого места отвергала их присутствие, предостерегала, что они здесь лишние.
Совершенно ровный берег, к которому они приближались, оказался сделан из чего-то странного, напоминающего хрусталь. Поверхность была прозрачной, но не такой, как стекло – в неё можно было заглянуть на пару метров, прежде чем взгляд терялся в густой черноте, словно под поверхностью скрывался целый мир теней.
– Я такого в жизни не видел, – прошептал Лаврентий, и его голос звучал как шорох ветра над водой.
Когда они наконец высадились на берег, Торрик сразу же припал к земле, протянув свои грубые руки и касаясь хрустальной поверхности. Он провёл ладонью по холодной гладкой плоскости и выругался, а глаза его широко раскрылись от изумления.
– Что за чертовщина?! – пробормотал он, его голос звучал удивлённо, почти испуганно. – Никогда не видел ничего подобного. Гляди, капитан, можно заглянуть внутрь, но дальше – только тьма. Понятия не имею, как такое вообще возможно!
Самсон склонился рядом с ним, проводя пальцами по поверхности хрусталя. Он чувствовал, как холод проникает через пальцы, пробираясь вглубь, до костей. Невысокие скалы, которые они видели с моря, оказались гигантскими кристаллами, ровными и острыми, словно их кто-то специально огранил.
Лаврентий встал на колени и начал молиться, прижимая к груди амулет. Его шёпот разносился по хрустальной равнине, но даже священные слова, казалось, глохли в этом странном месте.
Самсон встал, выпрямился и глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки.
– Это место выглядит жутко, – произнёс он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Но мы должны разведать, что тут, иначе зачем всё это путешествие? Если кто-то хочет остаться здесь – я пойму, возвращайтесь к лодке.
Но никто не сдвинулся с места. Торрик сжал рукоять своего молота, Галвина вытащила мечи, Элиара сжала в руке амулет, а Лаврентий продолжил молиться, будто пытаясь защитить всех от невидимой угрозы.
– Мы идём с тобой, капитан, – проговорила Галвина, глаза её светились решимостью.
Путники пошли вперёд, осторожно ступая по странной поверхности. Кристаллы блестели под солнцем, отражая свет странными преломленными лучами. Элиара коснулась одного из кристаллов и нахмурилась.
– Это место словно из другого мира, – пробормотала она, её голос звучал задумчиво. – Смотри, капитан, они сверкают, но их блеск какой-то… неправильный. В глубине они черны, как и сама земля.
Чем дальше они шли, тем больше нарастало странное чувство дискомфорта. Воздух становился плотным, и в ушах вдруг появился слабый звон, будто где-то далеко звучал кристальный колокольчик.
– Вы слышите этот звон? – спросил Лаврентий, оглядываясь на остальных.
Все кивнули, но не произнесли ни слова. Каждый ощущал, как этот звук, тонкий и тревожный, проникал в самую глубину их сознания, будто пытался достучаться до их страхов.
Самсон шёл первым, ведя группу через странный чуждый мир. Руки у него потели, а в сердце росло чувство необъяснимого ужаса. Он ощущал, как ноги дрожат, словно он пробирается по узкому мосту над пропастью.
– Кто бы мог подумать, – пронёсся у него в голове рой мыслей. – Ни чудовищ, ни врагов, а мне так страшно…
Они продолжали идти вперёд, но с каждой минутой окружающий мир становился всё более чуждым, а звон в ушах нарастал, заставляя сердце биться быстрее. Внезапно Самсон остановился и, повернувшись назад, чтобы убедиться, что остальные идут следом, увидел, что остался один. Пустая кристальная равнина простиралась вокруг него, и не было ни следа его спутников.
– Эй! – закричал он. Его голос эхом отразился от холодных поверхностей кристаллов, но ответа не последовало. – Элиара! Торрик! Галвина! Лаврентий!
Он метнулся назад, но путь, по которому они пришли, оказался заблокирован непроходимыми кристаллами, острыми и способными пронзить, как лезвия мечей. Самсон ощутил, как паника сковывает его, а сердце бьётся в груди так, словно пытается вырваться наружу.
– Что за дьявольщина… – пробормотал он, оглядываясь по сторонам, но вокруг была лишь мёртвая тишина и холодный свет, преломляющийся в бесконечном лабиринте.
Внезапно капитан заметил, что в одном из кристаллов перед ним появилось его собственное отражение. Он подошёл ближе, прищурившись, чтобы лучше разглядеть, но вместо своего привычного облика увидел нечто иное.
В кристальной глубине перед ним стоял не человек, а чудовище: его тело было покрыто чешуёй, как у древнего морского змея, а вместо руки длинная сабля, вырезанная из ржавого железа. Глаза стали похожи на рыбьи: выпученные и безжизненные, а изо рта торчали тонкие острые зубы. Вместо бороды с его лица свисали длинные водоросли, которые колыхались, словно в подводном течении.
Капитан почувствовал, как холодный пот пробежал по его спине. Он попытался сделать шаг назад, но кристаллы вокруг словно сжались, не давая отойти от этого жуткого видения.
– Нет! – закричал он, его голос пронёсся по пустой равнине, но не нашёл ответа. Самсон развернулся и побежал в другую сторону не оглядываясь, его сердце колотилось в груди, а дыхание стало прерывистым и тяжёлым.
Кристаллы блестели в его периферийном зрении, и в каждом он видел тот же самый образ – монстра с саблей вместо руки, с глазами, полными древнего безумия. Каждый шаг отдавался в теле болью и страхом, и Самсон чувствовал, как земля под ним становится зыбкой, словно сама поверхность начала изменяться.
Самсон не знал, куда бежать, он понимал, что с каждым шагом попадает всё глубже в ловушку этого проклятого места.
Самсон бежал по кристальному лабиринту, спотыкаясь на каждом шагу. Его дыхание стало прерывистым, будто воздух вдруг стал густым и липким, не давая его лёгким наполниться. Лабиринт вокруг него изменялся, перекрывая пути, словно сам остров играл с ним, загоняя вглубь своей жуткой сущности. Кристаллы сияли странным светом, и в каждом он видел жуткие отражения – искажённые образы себя, превращённого в чудовище.
«Неужели здесь я и найду свой конец?» – пронеслось у него в голове, пока он пытался осознать, что происходит. Сердце замирало в груди, словно готовилось к последнему удару. Самсон уже представлял, как остров пожирает его, а вместо него выпускает искажённое, изуродованное существо, которое отныне будет жить его жизнью.
Эта мысль была настолько страшной, что он почти потерял контроль над собой. В приступе отчаяния он выхватил саблю и рубанул по кристаллам перед собой. Удар отозвался звенящим эхом, отражённым от стен, и в тот же момент Самсон почувствовал, как земля у него под ногами исчезает. Он упал, словно провалившись в пустоту, и его тело тяжело ударилось о землю.
На мгновение он потерял связь с реальностью, ощущая лишь холодную ровную поверхность под спиной и тяжёлое дыхание, разрывающее ему грудь. Его глаза, распахнутые от страха, встретились с небом, которое казалось непривычно спокойным. Но теперь это был реальный мир, не тот кристальный ад, который только что окружал его.
– Капитан! Что с тобой? – раздался хриплый голос Торрика, который склонился над ним, встряхивая его за плечи. Гном выглядел обеспокоенным, хотя взгляд его оставался жёстким, как у бойца, привыкшего к опасностям.
Самсон вскочил, будто его пронзили током, и, оглядевшись, увидел своих спутников. Элиара, Галвина и Лаврентий стояли рядом, их лица были бледными и полными тревоги.
– Это место проклято! – закричал он, не в силах сдерживать панику, которая всё ещё сжимала его сердце. – Мы должны убираться отсюда немедленно! Оно нас поглотит, как пыталось поглотить меня!
Не дожидаясь вопросов, он развернулся и побежал к лодке, остальные последовали за ним. Их ноги глухо стучали по хрустальной поверхности. Друзья прыгнули в лодку и дрожащими руками взялись за вёсла, гребя, как если бы от этого зависела их жизнь. Вода за бортом бурлила от поспешных движений, а лодка мчалась прочь от проклятого берега.
Торрик оглянулся на капитана, когда они отплыли на несколько сотен футов от берега.
– Что случилось, Самсон? – спросил гном. Голос его был напряжён, но всё же он пытался понять, что заставило капитана так реагировать. – Ты закричал и побежал, а потом, чёрт возьми, начал размахивать саблей и упал.
Самсон, все ещё тяжело дыша, провёл рукой по лицу, пытаясь стереть остатки кошмара, который всё ещё словно висел перед его глазами.
– Меня настигли страшные видения, – ответил он, найдя наконец в себе силы говорить. – Зеркала… или эти кристаллы показывали мне чудовище, которое должно было быть мной. Оно пыталось… оно хотело занять моё место! А ты, Торрик, ничего не видел?
Гном отрицательно покачал головой, его лицо оставалось серьёзным, но в глазах мелькнуло недоумение.
– Нет, капитан, ничего такого, – ответил он, разглядывая Самсона так, словно пытался увидеть следы безумия в его глазах. – Место это, конечно, жуткое, но никаких монстров я не видел.
Лаврентий, сидя на скамье и вцепившись в амулет Святой Матери, медленно поднял взгляд на капитана, его лицо было меланхолично, будто он всё ещё находился в трансе.
– Я тоже видел, – проговорил священник тихо, его голос был полон скорби. – Я видел Мирланду. Она звала меня с собой, шептала, что я должен оставить этот мир и пойти за ней…
Торрик нахмурился и, стараясь разогнать нарастающее беспокойство, бросил вопрос:
– А кто такая Мирланда, отец?
Лаврентий лишь отмахнулся, глаза его были устремлены в никуда, будто он вновь увидел перед собой знакомые образы. Он больше не стал ничего объяснять, и Торрик понял, что разговор на этом закончен.
Элиара сидела, обхватив колени руками, лицо её было напряжённым, а глаза пустыми, словно она всё ещё пыталась вырваться из кошмара, в который их затянуло странное место.
– Оно… оно поглощало меня, – пробормотала она хрипло. – Я чувствовала, как растворяюсь в пустоте, как моё тело исчезает. Это было словно тёмное море, и я становилась его частью, теряя себя… Я не могла бороться, не могла сопротивляться…
Самсон бросил на неё взгляд, но понимал, что сейчас слова мало помогут. Оставалось лишь сильнее грести, пока они не вернутся на борт, пока не окажутся как можно дальше от проклятого места, где каждый из них столкнулся с чем-то таким, что могло сломить даже самых стойких.
Когда они наконец достигли корабля, изнурённые и полные ужаса, поднялись на борт и обернулись, они увидели, что загадочный остров исчез, словно растворился в свете заходящего солнца, оставив лишь пустой горизонт и шёпот волн.
Драгомир, наблюдавший за ними с мостика, тут же бросился к Самсону, обняв его, как старого друга, с такой силой, что едва не сбил с ног.
– Так и знал, что не стоило туда высаживаться, капитан! – сказал он, и хотя его голос дрожал, в нём звучало облегчение. – Это было чистое зло, ловушка, которую поставил сам океан. Чем бы это ни было, оно хотело вас убить! Я чувствовал это, чёрт побери, всем нутром чувствовал!
Самсон, всё ещё отмечая, как его сердце бешено колотится, кивнул, хотя и не знал, что ответить. Он чувствовал холодный пот на своём лбу и понимал, что ещё долго не сможет избавиться от того ужаса, который испытал в кристальном лабиринте.
– Да, Драгомир, ты был прав, – выдавил он, наконец, глядя на ускользающий горизонт. – Это место – настоящая ловушка. И если нас когда-то вновь занесёт в эти воды, мы обойдём его стороной. Но чем бы это ни было, оно останется со мной до конца дней.
«Рыба-меч» вновь легла на курс, и ветер раздувал её паруса, отгоняя прочь от исчезнувшего острова и его таинств. Но каждый, кто был на этой лодке, знал, что покинуть остров физически было лишь половиной дела. Оставалось покинуть его в своих мыслях, и вот это будет намного труднее.
Вечер укрыл «Рыбу-меч» своей темной пеленой, когда команда, с трудом оправившись от недавних ужасов, собралась в кают-компании. На столе перед ними стояли кувшины с вином, а вокруг мерцало несколько свечей, чьи огоньки дрожали в такт раскачивающемуся судну. Несмотря на жуткие переживания, которым они подверглись на таинственном острове, каждый из присутствующих хотел хоть немного развеять напряжение и попытаться найти в происходящем хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться и не сойти с ума.
Самсон сидел в углу, сжимая кубок с вином, но едва притронулся к нему. Его взгляд блуждал где-то в пустоте, словно он всё ещё видел перед собой те искажённые образы. Рядом с ним сидела Галвина, руки у неё дрожали так сильно, что вино выплёскивалось через край кубка, оставляя красные пятна на столешнице. Она говорила, и её голос был тихим, но надрывным, как если бы каждое слово давалось ей с трудом:
– Я была… на троне, – начала она, тяжело дыша, будто всё ещё ощущала под собой холод кристальной поверхности. – Хрустальный трон, будто часть меня самой. Я была королевой, но и рабыней одновременно. Ноги у меня сливались с кристаллами, и я не могла даже пошевелиться… Оставалось только смотреть, как этот мир пожирает меня, поглощает мою душу. Если бы не вопли Самсона и Торрика, наверное, я бы так и осталась там навсегда, забыв, что была человеком.
Драгомир нахмурился, слушая её рассказ, его лицо выражало беспокойство. Глезыр, склонив голову набок, изучал Галвину с неприкрытым любопытством, будто пытался представить, что она видела, но не находил подходящих слов. Он протянул лапу к своему кубку и нехотя проговорил:
– Дела-а-а – протянул он, цокнув языком. – Никогда не слышал ничего даже отдалённо похожего. Не знал, что в этих водах такое водится.
Гругг, сидевший чуть поодаль и нервно поглаживающий свой молот наконец заговорил. Его голос был тих, но полон древнего суеверного страха:
– Это злые духи чужого мира, – произнёс он, глядя в пространство, словно пытаясь разглядеть тех самых духов в мерцании свечей. – Они пришли сюда с одними им ведомыми целями. Они питаются душами, вытягивают жизнь, чтобы кормить свою тьму. В горах, где я жил, рассказывали, что такие духи не знают ни жалости, ни голода, только вечную жажду.
Элиара, сидевшая напротив, всхлипнула, но собралась с силами, чтобы высказаться. Её лицо было бледным, но в глазах горел странный болезненный огонёк. Она держала руки на столе, сжимая их в кулаки, как если бы это могло удержать её от нового падения в бездну.
– Я думаю… возможно, эта аномалия… это место… – начала она, и её голос задрожал, как пламя свечи на ветру. – Может, всё это последствия того лилового шторма? Не так уж много времени прошло с тех пор, как мы его пережили. Такие бури – не просто погодные явления, это разломы, трещины между мирами. Возможно, это место существовало всегда, но только теперь стало для нас доступным.
Она закусила губу, словно стараясь сдержать слёзы, блестевшие в уголках её глаз, и посмотрела на свои руки.
– Но… это чувство, когда тебя поглощает что-то большее, – продолжала она, голос её стал тихим и проникновенным, словно она делилась самым сокровенным. – Это одновременно пугает и… влечёт. Как будто я стала каплей, упавшей в океан. Наверное, так себя чувствует капля, когда осознает, что её больше нет отдельно от воды, что она часть чего-то великого. Но в то же время… этого ужаса было слишком много. Я потеряла себя, почти забыла, кем я была.
Торрик нахмурился, его взгляд стал жёстче, и он стиснул зубы. Он хлопнул ладонью по столу, отчего кубки с вином на мгновение задребезжали.
– Ты рассказываешь страшные вещи, девочка! – резко проговорил он, его голос был суров и груб. – Такие мысли сводят с ума. Забудь их. Нечего думать о том, что пытается поглотить тебя. Это опасно. И для тебя, и для всех нас.
Элиара лишь кивнула, слёзы скатились по её щекам, и она закусила губу, пытаясь сдержать рыдания.
– Это невы-… невыносимо… – заикаясь, прошептала она. – Как будто я нашла свою цель в жизни, прикоснулась к чему-то, что было важнее всего. И теперь, когда я снова здесь, в этом мире… всё мне кажется таким мелким и бессмысленным.
На мгновение в кают-компании воцарилась гнетущая тишина, которую нарушали только скрип досок под тяжестью корабля и тихое потрескивание свечей. Торрик тяжело вздохнул и, похоже, решил перевести разговор в более лёгкое русло, как бы это ни было трудно после всего услышанного.
– А почему только у меня ничего не было? – спросил он, откидываясь на спинку стула и закусывая трубку. – Лишь звон в ушах, и больше ничего. Может, мне и вовсе нечего бояться, а?
Глезыр хитро прищурился, его хвост чуть подёргивался от сдерживаемого смеха, и он шутливо ткнул гнома в бок.
– Видишь, гном, тобой даже хтоническое нечто из другого пространства брезгует! – фыркнул он, задорно блестя глазами. – Может, оно подумало, что ты слишком упрямый для поглощения?
Это замечание, неожиданно для всех, вызвало смешок у присутствующих. Сначала тихо рассмеялся Драгомир, потом к нему присоединились Глезыр и Гругг, а затем и Самсон позволил себе короткий нервный смешок, который однако звучал скорее как способ снять напряжение.
Элиара, вытирая слёзы, улыбнулась через силу, а Торрик усмехнулся и погрозил крысолюду кулаком.
– Ты, хвостатый, смотри, как шутишь! А то как-нибудь я тебя этим моим упрямством научу, – усмехнулся гном, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти дружеское.
На несколько минут напряжение в кают-компании слегка ослабло. Путники сидели за столом, пили вино и пытались хотя бы на миг забыть о том, что им пришлось пережить на проклятом острове. Но каждый понимал, что их путь ещё далеко не закончен, и впереди их ждут новые испытания, возможно, ещё более страшные.
