Текст книги "Эхо древних богов (СИ)"

Автор книги: Чучело Мяучело

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

И вдруг, когда Элиара снова посмотрела вперёд, она заметила в стороне болотистую низину, скрытую густыми зарослями и мхом. В её центре темнело глубокое болото, куда медленно стекал мелкий ручей. Но дело было даже не в этом: под поверхностью болота дремало нечто. Огромная форма, размытые очертания мощного тела со множеством голов. Взгляд девушки остановился на этом существе, и в голове снова зазвучал тихий шёпот.

«Вот твоя возможность, дитя. Дай им почувствовать страх перед древними тайнами. Покажи им, что на этой земле нет места слабым!»

Элиара сглотнула, чувствуя, как её разум касается этой древней силы, скрытой под поверхностью. Глаза слегка затуманились, когда она сделала жест рукой, направляя через ожерелье магический импульс, который стал медленно пробуждать дремлющее существо в болотной трясине. Чародейку вновь затопило то странное чувство, когда её мысли будто растворяются в бескрайней силе, на мгновение сливаясь с чем-то древним и могущественным.

Заросли вокруг команды становились всё гуще, а тёплый влажный воздух был пропитан ароматами экзотических цветов и прелой листвы. Древовидные папоротники, вздымающиеся ввысь, образовывали своего рода зелёный потолок, через который лишь изредка пробивались лучи солнца, освещая туман, стелющийся над болотом. Повсюду висели лианы, обвивавшие высокие стволы, как руки старых исполинов, оберегающих свои тайны. Из глубины леса доносились непривычные звуки: треск ветвей под весом невидимых животных, шорох листвы, нарушаемый странными криками невидимых птиц, и тихий плеск воды от невидимых источников.

Вдруг их путешествие было прервано шумом, раздавшимся со стороны. Земля задрожала, и вода в болотистых лужах захлюпала сильнее. Из тени выскочило несколько змеиных голов, мерцающих зелёными чешуйками, а за ними вытянулось огромное тело, покрытое грубой кожей с наростами. Гидра!

– Берегись! – крикнул Самсон, вытаскивая саблю и кидаясь в сторону зверя. Он едва успел отразить удар одной из голов своим клинком.

Галвина, идущая первой, попыталась отпрыгнуть в сторону, но одна из голов метнулась к ней, шипя и раскрыв пасть. Девушка успела уклониться, но затем рванулась вперёд с обнажёнными мечами, целясь в шею зверя. Её клинки вонзились в толстую кожу, но, к её ужасу, на них брызнула зелёная жидкость, разъедающая металл. Крик боли вырвался из её груди, когда капли попали на её кожу, обжигая её кислотой, и девушка отлетела, выронив свои мечи.

– Назад, идиотка! – закричал Торрик, выхватывая из своих вещей флакон с маслом. – Это же гидра, у неё кровь едкая!

Он поджёг флакон, и, прицелившись, швырнул его в одну из змеиных голов. Флакон разлетелся на куски, и пламя охватило чешуйчатую плоть чудовища. Гидра заревела, огласив воздух своим звериным криком, и её тела закрутились в конвульсиях. Змееподобные головы метались, пытаясь сбить огонь с обожжённой кожи. В этот момент Самсон решительно бросился вперёд и с силой поразил одну из голов, отрубив её одним мощным ударом сабли. Кровь брызнула, едкие капли оставляли следы на земле.

Но радость от удара длилась недолго: другая голова метнулась к Торрику и вонзила клыки ему в плечо, прежде чем снова исчезнуть в болоте, оставив на месте укуса глубокую рваную рану, из которой вытекала кровь, перемешанная с ядовитыми выделениями.

Лаврентий тут же бросился к Галвине, которая лежала на земле, обожжённая кислотой. Он быстро наклонился к ней, его пальцы дрожали, пока он произносил молитвы, направляя магию исцеления на её кожу. Капли пота покатились по его лицу, когда он увидел, что правая рука девушки осталась обожжённой и деформированной.

– Прости меня, Галвина, – с отчаянием прошептал Лаврентий, держа её за руку, стараясь не дать боли охватить её разум. – Я не настолько силён, чтобы полностью вернуть тебе прежний облик. Но клянусь, я найду более искусного целителя за морем, который сможет это исправить.

Галвина с трудом улыбнулась, губы её дрожали от боли, но она пыталась быть сильной:

– Ты сделал, что мог. Спасибо… Мы ещё прорвёмся, не оставляй капитана.

В то же время Самсон подбежал к Торрику, который сжался в комок от боли, держась за раненое плечо, из которого вытекала ядовито-зелёная жидкость, смешиваясь с его кровью. Капитан лихорадочно рыскал в своей сумке в поисках противоядия, когда Элиара, стоя в стороне с надменной улыбкой, громко воскликнула:

– Видите, что происходит?! Нам нужно разворачиваться! Бедная Галвина, она была мне как сестра. Бедный Торрик, его убьёт этот яд!

Самсон обернулся к ней, его глаза полыхнули гневом:

– Замолчи! Перестань панику поднимать! Ещё не всё потеряно.

Он быстро влил противоядие в рот Торрика, стараясь не обращать внимания на его синеватые губы и пот, стекающий по лицу гнома. Торрик чуть приоткрыл глаза и слабо прошептал:

– Чертова работа, капитан… Хорошо, что… ты меня взял…

Затем он вновь ослабел, и его дыхание стало тяжёлым и хриплым. Лаврентий, закончив с Галвиной, тут же принялся за гнома, стараясь остановить действие яда с помощью магии. Самсон про себя молился, чтобы его друг выдержал, чтобы они все выжили. Он чувствовал, как тяжёлый груз давит ему на сердце – груз ответственности за их жизни.

Элиара, наблюдая за тем, как Лаврентий из последних сил лечит Торрика, попыталась скрыть своё внутреннее облегчение. Она обернулась к лесу, где шепот Сиарлинн стал звучать едва уловимыми нотками в её сознании:

– Хорошо, дитя. Но этого мало. Ты знаешь, что нужно сделать. Помни: на кону стоит твоя судьба.

Элиара кивнула, хотя сердце её трепетало от страха перед тем, что ей предстоит. Она не могла не думать о том, что сделала и что ещё ей придётся сделать.

Галвина тяжело дышала, лежа на влажной траве, и смотрела на своё изувеченное тело. Её рука, некогда ловкая и уверенная, теперь была обожжена, сжата в бесполезный комок, который ещё недавно мог держать клинки. Боль от ожога пульсировала в такт её сердцебиению, но девушка лишь слабо улыбалась, глядя на небо сквозь кроны деревьев.

– Похоже, я больше не боец, – прошептала она. – Но, Самсон… Лучше уж я, чем ты. Ты – капитан, тебе нельзя пасть.

Лаврентий стоял рядом, прикусив губу, и его глаза были полны неудержимых слёз. Он не знал, что говорить, как утешить её, а боль за её страдания и свою беспомощность жгла сильнее, чем любое заклятие. Он попытался снова попросить прощения, но Галвина, поморщившись, махнула ему обожжённой рукой, едва сдерживая гримасу боли.

– Каждый делает то, что умеет. Ты… ты сделал всё, что мог, святоша, – прошептала она, чуть приподнявшись на локте. – Не вини себя.

Торрик, полулежа у ствола дерева, тяжело дышал, но на его лице играла прежняя упрямая усмешка. Он поднял голову и сказал Галвине:

– Если что, – голос его был хриплым, но не утратил привычной уверенности, – я сделаю тебе протезы, лучше, чем у меня. Убийца Тихого Ужаса заслуживает лучшего!

Самсон, сидящий рядом с ним, взял гнома за руку, крепко сжав её, и с облегчением в голосе сказал:

– Рад, что тебе лучше, старый друг. Без тебя было бы… слишком тяжело.

Торрик усмехнулся, глаза его блеснули, но в них всё ещё была видна усталость и боль. Он поднял взгляд на Самсона и прохрипел:

– Лучше дай попить… Во рту как в горне, а не в дунклерском подвале.

Капитан протянул ему флягу с водой, и Торрик жадно отхлебнул, пытаясь смыть изо рта привкус крови и яда. Самсон, глядя на него и на Галвину, осознал, что их отряд снова стал меньше – ещё на двух бойцов. Это знание жгло его изнутри, как несмываемое клеймо.

– Это… самое опасное приключение в моей жизни, – сказал он наконец, с трудом подбирая слова. – Столько всего уже произошло…

Элиара в этот момент сделала шаг вперёд, её лицо исказилось от злости и страха. Она будто забыла о своей роли и напустила на себя почти истеричную уверенность:

– Тем более это знак! Знак, что нам пора разворачиваться и уходить! Посмотри на Галвину, Самсон, она сварилась живьём в крови этой чудовищной твари! – её голос дрожал. – Если тебе не жаль себя, подумай хотя бы о ней!

Галвина с трудом подняла голову, её лицо было искажено болью, но в глазах горел прежний огонь. Она крикнула:

– Я боевой маг, Элиара! И всегда была готова к такому исходу! – её голос прозвучал резче, чем она ожидала. – Не жалей меня. Жалей себя, если ты хочешь бежать.

Лаврентий, глядя на её силу и решимость, вдруг осознал, как сильно отличается от неё. Но одновременно с этим в нём вспыхнуло ощущение решимости, о котором он давно забыл – решимости, что сгорела вместе с памятью о Мирланде. Тогда он бежал, прячась за священным долгом и упрекая себя в трусости. Но теперь… Теперь он чувствовал, что должен идти до конца, несмотря на боль и потери.

– Я пойду до конца, как и все вы, – проговорил он, глядя Галвине в глаза. – Здесь и сейчас – это мой долг.

Торрик, всё ещё дрожа от боли, но не теряя боевой решимости, усмехнулся и кивнул:

– Идите без нас, капитан, – прохрипел он, стараясь скрыть слабость в голосе. – Я отлежусь, и тогда мы с Галвиной потихоньку доберёмся до лагеря у Гругга и Драгомира. Пополним наш лазарет.

– Не беспокойтесь за нас, капитан, – добавила Галвина с усталой улыбкой. – Мы справимся. А ты должен узнать, что же там, за границей этого безумного леса.

Самсон встал, на мгновение отводя взгляд, чтобы скрыть скупую слезу, и тихо сказал:

– Спасибо вам… Вы – самая лучшая команда на свете. Если бы только мы все могли вернуться домой…

Когда они все устроились на ночлег, Элиара отошла в тень, спрятавшись от чужих взглядов. Она крепко сжала в руке жемчужное ожерелье и ощутила, как исходят из него пульсации силы, словно отдаваясь в её сердце и разум. И тут раздался тихий голос Сиарлинн, но он звучал теперь как-то иначе: насыщеннее, глубже:

– Знай, дитя… У меня есть другое имя. Я – Марина, жрица океанов, хранительница древней воли.

Элиара вздрогнула, её сердце застучало ещё быстрее, но она лишь прошептала:

– Я не подведу тебя, Марина. Сделаю всё, чтобы они не дошли до цели. Всё, что будет в моих силах.

До подножия загадочной пирамиды оставалось совсем немного, и каждый шаг по серпантину казался Элиаре невыносимо тяжёлым. Тело её дрожало от напряжения, а в голове роилась тысяча мыслей. Её руки сжимали посох так крепко, что костяшки побелели, а губы беззвучно шептали нечто больше похожее на мольбу, чем на заклинание.

Лаврентий, заметив её состояние, остановился и посмотрел на неё с подозрением. Его взгляд был суров, но в нём таилась искренняя озабоченность.

– У меня такое ощущение, что ты знала что-то об этом месте задолго до нас, Элиара, – проговорил он, медленно подбирая слова. – Ты была против похода сюда, а ведь раньше ты так себя не вела. Что происходит? Что-то изменилось в тебе с тех пор, как ты исчезла.

Элиара бросила на него злой взгляд, губы её дрогнули от гнева.

– С чего ты это взял? – резко спросила она, стараясь держать голос ровным, но в нём прорезались нотки паники.

Самсон, стоявший рядом, нахмурился и убрал подзорную трубу в сумку, его рука нащупала рукоять сабли. Он обернулся к Элиаре, и голос его звучал тяжело, как гири:

– Лаврентий прав. Ты изменилась после твоего таинственного исчезновения. Ты была где-то здесь, в этих местах, нашла что-то… и теперь молчишь. Что ты скрываешь?

Чародейка ощутила, как внутри неё нарастает буря. Гнев оттого, что её пытаются разоблачить, и отчаяние от осознания, что её секреты вот-вот будут раскрыты. Она отступила на шаг назад, глядя на обоих своих спутников – уже не как на союзников, а как на врагов, что встали на её пути. Её голос дрожал, но в нём прорезались яростные нотки.

– Вы не понимаете! – выкрикнула она, глаза её блеснули, словно затянувшись тучами. – Вы не понимаете, в какую игру ввязались и какие силы решили разбудить! Вы совершили огромную ошибку, и расплачиваться за неё будете вы!

Самсон обнажил саблю, её металл блеснул в лучах заходящего солнца, будто предвещая бурю, которая вот-вот обрушится на них.

– Ты… Так ты работала против нас? – его голос был глухим, но в нём звучал металл. – Да как ты посмела?! Мы же доверяли тебе, Элиара!

Лаврентий сделал шаг вперёд, подняв руки в успокаивающем жесте, но на лице его была видна тревога.

– Элиара, прошу тебя, не делай этого. Скажи нам правду. Что ты нашла? Что за союз ты заключила против нас?

Она отступила ещё на шаг, сжимая в руке ожерелье так, словно это была её последняя надежда. Голос Сиарлинн зазвучал в её голове, теперь ещё более властный, как зов древнего океана, несущийся из тьмы:

– Дитя, ты хотела стать одной из нас? Теперь настал твой час. Прими нашу силу и докажи, что достойна!

Элиара ощутила, как в её тело вливается ледяная энергия, пронизывая её до костей. В сознании пронеслась волна видений: океанская пучина, где пляшут древние существа, пирамиды, утонувшие в бездне, и лица, что видели тысячелетия, но позабыли о времени. Она чувствовала, как её разум расширяется, становится частью чего-то безмерно великого. Но одновременно с этим её собственная сущность начинала таять, растворяться в чуждой ей воле, как песчинка в океане.

На мгновение её лицо исказилось ужасом, но закричать она не смогла – губы застыли в судорожном шёпоте. Рука, державшая ожерелье, замерла, а глаза расширились от паники. Её тело сжалось, пытаясь сохранить себя в этом потоке силы, но её воля быстро растворялась, уступая место древней энергии.

Лаврентий увидел её изменившееся лицо, увидел, как её глаза становятся почти прозрачными, будто смотрели на него из другой реальности. Он в ужасе перекрестился и отступил на шаг, не зная, что делать.

– Элиара! – крикнул он, пытаясь дотянуться до неё и вернуть девушку к реальности. – Прекрати! Это не твоя воля!

Но её сознание уже погружалось в водоворот чужой силы, а их голоса отдалялись, превращаясь в приглушённый ропот, как шум от далёкого моря в ушах.

Элиара стояла перед ними, но её тело больше не напоминало человеческое. Зеленая чешуя, покрывающая её кожу, блестела в лучах дневного света, переливаясь мрачным изумрудным блеском. Вместо ног извивались два толстых змеиных хвоста, каждый шипел и злобно хлопал по земле. Её руки, что недавно держали посох, превратились в две огромные змеи, их головы извивались, оскаленные пасти выдыхали ледяной туман с одной стороны и кислоту с другой. Волосы теперь стали длинными, тонкими змеями, которые трепетали и извивались, будто в ритме злого танца.

Самсон в ужасе отшатнулся, рука сжала рукоять сабли так крепко, что побелели костяшки. Он рванулся вперёд, пытаясь достичь чудовища, но дыхание одной змеи окутало его ледяным вихрем, а кислотные брызги другой заставили его отступить назад. Он отскочил, пытаясь укрыться за деревом, когда в дело вмешался Лаврентий, моля Святую Матерь о защите и покрывая капитана божественным щитом.

– Чудовище! – прокричал Лаврентий, голос его дрожал, но сам он не сдавался, пытаясь пробиться через ужас, сжимавший его сердце. – Вернись в небытие, тварь, что была Элиарой!

Самсон снова ринулся в бой, пытаясь поразить торс монстра саблей, но каждый удар казался бессмысленным. Раны на теле чудовища мгновенно затягивались, будто само пространство вокруг неё отказывалось видеть её побеждённой. Змея-рука вытянулась в его сторону, выпуская поток ледяного дыхания, и Самсон едва успел укрыться за упавшим стволом дерева. Лаврентий из последних сил поднялся, глаза его блестели от слёз и усталости.

– Девочка сгубила свою душу, – прошептал он, на мгновение закрывая глаза и прикасаясь к амулету на груди. – Но я её предупреждал… Бедная потерянная душа!

Лаврентий, собрав последние силы, выпустил яркий луч ослепляющего света из своего амулета. Змея, что была когда-то Элиарой, зашипела от боли и отступила, закрывая своё лицо змеями-руками, словно пытаясь защитить глаза от палящего света. Самсон, воспользовавшись этой возможностью, поспешно отступил к клирику, кровь стучала в его ушах.

– Мы не сможем её победить, – пробормотал он, тяжело дыша. – Любая рана сразу затягивается. Возможно, это наш конец.

Но в этот момент что-то промелькнуло в густых зарослях позади чудовища, тень, двигавшаяся с удивительной ловкостью. Из кустов выскочил Глезыр, его глаза блестели злобным огоньком, а рапира была обнажена и сверкала в свете дня.

– Так вот каково твое истинное обличие, ведьма! – крикнул крысолюд, устремляясь к чудовищу.

Элиара, почувствовав его приближение, резко обернулась, её змееподобные руки рванулись к новому противнику, но крысолюд оказался быстрее. С точностью и ловкостью, которой от него никто не ожидал, он взмахнул рапирой, перерезая магическое ожерелье на её шее. Раздался удар – глухой, как раскат грома, – и ожерелье вспыхнуло ярким светом, словно разрушилось под действием невидимой силы.

Чудовище замерло, словно парализованное, затем сдавленно зашипело, и его тело стало покрываться трещинами. Чешуя начала превращаться в серый камень, который расползался по телу, замораживая его прямо в ужасной гримасе боли и ярости. Вскоре перед ними стояла лишь неподвижная статуя, её змеиные волосы застыли в мертвом танце, а лицо замерло в последнем мгновении отчаяния.

Самсон, ещё тяжело дыша, поднял голову и увидел Глезыра, который выпрямился и убрал рапиру в ножны с величественным видом. Капитан воскликнул:

– Глезыр! Откуда ты взялся? Ты спас нас!

Крысолюд фыркнул, усмехнувшись, и плюнул на окаменевшую Элиару.

– Это был мой долг, капитан, – отозвался он, с недовольным видом разглядывая статую, словно проверяя свою работу. – Кто бы спас капитана и святошу, если не я?

Самсон стиснул зубы, пытаясь справиться с эмоциями, и положил руку на плечо крысолюда. Он не знал, что ответить – слова казались ненужными. Глезыр же продолжал насупленно разглядывать окаменевшую ведьму, пробормотав себе под нос:

– Уж лучше бы я не видел, что скрывается за её фальшивой улыбкой.

Глава 33. Истинные боги

Звезды ярко светили в ночном небе, рассыпанные по бархатной тьме, как бесчисленные драгоценности на чёрном атласе. Лунный свет серебрил вершины древних деревьев, окружавших пирамиду, а густая зелень тропического леса вокруг оказалась в этом свете почти чёрной, поглощая все звуки ночи. Вдали, за пределами зарослей, угадывался блеск океана, словно серебряная лента, смутно мерцающая на горизонте. Ветер с моря приносил прохладу и лёгкий шорох листвы, который смешивался с потрескиванием костра, что горел рядом с исследователями.

Костёр трещал и пылал, разбрасывая искры в ночное небо. Оранжевые отблески плясали на мрачных гранях пирамиды, которая возвышалась над ними, будто древний страж, оберегающий свои тайны. Чёрный камень, из которого она была вырезана, казался ещё более загадочным в свете костра, словно впитывал его свет, а не отражал.

Лаврентий ходил вокруг пирамиды, проводя ладонью по её холодной идеально гладкой поверхности. Он осторожно изучал каждый сантиметр, будто надеялся найти хотя бы трещину или след, но все его попытки были тщетны. Он остановился, задумчиво потерев подбородок, и наконец произнёс:

– Это просто невероятно, капитан. Никаких стыков, никаких швов! Как будто саму скалу взяла и вырезала какая-то сверхъестественная сила.

Самсон, стоя чуть поодаль, скрестил руки на груди и мрачно заметил:

– Не уверен, что хотел бы встретиться с тем, кто обладает такой силой. А ещё больше не хочу, чтобы это оказалось чем-то таким, чего мы не можем понять. Надеюсь, что с нашими ранеными всё в порядке…

Глезыр, присев на корточки у костра, небрежно подбросил несколько веток в огонь и отмахнулся:

– Да не переживайте, капитан. За ранеными уже отправились Сантьяго, Гюнтер и ещё несколько матросов. Они должны доставить их в лагерь живыми и почти здоровыми. А если им повезёт, может, и чуть поумнеют заодно.

Самсон усмехнулся:

– Это хорошие новости. Пусть у нас будет хоть одна удача в этот странный день.

Лаврентий уселся возле костра, закутавшись в плащ, и задумчиво повторил загадку:

– Каменный великан без входа и окна, никому не под силу проникнуть внутрь него. Но стоит лишь задуматься, и ты уже внутри… Какой смысл в этих словах? Мы ведь уже весь день ломаем над этим голову, но никакого продвижения.

Самсон вздохнул, присел рядом с клириком и медленно сказал:

– А что если нужно думать не просто так, а о чём-то конкретном?

Глезыр хихикнул и, шутя, закрыл глаза:

– О Луне подумать, что ли? Хоп – и на Луну к двухголовому богу попаду!

Но, открыв глаза, он обнаружил, что ничего не изменилось, и лишь пожал плечами:

– Не работает. Луна остаётся там, где и была – вон она, на небе. А я – тут.

Самсон усмехнулся, но в его взгляде таилась тревога:

– Будет иронично, если мы вернёмся с пустыми руками лишь из-за того, что не смогли разгадать загадку.

Глезыр покачал головой:

– Нет, капитан: ведьма-то явно не хотела, чтобы мы сюда попали. Может, в пирамиде есть что-то, что могло бы ей навредить или сорвать её планы. А может, она просто боялась того, что мы найдём внутри.

Самсон кивнул:

– Хотел бы я знать, какие у неё были планы на самом деле… Но уже поздно. Мы никогда не узнаем, что она задумала и что её пугало в этом месте.

Лаврентий, слушая их разговор, вдруг нахмурился и произнёс задумчиво:

– В пирамиде… А что если… что если задуматься глубже и представить, что ты уже внутри неё? Просто представить себя в её стенах?

Он закрыл глаза, сосредоточился на мысли о том, что находится внутри пирамиды. На миг его лицо озарила слабая улыбка, а затем он… просто исчез, словно растворился в ночи!

Самсон вскочил, потрясённый увиденным:

– Лаврентий! Что за чертовщина? Куда ты делся?!

Он, опомнившись, закрыл глаза и попробовал сделать то же самое, сосредоточившись на мысли, что он уже находится внутри пирамиды. Внезапно и его фигура исчезла, будто растворилась в воздухе.

Глезыр остался у костра один, огляделся по сторонам и хмыкнул:

– Эй, капитан, Лаврентий! Куда это вы без меня?! – и, набрав в лёгкие побольше воздуха, подумал о себе внутри пирамиды. В тот же миг и он исчез, оставив за собой лишь полупустую флягу с вином и тлеющие угли костра.

Ночь окутала пирамиду, ветер что-то прошептал в темноте, а звёзды продолжали спокойно сиять на небе, безразличные к тем тайнам, что скрывались в холодном каменном сердце великана.

Они стояли внутри скалы, озираясь по сторонам. На стенах висели ярко светящие белые кругляши, а в центре комнаты виднелась круглая дырка, окаймлённая бронзовым металлом. Ни дверей, ни окон, лишь под самым потолком тихо крутилось что-то зловещее, издавая едва слышный шум. Лаврентий тихо взмолился, сжимая амулет Святой Матери.

– Я ожидал увидеть тут что угодно, но только не это. – Самсон медленно повернулся, осматривая помещение. – Не очень похоже на Луну, правда, Глезыр?

Крысолюд раздражённо фыркнул, оглядываясь по сторонам:

– Портал переносит в подземелье, капитан, а не сразу на Луну. Но это место как-то мало похоже и на подземелье холода и голода. Слишком уж… цивилизованное.

Лаврентий глубоко вздохнул и ощупал стены.

– Здесь чувствуется влажность, – задумчиво произнёс он. – Значит, рядом вода.

Они подошли к круглой дырке в полу и заглянули вниз. Там был пол – метрах в пяти под ними. Глезыр, поскребя голову, пожал плечами:

– Дайте мне пару минут, я разведаю, – крысолюд ловко спустился вниз, огляделся и прокричал снизу: – Безопасно! Но очень странно.

Самсон и Лаврентий обменялись взглядами и спустились следом за ним. Они оказались в маленькой округлой комнате, стены которой были выполнены из того же бронзового металла. По периметру шло нечто вроде сплошной скамьи, покрытой мягким бордовым материалом, а в центре возвышалась стойка с кнопкой.

– Что это за материал? – Самсон осторожно пощупал поверхность скамьи, и остальные последовали его примеру. На ощупь бордовый материал был мягким, но совершенно чуждым.

– Ни на что не похоже, – буркнул Глезыр, явно нервничая.

Самсон покачал головой:

– Тут словно никогда не было жизни. Странно, что при таком количестве металла не видно ни единого выхода.

Лаврентий кивнул, обшаривая комнату глазами:

– Столько металла… Такое могли создать либо божества, либо волшебник огромной силы. Трудно представить, что простые смертные могли бы построить нечто подобное.

Крысолюд неожиданно признался:

– Мне страшно. Это место… оно неправильное!

Самсон кивнул, но решительно сказал:

– Тут нет выхода. Наверное, надо нажать на кнопку.

Все замерли, тревожно поглядывая на кнопку посреди комнаты. Лаврентий, держась за свой амулет, молча молился. Самсон сделал глубокий вдох и, не раздумывая больше, нажал кнопку.

Комнату резко тряхнуло, и сверху со скрежетом захлопнулась бронзовая крышка, закрыв их в полной изоляции. Глезыр испуганно закричал:

– Что случилось?!

Комнату начало плавно трясти, и друзья с ужасом осознали, что она начала спускаться. Скальные стены за окнами начали медленно двигаться – похоже, путники теперь погружались всё глубже и глубже в недра пирамиды. Но вдруг за окнами появилась вода.

– Мы под водой! – воскликнул Самсон, глядя на бурлящую массу за стеклом. – Это ещё что за чертовщина?!

Лаврентий быстро перекрестился, его лицо стало белее мела:

– Не понимаю… Но верю, что Святая Матерь не оставит нас даже здесь.

Глезыр только судорожно хватался за стены комнаты, повторяя себе под нос:

– На Луну? Под воду? Куда мы едем, капитан, а?

Вода окружала их со всех сторон, и комната опускалась всё глубже. Создавалось ощущение, что они опускаются в самый центр древних тайн, спрятанных за толщей времени в глубинах океана.

За окнами проплывали медузы и стайки рыб, порой мелькали тени морских существ покрупнее. Самсон, Лаврентий и Глезыр присели на незнакомый мягкий материал, настороженно осматриваясь и гадая, что же произойдёт дальше. Комната стала медленно сбавлять скорость. Внизу появилась металлическая поверхность, словно скрытый под водой город или дворец.

– Я ждал чего угодно… – пробормотал Самсон, недоверчиво глядя в окна. – Увидеть древние гробницы, пещеры с монстрами, но только не это.

Комната слегка затряслась, и перед ними появились металлические стены, с которых светили такие же круглые фонари, излучающие бледный свет. Сверху послышался странный шум, и через мгновение с потолка спустилась лестница.

– Эй, кто там? – крикнул Глезыр наверх, но в ответ была лишь тишина.

Самсон, обнажив саблю, полез наверх, а затем позвал остальных. Они оказались в маленькой квадратной комнате, сверху над ними угрожающе нависала огромная металлическая конструкция, напоминающая пасть какого-то механического существа.

– Похоже, эта пасть опустила нас сюда, – мрачно сказал Лаврентий, оглядывая странные стены. – Всё из металла… Это просто невероятно.

– Это какой-то подводный город или дворец, сделанный из металла, – ответил Самсон, оглядываясь по сторонам. – Но кто мог создать нечто подобное?

– Страшно подумать, какая сила способна на такое! – добавил Глезыр, боязливо сжимая свою рапиру. – Построить целый город из металла… и под водой!

Лаврентий, прислонившись к стене, вздохнул и тихо прошептал:

– И всё же… чего так боялась Элиара? Может быть, хозяев этого места?

Самсон подошёл к одной из стен, и она неожиданно сдвинулась вниз, с лёгким шипением открывая проход в другую комнату.

– Похоже, тут выход! – воскликнул капитан.

Друзья перешли в более светлую комнату. В воздухе ощущался странный свежий запах, которого они прежде не встречали. Над головой мерцала яркая надпись на незнакомом языке, не похожем ни на что известное им. Пол под ногами был решётчатым, и сквозь него виднелись какие-то трубы.

Внезапно дверь за ними резко закрылась, и все трое бросились к ней, пытаясь её открыть. Но из потолка с шипением обрушился густой белый туман. Глезыр заорал от неожиданности, а Самсон и Лаврентий, решив, что это яд, упали на пол.

– Что это?! – выдохнул Глезыр, прикрывая лицо лапами.

Однако через несколько секунд стало ясно, что ничего страшного не происходит. Напротив, туман имел приятный, свежий аромат, и дышать им было удивительно легко.

– Это не яд… – выдохнул Лаврентий, поднимаясь на ноги. – Даже приятно.

Когда туман рассеялся, перед путниками открылся новый проход, и они поспешили туда. В новой комнате их ждал огромный зал. Пространство было полно непонятных конструкций, над которыми в воздухе висели мерцающие окна, показывающие странные символы и какие-то схемы. Вокруг тихо шелестели неведомые механизмы, создавая шум – завораживающий, но пугающий.

В центре зала висели стулья с бордовым покрытием, которые… левитировали в воздухе? Лаврентий осматривался с широко распахнутыми глазами, повторяя:

– Это место… оно чужое. Совсем чужое.

Самсон кивнул, напряжённо сжимая саблю:

– У меня такие же ощущения. И я не понимаю, чего нам здесь ждать.

Глезыр, вздрогнув, отхлебнул из фляги и облизал губы:

– Похоже, у нас нет выбора. Надо найти хозяев этого места… и попросить их выпустить нас отсюда.

Морское дно за огромными окнами казалось бесконечным и пугающим. Лаврентий снова взмолился, тихо надеясь, что Святая Матерь не оставит их даже в этом странном месте.

Друзья осторожно шли по огромному коридору, пока не увидели внушительных размеров колбу. Внутри неё светился некий странный свет, от которого то и дело мелькали тени на стенах. В центре колбы парило существо с головой кальмара, а тело его было одето в свободную одежду, усеянную хаотичными, почти психоделическими узорами. Из рукавов болтались короткие щупальца-пальцы, которые безвольно свисали вниз. Глезыр, потрясённый увиденным, мгновенно вскрикнул:

– Святая Матерь и Царь Крыс, помилуйте нас!

Лаврентий ощутил, будто по нему прошел электрический разряд, сердце заколотилось. Он застыл, глядя на это существо, не в силах произнести ни слова. Все его молитвы и знания оказались бледными перед чем-то настолько чуждым.

– Так вот они какие, хозяева этого места! – хрипло пробормотал он, хватаясь за амулет.

Самсон испуганно навёл на существо саблю. Его пальцы дрожали, а внутри сердце сжалось от страха.

Вдруг раздался механический звук, и колба стала медленно опускаться. Стекло исчезло в полу, и существо моргнуло своими чёрными бездонными глазами. На макушке раскрылись поры, и они пульсировали, словно дышали в такт дыханию незримого существа.

– Отступаем! – крикнул Самсон, поднимая саблю.

– Изыди, демон! – истошно закричал Лаврентий, вытянув в сторону существа руку с амулетом, с силой сжимая его в ладони.

Но вместо ответного рыка или атаки, они услышали холодный и чуждый голос, раздавшийся прямо в их головах:

– Примитивы, как вы сюда попали? Как это возможно?

Все трое ощутили, как мысли, словно волна, обрушились на них. Глезыр, не в силах сдержать ужас, закричал:

– Оно говорит у меня в голове!