Текст книги "Эхо древних богов (СИ)"
Автор книги: Чучело Мяучело
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
– Слушай, Морес, – голос Самсона звучал так, что вся команда почувствовала в нем сталь, – я своих людей не сдаю. Если хочешь Драгомира, попробуй взять его силой, но предупреждаю: у нас на борту есть бомбарда, и стрелять мы умеем.
Морес прищурился, его лицо стало суровым, и в голосе появились ледяные нотки:
– Да, вижу, у тебя знамя Черного Сердца. Вот только это не спасет тебя, капитан, когда ты окажешься в нейтральных водах, где за тобой никто не придет. Помни об этом, Самсон.
Самсон отмахнулся:
– В следующий раз будь готов к драке, а не к пустым угрозам.
Морес сжал кулаки, но не стал затягивать разговор, бросив в ответ:
– Ладно-ладно, капитан. Но мы еще встретимся. – Затем скомандовал своим гребцам, и галера начала удаляться в сторону заката.
Когда пиратский корабль исчез за горизонтом, Драгомир тут же повернулся к Самсону, его лицо было бледным от страха, но глаза светились благодарностью:
– Капитан, спасибо тебе. Ты спас меня… я… я не знаю, что бы без тебя делал.
Самсон глянул на него с прищуром, стараясь сдерживать гнев:
– Ты втянул нас в историю, боцман. Краснозуб, награда, теперь еще и Морес… Мы рискуем всей экспедицией, потому что кто-то не смог удержаться от соблазна и провалил своё дело!
В этот момент к ним подошли Галвина и Лаврентий. Воительница была напряжена и готова к любым неприятностям, а Лаврентий выглядел задумчивым, явно переживая за безопасность корабля.
– Что это было, капитан? – спросила Галвина, тревожно оглядываясь на затихшую водную гладь. – Они что, хотели на нас напасть?
Самсон потер виски, тяжело вздохнул и ответил:
– Старые грехи Драгомира снова тянут нас на дно. Краснозуб ищет его, и теперь у нас проблемы с пиратами.
Лаврентий покачал головой:
– Плохо дело, если эти пираты решат, что наша честь стоит их золота. А ведь мы только начали наше путешествие, и дальше будет еще труднее.
Галвина посмотрела на Драгомира с недовольством, но ничего не сказала. Затем она обратилась к капитану:
– Ну, если уж мы ввязались в эту историю, значит, будем стоять до конца. Только дай мне знать, капитан, если решишь, что пора использовать силу. У нас тут достаточно крепких рук, чтобы показать пиратам, что мы не отдадим ни одного из своих.
Драгомир благодарно кивнул ей, но было видно, что тревога его не покидает. Самсон положил руку ему на плечо:
– Отдыхай, боцман, но не забывай: твои проблемы стали нашими проблемами. Теперь в этом замесе всем выживать. Так что старайся не подвести.
– Я обещаю, капитан, я отплачу за помощь, – прошептал Драгомир, его голос звучал слабо, но решительно.
– Надеюсь, – коротко бросил Самсон и отошел к корме, наблюдая, как вечерний свет отражается на волнах.
Он не был уверен, что правильно поступил, защитив Драгомира. Но в мире, где моря скрывают больше тайн, чем люди, честь все еще оставалась для него важнее легкого выхода.
Ветер трепал парус, и «Рыба-меч» снова взяла курс на юг, к неизвестным берегам и к загадкам, которые, возможно, изменят их судьбы.
Элиара сидела в своей каюте при свете тусклой лампы, осторожно перелистывая страницы старинной книги. Бумага была шершавая на ощупь, с легким желтоватым оттенком времени, но текст оставался четким, будто слова только вчера нанесли пером. Она всё не могла отделаться от мысли, что книга будто сама по себе сопротивлялась времени – или была защищена древней магией. Имя Жарод Сет ей ничего не говорило, но этот таинственный автор явно обладал знаниями, которые не лежали на поверхности мира.
Книга «Черная книга моря» была устроена странно: она не начиналась с предисловия или рассказа о жизни автора, что обычно сопровождало подобные тома. Сет словно спешил поделиться тайнами, будто не хотел тратить время на бесполезные предисловия. В самом начале он писал о море, как о матери всех живых существ, как о живом, древнем разуме, что таится под вечными волнами. Элиара, изучившая магию, знала, что вода хранит память о древности, и что волны океана – это своего рода живая летопись.
– «Моргарас…» – прошептала она, читая о древнем существе. Это имя встречалось в некоторых атоллийских легендах, но обычно упоминалось в полушутливом контексте, как у сказочников и рыбаков. Теперь же, в книге, Моргарас предстал перед ней в ином свете: не просто морское чудовище, а древнее существо, способное порождать других.
На странице были изображены грубые контуры подводных существ – лобстерианов с массивными клешнями и акулоидов с заостренными плавниками, больше напоминающие рыцарей, нежели чудовищ. Чародейка провела пальцем по рисунку, который выглядел как набросок, сделанный в темноте, будто сам художник никогда не видел этих существ при свете дня. «Каким образом Сет узнал об этих созданиях? Видел ли он их сам или услышал истории от какого-нибудь странствующего моряка?» – думала она.
Слова автора были наполнены древними страхами, предчувствием потаенных сил, что просыпаются на дне. Элиара заметила, как меняется текст: от спокойного описания он переходил к лихорадочным, почти безумным строкам, где Сет писал о «тени Моргараса», что иногда поднимается к поверхности, чтобы вновь почувствовать вкус мира живых, прежде чем вернуться в свои пучины.
На одной из страниц автор упоминал о том, что некоторые акулоиды создали поселения на отдаленных островах, возможно, даже где-то в пределах Атоллии. Их потомки до сих пор помнят о своем происхождении, и, как писал Сет, «те, кто наследовал зубы, наследовал и знания». Это описание зацепило Элиару: «зубы и знания». Что если на каком-то отдаленном атолле до сих пор скрываются эти создания, которые могут пролить свет на тайны Моргараса?
Она вспомнила, как недавно они сражались с морским существом, вызванным дикарями на острове Черного Сердца. Существо, конечно, было иным, но в нем тоже чувствовалась древняя неведомая сила, что подчиняется законам, которые люди уже давно забыли.
Элиара закрыла книгу, задумчиво глядя на пляшущее пламя лампы. В её голове роились вопросы, но вместе с тем и страх: «Что если эти древние существа пробудятся вновь? Что если океан, который они считают лишь бездной, окажется обителью древних богов, жаждущих снова ступить на сушу?» Она прижала книгу к груди, чувствуя, как холод, исходящий от слов на страницах, будто проникал в её сердце.
Когда она поднялась на палубу, уже светало, а вокруг простиралась бескрайняя водная гладь. Вдалеке, едва видимый, маячил силуэт очередного острова. Элиара посмотрела на море, и вдруг в её голове всплыли слова из книги: «Моргарас спит, но сны его живы». В ее сердце росло предчувствие, что они скоро узнают, какие сны могут пробудить древнего господина морей.
Лаврентий и Гругг сидели на палубе, склонившись над маленькой грифельной доской. Священник аккуратно рисовал символы и цифры, объясняя своему увлеченному ученику-огру, как решать простые уравнения. Вокруг них простирался бескрайний океан, сверкавший под солнцем, словно тысячи алмазных искр танцевали на волнах. Волны тихо шептались с кораблем, и этот бесконечный хор воды был для них фоном, заполняющим тишину между словами.
Элиара подошла к ним, держа в руках свою таинственную книгу. Она выглядела задумчивой, и в ее взгляде читалась тень сомнения. Присев рядом, она аккуратно положила книгу на колени, и лицо ее осветилось загадочной улыбкой.
– Знаете, Лаврентий, – начала она, поглядывая на спокойное лицо священника, – в этой книге говорится, что первые боги родились из морской пучины. Могущественные существа, способные сами творить жизнь, отделять части своей плоти и создавать из них целые расы. Это ведь противоречит церковным догматам, не так ли?
Лаврентий внимательно посмотрел на Элиару, в его взгляде мелькнуло что-то вроде грустного понимания.
– Церковь не отрицает возможность существования сильных сущностей, которых некоторые могли бы принять за богов. Но мы верим, что лишь Святая Матерь истинно достойна поклонения, потому что она – источник всего живого, – произнес он мягко.
Элиара, не сдаваясь, прищурилась и задала следующий вопрос:
– А чем Святая Матерь лучше этих древних существ? Почему разумно поклоняться ей, а не им?
Лаврентий выдержал паузу и затем улыбнулся, будто предвкушал этот вопрос.
– Святая Матерь – это Солнце, оно подарило жизнь всему миру. Оно древнее, чем любое существо, что скрывается в глубинах. В его свете рождается жизнь, а в его тепле она расцветает. Смотри! – Он указал на светлую, прозрачную банку с водой, которая стояла рядом. – Поставь воду под солнце, и через несколько дней там появятся крошечные водоросли, даже мельчайшие существа. Разве это не чудо, дарованное Святой Матерью? Она сотворяет жизнь там, где ее не было.
Элиара упрямо прикусила губу, ощущая, что ей не так-то просто оспорить доводы священника. Она откинула волосы с лица, огляделась по сторонам и в конце концов встала, крепко прижав свою книгу к груди, словно в поисках поддержки у ее тайн.
Когда она отошла на несколько шагов, Гругг, наблюдавший за ней, хмыкнул и пробормотал:
– Огры тоже чтут Солнце, знаешь. Только мы зовем его не Святой Матерью, а Золотой Рыбой. Она выныривает из моря каждое утро и снова ныряет на закате. Считаем, что ее сияние помогает нам ловить рыбу и растить овощи, – он задумчиво почесал затылок, поднимая глаза к светилу над их головами. – Мы верим, что она охраняет нас от злых духов моря.
Лаврентий, слушая это, одобрительно кивнул, пытаясь скрыть улыбку в своей бороде.
– Это очень хорошо, друг мой. Золотая Рыба – не такой уж далекий образ от Святой Матери. Кто знает, возможно, когда-нибудь твой народ откроет для себя её истинное сияние.
Огр неуверенно кивнул в ответ, явно не до конца понимая смысл этих слов, но его вполне устраивала мысль, что и его верования имеют что-то общее с верой материковых людей. Он снова обратился к своей задаче, но через несколько мгновений друзья подняли взгляды на горизонт, где море и Солнце сливались в одну линию, полную древних тайн и нераскрытых загадок.
И, глядя на это, каждый из них думал о своем. Лаврентий мечтал о мире, где их вера могла бы принести свет. Элиара размышляла о неизведанных глубинах и о существах, которые могли в них скрываться. А Гругг… Гругг просто надеялся, что Золотая Рыба будет и дальше выныривать из океана каждое утро, принося свет и надежду в новый день.
Глава 13. Помешательство
Небо стремительно темнело, облака нависли над кораблем, грозя разразиться бурей в любой момент. Капитан Самсон сжал зубы и отдал приказ подготовиться к шторму. На палубе началась суета: одни матросы закрепляли веревки. Другие натягивали паруса, чтобы снизить нагрузку, и спускали дополнительные якоря, готовясь встретить мощные волны. Мачта туго трещала под натиском ветра, а моряки, притиснутые ветром к борту, закрывали люки, чтобы ни капли воды не проникло внутрь трюма. Дощатые ставни на иллюминаторах с грохотом закрывались, а новички поспешно укрывались в своих каютах, взволнованно переговариваясь и с тревогой прислушиваясь к завыванию ветра.
Капитан стоял у штурвала, вглядываясь в клубящиеся волны и вспененные гребни, когда внезапно заметил на горизонте тень острова. Он быстро схватил подзорную трубу, всматриваясь в детали, которые проявлялись сквозь пелену дождя и тумана. Там была небольшая, но глубокая естественная гавань, окруженная скалами, которые словно оберегали её от бушующего моря. Это место могло укрыть корабль от шторма, оставив только барабанящий дождь и ветер.
Самсон подозвал Драгомира и спросил его мнение. Боцман, опытный моряк, посмотрел через трубу и кивнул, вытирая капли дождя с лица.
– Да, капитан. Под защитой этих скал мы сможем переждать шторм. Ветер там будет слабее, а волны едва ли достанут. Берем курс на эту гавань?
Самсон не колебался.
– Берем. Лучше провести ночь под скалами, чем под волнами, которые могут разбить нас о рифы.
Корабль направился к острову, послушный рукам опытных моряков, пока гроза начинала играть свою мощь. Они вошли в укромную гавань, и буря осталась за стеной скал, ревя и плескаясь об их подножие. Здесь же, внутри, лишь дождь барабанил по палубе, и тишина острова была столь странной, что казалось, будто само время замедлилось.
Глезыр, стоявший на носу и осматривавший остров, нахмурился. Он потер подбородок и задумчиво сказал:
– Черт меня побери, капитан. Почему на таком удобном острове никто не обосновался? Здесь же можно было бы построить приличную базу или хотя бы маяк. Что-то тут не так…
Не успел крысолюд договорить, как один из матросов, который до этого стоял неподалеку и тоже смотрел в сторону берега, вдруг замер. Его глаза расширились, лицо побледнело, и прежде, чем кто-то успел понять, что происходит, он бросился за борт, срываясь в темную воду с громким всплеском. Матрос поплыл к берегу с неестественной решимостью, словно его вело что-то невидимое.
– Эй, стой, дурак! – закричал Глезыр, выпучив свои круглые глаза. Он в мгновение достал кинжал и шпагу, и прыгнул в воду, следом за своим товарищем, ловко скользя по волнам.
Драгомир, который наблюдал за этой сценой, осознал опасность и тоже закричал:
– Стойте вы оба, проклятые идиоты! – Но затем, ругаясь сквозь зубы, он схватил меч и кинулся следом, его массивная фигура на мгновение замерла на краю борта, прежде чем исчезнуть в холодной воде.
Самсон стоял на палубе, глядя, как фигуры растворяются в бушующих волнах, и сжимал кулаки от бессилия. Буря становилась сильнее, и на мгновение ему показалось, что в грохоте ветра он слышит странный шепот, доносящийся с острова, словно нечто призывало их с берега…
Глезыр, едва отдышавшись от холодной воды, мчался под проливным дождем, уши прижаты к голове, а когти царапали мокрые камни. Дождь лил стеной, смывая все запахи и звуки, и в этой серой завесе Глезыр потерял из виду матроса, который бежал впереди, ведомый загадочным призывом. Крысолюду пришлось пробираться между острыми скалами и зарослями влажных мхов, пока он не услышал внезапный отчаянный крик.
Глезыр бросился на звук, преодолел скользкие склоны и выбрался на небольшую песчаную бухту. Там, в луже крови и бурлящей морской пены, он увидел матроса. Его окружали три огромных краба, чьи панцири переливались сине-зелеными оттенками, словно отблески моря и зелени под поверхностью. Эти твари были размером почти с человека и выделялись странными усиками, извивающимися у их глаз. Глезыр на мгновение застыл, но один из крабов уже заметил его, направив свои длинные усики прямо на крысолюда.
Глезыр ощутил, как его сознание затягивает вязкой пеленой. Голова закружилась, мысли начали путаться, словно в его разум вползали тени. Он собрался с силами и, стиснув зубы, бросился вперед, выхватил кинжал и с ловкостью, которая помогала ему избегать опасностей на улицах Атоллии, отсек усики крабу. Тот зашипел и отпрянул, захлопав массивными клешнями.
Но теперь на крысолюда надвигались оставшиеся два краба. Внезапно из-за скалы появился Драгомир, взмахивая своим тяжелым мечом.
– Это психокрабы! – закричал боцман, размахивая мечом так, что в воздухе мелькали капли дождя.
– Да уже понял! – ответил Глезыр, уворачиваясь от ударов клешней.
Крабы, потеряв гипнотическую власть, рвались в бой. Драгомир рубанул одного из них по суставу, и отрубленная клешня отлетела в сторону с хрустом панциря. Глезыр в это время метнулся к следующему крабу, вонзая ему кинжал в мягкое место под панцирем. Краб, вздрагивая, выпустил поток шипящего звука.
Третий краб подался к воде, словно пытаясь сбежать, но тут раздался выстрел. Из-за очередной скалы появился Самсон с дымящейся аркебузой в руках. Краб дернулся и осел, разваливаясь в лужу крови и песка.
– Черт побери, вы как специально нарываетесь на неприятности! – крикнул капитан, подбегая к месту боя.
Дождь начал стихать, переходя в легкий моросящий туман, который окутал берег. Крысолюд тяжело дышал, морщась от боли в боку, но все же нашел силы усмехнуться, бросив взгляд на безжизненные тела крабов:
– Хороший улов, капитан. Думаю, эта тварь не будет против, если я возьму её клешню на память.
Глезыр принялся с видимым удовольствием отрезать клешню у одного из крабов, даже не обращая внимания на кровь, которая текла из глубоких ран на панцире. Драгомир окинул его неодобрительным взглядом, но ничего не сказал.
Самсон, вытерев лицо мокрой от дождя ладонью, присел рядом с телом погибшего матроса, его глаза на мгновение потемнели от сожаления. Он опустился на колено рядом с телом, прикрыл глаза погибшего и тихо пробормотал:
– Прости, дружище. Вот и первая потеря в нашем походе.
Драгомир, стирая кровь с меча, кивнул в сторону моря:
– Вот почему никто не осмелился здесь обосноваться, капитан. Эти психокрабы способны свести с ума кого угодно. Повезло, что их здесь всего трое.
Самсон стиснул кулаки и поднялся на ноги.
– Забираем его тело на корабль. Мы должны похоронить его достойно, даже если не можем предать земле. Этот остров – не место для вечного покоя.
Они обернулись к морю, где далекие грозовые облака уже начали рассеиваться, пропуская первые проблески заката. Над неизвестным островом сгущались тени, тая в себе загадки, которые, казалось, не спешили открывать свои секреты.
В кают-компании стоял легкий запах соли и морского бриза, перемешанный с ароматом рома и сигарного дыма. Глезыр, оживленно размахивая клешней, расписывал свою версию боя. С гордостью он положил добычу на стол, где та громоздилась, словно трофей какого-то древнего охотника, победившего морское чудовище.
– Чертов краб съел бедолагу Юрия, а я съем краба! Гругг, освободи кухню на пару часиков, я приготовлю знатную похлебку из этого мяса! – с азартом проговорил крысолюд, глядя на клешню с выражением кулинарного энтузиаста.
Огр, задумчиво почёсывая затылок, улыбнулся и кивнул.
– Давай, Глезыр, только не переусердствуй, а то вдруг и я под гипноз попаду от твоего крабьего супа.
Лаврентий, с грустю разглядывая свою доску, задумчиво пробормотал:
– Это же почти как легендарные сирены, о которых пишут в древних текстах… Только здесь это крабы. Кто бы мог подумать, что такое вообще существует! В легендах сирены умели заманивать моряков своими песнями и звуками, но чтобы крабы?..
Драгомир, который стоял у окна, покуривая трубку, усмехнулся и бросил через плечо:
– Насчет сирен ничего сказать не могу. Если они и существуют, тот, кто с ними встретился, уже не сможет об этом рассказать. А вот слухи о них, скорее всего, и появились благодаря таким вот тварям. Эти психокрабы, лиловый шторм… Всё это вполне могло породить рассказы о смертельно опасных созданиях. А люди всегда любят приукрашивать.
Торрик, не отрывая взгляда от своей сияющей секиры, добавил с досадой:
– Как жаль, что меня там не было. Не люблю пропускать хорошую драку, особенно когда можно отрубить кому-то клешню. Представляете, что за удар был бы по этим их щупальцам?
Галвина прищурилась и строго ответила:
– Зря бравируешь, Торрик. Ты бы мог оказаться на месте Юрия. Никакая секира не спасла бы тебя от гипноза, если бы не добрался до крабов вовремя. Лучше бы подумал, что у них, возможно, есть и более крупные собратья, чем эти трое.
Драгомир кивнул, вспоминая бой:
– Ты права. Эти твари особенно опасны, когда начинают влиять на разум на расстоянии. Чем ближе подходишь, тем слабее их воздействие. Видимо, им нужно какое-то время, чтобы «схватить» разум своей жертвы. Но если подкрасться к ним незаметно, как это сделал наш герой, – он кивнул в сторону Глезыра, – то шанс на победу остается.
Лаврентий поднял взгляд от доски и заметил:
– Если бы я знал, что это психокрабы, то использовал бы молитву, которая защищает разум от нечестивого воздействия. Моя молитва способна ослабить чужое влияние на разум. Надо было упомянуть о таком, прежде чем прыгать за борт.
– Ну что ж, святой отец, – поддел его Драгомир с усмешкой, – значит, в следующий раз ты идешь в первых рядах! Не только чтобы отпевать погибших, но и для защиты от этих чудовищ. А вообще, знаете, есть у меня на эту тему одна история.
– Давай, рассказывай, боцман, раз начал, – оживился Торрик, допивая остатки рома из кубка.
Драгомир присел на табурет и потушил трубку:
– Был случай, когда один психокраб загипнотизировал циклопа. Тот, не понимая, что делает, поплелся за крабом, словно зачарованный. Краб, наверное, думал, что добился своей цели. Но циклоп, когда подошел слишком близко, споткнулся о камень, как подкошенный упал, и своим телом раздавил краба прямо на берегу! Кровь и клешни так в разные стороны и разлетелись! Вот так и вышло, что вместо поимки добычи тот краб стал сам добычей.
Глезыр фыркнул, аккуратно проверяя свою шпагу:
– Звучит, как идеальная история для таверны. А я теперь точно буду первым, кто расскажет в Короне, как сражался с психокрабами и не сошел с ума. Да еще и привезет сувенир в виде клешни!
Элиара, слушавшая разговор, наконец не выдержала и рассмеялась:
– Ты, Глезыр, наверное, так же гипнотизируешь своих слушателей, как эти крабы. Только вот не усами, а своими байками.
Теплый смех разлетелся по кают-компании, и на мгновение показалось, что тени недавнего страха отступили перед добрым светом товарищества и юмора.
