Текст книги "Эхо древних богов (СИ)"
Автор книги: Чучело Мяучело
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Глава 14. Остров Черепа
Корабль медленно продвигался к пристани, когда остров Черепа обрисовался на горизонте, таинственный и туманный. Сам остров действительно напоминал череп – его длинные очертания, омываемые волнами, сочетались с маленькими островками, похожими на пустые глазницы, нос и зубы. На фоне сгущающихся сумерек маяк мерцал своим светом, как бы предупреждая: «Добро пожаловать в Черную Лагуну, но не забывай, что за законы здесь правят».
Когда корабль приблизился к пристани, путешественники увидели, как на них смотрят многочисленные жители города – суровые морские разбойники, потертые жизнью. Город простирался вдоль залива, его дома, сделанные из темного дерева и обветренного камня, поднимались по склону, уходя в джунгли, покрывавшие склоны холмов. На стенах многих зданий виднелись грубые рисунки и символы – якоря, русалки, рога, драконы. Над городом развевался флаг Морских Чертей: изображение рогатой русалки с трезубцем. Ее злой, почти насмешливый взгляд напоминал всем, кто входил сюда: это место – дом для своих, но ловушка для чужаков.
Пристань была забита кораблями всех мастей – от небольших шхун до мощных галер, вооруженных пушками. Моряки носили тяжелые ящики из трюмов, кто-то договаривался с купцами о продаже грузов. Воздух наполнял соленый запах моря, смешанный с ароматами жареной рыбы, дыма и сладковатого запаха дурелиста, который здесь курили без всяких ограничений.
Самсон внимательно оглядел пристань и морщился при виде двух пиратов, перетаскивавших за шиворот связанного пленника. Лаврентий, заметив это, нахмурился:
– Здесь, видимо, далеко не все боятся нарушения законов Святой Матери.
– Здесь свои законы, Лаврентий. Законы тех, кто держит власть и силу, – ответил Самсон, скользя взглядом по массивным фигурам охранников в бронзовых кирасах и с алебардами наперевес.
Элиара вышла на палубу, оглядывая город с какой-то странной ностальгией в глазах.
– Моя мать была из Морских Чертей, – произнесла она, глядя на флаг с русалкой.
Глезыр, сидевший на ящике с картами, усмехнулся и бросил фразу, словно невзначай:
– Ну, такими предками можно гордиться! Вот мой батя решил покурить дурелиста на пороховом складе и взорвался вместе с половиной острова. Теперь все думают, что в этом вся моя семья виновата, а не один дурачок-папаша. С тех пор нас там недолюбливают.
Галвина усмехнулась, а потом, задумчиво оглядывая пристань, добавила:
– Надеюсь, тут нам не придется опять охотиться на какого-нибудь вампира или оборотня?
Драгомир хмыкнул и ответил, поправляя у пояса свой кинжал:
– Успокойся, воительница. Черные Сердца и Морские Черти находятся в дружеских отношениях. Нам не надо добывать здесь никаких знамен. Так что можно расслабиться… По крайней мере, на пару дней.
Когда путники сошли с трапа на берег, их встретил шум и гам Черной Лагуны. Здесь пираты и купцы спорили о ценах на ром и табак, пели грубые морские песни в пивных и тавернах, где на каждом углу можно было услышать захватывающие байки о подводных чудовищах и потерянных сокровищах. Одна из таверн называлась «Рогатая русалка» – на ее вывеске красовалось изображение зловещей морской девы с рогами, держащей в руках череп с жемчужным ожерельем. Изнутри доносился гул смеха и музыка старого шарманщика.
На улочках между домами шныряли дети, играя с самодельными деревянными корабликами, а один мальчишка отчаянно пытался приручить краба, привязав его за клешню веревкой. Старый рыбак, сидящий на крыльце, рассказывал истории молодым матросам, держа в руках изрядно потертую карту острова Черепа, где, по его словам, были отмечены спрятанные пещеры и древние тайники.
Элиара, прогуливаясь с товарищами по улицам, заметила женщину в красном плаще, которая на мгновение остановилась и пристально посмотрела на нее. В ее взгляде почудилось что-то знакомое, но в толпе у пристани она быстро исчезла, и чародейка оставила свои догадки на потом. Лаврентий же все время морщился от вида пьянства и разврата, явно не одобряя нравов местных, но, внимая советам капитана, старался не обращать на это лишнего внимания.
Самсон же был в своей стихии, снова ощущая вкус свободы вперемешку с тем особым напряжением, что витает над портовыми городами. Он понимал, что Черная Лагуна – такое место, где можно потерять все за секунду, если только моргнешь не вовремя. Но это был их шанс подготовиться к большой авантюре с походом на юг.
– Ну что ж, команда, отдыхайте, пока есть возможность. Завтра с утра начнем проверку корабля, заправим его всем необходимым, а через два дня возьмем курс на южные моря.
Он поднял руку, приветствуя проходящих мимо пиратов, и почувствовал, как в груди загорается знакомое ощущение предвкушения. Но где-то глубоко внутри он понимал, что каждая морская стрела пути приближает их к новым испытаниям.
Друзья оставили Драгомира и капитана на корабле и, погруженные в свои заботы и опасения, отправилась изучать Черную Лагуну. Трактир «Старая Галера» был одним из самых известных мест в городе, с его скрипучими деревянными полами, крепкими балками, обвешанными якорями и рыбацкими сетями, свисающими с потолка. Внутри стоял неистребимый запах жареной рыбы и табачного дыма, а в углу играл скрипач, выводя старые морские мелодии, знакомые каждому, кто хоть раз пересекал Бесконечный Океан.
Глезыр вдохнул запахи, напомнившие ему о беспокойной юности. Он рассказал товарищам, как когда-то этот остров был для него домом, пока не пришло время бежать из-за конфликта с местной бандой. Он помахал хвостом, когда старый бармен, заметив крысолюда, кивнул ему с едва уловимой улыбкой. Глезыр пробормотал:
– Этот остров – как старая песня. Ты можешь на годы уйти, а вернешься – и мелодия все та же, только припев чуть изменился.
Торрик грохнул тяжелой рукой по столу и воскликнул:
– Ну, раз половина пути позади, давайте чокнемся, чтобы дальше было не хуже! Надеюсь, нас ждут только сокровища, а не новые беды.
Галвина, хотя и не любила трактиров и таких сборищ, все же пригубила бокал. Она чувствовала себя немного расслабленнее, чем обычно, может быть, потому, что на время удалось оставить за плечами тяжкие мысли, что преследовали ее во время всего путешествия.
Когда друзья подняли кубки и громко выпили за успех их экспедиции, к ним подошел высокий мужчина с одним глазом, усатый и морщинистый, но с живым огоньком в единственном глазу. Он улыбнулся, обнажив ряд желтоватых зубов, и воскликнул:
– Ну, не верю своему последнему глазу! Это же Галвина Дубович-Меадора! Да еще и в компании крысолюда и темного гнома, какого черта?!
Галвина насторожилась, но лицо не выдало волнения.
– Да, я Галвина. А ты кто, черт возьми?
– Звать меня Емельян. Я знал твоего отца, Богдана Дубович, мы с ним бок о бок стояли в боях за Астерию, пока я не был вынужден бежать сюда, – он кивнул в сторону моря. – Старые распри с одним местным графом вынудили меня искать себе место под солнцем в Атоллии. Ну, а ты что тут делаешь, девчонка? Неужто стала пираткой?
Крысолюд усмехнулся, перекатывая в лапах свой бокал:
– Пока нет, но я думаю, она уже на правильном пути!
Галвина бросила на Глезыра острый взгляд, но на лице Емельяна появилась добрая улыбка, и ей стало немного легче. Она опустила взгляд на свое вино и горько усмехнулась:
– Я пыталась поднять мятеж в Астерии во время гражданской войны. Думала, что смогу вдохновить людей, повести их за собой. Но моя армия оказалась ничтожной перед хорошо вооруженными рыцарями Агорана. Потерпела поражение и трусливо сбежала сюда. Я совсем не тот герой, которого заслуживала Астерия. Наверное, никогда и не была.
Емельян похлопал ее по плечу, его рука была сильной и грубой, как у человека, привыкшего работать.
– Не говори так, девочка. Бывают такие битвы, которые не выиграть. До тебя пытались другие, после тебя, может, ещё кто попробует. Возможно, ты не проиграла, просто время не подошло. А уж история решит сама, кто был прав. Может, и не стоит за прошлое цепляться – впереди у тебя еще много лет жизни, кто знает, куда она тебя заведет?
Галвина на миг замерла, обдумывая его слова, затем подняла взгляд и с легким вызовом в голосе сказала:
– Знаешь, раньше бы я за такие слова вызвала тебя на поединок.
– Ну, вот видишь! – засмеялся Емельян, хлопнув ее по спине. – Значит, ты уже изменилась. И куда же теперь путь держишь?
Торрик отложил бокал и влез в разговор:
– Мы идем в неизведанные южные моря, искать новые земли. Может, найдем что-то такое, чего никто до нас не видел!
Емельян с уважением покачал головой:
– Смело, смело… Это не для слабонервных. Знаю я одного человека, который лет пять назад тоже решил поискать себе счастья в южных водах. Так вот, его галеру нашли прибитой к берегу, без парусов, зато с трюмом, полным странных костей. Не знаю, правда ли это или байка! Ну, будь что будет, и пусть звезды светят вам на этом пути, друзья!
Они снова чокнулись кубками, Глезыр подмигнул Галвине, и та на миг почувствовала, что ее прошлое – это не только бремя, но и часть ее силы. Пока вокруг шумели разговоры, спорили о ценах и играли на ставках, друзья ощутили, что ночь в Черной Лагуне, полная огней, таит в себе что-то таинственное, но не лишенное теплоты.
Позже Элиара вышла из душного зала таверны «Старая галера» и направилась к храму, который привлек ее внимание, ещё когда их корабль заходил в порт Черной Лагуны. На фоне вечнозеленого тропического леса и скал, храм выделялся своими высокими белыми колоннами, которые, казалось, парили над волнами. Колонны были покрыты лианами и вьющимися растениями, обвившимися вокруг, словно живые узоры. Мраморный фронтон покрылся трещинами, но все еще сохранял следы изящной резьбы: крошечные сцены борьбы морских чудовищ с чудовищами суши.
Элиара толкнула тяжелые деревянные двери, и прохладный воздух храма окутал ее, отдавая свежестью морского бриза, смешанной с ароматом каких-то неизвестных трав. В центре зала, под высоким куполом, возвышался декоративный нос корабля, застывший, как в момент штурма бурного моря. На его краю, словно на страже, сидел каменный кракен с причудливыми щупальцами, свисающими вниз и покрытыми резными символами. Его гладкая каменная поверхность мерцала в свете ламп, расставленных вдоль алтаря —старинные лампы, выполненные из стекла с вкраплениями перламутра, отбрасывали на стены блики, будто на дне морской пучины.
Храм не был многолюден, и лишь несколько людей в белоснежных тогах стояли у алтаря, шепча молитвы и направляя руки к изображению кракена. У каждой жрицы на шее и запястьях звенели золотые кольца, подчеркивая их статус и принадлежность к этому загадочному культу. Элиара подошла к одной из жриц – высокой женщине с длинными черными волосами, перевитыми золотыми нитями.
Жрица повернулась к ней, и в янтарных глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство:
– Ищет ли юная дева благословения Моргараса? – спросила она, сложив руки перед собой.
Элиара кивнула, и жрица, подняв руки над ее головой, произнесла на древнем языке слова, похожие на шелест волн. Затем, едва заметно улыбнувшись, она добавила:
– Благословение даровано. Но, вижу, у тебя есть еще и вопросы.
Элиара закусила губу и достала из сумки книгу, чуть приподняв ее, чтобы жрица могла увидеть черный переплет:
– Я недавно наткнулась на «Черную книгу моря». Там говорится, что Великий Моргарас был первым богом, рожденным в морской пучине, а вода – основа жизни. Мне стало интересно: как это соотносится с вашими учениями?
Жрица задумчиво потерла золотое кольцо на пальце, подняв взгляд к каменному кракену.
– Книга мне незнакома, но я слышала об этом учении. В нем много правды, но и тайн. Моргарас действительно существует в двух ипостасях. Великий Моргарас – это древний бог, воплощение могущества морей, оставшееся в памяти немногих племен, древний и забытый культ. Наш нынешний культ – это попытка возродить его образ, но лишь в тех границах, что мы можем осознать. И помни: Великий Моргарас и нынешний Моргарас – это не совсем одно и то же. Мы стараемся почитать его, но до конца понять не можем.
Элиара замерла, обдумывая услышанное, затем чуть нервно засмеялась:
– Звучит слишком сложно. Я даже не ожидала, что все так запутано. А что вы думаете о Святой Матери? Клирики уверяют, что это она – единственный истинный бог.
Жрица печально улыбнулась, словно вспоминая что-то далекое:
– У всех народов есть свой взгляд на богов. Святая Матерь– тоже одна из древних, из тех, кто воплощает силу жизни. Но ее культ с веками изменялся, превратившись из поклонения Солнцу в то, что ты видишь сейчас. И она, и Великий Моргарас – равные по могуществу сущности, каждая из которых видит мир по-своему.
Элиара приподняла брови, пораженная открытием:
– То есть, они равны? Но священники никогда не признают других богов, лишь свою Святую Мать. Они считают, что все остальные – заблуждение.
Жрица опустила голову, словно скрывая от Элиары что-то важное:
– Это естественно. Ведь боги ведут вечную борьбу за влияние над миром. Нам, смертным, этого не видно, но мы чувствуем последствия их борьбы. Иногда, в виде шторма, иногда – в дуновении ветра. Но поверь мне: лучше не вмешиваться в эту борьбу. Даже малейшее прикосновение к их конфликту может свести с ума и погубить душу.
Элиара слегка подалась вперед, и в ее глазах загорелся азарт исследователя:
– Но разве не интересно было бы… увидеть эту борьбу своими глазами? Пусть лишь на мгновение?
Жрица прищурила глаза, и в ее улыбке появилось нечто таинственное и опасное:
– Если твое желание велико, способ есть. Говорят, если откусить кусочек гриба, что растет в глубине наших лесов, то можно увидеть мир, в котором боги ведут свои битвы. Но учти: это видение может свести с ума даже самого сильного. Лишь самые отчаянные и… самые глупые решаются на это.
Чародейка ощутила, как по спине пробежал холодок, но интерес пересилил:
– Где мне найти этот гриб?
Жрица снова загадочно улыбнулась, глядя в сторону дверей:
– Проще будет найти его на рынке в Черной Лагуне. Местные иногда продают его, не понимая всей опасности. Но будь осторожна, дитя… Богам не нравятся те, кто слишком близко подбирается к их тайнам.
Элиара кивнула, пытаясь скрыть волнение, и поспешила выйти из храма, пока разум ее не начал задавать слишком много вопросов. Но в ее голове разыгрался настоящий шторм мыслей и противоречий, поделиться которыми ей было не с кем.
Подставляя лицо морскому ветру, Лаврентий шагал по каменной лестнице вверх, к загадочной башне, нависшей над берегом. Башня, сложенная из серого камня, с которой сливались плети плюща и дикого винограда, казалась частью скалы. Над входом висела табличка со строгим предупреждением: «Обсерватория! Не беспокоить!». Клирик на мгновение остановился, рассматривая потрепанный медный колокольчик у двери, и теперь боролся с искушением постучать. Но в итоге любопытство взяло верх, и он тихонько позвонил.
Спустя несколько мгновений дверь открылась, и из нее высунулся худощавый старик с бородкой, растрепанной ветром. На его заостренном лице отражалось недовольство, а в глазах блеснул огонек подозрительности.
– Ты еще кто такой? – рявкнул он, прищурившись. – Агент инквизиции?
Лаврентий поспешно поднял руки в знак мира:
– Нет-нет, я всего лишь скромный священник Святой Матери, путешественник. Просто увидел вашу обсерваторию, и… стало интересно.
Старик почесал бородку, задумчиво посмотрел на клирика и вздохнул:
– Ну, если ты священник, тем более тебе тут делать нечего. Мы тут небо изучаем, звезды смотрим, а не свечки ставим! – Он сердито потряс кулаком в сторону небес, словно грозя самим богам. – Небо, понимаешь?!
– Но это же прекрасно! – с искренним восторгом ответил Лаврентий. – Изучение неба – благородное дело, и Святой Матери угодно, чтобы люди стремились к знанию.
Старик прищурился, словно проверяя, не издевается ли клирик над ним, затем неожиданно махнул рукой:
– А, пёс с тобой! Заходи!
Внутри обсерватория была не больше уютного домика отшельника. Первый этаж оказался маленькой кухней, совмещенной со спальней. В углу стояла потрепанная кровать, покрытая одеялом с изображением звезд, на столе – остатки вчерашнего ужина и стопка астрономических книжек. На стенах висели схемы звездного неба, сшитые из пергамента и разрисованные чернилами.
Старик повел Лаврентия вверх по винтовой лестнице, каждый шаг по которой отдавался легким скрипом. Наверху находилась лаборатория астронома. Здесь теснилось множество приборов: старый бронзовый телескоп, направленный через окно на небо, множество луп, сложенные стопкой стеклянные линзы и целый ряд металлических сфер с выгравированными созвездиями. На полках громоздились многочисленные запыленные книги, а ещё повсюду лежали исписанные листы бумаги с запутанными вычислениями и схемами.
Лаврентий осматривал это скромное, но удивительное пространство, полное вдохновляющего хаоса.
– Вот оно, мое царство, – гордо объявил старик, обводя рукой весь беспорядок. – Я астроном. Смотрю на звезды и планеты уже полвека. Знаешь, сколько раз мне говорили, что я безумец? Да плевать мне на их мнение! А знаешь, что я за это получил? Ничего!
Лаврентий усмехнулся, разглядывая старый телескоп, и тихо сказал:
– А что вы видите там, в этом безграничном небе?
Старик прищурился, схватил с полки несколько исписанных листов и ткнул пальцем в свои чертежи:
– Вот! Изучаю тела, что находятся за пределами нашего мира. Вон тот, я его назвал Циклопом, потому что он иногда как будто подмигивает – появляется на нем какая-то точка, словно глаз. Хотел бы я знать, что это значит… но не знаю! Наверное, тебе, клирик, такого не понять.
Лаврентий кивнул, делая вид, что понимает, хотя смысл загадочных слов старика пока ускользал от него. Он попросил разрешения заглянуть в телескоп и наклонился к окуляру, но, увы, увидел лишь мутное пятно. Астроном засмеялся:
– Глядеть надо ночью, глупец! Тогда видно все самое интересное. – Он вдруг запрыгнул на табуретку, снял с полки синий колпак с золотыми звездами и натянул его на голову. – Видишь вот этот колпак? Он помогает мне лучше чувствовать звезды!
Лаврентий с улыбкой спросил:
– А как именно помогает?
– Не твое это дело! – усмехнулся старик. – Это секрет астрономов. А знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Изучаю Малую Луну. Все знают, что бывают две луны, но никто не понимает, почему то одна, то две. Что за тайна скрыта в их появлении?
Лаврентий, заинтересованный, присел на стул и стал слушать:
– А у тебя есть записи, когда Малую Луну видели?
Старик замер, явно не ожидая такого вопроса от священника, затем бросился к полкам, извлекая пыльные свитки:
– Конечно, конечно! Держи, если что-нибудь понимаешь в этих каракулях.
Лаврентий разложил записи на столе и стал сосредоточенно просматривать даты и циклы появления Малой Луны. Затем попросил пергамент и перо, и старик, суетливо притаскивая чернильницу, что-то пробормотал себе под нос.
Клирик внимательно переписывал данные и начал составлять уравнение, сверяясь с астрономическими записями. В голове его складывались числа, и, наконец, он произнес:
– Если учитывать углы наклона орбит и влияние света, то можно высчитать приблизительный цикл появления Малой Луны в течение нескольких десятилетий. Должно быть, у нее есть и более длинный цикл, который мы просто не заметили.
Старик замер, присматриваясь к расчетам Лаврентия, затем вдруг засиял, словно озаренный открытием:
– Эй, клирик, а ты не так уж и глуп, как я думал! С такими расчетами мы сможем предсказать следующее появление обеих лун! О-о, я чувствую, что близок к разгадке!
Лаврентий улыбнулся, но его не оставляло странное чувство, будто они вторглись в неведомую тайну мира.
В таверне разговоры текли, как поток темного эля, вперемешку с громким смехом и шутками. Торрик, расправив плечи и подняв кружку, вдруг задал вопрос, который словно завис в воздухе:
– А вы-то, ребята, что планируете в этих новых землях найти? Какие мечты скрываются под вашими пыльными шляпами?
Глезыр, пригубив своего любимого напитка, лениво скользнул взглядом по таверне и хитро усмехнулся.
– Ну, сначала, конечно, хочу найти побольше диких зарослей дурелиста, ха-ха! – Он хмыкнул, довольный собственной шуткой, но потом добавил: – Если же серьезно, не хочу задерживаться в этих местах дольше необходимого. Если найду что-то ценное – хорошо, а если нет – Самсон мне и так заплатит, лишь бы домой вернуться целым.
Гругг, которому все это время приходилось подстраиваться под низкие потолки таверны, гулко рассмеялся и заявил:
– А я, пока на корабле нужны мои руки и мой котел, буду для вас готовить. А потом вернусь на Клыковые острова к семье. У меня там жена и пятеро детишек, жду, не дождусь, когда смогу увидеть их снова.
Галвина, задумавшись, спросила:
– А где находятся эти Клыковые острова, Гругг, и откуда такое название?
Огр потер затылок, словно вспоминая давнюю легенду, и начал рассказывать медленно и размеренно, как ему было свойственно:
– Это далеко на севере Атоллии, за холодными течениями. Там скалы, высокие, как острые клыки, что торчат из моря. Раньше в наших кланах были настоящие воины, мы захватывали острова дикарей и людоящеров, но сейчас… Пираты не очень-то разрешают нам воевать без их одобрения. А поссориться с пиратами – это самое плохое, что может случиться.
Галвина, словно бы думая вслух, тихо сказала:
– Не знаю, что ждет меня в этих новых землях. Может, я встречу новых людей, тех, кто рискнет отправиться сюда, и научу их защищаться, научу тому, что знаю сама… Но жизнь показывает, что не все можно спланировать.
Она сделала большой глоток вина и, чувствуя, как оно обжигает горло, встала, чтобы выйти на улицу подышать свежим воздухом. Легкий морской бриз коснулся ее лица, смывая пьяную лихость вечера.
Возле входа в таверну к ней снова подошел Емельян, и в его взгляде читалась тревога. Он заговорил приглушенно, словно боясь, что его подслушают:
– Правда, что вы собираетесь в южные моря, Галвина?
Она кивнула, чуть нахмурившись от его серьезного тона.
– Да, правда. Мы готовы к любым опасностям. А что, ты тоже хочешь предупредить нас о чем-то?
Емельян сжал губы, но потом заговорил снова, голос его был глухим, как шум морского прибоя:
– Нет, это не байка. Там водится Тихий Ужас, бич южных морей. Мало кто возвращался, когда Ужас находил их корабли. Говорят, он огромный, как целый город, но его невозможно заметить, пока не станет слишком поздно. Он подбирается тихо, словно мрак, и одним движением поглощает целые корабли.
Галвина прищурилась, пытаясь разобрать, шутит он или нет, но у него в глазах был только страх и искреннее предупреждение.
– И что это за Тихий Ужас? Как его победить, если он и правда существует? – спросила она, не в силах скрыть свой интерес.
Емельян опасливо оглянулся по сторонам и наклонился ближе:
– Есть один способ. Говорят, у этого левиафана есть уязвимое место – его мозг. У него огромная, защищенная толстыми пластинами голова, но там, где сходятся его глаза, есть мягкое место. Если сумеете добраться туда, то можно будет пронзить его и убить. Но это чистое безумие, Галвина. Безумие…
Воительница пожала плечами, в ее глазах сверкнул дерзкий огонек:
– Все в этой жизни – безумие. Мы живем ради риска. Но спасибо за предупреждение, Емельян. Запомню твои слова.
Емельян проводил ее взглядом, будто хотел сказать что-то еще, но передумал. Он только тяжело вздохнул и, опустив голову, скрылся в темноте переулка, оставив Галвину под мерцанием звёзд в отголосках морского прибоя.
На шумном рынке Черной Лагуны Элиара заметила крысолюда с яркой полосатой накидкой, который продавал экзотические товары. Она подошла к нему и, понизив голос, спросила о грибах, что могут открыть двери в мир богов. Крысолюд хитро прищурил свои глаза и хихикнул, словно над какой-то шуткой, но быстро вытянул руку с засушенным грибом, который выглядел совсем непримечательно – длинный и сморщенный, словно обычная поганка. Он предупредил:
– Первый раз ешь помалу, леди, иначе на богов взглянешь, да их не узнаешь.
Элиара сунула ему в лапу несколько монет, взяла гриб и отправилась на уединенный пляж за пределами города, куда не долетал шум таверн и гудение причала.
Сначала она разломила гриб на две половины и осторожно съела одну из них. Полчаса прошло, но ничего не случилось. Ей стало казаться, что крысолюд просто ее обманул, но, не желая сдаваться, она проглотила остаток гриба. Снова потянулось ожидание, но внезапно она увидела, как небо над морем озаряется ярким радужным сиянием. Она пыталась разглядеть источник света, но куда бы ни смотрела, он все время ускользал от ее взгляда.
Потом ею овладели странные ощущения, причем они были до неприличия приятными и захватывающими. Она ощутила каждый шов своей туники, каждую нить в своем плаще, как будто впервые почувствовала свое тело. Воздух стал вязким, насыщенным странными сладковатыми ароматами, в которых плескались отголоски песен и неясные шепоты.
Внезапно звуки мира стали видимыми: каждый шелест ветра оставлял за собой мерцающий след, каждая волна на берегу казалась мелодией, извивающейся в воздухе в виде синевато-зеленых лент. Цвета заплясали перед ее глазами в бесконечном танце, символы из древних книг вырисовывались в воздухе, меняясь и складываясь в сложные узоры, неведомые смертному разуму.
Элиара ощутила себя частью этого потока, будто все вокруг, и она сама, были одним целым. Она закрыла глаза и вдруг увидела, как ее тело стало частью гигантского Моргараса, великого морского бога. Ее руки превратились в извивающиеся щупальца, а тело пронзило толщу моря. Она чувствовала, как ее дыхание синхронизируется с дыханием глубин, как бог взмывает над водной поверхностью, нависая над джунглями и океанами.
Над миром взошла луна, но потом она разлетелась на тысячи мелких лун, как разбитая стеклянная сфера. По небосклону ползли огромные насекомые с переливающимися спинами, каждое движение которых отзывалось в ее сознании древней песней звезд. Она поняла, что вот оно – состояние, которое можно назвать «бытием бога», где пространство и время теряют смысл, а сама она видит то, что никогда не должна была увидеть.
Затем в ее видениях появилось существо, от которого исходил жгучий свет, опаляющий и зловещий: Пирион, тот, чье лицо менялось непрестанно, словно ртуть в огненном потоке. Он смеялся, голос его звучал, будто эхо от тысяч пламенных взрывов. Его тело было размытым, словно жидкость, и из него вырывались мелкие коварные демоны, разлетаясь во все стороны. Некоторые демоны соединялись, и тогда перед Элиарой возникали красные пульсирующие шары, наполненные невыразимым ужасом. Она хотела бы перестать смотреть на это, но не могла.
Девушка почувствовала, как ее сознание сталкивается с Солнцем – огромным, живым и дышащим. Солнечная поверхность была усеяна тысячами вулканов, но извергались они не лавой, а целыми потоками цветов, птиц, животных и насекомых, разлетающихся во все стороны в танце жизни и смерти. Элиара простирала свои руки к этому свету, который был и добрым, и беспощадным одновременно, и на мгновение почувствовала, как Солнце вплетается в ее собственное сердце.
Потом все вдруг завертелось, видения стали искажаться, ломаться, и она очнулась на берегу, где яркий свет рассветного солнца уже касался морских волн. Она сидела на коленях, поглаживая мокрый песок, словно пытаясь осознать и уложить в голове все, что видела и чувствовала. Мир вокруг казался далеким и чужим, как будто она ему больше не принадлежала.
– Элиара, что ты тут делаешь? – раздался вдруг знакомый голос, и она вскочила от неожиданности. Перед ней стоял Лаврентий, а рядом с ним – старичок-астроном в синем колпаке со звездами.
Чародейка быстро потерла лицо, стараясь скрыть остатки странных эмоций и впечатлений.
Лаврентий представил ее своему спутнику:
– Это чернокнижница Элиара, тоже с нашего корабля. Она увлекается всякими древними тайнами и богами.
Астроном прищурился, разглядывая ее блестящие и расширенные зрачки:
– Девчонка, что у тебя с глазами?
Элиара беспомощно пожала плечами и вымолвила одно слово:
– Грибы…
Старик расхохотался, его смех звучал как карканье старого ворона:
– Ха-ха-ха! А я сам, бывало, баловался по молодости. Хотел звезды ближе увидеть. Вот и ты, значит, увидела? Запомни, девочка, не все тайны стоит трогать, иначе могут утащить за собой в бездну.
Элиара поежилась от его слов, но где-то в глубине ее души пробудился новый интерес – к звездам, к богам и к тому, что скрывается за завесой видимого мира.
