Текст книги "Эхо древних богов (СИ)"
Автор книги: Чучело Мяучело
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
Самсон улыбнулся, снова глядя на карту и представляя тот день, когда он ступит на берега Самсонии, пусть пока лишь в своем воображении. Однако в его сердце теплилось беспокойство: что их ждет впереди – надежда или отчаяние?
Корабль Самсона, «Рыба-меч», мчался к южным рубежам Атоллии, приближаясь к загадочному атоллу Затмения. Ветра наполняли парус, корабль, рассекая волны, стремился к своей цели, когда неожиданно раздался крик одного из матросов:
– Сзади корабли!
Самсон резко бросил взгляд на горизонт и подбежал к корме, вытаскивая подзорную трубу. В дальнем конце он заметил две галеры, идущие на веслах, их ряды весел без устали работали, продвигая корабли вперед. Самсон прищурился и узнал знакомые очертания.
– Морес Водохлеб, – процедил он сквозь зубы. – И, похоже, с другом. Они, видимо, поджидали нас в нейтральных водах. Смотрите, догоняют нас!
Драгомир подошел ближе, тяжело дыша:
– Проклятые! Пока мы прохлаждались на острове Черепа, они явно готовили нам ловушку. Хоть и повезло, что зашли не с носа, а сзади.
На палубе началась суета. Матросы, словно муравьи, носились по палубе, готовя аркебузы, затягивая канаты и переставляя паруса. Торрик, услышав о приближении врагов, со смешком воскликнул:
– Ну, сейчас мы им покажем, как встречать незваных гостей! – Он бросился к кормовой бомбарде, мощному орудию, установленному на носу корабля. Гном умело зарядил его, прикинув траекторию полета ядра, и уже представлял, как ядро пробьет их корпус.
Галеры, увидев, что «Рыба-меч» не собирается останавливаться, подали сигнал: красные и черные флаги, требующие опустить паруса. Но Самсон в ответ крикнул, а его голос разносился над палубой:
– Только полный вперед! Не дадим им шанса на абордаж!
Враги начали палить из носовых пушек, но пока их ядра, с плеском ударяясь о воду, не достигали цели. Торрик прицелился и дал ответный залп из бомбарды. Ядро с ревом вылетело из дула и пронеслось мимо носа одной из галер, заставив её задрожать от страха.
– Лаврентий! Молись за нас! – крикнул Самсон клирику.
Лаврентий склонился у мачты, поднимая руки к небесам, губы его шептали молитву, а глаза горели решимостью:
– Святая Матерь, защити нас в этой битве, да не утонем мы в волнах и не сгинем в пасти врагов!
Драгомир, оценивая подготовку к бою, выкрикнул:
– Вот оно, настоящее морское сражение! Схватка, которой мы достойны! – Он взмахнул саблей, воодушевляя матросов, и отдал приказ свободным морякам вооружиться аркебузами и саблями, чтобы отразить возможный абордаж.
Еще один залп раздался с галер, ядра свистели в воздухе, одно из них пронеслось сквозь парус «Рыбы-меча», оставив длинный разрез в ткани. Самсон сжал зубы, понимая, что они начинают терять расстояние.
– Торрик! Попади в них, черт возьми! – выкрикнул капитан.
Гном снова дал залп, и на этот раз ядро попало в бок одной из галер, ударив в ее обшивку. Пираты на палубе галеры вздрогнули от удара, а на воде поднялись брызги. Но галеры не сдавались, продолжая нагонять «Рыбу-меч».
Тогда вперед выступила Элиара, уверенная и сосредоточенная, направляя свой посох в сторону воды. Она закрыла глаза и прошептала заклинание, вызвав из своего посоха ледяное дыхание. Волны перед галерами начали кристаллизоваться, образуя острые кольца льда прямо на поверхности. Льдины поднимались, отражая свет, превращаясь в опасные преграды для преследователей.
– Если нас не спасет бомбарда, то пусть льды им зададут жару! – выкрикнула она с хладнокровной усмешкой.
Пираты на галерах испугались, начав поворачивать весла, чтобы избежать столкновения, но ледяные кольца замыкались все ближе. Одна из галер не успела увернуться и ударилась о льдины, пробив обшивку и посылая пиратов в воду, где они беспомощно барахтались, цепляясь за куски дерева.
В это время Галвина, собрав всю свою магическую силу, встала посреди палубы и подняла меч к небу. Ветер стал свистеть, заполняя паруса «Рыбы-меча» мощными порывами, которые придавали кораблю новую скорость. Но сила заклинания выкачала из нее все силы, и она, пошатнувшись, рухнула на палубу без сознания.
– Галвина! – крикнул Драгомир, подбегая к ней и поднимая её на руки. – Отнесите её в каюту, пусть отдыхает!
Но благодаря её магии, корабль сумел вырваться из зоны преследования. Вторая галера, видя, что её напарница утонула в ледяных объятиях, начала отступать, но было уже поздно: «Рыба-меч» ушла за горизонт, скрывшись среди волн Атоллии.
Когда угроза осталась позади, Самсон перевел дух и вытер пот со лба, наблюдая, как последние огоньки отступающего корабля Мореса исчезают вдали.
– Ну что ж, теперь мы дали им понять, что связываться с нами – не лучшая идея, – сказал он с удовлетворением, глядя на свою команду.
Но в душе он знал: в южных морях их ждут еще более серьезные испытания.
Лаврентий осторожно подхватил Галвину на руки, его взгляд был полон беспокойства, но он почувствовал, что её пульс был устойчив. Элиара, все еще тяжело дыша после своей магической битвы с морем, подошла к нему и бросила короткий взгляд на свою обессиленную подругу.
– У неё магический откат, – пояснила чародейка, потирая виски, где ощущала остатки своего колдовства. – Она же не профессиональный маг, а боевой, привыкла сражаться сталью, а не стихиями. Выложилась на полную… Скоро придёт в себя, но ей нужно будет много сладкого, чтобы восстановить силы. Сахар – лучший друг мага после заклинаний.
Гругг подхватил Галвину за плечи и вместе с Лаврентием понёс её в каюту, шагая по палубе осторожно, чтобы не нарушить её покой. Священник тихо шептал молитву за её выздоровление, а Гругг задумчиво кивнул, вспоминая, что когда-то его бабушка говорила похожее о странных огровских знахарях, как после своих ритуалов они выпивали целую бочку сладкого сиропа.
На палубе остался Самсон, который, тяжело вздыхая, смотрел на затихший горизонт. Он чувствовал, как растут в нем тревога и обида. Драгомир стоял рядом, опустив голову и теребя рукоять своего меча.
– Если бы не твои проделки в прошлом, Драгомир, то этого сражения и не было бы! – голос капитана звучал строго и хлестко, как плеть. – Но я благодарен всем, кто участвовал в бою. Если бы не магия Элиары, храбрость Галвины и меткость Торрика, мы все были бы уже на дне.
Торрик, все еще с грязными от пороха руками, довольно усмехнулся, вытирая пот со лба:
– Наконец-то постреляли из пушки как следует! В этом весь смысл плавания – боцман знает, что надо брать с собой на случай таких вот разборок. А то бы мы так и плыли, скучая, пока не утонули.
В этот момент к ним подошел Глезыр, прищурив свой глаз, поглядел на гнома и саркастически заметил:
– Вам бы, гномам… или как там? Дунклерам? Лишь бы стрелять из пушек, устраивать взрывы да разносить всё в щепки!
Торрик, не оборачиваясь, бросил ответ, вытирая руки:
– В отличие от тебя, хвостатый, я еще и чиню корабль после боя, а не только ищу огненных крыс на незнакомых островах. Так что хватит жаловаться!
Крысолюд зашипел от обиды, что-то буркнул себе под нос и ушел в сторону своих чертежей и навигационных приборов, оставив Торрика довольно усмехаться себе под нос.
Тем временем Драгомир тяжело вздохнул и наконец поднял голову, глаза его были полны сожаления и раскаяния. Он посмотрел на капитана с искренней благодарностью:
– Ты спас мне жизнь, капитан. Я тебе должен… и теперь понимаю, насколько сильно.
Самсон нахмурился, его взгляд остался холодным:
– Да, ты мне должен. Еще как должен, Драгомир! Если бы ты сразу рассказал про свои дела с Краснозубом, этой битвы могло бы и не быть.
Драгомир опустил взгляд, его голос дрогнул от обиды:
– А что бы ты сделал, если бы знал? Бросил бы меня в Бухте Браун на растерзание пиратам? Или выкинул бы за борт, когда узнал правду?
Самсон лишь метнул в него тяжелый взгляд, не дав ответа, и резко развернулся, оставив боцмана стоять на ветру под тусклыми лучами умирающего солнца. Элиара, слышавшая их перепалку, лишь вздохнула, закатив глаза.
Тем временем их корабль уже пересекал Атолл Затмения, где ночное небо мерцало особенно мрачно, а звезды казались тусклыми и отдалёнными, будто опасались приближаться к этим местам. Ветра затихали, словно боялись потревожить древние воды, и в тишине слышались лишь редкие шлепки волн о борт. Атолл окружали каменные обломки, похожие на руины древних храмов, уходящие под воду. С моря доносился тихий, едва уловимый гул, точно сама вода шептала тайны и заклинания, известные только морю и тем, кто осмелился здесь плыть.
Лаврентий, выглянув из каюты, где отдыхала Галвина, тихо перекрестился и пробормотал себе под нос:
– Пусть Святая Матерь хранит нас в этих мрачных водах. Здесь что-то не так…
Капитан же продолжал стоять у штурвала, чувствуя, как напряжение сжимает ему сердце, и надеялся, что впереди их ждет лишь гладкое море и мирные берега, но в глубине души знал: от судьбы не убежать, и главные их приключения только начинаются.
Глава 17. Бич южных морей
Пока они осторожно огибали мрачный атолл, над которым нависало тяжёлое облачное небо, Элиара рассказывала истории об этом месте, её голос едва пробивался сквозь шум волн:
– Это место когда-то было базой банды Кровавых Крабов. Ходили слухи, что корабли у них были самые быстрые и самые жестокие. Но однажды все они исчезли. Без следа. Поговаривают, что это связано с древним проклятием или с каким-то тёмным ритуалом. Никто не знает, куда они делись, но с тех пор тут никто не селится, будто сам атолл выжег о себе дурную славу.
Лаврентий, стоя рядом с ней, нахмурился, направив взгляд на мрачную линию берегов, омываемых чёрными волнами:
– Жуткая история. Но, возможно, этому есть рациональное объяснение. Если тут и правда обитает Тихий Ужас, как ты говорила, возможно, именно он причастен к исчезновению пиратов. Может, это не древнее проклятие, а всего лишь чудовище, притаившееся в этих глубинах?
Элиара, удивленно приподняв бровь, оглянулась на него:
– Ты такой странный для священника, Лаврентий. Постоянно пытаешься всё объяснить с рациональной точки зрения. Я думала, в вашей профессии принято во всем видеть сверхъестественные силы.
Священник мягко улыбнулся, и в его глазах на мгновение промелькнула искорка:
– Может, так и есть, но регулярные занятия математикой и науками порой расширяют взгляд на мир. Даже в чудесах можно отыскать свой порядок и симметрию. Это своего рода стремление к гармонии.
Торрик, осматривая таинственные берега с бортовой части корабля, вскинул голову и сказал со внезапной серьёзностью:
– Всё это напоминает мне одну легенду, которую я слышал в юности. Это случилось очень давно, когда наши народы – светлые и темные гномы – ещё были единым народом. Один клан жил в далекой шахте, глубокой, как бездна. И однажды они просто пропали. Ни тел, ни вещей, только кровь на стенах и осколки ламп. Говорили, мол, то была работа Подгорной Тьмы.
Элиара нахмурилась, заинтересованно глядя на гнома:
– Подгорная Тьма? Это что, ещё одно суеверие дунклеров?
Гном гулко рассмеялся, но смех его прозвучал пусто, как эхо в глубине шахты:
– Суеверие, говоришь? Это древнее существо, настолько старое, что его тенями покрыты все легенды нашего народа. Оно появилось в недрах, когда ещё не было ни Солнца, ни Луны, только первородный мрак и холод. Горе тому, кто потревожит его сон в заброшенных шахтах! Подгорная Тьма поглощает всё живое, а её шёпоты сводят разум с ума.
Лаврентий резко обернулся к нему, недоверчиво покачивая головой:
– Но Солнце появилось первым и создало весь мир. Святая Матерь породила свет, а свет породил жизнь. До появления света не могло существовать ни теней, ни чудовищ. Это же догма, основа всех наших знаний о мире!
Гном лишь презрительно фыркнул, но без злобы:
– Ах, ваши людские догмы… Святая Матерь, благое Солнце… Верьте во что хотите. А нам, гномам, никто не доказал, что мир не был выкован Фаррагорном Первокузнецом. Он ударил своим молотом о наковальню, и из искр появились горы, реки, звёзды и всё остальное.
Лаврентий на мгновение задумался, а затем задал неожиданный вопрос:
– Но как же Ночземар? Я слышал, что дунклеры его почитают наряду с темными эльфами. Говорят, он – божество ночи и тайн.
Торрик замолчал, его глаза на миг потеряли обычный насмешливый блеск, и он ответил более серьёзным тоном:
– Ночземар… Да, он существует. Но он не бог в полном смысле. Он был статуей, созданной Фаррагорном. Однажды, в полночь, под звуки древнего молота, статуя ожила и начала добывать кристаллы в глубине. С тех пор он стал нашим покровителем ночи и тайного света подземелий. Но и мне тоже это кажется непонятным. Лучше спросить об этом наших священников, я не слишком силён в теологических спорах, предпочитаю вещи, которые можно потрогать и починить.
Элиара улыбнулась, заметив, как гном украдкой провёл пальцами по металлической детали на своей секире:
– Значит, и у вас есть свои боги и древние страхи. Интересно, что они находят общего с нашими.
Корабль тем временем скользил вдоль мрачного атолла, как тень среди волн, и только свет слабого полумесяца отражался в чёрных водах, будто всевидящий глаз смотрел с небес на их плавание.
Атолл Затмения остался далеко позади, теперь перед путешественниками простирались бескрайние беспокойные воды, которые картографы условно называли Южным Морем. Место, где не было никаких маяков, знакомых островов и даже легенд о прежних путешественниках. Лишь темные облака, нависшие с четырех сторон горизонта, словно старались замкнуть мореплавателей в кольцо, отрезая от остального мира. Грозовые тени в небе то и дело пробивались через мрак молниями, и атмосфера на корабле стала более напряженной.
Глезыр, глядя на небо и серую полоску вод под ним, почувствовал, как его лапы покрылись мурашками. Он зябко обернул хвост вокруг талии, будто это могло защитить от ощущаемого холода. Страх поселился где-то глубоко в его груди, грозя парализовать его действия. Чтобы отвлечься, крысолюд направился к карте в капитанской каюте, словно старался найти в ней утешение и уверенность. Однако вместо этого на него снова нахлынули тревожные мысли.
Глезыр развернул свиток карты и провел когтистым пальцем по отметке, обозначающей предполагаемый путь. Он пробормотал себе под нос:
– Если прошлый раз мы нигде не ошиблись, то идти нужно сюда. Через неделю должны достичь Самсонии. Хотя… кто знает, что нас там ждёт?
В его памяти всплыли старые байки, которые он слышал в детстве, когда тёплые ночи Атоллии приносили шёпот морских рассказов от старых моряков: «Кто на юг поплывет – того чудовище сожрет». Тогда эти слова казались ему лишь страшилкой, выдуманной для детворы. В те времена корабли были хуже, навигационные приборы примитивнее, а галеры Атоллии были вершиной судостроения. Далёкие плавания казались безумием, и никто не решался выходить в неизведанные воды. Вспомнил легендарную фигуру крысолюдского мага по фамилии Джойкрафт, который на столько глубоко увлекся изучением древних тайн, что сошел с ума и покончил собой. Говорят, что если записи так же сведут с ума любого, кто найдет их и осмелится прочитать. Говорят, что Джойкрафт был за Южными Морями и что-то там встретил, что лишило его рассудка.
Но теперь, когда он стоял на борту нового когга, снабжённого современными парусами и продуманными инструментами, с командой, плывущей в новые земли, воспоминания о тех байках казались куда более реальными. Он представил себе темную массу чудовища, подстерегающего под водой, и страх стал непреодолимым, как холодная волна, накрывающая с головой.
Глезыр закусил губу и направился к капитану. В его поступи была заметна тревога, а обычно наглый хвост поджимался теперь ближе к телу. Постучав в дверь каюты Самсона и не дожидаясь приглашения, крысолюд вошёл.
– Кэп… – начал он, отводя взгляд от окна, за которым виднелись темные волны. – Мне тут что-то страшновато стало, прямо ужасно, до дрожи. Никогда такого не было. В голове только и роятся мысли: а вдруг это чудовище – правда? Вдруг это оно топило все те суда, которые тут пытались пройти? – Глезыр сглотнул, борясь с подступившим к горлу комом. – Честно скажу: впервые в жизни мне хочется прыгнуть за борт и плыть к ближайшей земле, даже если это снова будет Черная Лагуна.
Самсон поднял голову от судового журнала, который заполнял в тусклом свете лампы. На лице его промелькнула тень удивления, но затем он сжал губы в решительную линию. Встал с места и подошёл к крысолюду, похлопав его по плечу, чтобы успокоить:
– Друг мой, ты ведь раньше не был таким. Когда мы плыли сюда в первый раз, ты был спокоен и полон гордости. А теперь… что изменилось с тех пор?
Крыс вздохнул, оглядываясь по сторонам, будто боялся, что даже стены могут услышать его признание:
– Тогда… тогда я не знал про чудовище. Точнее, знал, но думал, что все это – сказки для наивных. Теперь же, когда услышал о Тихом Ужасе от тебя и от остальных, это совсем не кажется мне просто байкой. И знаешь что? Я понимаю теперь, почему сюда никто не ходит. Чудовище – вот почему!
Самсон нахмурился, но в его глазах читалось понимание. Он похлопал Глезыра чуть крепче и сказал с лёгкой усмешкой:
– Тогда представь, что снова ничего о нём не знаешь, как раньше. Плывем мы, как в первый раз, без страха и сомнений. Может, нам снова повезёт? А может, повезёт ещё больше, и в этот раз мы его встретим и отправим к черту, как тех циклопов.
Глезыр не удержался и хмыкнул:
– Да уж, проще сказать, чем сделать… Но раз уж ты так говоришь, капитан, попробую. Хотя что-то мне подсказывает, что этот Тихий Ужас нас без боя не отпустит.
Капитан и крысолюд стояли рядом, глядя на раздувающийся парус корабля, который разрывал темные воды, оставляя за собой след белой пены. Они знали, что впереди ждет нечто неизведанное, но отступать было не в их правилах. И хотя каждый скрывал страх по-своему, путь вел их только вперёд, в глубины Южного Моря, где всё ещё таилось множество загадок и опасностей.
Несколько дней они плыли через темные воды, и каждый час становилось все тяжелее. Тревога не отпускала, она буквально висела в воздухе, как напряженная тишина перед бурей. Никто не знал, откуда придет опасность, но каждый чувствовал её неумолимое приближение.
Лаврентий проводил все больше времени в молитвах, обращаясь к Святой Матери с просьбами о защите и мудрости, его шепот становился частью ритма корабля. Элиара листала страницы своих книг, будто надеялась найти в них ответ, который ускользал из-под ее пальцев. Торрик усердно вырезал из дерева новые амулеты и обереги, стараясь не думать о том, что может поджидать их в этих водах. Глезыр, словно потеряв свой прежний бойцовский дух, запирался в своей каюте, обнимая бутылку вина, а по ночам шептал себе под нос старые обереги крысолюдов, которые давно считал пустыми суевериями.
Гругг, который, казалось бы, меньше всех поддавался страху, готовил еду для команды с той же сосредоточенностью, с какой когда-то готовил в таверне на Клыковых островах. Он даже пытался напевать себе под нос старую песню о славных охотах на крокодилов, но в этих мрачных водах мелодия звучала глухо и пусто. Самсон и Драгомир, стараясь поддерживать порядок, следили за состоянием корабля и вели ночные разговоры о стратегии, хотя оба понимали, что планирование в этих неизведанных водах – дело неблагодарное.
И вот среди бесконечных волн раздался крик из вороньего гнезда. Матрос, голос которого сорвался от ужаса, кричал: «Там! Там! Огромная тень на воде! Или… Нет, не может быть!». В его словах звучал такой панический ужас, что все оставили свои дела и выбежали на палубу, чтобы посмотреть. Сам матрос слетел вниз по веревочной лестнице, будто его гнали все демоны морей.
Самсон, всматриваясь в темную поверхность океана через подзорную трубу, внезапно ощутил, как по спине пробежал холодный пот. Впереди под темными облаками двигалось нечто невероятное: огромная масса, размером с несколько китов, погружалась в темные воды и вновь выныривала, как будто дразнила их. Он бросил всего один взгляд, но этого хватило, чтобы увидеть – огромные влажные черные глаза, что бездушно смотрели в их сторону, иссиня-черную шкуру, словно созданную из самых глубоких и мрачных теней. Пасть существа, заполненная бесконечными рядами острых зубов, что раскрывалась, как подводная пропасть. А от его спины тянулись щупальца, словно живые змеи, готовые поглотить их корабль.
– Разворачивайтесь! Все назад! – крикнул капитан, но страх уже начал распространяться по команде, как яд.
Лаврентий, глядя на это чудовище, в отчаянии взмолился, поднимая руки к небу, словно надеясь, что его молитвы разгонят эту темную тень. Глезыр рухнул на палубу, лицо его исказилось от паники:
– Это Тихий Ужас, нам конец! Он пришел за нами! – его голос превратился в жалобный крик, который едва ли кто-нибудь мог услышать за ревом волн и треском ветра.
Но не все поддались страху. Торрик, несмотря на пот, катившийся по лицу, бросился к бомбарде, желая хоть немного замедлить это чудовище. Он заряжал пушку с решимостью, присущей только темным гномам, чье упрямство было известно по всему Альдору. А Гругг схватил свой двуручный молот и, изрыгая боевые кличи своего клана, начал отбиваться от длинных скользких щупалец, которые пытались обхватить мачту. Драгомир, выхватив пистоль, стрелял по щупальцам, надеясь, что хоть один выстрел достигнет цели.
Но самым неожиданным было поведение Галвины. Она стояла у самого края борта, держась за него рукой, и ее лицо выражало спокойствие, какое бывает у людей, решивших все для себя. «Что я теряю? – думала она. – Назад мне пути нет, в этих землях для меня нет места. А если нечего терять, значит, есть возможность выиграть все».
И прежде чем кто-то успел осознать, что она делает, Галвина шагнула за борт. Она прыгнула в воду, устремляясь к чудовищу, словно все её страхи остались на палубе, как брошенные доспехи.
Элиара, заметив это, вскрикнула от неожиданности и попыталась броситься следом, но Лаврентий успел схватить её за руку, удерживая на палубе:
– Ты что творишь?! Она хочет… – начал он, но сам не знал, как продолжить.
– Это безумие! – крикнул Драгомир, отпуская курок пистоля, но звук выстрела утонул в реве волн и раскатах грома.
Все замерли, глядя, как Галвина исчезает в черной воде. Щупальца на мгновение замерли, словно само чудовище удивилось ее смелости. А затем ужасная пасть чудовища развернулась в сторону прыгнувшей, и в этот момент палубу корабля окутала тишина, словно все затаили дыхание в ожидании неминуемой гибели.
Что же она задумала? Это осталось тайной до следующего мгновения, когда ее дерзкий план станет очевидным для всех.
Галвина, сжимая рукояти своих мечей, стремительно прорезала темные воды. Холод обжигал, а вес оружия тянул ее вниз, но воительница была целеустремленна. Вода бурлила вокруг, каждый гребок был борьбой с волнами, поднимавшимися от движения чудовища. Тихий Ужас был занят атакой на корабль, его щупальца ломали мачты, выбрасывали за борт матросов и скручивали бочонки, превращая их в мрачный дождь обломков. Зверь был слишком увлечен разрушением, чтобы заметить маленькую, но решительную фигуру, приближающуюся к его гигантскому телу.
Вот она достигла его иссиня-черной шкуры, грубой и скользкой, словно покрытой водорослями и черной слизью. Собрав всю силу, Галвина вызвала магию прыжка, и ее тело, словно стрела, взмыло над морем, оставив за собой след из брызг. Она приземлилась прямо на спину монстра, почувствовав, как под ней дрожит плоть существа. Щупальца моментально рванулись к ней, словно живые сети, стремясь схватить дерзкую нарушительницу.
Но Галвина двигалась быстро. Она кружила между извивающимися отростками, рубила их, вспарывая плоть до костей. Щупальца трепыхались и падали в воду с тяжелыми всплесками. Плоть Тихого Ужаса оказалась прочнее, чем она ожидала – ее клинки с трудом пробивали толстую, словно дубленую кожу. С каждым ударом она ощущала, как мышцы чудовища сжимаются под ее ногами, как оно рычит и корчится от боли.
– Вот тебе! И еще! – крикнула она, вонзая мечи в плоть с новой силой.
Галвина знала, что ей нужно достать до мозга существа, чтобы положить конец этому кошмару, но её атаки были недостаточно сильными. Чудовище начало неистово трясти своей громадной тушей, пытаясь сбросить незваную гостью, как собака отряхивается от блох. Галвина держалась, вонзив мечи глубже в шкуру, но силы её убывали. Она стиснула зубы, чувствуя, как руки дрожат от напряжения, а ноги едва держат равновесие на скользкой поверхности. Море вокруг ревело, заливая её ледяными волнами.
– Нет! Я не сдамся! – крикнула она в лицо неведомой тьме, но её голос утонул в буре.
В этот момент раздался гулкий выстрел, и одно из пушечных ядер Торрика врезалось в голову чудовища, задев его бок. Голова Тихого Ужаса резко вздернулась вверх, будто его ударило молнией. Галвина поняла, что выпал её шанс. Она вытащила мечи из шершавой плоти и, скользнув вниз по наклону головы чудовища, оказалась у огромных ноздрей, что зияли черными пропастями.
– Либо я, либо он, – прошептала она и, собрав все свои силы, нырнула внутрь, словно исчезая в черной бездне.
Запах внутри был невыносимым: смесь гнилой рыбы, тины и старой крови. Но Галвина не останавливалась. Она активировала магию молнии, её мечи засветились голубым сиянием, и воительница вонзила их в верхнюю часть ноздри. Разряды молний пробежали по костям и мышцам существа, ослепляя и обжигая.
Тихий Ужас закричал так, что волны всколыхнулись и достигли небес, а воздух наполнился невыносимым звуком, напоминающим раскат грома, смешанного с ревом морского чудовища. Галвина, сжав зубы до боли, наносила удар за ударом, вонзая мечи всё глубже, извергая магическую мощь в тело монстра. Чудовище трясло её, словно пыталось вытряхнуть из себя яд, но она держалась до последнего, пока её тело не поддалось истощению, и она не потеряла сознание.
На палубе корабля все наблюдали, затаив дыхание. Чудовище корчилось в агонии, его щупальца безвольно падали в воду, тело его извивалось в агонии. И вдруг оно перевернулось, распластавшись по поверхности океана, показывая своё белое брюхо, совсем как у кита, выброшенного на берег. Ликующий крик пронесся по палубе. Глезыр, не сдерживая радости, пнул отрезок щупальца, валявшегося у него под ногами:
– Мы убили Тихий Ужас! Ха-ха! Уби-и-ли! – вопил он, задыхаясь от облегчения.
Но Самсон не разделял их восторга. Его взгляд заметался по поверхности океана, и он вдруг закричал:
– Она там осталась! Галвина осталась внутри! – и без дальнейших раздумий нырнул в воду.
Он пробирался сквозь темную толщу воды к чудовищу, вслепую карабкаясь к огромной ноздре. Залезая внутрь, он нащупал бесчувственное тело Галвины, её лицо было мокрым и холодным, но сердце всё ещё билось.
– Не смей умирать на мне! – прошептал он и, напрягая все мышцы, вытащил её наружу.
Когда он вновь оказался на поверхности, Драгомир и Гругг уже ждали у борта, готовые помочь. Они вытянули капитана с Галвиной на палубу. Лаврентий бросился к воительнице, проверяя её дыхание и стараясь отогреть магией. Элиара приложила к её губам флягу с медовухой, чтобы оживить её силы.
И когда Галвина, наконец, закашлялась и задышала, выдавливая морскую воду, на палубе разразились аплодисменты. Тихий Ужас, этот кошмар южных морей, больше не представлял угрозы, а под палубой слышалось слабое, но такое обнадеживающее бурчание морских волн.
Лаврентий, вытирая пот со лба, опустил руку на грудь Галвины, чтобы ощутить стабильный ритм её сердца.
– Жива, но ей нужно отдыхать, а вот лёгкие её сильно пострадали от воды. Слава Святой Матери, что мы успели вовремя! – проговорил он, складывая руки в молитве благодарности.
Стоявший рядом Самсон покачал головой, пытаясь перевести дыхание после всего пережитого:
– Второй раз она спасает нас всех! Вначале с ветром для парусов, а теперь вот уничтожила сам Тихий Ужас! Если кто и заслуживает тут настоящих почестей, так это Галвина.
Торрик, забивая табак в свою трубку, хмыкнул и выдал с ухмылкой:
– Да, будь она гномом, я бы тут же предложил ей руку и сердце! Таких героинь у нас маловато.
Глезыр, присев на бочку неподалеку, прищурился и с ехидцей прокомментировал:
– Ты же знаешь, что есть полугномы? А ещё полуогры и даже, представь себе, полуполурослики! Так что, может, и получится договориться.
– Нет уж! – Торрик обхватил свою трубку, с презрением мотнув головой. – Мои дети будут чистокровными дунклерами! Только так! Это вопрос принципа.
Лаврентий, понимая, что шутки шутками, но дело ждёт, обратился к Груггу:
– Гругг, отнеси Галвину в её каюту, пусть отдохнёт. Я должен заняться остальными ранеными.
Огр осторожно поднял, как ребёнка, бездыханную воительницу своими могучими руками и понес в сторону кают. Самсон и Драгомир тем временем услышали крик матроса:
– Капитан! Мачта повреждена! Нам не выдержать нового удара ветра!
Друзья сорвались с места и бросились к главной мачте, где увидели трещину, которая прошла почти через весь столб. Глезыр, прищурившись, прощупал повреждение своими когтистыми пальцами и мрачно заметил:
– Если ветер снова усилится, эту штуку точно переломит пополам. Нам что, теперь на румбах до Самсонии плыть?
– Да уж, это будет крайне медленно, – согласился Драгомир, слушая скрежет трещины в дереве. – Придётся что-то придумать, пока совсем не треснула.
Торрик оторвался от своей трубки и подошёл к мачте, обдумывая варианты:
– Может, удастся её подлатать. Попробуем стянуть тросами, наложить подпорки и обмотать смолёной парусиной. Ненадёжно, но на какое-то время хватит, если не будет штормить.
Крысолюд нахмурился и, уставившись на капитана, бросил язвительно:
– А я говорил, что когг не подходит для такого похода! Нам нужна была каравелла с дополнительными мачтами и крепким корпусом. С таким-то грузом и маршрутом…
– Мы уже здесь, Глезыр. Нечего теперь жаловаться, – отрезал Самсон, оглядывая усталую команду. – Лучше помоги с мачтой. От наших навыков сейчас зависит, дойдём ли мы до Самсонии или останемся кормить рыб.
Тем временем, пока на борту разгорались споры и планы по ремонту, Элиара оказалась на мёртвом теле Тихого Ужаса, как раз на его брюхе, почти белом. Она приложила всю силу, чтобы отломить один из гигантских зубов чудовища. Под её усилиями зуб треснул, и девушка с триумфом подняла его над головой.
– Эй, ведьма! – крикнул ей с палубы Торрик. – Отломи и нам парочку! Это память на всю жизнь!
Элиара засмеялась, глядя на гнома свысока:
– Если хотите добыть сувениры, прыгайте сами и ломайте их себе! Моя добыча – мои трофеи!
Торрик застонал, прижимая руки к груди в драматическом жесте:
