Текст книги "Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]"

Автор книги: Честер Хаймз

Соавторы: Джордж Хиггинс,Лоренс Сандерс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

Глава двадцать четвертая

Во вторник, без четверти шесть, когда над прибрежным шоссе в Нейханте забрезжил рассвет, Фритци Веббер в голубом «бьюике ле сейбре» остановился на обочине. За ним следовал Скализи в светло-коричневом четырехдверном «шевроле». На заднем сиденье «шевроле» сидел Артур Валантропо. Пока Веббер запирал свой «бьюик» и пересаживался в «шевроле», из выхлопной трубы «шевроле» в холодный утренний воздух поднялось плотное облачко дыма.

– Все нормально? – спросил Скализи. На нем была зеленая нейлоновая ветровка. На голову натянут чулок. На заднем сиденье Артур Валантропо натягивал себе на голову узкий нейлоновый чулок так, чтобы черты его лица трансформировались в нечто неопределенное. Веббер, достав из кармана куртки такой же чулок, кивнул.

– Хвоста не было? – спросил Валантропо.

– Я не заметил, – сказал Веббер, – Всю дорогу от Фолл-Ривер я был один на шоссе. Если за мной следили, то только с самолета. А как Донни, с ним все о’кей?

– Мы видели, как он там разворачивался, – ответил Скализи, выруливая на шоссе. – Он махнул нам, что все в порядке, так что, думаю, все действительно в порядке.

– Хорошо, – сказал Веббер. Он был уже в маске, – Я все думаю: чего это Диллон, сука, занервничал? – он сунул руку под сиденье и выудил оттуда бумажный пакет, из которого вытащил револьвер «питон» триста пятьдесят седьмого калибра и открыл барабан. Из кармана куртки он достал пять патронов и стал вставлять их в обойму.

– Его беспокоит Койл, – объяснил Скализи. – Я ему верю. Он боится, как бы Койл нас не заложил из-за той бодяги, которая у него в Нью-Хэмпшире.

– Это он может, – заметил Валантропо.

«Шевроле» свернул с прибрежного шоссе на тихую улочку. Большие жилые дома, построенные в начале века, стояли далеко от проезжей части, скрытые за высокими каменными стенами и кустарниками, все еще зелеными, хотя уже кончалась осень.

– Это невозможно, – сказал Скализи, – Он ни черта не знает. Я ему никогда ничего не рассказывал. Все, что ему известно, так это то, что у нас была нужда в «пушках». И еще он знает, что мы используем их для стрельбы по мишеням – вот и все.

– Да, так было, пока мы не занялись делом, – заметил Валантропо, – И когда мы провернули первое дело, он все понял. Койл не дурак, сам знаешь.

– Знаю, – согласился Скализи, – Я также знаю, что ему покалечили руку, потому что он неаккуратно себя повел. Он слишком не дурак, чтоб снова сказаться неаккуратным в этом деле. И кроме того – ну ладно, предположим, он хотел бы сдать нас легавым. А что он знает? Что он бы им сказал? Он только и может сказать, что мы, по его разумению, могли сделать. Но он же не узнает, куда мы отправимся в следующий раз, пока мы там не побываем. Говорю тебе, чтобы Койл нас заложил – этого просто не может быть. Это просто невозможно.

Скализи направил «шевроле» на длинную мощенную белым камнем подъездную аллею к дому 16 на Пеликан-хилл. На крутом вираже шины взвизгнули. В сотне ярдов от проезжей части, овеваемый морским бризом, величественно возвышался трехэтажный серо-белый дом.

– Этот Уэйлен неплохо устроился, – сказал Веббер. – У него есть детишки?

– Взрослые, и давно с ним не живут, – ответил Валантропо. – В доме только он и его жена. Жена милая тетенька. Она, пожалуй, сварганит тебе горячий завтрак, пока вы будете нас ждать.

– Ох, как же я не люблю ожидание! – сказал Веббер, – Слава Богу, что это последнее дело. Вечно сижу как на иголках, не знаю, что там у вас происходит.

– Да ты и в банке был как на иголках, – вставил Валантропо. – Поэтому Донни теперь пойдет с нами, а ты будешь сидеть здесь, а не наоборот.

– Слушай, – сказал Веббер, – Разве я один? Вон как Джимми трахнул того старикана по башке… Почитай, что в газетах пишут!

– У старика оказалась слабая черепушка, – пошутил Скализи. – Мне случалось за свою жизнь лупить по башке многих и куда посильнее, но никто не сдох.

– Да, – сказал Валантропо. – Не забывай, что Джимми пришлось отключить этого старика, потому что ты все запорол в банке! Сколько раз я тебе втолковывал – если убьешь кого-нибудь, будь уверен: за тобой вдогонку пустится целая армия!

– Слушай, – стал оправдываться Веббер, – он же нажал на кнопку тревоги. Разве нет? Мы им сказали: «Не поднимайте шума – никого не тронем». Мы же им сказали. Ну что за дела! Я считаю, если они не делают того, что им говорят, их надо мочить. Мне наплевать на них: я считаю, что их надо мочить!

– Но не тогда, когда все деньги уже у нас, – сказал Валантропо, – Это можно сделать, когда ты только въехал в банк, тут я с тобой согласен. Надо же себя обезопасить. Конечно. Но когда ты уже на выходе, когда ты деньги взял – не надо! Когда ты уже ногу занес за порог, черт побери, тут-то какой смысл? Чего ты добьешься стрельбой, когда ты, считай, ушел, а они подняли тревогу? Или ты думаешь, что если пришьешь парня, который нажал кнопку, то сигнал не сработает? Нет, парень, этим ты только все усугубишь. У тебя и времени-то не остается делать ноги. Ты только добиваешься того, что все звереют, начинается беготня и все такое. Это просто ни к чему, совершенно ни к чему. Я тебе повторяю: не стреляй, парень, не стреляй ни в кого, если только у тебя нет другого выхода.

– Нет, – ответил Веббер. – Я с тобой не согласен.

«Шевроле» плавно доехал до конца аллеи и бесшумно остановился у гаража. Скализи тихо повернул ключ зажигания, точно этим можно было снизить до минимума посторонние звуки.

– Ну и хрен с тобой, – сказал Валантропо. – Можешь со мной не соглашаться, но делай, как я говорю.

– А теперь вы оба, мать вашу, затыкайтесь и пошли делом заниматься, – прошептал Скализи, – Я уже утомился вас слушать.

Они медленно вылезли из машины и неплотно прикрыли дверцы. В утреннем свете они сначала взглянули друг на друга сквозь нейлоновые маски. Потом осмотрелись вокруг. Тихо сошли со щебенки подъездной аллеи и ступили на траву. Они шли к дому гуськом, двигаясь по кромке зеленой лужайки. Иней таял и оседал каплями на их спортивных тапочках. Дойдя до задней двери, Скализи и Валантропо отстали шагов на шесть от Веббера. Оба держали в руках револьверы. Веббер переложил свой револьвер в левую ладонь. Держа его стволом вверх, Веббер вытащил из рукава узкий шпатель с деревянной ручкой. Он шагнул с травы на первую ступеньку заднего крыльца. Скализи и Валантропо замерли по обе стороны от двери.

Веббер присел на корточки перед сетчатой дверью и стал изучать дверной косяк. Зажав шпатель в зубах, он начал возиться с ручкой. Та повернулась без звука. За сетчатой была деревянная застекленная дверь. Скализи, придерживая левой рукой сетчатую дверь, заглянул Вебберу через плечо.

– Ну, как замок? – спросил он шепотом.

– Обычный, с цилиндром, – сказал Веббер тоже шепотом. Он внезапно резко выпрямился и стал вглядываться внутрь дома через стекло.

– И цепочка? – прошептал Скализи.

– Нет, – прошептал Веббер. Он завел левую руку за спину и сунул «питон» за пояс. Он снова склонился к двери. Скализи увидел, как лезвие шпателя прошло между дверным косяком и дверью. Тихо лязгнул металл. Веббер с силой надавил на дверь – та бесшумно отворилась.

Валантропо поднялся на крыльцо. Оставляя влажные следы на полу, они вошли в прихожую. В рассветной мгле они прошли мимо висящих на вешалке пальто, поднялись по лестнице в три ступеньки и открыли дверь на кухню. За исключением легкого поскрипывания влажных подошв по полу, в доме стояла гробовая тишина.

В кухне Веббер обернулся и изобразил улыбку под нейлоновой маской.

– Ну как? – прошептал он.

В саду между домом и гаражом Эрни Сотер прижал к бедру приклад своего «винчестера» двенадцатого калибра и помахал в сторону кустов за домом. Дик Феррис, пригибаясь низко к земле, побежал к гаражу. В руках у него был автомат «Томпсон». Сотер поглядел в окна второго этажа. У края окна, выходящего на задний двор, Сотер увидел Томми Дэмона. Сотер поднял руку ладонью вперед. Лицо Дэмона исчезло.

В кухне Скализи тихо крался к двери, ведущей в коридор. В двери на высоте талии было вставлено небольшое рифленое стекло. Он положил руку в перчатке на стекло и нажал. Дверь тихо открылась. Он повернулся к Валантропо и Вебберу. Поднял вверх большой палец.

Валантропо стоял у кухонного стола. Когда Скализи подал сигнал, Валантропо поднял стул и опустил чуть поодаль от стола. Потом положил свой револьвер на стол и сел на стул.

Скализи вернулся к столу. Он тоже взял стул и тихо сел. Сложил руки на бедрах, держа револьвер в правой руке и чуть расслабив ладонь.

Веббер протиснулся между Валантропо и стеной. Он положил свой револьвер на стол, потом бесшумно выдвинул стул и сел.

– Сколько ждать? – прошептал он.

– Старик встает первым и спускается на кухню. Судя по моим наблюдениям. Не знаю, когда встает старуха. Подождем – увидим.

Прямо над их головами раздались шаги. Они прислушались. На втором этаже явно ходил не один человек.

– Ну и чудненько, – сказал Веббер. – Мамочка и папочка спускаются вниз вместе.

Они вслушались в шаги на лестнице. Схватили револьверы. Все трое уставились на дверь, ведущую в коридор, а Феррис и Сотер вошли в кухню через заднюю дверь. Когда три головы повернулись на шум сзади, Дэмон и Руфус Билли вошли в кухню через дверь в коридор и взяли их на прицел своих дробовиков. Сотер сказал:

– С первым апреля, мудилы грешные!

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем трое мужчин в масках осторожно положили свои револьверы на стол.

Глава двадцать пятая

Эдди Койл проспал. Когда он открыл глаза, было уже почти девять. Он быстро принял душ и побрился. Затем вышел в коридор и отправился на кухню в мрачном расположении духа. Жена смотрела телевизор и пила кофе.

– Какого черта ты меня не разбудила? – спросил он.

Она, не отрывая глаз от экрана, сказала:

– Слушай, вчера я тебя разбудила, и ты разорялся, какого черта я не дала тебе поспать. Сегодня я дала тебе поспать, а ты разоряешься, почему я не разбудила тебя. Что с тобой, тебе нужен хорошенький заряд для дневного безделья?

– У меня сегодня дела, – сказал он и налил себе кофе. – Мне надо кое-кому позвонить.

Жена вздохнула и начала медленно подниматься с кушетки.

– Знаю-знаю: пойди сходи в спальню, пока я поговорю по телефону. Иногда мне кажется, что я вышла замуж за президента Соединенных Штатов. Что за секреты, которых недостойно мое ухо? Мне казалось, я вышла замуж за тебя.

Эдди Койл ничего не ответил и смотрел, как жена выходит из кухни. Через несколько секунд он услышал шум льющейся воды в ванной. Тогда он снял телефонную трубку.

– Это Эдди, – сказал он, когда его соединили с Фоли, – Слушай, мне надо с тобой поговорить.

– Сначала скажи, в чем дело, – ответил Фоли, – Потом скажи, зачем. А то я смотрю, ты после с трудом вспоминаешь детали нашего уговора.

– Слушай, – перебил его Койл, – Забудь про ту фигню. Я хочу, чтобы ты позвонил в Нью-Хэмпшир и спросил его, достаточно ли будет того, что я собираюсь сдать тебе ребят, которые берут банки?

– Каких ребят? – спросил Фоли, – Какие банки?

– Ты сам знаешь, каких ребят и какие банки, – сказал Койл, – Я же не говорю, что я собираюсь их тебе сдать. Я просто хочу знать, достаточно ли ему будет этого.

– Предположим, достаточно. И что, ты собираешься мне их сдать?

– Не знаю, – сказал Койл. Он поднял левую ладонь с изуродованными пальцами и внимательно посмотрел на нее, – Может, придумаю что-нибудь более безопасное. Не знаю. Я просто хочу знать, что будет, если я решу. Согласится ли он тогда снять меня с крючка.

– Знаешь, я у него спрошу. Это все, что я могу тебе обещать.

– Хорошо. Можешь переговорить с ним до полудня?

– Наверное. К этому времени у меня что-нибудь для тебя будет.

– Идет. Где мы встретимся?

– Позвони мне в контору, – сказал Фоли, – Я буду на месте.

– Нет, – заупрямился Койл. – Я хочу с тобой встретиться, чтобы точно понять, что происходит.

– Ладно, – сказал Фоли, – Ты Кеймбридж знаешь? Сентрал-сквер? Ты знаешь это место?

– Еще бы. Я там вырос.

– Отлично. Там есть аптека, прямо на большом перекрестке.

– Да, – сказал Койл.

– Я буду в этой аптеке ровно в полдень.

– Я могу опоздать.

– Я буду тебя там ждать до половины первого, – сказал Фоли, – Больше не смогу. У меня сегодня встреча с одним приятелем.

– Хорошо, – сказал Койл, – Если я решу прийти, буду. Если я не приду, считай, что я передумал.

Глава двадцать шестая

Диллон нашел серебристый «Континенталь» с черным виниловым верхом на автостоянке Колумбийского вокзала в Дорчестере. За рулем сидел человек. Диллон открыл правую переднюю дверцу и залез в машину.

– Извини, что пришлось тебя поднимать в такую рань, – сказал человек. Он был в темных очках, тучный, с оливкового цвета кожей, в строгом темном костюме. В зубах была зажата сигарета.

– Ничего страшного, – ответил Диллон, – Но я же работаю до поздней ночи, понял? Обычно встаю в полдень, не раньше.

– Дело срочное, – сказал человек. – Я думал, может, ты сумеешь нам поспособствовать в одном дельце.

– Очень может быть, – согласился Диллон, – Кто его знает, конечно, но очень может быть.

– Это очень важно, – сказал человек, – Потому-то я тебя и сорвал. Босс сказал мне, что надо обратиться к тому, кому мы доверяем, на кого можно положиться на все сто, понимаешь? Малыш был ему как родной, вот потому-то мы порем горячку.

– Я не поспеваю за тобой, – перебил его Диллон. – Какой малыш?

– Донни Гудуэзер. Ты его должен знать. Он был для него как сын. Кое-кто поговаривает, что так оно и есть на самом деле.

– Никогда о таком не слыхал, – сказал Диллон.

– Ну, услышишь. Его взяли сегодня утром в Линне.

– Кто взял? Слушай, не хочется выглядеть полным идиотом, но ты же меня знаешь: если ему нужно, я готов.

– Рад это слышать. Ходили тут всякие разговоры. Ты, мол, боялся, что дело может дойти до Большого жюри. Но я рад, что ты сейчас это сказал. Босс будет доволен.

– Так о чем речь, черт побери? – не выдержал Диллон.

– О полиции штата, – спокойно сказал человек в темных очках, – Похоже, дело было так: сидел Донни сегодня утром у Колониального кооперативного банка, словно ждал кого-то, но вместо тех, кого он ожидал увидеть, он увидел легавых в масках и куртках. Он вылез из своей машины – а у него на лице тоже маска и в руках «пушка», а они ему говорят, что он арестован. Ну и, сам понимаешь, начинается пальба. Малыша подстрелили, и он не дожил до прибытия судмедэксперта. Босс страшно расстроен.

– У кого-то еще проблемы? – спросил Диллон.

– У Джимми Скала, Артура Валантропо и Фритца Веббера, – сказал человек в темных очках. – Их всех повязали в одном доме в Нейханте сегодня утром. Как я слышал, в особняке казначея этого самого Колониального кооперативного. Джимми с Арти и этот щенок пошли в особняк, а Донни оставили ждать у банка. Эти трое вошли в дом, а там уже тьма легавых. Потом легавые сняли с Арти и Джимми маски и куртки, переоделись и поехали с другим легавым в банк в машине Джимми. Так они с Донни и столкнулись нос к носу. Легавые вылезли из машины, в масках, конечно, ну и, сам знаешь, когда в маске, кто его там разберет, и Донни, ничего не подозревая, вылез из машины. Так я слышал, а рассказал мне это все Поли Ледук, адвокат Скала. Он мне сразу позвонил, как только переговорил с Джимми в участке. Короче, вылезает Донни из машины, а легавые и говорят: «Руки вверх, ты арестован». Ну хотя он еще совсем сопляк, да только паренек не из пугливых. Если парень боссу и не был сыном, босс любил его как раз за то, что он не размазня. Словом, паренек открывает пальбу. Ну, его изрешетили.

– Да ты что! – воскликнул Диллон.

– Вот то-то и оно. Этим троим уже предъявили обвинение в убийстве, сегодня днем состоится предварительное слушание, ну и, само собой, всех троих поставят перед Большим жюри. Босс просто рвет и мечет.

– Я его понимаю, – сказал Диллон.

– Я тоже его понимаю.

– Но вот Джимми я не понимаю, – сказал Диллон. – Мое мнение: это он все запорол.

– Почему ты так думаешь?

– Я его предупреждал. Тут одному мужику, которого мы со Скалом очень хорошо знаем, кое-что подвалило. Ему скоро ехать на вынесение приговора, и ему светит срок без помилования, понял? Но только этот мужик так себя ведет, точно в тюрягу идти не собирается, и мне это, надо сказать, очень не понравилось, понял? С чего это он так уверен, а? Может, он подумывает, кого бы заложить? В общем, я звонил Джимми и все ему сказал. Я сказал: «Вы лучше переждите пару деньков, повремените. А то тут что-то нехорошее происходит. Мне очень это не нравится». А он и слушать не стал. Полез напролом!

– Этот мужик… – сказал человек в темных очках. – Мы его знаем?

– Возможно, – сказал Диллон, – Нам уже пришлось его в свое время наказать. Он подставил Билли Уоллеса с «пушкой», за которой тянулся длинный шлейф. Пришлось его поучить уму-разуму. Я думал, это его кое-чему научило. Я ему иногда подбрасываю какую-никакую работенку.

– Это Койл, что ли? – спросил человек в темных очках.

– Он самый. Я попросил его как-то перегнать грузов вик – груз был мой и еще одного парня из Нью-Хэмпшира, а он попался с грузом. Потому-то он и едет туда на вынесение приговора. Тогда он не раскололся, но ему светит посадка, и он это знает. Я еще подумал: может, ему пришло в голову меня заложить, хотя, конечно, он бы не стал этого делать, не оформив предварительно завещания. Вот я и думаю, что это он заложил Джимми и Арти вместо меня. Сволочь!

– Да, о нем Скал упоминал, – сказал человек в темных очках, – Ледук и с боссом говорил о нем. О Койле. Об Эдди Кривопалом. Точно, это он.

– Хочешь его пришить? – спросил Диллон.

– Босс хочет, – ответил человек в темных очках. – Более того, он хочет, чтобы это произошло сегодня вечером.

– Сегодня вечером не могу, – сказал Диллон. – Только не сегодня. Знаешь, для этого же время нужно. Надо кое-что подготовить. Мне машина с водителем нужна, игрушка. И надо еще его выманить. Черт побери, уж если я мочу – так я делаю все, как надо, а не как какой-нибудь молокосос, который застукал свою девку в койке с мужиком.

– Он сказал: сегодня вечером.

– Ну тогда поезжай к нему и скажи… Скажи, что ты со мной говорил, а он меня знает, он знает мне цену… Ты ему скажи: «Диллон пришьет. Но он хочет, чтобы все было, как надо. Он все оформит так, что ни единая живая душа не пронюхает». Вот так и скажи ему.

– Ты хочешь, чтобы все было чисто, – заметил человек в темных очках, – И учти: контракт с тобой будет.

– Уж будь уверен: очень хочу, чтоб все было чисто, – сказал Диллон, – Я беру по-божески. Пять штук вперед. Кстати, о деньгах, где и когда?

– У меня пока нет. Сделаешь работу, получишь.

– Ага! – воскликнул Диллон, – У самого во-от такая тачка со стереоприемником, костюмчик за четыреста «зеленых», ботиночки, а хочет, чтобы я шел на мокрое дело за здорово живешь. Я тебе вот что хочу сказать, голуба, так дела не делаются! Я вообще уже начинаю сомневаться, на самом ли деле тебя босс послал? Насколько я помню, раньше он такие дела обделывал совсем по-другому. Всегда очень аккуратно, всегда спокойно, без суеты. А не так – раз-два, взял за горло – пинок под зад – давай-да-вай. Да еще у всех на виду. Что с вами, ребята, вы совсем там офонарели?

– Послушай!

– Ничего не хочу слушать! – сказал Диллон, – Я его уважаю. И хочу, чтобы он меня тоже уважал. Он знает, как я работаю, что это за работа, потому-то он ко мне и обращается. Со мной дело делается так: деньги вперед. Нет денег – нет работы. Наликом. Кредитные карточки я не принимаю, банковские чеки тоже. А теперь я тебе вот что скажу: поезжай к нему и скажи: «У Диллона все будет готово: машина, „пушка“ и все прочее. У него все будет готово – останется только нажать на кнопочку». Вот это ты ему и скажи. Но без денег не возвращайся. Я, конечно, готов оказать услугу, но надо думать и о других вещах. В этой жизни все можно делать, как надо и как не надо. Если, конечно, ты хочешь, чтобы я просто сдал Койла легавым, то, пожалуйста, могу и сегодня – и к тому же задаром.

– Кончай мне мозги полоскать, – ответил человек в темных очках, – Хорош трепать, что ты его легавым сдашь. Придет пора, когда кому-то надо будет отправиться в мир иной, мы тебе сообщим. Ты знаешь, как обделывать эти дела.

– Это точно – знаю, – сказал Диллон, – Вот потому-то я и ломаю башку, все пытаюсь понять, что же, мать твою, происходит. Может, и впрямь, что-то очень чудное, чего я не понимаю. Ну ладно, где меня найти, ты знаешь. Я все подготовлю, но я с места не сдвинусь, пока не получу бабки, слышишь?

– Ему это не понравится, – заметил человек в темных очках.

– Он меня искал, – сказал Диллон. – Значит, ему нужно, чтобы я для него что-то сделал. Я ему нужен! Он меня просил сделать для него кое-что очень непростое, и я сделал, но никто не пострадал, кроме того парня, кому и надо было пострадать. Никто, слышишь, никогда за мою работу ни разу не отправлялся в камеру смертников – это я точно знаю.

– Босс знает, что ты мастер своего дела, – сказал человек в темных очках.

– Вот и славно. Я буду у себя в баре. Если я тебе понадоблюсь – звони. Посмотрим, что можно сделать. Но мы все будем делать, как надо, да?

– Увидимся, – ответил человек в темных очках.