Текст книги "Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]"

Автор книги: Честер Хаймз

Соавторы: Джордж Хиггинс,Лоренс Сандерс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Глава девятнадцатая

Джеки Браун с непроницаемым лицом сидел в приемной, положив на колени руки в наручниках. Тобин Эймс с дробовиком в руках сидел напротив него за письменным столом и не спускал с него глаз. Уотерс и Фоли сидели в кабинете начальника и сквозь стеклянную перегородку смотрели на Джека Брауна и Тобина Эймса.

– Он что-нибудь сказал? – спросил Уотерс.

– Он сказал, что знает свои права, – ответил Фоли, – Он парень крепкий, я тебе доложу.

– Когда вы его арестовали?

– Примерно без четверти пять.

– Вы, надо думать, заезжали куда-то промочить горло по пути сюда?

– Слушай, ты когда-нибудь ездил вечером по сто двадцать восьмому шоссе? – спросил Фоли, – Мы отвезли его в контору судебного исполнителя, запечатлели его рожу, сняли отпечатки и прямиком сюда.

– Ну ладно, – сказал Уотерс, – Уже почти полдевятого. Он тебе сегодня еще понадобится?

– Естественно. Мы должны предъявить ему обвинение.

– Хорошо. Это блестящая идея. И какое же обвинение ты ему собираешься предъявить?

– Двадцать шестая статья, раздел пятьдесят восемь-шестьдесят один. Хранение незарегистрированных автоматов. Пять штук.

– Ну, так чего же ты ждешь – Пасхи? Ты уже четыре часа его водишь за собой. Ему давно уже надо было предъявлять обвинение.

– Я это не хуже тебя знаю, Мори, – сказал Фоли, – но я же не могу родить этот чертов ордер. Моран должен был привезти ордер на обыск его машины. Потом мы ее обыскали. Мы нашли автоматы. Теперь Моран сочиняет обвинительное заключение. Я уже связался с судьей, так что он в курсе. Как только Моран закончит, мы поедем.

– У меня пропали билеты на сегодняшний матч «Брюинз», – вздохнул Уотерс.

– Да, я знаю, – сказал Фоли. – Извини, брат. Но я хотел с тобой потолковать.

– Давай потолкуем.

– Теперь что мне делать?

– То есть после того, как отпустишь его под залог и все такое? – сказал Уотерс, – Сначала ты должен отпустить его под залог.

– Знаю-знаю. Но потом-то что?

– И он поверит? – спросил Уотерс.

– А что, есть выбор?

– Да, – сказал Фоли, – Мы можем его отпустить. Судья с чистым сердцем отпустит его под личную ответственность. Мы можем сказать: «Ну, мистер Браун, увидимся в суде». А потом будем из кожи лезть, чтобы этого сукина сына осудили.

– Ты думаешь, тебе это удастся? – спросил Уотерс.

– Думаю, да. Ублюдок, который просиживает кресло федерального обвинителя, вряд ли сможет на сей раз к чему-нибудь придраться. Я сделал все так, что комар носа не подточит, и Моран тоже обо всем позаботился. Говорю тебе: если бы этот молокосос захотел сходить помочиться, я бы получил ордер прежде, чем отпустить его в сортир.

– Ну, допустим, – согласился Уотерс, – ты отпустишь его под залог, а потом добьешься обвинительного приговора, дальше что?

– Я бы мог кое-что сказать ему на прощание.

– Например?

– Ну, например, – сказал Фоли, – что, как он догадывается, кое-кто на него накапал. Он же не идиот. Сразу просек, что нам кто-то стукнул, когда он будет на станции. Пока мы сюда ехали, он два раза интересовался, кто нам сообщил, что он там будет.

– Ты это занес в протокол задержания, я надеюсь? – спросил Уотерс.

– Занес.

– Ладно. Итак, он интересовался, – сказал Уотерс. – Ну и что?

– Может, намекнуть ему?

– Намекнуть на что?

– Ну, тут у нас есть выбор, – сказал Фоли. – Можно намекнуть ему, что на него капнули ребята из микроавтобуса.

– И он поверит?

– Возможно, нет. Может, поверит, но скорее всего – нет.

– Тогда зачем это ему говорить?

– Чтобы узнать их имена, – сказал Фоли, – Я же не настаиваю, что нам непременно так надо сделать. Я просто предлагаю.

– У тебя есть номер микроавтобуса? – спросил Уотерс.

– Да.

– Ну, тогда рано или поздно мы узнаем, кто там был, верно?

– Не исключено, – согласился Фоли, – Если только его не угнали.

– Допустим, что нет, – сказал Уотерс, – Тогда что мы получим?

– Их имена, – сказал Фоли.

– Ага, и в качестве аргумента обвинения можно сказать, что они подъехали на микроавтобусе к железнодорожной станции. Это что, преступление подъехать к станции?

– Чтобы приобрести там автоматы – конечно!

– А как ты это докажешь? Кто даст показания?

– Джеки Браун.

– А если он будет молчать?

– Тогда никто не даст показаний. Во всем мире нет других свидетелей.

– И все равно ты считаешь, что факт нарушения федерального законодательства налицо?

– Не сомневаюсь, – сказал Фоли.

– Не сомневаешься, но доказать этого не можешь.

– Выходит, так.

– Какова другая альтернатива?

– Мы можем сказать ему, что на него навел Койл.

– Мысль интересная, – сказал Уотерс, – А зачем нам это ему говорить?

– А пусть он взбесится, – сказал Фоли, – Я уверен, что у него были какие-то серьезные делишки с Койлом. Вот я и скажу ему, что стукнул на него Койл, – он взбесится и расскажет мне, что у него там было с Койлом.

– Думаешь, это тебе что-то даст?

– Ну ты же сам мне говорил: мол, предположим, что Койл добывал оружие для ребят, которые взяли три банка. Если это так, то очень может статься, что именно Джеки Браун и поставлял им это оружие.

– У тебя руки чешутся поймать этих ребят? – сказал Уотерс.

– Еще как чешутся.

– О’кей, ну скажешь ты это Брауну. А потом что?

– Не знаю.

– А я знаю, – сказал Уотерс. – Ему предъявят обвинение в незаконном хранении автоматического оружия. Потом выпустят под залог. Тогда что?

– Он побежит разыскивать Койла.

– Это ясно, что он побежит разыскивать Койла, и, когда он его найдет, – убьет. Ну и что мы будем с этого иметь? Одного торговца автоматами и труп мелкого стукача. Ты что, этого добиваешься?

– Пожалуй, что и нет, – ответил Фоли, – А нельзя ли его не отпускать под залог?

– Нет, – сказал Уотерс, – «Целью отпуска под залог…» Мне прочесть тебе лекцию на эту тему?

– Не надо, – сказал Фоли, – Я помню: «…чтобы обеспечить явку обвиняемого на судебное заседание». Даже если его взяли с автоматами?

– Даже если его взяли с автоматами, – сказал Уотерс.

– Ну ладно, пускай он выходит под залог. И все равно я ему скажу.

– И после этого он тебе что-нибудь сам скажет.

– Возможно, и нет. Он, похоже, такой тип, который смолчит, даже если увидит, что у тебя дом горит.

– Ну, так что же будет дальше? – спросил Уотерс.

– Он пойдет искать Койла. А я привяжу ему хвост.

– Перестань!

– Я поставлю ему сигналку в машину, – сказал Фоли. – И буду следить за его перемещениями по рации.

– Прямо как в «Невыполнимой миссии»[34]34
  Знаменитый голливудский боевик.


[Закрыть],– усмехнулся Уотерс.

– Да, я обожаю Ефрема Цимбалиста, – сказал Фоли, – Не меньше, чем Фэ-бэ-эр.

– Не забудь мне напомнить перевести тебя в Топику![35]35
  Город в штате Канзас, где находится региональный филиал ФБР.


[Закрыть] – сказал Уотерс. – Другие гениальные идеи есть?

– Можно сказать ему, что его заложил парень, который продал ему автоматы.

– А вот это мысль! Давай-ка ее обмозгуем. Кто это?

– Какой-нибудь желторотый новобранец с базы, не иначе.

– А где он раздобыл автоматы?

– Возможно, что это его табельное оружие. Его и еще четырех засранцев, которым понадобились бабки, чтобы снять себе первоклассную шлюху.

– Автоматы пронумерованы?

– А как же!

– Серийный номер регистрируется за определенным солдатом, когда он получает табельное оружие, – так?

– Так, – сказал Фоли.

– Солдат обязан доложить о пропаже оружия и дать объяснения – так?

– Так.

– И что мы с этого можем иметь? – спросил Уотерс, – Мы ведь и так на них выйдем в любом случае.

– Ты прав, – сказал Фоли, – Не буду говорить ему, что это солдат.

– И не говори, что его заложили ребята из микроавтобуса. И не говори, что Койл.

– Я вообще ему ничего не скажу – отпущу его под личную ответственность.

– И что потом?

– Он займется своими делишками, – сказал Фоли, – А я буду рыть землю носом, чтобы суд вынес этому ублюдку обвинительный приговор.

– Но он-то что будет делать?

– Он отправится домой и будет долго думать.

– Верно. Он не дурак, говоришь? И что же он надумает?

– Первое, о чем он подумает: уж не те ли ребята из микроавтобуса его заложили?

– Верно. И к какому выводу он придет?

– Он сделает вывод; что нет, не они. Они туда приехали, но они же ничего не знали. И он поймет, что это не они.

– И что он будет делать дальше? – спросил Уотерс.

– Он начнет думать, кто бы еще мог его заложить.

– И кого он начнет прощупывать?

– Сначала Койла, – сказал Фоли, – Если ему известно имя Койла. Он сегодня виделся с Койлом, могу поспорить. Койл, возможно, случайно увидел автоматы. И он подумает на Койла.

– А как мог Койл увидеть автоматы? – спросил Уотерс.

– Молокосос открыл багажник и…

– А зачем ему открывать багажник на виду у Койла?

– Чтобы достать оттуда что-то для Койла, – сказал Фоли. – Тут нет сомнений.

– Что, Койл купил у него что-то для себя? – спросил Уотерс.

– Не сомневаюсь, что и Койл мог продать ему эти автоматы, – сказал Фоли.

– А где Койл мог их достать? Армейские автоматы! Нет. Койл, скорее, сам что-то покупал у мальчишки.

– Тогда он решит, что это Койл, и пойдет его искать, – сказал Фоли, – И как мы в таком случае поступим?

– Ты думаешь, ему известно, кто такой Койл и где его искать? – спросил Уотерс.

– Может быть. А может, и нет. Скорее, нет. Может, он знает только его имя. Но не фамилию. С кем он тусуется? Возможно. Он парень неглупый, настырный. Он, наверное, сразу решил про себя, что Койл из мафии, как только тот заикнулся об оружии. Койл же не с «пантерами», это точно, и он не со студентами-террористами. Скорее всего, парень понял, что Койл – гангстер.

– О’кей! – сказал Уотерс, – Похоже, теперь у нас что-то сложилось. Парня мы отпускаем под залог, и он начинает искать того, кто его подставил. Он начинает обдумывать ситуацию и решает, что подставили его ребята из мафии. Если у него котелок варит, он не пойдет рыскать по городу, чтобы пристрелить кого-то из них. А котелок у него варит. Поэтому он попытается расквитаться с ним. Ну а как может какой-то молокосос расквитаться с кем-то из мафии – с кем-то, кто его подставил?

– Ну, – сказал Фоли, – он может позвонить ему среди ночи и начать дышать в трубку.

– Да. Или подбросить яду ему в водопровод или распустить по городу сплетню, что его жена трахается с мистером Смитом. Но есть способ куда проще.

– Несомненно. Можно позвонить приятелю, работающему в правоохранительных органах, и накапать на паскуду, которая накапала на тебя.

– Точно! А теперь вот о чем подумай: можешь ли ты как-нибудь изобразить свое глубокое душевное огорчение тем фактом, что тебе пришлось арестовать Джеки Брауна, которого, как ты чувствуешь, кто-то подло подставил?

– Я подумаю над этим. Мне, знаешь, всегда не нравилось, когда таких вот сопляков подставляют.

– Как я тебя понимаю! – сказал Уотерс.

– Особенно если учесть, что мы упустили студентов-террористов, – сказал Фоли, – Этот парень, конечно, поганец, но особого вреда от него никому нет.

Глава двадцатая

Роберт Л. Биггерс, которого всю ночь мучила бессонница, лениво поглощал завтрак, уткнувшись в утреннюю газету. В кухню сонно вошла жена с ребенком на руках.

– У тебя голова болит? – спросила она.

– Не больше, чем всегда, а что?

– Да что-то ты сегодня рано. Я уж думала, что-нибудь случилось.

– Нет, ничего, – сказал он. – Просто я ранняя пташка. Ведь верно говорят: ранней пташке достается самый толстый червячок. Я сегодня встал пораньше, чтобы побыстрее управиться с рождественскими счетами. К тому же, может, удастся побыстрее вернуться домой.

– Ну, удачи тебе, – сказала она.

– Спасибо, – он поцеловал ее на прощание.

Роберт Биггерс запер машину и зашагал через автостоянку у торгового центра «Вест-Маршаллфилд» к главному зданию кооперативного банка «Массачусетс бей». Он открыл своим ключом входную дверь банка и, войдя, запер ее на ключ. Он пошел прямо в гардероб, на ходу снял пальто и повесил его на крючок. Потом он вошел в вестибюль, напевая песенку группы «Супримз», которую слышал по радио в машине по дороге сюда. Перед ним стоял мужчина среднего роста. На мужчине была надета нейлоновая лыжная куртка оранжевого цвета, а на лице нейлоновый чулок. В правой руке мужчина сжимал большой черный револьвер.

– Что за черт? – удивленно воскликнул Роберт Биггерс.

Мужчина махнул револьвером вправо.

Роберт Биггерс повысил голос:

– Какого черта вы здесь делаете? Что… вашу мать, происходит?

– Пошел! – произнес мужчина.

Гарри Бэррелл сидел в своем кабинете, сложив ладони на животе, а рядом с ним находились еще двое. На них были такие же, как на незнакомце, оранжевые куртки, а на лицах нейлоновые чулки. Оба держали наготове черные револьверы.

– Это налет, Боб, – сказал Гарри Бэррелл, – Надеюсь, что ни ты, ни другие сотрудники не станете предпринимать никаких героических или идиотских шагов – что в данных обстоятельствах практически одно и то же. У этих людей есть сообщник – он остался у меня дома и взял в заложники мою жену, у которой сейчас, вероятно, началась истерика. Они заверили меня, что не хотят никого калечить – им нужны только деньги. Оставайся здесь до открытия банка, а потом иди и занимайся своим обычным делом. Когда часовой замок хранилища откроется, они возьмут деньги и уйдут. Я поеду вместе с ними. Пожалуйста, не пытайся им помешать – и тогда все будет хорошо.

– Боже ты мой! – ужаснулся Роберт Биггерс.

– В этом нет ничего необычного, – успокоил его Гарри Бэррелл. – Я в банковском бизнесе уже тридцать пять лет. И я знаю, что такое налет – это уже четвертый раз на моей памяти. Опыт подсказывает, что налетчики обычно выполняют свои обещания. Они не обманывают. Этим людям нужны деньги. Они не хотят причинить нам вреда. Если мы будем сидеть и помалкивать, с нами все будет хорошо.

– Ничего мы им не дадим!

– Боюсь, придется. Помалкивай, и все будет хорошо. Так, теперь я попрошу тебя кое-что сделать. Ты в состоянии?

– Конечно, – ответил Роберт Биггерс.

– Иди к входной двери. Когда сотрудники будут приходить в банк, впускай их в здание и всякий раз запирай за ними дверь. Веди их в гардероб и объясни, что тут происходит, а главное – предупреди их, чтобы они ни в коем случае ничего не предпринимали, дабы не подвергать нас всех опасности. Не забывай, что в данную минуту моя жена сидит дома под дулом пистолета. Ты можешь это сделать?

Заговорил один из мужчин:

– Смотри, чтобы все себя хорошо вели. Никаких резких телодвижений, никаких сигналов тревоги, ничего. Вот о чем он тебя просит.

– Я все сделаю, – сказал Роберт Биггерс.

– Ну и хорошо, – обрадовался Гарри Бэррелл. – А теперь иди и помни, что я на тебя полагаюсь.

Роберт Биггерс сел за свой стол и уставился в стену. Мозг его лихорадочно работал, но мысли путались. Когда прибыли трое кассиров, он их впустил, говоря всем одно и то же: «Нас грабят. Грабители ждут, пока сработает часовой замок хранилища. Не шумите, сидите смирно. Их сообщник остался с миссис Бэррелл и ждет их там».

Потом он провел кассиров в гардероб. Нэнси Уильямс, единственная из всех, не стала молчать. Ей было девятнадцать, она только в июне прошлого года закончила среднюю школу. Девушка широко раскрыла глаза и ахнула.

– Да вы шутите!

– Нет, – сказал он.

– Они что, правда здесь?

Они стояли в коридоре рядом с гардеробом. Пока разговаривали, один из вооруженных людей вырос у них за спинами. Нэнси Уильямс резко обернулась и увидела черный револьвер.

– Ой, мамочка! – вскрикнула она.

В душе Роберта Биггерса вдруг поднялась волна гнева и желания защитить девушку. Три раза по четвергам, после закрытия банка, он приглашал ее на ужин в ресторан «Постхаус».

За ужином он заказывал ей несколько коктейлей. Потом вез ее в мотель «Лэнтерн лодж». Там в номере он раздевал ее и драл, как хотел. Она была молоденькая и упругая, и ее соски напрягались под его решительными пальцами.

– Не бойся! – он пытался успокоить девушку.

– Иди работай, малышка! – сказал грабитель. Он махнул своим револьвером, – И ты тоже, герой! И хорош околачиваться в гардеробной!

Нэнси Уильямс на несколько секунд замерла, словно раздумывая, но потом двинулась к своей конторке.

– Ах ты, какая у нас попочка! – причмокнул от восторга грабитель. – А ты, парень, имеешь свою долю?

Роберт Биггерс молча посмотрел на него.

– Слушай, мужик, – сказал грабитель, – мне наплевать, что у тебя там с этой цыпой. Я просто спросил. А теперь марш отсюда и занимайся своими делами. Пошел!

Роберт Биггерс вернулся к своему столу.

В восемь пятьдесят сработало реле времени и замок открылся. Гарри Бэррелл в сопровождении двух вооруженных мужчин вышел из кабинета. Один из грабителей направил свой револьвер на мистера Бэррелла. Двое других сунули револьверы за пояс и вытащили из-под курток плотные пластиковые мешки. Они вошли в хранилище. Через несколько минут один из них вернулся, неся в руках два раздувшихся пластиковых мешка. Потом снова вошел в хранилище. Скоро оба появились с очередным грузом.

– Послушайте меня, пожалуйста, – сказал сотрудникам мистер Бэррелл. – Я сейчас уеду с этими людьми. Мы поедем ко мне домой – заберем человека, который остался там с моей женой. Потом я поеду с этими людьми. Они отпустят меня, когда поймут, что находятся в безопасности. Прошу вас, сделайте это ради меня – ничего не предпринимайте до десяти часов. Не поднимайте жалюзи на окнах до девяти пятнадцати. Затем впустите клиентов и постарайтесь держаться спокойно, точно ничего не произошло. Если кто-то востребует крупную сумму наличными, скажите, что часовой замок заклинило и я уехал вызвать мастера. Вам ясно?

Кассиры закивали.

Мистер Бэррелл и его сопровождающий вышли через запасной выход. Остальные двое продолжали стоять у двери в депозитарий. Они снова вытащили револьверы. Потом один из них сунул револьвер за пояс. Другой держал свою «пушку» в правой руке. Оба слегка наклонились, чтобы подхватить с пола пластиковые мешки.

Роберт Биггерс медленно переместил левую ногу влево и нажал на кнопку тревоги под столом. Его лицо разгладилось, когда носок ботинка опустился на кнопку. Сигнал тревоги подавался бесшумно. Сирена выла только в полицейском участке.

Мужчина с револьвером в правой руке спросил:

– Ты что там сделал?

Роберт Биггерс посмотрел на него.

– Я спрашиваю: что ты там сделал?

Роберт Биггерс молча смотрел на него.

– Ты нажал на кнопку тревоги! – закричал грабитель, – Ах ты, мудак сраный!

– Ничего я не нажимал, – ответил Роберт Биггерс.

– Врешь, сука, – не поверил ему грабитель. Черный револьвер приблизился к лицу Роберта Биггерса, – Я же предупреждал тебя, чтобы ты ничего не делал. А ты сделал! Мудак сраный!

В момент отдачи после выстрела револьвер дернулся назад. Биггерс вставал с кресла, пытаясь что-то возражать, и пуля угодила ему в живот. Он рухнул на стол. Вторая пуля попала ему в правую часть груди, и он осел на подлокотник кресла. На его лице застыло удивленно-протестующее выражение.

– А вы, все, быстро в хранилище! – приказал грабитель.

Кассиры замешкались. У Нэнси Вильямс было онемевшее от испуга лицо.

– Я сказал: марш в хранилище – все! – повторил грабитель и махнул револьвером в сторону раскрытой двери. Он захлопнул за ними стальную дверь и с лязгом закрутил колесо замка. – Пошли!

Второй уже был в коридоре, торопясь к запасному выходу из здания. Он нес три мешка с деньгами. В служебном отсеке банка Роберт Л. Биггерс истекал кровью, свесившись с подлокотника кресла. Кровь капала на оранжевый палас, устилавший пол банка, а на лице Биггерса было все то же выражение изумленного невинного протеста.

На автостоянке возле банка двое мужчин забросили мешки с деньгами в белый четырехдверный «плимут». В зеленом четырехдверном «понтиаке» сидел первый бандит с Гарри Бэрреллом. Грабитель, стрелявший в Биггерса, крикнул:

– Рвем когти! Быстро рвем когти!

Грабитель в зеленом «понтиаке» размахнулся и ударил стволом револьвера Гарри Бэррелла по затылку. Бэррелл завалился влево. Грабитель сорвал с лица чулок и открыл дверцу:

– Я разберусь с ним. На то же место. Едем!

Двое других уже сидели в «плимуте». Автомобиль медленно выехал на проезжую часть, ни разу не скрипнув шинами. Когда «плимут» подъехал к автостоянке перед центральным входом в банк, он уже набрал приличную скорость, но едва ли привлек к себе чье-то внимание. Сидящие в нем люди были уже без масок.

Зеленый «понтиак» выехал с заднего двора банка и промчался через автостоянку перед центральным входом. Обе машины уехали в разные стороны.

Глава двадцать первая

Дежурный по управлению оправдывался:

– Я попросил его назваться, – мистер Фоли, но он не назвался.

Фоли сказал, что ничего страшного, и снял трубку:

– Фоли слушает.

– Это Эдди, – произнес мужской голос, – Я знаю, что ты занят и все такое, но мне просто интересно, как там все прошло. Мышка в мышеловке?

– Да, – сказал Фоли, – Я как раз собирался с тобой связаться, но потом решил, что лучше не надо. Да, все прошло хорошо, как по маслу. У нас пять штук «М-шестнадцатых», как ты и обещал.

– Ну и ладненько, – сказал Эдди Койл, – Очень рад это слышать. Он получит срок?

– Думаю, да.

– Ну и ладненько. Ну, и этого достаточно?

– Достаточно – для чего?

– Ну, ты же говорил, что тебе нужен повод. Тогда, когда мы виделись и говорили о предстоящем деле в Нью-Хэмпшире, ты мне сказал, что тебе нужен повод. Теперь-то ты можешь пойти со мной к ним и сказать, какой я хороший парень?

– А, ты про свой грузовик! – догадался Фоли, – С краденым виски.

– Ну да, Дейв. Слышь, кончай комедию ломать, а? Ты же знаешь, о чем я. Так ты это сделаешь для меня?

– Я уже звонил, – сказал Фоли. – Я позвонил тамошнему федеральному прокурору и сказал ему, что ты нам очень помог в осуществлении ареста крупного преступника и что с твоей помощью мы конфисковали пять краденых армейских автоматов и арестовали известного торговца краденым оружием. Доволен?

– Пожалуй, – сказал Эдди. – Как ты думаешь, это поможет?

– Не знаю, – сказал Фоли. – Он порядочный гад, этот прокурор. Он все, конечно, записал, а потом говорит: «Ну, это уже кое-что».

– А что это значит?

– Я ему сказал, что арест не состоялся бы без твоей помощи, а он говорит: «Ну ладно. А теперь-то он вам продолжает помогать? Было бы лучше, если бы я точно знал, что он участвует в других ваших операциях».

– В других, операциях? Ему что, этого мало?

– Не знаю, мало ему или нет, – ответил Фоли. – Я передаю тебе наш разговор. Он просто сказал, что было бы лучше, если бы ты участвовал в еще какой-нибудь операции. Знаешь, как оно бывает: одно дело – просто совершить обмен одного парня на другого. Но когда речь идет о парне, которому грозит срок, то тут надо предложить что-то более существенное, с чем можно идти устраивать торг, понимаешь? Вот что он, я думаю, имел в виду.

– Вот сука, – сказал Эдди.

– Послушай-ка, – продолжал Фоли, – Я его понимаю. Он же в другом округе. Его ребята зацапали тебя там, и зацапали чисто, с поличным. Ты не стал его уламывать, и он преспокойно довел дело до суда, а ты ведь и не рассчитывал, что тебя оправдают только потому, что ты не захотел с ним подружиться.

– Он предлагал мне сдать тех ребят, которые сперли ящики с виски, – сказал Эдди.

– Да, я знаю! Но ведь и его ты не можешь за это осуждать, верно? И ты не раскололся. Вот он тебе и впарил обвинение, и теперь ты у него на крючке. И вдруг кто-то из совершенно другого округа ему звонит и пытается за тебя замолвить словечко: мол, знаешь, Койл тут мне оказал услугу, отпусти-ка ты его! Что за дела? Вполне естественно, что он говорит на это: «Ну что ж, очень мило, что он на тебя так славно поработал. Но я-то до сих пор не знаю, кто увел те ящики с виски! Почему это я должен делать поблажки парню, который не захотел мне оказать услугу?» И что прикажешь мне ему на это возразить? Я бы, знаешь, точно так же поступил, если бы позвонил мне вдруг какой-нибудь хмырь из Нью-Хэмпшира и сообщил, что этот Джеки Браун оказал ему как-то услугу. Подумаешь! Мне-то что этот Джеки Браун сделал такого хорошего?

– А этот сопляк ничего для тебя не собирается сделать? – спросил Эдди Койл.

– Я бы так сформулировал, – ответил Фоли, – Он сейчас над этим размышляет. Очень серьезно размышляет. Я намекнул ему, что дело может окончиться пятью годами, но мы ведь можем передать его полиции штата, хотя нам этого и очень не хочется, но если мы его им передадим… Ну, если полиция штата берет тебя с пятью автоматами в багажнике, то это верное пожизненное плюс еще два года с хвостиком. Он меня спросил, что ему светит, если его будут судить в местном федеральном суде, и я ему честно сказал, что все будет зависеть от судьи: возможно, от двух до пяти. А потом, когда ему предъявили обвинение и оформили отпуск под залог, уже когда мы спускались в лифте, он и говорит: «О’кей, мы, наверное, скоро увидимся. Когда мне вернут мою тачку?» А я глаза на него вытаращил и говорю: «Да не получишь ты свою тачку, Джеки! Этот автомобиль был использован как инструмент совершения преступления, им воспользовались для перевозки контрабанды. Он теперь передан в распоряжение Соединенных Штатов Америки». А он тоже смотрит на меня, точно не понимает, о чем это я, и говорит, что выложил за него четыре тысячи. И я ему говорю: «Слушай, я тебя понимаю. Но у нас же не было выхода. Машины нет – забудь про нее, хотя ты к ней уже успел привязаться. Машину теперь будут использовать для государственных нужд. Все, забудь про нее». А он все смотрит на меня, а я ему говорю: «Тот парень, у которого был „чарджер“ – теперь я на нем езжу, – тоже вроде тебя горевал. Но что поделаешь, ничего не попишешь. Такое вот дело – никуда не денешься от этого». Так что он понял, что мы шутки шутить не намерены. И я не удивлюсь, если он вдруг в один прекрасный день заявится ко мне что-нибудь шепнуть.

– Слушай, – сказал Койл. – Я не могу сдать этому прокурору тех ребят в Нью-Хэмпшире. Ты должен ему позвонить и все объяснить. Если я их заложу, считай, что я уже труп, вот такое дело. Что же, он хочет попросить меня ради этого совершить самоубийство?

– Он от тебя ничего не хочет, – ответил Фоли, – Он не просил тебя заложить ему Джеки Брауна. Это же твоя идея. Ты сам выступаешь в роли просителя.

– Но ты же мне предложил! – перешел на крик Койл. – Ты же сказал, что тебе нужен хороший повод. И я дал тебе этот повод.

– Верно, – согласился Фоли, – Я сказал, что не буду ради тебя никому звонить, пока ты не окажешь мне какую-нибудь услугу. Вот ты и оказал мне услугу, и я стал действовать: я позвонил, как мы и договаривались. Но прокурор, которому я позвонил, не клюнул. Он же не обещал мне, что побежит к судье замаливать за тебя словечко, если ты поможешь нам взять преступника. Он вообще никакого отношения к этому, Джеки Брауну не имеет. И я тебе не говорил, что он имеет хоть какое-то отношение. Ты сдал нам Джеки Брауна, чтобы я позвонил в Нью-Хэмпшир. И я позвонил. Тебе не нравится результат моего разговора с прокурором. Но я-то что могу поделать, Эдди? Ты же взрослый мужик, ты должен понимать.

– Так, теперь, значит, я должен оказать услугу еще и ему, – сказал Эдди Койл, – И как же, хотел бы я знать, мне это сделать? Я и в Нью-Хэмпшире не бываю, я не знаю, что там за дела.

– Но ты же знал о торговле краденым спиртным, – сказал Фоли, – Ты много чего знал, но не сказал. Ты не раскололся. А ребята, которые не раскалываются, обычно и идут на посадку, Эдди, такое случается везде и всюду, насколько мне известно.

– Да не мог я сдать ему тех ребят! – опять закричал Эдди. – Они бы меня пришили. Должен же он хоть это понимать!

– А он, вероятно, и понимает, – ответил Фоли, – Он же не утверждал, что ты должен был рассказать ему, от кого и кому ты вез виски. Он просто сказал, что было бы лучше, если бы он мог пойти к судье и сказать ему: так, мол, и так, этот парень, то есть ты, уже оказал хорошую услугу «дяде» и теперь продолжает работать на «дядю». Вот тогда бы он сделал это с чистым сердцем, потому что понял бы, что ты и впрямь исправился и сошел с кривой дорожки, что ты не просто предлагаешь нам выкуп за то, чтобы тебя не отправляли пыхтеть в тюрягу. Вот что ему нужно, насколько я могу судить.

– Значит, ты мне намекаешь, что я должен стать у вас постоянным стукачом, – сказал Эдди Койл. – Постоянно… твою мать, кого-нибудь закладывать?

– Ничего подобного я тебе не говорю! Ты вообще не обязан делать то, что тебе не нравится, кроме одного: через три недели ты должен явиться в федеральный суд Нью-Хэмпшира для вынесения тебе приговора за перевозку краденого. Это ты обязан сделать. Если ты не явишься, они выпишут повестку и судебный, исполнитель приведет тебя туда под стражей. Но это единственное, что ты должен сделать. В остальном же ты волен поступать, как тебе хочется.

– Это несправедливо, – обиделся Эдди Койл, – Ты меня подставил.

– Слушай, Эдди, сходи-ка проветрись, выпей пивка и подумай хорошенько. Один какой-то сраный Эдди Койл есть Эдди Койл – и ничего больше. Ты хотел, чтобы я позвонил. Ты заложил парня только для того, чтобы я позвонил. И я позвонил. Если тебе этого мало, пойди подумай, что ты можешь в этой ситуации предложить. Ты знаешь, как со мной связаться. Если тебе не захочется со мной связываться, ну что ж. Не будем друг на друга в обиде. Между нами все было по-честному. Конечно, я могу понять мужика, которому противно закладывать друзей. Я могу это понять. Но ты и меня пойми. Все, что я могу для тебя сделать, – это только то, что я тебе обещал. И я свое обещание выполнил. А что ты дальше будешь делать, зависит только от тебя.

– И как это я не догадался, что нельзя доверяться легавому! – съязвил Эдди Койл. – Что же это меня мама в детстве не предупредила!

– Всем надо слушаться своих мам, – невозмутимо подвел итог Фоли, – Если захочешь поговорить, ты знаешь, как меня найти.