Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
– Морей двенадцать, а значит, и двенадцать видов спор. – Энн сидела на палубном ограждении и ритмично постукивала пятками по борту. – Как ты можешь этого не знать?
– Всю жизнь я провела в маленьком шахтерском городке, – пояснила Прядка. – Да, в разговорах всегда упоминалось, что морей двенадцать и лун двенадцать. Но за последние дни я узнала столько нового, что решила удостовериться.
«Вопрос вполне уместный, – заметил Форт, подняв дощечку. – В конце концов, есть и тринадцатый вид спор».
– Неправда, – возразила Энн. – Не надо распространять это вранье.
«Это не вранье, а легенда. Совершенно разные вещи».
– Правильнее сказать чепуха. Не могут определиться даже с тем, какого цвета должны быть эти «костяные споры». Белого или черного? Или и того, и другого сразу? Послушай, Прядка, разновидностей спор двенадцать.
Прядка кивнула. Они сидели на верхней палубе, неподалеку от носовой пушки. Прядка ничуть не удивилась, обнаружив здесь Энн: та часто ходила кругами вокруг пушки, поглядывая на нее как влюбленный подросток. А вот Форта она увидеть не ожидала, в глубине души считая его неотъемлемой частью квартирмейстерской каюты. Однако этим утром он расположился на палубе и штопал носки.
В свою очередь, Прядка осторожно пересчитывала мешочки с зефирными спорами в оружейной бочке. Когда она спросила Лаггарта, тот ответил, что в запасе всегда должно быть сорок мешочков. Прядка решила, что пересчитать заряды – отличный повод переложить их из бочки в алюминиевый ящик, где им не угрожало корабельное серебро.
– Двенадцать морей, – сказала она. – И в скольких тебе довелось побывать, Энн?
– В трех: Изумрудном, Сапфировом и Розовом.
«Впечатляет», – написал Форт.
– А то!
«Я побывал в десяти».
– Что? – Энн резко выпрямилась. – Врешь.
«С какой стати мне врать?»
– Ты в прямом смысле слова пират. Все знают, пиратам нет веры.
Форт выразительно закатил глаза и вернулся к починке носков. Прядка помедлила, глядя на ящик с мешочками. Какой только что был, двадцать второй или двадцать третий? С тихим стоном она сложила все мешочки обратно в бочку и начала считать заново.
– Которые два? – спросила Энн, коснувшись Форта, чтобы тот поднял голову. – В каких ты еще не бывал?
«Нетрудно догадаться».
– В Полуночном и Багряном?
Форт кивнул.
– Полуночное море, – произнесла Прядка, не отрываясь от подсчета. – Там живет Чародейка.
– Ага, – подтвердила Энн. – А Багряное – вотчина дракона. Но корабли туда не заходят по другой причине. Все дело в спорах, Прядка. Ты должна разбираться в таких вещах, если хочешь стать проращивателем. Почти все виды спор смертельно опасны, но два просто чудовищны. Держись подальше от багряных и полуночных спор, хорошо?
– Хорошо, – пообещала Прядка. – Но ведь чтобы попасть в Полуночное море, сначала придется миновать Багряное? Такое мне вряд ли светит. – Она нахмурилась. – Кстати, почему, чтобы добраться до одного, нужно сначала пересечь другое? Разве нельзя попасть в Полуночное море в обход Багряного?
– Разве что ты умеешь плавать по горным хребтам, – ответила Энн. – Наверное, можно добраться до Полуночного с другой стороны, если совершить кругосветку.
«Это одна из причин, почему Чародейка обосновалась именно там, – пояснил Форт. – Она контролирует торговлю в том регионе – путь, соединяющий разные части планеты. Полуночное море бороздят только ее корабли».
– Правда, уже много лет нет никакой торговли, – заметила Энн. – Король не хочет платить пошлины и вместо этого готовится к войне.
«Можно подумать, ему под силу ее одолеть. – Форт покачал головой. – Он даже не может провести приличный флот через Багряное море. Слишком опасно».
Прядка кивнула. По идее, все это должно быть ей известно. Приходилось наверстывать упущенное, но она уже во второй раз порадовалась, что осталась на корабле. Ясно, что с Чародейкой лично встречался только один член команды, но все остальные знали что-то полезное.
– Здесь двадцать пять мешочков, – сказала она, закончив подсчет. – Значит, надо сделать еще пятнадцать.
– И не подорвать себе лицо, – добавила Энн.
– Я его и в тот раз не подорвала.
– Строго говоря, несколько кусочков от него наверняка отлетело. Жаль, что у тебя есть та мазь. Со шрамом-другим ты бы выглядела отпадно.
Прядка неопределенно пожала плечами. Когда Энн снова принялась докучать Форту, Прядка незаметно сдвинула защелку и пересчитала ядра, спрятанные под фальшивым дном бочки. Пять штук, каждое чуть больше ее кулака.
Оставив Ака сторожить, она принесла из трюма несколько обычных ядер. Их никто не охранял. Да и кому их красть? Теперь же, стараясь не взмокнуть, Прядка вынимала их из мешка и подкладывала взамен тех, что были спрятаны под фальшивым дном.
Ей казалось, что в любой момент ее могут заметить. Но окружающие редко наблюдают за вами так пристально, как вы думаете; их слишком волнует, не наблюдаете ли за ними вы. Так Прядка, одно за другим, подменила дефектные ядра Лаггарта обычными, после чего вернула защелку на место и положила сверху двадцать пять мешочков с зефирными спорами.
Потом она старательно вытерла руки, следя за тем, чтобы не касаться маски. Случайно подорвать себе лицо может кто угодно, с кем не бывает, но если допустить такую промашку два раза подряд, то выглядит это крайне глупо.
Прядка затянула сумку. Как быть с дефектными ядрами? Спрятать в каюте? Тайком скинуть за борт?
– Эй, Прядка, – позвала Энн. – Как думаешь, можешь сделать парочку лишних зарядов, чтобы я попрактиковалась?
– Почему нет, – ответила Прядка. – Если капитан не против.
– Ага, само собой.
В тоне Энн сквозила уверенность человека, который пообещал обязательно доделать задание «завтра». Она ушла, не преминув провести пальцами по стволу пушки.
Сосредоточившись на штопке, Форт пропустил разговор. Его недуг доставляет множество неудобств, но я всегда завидовал его способности, просто отвернувшись, полностью исключить из своей жизни большинство глупостей, которые говорят другие люди.
Прядка уселась перед ним на палубе, привлекая к себе внимание.
– Что за история с Энн и пушками? Я думала, она была помощницей канонира.
«По-моему, она и сейчас ею остается, – написал Форт. – Официально с этого поста ее никто не снимал. Хотя к стрельбе ее еще долго не подпустят».
У Прядки перехватило дыхание.
– Что она натворила? – прошептала она, наклонившись ближе к Форту.
«Ты что, шепчешь?»
– Э… да.
«Мило».
– Энн. Ты расскажешь про нее или нет?
«Что предложишь в обмен на информацию?»
– Нам обязательно каждый раз торговаться, Форт? Нельзя просто поболтать, как друзьям?
«Но ведь торг – это самое интересное! Именно так я узнаю, что ты за человек. От чего ты готова отказаться, что ценишь. Ну же. Неужели ты не рада постараться заключить выгодную сделку?»
– Я… даже не знаю.
«Что ты поведаешь, чтобы разговорить меня насчет Энн? Информация за информацию. Между прочим, ты отвлекаешь меня от починки носков. Я не могу одновременно штопать и следить за дощечкой. Так что с тебя должок».
– Но я не знаю ничего, что могло бы тебя заинтересовать.
«О? А как ты здесь оказалась? Что сподвигло милую девушку из маленького городка украсть инспекторский сюртук и отправиться в море, притворившись пираткой?»
Прядка придвинулась еще ближе и, несмотря на сказанное Фортом раньше, тихо ответила:
– Мое невежество настолько очевидно?
«Девочка, если до встречи с нами ты ходила по морю спор больше недели, я съем собственную стряпню. Так что ты здесь делаешь?»
– Ищу одного человека. Близкого человека.
«А, значит, бороздишь моря, как Салай, и надеешься, что при заходе в очередной порт наконец найдешь носок, который… – Эту часть фразы он стер. – Извини. Дощечка не всегда угадывает правильно. Ты надеешься найти ЧЕЛОВЕКА, которого потеряла».
Прядка глянула через всю палубу на рулевую. Салай стояла на юте твердо и неподвижно, как мачта, и обеими руками сжимала штурвал. Как обычно, ее темные глаза были сосредоточены на горизонте. Она смотрела с таким же напряжением, какое приберегают лишь для самых важных задач вроде поисков последней неразвернутой конфеты в пакете с пустыми фантиками.
Она неустанно разыскивала отца. По сравнению с уверенностью и решимостью Салай попытки Прядки выглядели попросту смешно.
– У меня все… немного иначе, – сказала Прядка. – Салай не знает, где встретит отца. А я точно знаю, где томится Чарли.
Форт легонько толкнул ее секундой позже.
«И? Тебе просто нужно накопить денег, чтобы до него добраться?»
– Боюсь, все куда хуже, – призналась Прядка. – Он у Чародейки. Она атаковала его корабль и взяла его в плен.
Плечи Форта поникли.
«О, сочувствую».
– Да уж. Я едва понимаю, что делаю, Форт. Но нужно отыскать к нему путь. – Прядка состроила гримасу. – Я говорила, что вряд ли доберусь до Полуночного моря. Отчасти это ложь. Я твердо намерена туда попасть. Пока не знаю как.
«Если Чародейка атаковала его корабль, он труп. Мне жаль. Возможно, тебе стоит жить дальше».
– Чарли жив, – возразила Прядка. – Чародейка потребовала за него выкуп у короля. Я подумала… вдруг удастся накопить достаточно денег и убедить короля заплатить.
«Прядка, Чародейка никогда не просит выкуп деньгами. Она требует души, обычно у членов королевской семьи. Одни только деньги ее никогда не устроят».
Прядка покраснела, чувствуя себя полной идиоткой. Она уже поняла, что не сможет купить Чарли свободу, но какова же степень ее невежества. Подобно рыбе, которая изо всех сил старается выскочить из аквариума на свободу, Прядка пыталась решить проблему, даже не задумавшись, правильно ли оценивает ситуацию.
«Слушай, если этого Чарли держат ради выкупа, он, скорее всего, аристократ?»
– Да, – прошептала Прядка.
«Люди вроде нас их не заботят, – написал Форт. – Прости, но это правда. Лучше живи дальше».
– Может, ты и прав.
«Что ж, ты поделилась информацией. Справедливо, если и я поведаю тебе об Энн».
– Я не рассказала ничего важного, Форт, – возразила Прядка. – Торга не получилось.
«Информация об Энн почти ничего не стоит. Все и так знают. Скоро ты и сама бы все выяснила».
– Ты вел себя так, будто это большой секрет! – возмутилась Прядка.
«Нет. Я просто спросил, что ты хочешь отдать взамен. – Форт ухмыльнулся и ткнул Прядку костяшкой в руку. – Не делай такое возмущенное лицо. Если показываешь эмоции, тебя проще продавить. Этот совет бесплатный. Энн назначили помощницей канонира, потому что она сама попросила, когда умер ее предшественник. Но никто не подумал проверить, как она стреляет из этих проклятых штуковин».
– И?..
«С меткостью у Энн хуже, чем у пьяного мужика на трехногой ламе. Как-то раз она выстрелила из пистолета и едва не попала в МЕНЯ, хотя я стоял рядом с ней. А когда она первый раз пальнула из пушки, прицел сбился настолько, что под угрозой оказалось все, кроме цели».
– Луны, – произнесла Прядка. – Может… ей просто нужно потренироваться.
«Разрешаю ее поучить. А сам запрусь в каюте и еще, пожалуй, броню надену. – Форт смерил Прядку взглядом. – Не всему суждено сбыться, девочка. Иногда нужно просто смириться».
– Ты говоришь обо мне. И Чарли.
«Возможно. Послушай, Прядка. Даже если он еще жив, Чародейка прокляла его, как беднягу Хойда. Она использует самые разные проклятия и всегда накладывает их на пленников, чтобы сделать послушными».
– Откуда ты столько знаешь? – удивилась Прядка.
«Капитан рассказала, – пояснил Форт. – Когда велела мне выторговать Хойда».
– Капитан хотела, чтобы Хойд оказался именно на этом корабле? – уточнила Прядка. – Зачем?
«Не знаю. Она прознала о его проклятии и о том, что он побывал у Чародейки. Сделка вышла так себе: члены его бывшей команды были рады от него избавиться. Но капитан настояла».
Форт покачал головой. Его репутация понесет урон, когда все узнают, сколько ему пришлось отдать за идиота-юнгу.
Однако его рассказ лишь подогрел интерес Прядки. Капитан Ворона сначала заставила команду податься в пираты, а потом и вовсе стать смертобежцами, поскольку хотела отправиться в опасные моря. И при этом намеренно выискивала человека, которого прокляла Чародейка?
Не хочет ли капитан навестить Чародейку?
Прядка глянула на Ворону. А потом совершила тот единственный шаг, что отличает ее от большинства персонажей других историй. Скажу так, этот поступок и определил ее как героиню. Поступок настолько невообразимый, что мне трудно передать словами все его величие.
«Нужно все как следует обдумать и не делать поспешных выводов», – решила Прядка.
Глава 24. Проклятый
Вероятно, вы недоумеваете, почему я, ваш скромный рассказчик, поднял из-за этого такую шумиху. Прядка умолкла, задумалась, не поспешила ли с выводами, и решила все как следует обдумать? Ничего ведь особенного?
Неверно. Совершенно, в корне неверно.
Мироносцы вроде меня десятилетиями шерстят народные сказания, легенды, мифы, байки и пьяные кабацкие песенки в поисках самых необыкновенных историй. Мы охотимся на храбрость, смекалку, героизм. И в таких добродетелях нет недостатка. В легендах их хоть пруд пруди.
Но человек, готовый пересмотреть собственные убеждения? Герой, которому по силам переосмыслить собственную жизнь? Вот, друзья, настоящий самоцвет, сияющий, как ни один другой.
Возможно, вы бы предпочли историю о встрече с драконом. Эта история не из таких. (Поэтому еще более примечательно, что Прядка все-таки с ним встретится. Однако не будем забегать вперед.) Я прекрасно понимаю, почему вам хочется слушать сказки про кого-нибудь вроде Линжи, ведь не каждый решится отправиться вокруг света без авиара.
Но лично я променял бы десяток таких Линжи на одного человека, который готов остановиться и хотя бы на одну проклятую минуту задуматься о том, что творит. Знаете, сколько войн можно было предотвратить, если бы только командующий задумался: «Не стоит ли все перепроверить? Что, если в их культуре моргнуть два раза – это вовсе не оскорбление?»
Знаете, сколько грандиозных романов могли избежать трагического финала, если бы герой задумался: «Не стоит ли вначале спросить, а нравлюсь ли я ей?»
Знаете, сколько затяжных приключений могли стать гораздо короче, если бы героиня взяла паузу и задалась вопросом: «Не стоит ли внимательнее смотреть по сторонам? Вдруг то, что я ищу, все это время было рядом?»
Я утопаю в храбрости, смекалке и героизме. Пожалуйста, дайте мне хоть толику здравого смысла. В тот миг Прядка была просто великолепна.
«Мне нужно больше информации. Рано решать, что я разгадала план капитана, – подумала она. – Нужно придумать, как за ней пошпионить. Может, еще раз попросить Ака».
Прядка кивнула самой себе и в один миг избавила себя от уймы проблем. На самом деле план капитана не имел никакого отношения к Чародейке, зато был напрямую связан с тем, почему команда так боялась Вороны.
Прядка подняла свою сумку, сделав вид, будто в ней нет груды пушечных ядер. Это оказалось труднее, чем вам кажется. Она отнесла ее к кормовой пушке и под предлогом пересчета зефирных зарядов совершила такую же подмену (переложив спрятанные ядра в отдельный мешок внутри сумки).
Потом она спрятала сумку у себя в каюте и отправилась разыскивать меня. В обычных обстоятельствах это был бы очередной пример блестящего здравомыслия. Толика шутовского остроумия никому не помешает. Кроме меня. Мне бы неплохо избавиться от фунта-другого.
К несчастью, во время этого путешествия я пребывал не в лучшем состоянии ума. Прядка обнаружила меня за игрой в карты с несколькими Дагами. На шее у меня висел повязанный за шнурки ботинок: я решил, что в следующем сезоне это станет настоящим писком моды. Штаны я, понятное дело, надеть забыл, а нижнему белью не помешала бы хорошая стирка. Как и мне в целом.
Я пытался играть в придуманную мною же игру под названием «Короли», в которой все держали карты задом наперед и не знали, что у них на руках, зато об этом знали все остальные. Теперь я могу придумать несколько интересных вариантов, как это использовать, но тогда интересным было лишь то, с какой легкостью я проиграл Дагам весь свой заработок, а под конец еще и ботинок.
Куда я дел второй, не помню до сих пор.
Лишив меня того немногого, что у меня было, Даги тут же отправились на поиски новой жертвы. Я размышлял, не повязать ли на шею носок, пока рядом не расположилась Прядка.
– Хочешь сыграть в «Королей»? – с ухмылкой спросил я. – У меня еще остались трусы, которые можно поставить на кон!
– Нет, спасибо, – ответила Прядка. – Хойд, я знаю, что ты встречался с Чародейкой. Ты… что-нибудь об этом помнишь?
– Ага!
– Здорово! А можешь рассказать?
– Н… н… н… не могу! – Я постучал себя по голове. – Слова так не работают, малышка. Она превращает их в другие!
– Не понимаю.
– Я тоже! В этом и проблема! Ничего не могу сказать насчет того, о чем ты думаешь! Это з… з… з… – Я пожал плечами, не в силах произнести слово.
– Твое проклятие не дает тебе говорить о проклятии? – догадалась Прядка.
Я моргнул. По большей части из-за того, что в глаз попала соринка. Но в данном случае Прядка угадала верно. У каждого гейса Чародейки очень четкие ограничения: заговори о нем, и либо начнешь заикаться, либо слова умрут, не успев слететь с губ. Не получится даже рассказать, что тебя прокляли, разве что об этом уже известно.
– Итак, – продолжила Прядка. – Если я хочу, чтобы ты показал мне дорогу к Чародейке, придется найти способ снять с тебя проклятие, ничего о нем не зная. Да еще и без малейшей помощи с твоей стороны.
Я взял ее ладони в свои. Заглянул ей в глаза. Вдохнул поглубже, дрожа всем телом.
– Однажды я за один присест съел целый арбуз. И заработал диарею.
Прядка со вздохом высвободила руки.
– Да-да. Похоже, снять с тебя проклятие лишь немногим проще, чем самой отыскать Чародейку. По крайней мере, это уже кое-что.
В глубине души я понимал, что происходит, – настолько жестока Чародейка. Конечно, превратить человека в дурачка – отличная забава, но настоящая пытка – это оставить ему достаточно осознанности, чтобы он ужасался.
Эта моя сознательная часть трепыхалась, пытаясь хоть как-то помочь. От Улаама, разумеется, никакого толка. В этом проблема с бессмертными: они привыкают сидеть сложа руки, пока проблемы не решатся сами по себе.
Но вот рядом со мной появился человек, готовый помочь. Что я мог сказать? Что мог сделать? Я почти не осознавал себя и не мог контролировать свое поведение. Кроме того, всякий раз, как я пытался произнести хоть слово насчет своего затруднительного положения, активировалось проклятие. Оно заставляло умолкнуть и побуждало творить чудовищные поступки, например, носить носки с сандалиями.
Проблеск осознания начал угасать. За это я и ухватился. За собственную тупость. Как и многие виды магии того же толка, проклятие зависело от образа мышления жертвы – от Намерения. Я знал, что можно это использовать.
Искра разгорелась, как полуночный костер, в котором пошевелили угли. Я потянулся к Прядке и, опустошив разум, выдавил из себя цепочку слов:
– Послушай, это важно. Честное слово. Ты должна поместить меня на твою планету, Прядка. Повтори.
– Поместить тебя… на мою планету?
– Да, да! Если ты это сделаешь, я смогу тебя спасти.
– Но ты и так здесь!
– Здесь что? – Я намеренно позабыл, о чем говорил. – Планеты не важны. Пока что ищи группу из шести звезд, Прядка!
Прядка помедлила. Шесть звезд? К несчастью, последнее восклицание забрало все мои силы. Я откинулся назад и, расплывшись в придурковатой улыбке, решил заняться эмпирическим исследованием вкусовых различий между пальцами ног.
Вздохнув, Прядка вернулась к себе в каюту. Дверь она оставляла приоткрытой для Ака, а потому не удивилась, услышав…
Хныканье?
Ворвавшись внутрь, она обнаружила корабельного кота Тук-тука. Припав к полу и помахивая хвостом, Тук-тук пристально таращился под койку. Прядка вышвырнула его из каюты и захлопнула дверь. В наступившей тишине отчетливо слышалось, как часто и отчаянно дышит крысеныш.
– Ак? – позвала Прядка.
Она опустилась на четвереньки и различила крысеныша в углу между стеной и деревянной ножкой койки. Увидев Прядку, Ак робко приблизился. Она взяла его на руки и почувствовала, как тот дрожит.
– Я выгнала кота. Прости, Ак.
Крысеныш молчал: редкий случай, когда он, похоже, не просто потерял дар речи, а едва мог отдышаться. Он лишь ежился в руках Прядки и куда больше, чем раньше, напоминал… ну, крысу.
Наконец он заговорил дрожащим голосом:
– Думаю, дверь стоит запирать. В полу есть щель, и я могу протиснуться через нее, если заберусь на опору в коридоре палубой ниже.
– Хорошо, – согласилась Прядка. – С тобой… все будет в порядке?
Ак мельком глянул на дверь и прошептал:
– Да, конечно. Дай мне немного времени. Я… до сих пор не верю, что они завели кота.
– Ты же разумный, Ак. Уж с простым котом справишься.
– Конечно. Да. Без вопросов. Но Прядка… я не знаю. Он постоянно наблюдает. Рыщет. Коты должны спать по двадцать шесть часов в сутки. Как мне использовать свой разум, как хоть что-то планировать, зная, что за мной следят?
Спустя пару минут Ак наконец расслабился и кивнул. Прядка опустила его на изножье, а сама легла на кровать, уставившись на потолок – верхнюю палубу. Сверху доносился топот моряков. Древесина поскрипывала в такт качке. Приглушенно шуршали о борт споры. Будто шепот. На потолке виднелись грубо вырезанные узоры из пересекающихся линий.
– Надеюсь, твой день прошел лучше моего.
Ак примостился в изножье. По краю койки шло ограждение, благодаря которому Прядка не падала на пол во время качки.
– Я немного расстроена. Но моей жизни ничего не угрожает.
Ее желания не шли ни в какое сравнение с его потребностями, и Прядке стало стыдно за то, что она думает только о себе.
– Твоя проблема с котом куда важнее. Может, если его побольше кормить, он не захочет на тебя охотиться?
– Коты охотятся даже на полный желудок, Прядка. В этом смысле они очень похожи на людей.
– Прости. У нас на Скале нет котов.
– Похоже, это замечательное место.
– Милое и безмятежное. Над городом висит отвратительный смог, но все хорошо относятся друг к другу. Это хорошее место. Искреннее.
– Хотел бы я однажды там побывать. Знаю, в тебе говорит жажда приключений, но лично я их изведал с лихвой.
– Ты можешь уйти. Тебе не обязательно оставаться со мной, Ак.
– Уже устала от меня?
– Что?! – Прядка села прямо. – Я не это имела в виду!
– Ты слишком вежливая, – заметил Ак, дернув носом. – Видимо, о крысах ты знаешь меньше, чем о котах. Попытайся представить, каково это, когда ты размером с бутерброд и едва ли не весь мир считает тебя таким же лакомым. Поверь, на моем месте ты бы поступила так же.
– А именно?
– Нашла сочувствующего человека и держалась рядом. Кроме того, у меня хорошее предчувствие на твой счет, не забыла?
– Но должна же у тебя быть семья.
– Да, но моя судьба их не особо волнует.
– А они… похожи на тебя?
– В смысле, умеют ли говорить? – уточнил Ак. – Да.
Он помолчал, склонив мордочку набок, будто пытался подобрать правильные слова.
– Я родом из места, очень похожего на твое. Мои сородичи жили там много поколений. Но потом они решили, что пришло время уехать, повидать мир. Они забрали меня с собой ради моего же блага. Но добром это не кончилось. Им бы не понравилось, что я провожу время с тобой. Видишь ли, мне не положено разговаривать с такими, как ты. Но, повторюсь, у меня хорошее предчувствие на твой счет. Вот я и держусь рядом. Но не стану возражать, если ты вдруг решишь – разумеется, по собственной воле – перебраться в местечко поспокойнее…
Прядка попыталась представить родину Ака. Страна говорящих крыс? Звучало диковинно и любопытно. Двенадцать морей – место странное и удивительное, полное чудес. Ак продолжал рассказывать о своей крысиной жизни. Его голосок успокаивал. Прядка расслабленно блуждала взглядом по узорам на потолке. Кто-то – скорее всего, ее предшественник – потратил немало времени, чтобы их вырезать. А вообще… эти пересекающиеся росчерки похожи на… звезды?
Прядка села на койке. Ак смолк на середине фразы и перебежал по ограждению ближе к ней.
– В чем дело?
Звезды. Вырезанные в дереве небольшими группками. Одна здесь, рядом еще две, дальше еще три… и так по всему потолку, будто кто-то стоял на кровати и выцарапывал их кончиком лезвия.
«Ни одного скопления из шести звезд», – подумала Прядка.
– В чем дело? – повторил Ак. – Куда ты смотришь?
– Никуда. – Прядка плюхнулась обратно на кровать. – Просто на мгновение показалось, что Хойд сказал кое-что важное.
– Ты его слушала? Прядка, я-то думал ты умная, для человека. Хойд… с ним же все ясно.
– Он что-то сказал про шесть звезд. Вот только группы из шести звезд здесь нет.
– Вижу. Говорил я, Прядка, он чокнутый. Что толку пытаться разгадать его слова?
– Наверное, – согласилась она.
– К тому же эти рисунки больше похожи на взрывы, – заметил Ак. – Звезды под кроватью.
Прядка замерла, потом спрыгнула на пол и залезла под койку. Снизу раму тоже покрывали резные узоры, которые и правда больше напоминали звезды. Нашлась и группа из шести звезд. Чувствуя, что уже и сама теряет рассудок, Прядка надавила на рисунок.
Щелчок – и сбоку в раме открылся небольшой тайник. Внутри лежала алюминиевая коробочка размером со спичечный коробок. Ак забрался Прядке на плечо, и она открыла коробочку.
Внутри оказались черные полуночные споры.
