Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Информация о переводчиках
Перевод и редактура: Voyual и Booktran, 2023 г.
Интересные новости о творчестве Брендона Сандерсона в нашей группе ВК: www.vk.com/b.sanderson и Telegram-канале: http://t.me/BooktranBrandonSanderson.
Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на www.booktran.ru и www.voyual.info.
Брендон Сандерсон
«Прядка с Изумрудного моря»
Посвящается Эмили,
которой принадлежит вся моя любовь
Передний форзац
Благодарности
Что за год!
Когда я ради прихоти сел писать эту книгу, мне и в голову не могло прийти, чем все закончится. (Не забудьте прочитать послесловие, где я рассказываю, что послужило вдохновением; рассказывать об этом в начале книги немного спойлерно.)
Я ожидал, что Kickstarter-кампания 2022 года по выпуску четырех секретных проектов станет чем-то особенным, но моя команда превзошла себя. Книга получилась великолепной. Знаю, многие из вас будут слушать аудиоверсию, в ней свой шарм, но если получится, пролистайте печатную версию. Это просто нечто из ряда вон.
Именно поэтому стоит в первую очередь поблагодарить Говарда Лайона. Я представлял эти книги как своего рода «выставки художника», когда мы выбираем художника и даем ему полную свободу действий при работе над книгой. Говард постарался на славу. Обложка, форзацы, внутренние иллюстрации, оформление в целом – его заслуга. Спасибо, Говард, что взялся за этот огромный проект. Ты проделал удивительную работу.
Айзек Стюарт, наш арт-директор в Dragonsteel, сыграл важнейшую роль в том, чтобы все сошлось воедино. Рэйчел Линн Бьюканан была художественным ассистентом. Билл Уирн из American Print and Bindery очень помог с печатью книг, учитывая дефицит материалов. Большое спасибо, Билл. Еще хочу поблагодарить всех участников логистической цепочки, от бумажных фабрик до поставщиков фольги и материалов для обложек, мастеров пресса, переплетчиков и водителей доставки.
Исполнительный директор Dragonsteel – Эмили Сандерсон. Редакционный отдел: Питер Альстром, Карен Альстром, Кристи С. Гилберт и Бетси Альстром. Кристи Куглер была нашим техническим редактором. Операционный отдел: Мэтт Хэтч по прозвищу «Ты собираешься так делать в каждой книге, Брендон?», Эмма Тан-Стокер, Джейн Хорн, Кэтлин Дорси Сандерсон, Макена Салуони и Хейзел Каммингс. Отдел рекламы и маркетинга: Адам Хорн, Джереми Палмер и Тейлор Хэтч.
Эти люди не получают должного признания за все усилия, что прилагают для воплощения моих проектов в жизнь. В частности, при проведении этой Kickstarter-кампании мне было не обойтись без их энтузиазма и чудесных идей. (Например, идея сувенирных коробок пришла к Адаму несколько лет назад.) Пришлось немало потрудиться, чтобы все организовать, так что, если представится возможность, поблагодарите мою команду лично.
И разумеется, нужно сказать отдельное спасибо отделу комплектации заказов. Команда Кары Стюарт потратила уйму времени, чтобы доставить вам все эти книги, и заслуживает аплодисментов: Кристи Якобсен, Лекс Уилхайт, Келлин Ньюман, Мем Гранж, Майкл Бейтман, Джой Аллен, Кэти Айвс, Ричард Руберт, Шон Ван-Баскирк, Изабель Крисман, Тори Мехам, Элли Рип, Джейкоб Крисман, Алекс Лайон и Оуэн Ноултон.
Я хотел бы поблагодарить Марго Атвелл, Ориану Лекерт и остальных членов команды Kickstarter. Кроме того, я хотел бы поблагодарить Анну Галлахер, Палмера Джонсона, Антонио Розалеса и остальных членов команды BackerKit.
В работе над этой книгой нам помогала Дженна Биком – приглашенный этический редактор, и она просто потрясающая. Если во время работы над книгой вам вдруг понадобится правильно показать глухих или описать глухого персонажа, обращайтесь к Дженне. Она подскажет, как сделать это наилучшим образом.
Альфа-ридеры для этого проекта: Адам Хорн, Рэйчел Линн Бьюканан, Келлин Ньюман, Лекс Уилхайт, Кристи Джекобсен, Дженнифер Нил и Джой Аллен.
Бета-ридеры: Мишель Уолкер, Мэтт Винс, Тед Херман, Роберт Уэст, Евгений «Серебро» Кирилов, Джесси Лейк, Калиани Полури, Бал Фам, Линнея Линдстром, Джори Филлипс, Дарси Коул, Крейг Хэнкс, Шон Ван-Баскирк, Фрэнки Джером, Джулия Костантини, Элияху Береловиц Левин, Трей Купер и Лорен Маккафри.
В число гамма-ридеров вошли: Джой Аллен, Джейден Кинг, Крис Макграт, Дженнифер Нил, Джошуа Харки, Эрик Лейк, Рос Ньюбери, Боб Клатц, Брайан Т. Хилл, Шэннон Нельсон, Сьюзан Мусин, Глен Вогелаар, Иан Макнатт, Гэри Сингер, Эрика Кута Марлер, Дрю Маккафри, Дэвид Беренс, Розмари Уильямс, Тим Чалленер, Джессика Ашкрафт, Энтони Акер, Алексис Хорайзон, Лилиана Клейн, Кристофер Коттингам, Аарон Биггс и Уильям Хуан.
И напоследок, отдельное спасибо всем, кто поучаствовал в краудфандинге. Я не метил на лучшую Kickstarter-кампанию и уж тем более не собирался удваивать рекорд сборов. Мне просто хотелось сделать что-то необычное, интересное и крутое. Ваша поддержка, как и прежде, очень много для меня значит. Спасибо.
Брендон Сандерсон
Часть 1
На скале посреди моря жила-была девушка.
Только море было совсем не таким, как вы представили.
И скала была не такая.
А вот девушка – вполне, если вы представили ее вдумчивой, учтивой и обожающей коллекционировать кружки.
Мужчины часто сравнивали цвет ее волос с пшеницей, иногда – с карамелью, а то и с медом. Девушка недоумевала, почему мужчины, говоря о женских чертах, так часто упоминают еду. От таких голодных лучше держаться подальше.
Сама же она считала, что хватило бы простого «светло-каштановые» и примечателен в ее волосах не оттенок, а буйство локонов. Каждое утро она героически укрощала их гребнем и щеткой, после чего обуздывала лентой, стягивая в тугую косу. И все равно несколько прядок всегда выбивались и свободно развевались на ветру, радостно приветствуя прохожих.
При рождении девушке досталось незавидное имя Глорф (не судите строго, это родовое имя), но из-за непослушных волос все звали ее Прядкой. Это прозвище она и считала в себе самым примечательным.
Прядку воспитали так, что она ко всему относилась с изрядной практичностью. Это обычный недостаток среди обитателей суровых, безжизненных островов, откуда нельзя уехать. Когда изо дня в день видишь вокруг одни черные камни, это сказывается на мировоззрении.
Сложенный из бесплодного черного солевика остров торчал из моря, словно скрюченный старческий палец, указующий на горизонт. Места на нем хватало для приличных размеров городка и герцогского особняка. Жители называли остров Скалой, а на картах он значился как Перст Диггена. Все уже позабыли, кто такой Дигген, но парень был явно не промах: дав Скале имя, он быстро уехал и больше не возвращался.
По вечерам Прядка часто сиживала на крылечке и прихлебывала соленый чай из какой-нибудь любимой кружки, глядя на темно-зеленое море. Верно, я сказал, что море зеленое. А еще не мокрое. Дойдем и до этого.
Пока солнце опускалось за горизонт, Прядка размышляла о людях, которые приплывали на Скалу на кораблях. Вряд ли человеку в здравом уме придет в голову поехать сюда отдыхать. Черный солевик крошился и забивался всюду. Любая почва, которую завозили из-за моря, в конце концов становилась непригодной для сельского хозяйства. Всю пищу на острове выращивали в компостных чанах.
На Скале, правда, имелись колодцы, которые достигали глубокого водоносного слоя и были важны для проходящих кораблей. Но оборудование в соляных шахтах непрестанно извергало столб черного дыма.
В общем, обстановка была унылой, почва – непригодной, виды – гнетущими. И это я еще не упомянул о смертоносных спорах.
Перст Диггена располагался поблизости от Зеленого лунагри. Лунагри, чтобы вы знали, это места, над которыми на удручающе низких стационарных орбитах висят двенадцать лун Прядкиной планеты. Куда бы вы ни отправились, одна из лун всегда видна и занимает добрую треть неба, как бельмо на глазу.
Местные жители поклоняются этим двенадцати лунам как богам, и это, согласитесь, гораздо большая нелепица, чем любые ваши верования. Происхождение этого суеверия вполне понятно, раз уж споры, как цветной песок, падают на землю с лун.
Зеленый лунагри виднелся в пятидесяти-шестидесяти милях от острова. Ближе к лунагри лучше не подходить: это огромный мерцающий столп пылинок, ярких и весьма опасных. Споры заполняют моря. Огромные морские просторы состоят не из воды, а из инопланетной пыли. Корабли ходят по этой пыли как по воде, и это не так уж необычно. На скольких планетах вы побывали? Вдруг там везде такие моря, и это ваш водный мир странный?
Споры опасны, только если их намочить. И это довольно серьезная проблема, ведь человеческое тело выделяет множество жидкостей, даже когда здорово. От малейшей капли споры мгновенно разрастаются, что грозит неудобствами, а то и смертью. Например, если вдохнуть пригоршню зеленых спор, лозы тут же полезут изо рта, а в более интересных случаях – из носа и глаз.
Защититься от них можно лишь при помощи соли или серебра. Поэтому местные жители не особенно сетуют на соленый привкус в воде и пище. Детей учат важному правилу: серебро и соль – смерть уйти изволь. Симпатичный стишок, если вы из тех варваров, которым нравятся корявые рифмы.
Так или иначе, из-за спор, дыма и соли королю, которому служил герцог, пришлось издать закон: местным жителям запрещалось покидать Скалу. В объяснениях мелькали напыщенные военные термины наподобие «основной персонал», «стратегический пункт снабжения» и «дружественная якорная стоянка», но все знали правду. Остров был настолько негостеприимным, что даже смогу становилось тягостно. Время от времени заходили корабли, чтобы отремонтироваться, скинуть отходы в компостные чаны и пополнить запасы свежей воды, но королевский закон соблюдался строго: ни один местный житель ни при каких обстоятельствах не мог уехать с Перста Диггена.
Вот Прядка и сидела вечерами на крылечке, провожая взглядом уплывающие корабли. С лунагри сыпался поток спор, солнце выходило из-за луны и медленно катилось к горизонту. Прядка прихлебывала соленый чай из кружки с нарисованными лошадками и думала: «Все же как красиво. Мне здесь нравится. И, наверное, неплохо, что я проведу здесь всю жизнь».
Соленый чай
Глава 2. Садовник
Возможно, вас удивила последняя фраза. Прядка хотела остаться? Ей нравилось на Скале?
А как же тяга к приключениям? Тоска по неизведанным землям? Жажда странствий?
Время задавать вопросы еще не пришло. Так что, будьте добры, держите их при себе. Однако нужно понимать, что это история о людях, которые одновременно и такие, и не такие, какими кажутся. Это история противоречий. Другими словами, история о человеческих существах.
В нашем случае Прядка была необычной героиней. В том смысле, что ее необычность заключалась в ее совершенной обычности. Более того, она считала себя категорически скучной. Чай ей нравился теплый. Спать она ложилась вовремя. Любила родителей, изредка цапалась с младшим братишкой и не мусорила. Неплохо управлялась с иголкой, и выпечка у нее выходила отменная, однако никакими другими примечательными талантами она не отличалась.
Прядка не занималась втайне фехтованием. Не умела разговаривать с животными. В ее родословной не наблюдалось ни принцев крови, ни божеств, хотя однажды ее прабабка Глорф якобы помахала королю, но с вершины Скалы, когда королевский корабль проплывал мимо, за много миль от острова, так что это не считается.
В общем, Прядка была обычной девушкой. Другие девушки часто упоминали, что они точно не «такие, как все», и спустя некоторое время Прядка решила, что к «таким, как все» относится лишь она сама. Безусловно, другим девушкам виднее, ведь все они знали, как быть уникальными и неповторимыми. Мало того, у них это так хорошо получалось, что они были уникальными всем скопом.
В целом Прядка была более вдумчивой, чем большинство людей, и не любила докучать с просьбами. Когда другие девушки потешались над ней, она молчала. Им же так весело. Невежливо портить веселье, а просить перестать – бесцеремонно.
Иногда ребята побойчее обсуждали, не отправиться ли на поиски приключений за море. Прядку такие идеи страшили. Как оставить родителей и брата? И как быть с коллекцией кружек?
Своими кружками Прядка дорожила. У нее имелись изящные фарфоровые с расписной глазурью, глиняные – шершавые на ощупь и деревянные – щербатые от частого использования.
Об ее увлечении знали некоторые моряки, регулярно пристававшие к Персту Диггена. Они привозили ей кружки со всех двенадцати морей, из далеких земель, где споры якобы были багряными, лазурными и даже золотыми. Прядка обменивала кружки на пирожки, а продукты для пирожков покупала на деньги, вырученные от мытья окон.
Кружки ей привозили часто старые и с изъянами, но Прядка не имела ничего против. У кружки со сколом или вмятиной своя история. Прядка любила их все за то, что они открывали перед ней мир. Делая глоток, она представляла, что пробует чужеземные блюда и напитки и, пожалуй, немного узнает о человеке, который изготовил кружку.
Каждый раз, как у Прядки появлялась новая кружка, она хвасталась ей перед Чарли.
Чарли утверждал, что присматривает за садом при особняке герцога на вершине Скалы, но Прядка знала, что на самом деле герцог – его отец. Ладони у Чарли были нежными, как у ребенка, а не мозолистыми, питался он лучше всех в городе и всегда был аккуратно подстрижен. На время встреч с Прядкой он снимал свое кольцо с печаткой, которое носил на том же пальце, на каком носит кольца только знать, – кожа там была немного светлее.
Да и за чем ему присматривать? В конце концов, особняк располагался на вершине Скалы. Когда-то там росло дерево, но пару лет назад оно, поступив разумно, умерло. Впрочем, Чарли мог притворяться благодаря нескольким растениям в кадках.
Прядка поднималась к особняку. Ветер закружил у ее ног серые пылинки. Серые споры мертвы: соли в воздухе вокруг Скалы хватало, чтобы их убить, но Прядка все равно задержала дыхание, поспешив дальше. На развилке она свернула налево – правая дорожка вела к шахтам – и по серпантину продолжила путь к утесу.
Особняк напоминал жирную лягушку, рассевшуюся на листе кувшинки. Прядка не понимала, почему герцогу нравится жить наверху. Ближе к смогу, чтобы все вокруг соответствовало его черному характеру? Взобраться на утес непросто. Судя по тому, как на семье герцога сидит одежда, может, они наконец поняли, что им не помешает физическая нагрузка?
Участок вокруг особняка охраняли пятеро солдат, правда, на дежурстве стояли только Снагу и Лид. Со своими обязанностями солдаты справлялись отлично: несмотря на мириад опасностей, поджидающих знать на Скале (можно заскучать, ушибить пальцы или подавиться коблером), никто из семьи герцога уже очень давно не умирал.
Разумеется, Прядка угостила солдат пирожками. Пока они ели, она раздумывала, не показать ли им новую кружку. Кружка была целиком оловянной, с тиснеными буквами, написанными сверху вниз, а не слева направо. Но нет, не стоит им докучать.
Ее пропустили, хотя в тот день она не должна была мыть окна. Чарли тренировался со шпагой во дворике за особняком. Завидев Прядку, он тут же опустил шпагу и поспешно стянул с пальца кольцо с печаткой.
– Прядка! – воскликнул он. – Я думал, сегодня ты не придешь!
Он был старше нее на два месяца, и ему только что исполнилось семнадцать. У него в запасе имелось множество улыбок, и Прядка знала, что означает каждая. Например, сейчас он улыбался во весь рот – искренне радовался предлогу прервать тренировку. Фехтование нравилось ему вовсе не так сильно, как полагал его отец.
– Фехтование, Чарли? – спросила она. – Разве этим должен заниматься садовник?
Чарли поднял тонкую шпагу.
– Ты об этом? О, но она для садоводства.
Он небрежно полоснул по растению в кадке. Растение еще было живо, но срезанный Чарли листок явно не добавил ему шансов.
– Шпага, – повторила Прядка. – Для садоводства.
– Так заведено на королевском острове. – Чарли снова взмахнул шпагой. – Знаешь, у них там все время война. И если подумать, вполне естественно для садовников уметь подрезать растения шпагой. Не стоит попадать в засаду безоружным.
Он не слишком умел лгать, но Прядке это в нем и нравилось. Чарли был искренним и даже лгал взаправду. Ложь выходила у него так плохо, что его даже было нельзя в ней упрекнуть, и звучала так очевидно, что давала фору правде других людей.
Он еще раз полоснул шпагой где-то возле растения и, вскинув бровь, глянул на Прядку. Та покачала головой. Тогда Чарли ухмыльнулся, подразумевая: «Ты меня подловила, но я не могу это признать», вонзил шпагу в землю в кадке и плюхнулся на низенькую садовую ограду.
Сыновьям герцога не пристало плюхаться. Так что Чарли можно считать юношей необыкновенных талантов.
Прядка села рядом, устроив корзинку на коленях.
– Что ты мне принесла? – спросил Чарли.
Прядка достала пирожок.
– Голубятина с морковью. Под соусом с тимьяном.
– Благородное сочетание.
– Мне кажется, сын герцога, будь он здесь, не согласился бы.
– Сыну герцога разрешается есть исключительно блюда с иностранными названиями. И настрого запрещено прерывать тренировку по фехтованию, чтобы поесть. В общем, повезло, что я не он.
Чарли впился зубами в пирожок. Прядка ждала. И вот она – довольная улыбка. В надежде заслужить именно эту улыбку она целый день думала, что бы такое приготовить из продуктов, которые можно купить на портовом рынке.
– А что ты еще принесла?
– Садовник Чарли, тебе только что достался абсолютно бесплатный пирожок, и ты решил, что это не все?
– Решил? – проговорил он с набитым ртом, свободной рукой ткнув корзинку. – Я точно знаю, что это не все. Выкладывай.
Прядка ухмыльнулась. Она не смела почти никому докучать, но Чарли был особенным. Она достала оловянную кружку.
– О-о-о! – Чарли отложил пирожок и благоговейно взял кружку обеими руками. – Ничего себе.
– Знаешь что-нибудь об этом языке? – нетерпеливо спросила Прядка.
– Это старый ириали. Видишь ли, они исчезли. Целый народ – пуф, и все. Вчера есть, сегодня нет, обезлюдел целый остров. Это случилось триста лет назад, поэтому никто из ныне живущих их не встречал, но говорят, у них были золотые волосы, как у тебя. Как солнечный свет.
– Мои волосы не как солнечный свет, Чарли.
– Твои волосы как солнечный свет, если бы солнечный свет был светло-каштановым.
Скажу так, за словом в карман он не лез. В том смысле, что слова сами лезли из кармана.
– Держу пари, у этой кружки необычная история, – добавил Чарли. – Ее выковали для знатного ириали за день до того, как его самого и его народ забрали боги. Чашка осталась на столе. Первым к острову причалил бедный рыбак и к своему ужасу обнаружил, что исчез целый народ. Он нашел кружку и забрал с собой. Кружка перешла к его внуку, а тот подался в пираты. В конце концов неправедно нажитые сокровища упокоились на дне под спорами и вот, проведя во тьме целую вечность, снова увидели белый свет. Так кружка добралась до тебя.
Чарли поднял кружку, чтобы поймать солнечный блик.
Пока он говорил, Прядка улыбалась. За мытьем окон в особняке она время от времени слышала, как родители бранят Чарли за склонность к болтливости. Им казалось, что это глупо и не подобает его положению. Они редко позволяли ему закончить мысль. Прядке было за них стыдно. Да, иногда он болтает без умолку, но она давно поняла: просто Чарли любит сказки так же, как она любит кружки.
– Спасибо, Чарли, – прошептала она.
– За что?
– Ты даешь мне то, что я хочу.
Он знал, что она имеет в виду. Не кружки и не сказки.
– Всегда, – заверил он, накрыв ее ладони своей. – Всегда, всё, что ты хочешь, Прядка. И ты всегда можешь сказать мне, что именно. Знаю, с другими ты обычно себе такого не позволяешь.
– А чего хочешь ты, Чарли?
– Не знаю, – признался он. – За исключением одного. Чего мне хотеть не следует, но я хочу. Я вроде как должен мечтать о приключениях. Как в сказках, понимаешь?
– Как в сказках про прекрасных дев, которых вечно заточают, и они просто сидят и бездельничают? Нет чтобы хоть время от времени звать на помощь.
– Наверное, так и бывает.
– Почему девы всегда прекрасные? Разве не бывает страшных дев? Может, имеются в виду девы без прикрас? Я бы сошла за такую деву. – Прядка скорчила гримасу. – Как хорошо, что я не в сказке, Чарли. Меня бы точно куда-нибудь заточили.
– А я, скорее всего, почти сразу умру. Я трус, Прядка. Это правда.
– Чепуха. Ты обычный человек.
– Ты видела, как я… отвечаю герцогу?
Прядка смолкла. Она видела.
– Не будь я трусом, я бы сказал тебе то, что не могу сказать. Но если тебя заточат в темницу, Прядка, я все равно тебя выручу. Я надену доспехи, Прядка, сверкающие доспехи. А может, и тусклые. Наверное, если кого-то из моих знакомых заточат в темницу, я не стану тратить время на полировку доспехов. Как думаешь, когда друзья в опасности, все эти герои сначала начищают доспехи? Звучит не слишком убедительно.
– Чарли, а у тебя есть доспехи? – спросила Прядка.
– Найду, – пообещал он. – Что-нибудь точно придумаю. В настоящих доспехах и трус осмелеет, верно? В таких сказках всегда куча мертвецов. Уж точно можно снять с одного…
Донесшийся от особняка крик прервал разговор. Это сердился отец Чарли. Насколько могла судить Прядка, основным и единственным занятием герцога на острове было ругаться на всех вокруг, и подходил он к этому занятию со всей серьезностью.
Чарли обернулся на шум и занервничал. Улыбка исчезла. Однако крики не приближались, и он снова посмотрел на кружку. Момент был упущен, но наступил следующий, как это обычно бывает. Не такой интимный, но все равно ценный, потому что Прядка проводила его вместе с Чарли.
– Прости за все эти глупости про дев без прикрас и кражу доспехов у мертвецов. Но мне нравится, что ты все равно меня слушаешь. Спасибо, Прядка.
– Я люблю твои сказки. – Она взяла кружку и перевернула ее. – Думаешь, хоть что-то из того, что ты наговорил про эту кружку, правда?
– Почему бы и нет? В этом вся прелесть сказок. Но взгляни на надпись: здесь сказано, что когда-то кружка принадлежала королю. Вот его имя.
– И ты выучил этот язык…
– …в садоводческой школе. На случай, если нужно прочитать предупреждения на упаковках с опасными растениями.
– А дублет и чулки, какие носит знать, ты надел, потому что…
– …это отличный отвлекающий маневр, если за сыном герцога вдруг явятся наемные убийцы.
– Да, ты говорил. Но зачем тогда снимать кольцо?
– Э-э… – Чарли глянул на руку, потом встретился взглядом с Прядкой. – Ну, наверное, чтобы ты меня ни с кем не перепутала. Например, с тем, кем я не хочу быть, но приходится.
И он улыбнулся своей застенчивой улыбкой. Улыбкой, говорящей: «Прядка, пожалуйста, подыграй мне». Ведь сыну герцога нельзя в открытую дружить с девушкой-мойщицей окон. Зато можно аристократу, который притворяется простолюдином, чтобы изучить народ своего королевства. Это вполне ожидаемо и столько раз случалось в сказках, что практически превратилось в традицию.
– Весьма логично, – сказала Прядка.
– А теперь расскажи, как прошел твой день. – Чарли достал пирожок. – Я должен это услышать.
– Я ходила на рынок за продуктами. – Прядка заправила выбившийся локон за ухо. – Купила фунт лосося с острова Эрик: у них там много озер. Полони уценил его, потому что думал, что он протух, но на самом деле воняло из соседней бочки. Так что рыбина досталась мне почти задаром.
– Как интересно. Никто не устраивает истерику, когда ты приходишь? Никто не зовет детей, не заставляет тебя жать им руки? Расскажи еще. Пожалуйста, я хочу знать, как ты поняла, что рыба не испортилась.
Поддавшись на уговоры, Прядка продолжила описывать обыденные мелочи. Чарли заставлял ее делать это каждый раз, как она приходила. В свою очередь, он внимательно слушал, и это лишь доказывало, что его склонность к болтовне никакой не недостаток. Слушать он умел не хуже. По крайней мере, Прядку. Мало того, по некой необъяснимой причине Чарли считал, что у нее интересная жизнь.
С каждым сказанным словом у Прядки теплело на сердце. Это часто случалось во время ее визитов в особняк, ведь ей приходилось забираться на вершину Скалы, а чем ближе к солнцу, тем теплее. Очевидно же.
Вот только сейчас набежала лунотень: солнце спряталось за луной и температура упала на несколько градусов. К тому же сегодня Прядка устала себя обманывать. Возможно, ей тепло по другой причине. И причина эта заключается в улыбке Чарли и в ее собственной.
Он расспрашивал ее не только потому, что его интересовала жизнь простых людей.
Она приходила не только ради того, чтобы послушать его сказки.
Собственно говоря, дело вовсе не в кружках и не в сказках. Дело в перчатках.
