Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Моря спор относительно неглубокие. Если, например, сравнивать с Переливчатой бездной на Тренодии, так вообще, можно сказать, пруды.
Но когда до дна приходится идти пешком, со связанными руками, да еще тебя подгоняет нетерпеливая пиратка, страдающая от смертельной болезни, путь в несколько сотен ярдов кажется гораздо, гораздо длиннее. И все же такой способ добраться до дна моря намного лучше традиционного.
Ворона несла фонарь, и игра света на стенках багряного туннеля создавала впечатление, будто они лезут в глотку самому дракону. Прядке стало интересно, что произойдет, если жесткие стенки туннеля смочить водой. Вырастут ли пики, или необычная сила дракона помешает эфиру проявиться? На мгновение ей захотелось лизнуть стену, просто из любопытства, и одно это само по себе говорит гораздо больше, чем любые мои рассуждения о том, как переменилась Прядка.
Наконец туннель выровнялся и вывел в огромную пещеру, тоже целиком сотворенную из затвердевших спор. Прядка рассчитывала, что доберется до морского дна и узнает, что же там: камень, почва или просто горы эфирных шипов, утонувших за тысячелетия дождей. Похоже, на то, чтобы это узнать, у нее будет вся жизнь.
Именно тогда на нее обрушилась вся тяжесть положения. Она проведет на дне всю оставшуюся жизнь. Она подвела Чарли. Что столь же скверно и почему-то еще ужаснее, она больше не увидит лун. От мысли, что она никогда не увидит небо, не почувствует на коже солнечный свет, не искупается в сиянии Зеленой луны… у Прядки задрожали колени.
Ворона снова толкнула ее вперед, отчего Прядка споткнулась и упала. Пришлось подавить эмоции, ведь любая слезинка может оказаться смертельной, если через эти споры и правда проявляется эфир. Не сдержавшись, Прядка свернулась на земле калачиком, задрожала и некоторое время не замечала ни ругательств Вороны, ни даже ее не слишком нежных пинков.
Для нее это был непосильный груз. Накопившиеся эмоции навалились горой с целое море. Неужели еще сегодня днем, когда ее под дождем затаскивали на корабль, она чувствовала себя живой, окрыленной и торжествующей?
Может ли день быть слишком щедрым на мгновения? Да, часы и минуты те же, что и всегда, но каждый миг переполнен, словно готовый лопнуть бурдюк. Прядка чувствовала, что эмоции вот-вот перельются через край и забрызгают все вокруг. Ей не хватало места, чтобы удержать их внутри.
«У тебя по-прежнему есть все, что нужно…»
Он имел в виду ракетницу? Но ведь она у Вороны?
Прядке ни за что не одолеть ее в физическом состязании; на этот счет имелись исчерпывающие эмпирические доказательства.
– Вставай, девчонка.
Ворона подняла ее за шкирку и толкнула вперед.
Зал перед ними выглядел пустым, если не считать гигантских колонн из спор, обернутых лентами из черной ткани. По углам горели жаровни: было видно, что вправо уходит коридор, но оставшаяся часть пещеры скрывалась во тьме. Тени довлели над этим местом, и свет существовал здесь будто исключительно с их соизволения.
– Дракон! – крикнула Ворона, и ее голос эхом разнесся по залу. – Я пришла и, как предписано, привела подобающую жертву! Покажись!
Слово «дракон» просочилось практически во все общества, что мне довелось посетить, но в отличие от имени «Даг» причина тому вовсе не естественные языковые процессы. Более того, драконы собственноручно позаботились о том, чтобы их знали и помнили, а для этого частенько вступали в контакт с упомянутыми обществами еще на этапе их формирования.
Как ребенок, учащий свое имя, культуры учатся бояться и уважать драконов. На деле это вопрос удобства. Большинство обитателей Космера никогда не встретят дракона, тем более в его естественной форме, однако драконам нравится общаться со смертными. Как бабуля, прибирающая про запас бечевку, которой обвязана посылка, драконы хотят быть уверенными, что у них под рукой всегда найдется некоторое количество легко поддающихся влиянию культур, как говорится, на черный день.
Все это я объясняю вот для чего: когда в большом зале справа Прядка и Ворона увидели движущуюся тень, они примерно понимали, чего ждать. И действительно, у дракона оказались длинная изогнутая шея, тело рептилии и два громадных крыла, будто созданные для того, чтобы затмить небо.
Кое-какие детали были неожиданными. К примеру, драконью голову венчала грива серебристых волос, спускаясь по шее и захватывая нижнюю челюсть на манер бороды. Серебристо-металлические гребни рассекали ониксовую шкуру, подчеркивая очертания, и тянулись вдоль всех шести конечностей и по бокам шеи. На голове они переходили в два блестящих рога и более сдержанно, будто подчиняясь царственному величию рогов, сбегали цепочкой шипов вдоль спины.
У дракона жили и другие смертные, но им запрещалось находиться в прихожей, когда приходили просители. Ксизис не хотел, чтобы его слуги сталкивались с искушениями в виде напоминаний о внешнем мире. В конце концов, на них возложена важная обязанность: служить на благо самого дракона и его исследования сложной экосистемы на дне споровых морей.
Принято считать, что драконы копят несметные сокровища, и я часто задавался вопросом, связано ли это с тем, что на их трупах находят инопланетный металл. Я не знал ни одного дракона, охочего до богатств. А вот что до идей… их они и правда копят и по части идей имеют репутацию легендарных скряг.
Несмотря на громадные размеры дракона, земля под ним не тряслась. (Высотой он мог запросто сравниться с четырьмя людьми, вставшими друг другу на плечи.) Мало того, он будто скользил по воздуху, обтекая колонны и вплывая в тень посреди зала. Пламя отражалось в его драконьей стали, придавая сходство с жидким металлом. Дракон навис над двумя женщинами. Прядка ахнула, и даже Ворона в страхе отшатнулась.
Ксизис так и не заговорил, и Ворона все же нашла смелость – та успела отскочить всего на шаг-два, – чтобы обратиться к нему первой:
– Дракон Ксизис, я пришла, чтобы ты исполнил свою часть древнего договора. – Она указала на Прядку. – Со своей стороны я привела рабыню, чтобы та трудилась в твоих владениях.
Дракон – из пасти у него пахло жженой древесиной карии – наклонился к ним и изучил Прядку. Та заглянула в переливающиеся перламутром глаза, и ей показалось, что перед ней открылись глубины бесконечности. А потом она увидела в отражении саму себя. И Ворону.
«У тебя есть все, что нужно…»
Прядка никогда не теряла смелости, пусть та и расплющилась под весом остальных эмоций. Но когда смелость все же начала проглядывать, Прядку посетила одна эксцентричная мысль. Вороне терять нечего… зато она может потерять все. И в тот миг она поставила все, что у нее было, на одну-единственную отчаянную уловку.
– Дракон Ксизис, – устало произнесла Прядка, – я пришла, чтобы ты исполнил свою часть древнего договора. Со своей стороны я привела рабыню, чтобы та трудилась в твоих владениях.
С этими словами она указала на Ворону.
Нелегкий выбор
Глава 52. Жертва
– Что? – удивился дракон.
– Что!? – воскликнула Ворона.
– Из нее выйдет прекрасная рабыня, – пояснила Прядка. – Она очень сильная, только посмотри на синяк у меня на животе. И совершенно не боится спор. Сегодня вечером она пользовалась полуночным эфиром.
Ворона схватила Прядку, чтобы, видимо, силой заткнуть ей рот. Дракон ей помешал, нарочито выставив вперед лапу, лишь щелкнули по багряной земле пять серебряных когтей, каждый с ногу Вороны.
– В моем доме я не позволю вам причинять друг другу вред, – звучно произнес он. – Одна из вас станет моей служанкой, так что нечего портить мою собственность.
Взглянув на собственное отражение в когтях из драконьей стали, Ворона отпустила Прядку.
– Великий дракон, – заявила она, – эта девчонка – служанка, которую я привела в качестве платы. Я капитан корабля!
– То есть ты сама утверждаешь, что более ценная жертва, – заметила Прядка, потирая оцарапанное горло.
– Я и правда предпочитаю, чтобы мои слуги соответствовали определенным стандартам, – сказал Ксизис.
Его голос был низким, но не в музыкальном смысле, а скорее напоминал, как земля вибрирует под действием мощного резонанса во время землетрясения.
– Но ведь еще ты предпочитаешь слуг помоложе? – спросила Ворона, осознав, что придется отстаивать свою точку зрения. – Я старая, закостеневшая и упрямая. А она молодая, из нее можно слепить что угодно. Да она свой родной остров покинула меньше месяца назад!
Дракон уселся на землю, сложив лапы. К ужасу обеих, происходящее его, похоже, забавляло.
– Продолжай, – сказал он Прядке. – Тебе есть что ответить?
– Кажется, тебе нравятся сложные задачи, – сказала та. – Кого тебе интереснее обучить? Девчонку, которая ничего не знает, или яркого капитана с уймой навыков, которые можно раскрыть?
– Я предпочитаю не тратить лишние усилия на обучение слуг, девочка, – отозвался дракон. – Ты противоречишь своим собственным интересам.
– Именно так, – подтвердила Ворона. – К тому же она лучше разбирается в спорах и мастерит хитроумные устройства. Она изобрела изумрудную бомбу, которая вознесла наш корабль над морем, и мы не погибли под дождем! А еще стреляющий спорами пистолет. Это девчонка – настоящий гений в том, что касается спор. Она будет хорошо служить.
– Это правда? – спросил дракон у Прядки. – Ты действительно изобрела все эти штуки?
– Да, – признала Прядка. – Но я не так уж умна. Просто взяла чужие задумки и немного их подправила.
– Еще и скромная, – заметила Ворона. – Кому нужен надменный слуга?
– У Вороны есть опыт руководства, – сказала Прядка. – Из нее выйдет отличный надзиратель для твоих слуг.
– Ха! – воскликнула Ворона. – Скажи ему по совести, что обо мне думает моя команда! Они ведь меня ненавидят? Признай это.
Дракон опустил голову на лапы, почти как пес, и ухмыльнулся, слушая их спор.
– Могучий Ксизис, – сказала Ворона, – моя команда обожает эту девчонку. Она с нами совсем недолго, но успела завоевать их сердца. Она прекрасно готовит и до тошноты самоотверженна. Когда она узнала, что ее друзья собираются устроить мятеж, чтобы помешать мне продать ее тебе, то добровольно согласилась пойти со мной, лишь бы их спасти.
– Это так? – спросил у Прядки дракон.
– Я… – начала было Прядка. – Великий дракон, Ворона нуждается в том, чтобы попасть к тебе в слуги. Она умирает из-за спор в крови. И исцелиться сможет, только если останется с тобой. С твоей стороны принять ее было бы великодушно и благоразумно.
– Ха! – Ворона ткнула в Прядку. – Он знает, что в обмен на нее я попрошу об исцелении! И буду жить нормальной жизнью.
– Верно, – подтвердил дракон. – Дитя, ты быстро теряешь позиции. – Он указал на Ворону. – С какой стати мне пускать в свои владения эту грязь, если можно заполучить сдержанную, приятную и умелую служанку?
– Тебе стоило постараться вести себя поотвратнее, девчонка, – сказала Ворона. – Я предупреждала: эта жизнь не для тебя.
– Я… – Прядка вдохнула поглубже и подняла взгляд на дракона. – Думаю, из меня выйдет плохая служанка, великий дракон. Потому что я очень не хочу к тебе в слуги.
– А я, значит, хочу? – возмутилась Ворона. – Я…
Дракон заставил ее замолчать щелчком когтя и сощурил радужные глаза на Прядку.
– Скажи-ка, почему ты не желаешь мне служить? Вопреки тому, что тебе могли рассказать, я хорошо обхожусь со слугами. Пока ты здесь, тебе не страшны болезни. У тебя будет интересная работа, регулярное питание, и в свободное время можно читать книги.
– Но я должна спасти одного человека, – возразила Прядка. – Моего любимого держат в плену. Мне нужно его освободить.
– Мне нет дела до сердец смертных. Разве что какие они на вкус. У тебя есть другие доводы, почему мне не забрать тебя прямо сейчас и не отправить на кухню?
– Потому что… потому что…
Прядка, какой она была раньше, могла бы смириться с подобной судьбой. Прядке, какой она была раньше, захотелось бы ему угодить. Но та Прядка умерла.
И родилась новая Прядка.
– Потому что я не останусь, что бы ты ни сделал. Ради тебя, дракон, я не откажусь от того, чего хочу.
– Еще никому не удалось сбежать из моих владений.
– Значит, я стану первой. – Прядка говорила все громче. – И обещаю тебе, великий дракон: ты никогда не сможешь доверять мне настолько, чтобы оставить в одиночестве. Я посвящу побегу все, что у меня есть: каждую мысль, каждый миг, каждый вздох! Я не успокоюсь. Я не смирюсь! Я не потеряю решимости! Я найду выход, даже если придется обрушить всю эту пещеру! Даже если придется идти сквозь споры! Даже если на это уйдет пятьдесят лет, я ни за что не сдамся. И тебе, дракон, рано или поздно придется убить меня, чтобы остановить. Потому что я доберусь до Полуночного моря, найду Чародейку и спасу своего любимого!
Ее голос эхом разносился в похожем на пещеру зале. Ксизис наблюдал за Прядкой своими древними глазами, пока ее крик не стих.
– Чародейку? – переспросил он. – Ты хочешь бросить вызов Чародейке?
Прядка кивнула.
– Тогда, пожалуй, тебя стоит оставить в плену хотя бы из милосердия.
– Вот именно! – вмешалась Ворона. – Как я и…
– Да тихо ты.
Дракон махнул в ее сторону когтистой лапой. Ткань, которой была обернута ближайшая колонна, вдруг зашевелилась, как живая, метнулась вперед и заткнула Вороне рот.
Ксизис изучал Прядку своими непостижимыми переливающимися глазами.
– Я тебе верю, – наконец сказал он. – Ты слишком целеустремленная, чтобы из тебя вышла хорошая служанка.
– Спасибо.
Выпучив глаза, Ворона царапала кляп. Но странная черная ткань лишь обхватила ее туже, а потом крепко прижала спиной к колонне.
– Она и правда отвратительная? – спросил дракон.
– Боюсь, что так, – ответила Прядка.
– После повышения Лили кому-то нужно оттирать полы.
Дракон потянулся и, поднявшись, выгнул спину, как кот, разве что кот был больше двадцати футов в высоту и покрыт чешуей.
– Я соблюдаю принцип невмешательства в дела вашего общества. Если ты и правда совершила открытия, о которых она говорила, то, забрав тебя, я бы помешал технологическому прогрессу вашей планеты. Под этим предлогом я тебя отпущу.
– Предлогом? – переспросила Прядка.
– Да, предлогом, – ответил дракон, тоном дав понять, что не станет вдаваться в объяснения. – Какую плату ты потребуешь?
– Плату?.. – Прядка глянула на Ворону. – О! Так далеко мои планы не заходили. Да и вряд ли я могу взять плату за человека…
– Если она и правда спороедка, то ты спасла ей жизнь, – заметил Ксизис. – Да, я могу вылечить болезнь, вот только умолчал бы, что исцеление продлится в лучшем случае год-два. Если она уйдет, то инфестация вернется. Ее единственный шанс на долгую жизнь – остаться у меня.
Прядка обдумала его слова и решила, что если дракон лжет и исцеление постоянное, то это отличный способ гарантировать, что Ворона останется с ним по доброй воле. Поэтому на этот счет она благоразумно промолчала.
– В любом случае сделка заключена, – продолжил дракон. – Какой бы невыгодной она ни казалась, я должен тебе заплатить. Говори, что хочешь взамен. Но поторопись.
– Ты можешь снять проклятие, наложенное Чародейкой?
– Нет. И помогать в твоих искания также не стану. На этой планете я боюсь всего одно существо и нет, твой приятель Цефандриус не в счет.
Грубо.
– Не знаю, есть ли у меня пожелания… – На Прядку навалилась усталость. – Моей жизни вполне достаточно. – Она помедлила. – Разве что…
– Да?
– Могу я вместо одного большого дара попросить три поменьше?
Глава 53. Выжившая
Вскоре после этого вконец вымотанная Прядка преодолела последние несколько футов туннеля. В руках у нее было три обернутых тканью свертка: один побольше и два поменьше.
Первым ее встретил Лаггарт, дежуривший у ограждения. Они просто стояли и смотрели друг на друга, пока его мозг наконец поспел за глазами, а уж потом, тяжело пыхтя, подтянулся здравый смысл с коликами в боку. Лаггарт опустил пистолет и ретировался.
Следом появилась уйма более приветливых лиц. Даги радостно кричали, пока Прядка вяло перебиралась в шлюпку. Как только ее начали поднимать на палубу, туннель схлопнулся и исчез. Наверху Прядку встретила сияющая Энн.
– Как?! – спросила она. – Как?!
– Пожалуй, капитану следовало заткнуть мне рот кляпом. Тебе на заметку, Энн: когда предстоит важная сделка, убедись, что товар не сможет говорить сам за себя.
Вы удивитесь, как часто этот совет приходится к месту во время моих странствий.
– Держи. – Прядка протянула Энн один из двух маленьких свертков. – Мне дракон помочь не смог, поэтому я попросила кое-что для тебя.
Нахмурившись, Энн приняла сверток, но Прядка слишком устала, чтобы пускаться в объяснения. Команда это поняла и расступилась, дав ей пройти к доктору Улааму, который ухаживал за Фортом и Салай. Он уже обработал их раны одной из своих фантастических мазей. Моментального исцеления от них не наступало, но они ускоряли заживление и заметно улучшали самочувствие.
Улаам объяснял преимущества разных носов, которыми он мог бы снабдить остальных (мне всегда хотелось тот, что не чует запах сыра), но Форт просто лежал, прислонившись к борту и осоловело таращился вдаль.
Опустившись на колени, Прядка бережно развернула большой сверток. Внутри оказалась дощечка, похожая на ту, что сломала Ворона. Форт тут же сел прямо. Он перевел взгляд с Прядки на дощечку, потом обратно на Прядку. А потом обнял ее. В словах не было нужды.
Энн подошла к ним, держа в руках распакованные очки за одну дужку, будто мертвую мышь за хвост.
– Дракон говорит, что ты страдаешь от какой-то болезни под названием микропсия, – пояснила Прядка. – Он все подробно описал, но я не разобралась. Не знаю, из-за нее ли ты умудрилась подстрелить стоящего за тобой человека, но… в общем, эти очки должны помочь.
Последний сверток, больше похожий на конверт, Прядка вручила Салай. Потом отошла к юту, уселась на ступеньки и попыталась все осмыслить.
Команда на время оставила ее в покое, поэтому никто не прерывал ее раздумий, пока Салай, прихрамывая, не подошла к Прядке на костылях.
– Наверное, тебе лучше пока не наступать на эту ногу, – заметила Прядка.
Салай пожала плечами и с некоторым усилием села рядом. В руках у нее был сложенный листок бумаги.
– Город Филистрат. Я ведь там уже искала.
– Дракон говорит, что твой отец прибыл туда шесть месяцев назад.
– Проклятье, как только я уехала. Я бы продолжала искать, так и не узнав, что он позади…
Салай потянулась к Прядке и заключила в объятия.
Именно в этом Прядка нуждалась больше всего. Когда из тебя начинают вытекать эмоции, лучше как следует стиснуть тело и выдавить их наружу. Примерно как вскрывают нарыв.
После того, как они выдавили друг из друга изрядную долю эмоций, Салай заставила себя подняться. Держа костыль под мышкой, она отсалютовала Прядке.
– Чтобы добраться до Полуночного моря, потребуется около недели, капитан. Но запасов должно хватить, мы хорошо закупились в последнем порту.
– Салай… капитаном должна стать ты.
– Я не могу быть капитаном. Моя работа – следить за тем, чтобы капитан принимал благоразумные решения. Для этого и нужен старпом.
– Но…
– Капитан, ты пытаешься принять неудачное решение. Видишь? Я хорошо справляюсь.
– Полуночное море опасно, – напомнила Прядка. – Дракон не захотел мне помочь. Даже он боится Чародейки.
– Значит, нам придется разобраться, как пересечь Полуночное море точно так же, как мы пересекли Багряное. Выдвигаемся немедленно или подождем до утра?
Прочие возражения умерли на губах Прядки прежде, чем успели вырваться наружу.
Ведь именно этого она и хотела.
– Выдвигаемся вечером, рулевая. И раз уж я капитан, то займу кровать Вороны. Меня не будить, если только не объявится Смерть собственной персоной со штырями в глазах. И даже тогда постарайся его задержать.
Часть 6
Людям хочется верить, что время постоянно, незыблемо, устойчиво. Они вводят понятие «сутки», создают инструменты для его измерения и дробят на часы, минуты, секунды. И делают вид, будто все эти части равноценны, хотя на самом деле одни – первоклассное мясцо, а в других полно хрящей.
Пережив наваристый день, в котором хватало и мяса, и жира, Прядка стала это понимать. Несколько следующих дней оказались постными и жилистыми и пролетели почти незаметно. Несмотря на растущее напряжение, они все равно были эфемерными, пусть и не такими воздушными, как дни отпуска. Корабль медленно, но верно приближался к Полуночному морю, остановившись лишь раз, когда Прядке снова пришлось поднять его над спорами во время затишья.
Дождь их не задел, но никто из команды не жаловался на то, что пришлось зря обрубать лозы. Если уж на то пошло, этот случай стал отличным напоминанием: по здравому размышлению, все они должны быть мертвы.
Прядка чувствовала, как путешествие набирает обороты, словно подул призрачный попутный ветер, воодушевляющий и в то же время неумолимый. После стольких скитаний, после стольких хождений вокруг да около все получилось. Она двигалась на встречу с Чародейкой. Вероятно, именно поэтому дни проходили с такой легкостью: если в первой части пути натягивали лук, то теперь стрелу наконец пустили в полет.
Еще Прядка решила сбросить немного эмоционального балласта. Она устала от лжи и недомолвок. И с прямодушием, которое, если честно, плохо вяжется с хорошей историей, собрала Салай, Энн и Форта, а затем познакомила их с Аком.
Он неохотно согласился, да и то, наверное, лишь потому, что едва не возликовал от радости, когда после встречи с драконом Прядка, еле держась на ногах, вошла в капитанскую каюту и увидела его в небольшой клетке, а рядом кота, который пытался просунуть лапы сквозь прутья. Несмотря ни на что, она нашла в себе силы почувствовать вину за то, что не подумала об Аке. В защиту Прядки можно отметить: она была уверена, что Ак прячется в ее каюте и ему ничего не грозит. Впрочем, Ворона перевернула ее каюту вверх дном, а это должно было послужить для Прядки если уж не поводом бить тревогу, то хотя бы тревожным звоночком.
И все же Ак с таким восторгом выслушал рассказ о ее похождениях, что чувство вины смылось, как грязь с окна. И вот он сидел у нее на ладони, представлялся корабельным офицерам и объяснял, как они познакомились. Покончив с этим, Ак с Прядкой стали ждать реакции.
«Ты так помог, Ак! – написал Форт. – Луны! Нужно рассказать Дагам. Нельзя, чтобы на тебя кто-нибудь наступил! Ты герой!»
Крысеныш оживился.
– Точно-точно, – подтвердила Энн. – И нужно что-то сделать с этим котом. Нельзя, чтобы он свободно разгуливал! Я смастерю для него клетку и до следующего порта буду держать у себя в каюте.
Все повернулись к Салай, которая, несмотря на костыль, изо всех сил старалась выглядеть спокойной и уверенной. Она потерла подбородок.
– Крыса в команде… Скажи, как ты относишься к крохотным пиратским шляпам?
Спойлер: как выяснилось, он их просто обожал. Если честно, это немного отвлекало.
Далее, во имя предельной честности, Прядка рассказала про сложности, поджидающие в Полуночном море. В результате пришлось объяснить, кто она такая, почему покинула родной дом и чего пытается достичь.
После этого Энн спросила, что такого особенного в ее возлюбленном. Прядка постаралась как можно лучше объяснить, хотя и была уверена, что повидавшие мир моряки сочтут ее любовь заурядной и непримечательной.
Она недооценила силу простых, но сказанных со страстью слов. Больше никто в ней не сомневался.
И вот дни угасали за спиной, как заходящая Багряная луна, а впереди над горизонтом вставала Полуночная луна. Черная как смоль, она не отражала свет и казалась скорее дырой в пространстве, чем материальным объектом, туннелем в никуда. Когда луна появилась, Прядку охватил иррациональный страх, что она продолжит расти, что ее размеры не такие, как у остальных лун, и что в итоге бесконечная тьма целиком поглотит небо.
Чтобы отвлечься, Прядка не вылезала из своей новой каюты. Та оказалась гораздо просторнее, чем прежняя, хотя Прядка до сих проводила в ней эксперименты со спорами. Страницы капитанского дневника одна за другой заполнялись отбракованными идеями насчет того, как защитить корабль в Полуночном море.
Проблема заключалась в том, что ее мозг, похоже, больше не работал как надо. Если раньше он набрасывался на идеи с азартом хищника, то теперь его будто заперли и он тщетно царапал стены.
Куда подевалась ее изобретательность? Присущая ей вдумчивость? Прядка все больше досадовала. Дни ускользали сквозь пальцы, и она оставалась лишь с растрепанными волосами и перечеркнутыми страницами дневника. Что с ней не так?
Ничего.
Все с ней было так. Ее мозг работал исправно. Она не утратила творческой жилки. У нее не закончились идеи. Она просто устала.
Нам хочется верить, что люди постоянны, незыблемы, устойчивы. Мы определяем, кто они, описываем так, чтобы уместить на одной странице, дробим их согласно предпочтениям, талантам, убеждениям. И делаем вид, что некоторые, а то и большинство лучше нас, потому что вписываются в свои определения, в то время как мы никак не можем вписаться в собственные.
На самом деле люди так же текучи, как время. Мы приспосабливаемся к ситуации как вода, налитая в кувшин диковинной формы, пусть и не сразу просачиваемся во все укромные уголки. Из-за того, что мы приспосабливаемся, мы порой не понимаем, насколько перекошенным, неудобным, да и попросту неподходящим бывает сосуд, в который нас хотят загнать.
Некоторое время можно так жить. Можно притворяться, что мы прекрасно вписываемся в этот кувшин, со всеми его неудобными уголками и изгибами. Но чем дальше, тем хуже нам становится, тем больше нас изматывает такое существование, тем сильнее оно нас истощает. Даже если мы ровным счетом ничего не делаем, зачастую просто удерживать форму требует всех наших сил. А то и больше, если мы хотим, чтобы это выглядело естественно.
Во многих отношениях пиратская жизнь и правда подходила Прядке. Она заметно повзрослела и многому научилась. Однако после отъезда со Скалы минуло слишком мало времени. От ее усталости нельзя было избавиться, хорошенько выспавшись – ни за одну ночь, ни за десять. Ей требовался шанс поспеть за своим новым «я».
До Полуночного моря оставалось всего три дня пути, но Прядка так и не придумала, как его преодолеть. А если биться головой о страницу, то лишь измажешь чернилами лоб.
Прядка с ужасом ждала, что случится дальше. А дальше в дверь вежливо постучали. Она кивнула Аку. По неведомой причине тот решил, что ей непременно нужен камердинер. Разве у капитанов бывают камердинеры? Прядка думала, что они нужны джентльменам, у которых столько пар обуви, что без специального человека с ними не разобраться.
Ак подбежал к столику у входа и объявил:
– Капитан разрешает вам войти!
Прядка решила, что могла бы сделать это и сама. Она еще не привыкла к тонкостям руководящей должности, когда часто приходится вести себя с чрезмерной важностью, а не поступать, как подсказывает здравый смысл.
Вошли Салай, Энн и Форт. Прядка мысленно подготовилась к упрекам. Здесь и сейчас они поймут правду: нет у нее никакого плана и на роль капитана она не годится.
На деле они лишь поняли, что у нее очень аккуратный почерк. Даже когда буквы отпечатаны на лбу, да еще и задом наперед.
– Капитан, мы тут обдумали предстоящее путешествие, – сказала Салай. – Похоже, защиту Чародейки преодолеть почти невозможно.
– Знаю. – Прядка собралась с силами. – Салай, я… я не…
– Вот мы и пораскинули мозгами как следует, чтобы все-таки ее преодолеть, – продолжила Салай, доставая бумаги. – Если тебе интересно, у нас есть парочка неплохих идей.
Прядка моргнула.
Разумеется, моргала она, как и все, довольно часто. Но на сей раз со смыслом, как бы говоря: «Постойте-ка. Что я только что услышала?»
– У вас есть… идеи? – переспросила она.
– Давай к делу, – ответила Салай.
Все взяли по стулу и уселись за стол для совещаний.
Прядка подошла и с изумлением уставилась на первый набросок плана, который Салай разложила на столе.
– Это Форт придумал. Ему и объяснять.
«Ак говорит, что остров охраняют механические солдаты, целый легион, и им невозможно причинить вред. Я стал думать, как нам их отвлечь, но потом понял, что эту проблему ты, Прядка, уже решила».
Новая дощечка оказалась лучше прежней: строки исчезали у верхнего края и сменялись новыми, которые выплывали снизу. Форту больше не требовалось делать пауз, он мог непрерывно набирать слова с другой стороны, что уже больше походило на разговор в реальном времени.
А еще новая дощечка поддерживала разные виды шрифтов.
– Я… решила проблему? – переспросила Прядка.
Она подвинула стул, который толкал к ней Ак. Как только она села, крысеныш отряхнул лапки, будто проделал отличную работу, после чего принялся пересчитывать ее обувь.
«С помощью усовершенствованной ракетницы! – ответил Форт. – Ты уже была готова бросить вызов тому, кого нельзя убить. Твою идею нужно просто расширить! Легион механических солдат вряд ли причинит нам вред, если запутается в лозах. Вот чертеж пушечного ядра, основанный на твоих разработках. Можно их выманить, обстрелять побережье зеленью и всех обездвижить. А ты прошмыгнешь мимо!»
Прядка взяла в руки чертеж. В некоторых местах виднелись надписи «проращивательские фигли-мигли», так что Форт явно не разобрался во всех нюансах. Однако идея весьма здравая, даже отличная. У них уже есть ядра, которые взрываются по таймеру, и можно сделать такие, что будут выстреливать лозами вместо того, чтобы разбрызгивать воду.
– Это блестяще, Форт!
«Честная сделка! Как только спасешь своего друга, мы будем в расчете. Но не раньше».
Прядка не стала напоминать, что предыдущую дощечку Форт потерял как раз из-за нее. Честная сделка уже состоялась, когда она подарила ему новую. Но для этого Прядка слишком удивилась.
Они справились с ее проблемой. Вместо того чтобы разозлиться, ведь она ничего не придумала, они нашли решение своими силами. Ей… необязательно все делать самой.
Это не должно было стать для нее таким уж откровением. Но когда всю жизнь окружающие только и делают, что подкладывают тебе в руки кирпичи, может выбить из колеи, если кто-то вдруг забирает кирпич, чтобы понести его вместо тебя.
– Спасибо, – прошептала Прядка, стараясь не терять самообладания.
Вряд ли капитану пристало плакать перед командой. Скорее всего, это противоречит морским законам.
– Огромное спасибо! Я уже всю голову над этим сломала.
«Мы с тобой, – написал Форт. – Мы твоя команда, Прядка. Твои друзья. Позволь нам помочь».
– Да, конечно. Но… все же спасибо.
Сияя, она поочередно взглянула на каждого.
– Прядка, я все пытаюсь понять, почему у тебя на лбу написано «вежливо попросить», – поинтересовалась Энн.
«Строго говоря, там написано „ьтисорпоп овилжев“», – заметил Форт.
– А если точнее, то ни то, ни другое, – добавила Салай. – Потому что слова зачеркнуты. Видите?
