Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Подскочив к пушке, Лаггарт вытянул длинную шею над бочкой и оглядел мешочки со спорами. Наконец он объявил, что работа сделана неплохо, и похвалил Дагов.
В тот миг Даги открыли для себя чудо аутсорсинга – возможность присвоить все заслуги, не пошевелив и пальцем, и в случае чего свалить вину на другого. Прядка не возражала. Ей не хотелось привлекать к себе внимание Лаггарта.
Даги разошлись, а Лаггарт принялся собственноручно чистить пушку – это дело он никогда не поручал другим.
Прядка драила палубу неподалеку, незаметная у всех на виду. Всякий раз, как Лагарт поворачивался в ее сторону, голова Прядки была неприметно опущена, будто она погружена в работу. Однако она внимательно наблюдала за ним и увидела, как он украдкой вытащил из сумки ядро размером с кулак и спрятал под фальшивым дном бочки.
Она права. Лаггарт держит в потайном отсеке подложные ядра. Ядра, предназначенные для того, чтобы топить корабли. Но зачем? Быть смертобежцами куда опаснее, а потопленный корабль не ограбить. Разве не в этом смысл пиратского ремесла? Ну, помимо кораблей и всего остального?
Лаггарт хотел, чтобы команда корабля стала смертобежцами. Втайне от них и вопреки их воле.
Закончив с пушкой, Лаггарт прикрикнул на ближайших Дагов, чтобы не ленились, после чего закинул сумку на плечо и с важным видом направился к капитанской каюте. Ворона впустила его и, прежде чем закрыть дверь, выставила перед ней матроса. Грузный Даг не слишком походил на охранника, но его манера топтаться на месте напомнила Прядке, как двоюродный брат Брика сторожил вход в таверну по вечерам, когда в посетителях нередко просыпается тяга побуянить.
– Мне надо выяснить, о чем они там говорят, – сказала Прядка.
– Да, было бы здорово, – согласился Ак с плеча. – Готов поспорить, это что-то очень секретное.
– Нужно, чтобы кто-нибудь туда пробрался.
– Может, попросить какого-нибудь Дага?
– Кто-нибудь маленький, шустрый и кого не заметят за подслушиванием.
– Эх, даже не знаю, хватит ли Дагам пронырливости, – посетовал Ак. – Ты слышала, как они топают по палубе? Прошлой ночью я пытался уснуть и клянусь: в сапогах у них свинец. Это… – Ак осекся, заметив сердитый взгляд Прядки. – А-а-а. Крыса. Точно, точно. Понял.
Он спрыгнул с ее плеча, шмыгнул к фальшборту, а затем, прячась в тени, метнулся к капитанской каюте. Карауливший Даг не заметил, как Ак скользнул по небольшому выступу на борту и забрался в иллюминатор.
Наверное, вам интересно, почему Ак так быстро проникся симпатией к Прядке. Я мог бы битый час разглагольствовать на эту тему, но достаточно сказать, что за свою недолгую крысиную жизнь все, кого встречал Ак, так или иначе пытались его убить, посадить в клетку или продать. Все, кроме Прядки. О людях он знал не так уж много, поскольку почти всю жизнь провел в изоляции, но Прядка ему нравилась. И лучше бы она пожила подольше. Так почему не пошпионить?
Прядка принялась разъяренно тереть палубу, чтобы выпустить пар. Минуты казались часами. Она беспокоилась об Аке, которого заставила рисковать ради удовлетворения собственного любопытства. Обычно она так не поступала. Пиратская жизнь уже сказывалась на ней.
Но Чарли все еще где-то там, испуганный, измученный. Нужно найти способ сбежать с корабля и продолжить поиски. Так что если она подучится немного докучать другим, то это не так уж и плохо.
– Эй, у тебя есть что-нибудь съедобное? – Ак заcеменил по поручню рядом с Прядкой. – Шпионские дела столько сил отнимают.
Прядка свирепо глянула на него. В животе заурчало.
– Просто спросил. Луны, не надо смотреть на меня, будто я выел середину буханки, а тебе оставил корки.
– Ты что-нибудь услышал?
Ак дернул носом, словно Прядка должна все понять без слов, а потом перебежал в более укромный уголок. Она последовала за ним, повернувшись к Дагам спиной. Для любого стороннего наблюдателя она просто терла палубу, перемещаясь с места на место. Ака никто не заметил.
– Ну ладно. – Крысеныш уселся прямо перед ней. – Я расскажу тебе, о чем они говорили. Дай-ка сначала войду в образ.
– В образ?.. – удивилась Прядка.
Ак встал на задние лапки, передние сложил на груди и задрал нос.
– Я капитан Ворона, – произнес он, на удивление точно скопировав ее аристократический выговор. – Гип-гоп, делай, как я говорю. Надо же, вода из фляжки такая вкусная. Лаггарт, как дела с пушкой? Все готово?
Прядка ждала, склонив голову набок.
– Ты будешь Лаггартом, – прошипел Ак.
– Меня там не было! Я не знаю, что он сказал.
– Ты справишься. – Ак махнул ей лапкой. – Давай. Сыграй Лаггарта.
– Э… пушки… готовы?
– Голосу не хватает глубины, – шепнул Ак. – И вытяни шею, как он. Это поможет вжиться в роль.
– Но…
– Отлично, Лаггарт, – произнес Ак капитанским голосом. – Но ворон принес плохие новости от связного в Королевском Порту. Останки корабля, который мы потопили, нашли, но выживших нет, лишь один труп. Похоже, моряк, которого мы оставили, отверг мою великодушную щедрость и нанес нам оскорбление, скончавшись от ран, о которых мы не подозревали.
– Она так и сказала? – прошептала Прядка. – Именно такими словами?
– Это драматическое воспроизведение, – прошипел Ак. – Что, думаешь, я записывал? Вот этим? – Он помахал ей лапками. – Точнее я не помню. А теперь говори за Лаггарта.
– Э… печально? – попыталась Прядка.
– Прядка, он сказал вовсе не это. Он сказал: «Столько трудов, и все насмарку? Значит, придется утопить еще один!»
Снова махнув лапкой, Ак велел ей продолжать.
Прядка вздохнула.
– Столько трудов, и все насмарку. Значит, придется утопить еще один.
– Лунотени, еще меньше эмоций ты не могла вложить? – возмутился Ак. – У меня такое чувство, что ты не относишься к своей роли всерьез.
– Я не…
– В этом и проблема, Лаггарт. – Ак опустился на все четыре лапки и, задрав нос, принялся прохаживаться взад-вперед. – Команда расстроена. Боюсь, кто-нибудь да сбежит.
– Но почему? – спросила Прядка.
– Мы почти до этого дошли. Слушай, почему бы мне не отыграть и роль Лаггарта? А ты пока отдохни. Но в следующий раз выучи слова как следует.
– Но…
Ак вытянул шею и заговорил зловещим, скрипучим голосом:
– Вы правы, капитан. Форт замышляет недоброе. Не исключено, что Салай тоже. Если хотим провернуть то, что вы задумали, нужно привязать их к кораблю кровью.
Ак снова вернулся к роли капитана: встал на задние лапки и сложил передние на фальшборт, изображая, как капитан смотрит из иллюминатора.
– Команда никогда не последует за нами в опасные моря, разве что у них не будет другого выбора. Разве что они будут в отчаянии. Мы пустим ко дну еще один корабль, Лаггарт, и на этот раз оставим в живых парочку матросов.
Ак повернулся к Прядке и принял более привычную для крысы позу.
– Вот и все.
– Опасные моря, – прошептала Прядка.
Зеленое море считалось сравнительно безопасным, но капитан Ворона явно намеревалась взять курс, на который ни за что не согласится остальная команда, будь у нее выбор.
– Что думаешь? – спросил Ак. – Она заготовила для команды какое-то проклятие? Чтобы кровью привязать их к кораблю?
– Это не проклятие.
Прядка продолжала драить палубу, чтобы не вызывать подозрений.
– Но ведь Лаггарт сказал…
– Это метафора, Ак. Разве не ясно? Капитан сомневается в преданности команды. Она хочет отправиться в опасные моря, но беспокоится, что команда дезертирует, если их заставить. А значит…
– А значит она сделает из них пиратов, а потом «случайно» пустит ко дну несколько кораблей, – закончил Ак. – Превратит команду в смертобежцев. Вне закона, изгои среди пиратов, им не останется другого выбора, кроме как следовать ее приказам.
Ак дернул носом, что у крыс, похоже, означало знак согласия.
– Это мне ясно. Да, ты, пожалуй, права. Хотя выглядишь… хмурой.
– Не хмурой, – возразила Прядка. – Просто задумчивой.
– Почему?
– Потому что я только что придумала, как нам сбежать с корабля.
Глава 20. Рулевая
Вскоре капитан Ворона вышла из каюты и поднялась на ют, а Лаггарт с важным видом направился на нос. Прядка спустилась в трюм, чтобы наполнить ведро, а Ака отправила на поиски еды. По возвращении на верхнюю палубу у нее появился повод перейти на другое место, и она перебралась на ют, поближе к капитану и Салай – рулевой, которая продала Форту сережки.
Прядка не хотела вызывать подозрений, поэтому к воплощению своего плана приступила не сразу и просто терла палубу. Корабль качало на спорах. Скрипели доски. Перекрикивались Даги. В море в звуках чувствуется некая свобода, ощущение движения, стремления к цели. В море – даже в море спор, пока продолжается бурление, – сложно усидеть на месте. Ты либо подчиняешь ветер и волны своей воле, либо сам им подчиняешься. Но чаще всего балансируешь между одним и другим.
Прядка встала, чтобы потянуться, и обвела взглядом кипучее зеленое море. Все казалось странным, поскольку они отплыли уже достаточно далеко от Скалы и луна висела не на привычном месте, почти над головой, а опустилась на несколько градусов к горизонту.
Прядка не могла не отметить красоту моря. Бурлящие споры ярко сверкали в солнечном свете. Бескрайние просторы сочно-зеленой смерти только и ждали подходящего момента, чтобы взорваться жизнью. Эта красота завораживала точно так же, как зефирные споры. Наш разум ожидает, что опасность всегда уродлива, но Прядку катящиеся волны будто манили к себе. На мгновение она представила, как ее кожу покрывает зыбь, но вместо того, чтобы поежиться, ощутила любопытство.
Опасность не отнимает красоты, напротив, лишь увеличивает притягательность. Так свеча ярче всего горит в самую темную ночь. Смертоносная красота – самая разительная. И нет убийцы более дурманящего, более чарующего, чем море.
– На север. – Капитан подняла компас. – На север, Салай. К Семи Проливам.
– К торговым путям? – уточнила Салай.
– Нет лучше места, чтобы отыскать нашу следующую цель.
Прядка почувствовала, что это ее шанс. Пригнувшись пониже и усердно драя палубу, она пробормотала:
– И дальше будете убивать?
Капитан за ее спиной шевельнулась. Прядка не поднимала головы, однако мгновением позже добавила:
– Вы убили хороших людей. Бедный Каплан. И Марпл. И Меллори. Все пошли на корм спорам.
Под ногами капитана Вороны заскрипели доски. Замысел опасный, но… Прядка и так ходит по морю спор с пиратами. Она выросла, не ведая опасности, но теперь быстро к ней привыкала.
– Что ты там бормочешь, девчонка? – спросила Ворона. – Может, не чувствуешь благодарности за доброту, с которой к тебе отнеслась команда?
Прядка замерла, будто от испуга, подняла голову и выронила щетку.
– Капитан! Я не знала, что вы… то есть…
– Так что там с благодарностью? – повторила Ворона.
– Я ценю свою жизнь, – прошептала Прядка, опустив глаза.
– Но?
– Но на том корабле была моя семья, капитан. Я их любила.
– Ты королевский инспектор. С какой стати тебе путешествовать с семьей?
– Вы об этом? – Прядка усмехнулась. – Настоящий инспектор забыла этот сюртук в таверне, где мы остановились на ночь, и я стала носить его ради смеха. А теперь… вся моя семья мертва…
Слова повисли в воздухе. Прядка подняла голову и увидела в глазах капитана задумчивость, понимание.
«Нет, ты не всех убила на „Мечте Ута“, – подумала Прядка. – Одну девушку ты оставила в живых. И если она сбежит и всем расскажет, как „Воронья песня“ прикончила ее семью…»
Капитан повернулась к Салай и открутила крышку фляжки. Судя по подслушанным разговорам, в ней была самая обыкновенная вода, чем и объяснялось, что эта женщина не постоянно пьяна.
– Я передумала, рулевая. – Ворона сделала глоток. – Возьми курс на восток, к Мерцающей Бухте. Нужно пополнить запасы воды.
– Как скажете, капитан, – отозвалась Салай. – Но мне казалось, что воды у нас достаточно.
– Воды никогда не бывает достаточно, – возразила капитан. – Нельзя же допустить, чтобы моя фляжка пересохла? К тому же у нас завелись крысы. Надо взять корабельного кота.
Салай моментально прокричала приказы матросам за такелажем, крутанула штурвал, и они повернули к свободе. Прядку охватило воодушевление.
Большинство согласится с тем, что люди не телепаты. Мы не способны напрямую передавать мысли и эмоции. Однако вот вы слушаете мою историю и воображаете то, что я описываю, точно так же, как сам я представляю это у себя в голове. Что это, если не разновидность телепатии?
Ко всему прочему, некоторые из нас наделены исключительной способностью читать чужие эмоции. Не при помощи магии, загадочной Связи и прочей тарабарщины. Нет, эти люди просто постигли человеческую природу и улавливают чужое настроение по малейшим нюансам в языке тела: по движению глаз, по сокращению мышц.
Некоторые становятся врачами и стремятся исцелять разум. Другие уходят в религию и ищут в ней способ спасти человеческую душу. Но есть и такие, как капитан Ворона. Для них способность читать других открывает перспективы… иного рода.
В тот миг какой-то частью сознания Ворона заметила, что Прядка воодушевилась. Заметила, что Прядка обрадовалась, когда корабль повернул к Мерцающей Бухте. Ворона не осознавала этого и не понимала, как к этому пришла, но подобно тому, как, бывает, предчувствуешь приступ несварения желудка, она ощутила недовольство, и причина его крылась в Прядке. Если хотите испортить капитану Вороне настроение на весь день, то скажите, что она кого-то обрадовала. А если на всю неделю, то скажите, что вышло это у нее по чистой случайности.
Ворона не стала менять решение плыть в порт. В собственном выборе она никогда не сомневалась. Вместо этого она занесла ногу и с силой пнула Прядку в живот тяжелым сапогом.
От неожиданного удара у Прядки вырвался стон, из глаз хлынули слезы. Она свернулась калачиком в луже мыльной воды. Беззаботно насвистывая себе под нос, Ворона закрутила фляжку и неторопливо удалилась. Надо заметить, она идеальный пример, зачем слову «придурок» требуется столько неприличных синонимов. Даже если вы переберете все доступные варианты и выдумаете парочку новых, вам все равно не удастся исчерпывающе описать ее натуру. Настоящий источник вдохновения для вульгарного поэта.
Совсем другое дело Салай. Невысокую рулевую часто считали грубой, но и ей доводилось получать незаслуженные пинки. Недолго думая, она заблокировала штурвал, что по идее допускается лишь в экстренных случаях, и подошла проверить, как дела у Прядки.
– Эй, – тихонько позвала Салай, перекатив девушку на бок. – Дай-ка пощупаю. Если ты сломала ребро, нужно отвести тебя к корабельному врачу.
– Нет! – вырвалось у Прядки. – Он так и норовит что-нибудь от меня отрезать!
– Чепуха. Улаам и голубку не обидит.
– Правда?..
– Ага. У голубей нет рук, которые он мог бы забальзамировать.
Салай подмигнула Прядке, и та, несмотря на боль, секундой позже смогла выдавить из себя ухмылку.
Салай потыкала ей в нижние ребра, послушала объяснения, где болит. Они убедились, что пострадало лишь Прядкино настроение, после чего Салай вернулась на свой пост и разблокировала штурвал.
Прядка сжалась в комочек и сидела на палубе мрачнее тучи. Салай продолжала наблюдать за ней и наконец спросила:
– Ты когда-нибудь стояла за штурвалом?
Прядка нерешительно встала и вопросительно посмотрела на рулевую. Та сделала шаг назад и указала на штурвал.
Понятно, что на вашей планете управление кораблем не такое уж важное дело. Зачастую штурвал доверяют любому пареньку, у которого на руках стандартное количество пальцев и есть привычка надолго вынимать из носа хотя бы один. Но в морях спор все иначе. Управление кораблем – это привилегия, а рулевой – это офицер, на которого возложена серьезная обязанность.
Даже если бы Прядка часто бывала на кораблях, как она притворялась, вряд ли бы ей представился шанс взяться за штурвал. Она с благоговением шагнула вперед и, удостоверившись, что Салай и правда не против, опустила ладони туда, куда ей указала рулевая.
– Отлично, – сказала Салай. – Держи крепче. Чувствуешь вибрацию? Это бурление трясет руль. Нужно действовать осторожно, чтобы не дать ему раскачать весь корабль. Держи штурвал крепко и избегай резких движений.
– А если бурление прекратится?
– Повернешь штурвал, чтобы выправить руль, иначе споры могут его сорвать. Но опять-таки осторожно. От чересчур резкого маневра матросы кубарем посыпятся с такелажа.
Прядка кивнула, подумав, что доверить ей такую важную обязанность, пожалуй, не лучшая идея. Но Салай напоминала капитана Ворону в том смысле, что была ее полной противоположностью, какой может быть лишь человек похожего склада.
Салай тоже инстинктивно считывала чужие эмоции, и от ее внимания не ускользнуло, с каким самозабвением Прядка драила палубу. Опыт подсказывал Салай, что человеку с таким отношением к труду можно доверить и более серьезные обязанности. Ведь и свою любимую флейту вы охотнее одолжите человеку, который заботится о собственной, повидавшей виды.
Прядка крепко сжимала штурвал. Беспорядочное бурление спор передавалось через древесину по штуртросам прямо в руки. За штурвалом сильнее чувствовалось единение с морем и если не власть над ним, то хотя бы способность его обуздать. Когда управляешь кораблем, чувствуешь силу. Такой свободы Прядка прежде не знала и никогда не осознавала, что нуждается в ней. Одна из величайших трагедий – понимать, как много людей в мире созданы, чтобы парить в облаках, писать картины, петь песни или управлять кораблем, только им никогда не выпадет шанс об этом узнать.
Всякий раз, как испытываешь мгновение радости, в мир проникает красота. Мы, человеческие существа, не способны создавать энергию и можем лишь ее обуздывать. Мы не умеем создавать материю, а можем лишь придавать ей форму. Мы даже не в силах создавать жизнь и можем лишь ее выращивать.
Но мы можем создавать свет. И это один из способов: почувствовать, как в тебе вскипает понимание собственной цели в жизни.
Затем Прядка увидела, как по палубе шагает капитан, и боль в животе – не только от пинка – снова дала о себе знать.
– А капитан не разозлится, если застанет меня за штурвалом?
– Возможно. Только она все равно ничего не сможет поделать. По традиции древней, как само море, только рулевой решает, кому доверить корабль. Даже Ворона не посмеет пойти против. Если бы я захотела, то могла бы не подпускать ее к штурвалу.
В доказательство своих слов Салай показала Прядке корабельный компас и карту звездного неба, хранившиеся рядом в шкафчике. Она велела Прядке скорректировать курс на несколько градусов, чтобы увести корабль к востоку от скопления крупных скал, торчащих впереди.
– В этом и заключается работа рулевого – защищать корабль, – сказала Салай с отстраненным выражением лица. – Вести его твердой рукой, прочь от опасностей. Подальше от штормов и взрывов спор. Беречь от беды…
Прядка проследила за взглядом Салай. Та пристально смотрела на капитана Ворону.
– Она вынуждает команду зайти дальше, чем им хочется. – Прядка осторожно выбирала слова.
– Мы приняли решение вместе, – возразила Салай. – Мы несем ответственность за наши поступки.
– Она безрассуднее остальных. Она…
Прядка чуть не проговорилась о том, что узнала насчет капитана и Лаггарта, но вовремя одумалась. Выдвигать подобные обвинения неблагоразумно. Она едва знала Салай, да и других членов команды.
– Ворона – человек суровый, – отозвалась Салай. – С этим не поспоришь. Но, возможно, именно этого и не хватает команде. Теперь, когда мы стали смертобежцами.
Так, по крайней мере, она сказала вслух. Однако в ее пристальном взгляде уважения к капитану сквозило куда меньше.
– Я не могу понять, зачем вы на это пошли, – тихо произнесла Прядка. – Стали теми… кем стали.
– Справедливый вопрос. Полагаю, у всех свои причины. Мне пришлось выбирать: либо это, либо попрощаться с мореходством. Может, так и следовало поступить. Просто… стоять на палубе и держать в руках штурвал, что-то в этом есть. Что-то особенное. Луны, когда я так говорю, то похожа на чокнутую. Я…
– Нет. Я понимаю.
Салай внимательно посмотрела на Прядку и кивнула.
– В общем, мне нужно кое-кого отыскать. Рано или поздно я пристану к берегу и встречу отца. Оплачу его долги, и мы вернемся домой. Наверняка это случится уже в следующем порту…
Она подняла компас и вгляделась в горизонт.
Прядку кольнуло от стыда, но причины она не поняла. Да, в голосе Салай чувствовалась тоска по человеку в беде. И решимость помочь, потому что больше некому. Но с какой стати Прядке стыдиться своего…
Штурвал в руках дернулся, и весь корабль затрясся. Прядка ухватилась крепче, испугалась, что из-за нее матросов скинет с такелажа, и выправила руль, повернув вправо. «Воронья песня» перестала дрожать и, пока Прядка пыталась совладать со штурвалом, медленно сбавила ход и замерла на месте. Бурление прекратилось.
Тяжело дыша и обливаясь потом, Прядка повернулась к Салай. Рулевая, как обычно невозмутимая, просто кивнула.
– Могло быть и хуже.
Заметив состояние Прядки, она добавила:
– Пожалуй, тебе стоит передохнуть.
