Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 28. Исключительный слушатель
– Состояние капитана называется гестацией зеленого эфира.
Доктор Улаам вытащил склянку с узким горлышком, содержимое которой весьма напоминало плавающую в растворе почку.
– Дегустацией? – переспросила Прядка. Они сидели в его смотровой.
– Не дегустацией, а гестацией. Это значит, что Ворона – носитель агрессивного штамма зеленого эфира. В вашем фольклоре таких людей называют спороедами, хотя я нахожу этот термин неточным. Скажи-ка, откуда берутся споры?
– С лун, – ответила Прядка.
– Ах, да. С лун. Как еда – с кухни, а керамика – с Зефирных островов. И больше никаких промежуточных этапов, хм-м-м? Все это просто появляется по волшебству?
– То есть… вы имеете в виду, как споры попадают на луны?
– Точнее, что на лунах их производит? Хм-м-м-м-м?
– Я… понятия не имею, – сказала Прядка. Осознать это ей, пожалуй, следовало куда раньше.
Опустившись на колени, Улаам потряс склянкой с почкой у бока Прядки.
– Обмен? – Он приподнял бровь. – С этой почкой твоя моча будет пахнуть сиренью.
– Э… нет уж, спасибо.
– А продать одну не хочешь?
– И снова нет.
– Эгоистка. Зачем тебе две?
– А у вас самого их сколько?
Улаам ухмыльнулся.
– Туше!
– В душе?
– Нет, это значит, ты удачно парировала мои слова. – Улаам встал и покачал головой. – Так или иначе, на ваших лунах нашла пристанище группа прожорливых сущностей, известных как эфиры. Истинные эфиры в других мирах вступают с людьми в симбиоз, но те, что обитают на ваших лунах, стали на редкость ненасытными, агрессивными и похотливыми.
– Мне такое слово произносить нельзя, – сказала Прядка.
– Короче, ваши эфиры безудержно размножаются, и каждый связан с одним из первородных элементов: растительность, атмосфера, силикаты… Это уже само по себе опасно, но ваши разновидности эфира еще и крайне нестабильны. Малейший намек на катализатор – в данном случае воду, – и происходит взрывной рост с поглощением инвеституры напрямую из духовной сферы. Удивительный процесс.
Прядка поразмыслила над словами Улаама и поняла, что у нее появился десяток новых вопросов. Раньше она не стала бы задавать их из вежливости, ведь Улаам не обязан ей ничего объяснять. Но что-то в нем располагало к подобной беседе. Очевидно же: дело не в том, что изменилась сама Прядка.
– И как же… капитан обзавелась этой штуковиной?
– Я так и не смог найти удовлетворительного ответа. – Улаам выдвинул целую стойку с почками в склянках и вернул на место ту, что держал в руках. – Одни говорят, что это иногда происходит с упавшими в море, другие утверждают, что нужно проглотить особую разновидность спор.
– То есть она и правда съела споры. Наверное.
– Наверное.
Улаам засучил рукав своего костюма, показалась рука с серой кожей.
И ухом.
– У вас на руке ухо! – воскликнула Прядка.
– Хм-м-м-м? А, да.
– Но… почему?
– Потому что, когда я сажаю его на внутреннюю сторону бедра, оно все время трется об одежду и этот звук меня отвлекает.
– А голова не больше подходит?
– На голове у меня уже есть целых два. Разве ты не заметила? Но давай пока закроем на это уши. Недуг вашего капитана очень серьезный. Она напрямую связана с первородным зеленым эфиром, обитающим на луне. Ему нужна вода, чтобы выжить, но на луне воды нет. Поэтому он заражает людей на планете. Лозы внутри капитана Вороны испытывают неимоверную жажду и постоянно высасывают влагу из тела. Влага спороедов по всему миру каким-то образом питает гигантский разросшийся эфир на луне. Но разобраться в этом механизме у меня так и не вышло.
– И все же лозы не дают ей умереть, – заметила Прядка. – Они спасли ее от пули.
– Да, – подтвердил Улаам. – Защищая ее, эфир защищает себя, но он бешеный. Ненасытный. Лишенный здравого смысла. Он выпивает ее досуха. Недуг прогрессирует и со временем отбирает у носителя все больше влаги. Говорят, это крайне болезненно и всегда заканчивается смертельным исходом.
– Луны милосердные, – прошептала Прядка. – Мне ее почти жаль.
– Да, многие массовые убийцы вроде Вороны часто знакомы с трагедией не понаслышке. Поневоле задумаешься, кто же истинный монстр: убийца или породившее его общество?
Прядка кивнула.
– Это был вопрос с подвохом, – добавил Улаам. – Настоящий монстр прячется вон в том ящике рядом с тобой. Я подарил ему семь разных лиц.
Прядка глянула на ящик в небольшой тумбочке рядом с ее стулом. Внутри загромыхало. Она сделала вид, что ничего не заметила.
– Теперь хотя бы ясно, почему ее так боится команда, – сказала Прядка. – Они не осмеливаются поднимать мятеж, потому что эта штука ее защитит.
– Верно, – согласился Улаам. – Я ничуть не сомневаюсь, что капитан может убить всех до единого на этом корабле без неприятных последствий для себя. Разве что останется без команды. Как гласит одна старая поговорка, временного бессмертия недостаточно, чтобы в одиночку ставить паруса.
– Старая поговорка?
– Странная, – поправился Улаам. – Я хотел сказать «странная». Похоже, язык подызносился. Раньше я его спокойно скатывал в трубочку. Ты знала, что это наследственная способность? Такое под силу только одному языку из четырех.
Улаам пристально оглядел ее рот.
Прядка подчеркнуто не стала сворачивать язык в трубочку, а попыталась разгадать план капитана Вороны. Та хотела загнать команду в угол, довести до отчаяния, заставить отправиться в опасные моря, потому что сама умирала? И желала напоследок пожить на всю катушку?
– Сколько, по-вашему, ей осталось?
– Сложно сказать. Я слышал, что обычно болезнь длится меньше года, но в ее случае все затянулось. Она держится на удивление долго, но счет вряд ли идет даже на месяцы. Недели, а то и дни. Я заметил, что ей приходится почти постоянно пить, чтобы избежать обезвоживания и не иссохнуть.
Еще один кусочек головоломки встал на место. К несчастью, Прядка понятия не имела, сколько всего кусочков нужно собрать и что должно получится в итоге.
– Тебе нужно что-нибудь еще? – спросил Улаам. – Видишь ли, я обзавелся восьмым лицом, и мне кажется, для него как раз найдется местечко на нижней стороне грудной клетки.
– Что делают полуночные споры? – спросила Прядка.
Улаам нахмурился. Вернув рукав на место, он подошел ближе, наклонился к Прядке и внимательно изучил ее одним глазом.
– Хойд! – крикнул Улаам.
В каюту вошел юнга. Прядка и не подозревала, что я ждал снаружи.
– Ты дал Прядке полуночные споры?
– Не-а! – отозвался я.
– Хорошо. Я боялся, что…
– Я дал их Уиву! – восторженно добавил я. (В свою защиту скажу, что принял их за лакрицу.)
Улаам со вздохом скрестил руки на груди. Прядка не могла избавиться от мысли, не придавил ли он ухо на предплечье и что при этом ощущаешь.
– Прядка, – начал Улаам, – в отличие от других спор, полуночные споры опасны в совершенно особом смысле. Им требуется постоянная подпитка от живого источника воды, роль которого как раз и выполняет проращиватель.
– Примерно как с капитаном?
– Именно. Но в данном случае это временно.
– Но что именно они делают?
– Они создают полуночный эфир, также известный как полуночная сущность – сгусток слизи, имитирующий ближайший объект. Эфир остается под твоим контролем, пока ты в состоянии его удерживать. Он полезнее прочих творений из спор, но и коварнее. Если захочешь с ним попрактиковаться…
Улаам помедлил, оглядев Прядку.
– Когда захочешь с ним попрактиковаться, убедись, что под рукой достаточно питьевой воды и серебряный нож. Многие проращиватели используют полуночный эфир для слежки, но осторожнее со сгустками больше твоего кулака. То есть не больше четырех-пяти спор за раз. Чем крупнее твое творение, тем у него больше шансов выйти из-под контроля.
– Я… не поняла и половины из того, что вы сказали, доктор, – призналась Прядка.
– Половины? Знал, что ты умна. Твой мозг…
– …не продается, – отрезала Прядка.
– О! – воскликнул я. – Можешь взять мой! Он все время твердит, что грязные носки не годятся вместо дуршлага для макарон, и если это правда, я даже думать о таком не хочу!
Улаам ухмыльнулся и вытащил из внутреннего кармана костюма блокнотик.
– Я записываю самые постыдные фразы, – объяснил он в ответ на недоуменный взгляд Прядки. – Покажу их ему, когда он придет в себя. Думаю, поводов для веселья мне хватит не на один десяток лет.
Так и случилось.
– Хойд, мне нужно узнать, как попасть к Чародейке, – обратилась ко мне Прядка. – Ты у нее побывал. Можешь провести меня или рассказать, как пересечь Полуночное море?
– Пока на нем висит проклятие, толку от него не будет, Прядка, – сказал Улаам. – Тебе придется его снять.
– Но как? Вы не знаете. А кто знает?
Мое лицо приобрело задумчивое выражение. В тот период это чаще всего означало, что я размышлял, можно ли считаться каннибалом, если время от времени кусаешь себя за щеку. Но в тот раз я и правда думал о словах Прядки.
В кои-то веки до меня дошел смысл сказанного.
– Я могу говорить, – тихо ответил я, – но ничего не могу сказать. Когда идешь на чужую свадьбу, надо всегда надевать белое.
– Это и есть говорить, но ничего не сказать. По крайней мере, ничего важного насчет проклятия.
– Верно! Но вот что важно. Тебе нужно найти того, кто может и говорить, и сказать по делу.
– Таких людей слишком много, – заметила Прядка.
Это было настоящим мучением. Из-за проклятия мои мозг и язык завязывались в узел. Я буквально не мог сболтнуть лишнего.
– Найди того, кто… похож на человека, но… не человек, – произнес я. – И может говорить… хотя… не должен.
Прядка склонила голову набок. Улаам подошел ближе.
– Прядка, такой связной речи я не слышал от него уже много месяцев. Думаю, он пытается сказать что-то важное.
– Звучит как белиберда. Наверное, он просто дурачится.
– Хм-м-м. Если и так, то сейчас он удивительно похож на себя прежнего. Тот, кто похож на человека, но не человек? И может говорить, хотя не должен…
Прядка нахмурилась, обдумывая мои слова со всей своей удивительной вдумчивостью. Наконец ее осенило.
– Говорящее животное?
Облегченно выдохнув, я плюхнулся на пол. И вскоре затерялся в собственных мыслях, пытаясь решить, умеют ли пастухи печь пастуший пирог или это простое совпадение.
– А! – Улаам хлопнул в ладоши и тут же поморщился: вышло слишком громко для уха на руке. – Похоже, ты права. Он говорит, чтобы ты нашла фамильяра.
– Кого?
– Могущественные пользователи инвеституры – магии, если угодно, – часто ассоциируются с говорящими животными. Я заметил, что подобные легенды есть и в вашем мире. Так?
– Так. – Прядка вспомнила детские сказки.
– Должен признать, – Улаам снова закатал рукав и достал скальпель, – что в некоторых мирах причиной подобных слухов являются представители моего вида. Но сейчас дело вряд ли в этом. И вряд ли в техниках Пробуждения. Скорее всего, Чародейка и ей подобные нашли способ усиливать когнитивные способности животных, заряжая их инвеститурой.
– Вы вообще по-клизийски говорите? – удивилась Прядка.
– Строго говоря, да. Хотя думаю я на незнакомом тебе языке, а для перевода пользуюсь Связью. В общем, Хойд, по всей видимости, думает, что тебе удастся отыскать фамильяра – говорящее животное, если угодно. Такое животное почти наверняка как-то связано с Чародейкой. Фамильяры обычно существа небольшие, их используют для слежки. Птицы. Иногда кошки…
– Или крысы, – тихо добавила Прядка.
– Верно. – Улаам срезал ухо с руки.
Прежде чем он успел предложить его Прядке, она выбежала за дверь.
Глава 29. Фамильяр
Прядка обнаружила Ака на койке у себя в каюте. Он то грыз черствую хлебную корку, то читал записи Уива, в которых подробно описывались способы применения зеленых спор. Прядка оставила блокнот на кровати, и Ак, похоже, заодно успел погрызть и уголок блокнота. Правда, неясно, поступил ли он так намеренно или под влиянием крысиных инстинктов.
– Ты мне врал, – заявила Прядка, прикрыв дверь.
Ак съежился и забегал глазками в поисках укрытия.
– Почему ты не сказал, что ты фамильяр?
– Э-э… – начал было Ак.
– Ты служил Чародейке? Что ты о ней знаешь? Как добраться до ее острова? Ты с самого начала это скрывал?
– Ох. – Ак уселся на задние лапки, подергивая носом. – Я… да, я фамильяр, поэтому умею говорить. Как ты узнала?
– Хойд. – Прядка махнула в сторону каюты корабельного врача. – Ему сложно говорить под действием проклятия, но он дал мне достаточно зацепок, чтобы сложить два и два. Ак, почему ты мне не сказал?
– Не хотел подвергать тебя опасности. Прядка, Чародейка – ужасный человек. Не нужно тебе больше ничего о ней знать и уж тем более пытаться добраться до ее острова.
Прядка опустилась на колени у койки, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с крысенышем.
– Ты выложишь все, что тебе известно о Чародейке. А не то…
– А не то что? – пискнул Ак.
– А не то… – Прядка поглубже вдохнула, нервничая, ведь еще ни разу в жизни ей не приходилось прибегать к такой лютой угрозе, – я перестану с тобой разговаривать.
– Ты не выбросишь меня за борт или что-нибудь вроде того?..
– Что?! Нет! Какой кошмар!
– Прядка, пират из тебя так себе.
– Пожалуйста, Ак, расскажи, что тебе известно. Можешь показать дорогу к острову Чародейки?
Поразмыслив, крысеныш начал говорить, но осекся. Потом потер мордочку лапкой.
– Нет, не могу, Прядка. Я не тот, кем ты меня считаешь. Я… не фамильяр. Вернее, отчасти фамильяр, но не в том смысле, в каком ты думаешь. Вся моя семья умеет говорить. Я вырос на уединенном острове далеко-далеко от владений Чародейки.
– Тогда что ты такое? Потомок фамильяров?
– Хорошее объяснение, – вздохнул Ак. – Если ты и правда хочешь добраться до Чародейки, то лучший вариант – снять проклятие с Хойда. Я не могу отвести тебя на ее остров. Это правда, честное слово.
– А можешь хотя бы помочь снять проклятие с Хойда?
Ак ненадолго задумался.
– Возможно… Говорить мне об этом нельзя, но пока речь идет о Хойде… Ладно, вот в чем суть. Магия Чародейки запрещает человеку рассказывать об особенностях собственного проклятия.
– Это я уже знаю.
– Но я слышал – от свой семьи, разумеется, – что иногда можно кое-что выведать даже у человека под проклятием. Проклятия не живые; они статичны, как положения контракта. А значит, сколько бы усилий ни приложила Чародейка, в них всегда найдутся лазейки.
– Не понимаю. – Прядка по-прежнему стояла на коленях у койки.
– Хорошо, давай представим, что твоего друга прокляли. Если ты спросишь: «Тебя прокляли?», он не сможет сказать: «Да». Но сам этот факт и есть подтверждение, понимаешь? Другими словами, ты хитростью выудила из проклятия информацию.
– Но как это поможет избавиться от самого проклятия?
– Каждая жертва слышала свое проклятие и знает, как от него избавиться. Чародейка… Прядка, она злая. Настоящая садистка. Накладывая проклятие, она хочет, чтобы человек понимал, как вернуть себе свободу, но никому не мог об этом рассказать.
– Звучит чудовищно. – Прядка снова глянула туда, где оставила Хойда.
– Ага, – согласился Ак. – Я тебя предупреждал. Слушай, о ней даже говорить опасно. Не нужно пытаться до нее добраться.
– Я не отступлюсь. И либо буду вооружена твоими знаниями, либо пойду вслепую, отчего шансы вернуться живой не повысятся. Тебе решать, Ак.
– Эй, Прядка, не стоит дергать за удавку, которая уже затянута вокруг моей шеи. Я пытаюсь помочь, но рассказать могу не так уж много. Тебе придется найти способ обойти проклятие. Представь… ты поняла, что твой друг под проклятием и спросила его: «Как снять с тебя проклятие?» Но ответить он не сможет. Однако, допустим, ты расскажешь другу историю о человеке, который избавился от проклятия, а потом спросишь: «Что думаешь?» Возможно, тогда проклятие не помешает твоему другу обсуждать эту историю, ведь речь идет не о его конкретной ситуации, а о другом человеке. Не исключено, что так получится вызнать что-то полезное.
– Похоже, придется опираться на одни догадки, – заметила Прядка. – Ну и неразбериха нас ждет.
– И разочарования. И боль. Да уж. Но больше мне предложить нечего, Прядка. Я не эксперт. По-моему, тебе стоит сосредоточиться на том, как выжить, а не на безумной идее добраться до Чародейки. У Вороны на тебя зуб. Я это чувствую.
– Поначалу мне тоже так казалось.
Прядка позволила отвлечь себя. Все равно нужно обдумать слова Ака, прежде чем снова на него давить.
– Но Ворона изменила мнение. Похоже, теперь она рада видеть меня на борту.
– И это не встревожило тебя еще больше?
– Раз уж ты завел об этом речь… Подозрительно, да?
– Споропад, да! Я к тому, что Ворона ест пули, ненавидит всех и каждого и готова подписать собственной команде смертный приговор. И вдруг решила, что хочет оставить тебя на борту. Не без причины.
Прядка поежилась.
– Скорее всего, тебе придется снова за ней пошпионить.
– Э-э… – Ак слегка поджал лапки, после чего принялся грызть блокнот.
– Перестань!
– Прости, – извинился он, когда Прядка выхватила блокнот. – Когда грызешь, становится легче. Прядка, если хочешь, я за ней пошпионю. Но… мне кажется, я не слишком для этого гожусь. Уверен, в прошлый раз меня все-таки заметили. С тех пор иллюминатор закрыт наглухо. Да еще этот кот…
Прядка побарабанила пальцем по блокноту. Капитан коварна, и ведь даже Хойд, несмотря на свой очевидный идиотизм (эй!), догадался, что Ак – фамильяр. А одна девушка проводит время в компании слишком уж выдресированной крысы. Скорее всего, у Вороны есть подозрения на ее счет.
Но нет ли другого способа? Что там Улаам говорил насчет полуночных спор? Они полезны для слежки…
Ее размышления прервал стук в дверь. Прядка глянула на Ака: тот с напускной осторожностью схватил в зубы хлебную корку и спрятался под койкой. За дверью стояла Салай.
– Прядка, нам надо поговорить о том, кто ты на самом деле, – заявила рулевая.
Глава 30. Королевская маска
Салай хотела знать, кто Прядка на самом деле.
К сожалению, этот вопрос вызывал некоторое недоумение и у самой Прядки. Раньше казалось, что она знает ответ. Теперь же она бороздила моря на пиратском корабле и училась работать со спорами. А еще ловила себя на том, что, ничуть не заботясь о вежливости, требует ответов у Улаама.
И даже сомневалась, осталась ли Прядкой или стала кем-то другим. Скажу так, Прядка играла в прятки сама с собой.
– Ну? – спросила Салай.
Прядке не часто доводилось лгать, но, как ни парадоксально, лучше всего с этим справляются как раз те, кто почти никогда не лжет. Поэтому, когда она промолчала и сделала шаг назад, жестом пригласив Салай войти, это было именно то, что надо.
На пороге каюты проращивателя Салай замешкалась. При всей своей невозмутимости ей стало не по себе. Со временем привыкаешь, что тебя всегда окружает серебро, и по большей части перестаешь обращать внимание на споры. Примерно так же не замечают собственный нос, который всегда на виду. Или экзистенциальный ужас, который приходит с осознанием: твое тело медленно изнашивается день ото дня, а время под ритмичное биение сердца размеренно несет тебя к забвению.
Пожалуй, Салай не могла похвастать ни статью, ни спокойным нравом, зато отличалась твердостью характера. Она вошла в каюту и закрыла за собой дверь, героически стерпев скользнувший по спине холодок и забегавшие на руках мурашки.
– Хочешь чаю? – Прядка достала кружки – очаровательную пару из светлого фарфора с серебряными ободками. – Он приятно тепловатый.
– Э, нет, – отказалась Салай. – Слушай, я знаю, что ты не та, за кого себя выдаешь.
– Я просто девушка, которая старается не оказаться за бортом.
– Ну уж нет. – Салай скрестила руки на груди. – Больше я на этот спектакль не куплюсь.
Прядка почувствовала легкое раздражение.
– Что ты хочешь от меня услышать? – спросила она в редком порыве негодования. – Я уже призналась, что украла сюртук. В остальном я непримечательная девушка с непримечательного острова. Во мне нет ничего особенного.
– О? «Непримечательная» девушка, которая, так уж вышло, не боится спор? И которую, так уж вышло, всего через пару дней в команде назначают проращивателем?
– Я ужасно боюсь спор! – Прядка впервые в жизни позабыла об учтивости. – Мне была нужна работа, а других на корабле не осталось!
Салай подалась вперед, изучая ее.
– Луна вуалей, как же хорошо это тебе удается. Я не вижу ни намека на ложь.
– Потому что я говорю правду! Слушай, если ты мне не веришь, то кто я, по-твоему, такая?
– Королевский инспектор под прикрытием.
– И это, – Прядка указала на свой инспекторский сюртук, – по-твоему, прикрытие?
– Весьма хитроумный план, надо признать. Ты понимала, что новичок сразу попадет под подозрение. Ясное дело, инспектор будет последним, кто наденет такой сюртук! Разве что он и есть настоящий инспектор. Поэтому ты знала, что если наденешь сюртук, то мы решим, что ты никакой не инспектор.
– Довольно интересный ход мыслей…
– Так и есть. Должна признать, я бы не сложила два и два, если бы не узнала, что Ворона подарила тебе шанс сбежать, а ты от него отказалась.
Ох.
– Насчет этого: я просто не хотела вас бросать. Послушай, я говорю правду. Я не инспектор.
Салай прищурилась.
– Да? А как насчет того фокуса, что ты провернула с пушечными ядрами?
Прядка застыла на месте.
– Ага! Не ожидала, что я об этом узнаю? Я наблюдала за реакцией Лаггарта, когда сегодняшний корабль не пошел ко дну. Он хотел их убить, хотя я так и не поняла зачем. Но я знаю, что ты единственная, у кого есть доступ к боеприпасам, больше расстроить его планы некому.
«Луна милостивая, – подумала Прядка. – Если догадалась Салай… то могли догадаться и Лаггарт с Вороной». Надо было сразу сообразить, что такую опытную команду не одурачить.
Прядка взволнованно присела на койку. Салай ошибалась на ее счет… однако бросила вызов капитану Вороне. Предотвратила резню. Если кому и довериться на этому корабле, решила Прядка, то Салай.
– Я выяснила, что капитан намеревалась потопить корабли, чтобы превратить вас всех в смертобежцев. Она хочет, чтобы вы подчинялись ей беспрекословно. Несмотря на свою силу, она, видимо, боится мятежа.
Салай подалась вперед, отчего ее тугие черные кудряшки рассыпались по обе стороны лица.
– Обычная девчонка, какой ты притворяешься, разгадала план капитана Вороны?
– По чистой случайности. Серьезно, Салай. Я понятия не имею, что делаю.
– Допустим, я тебе верю. И готова признать, что ты не инспектор. Можешь доказать свои подозрения насчет капитана?
– В оружейных бочках двойное дно. Лаггарт держит там подложные ядра. Я подменила их обычными, чтобы он больше не смог никого потопить. Подложные пока у меня, но не знаю, годятся ли они в качестве доказательства. Мое слово против его.
– Не стоит идти с ним на открытый конфликт. – Салай принялась мерить шагами каюту. – Мы просто уговорим остальную команду перейти к активным действиям. Я договорилась встретиться с Энн и Фортом сегодня вечером. Если ты принесешь подложное ядро, этого, скорее всего, хватит, чтобы их убедить. У них и так полно подозрений насчет мотивов капитана, и…
Салай осеклась и подошла к Прядке.
– И ты только что хитростью заставила меня рассказать о нашей тайной встрече! Проклятье, а ты хороша.
Прядка вздохнула.
Салай снова уставилась ей в глаза.
– Холодная, как лед. С сердцем из несгибаемой стали.
– Серьезно? Ты это прочитала на моем лице?
– Именно. За напускным страхом и смущением, которыми ты пытаешься меня отвлечь. Но кое в чем я тебе верю: ты не королевский инспектор.
– Вот как?
– Для инспектора ты слишком умна, – добавила Салай. – Должно быть, ты Королевская маска!
Ох. Теперь все ясно. Точнее, так бы подумала Прядка, будь она в курсе, что вообще такое эта «Королевская маска».
– Все знают: Королевские маски обязаны лгать, когда их спрашивают, кто они такие, чтобы не раскрыть свои тайные миссии. – Салай уперла руки в бока. – Так что я не стану добиваться от тебя признания. Принесешь сегодня вечером подложное ядро?
– Если ты считаешь, что это поможет убедить остальных, то да.
Прядка не знала, что они смогут противопоставить такому человеку, как Ворона, но не помешает обсудить все, что ей удалось узнать.
– Отлично. Встретимся в каюте квартирмейстера после второй вечерней кормежки, когда заступит ночная вахта. – Салай направилась было к выходу, но помедлила. – А до тех пор, пожалуйста, постарайся никого не убивать.
С этими словами она скрылась за дверью, оставив Прядку в ошеломлении.
– Королевская маска, значит? – спросил Ак, выбравшись из укрытия. – А я-то повелся.
– Я…
– Шучу. – Он снова принялся грызть хлебную корку. – Наверное, ты даже не знаешь, кто они такие.
– Без понятия.
– Тайный отряд наемных убийц. Король поручает им важные миссии. По слухам, их всегда не больше пяти. Они лучшие из лучших.
– И Салай думает, что Маской может оказаться восемнадцатилетняя девушка.
– По слухам, Маски принимают омолаживающие зелья, чтобы скрыть возраст. Но… неизвестно, существуют ли они на самом деле. Возможно, король распускает все эти слухи, чтобы его боялись. Не вини Салай. На кораблях вроде этого моряки балансируют на грани закона, даже если они не пираты. Такие, как Салай, всю жизнь подозревают других. Она вовсе не глупа; просто не привыкла иметь дело с искренними людьми. Вы с ней будто говорите на разных языках.
– Мне нужно как-то убедить ее в том, что я говорю правду.
Мысль о том, что ее считают наемной убийцей, причиняла Прядке физическую боль.
– На твоем месте даже не знаю, пошел бы я на эту встречу, – добавил Ак. – Капитан Ворона подозревает Салай и остальных. Думаю, она собирается их убить.
– Что? Как ты узнал?
– Когда ты просила меня пошпионить, я слышал обрывки фраз про «тайные встречи» и «наконец от них избавиться». А потом уже начался самый сок, о котором я тебе рассказал.
Новость Прядку не обрадовала, но в то же время показалась чересчур расплывчатой. Она снова принялась расхаживать по своей маленькой каюте под шорох спор.
– Мы мало что знаем, Ак. Почему капитан хочет превратить остальных в смертобежцев? Понятно, что она хочет заставить их совершить что-то опасное, но зачем?
– Ага, я тоже в недоумении. К слову, был у меня один друг, тот еще персонаж. Как-то раз его угостили сыром. Кстати, сыр мы любим вовсе не так сильно, как думают люди. Интересно, откуда вообще взялось это поверье. В общем…
– Ак, не отвлекайся, – мягко сказала Прядка. – Нам нужно побольше разузнать о капитане.
Ак бросил корку.
– Да, хорошо. Если ты и правда хочешь, чтобы я…
Прядка тут же устыдилась, вспомнив его прежние возражения. Она не вправе просить Ака рисковать жизнью.
– Не бери в голову. – Она заправила за ухо непослушную прядь. – Придумаем что-нибудь еще.
Она заглянула в тайник под койкой и достала коробочку с полуночными спорами.
– Прядка… – забеспокоился Ак. – Что ты делаешь?
– Я чувствую себя так, будто у меня окончательно выбили почву из-под ног. Я обычная девушка, которая любит кружки, без особого образования, без особого опыта. Мне не перехитрить Ворону, если я не буду пользоваться всеми доступными ресурсами. – Прядка подняла коробочку. – Похоже, мое единственное преимущество заключается в том, что спор я боюсь чуть меньше, чем все остальные.
– Да, но полуночные споры? Не стоит ли к такому делу… ну… подходить постепенно? Никто не вписывается сразу в корольфон, начинают с легких пробежек.
– Во что?
– Корольфон. Забег на сорок миль, его проводят каждый год на день рождения короля.
– Сорок миль? – Прядка пошарила в шкафу Уива: вроде она видела там нож. – Бегунам не хватит земли, они просто свалятся с острова. Они что, бегают кругами?
– Эх, Прядка. Большинство островов, знаешь ли, крупнее Скалы.
– Серьезно? – Прядка отыскала нож в одном из ящичков. – Хочешь сказать, есть острова длиной в сорок миль?
– И даже больше. По-моему, один из островов в Зефирном море потянет на целых шестьдесят.
– Луны!
Прядка попыталась вообразить столько земли в одном месте. Если встать в центре, наверное, и моря не увидишь! Она покачала головой и вытащила пару бурдюков с водой.
Потом встала на колени у койки и положила три черных споры на матрас. Ак попятился, потянув за собой хлебную корку.
Прядка поглубже вдохнула и подумала о Чарли. Она справится. Ради него и ради моряков с «Вороньей песни». Она разгадает тайны этого корабля, защитит команду, и они укажут ей путь к Чарли.
Она капнула из пипетки на споры.
