Текст книги "Прядка с Изумрудного моря (ЛП)"
Автор книги: Брендон Сандерсон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Часть 2
Как только Прядка приняла решение, у нее словно свалился груз с плеч. Так же бывает, когда наконец вычесываешь упрямый колтун из волос.
Она сделает это. Совершенно непонятно, как именно, но она найдет способ уехать с острова, пересечь ужасное Багряное море, добраться до Полуночного и спасти Чарли. Да, все этапы кажутся одинаково невозможными, но еще более невозможна мысль о том, чтобы провести остаток жизни без Чарли.
Впрочем, сначала Прядка поговорила с родителями. (Героям нужно чаще так поступать в подобных сказках.) Она усадила их, рассказала о своей любви к Чарли, о том, как поняла, что никто ему не поможет, и о том, что твердо решила его отыскать. Прядка беспокоилась, что без нее им придется трудно.
Мать и отец выслушали ее не перебивая. Отчасти потому, что Прядка испекла пирожки с перепелиными яйцами. С набитым ртом труднее возражать дочери, впавшей во временное помешательство.
Закончив с первым пирожком, Лем попросил второй. Затруднительная ситуация была двухпирожковой. Ульба же, не доев и первый, откинулась на спинку стула и больше к пирожкам не притронулась. Затруднительная ситуация была еще и полупирожковой.
Второй пирожок отец Прядки откусывал с преднамеренной аккуратностью: от верхушки вглубь, потом к краям, оставив корочку напоследок. Но вот хрустнула во рту и корочка, и он мрачно уставился на тарелку.
Возможно, затруднительная ситуация была трехпирожковой?..
Наконец Лем повернулся к Ульбе:
– Думаю, нужно ее отпустить.
– Это безумие! – воскликнула та. – Покинуть остров? Отправиться в Полуночное море? Выкрасть пленника у Чародейки?
Лем вытер крошки с усов.
– Ульба, как по-твоему, наша дочь практичнее нас?
– Обычно да.
– А как по-твоему, она вдумчивее нас?
– Она всегда о чем-то думает, – согласилась мать Прядки.
– Часто она надоедает другим или просит чего хочет?
– Почти никогда.
– Учитывая все это, уехать – правильное решение. Остальные варианты она обдумала. Уехать с острова, чтобы спасти любимого, возможно, и кажется безумием, но если другие варианты исключены как невозможные, то безумие не так уж непрактично.
Прядку охватило легкое волнение. Неужели согласился?
– Прядка, – отец оперся сильными в прошлом руками о стол, – если ты уедешь, мы сможем позаботиться о себе и твоем брате. Пожалуйста, не переживай за нас, ты в этом плане слишком великодушная. Но никто из нас с тобой отправиться не сможет. Ясно?
– Да, отец.
– Я всегда размышлял, не слишком ли мал для тебя этот остров.
Прядка нахмурилась.
– Что не так? – спросил он.
– Не хочу показаться грубой.
– Тогда я требую, чтобы ты ответила, иначе проявишь еще большую грубость.
Прядка состроила гримасу.
– Почему ты говоришь, что остров для меня слишком мал, отец? Во мне нет ничего примечательного. Уж скорее я слишком маленькая для острова.
– В тебе все примечательно, Прядка, – сказала Ульба. – Поэтому ничего сильно не выделяется.
Ладно, родителям приходится говорить такие вещи. Они вынуждены видеть в детях лучшие черты, иначе маленькие социопаты сведут их с ума.
– Значит, вы меня благословляете? – спросила Прядка.
– Я все равно считаю, что это ужасная идея, – заметила Ульба.
Лем кивнул.
– Верно. Но ужасная идея, которую гениально воплотили в жизнь, должна быть лучше, чем гениальная идея, которую воплотили в жизнь ужасно. Вот взять хотя бы пеликанов.
– Согласна, – сказала Ульба. – Но разве мы способны на гениальность?
– Нет, – ответила Прядка. – Но, возможно, целая череда небольших усилий в совокупности покажется гениальной тому, кто нас не знает.
В общем, они взялись за дело. Прядка прекрасно понимала, что Чарли, скорее всего, страдает, но твердо решила не торопиться. Если уж идти на такую глупость, как побег с острова, то нужно подойти к ней со всей тщательностью. Может, от этого глупость со временем сгладится, как сглаживается вкус просроченной муки, если к ней добавить свежую.
Прядка взяла привычку вязать носки у обрыва, чтобы следить за пристающими и отчаливающими кораблями. Ее мать стала продавать чулки за столом неподалеку от причала и вести записи. Каждый вечер они сверяли выводы, а отец Прядки слушал и делился своими мыслями.
Прядка всегда отличалась любопытством по поводу всего, что связано с кораблями, и теперь у нее появилась причина вызнать подробности. Регулярно покидали остров два типа людей. Первый, разумеется, команды разных кораблей. Пристав к берегу, моряки делали покупки и захаживали в местные таверны. Скала мало чем могла похвастать, но эль Брика считался одним из лучших в округе. Кроме того, если выпить достаточно эля, остальные развлечения кажутся гораздо более привлекательными.
Ко второму типу людей, покидавших Скалу, относились государственные лица. Не только герцог с семьей, но и другие королевские чиновники, например, сборщики налогов, королевские курьеры и грузовые инспекторы. Им разрешалось уезжать, когда они считали нужным. Представители знати, прибывшие с визитом, тоже могли уехать, и обычно это происходило очень быстро – как только они осознавали свою чудовищную ошибку.
Самую большую проблему представлял нынешний грузовой инспектор. Эта грозная женщина удостоверяла подлинность документов у торговцев и проверяла груз – не пробрался ли кто на борт. Жить на Скале никто не хотел, а вот товары с острова определенно пользовались популярностью: соль из шахт, эль Брика, даже чаячий пух и перья.
Горожане могли торговать только с кораблями, у которых имелось королевское разрешение. За порядком следила грузовой инспектор. Она прибыла только в этом году и отказалась сообщать свое имя, требуя, чтобы ее звали просто «инспектор». Она утверждала, что не задержится на Скале надолго и нет смысла запоминать, как ее зовут.
Строже инспектора Прядка не знала. Эта женщина всегда за всеми наблюдала, размахивала жезлом, который носила при себе, и использовала любой предлог, чтобы вынести наказание. Инспектор казалась чересчур суровой для человека, словно вместо того, чтобы родиться и вырасти, появилась на свет почкованием и увеличивалась как опухоль.
Прядка с матерью часами тайком изучали, как проверяют вывозимые грузы. В поисках беглецов инспектор взвешивала мешки с перьями и прокалывала бочки с солью. Однако кое-что, например, большие бочонки с элем местного разлива нельзя открыть не испортив. Что, если спрятаться в бочонке? И наполнить его солью, чтобы скорректировать вес и баланс?
К сожалению, такой план побега инспектор предусмотрела. Она пользовалась специальным слуховым устройством наподобие тех, что в ходу у докторов: задерживалась у каждого бочонка и слушала, не дышит ли, не двигается ли кто внутри. Говорили, что слух у инспектора исключительный и она может различить, как у беглецов бьется сердце.
Есть ли способ обойти эту проблему? Обернуть ситуацию себе на пользу?
Однажды вечером, спустя две недели после того, как Прядка приняла решение уехать, она уселась за стол с блокнотом для идей. В небе как всегда ярко сияла Изумрудная луна, равнодушная и неподвижная. Вдалеке сыпались споры, похожие на кристаллизованный лунный свет.
Подошел, хромая, отец и сел рядом. Жестом попросил показать заметки, внимательно прочитал и кивнул.
– Может сработать.
– Может. – Прядка зевнула. – Но мне кажется, не сработает. Несколько моряков я, пожалуй, одурачу, но с Бриком, Гремми и Сором номер не пройдет. Они заподозрят неладное.
Она потерла глаза. Из-за напряжения не спалось. (Скажу так, тревога – эмоциональный падальщик. Она притягивается к хорошим эмоциям, как воронье к полю битвы.)
– Возможно, не обязательно их дурачить, – отозвался отец. – Вдруг они захотят помочь.
– Я не могу просить их об этом. Вдруг инспектор меня поймает? Остальным грозят большие неприятности.
Отец снова кивнул. Разумеется, ничего другого дочь сказать не могла, так что он отправил ее спать. Казалось, Прядка вот-вот уснет посреди разговора, а это кое о чем говорило, если учесть, сколько сказок Чарли она выслушала даже не зевнув.
После того как Прядка поднялась в спальню, Лем взял трость, накинул плащ и отправился исполнять не самые простые отцовские обязанности.
Глава 7. Отец
Лем не был бедным.
Вы мне скажете: «Хойд, все говорит об обратном. Семья Лема всегда на всем экономит, чтобы выжить». А я отвечу: «Хватит перебивать».
Лем не был бедным, просто у него не водилось много денег.
Тем вечером, пока Прядка спала, Лем доковылял до таверны Брика. Он точно знал, что найдет там Гремми и Сора. В конце концов, таверна закрывалась только в два пополуночи.
Пока было довольно рано, и внутри царило оживление. Да будет вам известно, у вечеров в таверне, как у пламени в очаге, две жизни.
Поначалу всегда шумно, радостно, весело. Потом вечер начинает сходить на нет. Становится холоднее, темнее, тише. Те, кто заполняют таверну во время второй жизни, ищут не общения, а общества.
Впрочем, до этого оставалось еще несколько часов. Лем прошел мимо смеющихся шахтеров, которые пропускали по стопке и болтали о своей скучной жизни, и заметил Гремми и Сора. Как это часто бывало, они сидели вместе. Портовый грузчик и начальник порта выглядели как шляпка и стержень гвоздя. Гремми был приземистым, с плоской головой и прической из серии: «А можно подешевле?» Формально Сор числился его начальником, но вспоминал об этом редко, чтобы вдруг не показалось, что он готов оплатить счет за выпивку. Высокий и осанистый, он цедил пиво, хотя мог позволить себе и вино, но не хотел этого демонстрировать.
Брик, разумеется, стоял за барной стойкой на табуретке, чтобы находиться с клиентами на уровне глаз. Прядка нуждалась в помощи всех трех, но Лем ни к кому не подошел, а уселся около мишени для дротиков. Игравший Джул предложил ему присоединиться к следующему раунду, и Лем с радостью согласился.
Первый дротик Лем метнул на несколько футов ниже мишени и попал в один из двух сучков на деревянной стене. Сучки были усеяны многочисленными следами от прошлых бросков.
Одобрительно глянув, Джул метнул свой дротик и попал рядом с дротиком Лема.
– Слышал, ты снова оплатил выпивку Гремми. – Лем бросил второй дротик. – Очень по-дружески с твоей стороны.
Джул благодарно кивнул.
В следующем раунде Лем играл против старика Рода, хозяина постоялого двора. К сожалению, первые два раза Лем промазал, причем один раз так сильно, что попал в мишень. Зато третий дротик улетел далеко вниз.
– Здорово, – похвалил Род. – Трость помогает держать баланс, Лем? Клянусь, после несчастного случая ты стал лучше бросать.
– Трость тут ни при чем, Род, – ответил Лем. – А вот безделье…
Род хмыкнул.
– Ты все еще помогаешь Брику варить эль по выходным? – спросил Лем.
– Чаще всего.
Род завершил свои броски и отошел, давая сыграть другим. Раунд за раундом мужчины играли с Лемом, по его вопросам понимая его невысказанную просьбу о помощи.
Они вспомнили, как однажды Род напился, а Лем помог ему добраться до дома, как во время урагана Джул лишился крыши в доме, а Лем помог ему выстроить новую. Подобных историй насчитывались десятки. Лем был человеческим эквивалентом глубокого колодца, откуда можно всегда зачерпнуть чистой воды. Он приходил на помощь в нужный момент и ничего не просил взамен. Мало того, больше никогда об этом не вспоминал.
Разве что дело было неотложным.
Разве что дело было важным.
Лем был бедным с точки зрения уплаты налогов, но настоящим богачом, если речь заходила о том, что и правда имеет значение.
В тот вечер прошел слух, что Лему требуется помощь, а именно от Гремми, Сора и Брика. Лем, человек без долгов, так сильно нуждался в услуге, что едва ли не просил о ней в открытую. На языке таких мужчин это все равно что умолять.
Лем продолжал бросать дротики и набрал довольно много очков. Если вам интересно, куда они целились, то однажды вечером пару лет назад кто-то заметил, что узор из сучков на стене ужасно напоминает лицо. И не просто лицо, а лицо герцога, если представить, что древесные волокна – это волосы, а мишень для дротиков – родовой герб на груди.
Ну, и чуть пониже на стене выделялись два заметных сучка. Прямо над тем местом, откуда растут ноги.
Лем бросил дротик, и мужчины рядом с ним поморщились.
– Метко, – заметил один.
С наступлением ночи были подбиты тихие невидимые итоги, приняты, но не произнесены вслух решения. Этого и не требовалось. На следующее утро, ни свет ни заря Прядка обнаружила на своем крыльце бармена, начальника порта и портового грузчика. Они заявили, что окажут любую помощь в ее деле.
Чуть больше недели спустя в порт привезли большой бочонок. Гремми подкатил его к пяти остальным, ожидающим проверки.
Незадолго до этого к Персту Диггена причалил корабль под названием «Мечта Ута», который идеально подходил, чтобы воплотить план Прядки в жизнь. Команда такого корабля не должна была часто посещать остров, и у капитана должно было иметься разрешение на покупку эля Брика.
Моряки с «Мечты Ута» едва не приняли бочонки на борт без проверки, но капитан прочитал условия в разрешении.
– Должна быть проверка, разве нет? – спросил он. – Без нее мы не можем покинуть порт.
Вызвали инспектора. Она прибыла вершить правосудие с жезлом наготове и взглядом могла бы испепелить даже споры. Проверив первый бочонок, она приставила к нему слуховое устройство.
Сор с колотящимся сердцем глянул на карманные часы, отсчитывая секунды. Инспектор продвигалась вдоль ряда бочонков. Гремми промокнул пот на лбу. Брик толкнул его, чтобы тот не вел себя так подозрительно.
Наконец инспектор дошла до последнего большого бочонка. В таком как раз поместилась бы свернувшаяся калачиком девушка. Инспектор внимательно послушала и… ничего не обнаружила. Взмахом руки она приказала грузить бочонки. Трое заговорщиков обменялись взглядами. Инспектор вдруг замерла, вернулась к бочонкам и резким пинком опрокинула последний.
Послышался глухой удар.
А потом возглас боли.
– Так я и думала!
Инспектор схватила лом и поддела крышку бочонка, чтобы раскрыть правду: внутри пряталась, пытаясь выбраться с острова, черноволосая девушка.
– Перья для изоляции! – воскликнула инспектор. – Думала приглушить звуки и обмануть мой слух?
После этого события понеслись с огромной скоростью.
– Тут не обошлось без посторонней помощи! – рявкнула инспектор на начальника порта. – Тут не обошлось без заговора!
Такого бедняга Гремми не вынес и не сходя с места разрыдался. Брик попытался его успокоить, а Сор во весь голос запричитал, что вместо него нужно наказать Гремми.
– Король беспокоился насчет вашей лояльности, – глумливо усмехнулась инспектор. – Он предупреждал меня насчет местных жителей. Ему доложат, как вы сговорились обойти закон. Капитан, заплатите только за пять бочонков.
На корабль погрузили пять оставшихся бочонков, и он отчалил, чтобы доставить эль на Центральный архипелаг Изумрудного моря. На корабле покинула остров и инспектор, оставив присматривать за портом помощника. Она заявила, что лично доложит королю о предательстве на Персте Диггена.
Вы наверняка поняли, что девушка в бочонке была не Прядка, и, скорее всего, решили, что она притаилась в другом бочонке. Ничего подобного.
Прядка не пряталась среди груза.
Она вообще не пряталась.
Она и была инспектором.
Глава 8. Беглянка
Прядке показалось, что вдалеке спешит к причалу настоящий инспектор. Крошечная разгневанная фигурка грозила убегающему кораблю. Ей сообщат, что капитан настоял на том, чтобы покинуть Скалу без проверки. Дочка начальника порта Грет уже выбралась из пустого бочонка и скрылась. Других свидетелей, кроме Брика, Гремми и Сора нет, и их долги теперь оплачены.
Вот так запросто Прядка получила свободу. На этот раз за горизонтом исчезал Перст Диггена. Практически все, что Прядка знала в жизни, осталось на острове. А скоро она не сможет даже различить его вдали.
Отъезд не вызывал восторга, на сердце было тяжело. Все дети с нетерпением ждут дня, когда их пути с родителями разойдутся. Прядка искренне надеялась, что выбранный путь не заведет прямиком в пропасть.
Но она получила свободу. Все прошло без сучка без задоринки. Вот бы следующие шаги дались с такой же легкостью, рассуждала Прядка. В ее рассуждениях нет ничего удивительного, ведь без образования в области искусств она понятия не имела о драматической иронии.
Прядка обратила взор к небу. Вдали от шахтного смога оно казалось удивительно синим. Ей стало неловко, будто она подглядывает за раздетым небом. Солью больше не пахло, воздух был чистым и прозрачным. И в нем витала угроза. Нет соли – опасайся спор.
К счастью, ограждение палубы было покрыто серебром. И наверняка никто бы не путешествовал по Изумрудному морю, если это слишком опасно. Захлопали, вздулись паруса, корабль разворачивался. Моряки перекрикивались за работой. Им пришлось взять ее на борт. Королевское разрешение на торговлю обязывает капитана перевозить государственных лиц, если им требуется покинуть Скалу.
В общем, команда оставила Прядку в одиночестве, и она стояла на корме корабля, на юте. Рядом у штурвала болтали капитан и рулевой. На Прядке красовалась инспекторская форма – яркий красно-золотой сюртук ниже колен. Это был запасной сюртук, который они украли прошлой ночью из шкафа инспектора. Ульба подогнала его точно по фигуре дочери. Разумеется, в портовый регистр в комнате инспектора вкралась «ошибка», и инспектор опоздала к отбытию «Мечты Ута» со Скалы.
Прядка взяла с собой лишь узелок с одеждой и сумку с кружками. Любимой кружкой была та, что Чарли прислал четвертой, с бабочкой. Этот простой рисунок чем-то ее зацепил.
Хорошо, что моряки не обращали на Прядку внимания: трудно не таращиться на зеленое море. Она не смогла бы объяснить, почему корабль ходит по спорам, но это довольно интересно. Жерла глубоко на дне моря выпускают воздушные потоки. В такой нестабильной среде споры начинают вести себя как жидкость. Этот феномен встречается повсеместно, в том числе и в вашем мире, и называется «флюидизация». Подайте в песочницу воздух, и увидите примерно то же, что наблюдала Прядка.
В массе спор лопались пузыри. Море бурлило и клокотало. Волны бились о корпус корабля и отступали, слишком густые по сравнению с водой. Гребешки волн разлетались облачками зеленых спор. Море казалось неправильным в том смысле, когда что-то лишь слегка отличается от нормы. Привычным, но чуждым. Скажу так, море из спор приходится морю из воды кузеном-грубияном, который травит неуместные шутки на похоронах бабули.
Корабль ходит по спорам, как по воде, но только до тех пор, пока со дна поднимаются потоки воздуха. В мире Прядки этот феномен называется «бурление». Бурление хаотично ожижает моря на несколько дней подряд и периодически прекращается, сажая все корабли на мель. Обычно эти периоды короткие, но иногда длятся часами и даже днями.
Высокая волна плеснула о борт корабля пригоршней спор. Непроизвольно вскрикнув, Прядка отскочила, но споры, посерев, умерли.
– Не часто плаваете? – спросил капитан.
У капитана ужасно воняло изо рта, лицо загорело дочерна, а волосы были сальными и нечесаными. Представьте, что он ответ на вопрос: «Что, если оживет грязь из душевого слива?»
Однако за несколько недель наблюдений ничего лучше Прядке найти не удалось, так что она не жаловалась. Пусть он и снова посмеялся над ней, когда в следующий раз плеснуло спорами.
– У нас достаточно серебра.
Капитан махнул в сторону палубного ограждения. Полоска серебра тянулась вдоль деревянной палубы и взбегала по мачте.
– Убивает все споры, что подбираются слишком близко. Вы в безопасности, инспектор.
Кивнув, Прядка попыталась принять невозмутимый вид, однако сюртук оставила застегнутым на все пуговицы и поймала себя на том, что дышит неглубоко, да и от соленой маски не отказалась бы.
В итоге она достала блокнот и открыла свой план. Со Скалы она выбралась. Теперь остается лишь ждать. Корабль доставит ее на королевский остров в Центральном архипелаге. Дальше нужно пробраться во дворец и раздобыть копию письма о выкупе Чарли.
Это самый простой способ его освободить. Да, заплатить выкуп самой практически невозможно, но, кажется, это легче, чем незаметно пересечь Полуночное море и выступить против Чародейки. Прядка надеялась, что если ей удастся найти способ заплатить выкуп или убедить короля помочь, то Чарли вернется к ней целым и невредимым.
Скрипнула палуба: капитан подошел ближе.
– У вас красивые волосы, инспектор. Как у доброй чарки медовухи!
Прядка захлопнула блокнот.
– Пожалуй, посижу в каюте.
Капитан улыбнулся. Он был из тех мужчин, что считают, будто любая женщина думает о нем. В целом это правда: любая женщина мечтала, чтобы он убрался подальше. Капитан жестом пригласил Прядку присоединиться к нему по пути с юта вниз к каютам.
К счастью, не пришлось настаивать, чтобы он оставил ее в покое. Каюта была маленькой, но отдельной, и дверь запиралась. В безопасности Прядке стало намного лучше. Она налила воды в кружку с бабочкой и устроилась на койке, чтобы поразмыслить.
Теперь все казалось гораздо более реальным. Неужели она и правда отважилась? Уехала из дома? И что это за разноцветные голуби? И почему они с ней разговаривают?
Голуби были побочным эффектом яда, который капитан приказал добавить в напиток Прядки. К сожалению, в этой сказке нет говорящих голубей. Только говорящие крысы.
