Текст книги "Морские бродяги (Команда бродяг) (ЛП)"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Поднятые по тревоге из-за шума, Бафф Красноспора, сержант Миггори, лейтенант Таран и капрал Небосвод Даббс примчались к нему с оружием наготове.

Юный Уилби подковылял к ним, невнятно бормоча:

– Меня ранили! Тут было двое гадов, один с большими когтями, а другой – какой-то чертов фантом. Я, конечно, с ними подрался, но они дали деру. После того, как ранили меня, конечно.

Таран уставился на юного зайца:

– Ранен, парень? Куда?

Уилби повернулся, чтобы они могли увидеть его повреждение.

– Э-э, в чертову область хвоста, я думаю.

Миггори быстренько взглянул, похлопал это своей лапой и фыркнул:

– Где это все произошло?

Уилби указал на небольшое углубление:

– Там, сардж!

Капрал Даббс нагнулся над местом происшествия, смахивая что-то в лапу:

– Яичная скорлупа! Это драное птичье гнездо!

Таран оглядел гнездо, прежде чем приступить к расспросам Уилби:

– Так ты говоришь, там было двое – и один с большими когтями, так? Это был тот, что улетел?

Уилби был сбит с толку:

– Улетел, сэр? Э-э, я не заметил.

Лейтенант был не в лучшем настроении, будучи разбуженным и вынужденным спешить через дюны:

– Значит, ты не заметил, юнец пустоголовый! Это была птица, Уилби, коростель! Ты что, не видишь, как она вон там над нами кружится? А что до твоей раны, то это не что иное, как разбитое яйцо, на которое ты уселся. Приложи к этому немного песка. Оно счистится, как только высохнет. Чертов фигляр!

Бафф Красноспора вмешалась:

– Прошу прощения, сэр, но как насчет другого зверя – того темного призрака?

Капрал Даббс хихикнул:

– Фантомный зверь, ха, чепуха!

Ищейка показала на смазанные следы на песке, покачав головой:

– Не думаю, капрал. Трудно сказать, но мне кажется, что это след хищника, слишком смазанный, чтобы точно сказать, какого именно. Он направился туда, на север через дюны.

Таран уставился в указанном направлении:

– Хмм. Есть у нас какой-то шанс изловить негодяя, мэм?

Бафф была экспертом в таких вещах; она предложила план:

– Я возьму с собой хорошего бегуна и срежу к берегу, где песок тверже и шаг быстрее. Остальные пусть дадут нам пару минут, а потом идут через верхушки дюн. Пошумите слегка – это заставит нашего злодея слегка пооглядываться. Он не заметит, когда мы его опередим. Таким образом мы его отрежем. Вы со мной, сержант?

Несмотря на свои сезоны, сержант все еще был хорошим спринтером.

– Так точно, давайте, Бафф, посоревнуемся между собой.

Сбежавший хищник был никем иным, как Мрачным Крошкой, жирным горностаем, дезертировавшим с «Зеленого Савана». Это его заметил и проигнорировал впередсмотрящий. Потеряв голову от своего столкновения с зайцем и коростелем, он волей-неволей сбежал через дюны. Осознание того, что он бежит на север вместо юга, как собирался, держало его подальше от берега. Мрачный Крошка не хотел быть замеченным кем-либо из команды Веарата. Идти через дюны, со всеми холмами, впадинами и длинной сорной травой, было неудобно, но это было безопаснее, нежели идти по открытой местности. Его шаг начал замедляться; он споткнулся, сдувая песок с губ. Устало вскарабкавшись на верхушку дюны, он остановился, чтобы вытащить чертополох из задней лапы. Затем он услышал крики:

– Еулали-и-и-а-а-а! Кровь и уксус!

Оглянувшись, он увидел три фигуры на вершине холма недалеко от себя. Мрачный Крошка обратился в бегство, тяжело дыша и слушая, как сердце колотится в груди.

– И-и-и-хар-р-р! Вперед, парни! Еулали-и-и-а-а-а!

Жирный горностай не мог понять ни одного из криков, но он знал, что они идут за ним. Он оступился и споткнулся вперед, уставясь через плечо на догоняющее трио.

С резкой неожиданностью его остановили тяжким ударом кулака в живот.

– Ну-ка, ну-ка, неряха, и куда это ты собрался?

Заяц, ударивший его, выглядел действительно сильным зверем. Еще одна рослая зайчиха стояла рядом с ним.

Втягивая в себя воздух, жирный горностай начал умоляюще бормотать:

– Я никогда не убивал кроликов, честно, клянусь! Я никогда – это все Раззѝд, и Мула, и та ласка, Джибори. Это они, клянусь!

* * *

Заря разлилась над лагерем Долгого Дозора, когда над вновь разожженными кострами готовился завтрак. Каритан Рэйк глядел сверху вниз на горностая, лежавшего крепко связанным на земле.

Мрачный Крошка нервно поглядывал на передние лапы черного зайца, покоившиеся на рукоятях двух клейморов. Он тяжко сглотнул, а затем начал всхлипывать:

– Клянусь жизнью моей старой матушки, ваше лордство, я рассказал вам все, что знаю, все-все! Как я уже говорил, я спрыгнул с того корабля, дезертировал. Это было не место для такого простого зверя, как я. Они меня били и запугивали, сэр. Заставляли меня петь, и танцевать, и подавать-приносить для них. Убийцы и головорезы, вот что такое команда «Зеленого Савана». И вот что я еще вам скажу, ваша светлость. Этот Раззѝд Веарат, да сгниют его кишки и глаза, он убил моего лучшего дружка. Да, бедного Бахвала. Они насадили его голову на верхушку фок-мачты корабля – как вам это, а?

Рэйк презрительно разглядывал его:

– Ах, захлопни свою пасть, ты, жирный истеричный неряха! Меня не волнует ни твой жалкий дружок, ни то, что они заставляли тебя петь и танцевать. Все, что я желаю знать, это то, где ты оставил свой корабль – почему они пристали к берегу, и куда они направлялись?

Мрачный Крошка заныл:

– Я скажу вам, что знаю, сэр, но не могли бы вы сперва уделить бедному зверю немножко еды и капельку питья? У меня во рту двое суток ничего не было…

Рэйк Ночномех обнажил свои два клинка с пугающей скоростью. Его тон сделался грубым и безжалостным:

– Ты когда-нибудь пробовал свою кровь? Ну, так попробуешь, если не ответишь на мои вопросы, нечисть. Говори!

Жирный горностай отпрянул от стальных лезвий:

– Я могу вас отвести на то место, где корабль причалил и я спрыгнул. Но почему он стал там на якорь, я не знаю. Никто на борту мне никогда ничего не рассказывал, сэр. Я даже не имел понятия, куда мы плывем. Клянусь, ни малейшего!

После того, как лагерь был свернут, сержант развязал Мрачного Крошку, но держал его на веревочном поводке. Колонна промаршировала вниз по дюнам к морю.

Горностай показал:

– Вон туда, прямо на север.

Труг Бодсли, с лапой на рукояти меча, старался придвинуться на длину клинка к пленному. Лейтенант Таран ухватился своей лапой за лапу Труга, остановив его попытку обнажить клинок:

– Что, черт возьми, ты затеял, Бодсли?

Труг скрежетнул зубами от ярости:

– Моя сестра Трей, ее убил этот хищник и его команда. Позвольте мне обнажить клинок сэр. Я хочу убить его!

Таран отпустил лапу юного зайца, покачивая головой:

– Ну давай, давай, Бодсли. Я отмечу это в своем рапорте как доблестный поступок: «Рядовой Труг Бодсли убил врага в героической битве. Хищник, полуголодный горностай, был без оружия и содержался под стражей на веревочном поводке. Бодсли явил великую доблесть, атаковав его с мечом наголо. Пленник не защищался – прошу прощения, не мог защитить себя». Ну, мой юный Труг, и как это, по твоему, звучит, во?

Пристыженный юный заяц даже не пытался вытащить клинок из ножен.

– Чертовски ужасно, сэр. Это заставило бы меня чувствовать себя трусом.

Лейтенант широко улыбнулся и подмигнул, похлопав Труга по спине:

– Ты не трус, парень, каждый мог бы это сказать. Жди, смотри и учись, Бодсли, и однажды мы все будем гордиться тобою, а?

Труг расправил плечи, салютуя:

– Так точно, сэр!

Капитан Рэйк Ночномех дернул за поводок пленника:

– Мы уже маршируем добрую часть утра, ты, негодяй! Куда ты нас ведешь?

Прежде чем Мрачный Крошка смог ответить, Бафф Красноспора, взобравшаяся снова на дюны, чтобы осмотреться на местности, крикнула:

– На север и слегка к западу по берегу, сэр – не могу разглядеть отсюда, что это. Мне разведать впереди и взглянуть?

Капитан Рэйк махнул лапой:

– Да, сделай это, милочка. Сержант Миггори, идите с ней на всякий случай.

Миггори присоединился к ищейке, когда она спустилась с дюн. Вместе они проворно пустились бежать вдоль линии прибоя.

Когда колонна последовала за ними на обычной маршевой скорости, зайчиха Муфта взглянула на Уилби, трусившего рядом с ней:

– Прости, ты что-то сказал?

Уилби показал на себя:

– Кто, я? Нет, это был Драндер.

Драндер угрюмо пояснил:

– Я и слова не сказал. Это мой чертов желудок бурчит и просит жратвы.

Флетчерс, еще один молодой рекрут, глупо улыбнулся:

– Да ты что? Мой животик тоже. Послушай-ка, слышишь?

Он начал издавать звуки уголком своего рта, как будто бурчащий желудок, способный разговаривать:

– У-у-р-р-бу-р-р, хочу обе-ед! В-р-р-р! Замор-р-рите че-р-р-рвячка!

Это вызвало общее веселье среди молодых зайцев, начавших передразнивать Флетчерса:

– У-у-р-р-р! Еда-а-а-а-а, хочу-у еды-ы-ы-ы!

– Кву-у-р-р-к! Жр-р-ратва-а-а, жра-а-ать хочу-у-у!

Капрал Небосвод Даббс строго придрался к ним:

– Тишина в рядах, вы, вопящие твари! Не думайте, что можете выделываться, потому что сержанта Миггори здесь нет! Следующий бурчащий желудок, который я услышу, получит сегодня половинный паек и двойную норму охраны ночью! Вы меня слышите, во?

Муфта красиво похлопала ресницами:

– Мы вас слышим, капрал!

Даббс скорчил ей свирепую рожу:

– Тога обрати внимание, красавица! Я, может быть, только капрал, но я жуткий и ужасный капрал, который получит ваши уши на завтрак, хвосты на перекус и использует ваши кишки для подвязок! Что я получу, мисс Муфта?

Хорошенькая зайчиха снова похлопала ресничками, ответив успокаивающим тоном:

– Вы получите кошмарнейшую головную боль, если будете продолжать так орать, дорогой капрал.

Небосвод Даббс свирепо взглянул на нее, его уши задергались от гнева:

– А ну-ка, подровнялись! Задние ряды, подтянуться! Ать-два, левой-правой! Плечи назад, Уилби! Смотреть вперед, мисс Муфта! А ну, марш, вы, неряшливая, косолапая, отвратительная толпа негодяев!

Откуда-то из рядов неопознанный юный заяц издевательски всхлипнул:

– О Боже, пусть наш обожаемый старый сержант придет и спасет нас от этого жестокого капрала!

Объект, который Бафф Красноспора заметила с верхушки дюны, оказался не более чем темным пятном над линией прибоя. Лапы Миггори стучали наравне с лапами ищейки, когда они приблизились к их цели. Сержант предпринял рывок. Выдвинувшись впереди Бафф, он поднял лапу, выкрикнув предупреждение:

– Подождите, мэм! Дайте-ка мне взглянуть сначала!

Бафф знала, что Миггори никогда не действовал без причины. Она остановилась, но не смогла удержаться от сомнения по поводу его мотива:

– Я что говорю, сержант, зачем мне оставаться там?

Ответ Миггори был кратким:

– Я унюхал кое-что, что мне не нравится. Попрошу вас оставаться на месте, мэм.

Это был большой курган пепла – черного, белого и серого – от приличных размеров костра, который уже давно остыл. Седой знаменный сержант быстрой лапой пошевелил мусор. Он припал к земле, его взгляд блуждал по местности, а голова затряслась.

Ищейка сделала несколько неуверенных шагов вперед:

– Что там, сэр?..

Миггори волчком развернулся в ее сторону, его голос был громким и напряженным:

– Что я вам сказал, Красноспора? Оставайтесь сзади! Возвращайтесь немедленно назад к колонне! Скажите капралу Даббсу, чтобы держал молодежь подальше! Пришлите ко мне капитана Рэйка и лейтенанта Тарана, так быстро, как только сможете!

Бафф замялась:

– Но сержант, что это?

Рык Миггори заставил ее стремглав исполнять приказ:

– Не спорьте со мной – просто сделайте, что вам велят!

Колонна остановилась хорошо за пределами берега, в то время как капитан Рэйк и Таран склонились среди пепла рядом с Миггори. Глаза Рэйка Ночномеха были пустыми от шока, когда он поднял из руин некий предмет.

– Что за чудовище могло сотворить такое с другим живым существом? Я никогда не видел ничего подобного!

Таран окинул взглядом ужасную сцену, опершись на копье:

– Да, это явно дело рук Веарата, сэр.

7.

Молодой Угго Вилтуд скоро обнаружил, что лай Джема Гурди был не всерьез, а его предполагаемого укуса не существовало. Ежик знал, что выдра, несмотря на его грозные размеры и внешний вид, был совершенно безобидным. Вместе они потрусили вдоль тропы, срезав через канаву и путешествуя на запад через область лесов Страны Цветущих Мхов, которые обрамляли обширные равнины. В середине утра теплое солнце просачивалось через лиственную сень дубов, буков, вязов, платанов и других больших деревьев. Мягкая глинистая почва была покрыта травой, молодым папоротником, первоцветами, примулами, лапчаткой, истодом и огуречником. Пение птиц было повсюду, доносясь через участки солнечного света и тени.

Ничто из этого не вызывало интереса у Угго, желудок которого все утро говорил ему про свою потребность в еде. Джем, упорно двигавшийся впереди, оглянулся на следовавшего за ним юного увальня:

– Мы уже устали, юный Вилтуд?

Ответ последовал быстро и громко:

– Нет, я есть хочу, мистер Гурди!

Джем кивнул на небо:

– Солнце еще не достигло полудня. Вот когда мы остановимся пообедать. А пока продолжай идти, – продолжил он.

Угго последовал за ним, но не без жалобы:

– Ух, это подходит вам, мистер Гурди. Вы позавтракали в аббатстве, но я – нет, и я помираю с голоду!

Выдра оперся на копье, которое он использовал в качестве дорожного посоха:

– Ох, какой ужас, бедненький ежик! Какая жалость, что ты не можешь пошарить по кухне и наворовать еды!

Угго угрюмо выпятил нижнюю губу:

– Мне бы и не понадобилось. В аббатстве всегда можно было что-нибудь съесть, достаточно только как следует попросить.

Джем сделал стремительный жест посохом:

– А как насчет старой доброй Страны Цветущих Мхов, а? Здесь кучу всего можно съесть, и даже просить не надо!

Угго рискнул презрительно фыркнуть:

– Ха! И что, например?

Большой выдра быстро огляделся, затем сорвал стебелек, украшенный желтыми бутонами:

– Вот это. Попробуй!

Ежик взял стебелек, понюхал его, затем неуверенно откусил кусочек:

– Забавный вкус – что это?

Джем жалостливо покачал головой:

– Вы, молодежь, слишком привыкли к обслуживанию, к тому, что вам подают еду на блюдечке. Это молодой одуванчик, товарищ. Я съел кучу таких стеблей, будучи в твоем возрасте. А теперь попробуй-ка кое-что из этого.

Он насобирал разных образцов ранней зелени, скармливая их Угго по одному и объясняя:

– Это огуречник – вкус, как у огурца, не правда ли? Попробуй немного мать-и-мачехи. Ничего, правда? А вот это зверобой, полезный для тебя. Дикая горчица, сладкий кервель. В лесу растут все виды пищи. Нет нужды ходить голодным.

Угго осторожно жевал, скривившись от горького вкуса одного особенного растения:

– Это не то же самое, что добрая еда, не так ли, мистер Гурди?

Джим фыркнул от такого недостатка благодарности:

– Может, не так, как ты думаешь, но это поможет тебе идти до обеда. Кончай-ка стонать и давай иди!

Когда полдень, в конце концов, наступил, Джем втайне радовался возможности отдохнуть. Он постарел и набрал вес, будучи хранителем рэдволльских погребов. Прошло уже некоторое время с тех пор, как он путешествовал к побережью. Осторожно, чтобы не дать своему юному компаньону понять, что он устал, большой выдра перешел на пружинистый шаг.

– Подтянись-ка, мистер Вилтуд. Ты снова отстаешь!

Настроение Угго не было хорошим. Он сердито указал вверх:

– Ты сказал, что мы остановимся на обед, когда солнце достигнет полудня! Оно уже там некоторое время, а ты не остановился. Чего мы ждем, мистер Гурди – ночи?

Вид ручья впереди подсказал выдре ответ:

– На берегу ручья вон под той ивой. Это то место, на которое я нацеливался. Мы бы дошли туда раньше, если бы ты не отставал.

Это было действительно хорошее местечко. Вскоре они уже развели костерок и поставили вариться мятный чай. Из своего рюкзака Джем выделил немного сыра, лепешек и меда. Охлаждая лапы на мелководье, он наблюдал, как Угго поджаривает две лепешки с сыром сверху:

– Так и надо, товарищ. Добрые и поджаристые снизу, с пузырящимся сыром сверху. Великолепно!

Ежик не имел ничего против того, чтобы готовить обед:

– Мне нужны еще две лепешки, чтобы смазать их медом на десерт.

Угго был удивлен тем, какой вкусной может быть еда на свежем воздухе.

После того, как они поели, Джем Гурди накрыл глаза большим листом щавеля и затих, улегшись спиной к стволу ивы.

– Давай-ка немного поспим. Нет ничего лучше звука тихо журчащего ручья в ранний полдень.

Какое-то время Угго разглядывал камушки, потом ему стало скучно:

– Мне не хочется спать, мистер Гурди!

Выдра открыл один глаз:

– Иди-ка отсюда и не беспокой меня некоторое время. Порыбачь немного или что-то вроде.

Угго уставился на чистую воду ручья:

– Но я не вижу здесь никакой рыбы.

Выдра издал долгий вздох:

– Ну, сходи вниз по течению. Там есть небольшая бухточка, где вода спокойная. Может, ты сможешь поймать там немного пресноводных креветок, и мы сегодня на ужин сварим суп.

Угго упорствовал:

– Но мне понадобится удочка и леска!

Голос Джема стал угрожающим:

– Ты не поймаешь пресноводных креветок удочкой и леской. Возьми один из мешочков из-под лепешек и сделай сеточку. Надеюсь, ты не настолько тупой, чтобы не уметь сделать простую рыболовную сеть, а?

Угго поковылял прочь, бормоча:

– Конечно, я не тупой, я могу сделать рыболовную сетку, мистер Гурди. А вы себе спите. Ух, старикам нужен сон!

На счастье для него, Джем Гурди не слышал большинства из того, что он сказал. Закрыв глаза, он с зевком опустился на землю.

Найдя длинную ветку с раздвоенным концом, будущий ловец креветок прикрепил ее концы к каждой из сторон маленького полотняного мешочка. Следуя вниз по течению, он тщательно наблюдал за водой, чувствуя себя счастливым по поводу своей новой цели и все еще бормоча про себя:

– Подожди-ка, Джем Гурди! Вот как наловлю полную сетку креветок, а потом как подкрадусь да как плюхну их тебе в объятия – это тебя точно разбудит!

Бухточка была дальше, нежели он ожидал, но Угго все же набрел на нее – маленький заливчик, патрулируемый стрекозами, носившимися над тихой темной водой. Здесь не было видно никаких креветок, но Угго быстренько протащил свою сетку под темной поверхностью. Вытащив сетку, он вывернул ее наизнанку и был вознагражден видом двух мелких прозрачно-серых извивающихся существ.

– Ага! Вот вы где, мои маленькие креветочки! Есть там еще другие в этой воде? Посмотрим, а?

Любопытная оса, исследуя одно из век Джема Гурди, разбудила его. Он сонно согнал ее и уже собирался спать дальше, когда заметил положение солнца через свисающие ветки ивы. Уже миновала середина полудня! Большой выдра поднял себя на лапы. Неужели он действительно спал все это время? Взяв кастрюльку с тепловатым мятным чаем из углей потухшего костра, он осушил ее в один прием. Быстро плеснув ручьевой водой себе в морду, Джем полностью проснулся и насторожился.

– Куда подевался этот маленький негодяй? Он уже давно должен был вернуться и разбудить меня!

Забредя на мелководье, выдра сложил обе передних лапы рупором у морды, громко крича:

– Угго! Возвращайся назад немедленно! Угго! Угго-о-о-о!

Подняв брызги своим похожим на руль хвостом, Джем выпрыгнул обратно на берег. Он остановился, глядя туда-сюда, прежде чем завопить снова:

– Угго Вилтуд, где ты? Если ты не появишься прежде, чем я досчитаю до десяти, я уйду без тебя! Один… два… Ты меня слышишь, маленький негодяй?

Он досчитал до десяти, потом повторил представление с более серьезными угрозами – все безуспешно. Запаковывая все обратно в свой рюкзак, он попытался припомнить, что он сказал перед тем, как заснуть.

«Бухта ниже по течению… пресноводные креветки… вот оно!»

Без дальнейшей суеты он залил водой угли костра и поковылял по берегу вниз по течению.

Через каждые две минуты Джем останавливался, посылая зов в окружающие леса. Он старался быть не слишком рассерженным, не желая отпугнуть молодого ежика:

– Угго, выходи, малыш! Я на тебя не сержусь! Это я виноват – не стоило мне вот так засыпать. Давай, покажись, ничего страшного не случилось!

Продолжая идти и звать, Джем набрел на бухточку. Там была импровизированная рыболовная сетка, плавающая в воде. Он вытащил ее, чувствуя, как ледяной страх карабкается по его животу. Неужели Угго упал? Могут ли ежики плавать? Для выдр не было проблем с плаванием, но как насчет ежей – были ли они как кроты и белки? Он никогда не видел, чтобы кто-либо из них обожал воду. Это сделало свое дело, и Джем Гурди нырнул в воду.

В результате его безумных метаний под водой бухточка оказалась перемешана с илом. Он нырял четыре раза, каждый раз прочесывая бухту с одного до другого края, с одной до другой стороны – безуспешно. Восстановив дыхание, большой выдра выплыл из бухты. Он обыскал ручей на значительное расстояние в обе стороны.

Солнце садилось во всем багровом великолепии, когда рэдволльский хранитель погребов-выдра уселся, плача, на берегу ручья. Зачем он так долго спал в полдень? Зачем он был так сердит на своего юного товарища? Он будет сожалеть об этом до конца своих дней. Угго Вилтуда больше не было – он утонул, и течение отнесло его в море. Взяв рюкзак на плечо, Джем устало побрел прочь, следуя за ручьем через равнину по направлению к дюнам, побережью и морю.

В аббатстве был теплый и тихий день, когда Матушка Воппл устроилась на юго-восточном углу крепостной стены. Она наслаждалась тихим послеполуденным чаем с сестрой Фиск после всей суеты и жары кухонь. Расстелив скатерть на обветшалых камнях, пухленькая водяная полевка разложила на ней содержимое своей продуктовой корзинки: две овсяных булки, начиненных салатом из рубленых лесных орехов, решетчатый пирог с яблоками и черникой, салфетки и посуду.

Увидев, как сестра Фиск поднимается по южной лестнице стены, Воппл помахала ей, подзывая подругу:

– Эй, сестра, сюда!

Рэдволльская мышь-лекарка подошла, неся в лапах исходящий паром чайник. Матушка потерла лапы в предвкушении, когда Фиск уселась рядом с ней:

– Я разложила нашу еду. Что за чай мы пьем сегодня?

Фиск налила горячую янтарную жидкость в две фарфоровые чашки, протянув одну из них компаньонке:

– Попробуй и угадай, а потом скажи мне, как тебе это нравится!

Сдув ароматный пар с напитка, Воппл отпила маленький глоточек:

– О-ох, сестра, он абсолютно бесподобный! Я никогда не угадаю, так что лучше скажи мне.

Фиск огляделась по сторонам, как бы защищая тайну, перед тем, как шепнуть:

– Плоды шиповника и бутоны одуванчика, со всего лишь щепоткой толченого миндального цвета!

Матушка отхлебнула еще, прикрыв глаза в экстазе:

– Это лучшее из всего, что ты когда-либо изобретала, подруга!

Фиск как следует откусила от своей булки с салатом:

– Конечно, и вполовину не такое хорошее, как твоя еда. Сегодня днем мне пришлось слегка посуетиться. Пришлось наложить немного мази на ушибленную заднюю лапу. Опять малыш Альфио!

Матушка хихикнула:

– О, Боже! Иногда я думаю, что бедный диббун уродился на свет с четырьмя левыми лапами. Сколько это уже раз он падал и ушибался, неуклюжая мелкая землеройка?

Сестра покачала головой в насмешливом отчаянии:

– Я уже потеряла счет синякам Альфио!

Она прислонилась спиной к нагретым солнцем зубцам стены:

– Ах, вот это жизнь! Момент тишины и спокойствия пополудни, подальше от всего этого!

Воппл поставила перед ней ломтик пирога:

– Да, пока кто-нибудь из зверей снова не покалечится или вся толпа из Рэдволла не захочет жрать!

Тихий, слабый и дрожащий голосок перебил их:

– Не могли бы вы накормить меня, пожалуйшта? Я много не ем…

Фиск повернулась к Воппл:

– Ты что-то сказала?

Матушка уже поднималась на лапы:

– Это не я – это прозвучало, как будто кто-то находится снаружи!

Фиск присоединилась к ней, и они выглянули за зубцы.

Внизу, среди деревьев, была старая ежиха. Она выглядела очень худой и тряслась. Опершись на вяз, она помахала им лапой:

– Не хотела портить ваше чаепитие, шударыни. Я вшего лишь гадала, как можно попашть в это чудное мешто.

Матушка Воппл немедленно ответила:

– Оставайтесь на месте, мэм! Мы спустимся и заберем вас!

Отворив маленькую калитку в восточной стене, они поспешили к фронтону, где уселась старая ежиха. Она начала благодарить их, когда они помогли ей пройти во двор:

– Пушть удача улыбнетша вам, добрые звери, и пушть ваши мишки никогда не опуштеют жа вашу доброту ко мне!

Они помогли ей взобраться на стену и усадили ее, поставив перед ней свой послеобеденный чай. Она немедленно и с удовольствием накинулась на еду. Пока она безмерно предавалась обжорству, матушка Воппл изучала мордочку пришелицы, бормоча:

– Сестра Фиск, а она тебе никого не напоминает?

Вместо ответа сестра Фиск обратилась к старой ежихе:

– У вас есть имя, мэм?

– Их гостья подняла глаза от ломтика пирога, показывая в улыбке всего лишь несколько обломанных зубов:

– Туггс, меня жвать Туггс!

Матушка кивнула со знающим видом:

– А ваша фамилия случаем не Вилтуд?

Старая ежиха одним махом прикончила чашку чая:

– Правильно, Вилтуд… Но как вы ужнали?

Матушка Воппл поежилась:

– О, я просто угадала.

Туггс Вилтуд обратила свое внимание на недоеденную булку Фиск:

– Вы догадливая, а, мэм? А нет ли у ваш еще этой шлавной еды?

Воппл подвинулась, чтобы помочь ей встать:

– Пойдемте со мной на кухню, и я посмотрю, что можно найти!

Аббат Тибб присоединился к Дорке Гурди на кухне. Оба были полны решимости увидеть новоприбывшую. Тощая старая ежиха расположилась на стопке мешков в одном из углов, уделяя внимание только подаваемой еде.

Матушка Воппл указала Тиббу и Дорке на свою гостью, заметив:

– Мы с сестрой Фиск обе сошлись на том, кто она такая.

Аббату понадобился всего лишь короткий осмотр старушки с обломанными зубами, которая хлебала подслащенную медом овсянку так, как будто ей предстояло голодать десять сезонов. Он решительно кивнул:

– Это Вилтуд, без сомнения, а, Дорка?

Выдра-привратница охотно согласилась:

– Чтоб мне руль расщепило, она не может быть никем иным, кроме Вилтуда. За столом не конфузится, не так ли? Посмотрите-ка, как она пожирает всю эту еду!

Матушка Воппл вновь наполнила миску гостьи овсянкой. Туггс Вилтуд выхлестала кружку Октябрьского эля, кивнув матушке перед тем, как вновь обратить свое внимание на овсянку:

– Шпашибо, мэм. Люблю я капельку медовой овшяночки. У меня ошталошь не так много жубов, штобы иметь дело ш более твердой едой. Но, однако, я штараюшь.

Сестра Фиск подавила смешок:

– Уверена, что так и есть, добрая госпожа. У нас есть еще один член вашего клана здесь, в Рэдволле – юный Угго Вилтуд, хотя сейчас он отправился в путешествие.

Туггс вылизала стенки своей опустевшей миски, протягивая ее матушке за новой порцией:

– Вы шкажали – Хугго? Хммм, не жнаю никакого Хугго Вилтуда, но это неудивительно. Штрана Цветущих Мхов кишит Вилтудами. Мы путешештвенники и шобиратели, жнаете ли. Не поделитишь ли вы шо мной капелькой шупчика? Я люблю шуп, жнаете ли.

Матушка Воппл прокомментировала:

– А есть ли какая-нибудь еда, которую вы не любите?

С минуту Туггс посасывала свои фактически беззубые десны:

– О, дайте-ка поражмышлить. Может, уштрицы. Я о них шлыхала, но никогда не пробовала. Потому не могу шкажать, нравятшя они мне или нет. Вы когда-нибудь пробовали уштрицу, шударыня?

Аббат прервал эту в какой-то степени бессмысленную болтовню:

– Забудьте об устрицах – скажите мне лучше, была ли у вас цель для посещения аббатства? Конечно же, вы желанный гость, я уверен; но будучи зверем столь почтенных сезонов, вы много раз заходили в наши ворота, если вы живете в Стране Цветущих Мхов. Так почему же вы внезапно завернули сюда сегодня?

Туггс отхлебнула из миски, которую ей только что передала матушка:

– Ох, щаштливый день – вешенний овощной шупчик, моя шамая любимая штука на швете! Пушть вам улыбнетша удача, шударыня повариха, и, может быть, у ваш найдетша также мягкое мештечко, чтобы уштроитьша на ночь?

Взяв корку хлеба, она начала макать ее в суп и шумно сосать. Дорка улыбнулась аббату:

– Мне не кажется, что она ответит еще на какие-нибудь вопросы, пока продолжает поступать еда.

Тибб поежился:

– Думаю, вы правы, друг мой. Матушка, отставляю ее на вашем попечении. Проследите, чтобы она получила все, чего хочет, а потом уложите спать в кладовке. Может, она поговорит со мной, когда почувствует, что захочет этого. Старики, такие, как она, обычно не имеют привычки посещать новые места без причины. Хотя, возможно, она всего лишь проголодалась.

Сестра Фиск проследила за исчезновением очередной миски супа:

– Да, возможно, так и есть, отче. Будем надеяться, ей скоро хватит, прежде чем она выест нас из дому. Да, кстати, как там ваш обломанный коготь?

Аббат протянул его Фиск для осмотра:

– О, ничего особо страшного. В следующий раз буду более внимательным, пытаясь запереть главные ворота самостоятельно.

Дорка покачала головой:

– Да-да, подождите меня. Я знаю их, эти ворота – они могут быть сложными, если не обращаться с ними как следует.

Фиск осмотрела коготь, заметив, что аббат поморщился, когда она дотронулась до него:

– Хммм, лучше бы вам пойти со мной в лечебницу, отче. Думаю, капелька моей особой мази и повязка из трав – это то, что нужно, чтобы решить вашу проблему.

Аббат попытался уйти, извиняясь:

– О, все будет в порядке так, как есть. Пожалуйста, не утруждайте себя, сестра.

Фиск крепко ухватила его за кушак рясы:

– Это вовсе не проблема. Я не сделаю вам больно – ну-ка, не будьте, как диббун, и пойдемте со мной!

Она живо вывела его вон. Матушка Воппл передала Туггс Вилтуд ломоть пирога с грибами, заметив Дорке:

– Думаю, в каждом из нас есть кое-что от диббуна, когда приходит время посетить лечебницу. Однажды, когда я была еще малышкой, я занозила себе лапку шипом розы. Старому брату Мандикусу пришлось выковыривать его иголкой. С тех пор у меня всегда страх перед лекарями.

Туггс перебила их со ртом, полным пирога:

– А нет ли ждешь у ваш чего приштойного попить?

Матушка Воппл выглядела слегка оскорбленной:

– Что вы имеете в виду – чего пристойного попить? В Рэдволле все напитки пристойные, если хотите знать!

Древняя ежиха хмыкнула:

– Я имела в виду – чего-нибудь шладенького. Вше, что я пила ш тех пор, как пришла шюда – это чай или эль. Обожаю шладенькие напитки – наштойки и шипучки.

Дорка Гурди скорчила гримасу издевательской жалости:

– Ох, бедняжечка вы наша, нам надо бы дать вам немножко клубничной шипучки или одуванчиково – лопуховой настойки!

Туггс почуяла, что над ней издеваются, и резко ответила:

– Поменьше наглошти, водяная шобака, иначе я не шкажу ни шлова о том, что меня шюда пошлали шкажать!

Большая выдра погрозила старой ежихе лапой:

– Кого это ты назвала водяной собакой, ты, свинья с колючками?

Матушка Воппл вклинилась между ними:

– Ну-ну, нечего обижать друг друга и обзываться. Я пойду и попрошу Кротоначальника Руго принести кувшин настойки из тернослива и груш из погреба.

Туггс подтянулась и встала, являя собой воплощение оскорбленного достоинства: