сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 100 страниц)
Теперь вплотную к словам и понятиям софистика, софизм, каковые, начиная со времен Козимо Медичи, так обгадили его подручные из «Платоновской академии», что ныне никто уже не знает их первоначальный благородный смысл. Этими словами ныне только ругаются, наподобие «е. твою мать». Так вот, сообщаю почти словами Словаря античности.
«Софистика (греч. Sophistai – учитель мудрости)», хотя я бы перевел несколько иначе, так как sofet по–еврейски все–таки – судья. Например, судейская мудрость, отчего и Софокла назвали Софоклом – по основной его, так сказать, деятельности, деятельности очень плодотворной, иначе из слова судья не сделали бы собственного для него имени – Судья. А Судья с большой буквы это всегда Большой Судья, Heros Dexion. И это значит, что Софокл не только «ввел культ Асклепия», но и создал судебную систему, едва намеченную Моисеем в принципе.
Кстати, о «культе Асклепия». Был Асклепиад – «греческий врач в Риме». Был Асклепиад №2 – «греческий филолог, живший при Помпее в Риме», был и Асклепиад №3 – греческий лирический поэт». Этот каким–то чудом не успел перебраться в этот идиотский и мифический Рим, воздвигнутый в наших головах на века трудами фальсификаторов истории из «Платоновской академии» Козимо Медичи, размноженный как на нынешнем «Ксероксе» изобретением Гуттенберга. Был и просто Асклепий, №4 – «греческий бог врачевания», отождествляемый со всем вам известным «римским» Эскулапом. Так что «введение культа Асклепия» Софоклом – не слишком большая его заслуга по сравнению с юриспруденцией. Это мог бы сделать и сам Перикл на правах «со–стратега», так сказать, когда из–за перемирий делать ему было нечего. (Помните, на картинке в «Истории Древнего мира» он всегда ходил в шлеме с очками, как парашютист или летчик 30–х годов ушедшего века?)
Далее Словарь античности несет несусветную чушь о зарождении софистики, он же еще у меня «советский». Дескать, «связано с развитием рабовладельческой демократии», но вот то, что появились «многочисленные судебные процессы и потребовали глубокого общего и специального образования, а также владения риторическими навыками» – это, как говорится, не в бровь, а – в глаз. Только вот откуда бы взялись эти многочисленные процессы, если бы не было ни Моисея, ни Софокла? Может быть, даже и Софокл не потребовался бы, не отдели Моисей мух от котлет, религию от морали.
Изучением «тесной связи между теоретическим знанием и практической жизнью» как раз и «занимались софисты», то есть попросту судьи. А чем им еще заниматься? Из этого их «изучения» неминуемо должно было «возникнуть многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему», что «о любой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисключающих позиций». Но ведь это я говорю, что речь идет о суде, энциклопедия о нем даже не упоминает, расписывая софистов. Поэтому все эти определения проплывают у вас мимо сознания. Примерно как фраза «генетическое многообразие природы», ни с чем конкретным, наглядным не связанная. Но ведь перед судьей, если его все же упомянуть при софизме, всегда сидят две стороны, которые во всем исключительно правы одновременно, и каждый для себя. И каждый прав против другой стороны, занимая «взаимоисключающие позиции». То есть, софистика выступает как наука и одновременно искусство спора сторон перед судьей, в которых судья должен непременно разбираться, даже лучше разбираться, чем сами стороны. И значит, это прекрасная наука. И я совершенно справедливо ставлю знак равенства: софистика = юриспруденции, юстиции.
Тем более что есть еще слово софизм – грубо говоря, искусство незаметно выдать желаемое за действительность, часто с помощью незаметной подмены одного понятия другим. Но именно в этом и заключается ничем иным незаменимое искусство адвоката, которое судья не должен пропустить мимо своих ушей, если он, конечно, Судья с большой буквы.
Далее Словарь, конечно, врет, на то он и советский, что «скептицизм софистов был направлен против религии», ведь софисты просто искушенные судьи. И они знали еще от Моисея, что их сфера деятельности напрочь отделена от сферы религии. И именно поэтому приведенное утверждение Словаря является чистейшей воды софизмом. Софистика не была направлена против религии, она просто не знала вообще, что такое религия. И «не знала» именно в целях своей чистоты, независимости и справедливости. Тем более что сам Словарь утверждает: «Если установления (право, обычаи, законы) подвержены изменениям, поскольку они являются творением человека и отражают интересы различных общественных групп, то природа следует неизменным законам. Этот постулат лежит в основе естественного права», каковым ныне является естественное право человека как такового, добавлю я.
Таким образом, софистика, как ни крути, является величайшим достижением человечества, и употреблять ее в ругательных целях – величайший грех. Если ее, конечно, рассматривать в рамках судопроизводства, а не голенькую как новорожденного ребенка. Как это и пытаются делать даже нынешние «знатоки юриспруденции», с ног сшибшись, заблудившись в дебрях мифического «римского» права. Вот к нему и перейду, окаянному.
И начну с того, что никакого римского права не было, поскольку не было самого Древнего Рима в смысле Римской империи. Все это выдумали в «платоновской академии» Козимо Медичи, используя древние греческие рукописи, «выкупленные» у Магомета II. Те, конечно, которые можно было слегка подправить, а самые необходимые написать заново «греческими» буквами. Недаром многие творения «древних греков» появились сперва на латыни, а потом уже были «переведены на язык оригинала». Все остальное, не вписывающееся в рамки твердолобого католичества, – сожгли. В том числе особенно то, например, касающееся греческой юриспруденции, что прямо сравнивало католичество с землей, где ему и положено было лежать на правах половой тряпки. Затем все это размножили в тысячах экземпляров на станке Гуттенберга и новая, идиотская история стала жить своей мифической жизнью уже самостоятельно, множась на печатном станке как китайцы.
Перво–наперво избавились от софистики, ибо она мешала сосредоточить вновь все ветви власти в одну кучу, под начальством папы римского. Хотя еще раньше избавились от самого Второзакония, истинного Второзакония Моисея, подменив его Первозаконием, давно сданным в архив Моисеем. «Сданное в архив» – это очень интеллигентное выражение. В действительности же Моисей те «скрижали» с Первозаконием просто грохнул об пол, превратив их в щебень. И пошел к богу Яхве на гору Синай за второй порцией скрижалей. И Козимо Медичи, может быть, и на Ферраро–Флорентийском соборе, созванном им специально для этого, просто–напросто переименовал Первозаконие во Второзаконие. Совершенно так же как мы меняем ныне собственные неблагозвучные или запачканные преступлением имена.
Тут уж Козимо Медичи грохнул «каменные скрижали» с софистикой об пол. Вот как описывает это «научно–бесстрастно» Словарь античности: «Судить о софистике трудно также и потому, что оригинальные труды софистов почти полностью утрачены, и нам приходится опираться исключительно на произведения Платона, бывшего принципиальным противником софистики » (выделено – мной). Это одно и то же, что «опираться» на «Майн Кампф» при изучении неотъемлемых прав человека, «принципиальным противником» которых был Адольф Гитлер. И заметьте, авторы Словаря античности даже не смущаются этой своей фразой, фактически утверждая, что, например, честности и порядочности надо учиться у иезуитов.
И заметьте, у «Платона» ничего не потерялось в веках, ни одной бумажки даже брошенной в мусорную корзинку, а вот то, что сегодня нужно как глоток воздуха умирающей истории, видите ли, «утрачено»! Хватит врать! Хватит называть бандитов милостивыми государями! Пожгли эти «милостивые государи», «инициаторы Возрождений», «Отцы нации» почти все величайшие достояния человечества! В том числе и самое софистику.
В результате в «Платоновской академии» имени Козьмы Медичи появилась так официально и называемая « вторая софистика времен Римской империи », которую Словарь античности рекомендует «отличать» от софистики «первой», то есть вообще, как я понимаю, от софистики. «Вторая софистика возникла во 2 в. при Андриане, когда повысились требования к риторике. В 3 в. «вторая софистика» развивалась, а при Юлиане Отступнике пережила свой последний взлет».
Что же такое с ней случилось? Отвечаю словами советской БСЭ, надеясь, что вы помните еще и предыдущие мои объяснения: «Софистика – умение хитро вести прения, 1) философское течение в Древней Греции, созданное софистами. 2) Рассуждение, основанное на преднамеренном нарушении законов логики, на употреблении ложных доводов».
А сам софизм, который всего лишь составная часть софистики, то есть юриспруденции, специально разработанный для адвокатов с целью максимальной защиты обвиняемого, которого уже ничто не может защитить, например, от власти, превратился в страшилище, чудо–юдо: «Софизм (от греч. Sophisma – уловка, ухищрение, выдумка, головоломка), обосновывающее какую–нибудь заведомую нелепость, абсурд или парадоксальное утверждение, противоречащее общепринятым представлениям». (БСЭ).
Во–первых, суд и судью, и юриспруденцию в целом назвали неприличными словами – «уловка, ухищрение, выдумка, головоломка», нимало не озаботившись искони существующим значением этого слова. Причем слово это существовало на земле задолго не только католичества, но даже европейской речи и письма. И даже задолго до мифической Римской империи. Во–вторых, почему адвокат, защищающий клиента, должен обязательно использовать «заведомые» уловки? Разве мы не знаем величайших адвокатов, как следует разобравшихся в обвинении, совершенно без всяких уловок доказавших, что черное – есть черное, а белое – белое? И почему на них надо непременно, а главное заведомо, без доказательств , сваливать всяческие грехи, какие только видел свет, в том числе и такие, какие, например, совершал Христос, «испепеляя» ни в чем неповинную смоковницу?
В третьих, это что такое «общепринятое представление», если речь идет об юриспруденции? А именно о ней речь в понятии софистика. Именно Козимо Медичи, основатель католичества, догадался печатать на станке Гуттенберга индульгенции с пустым местом в графе «грехи», дескать – «нужное вставить». И продажа этих никчемных бумажек лет двести была «общепринятым представлением». Это прямые наследнички этого величайшего преступника сделали «Маллеус» «общепринятым представлением», печатая его «на благо народа» в четыре раза чаще, чем самое Библию. Это в «тысячелетнем» рейхе Гитлера «общепринятым представлением» были газовые камеры и заведомо убийственные «эксперименты» над детьми. Да я такими «общепринятыми представлениями» могу заполнить столько страниц, сколько закажет самый несогласный со мной оппонент.
Отмечу только, что именно искажение, опошление «первой» софистики, прошедшее через сожжение трудов «первых» софистов и подмену этих трудов людоедской, сверхизвращенной «второй софистикой», не позволяет по сей день полностью выкорчевать это зло из правосудия. Ибо всему миру так вбили в башку «римское право» в 15 веке со «второй софистикой» во главе, что даже сегодня никто кроме меня не знает, откуда вообще взялось право, разумеется, не «римское», а вообще право. (Подробнее – в других моих работах).
Однако, у меня статья все–таки не о софистике, а о театре, который в начале своей жизни был просто намеренно гипертрофированным греческим (еврейским) судом, призванным на деле, окончательно и бесповоротно, разделить власть церкви (царей, публичных властей) и суда.
Я уже доказал, надеюсь, что по форме и содержанию театр и суд – одно и то же. И гипертрофирован именно потому, что суд был в тот период для «греков Моисеева колена» важнее всех египетских пирамид и вавилонских столпов, вместе взятых. Потому суды–театры и были такими впечатляющими. Я хочу только добавить, что суды не только в Греции возникли. Их полно было по всей Западной Европе под видом или именем (как хотите) цирков. Вообще говоря, римский Колизей – это тоже суд, и доказательство тому «крытый колизей» под названием театр Марцелла (рис. 6). То есть, «древние греки» задолго до Козимо Медичи по–своему начали осваивать Западную Европу. Потом Козимо Медичи назовет это время «мрачным средневековьем», отодвинув виртуально время от себя подальше вглубь веков. И именно поэтому католицизму не удалось победить окончательно, его остановили потомки «греков», каковых больше нигде в мире, кроме Западной Европы, не оказалось.
Я бы и на этом месте мог закончить эту свою статью. Но чувствую, вы мне не до конца верите. Слишком у вас забиты мозги. И в то же самое время все книжки софистов–судей сожжены, которые бы я мог вытащить из–за пазухи. Но безвыходных ситуаций не бывает, надо только хорошенько подумать над тем, что нам врут о «древнегреческом театре». И из анализа этой галиматьи станет проблескивать свет, наподобие «софита».
Как нам врут, театр начался прямиком с трагедий: «Трагедия (греч. tragodia, лат. tragoedia – песнь козлов). Предшественником трагедии считался дифирамб, дифирамб же – (греч. dithyrambos), др. — греч. хоровая песнь, связанная с культом Диониса». Поясняю для малограмотных. Культ Диониса – это видоизмененное продолжение культа неполноценного божка Аттиса–папочки, спавшего с родной мамой–Кибелой (богиней–матерью) в одной постели. (См. мою книгу). В общем, все эти культы, переходя по именам действующих лиц от одного имени к другому, коих не счесть, закончились на культе Афродиты, чья биография у меня подробно расписана с приведением «родословного дерева» ее любовников в других работах. Культ заключался, грубо говоря, в том, что вырвав с корнем свои члены, упомянутая группа «козлов» пела перед храмом Афродиты, ей, ненаглядной, хором дифирамбы. И прошу заметить при этом, что я вам уже сообщил выше, что неподалеку от рекламируемого энциклопедией театра непременно находился храм Афродиты, ее родной дочки Артемиды, Деметры или самой Афины, что, собственно, одно и то же. И именно поэтому «козлам» свою «песнь козлов», сиречь дифирамбы, ни под каким видом не пришло бы на ум петь в театре. Разве что, перепутав двери спьяну. А из этого неумолимо следует, что хоть tragodia, хоть tragoedia не совсем то, что нам пытаются втолковать. И уж на все сто процентов, не с «песни козлов» театр начался, ибо эти вещи существовали одновременно и рядом, как Ромул и Рем под волчицей, как пиковая дама и дама–треф в колоде карт. И не мог «происходить» Ромул от Рема, а пиковая дама – от трефовой дамы.
Пойдем дальше. БСЭ, не зная о том, что я вам только что сообщил на предмет «хорового пения», продолжает: «Фепсид первым использовал наряду с хором одного актера–декламатора, дающего пояснения по ходу представления, создав предпосылку для диалога. Позже Эсхил ввел второго, а Софокл третьего актера–декламатора, так стало возможным драматическое действие, независимое от хора. <…> В отличие от греческих римские трагедии включали в себя множество музыкальных вставок и вокальных партий актеров, в то время как хоровые партии утрачивали свои ведущие позиции. <…> Начиная с 1 в. до н.э., римская публика постепенно начинает терять интерес к трагедийной драме, несмотря на блестящие постановки. Все меньше появляется новых трагедий, хотя некоторое время сохраняется мода сочинять их».
Другими словами и более кратко: все театры до единого, разом превратились в нынешние развалины, не просуществовав и 500 лет, а главное – как бы даже и не завершив предназначенную для них задачу в смысле последовательного и радикального превращения в нынешний театр. Ибо первые настоящие, а не вымышленные театры появились намного позже Козимо Медичи, в основном уже после реформации католичества, кальвинизма, короче – в эпоху просвещения. Так что Западная Европа без «греческого» театра прожила примерно 1500 лет подряд, создав свой собственный западноевропейский театр через 1500 лет после «греческого». Не кажется ли вам это странным? И заметьте, при Козимо Медичи и его ближайших потомках – римских папах, театров в Западной Европе ведь тоже не было. Не считая передвижных базарных балаганов, которые, в общем–то, существовали и ранее.
