Текст книги "Алхимия вечности"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Эта беседа может продолжаться до бесконечности, потому что мнение тех, кто находится на пути знания и на пути любви, отличается. И они правы по-своему. Все, что они говорят о себе, правильно, но они ошибаются, когда начинают говорить что-то о других. Когда последователи знания говорят что-то о преданных, это становится ошибочным, потому что их опыты отличаются. Все, что им известно о любви – это одно, а все, что знает преданный о любви– это совсем другое.

Для преданного, который стоит на пути любви, это не проекция, потому что любящие говорят: «Меня нет больше, кто же может проецировать? У меня нет ожиданий, нет требований, нет желаний, нет амбиций?» Бхакта говорит: «Я опустошил себя для того, чтобы стать пространством, в которое может снизойти Божественное, и теперь в меня вошло Божественное».

Эта любовь, эта связь – не проекция, потому что проекция всегда приходит вместе с желаниями. Если вы хотите чего-то, это становится проекцией. Если вы просто хотите чего-то в результате общения, это будет проекцией. И поэтому бхакта говорит: «Мы не хотим вашей мокши освобождения, вайкуннтхи, небес, мы не хотим этого. Мы не хотим никакой пуньи, заслуг, мы не хотим небес. Мы только хотим Тебя».

Бхакты говорят, что те, кто следуют по пути знания, хотят освобождения. Они хотят мокши, хотят небес, они хотят чистоты, хотят свободы. Их усилия амбициозны. Бхакты говорят: «Если вайкунтха есть, если есть небеса, но Твои стопы здесь, мы выбираем это место». Они не хотят свободы, мокши, освобождения. Они ничего не просят. Один бхакта пел так: «Пусть я буду собакой во Вриндаване. Этого для меня достаточно, я буду ждать твоих стоп целую вечность. Мне больше ничего не надо!»

И на самом деле, на более глубоком уровне, бхакты менее амбициозны, чем гьяни, но они не могут понять друг друга, вот в чем сложность. Вы не можете заставить их понять. Эта беседа кажется невозможной, потому что они пользуются другим языком, они существуют в другом пространстве, они объясняют свои слова по-разному. Бхакты говорят, что любовь – это единственная свобода, единственная. Для тех, кто находится на пути знания, знание есть свобода, а не любовь. Любовь – это узы, и в тот миг, в который вы полюбили, вы попали в зависимость. Бхакты говорят, что любовь есть свобода, и если вы воспринимаете любовь как рабство, вы не познали любви вообще. Они говорят на разных языках, и между ними нет встречи.

Лишь иногда, это происходит редко, человек оказывается и тем, и другим. Это очень редкое явление. Проходят столетия, и лишь тогда кто-то оказывается и тем, и другим. Но тогда он начинает говорить на совершенно другом языке, и вам трудно его понять. Смотрите: бхакта не может понять язык гьяни, гьяни не может понять язык бхакты. Но если человек – это и то, и другое, люди его вообще понять не могут. Каждый язык отличается от другого, а когда оба языка становятся едиными, их понять невозможно. Этот человек может понять и бхакт, и гьяни, но люди не могут понять его самого, потому что он будет очевидно противоречить себе.

Когда он будет говорить языком пути знания, он будет говорить одно, а когда он будет говорить на языке любви, он будет говорить нечто совсем другое, противоречащее, полностью противоречащее. Он будет противоречить себе, и вас это просто запутает. О чем он говорит? И поэтому такие люди появляются редко, а когда они появляются, их совершенно неправильно понимают.

Упанишады были произнесены именно такими людьми, которые были и тем, и другим. Вы могли этого не заметить, но само название Упанишады означает: «Атма пуджа, поклонение себе!» Это нелепо. Это название совершенно нелепое, противоречивое. Поклоняться себе? Поклоняются всегда кому-то другому. Но здесь поклоняются вам. Поклонение в таком случае теряет весь смысл, и вы говорите парадоксами. Каждая сутра Упанишад принадлежит и гьяни и бхактам. Они пользуются символами бхакт, а потом придают им смысл знающих, а не любящих. Вся Упанишада написана таким образом. Она использует символогию преданных, символогию поклонения, но смысл придается гьяни.

В этой сутре происходит то же самое. Если вы знаете, что вы есть То, это есть приветствие. Из-за этого непоследовательного отношения, они постоянно противоречат себе, и используют двойственный язык. Они перемешивают два разных пространства. И поэтому от этой Упанишады отказались. Никто не давал к ней даже комментариев. Эта Упанишада больше всего была предана забвению, но вместе с тем она самая красивая.

Трудно давать к ней комментарии, потому что есть два вида комментариев. И те, кто верят в путь знания, считают, что весь путь принадлежит другому лагерю. А последователи пути любви считают, что здесь говорит о пути знания. И поэтому этот риши из Атма Пуджи Упанишады на самом деле, не принадлежит ни тому, ни другому лагерю. Из-за этого, от этой Упанишады отказались, и не давали к ней даже комментариев.

Поэтому первое, это два разных языка. Любовь говорит на своем языке, а знание говорит на своем языке. И они не могут встретиться на поверхностной уровне. Они могут встретиться только в человеке, но не во время диспута. Один человек может обрести такое состояние, но это происходит редко. Почему это происходит редко? Потому что после того, как вы пришли к определенной цели, идя по одному пути, к чему вам беспокоится о другом пути? Нет необходимости. Вы добрались до цели, следуя по одному пути.

Рамакришна попытался проделать один эксперимент. Он был единственным, кто проделал такой эксперимент в этом веке. Он пришел в определенное состояние сознания, а потом остановился и начал путешествовать по другому пути, а потом еще по другому. И он остановился только после того, как понял, что можно прийти к Этому, следуя по любому пути. Он шел по пути суфиев, он шел по пути буддийской медитации, и шел по пути индуизма. В глубине он был преданным, бхактой, в основном он следовал по пути любви, но потом он попытался пройти по пути Веданты, по пути знания. Это требовало большой смелости, потому что это не так легко, перейти с одного пути на другой. Потому что в таком случае приходится во всем п]©ш$ворюяиуьТотапури, который был одним из самых великих ведантистов того времени. Тотапури был полным ведантистом, последователем на пути знания. И он смеялся над Рамакришной, и говорил: «Ты глупец! Чему ты плачешь, рыдаешь, танцуешь, молишься? Нет никого. Кому ты молишься?» И тогда Рамакришна стал учеником. Это одно из самых редких явлений, потому что Рамакришна достиг того, чего достиг Тотапури. Это смирение. Он стал учеником Тотапури. Он сказал: «Научи меня, теперь я буду идти по твоему пути!»

Тотапури стал учителем, и он был очень грубым учителем, строгим. Он учил Рамакришну, не делая ему никаких скидок, с самых азов. И поэтому Рамакришна был в такой путанице, потому что Тотапури говорил: «Выброси образ Кали, отбрось его, уничтожь этот образ, разруби его на части!» И Рамакришна начал рыдать. Потом Тотапури сказал: «Это просто детство, так нельзя».

Однажды Рамакришна сказал: «Это сложно, это просто невозможно. Стоит мне закрыть глаза, как богиня Кали появляется перед глазами. И я кланяюсь ее Божественным стопам, а ты продолжаешь мне говорить: «Отбрось, отруби, уничтожь!» Но как я могу это сделать? Как я могу уничтожить Божественный образ? Он настолько прекрасный, этот опыт такой прекрасный. А я в таком высоком состоянии ума. Меня вообще нет в этом мире».

Тотапури сказал: «Это иллюзия, это твои проекции. Возьми меч в руки, и разруби образ Кали на две части, убей ее!»

Рамакришна сказал: «Но откуда я смогу взять меч?»

Тотапури ответил: «Из того же источника, откуда ты взял этот образ, изнутри, из воображения. Возьми меч из воображения, представь себе его, и если ты не уничтожишь Кали, я просто покину это место. Ты поклялся следовать за мной, быть моим учеником, так что делай то, что я тебе сказал делать! Иначе я уйду прямо сейчас!»

Тогда Рамакришна закрыл свои глаза. Он рыдал, слезы текли по его щекам, и Тотапури, смеясь, сказал: «Какими глупостями ты занимаешься! Почему ты плачешь? Никто не может прийти к истине при помощи плача. Будь мужчиной и убей Богиню!» Потом он принес кусок стекла. Тотапури принес кусок стекла, и надрезал Рамакришне лоб стеклом. Начала течь кровь, и он сказал: «Я надрезаю твой лоб, и ты должен точно также внутри разрезать свой образ пополам!»

И Рамакришна уничтожил этот образ. Это требовало большой смелости. Ни один бхакта никогда этого не делал. Это было сделано впервые. Но ни один бхакта не будет путешествовать по этому пути, в этом нет необходимости. Потом Рамакришна сказал: «Последнее препятствие отпало». Это было последнее препятствие на пути знания, и поэтому Тотапури расслабился, он был счастлив. Он сказал: «Ты достиг. И теперь ты освобожденный!»

На второй день Рамакришна был в храме Кали и рыдал. Он сам сказал, что последнее препятствие отпало, а теперь он рыдал перед образом Кали и танцевал. Тотапури оставил его со словами: «Ты неизлечим!»

Но здесь все дело было в другом. Он просто пытался добраться до той же точки разными путями. На шесть месяцев он стал мусульманином, и он не входил в храм Кали, пока был мусульманином, как мусульманин может войти в индуистский храм? Он проходил мимо, он спрашивал у своей Богини, как она себя чувствует, не входя в храм, и уходил обратно. Потом он спал в мечети, и практиковал суфийские практики шесть месяцев. В этот период своей жизни он был мусульманином. Однажды он прибежал со смехом в храм и сказал: «Теперь я вернулся. Мать, я вернулся! Я пришел в ту же точку при помощи мусульманских методик».

Иногда происходило и это. Эта Упанишада была высказана тем, кто прошел оба пути, и кто знает глубоко, и поэтому он может переменить путь, и перейти с одного языка на другой с такой легкостью. Эти языки противоречат друг другу. Если вы понимаете это, путаницы быть не может.

Вопрос:

Ошо, вы сказали, что жизнь существует в полярных противоположностях: рождение и смерть, добро и зло, мир и насилие, доброта и жестокость, красота и отвратительность. Создается такое ощущение, что эти полярные противоположности неизбежны, так и должно быть. Но в таком случае к чему мы так стремимся при помощи религии? Что понимается под духовным преображением?

Пророки и святые пытаются построить духовное общество и культуру. Неужели это не означает, что они хотят переменить естественный ход событий? Если мы преуспеем в строительстве здорового духовного общества, что будет с другими противоположностями, такими, как жестокость, насилие и уродство?

Это одна из самых важных проблем, и в этом отношении много путаницы. Поэтому, первое, помните о том, что религия – это не мораль, не этика. Мораль борется со злом, с плохим, с аморальным, с греховным. И поэтому мораль – это конфликт, борьба против зла. Мораль пытается создать моральный мир, в котором не должно быть аморальности. Это невозможно. Только вы можете перемениться, но равновесие остается тем же самым.

Это один из самых глубоких законов природы, жизнь в полярных противоположностях. Если вы уничтожите одну, противоположная будет также уничтожена. В мире нет ничего плохого, и нет ничего хорошего. Если нет греха, нет святости также. Святые существуют, как полярные противоположности грешникам, они взаимозависимы. И поэтому при помощи моральных усилий нельзя создать мир, в котором есть только добро. Это неисполнимые надежды, и они так и останутся неисполнимыми. Это не может случиться, потому что это отрицает главный закон.

Физики говорят, что материя существует только из-за того, что существует антиматерия, параллельный мир антиматерии. Природа уравновешена. И вы не может уничтожить это равновесие. Если вы будете больше внимания обращать на полярные противоположности, возможны две вещи. Либо вы можете сделать сильнее какую-то противоположность, и тогда другая также станет сильнее, или вы можете уничтожить другую, и тогда та част, которую вы хотели сделать сильнее. Будет также уничтожена.

Жизнь – это равновесие, мораль – это тщетные усилия. Когда я говорю это, я не имею в виду, чтобы вы не были моральными, потому что в таком случае вы снова разрушите равновесие. Будьте такими, какими вы можете быть.

Религия – это совершенно другая обитель. Религия не пытается сотворить мир добра в противовес мира зла. Религия стремится к уравновешенному миру, она не выступает против чего-то. Добро и зло должны быть уравновешены, они стоят против друг друга. И когда человек не грешник и не святой, он становится мудрецом. Это уравновешенный человек, он не грешник и не святой, он представляет собой глубокое равновесие между полярно противоположными силами.

Когда две полярные противоположности уравновешены, вы их превосходите. Посмотрите на это еще так. Иногда вы чувствуете, что вы здоровы, это отсутствие равновесия. Иногда вы чувствуете, что вы больны, это вновь отсутствие равновесия. Иногда вы не чувствуете себя больными или здоровыми, и это равновесие. Чувствовать себя здоровым, значит перейти в какую-то крайность. И теперь вы будете болеть. Помните об этом, как только вы начинаете чувствовать себя здоровыми, вы на грани, и вы заболеете. Это происходит ежедневно, но вы не осознаете этого. И как только вы чувствуете: «Я счастлив», – счастье на этом заканчивается. Как только вы что-то осознаете, это значит, что вы очень далеки. Теперь вернитесь. Вы должны восстановить ваше равновесие, и для этого вам нужно обратиться к противоположности.

Ната, акробат канатоходец, ведет себя также, когда идет по канату, он постоянно передвигается слева на право. Вы видели. Что когда он слишком сильно переместился влево, ему приходится потом отклоняться вправо, чтобы уравновесить себя. Мы все подобны акробатам, которые движутся по веревке постоянно, от добра к злу, от зла к добру, от здоровья к болезни, от болезни к здоровью, постоянно! Мудрец – это тот, кто спустился с веревки. Теперь его не волнует правая сторона и левая. Он возвысился.

Религия – это трансценденция. Мудрецы знают, что зло не может быть уничтожено, потому что оно составляет часть равновесия, добро не моет оставаться в одиночестве, нужно и добро и зло. И поэтому в этих полярных противоположностях, живет существование. Когда вы видите это, когда вы это осознаете, вы просто уравновешиваете себя между этими двумя противоположностями. И у вас нет выбора. Вы не предпочитаете добро злу или наоборот. Если вы выбрали добро, предпочтя его злу, раньше или позже вам бы пришлось выбрать зло. Потому что вы отклонились в одном направлении, и теперь вам нужно переместиться в другом направлении.

И поэтому святые всегда движутся к греху, а грешники всегда движутся к святости. Святые иногда грешат, а грешники иногда молятся. В святом есть грешник, и когда в нем накапливается слишком много святости, в нем проявляется грешник, чтобы сохранить равновесие. И поэтому те, кто знает, говорят, что вы не можете быть святыми все двадцать четыре часа в сутки. Вам обязательно нужно отдыхать. Вы не можете быть такими святыми двадцать четыре часа в сутки, это просто невозможно, это утомляет и это тяжело. Вы должны сбежать. И поэтому у святых есть свои собственные хитрости, чтобы на время перестать быть святыми.

Вы не можете быть постоянно также и грешниками. Это трудно, это невозможно. Вы упадете, вы умрете. Вам придется двигаться. И поэтому иногда происходит так, что грешники делают святые действия, о которых святые не могут даже помыслить. Иногда грешники становятся такими святыми, что в это даже трудно поверить. Но существует равновесие.

Религию не волнует добро и зло, выбор между ними. Религия – это трансценденция без выбора. Вы осознаете полярные противоположности в Существовании, мудрец, тот, кто знает противоположности, просто живет, не выбирая. И тогда он никогда не перемещается ни вправо ни влево. Он остается между. Будда назвал этот путь маджим никайя, средним путем. Будда говорит: «Я не буду выбирать! Я буду оставаться посередине, в точности посередине!»

Когда вы не выбираете, вы превосходите. Это возможно. Так может быть, а может и не быть. Но это возможно. Возможен мир, в котором мы превзошли эти постоянные колебания между правым и левым, между грехом и святостью, между добром и злом, в котором все противоположности уравновешены. И этот мир будет религиозным. Он не будет моральным, он не будет аморальным. Он будет религиозным. И поэтому эта постоянна запутанность между религией и моралью должна быть отброшена. Религия – это не мораль. Мораль – это предпочтение чего-то чему-то и ради чего-то.

Расскажу вам одну историю. Однажды Мулла Насреддин слушал пандита. Он слушал его, пандит был очень религиозным человеком, великим религиозным пандитом. И поэтому, в конце концов, когда беседа только завершилась, ученый сказал всем присутствующим: «Кто хочет отправиться в рай? Те, кто хотят, поднимите свои руки». Все подняли руки, кроме Муллы Насреддина, который сидел в переднем ряду.

Раньше такого еще не было. Пандит задавал этот вопрос во многих деревнях и городах, но он еще никогда не видел никого, кто бы не поднял руки. И поэтому впервые ему пришлось задать следующий вопрос, который раньше он еще никогда не задавал: «А кто хочет отправиться в ад? Те, кто хотят отправиться в ад, поднимите руки!» Но никто не поднял руки, даже Мулла Насреддин. И тогда пандит спросил: «А вы слышите меня? Вы что, глухой? Куда вы хотите попасть? Я спросил, не хотите ли вы попасть в рай, и вы промолчали, я спросил, не хотите ли вы попасть в ад, и вы промолчали. Куда же вы хотите попасть?»

Мулла Насреддин сказал: «Между ними. Я не хочу вообще никуда попадать, не хочу в рай, потому что я видел, как те, кто попадал в рай, потом падали из него в ад. И я не хочу также попасть в ад, потому что из ада, куда идти дальше? Вы можете отправиться только в рай. И поэтому позвольте мне, если это возможно, быть между ними. И только тогда я могу быть в покое, иначе это невозможно. В раю, вас влечет ад, в аду вы жаждете рая. Поэтому если можно, позвольте мне остаться между ними».

Таково отсутствие отсутствия выбора. Религия – это отсутствие выбора, не избирательность. Но мы думаем в терминах морали и путаем это с религией. Мораль в ежедневной жизни необходима, но через мораль вы не смогли еще построить моральный мир. На самом деле, чем больше человек осознает мир морали, тем больше аморального он находит. Все говорят, что мир стал совсем аморальным. И так происходит на самом деле, вы стали слишком большими моралистами. Но мир при этом становится все более и более аморальным. Человек слишком много обращает внимание на мораль, вот почему мир стал таким аморальным. Это равновесие.

Теперь мы повсюду осуждаем войну. Война выглядит совершенно аморальной. А знаете ли вы, что никогда раньше, никогда в истории мы не осуждали войны, мы воевали. Но мы никогда их не осуждали. И впервые мы осуждаем войну, и производим атомные бомбы при этом. Мы никогда не осуждали войну раньше, потому что мы никогда не производили атомных бомб. Атомные бомбы вызывают равновесие. Чем ужаснее, чем самоубийственнее война, тем больше мы против войны. И чем больше мы против войны, тем более фатальной становится война.

И поэтому вы создаете все, что вы отрицаете. Мир еще никогда не был таким бедным, и когда я говорю это, я имею в виду, что мир еще никогда так не осознавал свою нищету. Он всегда был беден, намного беднее, чем сейчас, мир всегда был беднее. И чем дальше в прошлое мы идем, тем беднее мир становится. Но тогда нищета воспринималась как само собой разумеющееся, и богатыми быть не считалось аморальным также. А теперь быть богатым считается аморальным. Человек чувствует вину, и если рядом с ним есть бедняк, он считает, что это его грех. Впервые мы стали такими моралистами, быть богатым – это значит, создавать чувство вины, а иметь нищету вокруг – это грех, который присущ богатым.

Это одно, слишком много сознательности, слишком много осознанности, слишком много морали. И вместе с тем одновременно, бедные становятся еще беднее. Экономически это не так, но теперь нищета нависает над ними тяжким грузом. И поэтому что бы мы ни делали, идет по двум направлениям. Это развивает оба пути одновременно, и равновесие всегда достигается.

Религия не выступает за мир богатства, потому что чем богаче мир, тем больше в нем одновременно нищеты. В каждом измерении вы можете изменит обстоятельства, вы можете изменить имена, и потом выплывает то же самое, только с новыми лицами.

Религия выступает за равновесие, но не за богатство в противовес нищете, и за нищету в противовес богатству. Попытайтесь понять это, не за богатство и не за нищету, но за уравновешенный мир, в котором никто не сознает своей нищеты, никто не сознает своего богатства. Вот почему мир религии очень глубок. Создается такое ощущение, что это вообще невозможная революция. Полярные противоположности присутствуют и они все время буду присутствовать. Все, что вы можете сделать – это только возвыситься над ними.

Например, посмотрим из другого направления. Человек постоянно боролся со смертью. Вся история наука – ничто иное, как борьба со смертью. История медицины, история человеческого ума, есть борьба со смертью. Теперь мы продлили жизнь. Человек теперь живет дольше, но человеческое общество так боялось смерти, мы так боимся смерти. Теперь на Западе у них продолжительность жизни стала большой.

Мы слышим и говорим, что в старом обществе, в золотые времена человек жил сто лет. Это не факт, это просто мечта, но она имеет под собой определенное основание. Всем казалось тогда, что он жил сто лет, никто не считал годы. Считать научились только сейчас. Только теперь помнят свой день рождения и считают. Но помните о том, что если вы помните свой день рождения, день вашей смерти также будет постоянно маячить перед вами.

Ни одно животное не боится смерти, потому что ни одно животное не осознает рождение. Примитивные общества также не боятся смерти, но они также не осознают рождение. Смерть приходит к ним так же, как рождение. И они не считают, сколько они живут. Чем больше вы считаете, чем точнее ваш счет, тем больше вы боитесь приближения смерти. Теперь Америка охвачена паникой смерти, потому что осознание потока времени стало наиболее острым. Все осознают. Теперь продолжительность жизни стала длиннее, но смерть стала чернее. Почему? Это глубокое равновесие. Если вы будете продлевать жизнь, вы будете также продлевать смерть. Если вы будете жить долго, ваша смерть также будет не за горами. Они растут одновременно и постоянно. Вы не можете сбежать, вы не можете выбирать.

На самом деле, мы нашли все возможности для борьбы с болезнями, но человек все равно болеет, больше, чем раньше. Несмотря на прогресс медицины, человек болеет больше, чем раньше. Почему? Почему растет технология, но вместе с тем растут болезни?

Карл Густав Юнг сделал очень интересное предположение. Он назвал это синхронностью. Он сказал: «мы делаем что-то, но вместе с тем развивается параллельный мир». И вы ничего с этим поделать не можете. Если растет знание, невежество углубляется. Если растет здоровье, болезни также растут. Если вы становитесь хорошими, кто-то где-то становится плохим. И в этом нет ничего плохого, это просто равновесие. Мир не может существовать только с хорошими людьми. Такой мир будет таким утомительным. Можете ли вы представить себе мир, в котором живут одни махатмы? Весь мир совершит самоубийство, потому что прожить в таком мире хотя бы один день, будет так трудно. Все вокруг махатмы. Они просто сведут вас в могилу.

Теперь жизнь протекает в постоянных противоположностях. Богатство приходит от полярной противоположности, оттого, что существуют обе противоположности. Религия не выбирает между ними двумя. Религия понимает противоположность, но не выбирает при этом.

Религиозный человек живет не выбирая. Если он здоров, он здоров. Если он болеет, он болеет. Когда он болеет, ему легко оттого, что он болеет. Он не жаждет здоровья, когда он здоров, ему легко быть здоровым. Он не осознает этого. Он легко перемещается между двумя противоположностями, не выбирая. И постепенно, его движения замедляются. Они становятся все короче и короче, и приходит мгновение, когда он перестает колебаться. Это отсутствие колебаний приходит от не избирательности. Если вы выбираете, вы будете ности. Если вы выбираете, вы будете колебаться. Если вы выбираете, вы будете создавать противоположности.

Это выглядит очень парадоксальным, но мне бы хотелось сказать вам, чтобы вы не пытались быть хорошими, иначе вы будете плохими. Не пытайтесь быть чем-то, иначе вы придете к противоположному от того, к чему стремились. Сохраняйте не избирательность. Что бы ни происходило, пусть происходит, позвольте этому случаться.

Это очень трудно. Если к вам приходит гнев, позвольте этому случиться, не выбирайте. Если к вам приходит любовь, позвольте этому случиться, не выбирайте. И скоро придет день, когда к вам не придет ни любовь, ни гнев. Если вы будете выбирать, вы окажетесь в ловушке. Вы окажетесь в колесе, и вам придется автоматически вращаться. Когда вы будете менять с одного на другое и переходить с одного на другое, а это постоянный процесс, повторяющийся, вся жизнь превращается в колебание от одного к другому. Не будьте канатоходцами, просто слезайте вниз.

Посмотрите на это еще вот как. Вы идете по земле, вы можете идти даже по очень маленькой тропинке. Мы можем нарисовать на асфальте полоску мелом, и вы можете идти по это полоске, не отклоняясь ни вправо, ни влево. Почему? Полоска такого размера по толщине может быть протянута между двумя домами, между двумя крышами. Попробуйте пройти по ней. Вы обнаружите, что вы пройти не можете. Почему? Вы можете пройти по этой полосе на земле, с легкостью сохраняя равновесие, но когда полоса то же толщины висит на высоте в воздухе, вы этого сделать не можете. Вы начинаете колебаться. Почему это происходит? Теперь вы осознали, что вы можете упасть. Вы выбрали что-то, вы предпочли не падать, и теперь вам идти не легко. У вас теперь есть выбор: не падать. Вы выбрали. Из-за этого выбора, каждый шаг дается с трудом и вы хотите упасть вниз, и вам приходится перемещаться вправо и влево для того, чтобы сохранять равновесие.

Жизнь подобна этой веревке, очень узкой веревке. Если вы выбираете, вы начинаете колебаться. Ни добро, ни зло, вот что нужно вам. Ни то, ни это, это единственная религия. Упанишады сказали: «Нети, нети – ни то, ни это». Вы не выбираете. Это понимание без усилий. Это простое понимание.

Вопрос:

Ошо, чем вы занимаетесь в международной общине саньясинов, сохраняете равновесие между не религиозным миром, а именно в таком состоянии находится современный мир, или пытаетесь создать противоположность этому?

Не нужно создавать противоположность, потому что неосаньяса – это не ваш выбор. Она не против мира. Если эта саньяса была бы против мира, это был бы выбор. И поэтому, если саньяса против мира, у нас возникнет очень мирское общество. Мы уже сделали это в Индии. Последние пять тысяч лет Индия сознательно выбирала саньясу, отречение. Отречение было целью, посмотрите на индийский ум, самый мирской ум во всем мире. Почему? Мы пытались создать совершенно не привязанное общество, но посмотрите на индийский ум, самый жадный из всех умов. Мы говорили: «Богатство ничего не значит, просто ничего». Но посмотрите на наше общество, для него: богатство есть все.

Почему это случилось? Это был сознательный выбор. Мы были против мира. И благодаря этому сознательному выбору, мы перешли в другую крайность. И теперь мы говорим против мира, и живем мирским образом.

То же самое, но в обратном порядке, возможно на Западе. Они предпочли мир, и теперь их дети против мира, против общества, против организации, против всего, что было ценного. Америка выступает за богатство, а дети становится хиппи, они против мира и богатства. Америка была чистой страной, чистота считалась божественным качеством, а теперь хиппи выступают против этого. Они – самые грязные.

Почему? Если вы выступаете против чего-то, происходит что-то другое, чтобы уравновесить это. Если вы выбираете богатство, ваши дети будут против богатства. Если вы выбираете другой мир, ваши дети будут принадлежать этому миру, они выберут этот мир.

Современная саньяса – это не выбор. Это глубокое принятие, а не выбор. Она не выступает против, и не выступает за. Это глубокое понимание, когда вы остаетесь между. Не выбирать, а жить! Не выбирать, а течь! Если вы можете течь с глубоким принятием внутри, раньше или позже придет день, когда вы превзойдете мир и отречение.

С моей точки зрения, саньяса – это не отречение, а трансценденция.