Текст книги "Месть драконов. Закованный эльф"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 60 страниц)

Лес духов

Бидайн с сомнением глядела на Нандалее. Подруга сказала ей, что она почувствует, когда настанет нужный момент, чтобы открыть звезду альвов, и точно описала, на какую из семи троп она должны ступить после этого. Это был необычный путь, который давно не пересекала ни одна тропа альвов, который уведет их вдаль, прочь от родных мест. Но куда, Нандалее не сказала.

Краем глаза она увидела, как Гонвалон слегка коснулся рукой Нандалее. Это был исполненный любви жест, чтобы дать ей понять, что он с ней, что бы ни случилось. Оба они изменились. Между ними чувствовалась связь. Бидайн почувствовала короткий резкий приступ боли. Ей никогда не познать такой любви. Какой же мужчина захочет женщину, все тело которой покрыто сетью шрамов?

Она получила множество ран, когда волшебная сила Нангога обернулась против нее. С тех пор она перепробовала все, чтобы заставить шрамы поблекнуть. Но ни одна целебная трава, ни одна микстура, ни одно заклинание не могло стереть эту печать. Помогала только косметика.

Бидайн вздохнула и снова сосредоточилась на звезде альвов. Небесные змеи послали их далеко вглубь саванны Байнне Тир. Они считали, что привлекут внимание врагов, если начнут путешествие в местах, связанных с божественными драконами. И вот теперь, в первых лучах утренней зари, они стояли посреди огромного луга рядом с белой, тонкой как игла скалой, окруженной дюжинами плоских деревянных тарелок, в которых кобольды обычно оставляли жертвы для своих идолов и духов саванны. В полумиле от них пронеслось стадо газелей, вожаки которого чутко поглядывали в их сторону. До рассвета они слышали рык льва, но охотник так и не показался из высокой травы. Хищная кошка не пугала Бидайн, но в подмышках стал собираться холодный пот, когда она задумалась о том, какие враги ждут их в мире, в который должна была повести их Нандалее. Девантары! Бидайн еще хорошо помнила встретившееся им в Нангоге существо с головой кабана, перед которым почувствовала себя абсолютно беспомощной. Но потом пришла Нандалее. Она снова поглядела на спутницу. Тогда она не побоялась броситься на человека-вепря. Ей неведом страх.

Внезапно она почувствовала щекотку на руках, прижатых к земле в том месте, где пересекались семь троп альвов, образуя большую звезду. Что-то изменилось в магической сети. Мурашки побежали выше по рукам. Она чувствовала, что открываются врата одновременно во многих местах. Ничего подобного она никогда прежде не ощущала.

Теперь, казалось, что-то заметила и Ливианна, несмотря на то что наставница стояла на некотором расстоянии от звезды.

– Что там происходит?

– Отовсюду идут чародеи. Они ступают на тропы альвов.

– Девантары снова атакуют? – встревоженно переспросил Нодон. Одетый в красное эльф опустил руку на эфес меча, словно ожидая, что звезда альвов перед ними раскроется, чтобы извергнуть полчища нападающих. Бидайн старалась не смотреть на него. У него были совершенно черные глаза. И от их взгляда становилось страшно.

– Это происходит в Альвенмарке, – негромко произнесла она, полностью сосредотачиваясь на сети.

– Это знак, что нам пора выступать. Открывай врата! – приказала Нандалее.

Бидайн произнесла слово силы, и под ее руками из сухого грунта саванны выросли две змеи ослепительно-голубого цвета. Они склонились друг к другу, и когда их головы соприкоснулись, они образовали арку, окружавшую непроницаемую тьму. Однако у ног их показалась узкая золотая тропа, казалось, ведущая в бесконечность. Путь, по которому они попадут в другие миры.

– Следуйте за мной! – Нандалее пошла первой. Не колеблясь, она ступила на магический мост, измерявший расстояние во тьме между мирами. Бидайн восхитилась ее мужеством. Сама она пошла последней.

Путь оказался недолгим, и уже через несколько ударов сердца они оказались посреди ночного леса. После сухой утренней свежести саванны в этом месте стояла удушающая жара. Меж деревьев и непролазной зелени, окружавшей их, тянулись полосы тумана. Здесь рядом со звездой альвов не было никакого опознавательного знака. Лишь уходило в небо огромное дерево. Дерево с толстым, словно башня, стволом, возвышавшимся надо всеми остальными. Густую лиственную крону пронзали копья серебристого света.

– Сюда, – казалось, Нандалее совершенно точно знает, где они находятся, несмотря на то что эльфы оказались среди огромных непролазных джунглей, не видно было ни созвездий, ни других ориентиров. И, несмотря на все это, словно зная дорогу, эльфийка махнула рукой, веля идти мимо великана среди деревьев.

Бидайн изучила ее достаточно хорошо и знала, что Нандалее скорее поведет их не в ту сторону, чем признается, что понятия не имеет, где они оказались. Или она знает? Что поручили ей драконы? Какая тайна может быть настолько мрачной, что никому нельзя знать о ней?

Они молча шли по лесу, сопровождаемые шорохами джунглей: негромким потрескиванием ветвей, когда какое-то небольшое животное прокладывало себе путь сквозь подлесок; постоянный плеск воды, не смолкавший даже тогда, когда прекращался то и дело начинающийся дождь. Слишком долгим был путь дождевых капель, падавших вниз по сотням листьев. Сюда же примешивалось негромкое жужжание комаров, лишь изредка прерываемое странным то нарастающим, то спадающим криком, подобного которому никогда еще не доводилось слышать Бидайн. Может быть, обезьяна в течке? Меж деревьев скользили качающиеся тени. Летучие мыши на охоте. «Они могли бы спокойно летать поближе к нам, – думала Бидайн. – Может быть, разогнали бы комаров».

Вздохнув, она шла дальше вперед. Топкий грунт, казалось, пытался затруднить ей каждый шаг. Мучительный марш. Вскоре ее потрепанное шерстяное платье промокло от дождя и пота, стало холодить кожу.

Оно было соткано людьми, как почти все, что было надето на Бидайн и остальных. Оружие они спрятали в смотанных узелках с одеждой. У каждого из них был кошель с маленькими золотыми слитками. Они станут выдавать себя за ловцов удачи, тех, кто ищет золото, слоновую кость и драгоценные камни.

Когда дорога провела их под упавшим стволом-великаном, поддерживаемым путаницей сломанных ветвей и надломленных деревьев поменьше, они впервые увидели над собой кусочек неба. Рухнувший великан оставил брешь в густой стене джунглей. Они оказались не в джунглях Цапоте, как предполагала Бидайн. Путь, который начертали для них небесные змеи, привел их в Нангог, и над ними сияли бледные луны-близнецы проклятого мира, который одарил Бидайн шрамами.

В немом отчаянии эльфийка сжала кулаки. Этот мир запретен для детей альвов! Здесь их может ждать лишь смерть!

Нандалее тоже бросила быстрый взгляд на небо, а затем изменила направление. Теперь Бидайн радовалась всем тем кошмарным пробежкам в Белом чертоге, которые ей приходилось проделывать по утрам. Ноги стали сильными, она шла так же выносливо и неутомимо сквозь заросли джунглей, как и все ее спутники.

Один раз они заметили тень в ветвях. Животное, похожее на изголодавшегося медведя. Оно висело вниз головой на толстой ветке, смотрело на них и осторожно раскачивалось. На первый взгляд существо казалось безобидным, пока в неясном свете не стали видны его лапы, заканчивающиеся когтями длиной с нож. В этом мире нет ничего безопасного. Она должна была догадаться!

Вскоре Бидайн утратила какое бы то ни было чувство времени. Казалось, марш длится не один час. А потом они наконец достигли лениво несущей свои воды реки. Они пошли по берегу вдоль нее, пока Нодон вдруг не поднял руку, указывая на прибрежный кустарник. Все замерли, а хранитель сада Ядэ встал на колени и поднял что-то из грунта. В руках у него был череп.

– Там лежит больше дюжины трупов, – прошептал он. – Но я не понимаю, от чего умерли эти дети человеческие.

Ливианна подошла к нему, посмотрела на умерших.

– Похоже, они разбили здесь лагерь. Там, впереди, виднеется кострище. И… – Она умолкла, тоже опустилась на колени. – Что это такое? – Она убрала в сторону наполовину сгнившую кожу и провела рукой по чему-то, чего не было видно Бидайн.

– Пусть лежит, – резко приказала Нандалее.

Но Ливианна подняла находку.

– Это самый большой изумруд, который мне когда-либо доводилось видеть.

Бидайн судорожно сглотнула. В руках у ее наставницы был кристалл, похожий на те, которые они видели во время прошлого путешествия в потайной пещере.

– Теперь они знают, что мы здесь, – бесцветным голосом произнесла Нандалее. – Но, возможно, это не самое худшее.

– О ком ты говоришь? – почти провоцирующим тоном поинтересовалась Ливианна.

Бидайн хотела было ответить, но Нандалее просто вытянула руку и указала куда-то над водой. В дымке, скользившей над ленивой рекой, появилось зеленое сияние. Казалось, оно представляет собой часть тумана, но оно текло не с ним, а двигалось против течения.

Меч Нодона со свистом вылетел из ножен.

– Они там, наверху, в прибрежных кустах.

– Опусти оружие, – крикнула Нандалее. – Это нам не поможет.

У Бидайн задрожали колени. Ей было неприятно, но она ничего не могла с собой поделать. Она боялась духов. Слишком хорошо помнила, что они сделали с Нандалее в прошлый раз.

Нандалее что-то шепнула Гонвалону. Он протестующе покачал головой, но девушка, не обращая внимания, сжала его руку и подошла к берегу.

– Дети Нангог, я призываю вас! – Звуки джунглей, сопровождавшие их всю ночь, умолкли.

В тумане над рекой показались еще огоньки. Они плясали друг вокруг друга, медленно приближаясь.

Бидайн стала пятиться от берега, пока Нодон не схватил ее за руку.

– Они и там, наверху. Я чувствую их. Они окружают нас.

И пока она, Нодон, Ливианна и Гонвалон замерли неподвижно, Нандалее встала на колени. Раскинув руки в стороны, она молила.

– Идите ко мне, я жду вас.

Пляска огоньков стала быстрее. Они растекались широкими зелеными полосами, вплетаясь в туман. Одновременно с этим из зарослей над ними полился свет, сползая к ногам эльфов.

Ливианна медленно положила большой кристалл обратно на истлевающий рюкзак, среди останков мертвецов. Теперь зашевелились и ветви колючих зарослей, подбираясь к ним. Повсюду в кустах раздавались звуки.

Когда прямо рядом с ногой Бидайн из прибрежной грязи вылез корень толщиной в руку, Ливианна произнесла слово силы. Пламя тут же лизнуло древесину.

– Нет! – крикнула Нандалее. – Не делай этого, или нам всем конец. Ты не знаешь, против кого восстаешь.

– Так скажи мне, – прошипела Ливианна. – Лично я не собираюсь просто смотреть, как… – Из берега вылетели дюжины корней. Подобно змеям извивалось дерево, потянувшись сначала к Ливианне, потом к другим эльфам.

– Возьмите меня! – спокойно произнесла Нандалее, униженно опуская голову. – Возьмите меня, дети Нангог!

Ее тут же охватило зеленое сияние. Бидайн содрогнулась, каждая волосинка встала дыбом. Она хотела убежать, но ноги их обвивали корни. Пока еще она не была окована путами, но той части берега, на которую они могли поставить ногу, не коснувшись жутких корней, больше не было. И она не собиралась выяснять, что произойдет, попробуй она сбежать. Она думала о мертвых углежогах и дровосеках, которых они обнаружили во время своего первого путешествия в Нангог. Тех во сне убили деревья.

Пляшущие огни окружали Нандалее, текли по пальцам, лизали руки, играли вокруг горла. Глаза Нандалее закатились, виднелся только белок. А потом свет пополз к ее открытым губам, полностью завладевая ею.

В плену

Ледяной ветер трепал гриву Львиноголового. Скрестив руки на груди, он стоял за самыми высокими зубцами Желтой башни и смотрел на проплывающие мимо облака. Взгляд его скользил по покрытым снегом вершинам, сливавшимся вдалеке в голубые силуэты. Убежище девантаров расположилось высоко на сером склоне горы. Недосягаемое для людей. Башня среди одиночества, выстроенная почти что в небе.

Порывистый ветер приносил снег с вершин. Львиноголовый чувствовал покалывание мелких кристалликов льда, ощущал, как крохотные шипы впиваются в спину. Холод не мог причинить ему вреда. Он думал о тех далеких днях, когда творились миры. О днях, когда все они были единодушны, когда в отношениях между ними царила гармония и воля их была едина. Как много времени прошло с тех пор.

Девантары собрались на самой высокой платформе Желтой башни, но каждый смотрел в свою сторону, предавался собственным размышлениям. От былой общности осталось мало – только понимание необходимости сплотиться перед лицом общего врага, которому вчера они бросили совершенно ненужный вызов. Теперь Львиноголовый жалел, что не высказался более решительно против нападения на Голубой чертог. По крайней мере, в тот миг, когда они поняли, что внизу, в залах, находится один из радужных змеев. Они пришли, чтобы уничтожить тех эльфов, которые приходили на Дайю в качестве шпионов. Совершенно справедливое намерение. Но из-за убийства одного из великих драконов их спор принял совершенно новые масштабы. То, что они сделали, может вырвать альвов из их странной летаргии.

Он не понимал мотивов, которые движут творцами Альвенмарка. Казалось, они утратили интерес к собственному творению. Они стерпели то, что девантары нарушили древний пакт и заселили Нангог. Но проглотят ли они и убийство одного из своих наместников? Что произойдет, если их необдуманный поступок вспугнет спящих богов Альвенмарка? Многие его братья и сестры наверняка думали в этот миг о том же.

Львиноголовый подошел к парапету башни и поглядел на снежную круговерть глубоко внизу Где-то там, ниже по склону горы, на расстоянии более мили, находилась крупная звезда альвов, от которой к их одинокой скальной крепости вела узкая горная тропа. Не обладавший крыльями мог попасть в неприступную долину, которую они избрали себе в качестве резиденции, лишь через звезду альвов. Они увидят любого нападающего намного раньше, чем он придет. Здесь невозможно было застать их врасплох, поэтому у них оставалось время на то, чтобы собраться и обрести внутренний покой, необходимый для того, чтобы объединить усилия.

Один девантар мог стать легкой добычей для небесного змея, но, объединившись, они могли многократно умножить свои силы. Эта сила родилась из одной-единственной мысли!

Львиноголовый чувствовал, как зашевелилась в своей костяной тюрьме его сестра Анату. Сегодня отверженная, жалобы которой иногда доносились до края Черной пустыни, молчала. Она тоже чувствовала, что что-то произошло. Может быть, стоит простить ее. Ее плен длится уже столько веков…

Львиноголовый отвернулся от парапета и поглядел на свою сестру Ишту. Она почувствовала его взгляд и отвернулась. Именно ее безрассудству они обязаны тем, что все стали теперь пленниками Желтой башни, ибо лишь здесь они были в полной безопасности. После смерти Небесного Ишта убедила их, что в слепом гневе небесные змеи придут сюда, если они оставят очевидный след. Они дали себе труд лишь настолько стереть свой след на Золотых тропах, чтобы не было слишком очевидно, что он должен был заманить преследователей сюда.

Львиноголовый задавался вопросом, специально ли Ишта устроила этот кризис. Знала ли она, что там будет Небесный? Может быть, его смерть и была ее истинной целью?

Промах Ишты, когда она обезглавила бессмертного на глазах у тысяч детей человеческих, не имел совершенно никакого значения перед лицом проблем, с которыми им пришлось столкнуться теперь. Возможно, страх перед альвами в конечном итоге заставит их сплотиться и, в конце концов, из интриги Ишты даже получится что-то хорошее. Но тогда это наверняка не может быть ее истинным намерением. Она была не той, кто готов сделать что-то хорошее – разве что себе.

Сестра смотрела на него с самодовольной улыбкой. Она прекрасно осознавала, что вытащила свою голову из петли, поскольку для внутренних склок сейчас было не время. И наверняка оно не придет еще много лет. Она развязала войну богов, чтобы спасти собственную власть! Это ее стоит запереть в клетку из драконьих костей на веки вечные.

– Ну что, брат, ты тоже разочарован из-за того, что, судя по всему, радужные змеи боятся сразиться с нами?

– Скорее я бы сказал, что они оказались не настолько глупы, чтобы попасться в нашу ловушку. Более того, я задаюсь вопросом, не мы ли запутались в собственных сетях.

Ишта презрительно фыркнула.

– Здесь мы в недосягаемости.

– И слепы, не видим, что творится в мире, – ответил Львиноголовый. – Ночью мы все почувствовали, что завибрировала Золотая сеть. Открылось не меньше сотни звезд альвов. Этой ночью дети альвов были повсюду.

– Ты что, боишься кобольдов, эльфов и кентавров? – усмехнулась Ишта.

– Они – это стрелы. Я боюсь лучника, и меня тревожит то, что я не знаю, какую цель он себе избрал, – Львиноголовый снова отвернулся и подошел к зубцам. Спорить с Иштой было бесполезно. Он знал, что некоторые из его братьев и сестер на его стороне. Но многие поддерживали Ишту.

– Да что они могут натворить, брат? Наших бессмертных хорошо охраняют.

Глупая болтовня! Он еще хорошо помнил, как одна-единственная эльфийка сбросила бессмертного Аарона с облачного корабля. Убийца, готовый рискнуть собственной жизнью, способен практически на все. Если будут убиты три-четыре бессмертных, все равновесие власти будет нарушено. Начнутся гражданские войны, и дети человеческие утратят веру в богов.

– Ни один из серебряных львов не пришел, брат. Если бы были плохие новости, они известили бы нас.

Львиноголовый открыл взгляд магическому миру, в котором никакая метель не застилала взгляд, и еще раз поглядел на скальную террасу далеко под ними, где пересекались семь троп альвов, образуя звезду. Ишта была права. Серебряные львы известили бы их, если бы на кого-то из бессмертных напали.

– Мне не нравится сидеть здесь и ждать, что предпримут наши враги.

– Разве терпение – не первая добродетель воина? – усмехнулась Ишта. – Или, может быть, ты больше не воин?

Из его горла невольно вырвался рык. Нельзя поддаваться на провокацию. Слов должно быть достаточно.

– Мы сидим в осажденной крепости, сестра. Ты собираешься убедить нас в том, что это победа? Считаешь нас глупцами?

Она широко взмахнула рукой, указывая на землю за зубцами.

– Ты видишь там врага? Я – нет.

– Может быть, мы вольны покинуть Желтую башню и уйти, куда нам вздумается? – вмешался человек-вепрь. – В одиночку каждый из нас уязвим. И если что-то известно наверняка, так это то, что небесные змеи начнут на нас охоту. А возможно, и альвы.

– Мы вольны вместе уйти, куда нам вздумается, – даже высокомерное лицо Ишты не могло скрыть подлости ее слов. Среди девантаров воцарилось молчание.

Львиноголовый думал о бессмертном Аароне. Его человек так отчаянно боролся за то, чтобы иметь право предстать перед ними, изложить им свои идеи. Интересно, что бы он подумал, если увидел их в таком состоянии? «Он должен чувствовать себя преданным, если после кровавой победы на равнине Куш я не покажусь. Ишта выбрала плохой момент для того, чтобы нанести удар по эльфам. Оставалось надеяться, что в конечном итоге они не проиграют больше, чем выиграют».

– Чего мы тут засели? – проворчал Долгорукий, приземистый кузнец, которого некоторые в насмешку именовали обезьяной, поскольку на теле его густо, словно шерсть, росли волосы. Однако, несмотря на неуклюжую фигуру и невзрачную внешность, он творил чудеса в своей кузнице и был изобретателен, как никто другой. Все их оружие создал он, равно как и доспехи, и украшения. Поэтому они терпели его выходки: никто не хотел рисковать и впасть у него в немилость.

– Давайте открыто скажем о том, что натворила Ишта. Мы сидим по шею в дерьме, потому что ей было невмочь. И если сейчас мы сделаем одно неверное движение, то целиком и полностью погрузимся в клоаку, в которую она нас затащила.

– Твоя изысканнейшая риторика несказанно обогащает нас. Как обычно, послушаешь тебя – и горизонты расширяются, – холодно ответила Ишта. – Но прошу, обрати внимание на те простые факты, с которыми мы столкнулись. Небесные змеи подослали ко двору каждого из бессмертных эльфа-лазутчика. Интересно, зачем они наблюдали за нами? Они хотят уничтожить нас! У нас нет иного выхода, кроме как нанести удар. Если бы мы стали ждать, это значило бы, что мы надеемся на их милость. Мы должны были уничтожить эту сеть шпионов и таким образом ослепить своих врагов. И то, что при этом мы сумели убить одного из проклятых радужных змеев, я считаю великой победой.

Ладно, они не попались в нашу ловушку, не бросились вслед за нами в слепой ярости сюда, где мы могли бы довершить свою победу. Но знаешь, что я думаю? Они в панике. Их эльфы разбежались через Золотую сеть, ищут, в какую бы дыру забиться.

Долгорукий закатил глаза.

– Склоняю голову перед твоим талантом, сестра Ишта, называть дерьмо красивыми словами. В панику в стане наших врагов я не верю. Знаешь, что бы я сделал, если бы захотел спрятать наконечник стрелы? Я выковал бы сотню одинаковых наконечников и положил бы к ним тот единственный, который никто не должен найти.

– Какое мне сейчас дело до наконечников стрел, Долгорукий? – глядя на него свысока, поинтересовалась Ишта. – Сиди уже у своего горна с наковальней. Мне кажется, что ты не до конца понимаешь то, о чем мы сейчас говорили.

– Я всего лишь пытался сохранить образ, созданный нашим львиноголовым братом. Я тоже думаю, что прошлой ночью наши враги выпустили сотню стрел, чтобы отвлечь нас от одной, которую начинили смертельным ядом. Надеюсь, что она еще не нашла свою цель. Лично я не собираюсь больше сидеть здесь сложа руки. Я спускаюсь в свою кузню. У нас война, братья и сестры, и настанет день, когда мы вынуждены будем покинуть эту башню. Я позабочусь о том, чтобы в этот день мы были во всеоружии.