Текст книги "Месть драконов. Закованный эльф"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 60 страниц)

День скорпионов

Элеборн переступил через облепленное присосками величиной с тарелку щупальце, балансируя руками, дошел до самого конца оббитой золотом причальной перекладины. Больше дюжины таких перекладин торчало из башни в разные стороны. Ветер играл с его распущенными волосами. Стояло чудесное утро. Голубой и розовый цвета соревновались за пальму первенства на восточном горизонте, в то время как на западе, над лесами, подобно серым крепостям возвышались последние грозовые тучи.

Золотая обивка была покрыта слизью. Каждый шаг этим ветреным утром представлял собой немалую опасность. Но Элеборн любил риск и неповторимый вид на окружающие крыши. А еще он любил симфонию света, которой одаривал его каждый рассвет здесь, на высокой причальной башне. Эльф заметил, что за его балансированием наблюдают некоторые любопытные корабельщики, чье судно причалило этой ночью. Путешествовать на собирателе облаков наверняка было бы незабываемо. Карабкаться по щупальцам в тысячах шагов над землей, один на один со стихиями.

Элеборн повернулся лицом к солнцу, наслаждаясь мягким теплом. С негромким чавканьем щупальца обвились вокруг перекладины. Огромное существо над ним поворачивалось на ветру, выбираясь на солнце. Эльф зачарованно наблюдал за пляской щупалец.

Тем временем с палуб поднебесного корабля то и дело подносили товары. Мужчины вращали ворот и пели монотонную песню, притопывая ногами в такт. Опускали сети, туго набитые амфорами и мешками. На земле носильщики их разгружали и переносили груз к отмеченным площадкам окруженного высокими стенами двора гильдии. Склады у причальных башен были весьма востребованные и недешевые. Странное землетрясение повредило некоторые постройки. Треть башен развалилась, поэтому многие поднебесные корабли ожидали за городом. Над джунглями они швартовались к королевским деревьям с достаточно крепкими ветками и корнями, способными удержать небесного гиганта даже при сильном ветре. Как только разгрузят один транспорт, его место на башне займет следующий корабль.

Элеборн обвел взглядом горизонт, поглядел на храмовый сад цапотцев. Якорная башня стояла не более чем в сотне шагов от тыльной части сада. Он уже не первый день наблюдал за раскинувшимся на трех террасах садом со ступенчатыми пирамидами и просторными дворцами. Он хотел выяснить, что там происходит. На данный момент он знал, что светловолосых пленников селят в маленьких двухэтажных домиках в самой отдаленной части сада. Похоже, передвигаться они могли свободно. Запрещено им было приходить, похоже, только к большим белым воротам у входа в храмовый квартал.

Поначалу Элеборн надеялся, что сумеет разглядеть Володи с якорной башни. Но мешала густая листва, колыхавшаяся над садовыми дорожками. Кроме того, светловолосые мужчины внизу – с расстояния более четырех сотен шагов – почти все выглядели одинаково: они были высокими и мускулистыми, воинами, быть может, крестьянами или охотниками. Мужчинами, с которыми жизнь обходилась слишком сурово, чтобы нарастить жирок.

Эльф знал, что по сравнению с этими здоровяками он сущий скелет. Несмотря на то что был жилистым и выносливым, но, похоже, дело не в этом. Может быть, он слишком худощав, чтобы быть для змея лакомым кусочком? Вчера он был на одной из бесчисленного множества городских площадей, где ему сделали на теле рисунок красно-коричневым соком. Теперь его грудь, ноги и руки обвивали узоры из маленьких треугольников и полукругов. Они слегка напоминали ему изображения, которые наносят на свои тела некоторые мауравани с помощью бандага. Элеборн решил сделать себе такое украшение, чтобы, с одной стороны, выглядеть более похожим на дикого варвара, а с другой – чтобы отвлечь внимание от цвета своей кожи. Довершали новый облик косы на висках и украшенная костями и зубами перевязь.

Интересно, как его встретили бы, войди он в таком виде в Белый чертог? Узнал ли бы его хоть кто-то? Эльф усмехнулся. Вряд ли. Возможно, это было бы то, что нужно, чтобы соблазнить мауравани, представителя народа полудиких эльфов, живущих далеко на севере в тени Головы альва, о которых поговаривали, будто иногда они спариваются с волками. Но среди культурных дам Аркадии подобная раскраска кожи вызовет лишь ужас. Отбросив размышления о родине, он снова окинул взглядом большой парк. Может быть, он все же сумеет разглядеть Володи.

Элеборн оставался на своем посту до полудня. Храмовые сады были действительно прекрасны: море растений всех цветов радуги. Странно, что жрецы, по поручению которых появилось это великолепие, чтят столь жестокого бога, как Пернатый змей.

Эльф выпрямился, размял затекшие руки и ноги. Все, что можно было увидеть издалека, он уже знал. Если он хочет найти Володи, нужно подбираться поближе. Он решительно переступил через щупальце и, раскинув руки, пошел по перекладине до каменной лестницы, которая уходила спиралью вниз по внешней стене башни.

На первом пролете лестницы он встретил Усию, товароведа этой башни. Старик полжизни ходил на поднебесных кораблях, пока сломавшаяся рея не расплющила ему кисть. Вместо того чтобы сдаться на милость судьбы и влиться в полчища попрошаек, наводнявших улицы Золотого города, он научился читать и писать. На обрубок руки был надет кожаный манжет, из которого торчало острие грифеля, с помощью которого он выдавливал знаки письма на свежих глиняных дощечках, которые его молодой помощник складывал потом в большой деревянный ящик. Задачей Усии было записывать товар, который уже опустили вниз.

– А ты сегодня рано уходишь, – приветливо подмигнул ему старик. – Тебе все же наскучило таращиться на зелень?

– Я решил посвятить себя разглядыванию хорошеньких девушек, – ответил Элеборн с хитрой улыбкой на губах. Он был рад, что наконец-то заставил себя принять решение.

– Девушек намного меньше, чем красивых цветов. Часто нужна полная мошна, чтобы увидеть хоть одну. Если подождешь до заката, я покажу тебе, где охочусь я.

– Боюсь, седобородый, те, кого ты считаешь юными девушками, – почтенные дамы в возрасте моей бабушки. Но если до заката я никого не найду, то, может быть, зайду сюда еще разок.

– Точно вернешься, потому что твои романтические представления превышают возможности твоего кошеля, – усмехнулся Усия.

– Где не достанет монет, в дело вступит мой юношеский шарм.

– Ты так размалевался, что бабы разбегутся в разные стороны при виде тебя. Что ж, я утешу тебя, когда ты вернешься, поджав хвост. Попробуй наняться на поднебесный корабль. Такой человек, как ты, сколотит там хорошие деньги. Все лучше, чем предаваться мечтам. А теперь убирайся, а то я еще обсчитаюсь.

Элеборн, пребывая в прекрасном настроении, сбежал по последним ступенькам лестницы. Он знал, что женщина, которую он ищет, не откажет ему. Чего он не знал, так это того, где найти ее. Если ему не повезет, то вечером можно будет разделить кувшин вина с Усией. Старик был просто кладезем историй о Нангоге. От него он уже многое уяснил об этом красивом и непонятном мире. К сожалению, слушая рассказы Усии, он никогда не знал, где правда превращается в байки поднебесных корабельщиков.

Элеборн пересек большую площадку под якорной башней и стал пробираться через лабиринт сложенных товаров.

«Это кровь этого мира, – подумал он, – которую дети человеческие сцеживают у Нангог, чтобы помочь разрастись своему миру».

У массивных оббитых бронзой ворот, ведущих в город, скучала группа стражников. Мужчины знали его и пропустили без вопросов. Элеборн перешел на солнечную сторону улицы, пошел за толпой носильщиков, которая постоянно втекала и вытекала через бронзовые ворота, лениво просачиваясь на улицы, устремляясь к Золотым воротам, от которых оставалась лишь пара шагов до человеческих империй.

На площади Змей его внимание привлек запах жаркого. Он прошел мимо ряда забегаловок, теснившихся в похожих на пещеры нишах в высокой кирпичной стене склада. Упавшая якорная башня засыпала обломками половину площади. На разбитых камнях сидели носильщики, которые потратили часть своего жалкого заработка на продукт сомнительного качества, подававшийся в местных трактирах.

Элеборн остановился около повара с миндалевидными глазами, родом откуда-то из одного из крупных городов на востоке Ишкуцы. На прилавке громоздились деревянные вертелы, на которые были насажены куски темного мяса и овощей. На самом верху лежали скорпионы, проткнутые по всей длине шпажками. Сущая пытка, которую некоторые насекомые все же пережили, поскольку их клешни и лапки еще подрагивали, а ядовитые хвосты изгибались, стремясь разделить скорую смерть с каким-нибудь другим существом.

– Как едят скорпионов, Ли?

– Очень осторожно, – низкорослый повар поднял голову, узнавая его. На широких губах мелькнула улыбка, когда он потянулся за пестрым веером, прогоняя мух, пытавшихся усесться на мясо. – Удивительная краска у тебя на лице. Из чего ее делают? Из свежего собачьего дерьма?

– Что убьет меня раньше – мясо или скорпионы?

– Твой чувствительный желудок, варвар. Ты зачем пришел? Покупать или болтать?

Эльф заказал пять шашлыков и одного скорпиона.

Ли положил шашлыки на небольшой гриль, поддал жару с помощью веера. Потом поставил в угол гриля сосуд с желтоватым топленым жиром.

– Твоя раскраска довольно безвкусна даже для друснийца, Микайла. Если бы ты сказал мне, я послал бы тебя к мастеру, который нарисовал бы тебе на груди дракона или огненную птицу. Настоящее произведение искусства. Не такое дерьмо, – болтая таким образом, он махал веер, то поддавая жару, то остужая жаровню.

– Ты не знаешь, где найти хорошенькую девушку?

– Хочешь отпраздновать. Убил кого-то прошлой ночью, и теперь карманы полны деньжат?

– Как же хорошо ты меня знаешь, – с двусмысленной улыбкой ответил Элеборн.

Ли выдержал его взгляд, перевернул вертела.

– Значит, внизу, на площади Серебряных шелкопрядов, у самого спуска к каналам, есть три дамы, которые владеют высоким искусством, как уравновесить соки в теле мужчины. Они уже не очень молоды и зубов у них не очень много, но если закрыть глаза… – Ли мечтательно прищелкнул языком. – В любом случае это лучше, чем заниматься этим с намасленным горлышком амфоры.

– Я скорее представлял себе девушку, которая будет юна и хороша и которой вообще ничего не придется платить.

Ли взял одного из подергивающихся скорпионов и обмакнул его в брызжущее масло.

– Я ведь не мечтаю о том, чтобы мои жалкие медяки превратились в золото и чтобы я… – Он замолчал, вынул скорпиона из масла. Насекомое дергаться перестало. Он подул на него, потом щелкнул по нему ногтем, убирая ядовитое жало. – Мальчик, красавицы, за которых не надо платить? – На миг поднял взгляд. – Ты думаешь об одной из цапотских девушек. Глупо… очень глупо, Микайла! – С этими словами он протянул скорпиона Элеборну.

– Как это едят?

– Открываешь рот, кусаешь, жуешь.

Элеборн расхохотался. Осторожно откусил. Скорпион не станет его любимым блюдом. Хитиновый панцирь хрустел на зубах, высвобождая мягкую кашеобразную субстанцию. Эльф проглотил то, что было во рту.

– Вкусно, – прохрипел он.

– Не умеешь ты врать, – Ли налил дымящейся жидкости в глиняный бокал и протянул ему через гриль. – Выпей это. Хорошо для ребят со слабым желудком.

Элеборн послушался. От варева пахло цветами, а вкуса не было никакого.

– Не трогай ты девушек из Цапоте. Им нужны только мужчины с золотыми волосами, как у тебя, и тех, кто ушел с ними, никто и никогда больше не видел.

– Ты тревожишься за меня?

Ли посмотрел на него своими узкими миндалевидными глазами.

– Немного у меня клиентов, ценящих мой юмор. Я не могу позволить себе потерять одного из них.

– Неужели похоже, что меня может уложить на лопатки девушка?

Ишкуцайя окинул его оценивающим взглядом. Наконец он кивнул и снял слегка подгоревшие шашлыки с огня.

– Да, именно так ты и выглядишь. Немного соуса в подарок.

– Потому что мясо пригорело?

Ли обмакнул шашлычки в вязкую желтую пасту.

– Нет, потому что мужчины, у которых схватило живот, перестают думать о девушках.

Элеборн вернул ему надкушенного скорпиона.

– Съешь, если хочешь.

Ли действительно слопал эту тварь.

Эльф недоверчиво откусил кусок мяса. С соусом было вкусно. Он решил не спрашивать, какое животное ест. Вероятно, следовало бы предположить, что на пяти шашлычках мясо одного животного. Возможно, он может считать, что ему повезло, если то, что он сейчас ест, относится к одному виду животных.

– Ты случайно не знаешь, где найти девушку из народа Цапоте?

– Любой из нас, торговцев, уже видал этих ядовитых змей. Чаще всего на некотором расстоянии за ними следует телохранитель. Скажу тебе одно: нельзя доверять народу, который считает, будто украшает себя, когда вставляет себе в нос или в ухо обломок кости. Можешь целыми днями бродить по городу и не встретишь ни одной такой девушки. Лучше наймись на небесный корабль. За такого парня, как ты, любой купец будет платить золотом – хоть ты и размалевал лицо краской цвета дерьма. И когда у тебя будет достаточно золота, ты вернешься обратно в свои леса и найдешь себе подходящую девушку. Забудешь этот проклятый мир, где женщины не могут рожать детей, где по лесам носятся Зеленые духи, а девушки из народа Цапоте перерезают своим любовникам горло во сне.

– Это они поставляют тебе мясо?

Ли угрожающе поднял вертел.

– Без оскорблений, пожалуйста! Я принимаю только первоклассный товар, а мясо друснийцев, у которых мозг находится между ног, точно не из таких.

– Смотрю, ты не отрицаешь, что на некоторых твоих вертелах надета человечина, – сухо ответил Элеборн.

Ли усмехнулся в ответ.

– С каких бы костей его ни срезали, оно всегда свежее, это главное.

Эльф задумчиво поглядел на остатки шашлыков. Он не позволит этому язвительному карлику одурачить себя. Скорее из упрямства, нежели из-за аппетита, он быстро покончил с обедом.

– Окажи мне услугу, – Ли снова замахал веером, нагоняя свежий воздух. По лбу у него катились крупные капли пота. – Смотри, чтобы на вертел не насадили тебя. Есть такие трактирщики, которые не столь тщательно проверяют поставляемый товар, как я.

Элеборн бросил ему медяк в качестве чаевых.

– Меня тяжело убить. И вряд ли найдется много женщин, которые станут соблазнять мужчину, на теле которого картинки нарисованы краской цвета дерьма, не так ли?

Ли расхохотался.

– Вот тут ты прав, лесной человек. Любая женщина, у которой есть мозги, станет обходить тебя десятой дорогой.

Чтобы переварить съеденное, Элеборн еще некоторое время побродил по Змеиному рынку. Над городом стояла удушающая жара. В небе было полно облаков, практически не двигавшихся с места. В переулках между домами не чувствовалось ни ветерка. Бродячих торговцев водой осаждали страждущие. Эльф попытался не обращать внимания на запахи, исходившие от детей человеческих и стен. Золотой город подавлял. Все здесь было безмерным. Даже вонь! Он разговаривал с мужчинами, которые считали, что если слишком часто мыться, можно заболеть. Они все ненормальные!

Переходя улицу Справедливости, он на миг поглядел на облепленные мухами трупы, выставленные в золотых клетках. На них не было даже табличек, где было бы написано, что нарушили эти ребята. Как их смерть может служить устрашением, если не знаешь, за что их казнили!

Раздраженный Элеборн шел дальше. Дети человеческие — сколько правды в этом названии. Они как дети, то невинные и трогательные, то без причины становятся жестокими и безжалостными. Вид казненных уничтожил его хорошее настроение, удушающая жара и вонь довершили начатое. Мрачно глядя по сторонам, он шел дальше, не замечая, что люди стараются убраться у него с дороги.

Если бы можно было охладиться при помощи заклинания! Всего одно-единственное слово… Здесь наверняка не найдется девантара, который обратил бы на него внимание. Элеборн помедлил, огляделся по сторонам, прижался к подъезду дома, где воняло опорожненными ночными горшками. Негромко прошептал слово силы, и его тут же окружила прохлада приятного весеннего утра. Эльф на миг задумался, не освободиться ли еще и от вони. Еще одно слово – и нос ему будут щекотать приятные ароматы.

Но каждое новое заклинание будет заставлять его ауру сиять еще ярче. Если здесь все же есть дети человеческие, восприимчивые к магии, они заметят, что он другой – несмотря на то что, возможно, не сумеют определить его инаковость. Довольно и того, что он укрылся от жары.

Язык скользнул по кусочку хитинового панциря, застрявшего между зубами. Нет, больше скорпионов он есть не будет. Примирительно посмотрел на детей человеческих, спешивших куда-то по своим делам. Одни мужчины. Несмотря на то что у большинства из них в волосах еще не было седины, почти все были истощены. Они бездумно смотрели прямо перед собой, пойманные в ловушку своих мечтаний, несмотря на то что уже давно догадывались – исполнения их не дождаться никогда. Они грабили Нангог, но тоже приносили жертвы. Если они когда-либо вернутся к себе на родину, то будут уже старыми, измученными людьми, никому уже не нужными – как только растратят последний медяк из тех, что заработали в этом негостеприимном мире.

Задумавшись, Элеборн прошел через рынок Серебряных шелкопрядов. Здесь торговали шелковыми коконами, которые храбрые охотники приносили из огромных лесов. В отличие от коконов Альвенмарка, которые всегда были одного, серебристо-белого цвета, здесь были и пурпурные, и ослепительно-красные. Одежда, которую из них ткали, никогда не утрачивала цвет и стоила в золоте в сто раз больше своего веса. У каждого прилавка стоял хотя бы один вооруженный наемник, внимательно наблюдавший за товаром и людьми, разматывавшими нежные нити коконов и наматывавшими их на желтые костяные веретена.

Потные рабы приносили на рынок паланкины. У некоторых прилавков открыто стояли женщины, внимательно осматривавшие дорогой материал и покупавшие веретена с шелковой нитью. Элеборн слышал, что сюда приходила даже самая известная шлюха этого города. Еще говорили, будто она одевается исключительно в дорогой красный шелк. Видеть эту женщину он еще не видел, несмотря на то что бывал здесь довольно часто. Возможно, она была сказочным существом, выдуманным поднебесными корабельщиками во время долгих путешествий по небу.

Эльф запрокинул голову. С запада натягивало гряды облаков, теперь они закрывали собой почти все небо. Сумерки окутывали кромку облаков в теплый янтарный свет. Над огромным кратером уже звучали первые раскаты грома. Еще чуть-чуть, и гроза накроет Золотой город.

Внезапно у Элеборна возникло ощущение, что за ним наблюдают. Он медленно повернулся. С него не сводили пристального взгляда по меньшей мере трое охранников благородных дам, тративших здесь деньги своих любовников. Но он почувствовал не их. В тени неприметного прилавка, за которым продавались только белые шелковые коконы, он увидел хрупкую женщину с длинными черными волосами. На плечах у нее лежала яркая накидка из перьев. Заметив его взгляд, она многообещающе улыбнулась.

Он медленно побрел к ней. Уже сейчас было ясно, чем все это закончится, но он не хотел облегчать ей задачу.

Она была ниже его больше чем на голову. Незапахнутый плащ открывал взгляду тело. Вокруг бедер обернута красная шелковая повязка, стоившая, должно быть, целое состояние. Кроме этого, больше на ней не было ничего. Ее золотисто-коричневое тело было разукрашено широкими змеящимися линиями и стилизованными изображениями животных. Под грудью угрожающе поднимал жало скорпион.

– Наверное, сегодня день скорпионов, – с улыбкой произнес Элеборн.

Она запахнула плащ и слегка склонила голову набок, словно приглашая следовать за собой.

– Ты понимаешь мой язык?

Она посмотрела на него. Ее улыбка заставила забыть обо всех вопросах. Какая женщина! Снова склонила голову набок. На этот раз еще и сделала шаг.

– Я иду, – произнес Элеборн на языке Цапоте. Он выучил примерно три сотни слов на семи самых главных языках детей человеческих. Как раз достаточно для того, чтобы понять, о чем идет речь, когда подслушиваешь разговор на улице.

– Ты знаешь мой язык? – Она в растерянности остановилась, и у Элеборна возникло ощущение, что он впервые видит ее истинное лицо, а не тщательно заученную маску. Эльф с улыбкой поднял руку, сложил вместе указательный и большой палец, оставив между ними крохотную щель.

– Мало.

Она улыбнулась еще более обворожительно, чем раньше. Вокруг глаз образовались крохотные морщинки, в краске, которой она разрисовала лицо.

– Будет приятно познакомиться с тобой поближе. Ты выглядишь очень напряженным. Думаю, что смогу помочь тебе расслабиться, – произнося эти слова, она кокетливо улыбнулась.

В этом Элеборн ни капельки не сомневался. Вместе они покинули рынок Серебряных шелкопрядов, стали спускаться по узким улочкам все ниже и ниже, пока не дошли до бедного квартала неподалеку от реки. Здесь дома редко были выше двух этажей, по улицам бегали куры, в дощатых загонах хрюкали животные, которые совершенно точно не были свиньями. Мостовые уступили место глубокой желтой жиже, из которой кое-где торчали бледные, словно кости, камешки. За все это время они не произнесли ни слова. Красавица в плаще из перьев время от времени оборачивалась и одаривала взглядом. Было очевидно, что она делает это не для того, чтобы убедиться, что он идет за ней. Эти взгляды были очень многообещающими. Она хотела его. Элеборн не припоминал, чтобы кто-либо когда-либо так смотрел на него.

Они остановились возле дома, поднимавшегося над грязью на деревянных сваях. От реки долетал неприятный затхлый запах. Солнце скрылось за горизонтом, еще сверкавшим странным зеленоватым светом, словно там собрались все духи из лесов, составив огромное войско. В уличной грязи заплескались первые крупные капли дождя.

Элеборн поспешил подняться за девушкой по короткой лестнице, ведущей на веранду дома. Прислоненные к стене, стояли яркие горшки и миски кричащих цветов. Хозяйка дома отодвинула в сторону тяжелую шерстяную занавеску и поманила его за собой. Дом состоял из одной-единственной комнаты. Большую часть комнаты занимало ложе из скомканных одеял. В четырех стенах прочно укоренился затхлый речной запах. Дом был жалким. Элеборн ожидал чего-то другого.

Девушка жестом пригласила его присесть на скомканные одеяла. Когда он сел, она поклонилась, скрестив на груди руки.

– Изель, – произнесла она.

Эльф тоже поклонился, что, впрочем, получилось не очень красиво, поскольку он сидел.

– Элеборн.

Она несколько раз повторила его имя, при этом у нее было такое лицо, словно она пробует незнакомое блюдо и не совсем уверена, что именно ест. Затем она подошла к постели и подняла выше фитиль масляной лампы, на конце которого горела лишь крохотная искорка. Взметнулось пламя, и Элеборн увидел, что Изель возится с различными мисками. Она разожгла благовония, и вскоре бледно-сизый дым отогнал затхлый запах. Снаружи доносился лишь шум дождя. В щели дома пробиралась прохлада, в двух местах с потолка капало.

Изель сняла свой плащ из перьев и повесила его на крючок на стене. Тщательно поправляла его до тех пор, пока он не стал похож на большую яркую птицу. Затем она присела и принялась мыть ноги в одной из мисок.

Элеборн зачарованно следил за каждым ее движением. Пламя масляной лампы заливало кожу Изель золотистым светом. В каждом ее движении чувствовалась уверенная грациозность. Она сняла красную шелковую повязку, которая, наверное, стоила больше, чем дома на всей улице в этом бедном квартале.

Яркий белый свет молнии мелькнул сквозь щель между тонкими досками, когда Изель подошла к ложу из одеял. Держа в руках неглубокую миску с водой, она опустилась на колени перед ним и сняла с него сандалии. Молча вымыла ему ноги. Когда ее сильные умелые руки стали подниматься к его бедрам, Элеборн откинулся на грубые одеяла, наслаждаясь тем, как она моет и медленно раздевает его. Ни один участок тела не остался нетронутым. Вымыв его и оставшись довольной, Изель произнесла фразу, которую он не совсем понял. Похоже, речь шла о чистых мужчинах и запахах. Закончила она словами:

– Ты особенный.

Оставалось надеяться лишь, что она не поняла, насколько он на самом деле особенный.

– Ложись на живот, – со страстной улыбкой попросила она.

Элеборн подчинился. Изель капнула масла ему на плечи и начала массировать сильными руками. Он почувствовал, как расслабляются напряженные мышцы. Масло источало приятный ванильный аромат. Она наклонилась ниже. Ее соски коснулись его спины. Всего на миг, затем ее руки скользнули ниже, она села на его ноги.

Ее грудь снова коснулась его. Затем она легла сверху и задвигалась по его намасленной спине. При этом она нежно дула ему в уши. От удара грома задрожала маленькая хижина, ослепительный свет снова окутал все вокруг. Казалось, у плаща из птичьих перьев появились глаза, и они смотрели на Элеборна. Он закрыл глаза и полностью отдался страстному массажу. Тело Изель было теплым. Ее руки скользнули ниже. Аромат ванили, смешанный с запахом из жаровен, одурманивал Элеборна. Он наслаждался тем, что может просто лежать, позволяя рукам Изель вести себя к неведомому доселе наслаждению.