Текст книги "Вирус убийства"

Автор книги: Барри Мейтланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

27

– Похоже, мною начинает овладевать разочарование, – сказала Кэти. – Вы не представляете, как бы мне хотелось войти в столовую и лично арестовать этого ублюдка, жующего яичницу с ветчиной, на глазах у подчиненных.

Брок, сидевший за рулем машины, мчавшейся по извилистым сельским дорогам по направлению к Лондону, ухмыльнулся и произнес:

– Думаю, будет лучше, если это сделает Макгрегор. Со временем вы это осознаете, особенно если дистанцируетесь от этого дела и перестанете рассматривать его как нечто сугубо личное.

– То-то и оно, что все это для меня очень личное. – Кэти смотрела на оранжевое свечение, зарождавшееся в небе над непроглядной темнотой сельского края. Скоро рассветет, люди поднимутся с постелей, вернутся на работу и продолжат раскручивать это дело с того места, где они с Броком его оставили. И Таннер, где бы он сейчас ни был, тоже поднимется с постели и узнает, что, пока он спал, весь его мир рассыпался в прах.

– Если разобраться, все это было великолепным примером того, о чем рассказывал на конференции молодой американец, – заметил Брок. – То есть теории хаоса. Некая бабочка помахала крылышками где-то на севере Италии, и на юге Англии вдруг разверзся настоящий ад.

– Да, – согласилась с ним Кэти и зевнула. – Но ирония заключается в том, что убийцей оказался человек, которому Петроу лично не угрожал.

– Худшее во всем этом то, что, высаживая дверь в ванной комнате Лонга, я опять повредил плечо. – Брок мельком посмотрел на Кэти, чьи глаза уже начинали слипаться. – Вы уверены, что вам так уж хочется прямо сейчас ехать на свою лондонскую квартиру?

– Даже не знаю… – Кэти слишком устала, чтобы думать еще и об этом. – Полагаю, я была бы не прочь забрать свою машину, которую оставила рядом с вашим коттеджем, и перегнать к себе. Но больше всего мне хочется спать. Стоит мне только преклонить голову на подушку, как я тут же засну мертвым сном.

Брок включил радио. Донесшийся из динамика бодрый голос пообещал дождливую погоду. Потом послышались звуки старой записи композиции «Воларе».

Бледный рассвет выхватил из темноты силуэты домов на задворках аллеи Уоррен-лейн и дал возможность разглядеть молодые зеленые листочки, распустившиеся на старом каштане. Проехав сквозь арку на Матчем-Хай-стрит, Брок подкатил к своему коттеджу, заехал во двор и остановился позади принадлежавшего Кэти «рено».

– Я вам позвоню, когда вы отоспитесь, – сказал Брок. – Будьте осторожны за рулем.

Кэти кивнула и, едва переставляя ноги, побрела к своей машине, вынимая на ходу ключи из висевшей на плече сумочки. Она уронила их, нагнулась, нашарила среди гравия, подняла, отперла дверцу и уселась за руль. Включив зажигание, она возблагодарила Господа за то, что мотор завелся с первого же поворота. Потом она пристегнулась ремнем безопасности, улыбнувшись при мысли, что оказалась наконец наедине с собой и на своей территории. Переключив сцепление и нажав на педаль газа, она сдвинула машину с места и выехала со двора, бросив напоследок взгляд на коттедж Брока. К своему большому удивлению, она заметила в кухонном окне свет, который, впрочем, в следующее мгновение погас.

Кэти ударила по тормозам. За то время, что Брока с ней не было, он никак не мог уйти дальше прихожей. Тот, кто выключил на кухне свет, должно быть, услышал, как в замке повернулся ключ и как хлопнула входная дверь.

– О нет, только не это…

Она выключила мотор и быстро проанализировала сложившееся положение. Мобильника у нее в машине не было. Ближайший платный таксофон находился на Матчем-Хай-стрит, и, чтобы добраться до него, она должна была отъехать от дома Брока. Она бы не преминула это сделать, если бы не вспомнила о дубликате ключа от входной двери, который ей дал Брок.

Она достала его из своей сумки, выскочила из машины, пробежала через двор и, свернув за угол коттеджа, оказалась у входа. Наклонившись, она подняла заслонку в двери и заглянула в щель для почты. На лестнице горел свет. Кэти хотела было крикнуть и предупредить Брока, как вдруг услышала грохот ломающейся мебели и звон разбитого стекла. После этого в доме установилась зловещая тишина.

Кэти снова подумала о том, что ей, возможно, стоит выехать на Хай-стрит и позвать на помощь. Или, на худой конец, подыскать себе что-нибудь в качестве оружия. Вспомнив о тяжеленном домкрате, она сразу же отвергла эту мысль, вставила ключ в замок, осторожно повернула его и, стараясь действовать как можно тише, приоткрыла дверь. В доме по-прежнему не было слышно ни звука. Кэти прикрыла за собой дверь и стала подниматься по лестнице тем особым способом, который выработала в юности, когда поздно возвращалась домой и не хотела будить тетушку или дядюшку. Поднимаясь, она прижималась всем телом к перилам, наступая лишь на самый край деревянных ступеней, которые, как она знала по собственному опыту, при такой манере хождения почти никогда не издавали скрипа. Когда Кэти была уже на середине лестницы, свет в доме неожиданно погас.

Она замерла. В полной тишине и темноте опустила руку в карман своего длиннополого пальто и стиснула в кулаке кольцо с ключами, зажав их по одному между костяшками пальцев. Конечно, так себе оружие, но все же… Затем, неслышно сбросив пальто с плеч и оставив его на лестнице, Кэти снова начала двигаться вверх по ступеням.

Темноту на втором этаже нарушал лишь тусклый свет раннего утра, вливавшийся в дом сквозь остекление кабинета и просачивавшийся через приоткрытую дверь в коридор и на лестничную площадку. Кэти проскользнула в кабинет, где было достаточно светло, чтобы понять, что засада ее там не ждет. Света было достаточно и для того, чтобы заметить царивший в комнате хаос, а также разглядеть темный силуэт Брока, распростершегося на полу поверх обломков рухнувшего под его тяжестью кофейного столика.

Кэти еще раз настороженно осмотрела комнату, потом бросила взгляд через плечо в коридор. Никого. Быть может, злоумышленник выбрался из дома, воспользовавшись задней дверью? Или через окно?

Она сделала несколько шагов вперед, склонилась над распростертым телом Брока и, протянув руку, коснулась пульса у него на шее. За все это время она не издала ни звука и никак не нарушила тишину, словно опасаясь, что даже легчайший шум может пробудить к жизни некие злые силы. Там, где она находилась, чувствовался сильный запах виски. Кэти догадалась, что виски вытекло из разбитой бутылки, которая лежала у головы Брока. Пульс прощупывался, но Брок не подавал признаков жизни. Портативный компьютер лэптоп лежал на полу рядом с Броком, словно верная собака, дожидавшаяся, когда хозяин придет в себя и отдаст ей наконец какую-нибудь команду. Кэти подняла компьютер с пола и распрямилась, пытаясь вспомнить, где находится телефон. В следующее мгновение она оглянулась и, что называется, едва не выпрыгнула из собственной кожи, заметив в нескольких шагах от себя в дверном проеме черный силуэт Таннера.

– Здравствуйте, Кэти.

Голос у него был низкий и хриплый; он испугал Кэти больше, нежели какой-либо другой звук, который она слышала в своей жизни.

– Здравствуйте, Рик. – Она услышала свой ответ словно со стороны. Ее голос на удивление, звучал спокойно и ровно. – Вам не следовало этого делать. Вы нанесли Броку серьезную травму. Полагаю, нам просто необходимо вызвать «скорую помощь».

Прежде чем ответить, Таннер медленно обвел ее взглядом.

– Поздно, Кэти. Воры в наши дни становятся все более жестокими и склонными к насилию. Если честно, мне представляется, что Брок этого нападения не переживет.

– Бросьте, Рик. Никто не купится на эту чушь.

– Правда? И почему, интересно знать?

Она заколебалась.

– Слишком много совпадений, вы не находите?

Он пристально на нее посмотрел.

– Выкладывайте, Кэти. Что там еще припрятано у вас в рукаве?

С этими словами он шагнул в ее сторону.

– В полиции обо всем знают, Рик. Лонг все рассказал.

– Ого! – Он остановился; кривая ухмылка словно примерзла к его губам, пока он переваривал эту информацию. – Что ж, такая опасность существовала всегда. У меня было время, чтобы кое-что в этой связи предпринять. Так уж случилось, что у нашей семьи есть за границей небольшой бизнес, которому я могу себя посвятить. Сказать по правде, это здорово облетает мне жизнь, а также мои с вами отношения. По крайней мере мне не нужно притворяться. Более того, я даже могу себе позволить устроить прощальное шоу. Чтобы потешить, так сказать, свое самолюбие и получить удовольствие от сложившейся ситуации. Согласитесь, будет очень поэтично, если вы с Броком кончите свои дни так, как те двое, что уже отдали Богу душу. К примеру, Брок, подобно Петроу, может оказаться в петле, а вы – с перерезанным горлом, как это случилось с Рози. По-моему, нет лучшего способа, чтобы дать понять всем этим людишкам, до какой степени мне на них наплевать. Вы как думаете?

С этими словами он сунул руку в карман брюк. Когда он извлек ее оттуда, в ней оказался некий предмет. Потом Кэти услышала щелчок и увидела сверкнувшее в полумраке длинное стальное лезвие.

– Не понимаю, – сказала она, поражаясь тому, как спокойно и даже расслабленно звучит ее речь, – зачем вы вообще убили Петроу? Что такого он вам сказал, чтобы заставить вас пойти на это? Что вас так разозлило?

Секунду, показавшуюся ей вечностью, Таннер злобно на нее смотрел.

– Не то, что он сказал, а то, чего не говорил.

– Как это?

– Я хотел забрать у него бумаги Лонга. Письмо и фотографии. Весьма, надо сказать, компрометирующие свидетельства. Такого рода улики приходится скрывать от посторонних глаз всю жизнь. Особенно если собираешься занять пост заместителя комиссара полиции.

Голос Таннера, холодный, отстраненный и лишенный каких-либо эмоций, заставил Кэти поежиться. Казалось, Таннер уже похоронил в себе все присущие нормальному человеческому существу чувства.

– Но ведь он в конце концов сказал вам, где находятся эти вещи?

– В конце концов сказал. Я убедил его признаться.

– И как же вы это сделали?

– Сел ему на грудь и воткнул ему в глаз иглу. – Таннер неожиданно чихнул и потер нос рукой. Со стороны можно было подумать, что у него начинается простуда. – Тогда он и раскололся. Оказывается, он хранил письмо и снимки в пластиковом пакете под сиденьем своего мотоцикла. Там же, под сиденьем, лежали его паспорт и пачка денег. Это была своего рода страховка на случай каких-либо непредвиденных случайностей. Он в любой момент был готов удариться в бега. Возможно, подобным образом мыслят все люди, которым довелось жить в Бейруте… После такого допроса я просто обязан был его убить, вы не находите?

– Какой иглой вы его укололи?

– Какое это имеет значение? Положим, я взял иглу с медицинской каталки, мимо которой проходил. Я искал что-нибудь в этом роде – скальпель или другой колющий или режущий предмет… На каталке лежала губка, в которую было воткнуто множество разных иголок, и я подумал, что одна из них может мне пригодиться. Моим первым побуждением было воткнуть ему иглу в яйца, но по некотором размышлении я решил, что лучше колоть в глаз. Делая это, я мог следить за выражением его лица.

Он сноса сделал шаг в ее сторону, выставив перед собой лезвие ножа. Вместо того чтобы отступить, Кэти неожиданно перешла в атаку, пытаясь таранить его портативным компьютером Брока. Однако лэптоп был для нее тяжеловат, а его поверхность – слишком гладкой, и ее руки соскользнули. В общем, удар у нее не получился, и Таннер легко его отразил. Он поднял левую руку и без видимого труда отбил нацеленный ему в голову снаряд. Потом он сам перешел в наступление и, описав в воздухе ножом изящную кривую, полоснул Кэти лезвием по правой руке.

Она отдернула окровавленную руку, отпрянула, попыталась переступить через лежавшее позади нее тело Брока, задела его ногой, потеряла равновесие и упала спиной на газовый камин, соприкоснувшись в падении затылком с его керамической облицовкой и едва не потеряв от удара сознание. Словно со стороны она услышала собственный панический вскрик, а затем почувствовала пронзительную боль в голове. В следующее мгновение она увидела в полумраке бледное лицо Таннера, который, схватив ее за волосы, с силой притянул к себе. Его широко раскрытые, блестевшие от возбуждения глаза, находившиеся от нее в каких-нибудь нескольких дюймах, видели ее страх, упивались им, а затем сфокусировались на ее горле.

– Прощайте, Кэти, – прошептал он.

Кэти, схватив здоровой левой рукой висевшую у камина длинную стальную вилку, ткнула ею прямо перед собой, никуда особенно не целясь и стараясь лишь помешать Таннеру нанести ей смертельный удар. Потом, когда она рассказывала об этом своим друзьям – особенно мужчинам, у которых, казалось, этот момент вызывал повышенное беспокойство, – она говорила, что поразить его в это место вовсе не стремилась и что это получилось у нее совершенно случайно. Но так уж вышло, что, когда она делала свой отчаянный слепой выпад снизу вверх, стальные зубья вилки для тостов, которую она сжимала в руке, вонзились именно в этот орган. Поначалу она даже не поняла, что произошло. Просто Таннер, склоняясь над ней и делая замах, вдруг замер, выпучил глаза и приоткрыл рот. Со стороны можно было подумать, что он по непонятной причине заколебался. Кэти потащила силку на себя, чтобы, воспользовавшись замешательством, нанести новый удар в верхнюю часть его тела. В этот момент конечности Таннера конвульсивно задергались. Она подумала об остром, как бритва, ноже у него в руке, еще больше запаниковала и, сжав изо всех сил в кулаке свое оружие, с помощью которого Гордон Даулинг месяц назад поджаривал в пламени камина овсяные лепешки, с размаху вонзила его Таннеру в горло.

Команда «скорой помощи» обнаружила ее у открытой входной двери, где она, сотрясаясь всем телом, пыталась остановить кровотечение в пораненной руке посредством импровизированного жгута.

– Наверху еще двое, – пробормотала она сквозь зубы. – Прошу вас, будьте осторожны. Там полно крови и битого стекла.

Один из парамедиков поднялся по лестнице, но очень скоро спустился в холл и позвал на помощь.

– Один жив! – воскликнул он.

– Кто? – крикнула Кэти.

– Ясное дело, не тот, у которого из окровавленного горда торчит вилка! Скорей вызывай копов, Джимми.

– Я им уже позвонила, – сказала Кэти. – Никак не пойму, почему они задерживаются.

Полицейские, как и она во время своего первого визита в коттедж Брока, пропустили арку, которая вела в Уоррен-лейн, и ездили вокруг квартала, пока не заметили голубые сполохи мигалки стоявшей во дворе кареты «скорой помощи». Выскочивших из полицейской машины двух молодых людей Кэти не знала. Один из них подбежал к крыльцу и обратился к медику, бинтовавшему Кэти руку.

– Домашнее насилие? – спросил он.

– Нет, – ответила Кэти. – Ничего подобного. Просто я только что убила одного парня.

Ей вдруг показалось, что она как-то не так об этом сказала. Она словно этим гордилась и никакого раскаяния по этому поводу не испытывала, что, впрочем, в некотором смысле соответствовало истине. Молодой полицейский внимательно на нее посмотрел и подозвал своего напарника. Обменявшись с ним несколькими словами, он вошел в дом, а через пару минут вышел с пепельно-бледным лицом.

– Вы можете назвать имя мужчины, которого убили, мадам?

– Это офицер полиции, – вздохнула Кэти. – Старший детектив-инспектор Ричард Таннер.

– Понятно… – Оба копа смотрели на нее как на одержимую. – А вы кто?

– Мое имя Колла, Кэти Колла. Полагаю, теперь вам нужно от меня отойти. И подальше.

– Это почему же?

– Потому что меня сейчас вырвет…

Они подождали, пока она закончила общение с кустиками на противоположной стороне аллеи, после чего зачитали ей права и объявили, что она арестована за убийство. Испытывая от усталости и шока необоримое желание закрыть глаза и отключиться, Кэти покорно кивнула и пробормотала:

– Такое со мной впервые.

Только через полчаса, когда она сидела в участке и смотрела в окно на сверкавшее в небе яркое утреннее солнце, ее посетила мысль, что ей давно уже следовало попросить полицейских позвонить Пенни Эллиот в Кроубридж.

Тремя неделями позже, вечером третьего мая, Джерри и Эррол устроили вечеринку в ознаменование двадцать пятой годовщины своей свадьбы. Организацией вечеринки занимались две женщины. У одной были розовые, коротко подстриженные волосы, другую от горла до щиколоток обтягивала черная кожа. Мероприятие проходило в доме одного из друзей юбиляров, жившего за пределами Эденхема. Лужайка перед домом плавно спускалась к речке, протекавшей по участку. Кэти и Патрик стояли у края протоки, глядя, как течение взвихривает воду вокруг корней росших вдоль берега ив.

– Интересные у вас друзья. – Патрик с любопытством оглядывался на гостей. Составлявшие толпу парочки являли собой всевозможные комбинации возрастов, полов, курительных привычек и взглядов на моду.

– Думаю, меня здесь рассматривают исключительно как некую символическую фигуру защитника закона.

– Джилл говорила, что скоро вы будете защищать закон на более высоком уровне.

– Это правда. Я собираюсь работать вместе с одним своим знакомым из полиции метрополии.

– С Броком, что ли? Я ведь с ним знаком, помните? Признаться, я думал, что вы его тоже приведете сюда.

– В настоящее время он лежит в травматологии. Выписывается через неделю или две. Хочу задать один вопрос: вас не шокировало, что я предложила вам посетить подобное мероприятие?

– Вовсе нет. Это очень познавательно. Я-то думал, что знаю всех в округе, но здесь мне до сих пор не попалось ни одного знакомого лица. Выпьете еще что-нибудь?

Кэти кивнула. Хотя правая рука у нее все еще была забинтована, она уже приноровилась подносить к губам чашку или стакан левой рукой.

Когда они шли вверх по склону, Кэти заметила, что Патрик как-то странно на нее поглядывает. Она ловила на себе этот взгляд уже не в первый раз.

– В чем дело? – спросила она. – У меня что, косметика размазалась?

– Извините. – Патрик улыбнулся и покачал головой. – Я просто никак не могу поверить, что вы…

Она остановилась:

– Что я… что?

– Ну, что вы и вправду кого-то там… хм… убили. Вы не возражаете, что я затронул эту тему?

Она пожала плечами.

Патрик продолжал говорить:

– Как-то все это нереально. Словно это событие не из тех, что происходят в нормальном мире… Я в том смысле, что никогда в жизни даже трупа не видел, не говоря уже о чем-то таком…

– В свое время это казалось очень даже реальным, Патрик. Но сейчас… Нет, сейчас все это снова от меня далеко. По крайней мере пока светит солнце. Ну и потом: что такое реальность, в конце концов?

Со стороны дома послышались громкий свист и крики, и они повернулись, чтобы узнать, что происходит. Перед их взором предстал Джерри с завитой головой, одетый в обтягивающие черные брюки и алую шелковую блузку. В этот момент он распахнул стеклянные французские двери и с видом триумфатора вышел на террасу. За ним следовал Эррол в ковбойских сапогах, приобретенных им во время второго медового месяца в Штатах. В этот день, правда, к его сапогам были пристегнуты шпоры. Выйдя на террасу, Джерри воздел свой стакан к небу, вызвав тем самым новый взрыв приветственных криков и аплодисментов у людей, стоявших вокруг столиков с закусками и напитками.

Позже, когда толпа разделилась на группки болтающих и танцующих, Кэти и Патрик получили шанс перекинуться словом с виновниками торжества.

– Итак, – окинул Эррол одобрительным взглядом Патрика, – в каком ключе развиваются ваши отношения?

Патрик с удивлением на него посмотрел, и Кэти поторопилась вмешаться в разговор:

– В бытовом. Он готовит, а я мою посуду и полы.

– Вам повезло! – воскликнул Джерри. – Мне лично приходится делать и то и другое.

– Не переживай. – Эррол обнял его за плечи и повел к стоявшему чуть в стороне приглашенному на вечер фотографу. При каждом шаге шпоры на его сапогах позвякивали. – В жизни бывают вещи и похуже.