Текст книги "Зарубежный детектив 1979"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Под крылом самолета, простершись на сотни тысяч километров, лежала гигантская мощная страна, желающая растоптать мечты, которыми живет его родина.

И ей не удается это сделать.

И никогда не удастся, даже если борьба будет длиться до скончания света.

Обделывать подобные делишки Норман умел хорошо.

Женщина лежала спокойно, ей только что ввели сыворотку. Плечо, откуда удалили пулю, скрывал антисептический пластиковый колнак. Она медленно и мерно дышала, устремив взгляд тусклых глаз на сидевших у кровати доктора Клюгера и Нормана. В белой чистой палате больше никого не было.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Норман. Женщина сделала слабый жест.

– Вам лучше?

Женщина кивнула.

– Чудесно! Вам не трудно говорить?

Она ничего не ответила и посмотрела на Клюгера, который взглядом подбодрил ее.

– Думаю, да, – слабо отозвалась она.

Игра началась.

Майк Норман хорошо умел обделывать подобные делишки. Он внушил ей, что она очень сильно скомпрометирована и сможет выбраться из этой истории только в том случае, если окажет им посильную помощь. Просто и четко он объяснил ей, чего от нее хотят. Затем терпеливо подождал, пока женщина повторит задание. Под конец показал ей коллекцию из пятнадцати фотографий, на которых был изображен седоволосый старик, которому на вид было лет шестьдесят пять.

– Вот этот человек. Вы хорошо все поняли?

– Да, – ответила женщина.

– Помните. Вы застрелили офицера Центрального разведывательного управления. Мы готовы забыть об этом, но и вы должны сделать все так, как я сказал. Кроме того, вам будет выдано пять тысяч долларов. Супруга вашего похоронят завтра по первому разряду. Мне думается, в таком состоянии вам невозможно будет присутствовать на похоронах. Вы совершенно уверены, что у вашего мужа больше нет близких в Соединенных Штатах?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Очень хорошо. А теперь отдыхайте. Пока вы спали, мы перевезли вас в одну из лучших частных клиник Нью-Йорка. Доктор Клюгер отвечает за ваше здоровье. Он прекрасный врач, так что ни о чем не беспокойтесь.

Норман спрятал фотографии в кожаный портфель и вместе с Клюгером вышел из палаты.

Женщина закрыла глаза, и перед ней встало лицо седоволосого старика с фотографий. Норман несколько раз, пока она не запомнила, повторил ей его имя, И сейчас ее бледные губы прошептали: Стюарт Дьюк,

Он остановился в отеле «Бикайн тэррес» на Бискайском бульваре. Заплатил вперед три доллара и до шести вечера заперся в номере. В шесть позвонил в ресторан и попросил принести пол-литра чаю и три поджаренных на решетке бифштекса.

Следуя старинному ритуалу – крепко затянутый в кожаный корсет, очень прямо держась на стуле, – поел. Он хорошо пережевывал мясо, запивая его маленькими глотками чая без сахара.  Меньше двух часов на еду у него никогда не уходило. Ел он только говядину, пил только чай.

Поев, распустил корсет и на десять минут растянулся прямо на ковре, попеременно двигая руками и ногами, словно плывя на спине. Потом принял холодный душ. Выйдя из ванной, он не чувствовал никакой тяжести в желудке, будто и не ужинал: пищеварение совершилось в процессе самой еды. Он надел удобное платье: спортивную рубашку, фланелевые брюки, матерчатые туфли на резиновой подошве, взял очки с дымчатыми стеклами и спустился в вестибюль.

По телефону затребовал напрокат машину. Заплатил за два дня, включая пятнадцать долларов залога, которые брали в отеле. В 8.40 служащий гаража подвел к дверям белый «быоик».

Он сел за руль. Остановил машину перед шестиэтажным домом, на котором четко выделялся номер, и выключил мотор. Двадцать минут спустя отмычка Чанга открыла дверь квартиры, где жил Рикардо.

Не зажигая света, он ощупью нашел стул и, выпрямившись, сел.

Его глазки смотрели в темноту, руки медленно и ритмично двигались, тренируясь для смертельного удара.

Ортис не успел вымолвить ни «чему обязан чести вашего посещения», ни «как я рад видеть вас». Фико Таблада прицелился ему прямо в сердце.

– Иди, – приказал он и упер дуло Ортису в грудь.

На лице Ортиса появилась растерянность, толстые губы задрожали, и он отступил в комнату.

– Кто-нибудь еще есть дома? – спросил Хосеито. Ортис отрицательно покачал головой.

– Проверь, – приказал Фико Хосеито, продолжая держать револьвер у груди Ортиса.

Хосеито достал свой пистолет и бегом поднялся на второй этаж, где были расположены спальни.

– Нам с тобой о многом надо поговорить, – сказал Таблада.

– Но что происходит, Фико? – простонал толстяк.

– Кто такой Рамон Сьерра? – медленно спросил Таблада,

– Рамон? Какой?

– Не валяй дурака, Леон. Тебе это не идет, да и у меня нет времени. Выкладывай.

– Клянусь тебе самым святым...

– Никого! – крикнул сверху Хосеито.

– Спускайся и посмотри на кухне, в ванной! – распорядился Таблада и снова пристально уставился на лоснящееся лицо толстого Ортиса.

– Ну, я жду, Леон.

– Что случилось, Фикито? Да разрази меня господь...

Фико не дал ему закончить, дулом пистолета с силой ударил его по лицу, и толстяк, словно мешок с камнями, свалился на ковер. Деревянный пол комнаты дрогнул.

Изо рта Ортиса потекла кровь, он застонал, сделал попытку приподняться на колени.

– Фикито, ради бога...

– Я из тебя правду вытряхну! – закричал Таблада.

Он ногой ударил его в грудь, и толстяк снова покатился но ковру. Таблада подбежал к нему:

– Терпение у меня иссякает, Леон.

– Ради девы Марии... – выдохнул Ортис, пряча лицо.

– Хватит трепа, собака! – кричал Таблада. – Кто такой Рамон Сьерра? Кто?

Рикардо решил не звонить юрресу до воскресенья. До того, как в субботу в 8.30 он не исполнит на своем «пианино» заданной пьесы, ему не хотелось связываться с Торресом.

Было три часа дня. Рикардо направился в расположенную рядом е аэропортом контору по прокату автомашин и предъявил членский билет клуба «Диннерз». Служащий вручил Рикардо ключи и пожелал приятного пребывания в Майами.

В 3.25 Рикардо уже ехал по направлению к маленькому мотелю Тандербиорд на 185-й улице.

В 4.30 ему вручили ключи от номера в восточном крыле здания рядом с бассейном.

В 5.30, приняв душ, он поехал на Флэджлер. Там купил за шестьдесят пять долларов магнитофон «Филлипс», истратил пятьдесят на белье и чемодан и вернулся в «Тандербирд». Около восьми поужинал в ресторане мотеля, вернулся к себе и заправил в магнитофон ленту с исповедью Сан Хиля. В 9.30 у него уже был готов текст сообщения в Гавану. Оставалось лишь зашифровать его. За ключом к шифру и «пианино» он поедет на следующий день утром.

Рикардо спрятал магнитофон и ленту в купленный чемодан, закрыл дверь на задвижку, разделся и бросился на кровать, чтобы перед сном немного послушать музыку по радио, стоящему рядом, на ночном столике. Передавали джазовую программу. Аппарат кондиционированного воздуха работал на полную мощность, Рикардо пришлось встать и надеть свитер.

Но музыка не успокоила его. Напротив.

Нервно куря, он походил по комнате, потом достал «магнум» из чемодана и спрятал его под подушкой. Снова лег, погасил свет, выключил радио и наконец заснул.

СУББОТА

Час пятнадцать ночи.

Все было готово. Оставались лишь две вещи. Первое: чтобы Чанг позвонил из Майами и сообщил, что Рикардо Вилья уже никогда не завяжет узла на своем галстуке, а, следовательно, он, Чанг, уже забрал ленту. Второе: найти последнее недостающее звено в той цепи, которой он опутает Стюарта Дьюка. А так у него на руках все козырные карты для выигрыша: жена Сан Хиля, Чарли, доктор Клюгер...

Безусловно, его ждет удача.

– Неудачи быть не может, – пробормотал Майк Норман.

– Что? – спросила лежавшая рядом с ним девушка из «Плзйбоя».

– Ничего, – успокоил ее Норман,

Шел дождь.

Фико Таблада посмотрел на часы: 7.25.

– Пойдем позавтракаем, – предложил Хосеито.

Они уже десять минут в Майами. Оба они не любили Майами. Обоим пришлось жить здесь (Фико три месяца, а Хосеито почти год), но в Майами все походило на Гавану, им же хотелось совсем другого. Поэтому оба решили перебраться в Нью-Йорк. Что ж, вышло не так плохо.

Они вошли в одно из кафе аэропорта, сели у стойки, спросили булочек и черного кофе.

Ортис признался, что Рамой Сьерра на самом деле звался Рикардо Вилья Солана и был одним из доверенных лиц Торреса. Но, судя по описанию Ортиса, Вилья Солана совсем не был похож на того убитого человека, которого выносили из квартиры Сан Хиля.

Во всяком случае, наиболее вероятно, что этот Рикардо еще в Нью-Йорке. Но у них дело к Торресу, главарю; если кому-то и нужно было стереть Сан Хиля с лица земли, то, уж конечно, ему. Что ж, пускай он и расплачивается за его смерть. (Хотя они, конечно, воспользуются и тем, что Ортис дал им адрес Вильи Сола-ны, и оставят ему маленький подарок на память: жестянку из-под чая, набитую динамитом, подсоединенную к батарейке и взрывателю. Едва открыв дверь своей квартиры, Вилья Солана уже очутится в аду в компании Сан Хиля.) Позавтракав, они вышли из кафе.

– А теперь? – спросил Хосеито.

– Я поеду к Торресу, а ты отправляйся поставить эту свечечку святой Варваре.

Каждый из них взял такси.

Полчаса спустя Фико уже стучался в стеклянную дверь конторы Хайме Торреса.

– Войдите, – ответила секретарша.

Улыбающееся лицо Таблады появилось в дверях.

– Можно войти? – спросил он по-английски.

– Чем могу служить? – встав, спросила девушка, Таблада вошел в прохладное помещение,

– Мистер Хайме Торрес у себя?

– Он вас ждет?

В этот момент открылась дверь справа, и какой-то мужчина, внешностью менее всего напоминающий адвоката, в обтягивающем пиджаке и с огромными усами столкнулся с Табладой.

– Кого он ищет? – спросил он девушку, продолжая пристально разглядывать Табладу.

– Доктора.

– По какому делу?

– Вот тут моя визитная карточка, – пробормотал Таблада, похлопывая себя по карманам, словно стараясь найти ее.

– Здесь! – и он быстро сунул руку в карман. Усач тотчас же понял, что из кармана будет вынута не визитная карточка, но Таблада действовал молниеносно.

– Спокойненько!– приказал он, целясь в присутствующих из револьвера.

В субботу с утра шел дождь. Стоял один из тех гнетущих дней, когда дует порывистый ветер, а небо кажется грязным и грустным. Рикардо. проснулся со страшной головной болью, ве роятно, расшалились нервы, да, кроме того, он слишком много курил последние двое суток.

Принял горячий душ и побрился. Надел теплые брюки, свитер и удобные башмаки. Открыв дверь номера, вспомнил, что забыл «магнум» под подушкой. Вернулся и спрятал его в чемодан. Положил в карман ленту с записью рассказа Сан Хиля и текст сообщения, который следовало передать сегодня вечером в 8.30.

Он быстро позавтракал апельсиновым соком и кофе и купил в киоске пачку «Мальборо». Чтобы не промокнуть, пришлось быстро пробежать метров двадцать от двери мотеля до стоянки. Сел в «мустанг», включил зажигание и медленно выехал на улицу.

Чанг ни на минуту не сомкнул глаза. Он два раза сходил в ванную, умыл лицо. Все остальное время провел, сидя на неудобном стуле, ощущая медленный бег часов.

Сейчас было почти девять утра. Но гардины на окне плотно задернуты, комната тонула в темноте.

И тогда он услышал. Сначала это было далекое, легкое царапанье в дверь, выходящую в коридор здания. Медленно, безмолвно он поднялся на ноги. Скользящей походкой приблизился к стене, спрятался в углу и затаил дыхание.

Он улыбнулся – кто-то отмычкой, как он сам одиннадцать-двенадцать часов назад, пытался открыть дверь. Только человек по ту сторону двери делал это не так умело.

Металлический щелчок – и замок открылся. Дверь бесшумно растворилась, чья-то тень скользнула в комнату. Чанг подождал, пока человек не закрыл дверь. Когда засов упал и рассеялся тонкий лучик света, просочившийся из коридора, Чанг прыгнул.

У человека было всего две секунды, чтобы сообразить, что происходит. Две секунды, протекшие от первого удара, сломавшего ему позвоночник, до второго, проломившего череп.

Он даже не успел застонать и тяжело упал в двух шагах от двери. Чанг зажег свет.В широко открытых глазах человека, казалось, еще светилась жизнь, но Чанг знал, что он мертв.

Он присел на корточки рядом с хрипевшим неподвижным телом, неторопливо достал из кармана фотографии, которые ему передал в Нью-Йорке Чарли Мелтон, сравнил их с побелевшим, сведенным судорогой лицом лежащего на полу человека. Это был не Рикардо Вилья Солана!

Произошла какая-то ошибка.Чанг вывернул карманы убитого. Небольшая бомба, из тех, что подкладывают в дома, отмычка, изоляционная лента, ре-ольвер. Кроме того, он нашел бумажник с двадцатью долларами, которые тут же переложил себе в карман, и водительские рава: «Хосе А. Менокаль; АФ № 39867, Нью-Йорк 8622».

В 10.30 Рикардо остановил «мустанг» перед дверью дома, где была расположена его квартира. Выключил мотор, поднял стекла, запер машину и вышел.

Долго он здесь не пробудет, он только заберет чемодан с рацией и шифровальную книгу. Но все же чтобы достать их из тайника, потребуется минут двадцать, не меньше.

Он поднялся к себе на этаж и вынул ключ. Потом присел перед дверью на корточки, внимательно осмотрел ее и слегка побледнел: печать была сломана. Уходя из дому, он всегда у самого пола двумя маленькими шариками пластилина прикреплял между дверью и дверной рамой тонкий волосок. Так Рикардо узнавал, входил ли кто-нибудь к нему в его отсутствие.

Кто-то побывал в квартире, а может быть, и сейчас все еще там. Он достал «магнум», взвел курок и бесшумно вставил ключ в замочную скважину.

В комнате царил мрак. Рикардо осторожно, оставив за собой дверь открытой, вошел. Крепко сжимая револьвер в руке, ощупью нашел выключатель и зажег свет.

Ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Все вещи стоят на своих местах, но, может быть, кто-нибудь прячется в спальне или в ванной? Он медленно направился к ванной комнате.

Резким движением раздвинул клеенчатую занавеску и в испуге сделал шаг назад: на него смотрели безжизненные глаза лежащего в ванне Хосеито Менокаля. Рикардо поспешно отступил в коридор и увидел, что дверь уборной закрыта снаружи на задвижку. Но он помнил, что перед отлетом в Лос-Анджелес оставил ее открытой. Рикардо медленно приблизился, сосчитал до трех, осторожно отодвинул засов и резко распахнул верь.

Никого. Рикардо достал платок и протер рукоятку «магнума». Кому принадлежит это мертвое тело, лежащее у него в ванне? Как этот человек попал к нему?

Эти вопросы вертелись у него в голове, пока он отодвигал кровать, отворачивал ковер и отдирал доски пола. Пять досок, од ними тайник, откуда он достал чемодан с рацией и шифроальной книгой.

Он снова положил доски на место, расправил ковер и подовинул кровать на место. Что теперь делать?

Полицию извещать нельзя. Сначала он должен передать шифровку на Кубу.

Вдруг резко зазвонил телефон.

Майк Норман снял трубку и приказал соединить его с отделом кадров Шератона.

– В чем дело, Майк? – послышался в трубке голос.

– Да ничего особенного, старина, просто мне нужен домашний телефон Дж. Дж.

– Да ты знаешь, что у меня просишь?

– Знаю, старина. Но я' тебя не подведу. Мне нужно срочно поговорить с ним, а на работе его нет.

– Мне это головы будет стоить.

– Он не узнает, что телефон мне дал ты.

– Кто же тогда?

– Мой шеф, Стюарт Дьюк. Да ты не беспокойся, Дж. Дж. обрадуется моему сообщению.

Десять минут спустя Майк уже говорил с Дж. Дж. Тон его был серьезен и уважителен. Он просил принять его на следующий день в связи с крайне срочным и очень деликатным делом. Дж. Дж. пригласил его на десять утра.

– Благодарю, сэр, – почтительно промолвил Норман, но Дж. Дж., не отвечая, повесил трубку.

Услышав телефонный звонок, Рикардо вздрогнул, мурашки пробежали у него по коже. Он вскочил на ноги и напряженно замер. Телефон продолжал настойчиво звонить.

Аппарат стоял рядом с кроватью, в двух шагах от него.

Кто это может быть? Скорее всего никто. Просто к трубке подсоединили бомбу. Телефон вдруг умолк. Рикардо подошел к нему и внимательно осмотрел: внешне у аппарата был обычный вид – никаких признаков, что его «подготовили». Но смертоносный подарок могли вмонтировать и внутрь.

Взрыва не последовало, лишь чей-то голос раздался на другом конце провода:

–Это ты?

Рикардо заметил, что рука, в которой он держал «магнум», слегка дрожит.

Голос был ему незнаком.

– Слушай, – снова заговорили в трубке. – Хосеито, это ты?

– Да, – пробормотал Рикардо.

– Ты уже все закончил?

Что ответить?

– Да.

– Я тоже. Ликвиднул Торреса, еще одного типа и девку, ну из тех, что печатают на машинке... Слышишь? Ты еще там?

– Я слышу тебя, – немного изменив голос, тихо ответил Рикардо.

– Ты через полчаса можешь быть в аэропорту?

– Думаю, да.

– Поспеши, – распорядился голос. – Здесь становится опасно, ведь в Майами царствует Торрес...

Воцарилась короткая пауза.

– ...вернее, царствовал Торрес, – и звонивший по телефону человек нервно рассмеялся. – Значит, через полчаса, о'кэй?

– Да, конечно, – ответил Рикардо.

– Но слушай, почему у тебя...

Не отвечая, Рикардо повесил трубку.

Спустя пятнадцать минут он уже мчался на своем «мустанге» по направлению к мотелю «Тандербирд».

В 15.20 Рикардо вошел в бар «Тандербирд» и спросил двойное виски. Залпом выпил и заказал еще. Раскурил сигарету и потер лоб ладонью: страшно болела голова.

Он попробовал собраться с мыслями – ничего не получалось.

Действительно убили Хайме Торреса? И кто же тот мертвый человек, которого Рикардо нашел в своей квартире? Что теперь делать ему самому?

Впрочем, сейчас он думал лишь об одном. Что бы ни случилось, но в 20.30 план должен быть передан в Гавану. Все остальное потом. А ему предстоит еще много работы, только зашифровать телеграмму отнимет не менее двух часов.

Он допил виски и пристально посмотрел на оставшийся на дне кусочек льда.

Странно, но еще по выходе из квартиры у него сложилось впечатление, что за ним следят. Весь обратный путь он в зеркальце наблюдал за улицей. Кажется, ничего тревожного, но странное ощущение не проходило.

И он не ошибался. Йенг Чанг вошел в бар, сел неподалеку и спросил себе стакан пива.

Рикардо сидел в номере мотеля. Он только что закончил переписывать четырнадцать столбцов, каждый из которых содержал по четыре цифры. Прежде чем сжечь оригинал, он еще раз внимательно перечитал его:

ОПЕРАЦИЯ БОКА ДЕ ПАХАРО ПРОВЕДЕНА ГРУППОЙ

КОМАНДОВАНИЕ 16 АПРЕЛЯ РЕЗИДЕНЦИЕЙ НЬЮ-ЙОРКЕ ЦРУ НЕ ЗНАЛО О ПЛАНЕ тчк АГЕНТЫ ЦРУ ДОПРОСИЛИ И ЛИКВИДИРОВАЛИ РОБ САН ХИЛЯ тчк ЗАВТРА ВОСКРЕСЕНЬЕ ШЕСТЬ УТРА КАНОНЕРКА ПОРТА ОТПРАВЛЕНИЯ ПУЭРТО КАБЕСАС НИКАРАГУА АТАКУЕТ БЕЗОТКАТНЫМИ ПУШКАМИ И ТЯЖЕЛЫМИ ПУЛЕМЕТАМИ КУБИНСКИЙ ПОРТ СЬЕНФУЭГОС тчк ЦРУ ЗНАЕТ МНЕ ИЗВЕСТЕН ПЛАН ГРУППЫ САН ХИЛЯ И ВЕРОЯТНО ЗНАЕТ МОЕЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ХАЙМЕ ТОРРЕСА ВОЗМОЖНО УБИТОГО СЕГОДНЯ тчк ДАМ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СЛЕДУЮЩИМ СЕАНСОМ СВЯЗИ СРЕДУ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО УСЛОВЛЕННОЙ ВОЛНЕ тчк ПОВТОРЯЮ ХАЙМЕ ТОРРЕС ВОЗМОЖНО УБИТ СЕГОДНЯ ДАМ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СЛЕДУЮЩИМ СЕАНСОМ СВЯЗИ СРЕДУ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО УСЛОВЛЕННОЙ ВОЛНЕ.

Рикардо посмотрел на часы: ровно 20.00. Он открыл чемодан, достал рацию ж поставил ее на ночной столик. Он включит ее ровно в 20.25 – за пять минут до начала передачи.

Рикардо сидел спиной к двери. И впервые за пять лет забыл закрыть ее на специальную магнитную задвижку. Какая непростительная оплошность!

Он не услышал, как тренированная рука бесшумно повернула ключ, когда нее обернулся, Чанг уже был в комнате и захлопнул за собою дверь.

Капитан Рикенес большими шагами нетерпеливо мерил кабинет. Оператор в наушниках мягко поворачивал катушку направленной антенны. Рядом на стуле, покусывая трубку, примостился Родольфо Сардуй.

Зазвонил стоящий на полочке зеленый телефон,

– Слушаю.

Несколько секунд что-то говорили в трубку.

– Минуту, – радист протянул ее Рикенесу. – Вас, капитан. Рикенес поспешил к аппарату.

Звонили из главного штаба пограничных войск.

– Нет, пока ничего, – тихо ответил Рикенес. – Не уходи. Я тут же позвоню.

Он повесил трубку и нажал кнопку селектора.

– Слушаю, – раздался женский голос.

– Мириам, – попросил Рикенес. – Позвони в шифровальный отдел и попроси Густаво подняться к нам. Пусть придет раньше, чем Бруно выйдет в эфир. Нам нельзя терять ни одной минуты.

– Хорошо, капитан.

Йенг Чанг не носил оружия. Зачем оно ему?

Рикардо впился взглядом в маленькие, тусклые, невыразиельные глазки китайца, стараясь высмотреть в них то, о чем ему неустанно напоминал его тренер по каратэ, – направление первого удара.

Однако в холодном взгляде вошедшего ничего не отражалось; ничего не говорила Рикардо и его позиция. Безусловно, китаец изготовился к бою. Но это не киба дачи – железный всадник и не сенкутсу – лук и стрела.

Нет-нет, это не каратэ.

Китаец слегка выставил вперед левую ногу, и его руки медлен-но, словно две клешни, поднялись на уровень груди. И, тогда Рикардо увидел его обнаженные по локоть руки, на одной была вытатуирована фигура тигра, на другой – изображение дракона.

Молнией в мозгу вспыхнуло – это кун-фу! Кун-фу! Страшное искусство борьбы, которым так хорошо владеют китайцы. Искусство борьбы, возникшее тысячу четыреста лет назад, когда, по преданию, Бодхидхарма появился в Китае в храме Шаолин. Кун-фу, чьи тайны едва знают на Западе, а технику на протяжении веков передают из поколения в поколение в тайных школах. Кун-фу. Посвященные в нее, словно знаки отличия, несли на запястьях выжженные огнем изображения тигра и дракона.

Вот уже не один год специалисты по борьбе задавались вопросом, на который, как знал Рикардо, до сих пор не было ответа: каратэ или кун-фу? Его учитель сказал, что победит каратэ. Мастера кун-фу думали по-иному.

Сейчас, здесь, в этом мотеле Майами Рикардо наконец узнает ответ.

Оставалось еще пятнадцать минут, но капитану Рикенесу и лейтенанту Сардую казалось, что время остановилось.

Зеленая секундная стрелка продвинулась на миллиметр: 20.15. Приглушенно, непрерывно звучало «бип-бип» приемника. Мягко двигалась рука радиста, стараясь поймать волну 43 метра, Рикенес раскурил сигарету. – Дайте и мне, капитан, – прошептал Сардуй. Рикенес мельком взглянул на него, хотел что-то сказать, но только молча протянул пачку. Лейтенант, словно хрупкую хрус-тальную вещь, которая вот-вот может рассыпаться, взял сигарету поднес к губам. Сардуй закурил, глубоко затянувшись. Вкус сигареты показался ему странно терпким, но она смягчила на-пряженные от ожидания нервы.

В дверь тихо постучали. Рикенес открыл. Лейтенант Густаво из шифровального отдела. Сел рядом с радистом, открыл нанку и вынул из кармана шариковую ручку Достал указатель ключей и шифровальную книгу,

У Сардуя разъедало горло, но он с жадным удовольствием вдыхал сигаретный дым. Еще пятьдесят секунд.

– Выйдет ли он точно вовремя? – пробормотал Рикенес.

– Я в этом уверен, – отозвался Сардуй.

Из приёмника раздался тонкий непрерывный свист. Оператор нажал клавишу, и рация включилась на 43-ю волну. Еще пятьдесят секунд. Зеленая стрелка снова скакнула на один миллиметр: 20.18.

Этот бесшумный удар должен был стать смертельным. Чанг подпрыгнул вверх и в прыжке выбросил ногу, метясь прямо в челюсть Рикардо. Но на какую-то долю секунды он запоздал/ Рикардо резко откинулся влево и ответил ударом ногой, но не попал.

Чанг поднял руки над головой и замер, словно высеченная из камня статуя. В двух метрах от него изготовился Рикардо, в поисках равновесия слегка выставив вперед правую ногу.

Глаза китайца едва заметно прищурились, и Рикардо смог прочесть их взгляд. Не дожидаясь нападения, он глухо, гортанно вскрикнул и, с силой толкнув тело вперед, нанес китайцу удар в плечо.

Тот содрогнулся, но выдержал и отскочил назад. Рикардо снова бросился на него, но ступня китайца ударом в плечо отбросила его к стене.

Теперь уже Чанг искал возможность для завершающего удара. Он быстро проскользнул к Рикардо, и его скрюченные, словно когти, пальцы попытались вцепиться противнику в лицо. Однако он натолкнулся на стену, на пол посыпались куски штукатурки. Рикардо уклонился вправо и теперь в прыжке старался правой ногой ударить в лицо китайца. Реакция Чанга была быстрой, круговым вращением руки он отбросил ногу Рикардо в сторону, и тому пришлось приложить все усилия, чтобы не упасть.

Они снова, примериваясь, встали друг против друга. Рикардо весь покрылся потом, кулаки его побелели; лицо китайца смертельно побледнело. Оба чувствовали боль. У Рикардо сводило руку, Чанг ощущал острую резь в плече: похоже, удар Рикардо перебил ему ключицу.

Рикардо сделал шаг вперед, китаец отступил. Теперь уже руки Рикардо угрожающе поднялись вверх, однако он предполагал поразить китайца ударом ноги в пах. Он бросился вперед, но носок его ботинка едва оцарапал левое колено китайца. Удар все же был достаточно силен, и Чанг вновь ощутил резкую боль как от удара кнутом. Он быстро повернулся спиной и лягнул Рикардо, но не попал.

Сколько времени это уже длилось? Три? Четыре, минуты?

Рикардо. сделал глубокий вдох и снова бросился на противника. Но кулак китайца остановил его сокрушительным ударом в живот.

8.28. Майк Норман поднял трубку и набрал номер. К телефону подошел как раз тот человек, с которым он желал говорить.

– Вы обдумали мое предложение? – спросил он без обиняков.

На той стороне провода воцарилось долгое молчание, потом волос слабо пробормотал:

– Да.

– И что решили? Майк говорил сухо и грубо.

– Я принимаю.

– Две тысячи, – бросил Норман.

– Вы раньше говорили...

– А сейчас говорю две, – отрезал Норман. Снова воцарилось молчание. Норман испытывал нетерпение.

Он бросил взгляд на часы: 8.29.

– Хорошо, – робко ответил голос. – Пусть будет по-вашему.

– Завтра в десять утра там, где я сказал. Полагаю, вы сохранили в памяти все, что должны сделать и сказать?

– Да, мистер Норман.

– Да, кстати, послушайте, если говорить прямо, – произнес Норман, словно обращаясь к официанту в кафе, – здесь на карту поставлено много жизней. Я объяснил все четко?

– В совершенстве, мистер Норман.

– ...и две тысячи песо в кармане гораздо лучше веревки с камнем на шее. Не так ли?

– Именно так, мистер Норман.

– Вот и отлично. Стало быть, до десяти. Да, еще одно. Вымойтесь и побрейтесь. Последний раз, когда я вас видел, вы были, похожи на нищего.

– Я понимаю, мистер Норман, – кротко и печально отозвался голос на другом конце провода.

Рикардо вдруг показалось, что он медленно погружается в воду. В глазах встал туман, на губах словно забегали муравьи. Чанг попал в печень, и сейчас он медленно падал навзничь.

Все это продлилось ровно одну секунду.

Его тело глухо стукнулось о стену.

Китаец двинулся вперед, чтобы последним сокрушительным ударом добить его. Он поднял руки и изготовился костяшками пальцев раздробить висок Рикардо. Крепко сжатый кулак начал свое смертоносное путешествие.

– Восемь тридцать, – произнес Сар дуй, хотя все глаза и без того были устремлены на настенные часы.

Их стрелки показывали ровно 20 часов 30 минут.

Еще десять, двенадцать секунд...

Но в приемнике раздавался лишь шум эфира.

Он поступил почти безотчетно, защитный инстинкт подсказал ему этот жест. Рикардо поднял правую руку, парировал кулак Чанга, а левой обрушил сокрушительный удар прямо в солнечное сплетение.

Чанг даже не вскрикнул. Он откинулся назад, открывая и закрывая рот, словно в поисках воздуха, и поднес руки к груди. Удар, вероятно, разорвал ему сердце, ибо он умер раньше, чем упал.

Его тело, словно вытащенная на берег медуза, дрогнуло один, другой раз, но это были уже посмертные сокращения мышц. Наконец оно замерло.

Медленно, цепляясь за стену, Рикардо скользнул на пол, попытался встать, но потерял сознание.

20 часов 32 минуты.

Рикенес и Сардуй несколько мгновений молча смотрели друг на друга и отвели глаза, страшась этого разговора взглядами.

Пальцы радиста медленно поворачивали катушку, стараясь как можно точнее настроиться на заданную длину волны, которая должна была принести сообщение.

Зеленые часовые стрелки неумолимо двигались по кругу.

Сардуй глубоко засунул руки в карманы. Пальцы его левой руки нащупали трубку, сжали ее, раздавили.

– Он выйдет в эфир, – упрямо сказал Рикенес. – Он выйдет. Я знаю.

Что-то безнадежно и навсегда оборвалось внутри.

Он провел рукой по губам: ладонь запачкалась кровью. Он закашлялся, тело свела судорога боли. Что-то безнадежно и навсегда оборвалось у него внутри, ему предстоит умереть.

С трудом он поднял руку и взглянул на часы: какие-то прозрачные мятущиеся тени вставали между зрачками и циферблатом; он поднес его к самому лицу, смутно различил числа и стрелки. Было за восемь тридцать.

Снова повалился на бок. К горлу подступила нестерпимая тошнота, он подавился, и рот его наполнился густой, терпкой, горячей кровью. По ковру он трудно, тяжело пополз к кровати, за ним тянулся впитываемый ковром темный кровавый след.

Кровь пузырилась у ноздрей, вокруг губ взбухало ожерелье розовой пены. Он вытер рукавом губы, сверхчеловеческим усилием приподнялся на локте. Наконец, опершись обеими ладонями о пол, тяжело поднялся и упал на кровать.

Пальцы нащупали кнопку, и он включил рацию. Почти теряя сознание, нашел волну – 43 метра. Замигала красная лампочка, означающая, что аппарат готов к передаче. Рядом на столике лежало зашифрованное сообщение.

Сейчас ему предстоит умереть.

По щекам Рикардо, мешаясь с кровью, потекли слезы. Нет, это не страх. Глухой гнев, чувство горькой тоски от того, что умирать приходится так далеко от родины.

И он медленно принялся превращать цифры в электрические импульсы. Туда, им, над волнами теидого, голубого Карибского моря посылал он свою жизнь,

– Все доказательства, – сказал Майк Норман. Дж. Дж. бросил удовлетворенный взгляд поверх очков в металлической оправе.

– Очень серьезное обвинение.

– Со всем моим уважением повторяю, сэр, все доказательства. Вы сами могли прочесть заявление Чарльза Мелтона из нью-йоркского отдела: Роберто Сан Хиль подкупил Стюарта Дьюка с целью получения от управления полезной информации. Супруга Сан Хиля подтверждает это, сэр. Она пару раз заставала мистера Дьюка у них дома и слышала достаточно компрометирующие разговоры. Она готова подтвердить это на очной ставке.

Дж. Дж. откинулся назад. В этих деликатных делах следует быть осторожным.

– А почему вы не проинформировали обо всем этом Каплана?

– Простите, сэр, но мне показалось, что столь важную проблему следует решать на вашем уровне.

– Конечно, конечно, – не без самодовольства пробормотал Дж. Дж.

– Нападение на Бока де Пахаро было осуществлено группой «Командование 16 апреля», за спиной Центрального разведывательного управления, но с согласия Стюарта Дьюка, сэр.

– В это трудно поверить, – засомневался Дж. Дж., которого на самом деле трудно было чем-нибудь удивить.

– У меня есть еще одно, если позволите, неоспоримое доказательство.