Текст книги "Мануэла"
Автор книги: Анжела Де Марко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
– Эмилио! Эмилио! – закричал Фернандо, размахивая над головой руками.
Эмилио, услышав свое имя, гарцевал на лошади, стараясь рассмотреть человека, который его звал.
Наконец он увидел Фернандо, узнал его, улыбнулся и, приветствуя рукой, направился к служителю клуба, чтобы отдать ему лошадь. На Эмилио были высокие сапоги для верховой езды, светлые брюки и куртка. Костюм довершала жокейская шапочка с козырьком.
Подойдя к Фернандо, он улыбнулся ему и присел рядом. Снял перчатки.
– Привет, как дела? – спросил он у Фернандо.
– Нормально.
– Что, еще одна случайность? – полюбопытствовал Эмилио, намекая на встречу в аэропорту. – То мы не видимся годами, а то дважды в течение двух дней. Впечатляющая случайность. – Похоже, Эмилио догадывался о причине посещения Фернандо и не очень-то рад был такому возобновлению знакомства.
– А кто тебе сказал, что стоит верить в случайности? – улыбаясь, ответил вопросом на вопрос Фернандо. Ему было ясно, что Эмилио просто так не уступит Исабель. И вряд ли скажет, как ее найти.
– Я что-то не очень тебя понимаю. – Эмилио ждал от Фернандо разъяснений.
– Я пришел поговорить с тобой, – начал последний.
– Я догадываюсь: ты пришел сюда не из-за того, что у тебя вдруг воскресла страсть к конному спорту, – усмехнулся Эмилио.
– И это тоже есть. – Фернандо встал, приглашая Эмилио пройтись немного. Они прогуливались вдоль трибун, в этот час совершенно пустых. Фернандо никак не мог перевести разговор на Исабель. Поэтому молодые люди сначала поговорили о работе каждого из них, потом обсудили еще несколько отвлеченных вопросов, а Фернандо все не решался переключиться на нужную ему тему. Наконец Эмилио не выдержал и спросил его напрямик:
– Послушай, мы уже поговорили и о твоей работе, и о моей, и о твоей поездке в Калифорнию, и об очередном разводе твоей сестры, но я думаю, ты пришел сюда не ради этого.
– Ну, в общем, ты прав, – согласился Фернандо. – Скажи, эта девушка, которую ты встречал в аэропорту и с которой я летел в самолете, Исабель, да, так ее, кажется, зовут?.. – замялся Фернандо.
– Да, ее зовут Исабель, – без особой радости подтвердил Эмилио, порядком утомленный долгим разговором.
– А ты давно ее знаешь? – полюбопытствовал Фернандо.
– Давно, – кивнул Эмилио.
– Давно, это сколько? – Фернандо укололо чувство ревности и зависти к Эмилио.
– По времени пару лет, а по чувствам гораздо больше, – ответил Эмилио.
– Как-как ты сказал? – не понял Фернандо. Ему необходимо было точно знать, что было между Эмилио и Исабель? Как она сама к нему относится? Свободна она или нет в своих чувствах?
– Я влюблен в нее, – пояснил Эмилио.
Они решили продолжить беседу в более удобном месте, чем площадка для занятий верховой ездой. Эмилио переоделся – как у постоянного члена клуба, у него был свой шкаф. Молодые люди отправились в небольшой уютный ресторанчик неподалеку от клуба и заказали себе спиртного и кофе.
– Я ведь тебе не сказал, что Исабель моя невеста, ты неправильно меня понял. – Эмилио нравился этот Фернандо, и он не видел ничего плохого в том, что немного откровенничал с ним. Тем более что Исабель очаровала и Фернандо. Это их делало и друзьями и соперниками. Но в конце концов решающее слово все равно останется за Исабель. – Я только тебе сказал, что влюблен в нее. А это разные вещи.
– Объясни мне, – попросил его Фернандо.
– Понимаешь, – начал Эмилио, – это не так все просто и в двух словах не объяснишь.
– Ничего, мне спешить некуда, – успокоил его Фернандо и заказал еще по стаканчику спиртного.
– Она очень долго училась в Калифорнии, – продолжал Эмилио, – и поэтому наши отношения возобновлялись лишь во время ее каникул, когда она приезжала домой. А времени на меня у нее всегда не хватало. В Буэнос-Айресе у нее на первом месте проблемы с матерью, дом и прочее.
– Но, думаю, – предположил Фернандо, – ей известно о твоих чувствах?
– Не знаю, – пожал плечами Эмилио. – Вполне возможно, а может быть, и нет. Прошло столько времени с тех пор, как мы встречались в последний раз. А сейчас опять не слишком удачное время для выяснения отношений. Эта болезнь ее матери, сеньоры Герреро. Если вдруг ее не станет, Исабель придется решать совсем другие проблемы.
– А какого рода проблемы могут возникнуть у Исабель? – полюбопытствовал Фернандо. – Ведь рано или поздно все родители покидают своих детей.
– Ну, во-первых, Исабель останется совсем одна, – начал рассуждать Эмилио. – Ведь у нее, кроме матери, нет близких родственников. Лишь дальняя родня во Франции. Какие-то двоюродные братья или что-то в этом роде.
– М-да… – Для Фернандо это были действительно новые сведения об Исабель.
– С другой стороны, – продолжал Эмилио, – я поинтересовался финансовым положением мадам Герреро. – Он помолчал. – Увы, они тоже не блестящи.
– Невероятно, – невесело улыбнулся Фернандо. – Финансовые проблемы и многое другое, о чем не подозревает Исабель, но что может обрушиться на нее в скором будущем, обсуждаем мы с тобой, а не она.
– Могу сказать тебе, что ее отец когда-то оставил довольно большое состояние, но сеньора Герреро не смогла распорядиться им как следует, – Эмилио продолжал откровенничать. Может быть, потому, что это было необходимо в первую очередь ему самому, а не Фернандо. – Путешествия в Европу, многочисленная прислуга, обучение в лучшем закрытом колледже Калифорнии. Иными словами, жили на широкую ногу, далеко не по тем средствам, которые у них оставались.
– А как ты думаешь, – спросил задумчиво Фернандо, – Исабель догадывается об этих затруднениях?
– Почти наверняка могу тебе сказать, – подумав, ответил Эмилио, – что Исабель ничего об этом не знает. – Они долго молчали, прикладываясь время от времени к стаканам. Эмилио взглянул с улыбкой на Фернандо и спросил: – Ну что, я думаю, ответил на все твои вопросы относительно Исабель?
– Да, – кивнул Фернандо, сложив на груди руки. – Но есть еще одно, что я хотел бы узнать.
– И что же? – Эмилио не отвел своего взгляда.
– Адрес Исабель, – улыбнулся Фернандо. – Я до сих пор так и не узнал, где она живет.
– Думаю, что во время этой долгой беседы… – начал Эмилио, затем остановился и уточнил: – Во время этого долгого допроса ты от меня кое-что утаил, тогда как я с тобой был откровенен.
– Что именно? – удивился Фернандо.
– В связи с чем возник твой большой интерес к Исабель?
– Я мог бы тебе сказать, что речь идет о возможной крупной торговой сделке между семьей Герреро и моей фирмой, – ответил Фернандо.
– В это не поверит даже грудной младенец! – воскликнул Эмилио.
– Поэтому-то я и не говорю тебе этого, – закончил мысль Фернандо. – Я мог бы тебе сказать, что Исабель, когда летела со мной в самолете, забыла там шарфик, и я хотел бы вернуть его ей. – И он опять замолчал, ожидая, какая последует реакция со стороны Эмилио.
– Исабель никогда не носила шарфиков, – не заставил себя ждать с ответом Эмилио.
– Именно потому я не говорю тебе и этого. И раз ты был откровенен со мной, я хочу отплатить тебе тем же. – Он прямо посмотрел в глаза Эмилио. – Исабель мне нравится, очень нравится. И я хотел бы знать о ней все. И еще, – добавил он, – я очень хочу, чтобы она стала как можно скорее моей невестой.
Тереза словно с ума сошла с новым своим возлюбленным, итальянцем Марчелло, очень красивым молодым человеком, немного моложе самой Терезы. Она забыла с ним все правила приличного поведения в общественных местах и скорее напоминала пятнадцатилетнюю девчонку, чем женщину тридцати лет, имевшую уже не одного официального мужа.
Они бродили с Марчелло по городским улочкам, заходили в маленькие кафе выпить чашку кофе, целовались при всех на улицах, если им этого хотелось, а хотелось им этого каждые пять минут. Порой Тереза снимала свои туфли на высоком каблуке и бегала босиком по газонам.
Она и думать забыла о «мерседесе», который хотел забрать у нее бывший муж Орландо, да и о нем самом тоже забыла. Наконец усталые, но счастливые, голодные, они решили остановиться в небольшом кафе и перекусить. Столики этого кафе располагались под открытым небом на площадке, огороженной изящной решеткой. Кафе пряталось от солнечных лучей в тени больших деревьев. Под их густыми кронами было прохладно и уютно.
– Спасибо, – поблагодарила Тереза своего кавалера, когда тот помог ей сесть за стол. Она вела себя жеманно, продолжая игру в юную девочку.
– Незабываемый день, просто потрясающий день, – говорил Марчелло, потягиваясь на соседнем стуле. – Честное слово, Тереза! И все это благодаря тебе!
– Ты еще не знаешь, сколько у нас впереди дней, прекраснее, чем этот! – Тереза нагнулась к нему и провела рукой в тонкой перчатке по его щеке, тронула пальцем нижнюю губу. Ее глаза томно и многообещающе смотрели на Марчелло из-под широких полей шляпки. – И не только дней, мой дорогой, но и ночей, – добавила она, и оба рассмеялись.
– Их не так много, как ты думаешь, любовь моя, – печально возразил Марчелло.
– С чего это ты взял? – Тереза приняла его сообщение за очередной розыгрыш и приготовилась смеяться.
– Потому что мне срочно надо вернуться в Италию. К сожалению, у меня есть обязательства перед моей фирмой. Что делать, дорогая, в нашем ужасном мире работа и карьера превыше всего.
– О, дорогой, – огорчилась Тереза, – но ведь ты не будешь утверждать, что сердечные обязательства менее важны для тебя, чем какие-то деловые? – Она прильнула к Марчелло и гладила его, словно персидского кота.
– Обещаю тебе очень быстро вернуться обратно. Ни одного лишнего дня не проведу в Италии. И опять же, – Марчелло хлопнул ладонью себя по лбу, словно его осенила блестящая идея. – Ты сможешь приехать ко мне и навестить меня в Италии. Мы будем там жить в моем уютном маленьком домике в горах. О, как мы там будем с тобой счастливы! Никто не сможет нам помешать!
– Но живем-то мы с тобой сейчас, Марчелло, в эту минуту, а не потом! – капризно запротестовала Тереза. Она была из тех женщин, что привыкли получать желаемое немедленно. – Ну, пожалуйста, Марчелло, не уезжай, – начала просить она, надув обиженно губки.
– Да я и сам не хочу уезжать! – с раздражением ответил Марчелло. Он оглянулся и заметил, что посетители кафе обращают на них внимание: слишком шумно они вели себя в этом тихом заведении.
– Так не уедешь! – обрадовано захлопала в ладоши Тереза. Она поцеловала его несколько раз в губы быстрыми легкими поцелуями и еще раз проворковала: – Оставайся, дорогой!
– Не могу, – покачал головой Марчелло.
– Но почему? – Тереза чувствовала, что у нее начинает портиться настроение. Она привыкла, чтобы ее желания выполнялись.
– Потому что не могу, – упрямо пожал плечами Марчелло. Он вытащил из кармана пачку сигарет, предложил закурить Терезе. Но та молча встала и направилась к выходу. – Тереза, Тереза, вернись! – позвал Марчелло, но так и не дождался от нее ответа.
Бернарда сидела за кухонным столом и подводила баланс в своей бухгалтерской книге. Ей это удавалось с трудом. Слишком много тяжелых мыслей вертелось в голове, чтобы цифры правильно поддавались подсчетам. Она подолгу застывала с ручкой наготове над какой-нибудь записью, потом приходила в себя и мучительно вспоминала, что же это за цифра перед ней.
Рядом гладила белье Чела и без передышки болтала, отвлекая и еще больше раздражая Бернарду. Женщина знала, что останавливать Челу бесполезно. Служанка все равно через минуту забудет о том, что ее болтовня всем надоела, и продолжит работать языком. Сейчас ее интересовала личная жизнь сеньориты Исабель.
– Бернарда, как ты думаешь, есть у Исабель жених? – Рискуя прожечь простыню, она отвернулась от гладильной доски и ждала от Бернарды ответа.
– Это не твое дело, – отрезала Бернарда, решившая не церемониться со служанкой.
– Будь у меня деньги на такое постельное белье, женихи бы в очереди стояли! – воскликнула Чела, складывая отутюженную простыню.
– Что ты делаешь? Да как же ты смеешь сравнивать себя с Исабель! – Бернарда даже подскочила с места и отняла у Челы простыню, которую та еще держала в руках.
Чела испуганно отпрянула в сторону, выпустив простыню и с удивлением глядя на Бернарду. Она не ожидала столь бурной реакции. Это ее даже немного испугало. Чела придерживалась мнения, что вся прислуга, независимо от возраста и положения, должна стоять друг за друга. А Бернарда поступила с ней не так, как служанка, пусть и старшая, а как член хозяйской семьи. Чела проводила удивленным взглядом разгневанную Бернарду, которая, что-то бормоча про себя, вышла из кухни, предварительно заперев книгу расходов в один из ящиков комода.
Исабель сидела в своей комнате, увлеченная приведением в порядок собственного архива – по большей части милых сердцу мелочей: писем, записок, вырезок из газет о любимых кинозвездах. Что-то она оставляла на память, что-то откладывала в сторону, чтобы выбросить. Она и не заметила, что провела за этим занятием более двух часов.
Внезапно Исабель услышала чьи-то неторопливые шаги в гостиной и через полуоткрытую дверь увидела, что идет Бернарда. Та направлялась к лестнице, ведущей на второй этаж. Исабель насторожилась, отложила в сторону бумаги, решила проследить за тем, что будет делать Бернарда. События последних дней не позволяли ей относиться к старой служанке с тем довернем, которое она испытывала к ней прежде.
Бернарда поднялась на второй этаж. Исабель вышла из комнаты и последовала тихонько за ней. На душе у девушки было тревожно. У самой лестницы, ведущей на второй этаж, она задержалась. Уже сама мысль о том, что ей приходится следить за Бернардой, была неприятна ей. Но, переборов себя, она двинулась наверх. Тревога за мать оказалась сильнее мысли о том, как ее поведение выглядит с точки зрения этики.
Бернарда направилась не в комнату мадам Герреро, а в другую. Исабель, резко распахнув двери, застала ее за разборкой постельного белья в большом трехстворчатом шкафу. Появление Исабель было неожиданным для Бернарды, и она вздрогнула.
– Как ты напугала меня, – с облегчением вздохнула женщина, увидев, что это Исабель. – Проходи, садись, – указала она на стул возле небольшого столика.
– В этом нет необходимости, – почти враждебно ответила Исабель. – Ты мне должна кое-что объяснить.
– Спрашивай. – Бернарда поняла, что Исабель сейчас начнет не очень приятный для нее разговор, но она уже так устала от той борьбы, которую вела, что ей хотелось как можно скорее покончить со всем.
– Почему ты запретила госпитализировать мою мать? – требовательно спросила Исабель. Она уже не была той наивной и впечатлительной девочкой, к которой все так привыкли. Исабель повзрослела за те несколько дней, что находилась дома. Слишком много информации, заставляющей принимать решения именно ей самой, обрушилось на нее.
– Она сама не захотела, – ответила Бернарда.
– Ты лжешь! – крикнула Исабель. Ей еще трудно было чувствовать себя равной со взрослыми, поэтому она излишне нервничала. – Доктор Вергара сказал мне, что он настоятельно советовал положить маму в больницу, но ты ему не позволила это сделать. Почему?
– Доктор Вергара, – закивала головой Бернарда, – но ты прекрасно знаешь, как ненавидит больницы мадам Герреро. Ей легче умереть, чем оказаться там. Больница – это конец борьбы с болезнью, которую она ведет вот уже много лет.
– Говори все, что угодно, я уже тебе не верю. Если человек болен, надо делать то, что рекомендует врач. Ты должна была сделать так, как требовал доктор Вергара. Ты слишком много берешь на себя!
– Исабель! – умоляюще воскликнула Бернарда. Ей было мучительно больно выслушивать все эти упреки от Исабель.
– Я же дочь! Я имею право требовать и проверять! Почему ты не позвонила мне сразу же в Калифорнию, чтобы этот вопрос решала я сама, а не ты, человек посторонний! – Она словно хлестала Бернарду по лицу.
– Я считала, что сделала все необходимое в тот момент, – стушевалась Бернарда, услышав слово «дочь». – С тех пор, как я служу в этом доме, я всегда поступаю так, как считаю разумным в том или ином случае. И ни разу мои поступки не причиняли вреда, они приносили только пользу. – Она обиженно отвернулась от Исабель, чтобы та не увидела ее слез.
– Об этом я тоже хочу поговорить, – Исабель держалась очень независимо и решительно. – Что происходит в последнее время между тобой и моей матерью?
– Зайди… – после длительной паузы тихо попросила Бернарда. Она отошла в сторону, давая возможность Исабель пройти в глубь комнаты. Но та не сдвинулась с места.
– Я хочу, чтобы ты говорила в ее присутствии, – твердо произнесла девушка и, повернувшись, ушла.
Приоткрыв соседнюю дверь, она увидела, что мадам Герреро проснулась. Исабель вошла к ней и присела на край кровати. Ей все порядком надоело и появилось горячее желание раскрыть сейчас же все тайны. Исабель склонилась над матерью и спросила:
– Мама, правда, что ты сама отказалась от госпитализации, на которой настаивал доктор Вергара? Ответь мне, пожалуйста, но с одним условием. Я хочу услышать только правду.
– Что? Меня хотят положить в больницу? – Мадам Герреро, несмотря на свою слабость, даже приподнялась с подушек. Она не поняла вопроса дочери.
– Нет-нет, – поспешила успокоить ее Исабель. – Я имею в виду то время, когда меня не было дома. Ты знала об этом или нет? Доктор Вергара пожаловался мне, что Бернарда не позволила ему этого сделать. Хотя с его точки зрения госпитализация была просто необходима.
– Да, я знала, – опустилась на подушки мадам Герреро. Она успокоилась, услышав о том, что никто не собирается разлучать ее с Исабель. – Но это было сделано по моей личной просьбе, – пояснила она.
– Почему ты так поступила, мама? – воскликнула Исабель, не видя логики в решении матери. – Неужели ты не доверяешь доктору Вергаре? Ведь он лечит тебя уже много лет и ты никогда не жаловалась на него. Ты перестала ему доверять?
– Нет, не поэтому. Причина совсем в другом. – Вокруг глаз мадам Герреро легли иссиня-черные круги, а лицо так исхудало, щеки так ввалились, что было больно на нее смотреть. – Я очень боялась, что буду лежать в больнице, когда ты вернешься, – шепотом продолжала она. Внезапно мадам Герреро опять приподнялась с подушек. – Исабель, вот еще что: я не хотела, чтобы ты оставалась наедине с Бернардой. – Последнее прозвучало уже совсем зловеще. Исабель стало страшно. А мадам Герреро снова без сил упала на подушки.
Марчелло удалось догнать Терезу у стоянки такси. Она уже собиралась сесть в машину. После недолгих уговоров Тереза пошла на уступки и решила не уезжать. А несколько поцелуев довершили дело. Они с Марчелло вновь пошли по улицам города. Но это было уже не то что до ссоры. А может быть, так казалось, потому что и день клонился к закату. Солнечные лучи были уже не так ярки, на улицах появилось больше народу, наступил час пик.
Тереза все больше капризничала. Она устала. Марчелло удалось уговорить ее зайти еще в одно небольшое заведение, итальянский ресторанчик, в котором он обожал перекусывать, когда бывал рядом. Они выбрали столик, и Марчелло заказал пиццу. Пока заказ выполнялся, влюбленные выпили по бокалу легкого вина.
– Марчелло, – возобновила свои уговоры Тереза. – Ну не настаивай на этой глупой поездке в Европу. Я даже уверена, ее можно перенести на более отдаленный срок. Тогда и я отправлюсь вместе с тобой. Тебе будет там не так скучно. – Она приподняла его лицо за подбородок и заглянула ему в глаза. – Я что, больше уже не нравлюсь тебе? – надула она губки. – А ведь совсем недавно ты клялся мне в вечной любви и в готовности ради нее пойти на все. А теперь не можешь выполнить такой простенькой просьбы: всего лишь на несколько недель отложить поездку.
– Понимаешь, Тереза, есть вещи, которые нельзя откладывать. Бизнес, которым я занимаюсь, принадлежит не только мне.
– Даже если я скажу, что ты мне более чем дорог? – изумленно отодвинулась от него Тереза. Последняя фраза ее прозвучала так, словно она делала Марчелло предложение. С точки зрения Терезы этим нельзя было пренебречь.
– Тереза, – взял ее за руки Марчелло. – Не ты одна хочешь, чтобы наша любовь продлилась как можно дольше. Я просто не знаю, как мне тебя убедить в этом. Как сделать, чтобы ты поверила? Я должен ухать. Эта поездка была запланирована очень давно. От этой поездки и от меня сейчас зависят дела очень многих людей, понимаешь?
– И все равно я не сдаюсь! Я не понимаю важности этой поездки и буду бороться против нее до конца. Время у меня еще есть, не так ли, милый? – И она с улыбкой дала понять возлюбленному, что просто так ему не удастся от нее отделаться. – Время все расставит по местам в отношениях людей, которые так сильно нравятся друг другу, – все так же с дьявольски многообещающей улыбкой продолжала она. – Договорились? – И, увидя обреченное выражение лица Марчелло, победно хлопнула в ладоши и крикнула на весь зал: – Официант! Шампанского! Обожаю пить шампанское с тем, кто мне очень нравится!
Фернандо сидел в своем кабинете и изучал бумаги торговой сделки, которая должна была произойти с американской фирмой через несколько дней. Именно из-за этой сделки он и провел некоторое время в Штатах. А потом случай помог ему познакомиться с Исабель. Подумать только, что если бы он не поехал тогда на машине и не заблудился с другом, то никогда не увидел бы Исабель. От этой мысли ему в последнее время становилось плохо. Внезапно его размышления прервал решительный стук в двери.
«Это может быть только Тереза, – подумал Фернандо. – Лишь она может позволить себе в этом доме стучать в любую дверь, как хозяйка».
– Войдите! – крикнул он.
– Ба! Что ты тут делаешь в одиночестве и в полумраке? – воскликнула Тереза, застыв на пороге комнаты. – Барнет сказала мне, что ты уже давным-давно дома. Почему ты вот так сидишь и не готовишься? – Она окинула кабинет брата взглядом, в котором было недоумение. Она недолюбливала эту комнату. Все здесь раздражало ее. И строгая мебель, располагающая к серьезным размышлениям, и множество шкафов и полок, полных книг.
– А что я должен, по-твоему, делать? – поинтересовался Фернандо, откладывая в сторону бумаги.
– Как что? – возмутилась Тереза и прошла к стулу, стоящему напротив стола. – Тебе необходимо переодеться. Вот-вот придут Сильвина и Антонио! Пойдем вместе куда-нибудь, поужинаем.
– Куда решили пойти? – спросил Фернандо. Ему не очень хотелось куда-то идти сейчас. Он с удовольствием обошелся бы чашкой кофе.
– Еще не решили. Антонио предлагает пойти или в «Ля Фаролло», или в новое кафе в Сан-Тельмо. – Тереза с удивлением наблюдала за тем, как брат с неохотой подымается, подходит к столику со спиртными напитками и наливает себе на донышко бокала. «Что-то странное с ним стало происходить после поездки в Штаты», – думала она. – Что с тобой случилось? Ты в последнее время словно вареный картофель, того и гляди рассыпешься.
– Ты опять? – Фернандо с раздражением обернулся к сестре. Он терпеть не мог, когда пытались влезть к нему в душу.
– Но ведь раньше ты всегда с превеликим удовольствием отправлялся куда угодно, – оправдывалась Тереза, – а если с красивой женщиной, то тем более. Но сейчас все изменилось, и я вправе как сестра волноваться за тебя. Может быть, ты заболел?
– Ну, если ты говоришь о Сильвине, как о привлекательной женщине… – Фернандо не договорил, наступила многозначительная пауза. Он вернулся на свое место, пригубив бокал с вином.
– Что? – Тереза была просто в шоке. – Ты хочешь сказать, что тебе вообще не нравится Сильвина, что она не привлекательная?
– Привлекательная, – кивнул Фернандо. – Но именно сейчас мне хочется поменять тип…
– Женщин? – закончила за него Тереза.
– Нет, не женщин, а отношений, – уточнил Фернандо. – До сих пор все мои связи с женщинами были так, просто, между делом, лишь бы поразвлечься и больше ничего. И тех женщин, с которыми я развлекался, вполне устраивало это.
– Фернандо, – возразила Тереза с непонятной для него радостью. А ведь это ей как раз и требовалось. Ее братец был, как никогда, близок к тому, чего хотела от него Сильвина. Он созрел для женитьбы. – Ты бы мог сразу заметить, что Сильвина далеко не дура и тем более не женщина легкого поведения! Вспомни, как поэтично она говорила о семейном очаге и о своем отношении к браку.
– Но я не могу полюбить твою подругу, обладай она даже талантом Шекспира! – отмахнулся раздраженно Фернандо. – Нельзя полюбить ни за наивность, ни за талант, ни за чистоту помыслов, нет! Любят не за это! – незаметно для себя он разгорячился, стал жестикулировать, словно обращался не к Терезе, а к многочисленной аудитории. – Любят всей кожей, ощущениями, сердцем наконец! Просто любят, даже ни за что!
– Это все слова, одни слова, может быть, и красивые, но совсем неразумные! – возразила Тереза, с изумлением слушавшая его тираду. – Тем более неразумные, когда речь идет о выборе супруги.
– Вы только послушайте голос разума! – протянул в ее сторону указующий перст Фернандо.
Чела готовила обед, споро передвигаясь из одного конца кухни в другой. От холодильника к большому столу, на котором разделывалось мясо, резались овощи, потом к плите и так много раз. Наверное, за день набегало немало километров.
Временами Чела бросала любопытные взгляды на молчаливо сидящую за столом Бернарду. Девушка догадывалась, что мысли сейчас у Бернарды далеко не из приятных. Груз этих мыслей даже как будто физически придавил ее. Всегда гордая, властная с прислугой, которой она руководила, Бернарда в последнее время постарела и пригнулась, ссутулилась…
– Вы плохо себя чувствуете? – осведомилась Чела.
– Нет, – не меняя позы, тихо ответила Бернарда, но потом вдруг кивнула: – Да, немного. – Почувствовав, что ведет себя странно, попыталась оправдаться: – Наверное, это давление. У меня иногда случаются перепады. В такие дни я чувствую себя очень подавленной.
– А почему бы вам тогда не пойти к себе в комнату и не прилечь? – предложила Чела. – Я здесь сама прекрасно справлюсь. Тем более что все почти готово.
– Нет, – отказалась Бернарда.
– Вы мне не доверяете? – обиделась Чела.
– Нет, не в этом дело.
– Торт уже готов, мясо у меня в духовке всегда очень хорошо запекается, – перечисляла Чела, не прекращая ни на минуту мешать, резать, чистить, крошить. – А лимонный крем – это вообще что-то!
– Я это знаю, Чела. – Бернарда говорила тихо, словно после очень тяжелой работы, когда сил уже нет даже слово произнести. Едва уловимая грустная улыбка была на ее губах. – Я не ухожу отсюда не потому, что не доверяю тебе, нет, ты прекрасная кухарка. Просто меня в любой момент могут позвать. Поэтому я сижу здесь и жду.
– Кто? – удивилась, ничего не понимая, Чела. У нее даже мелькнула в голове мысль – не заговаривается ли Бернарда?
– Они, – выдохнула тяжело Бернарда.
– Сеньора Герреро и сеньорита Исабель? – уточнила Чела.
– Да, они… время пришло, – скорее не Челе, а самой себе говорила эти слова Бернарда.
– Какое время? – На всякий случай Чела скосила глаза на циферблат настенных часов. Но подумать о времени ей не удалось. Дверь в кухню отворилась, и на пороге появилась Исабель. Она обратилась к сидящей к ней спиной Бернарде.
– Мама просит тебя подняться в ее комнату, – холодно произнесла она. Затем проследила, как Бернарда тяжело поднялась со стула, словно ее ожидала казнь, и медленно пошла к двери кухни. Дождавшись, пока Бернарда пройдет мимо нее, Исабель закрыла за собой дверь.
Мадам Герреро тоже нелегко далось это решение на встречу с Бернардой в присутствии Исабель, но последняя просто настояла на этом. Вряд ли мадам чувствовала себя уверенней Бернарды. А если учесть общее состояние ее организма, то только чудом можно объяснить то, что она еще не потеряла сознания.
– Мы пришли, мама, – сообщила Исабель, входя за Бернардой в комнату матери. – Бернарда, возьми банкетку и присядь ближе к кровати, – приказала она. Бернарда, словно автомат, медленно, но точно выполнила это распоряжение. Сама же Исабель присела в ногах у матери – таким образом, чтобы обе женщины были перед ее глазами. – Ну и… – произнесла она, глядя на них. – Я жду объяснений.
– Бернарда, – тяжело произнесла мадам Герреро после паузы. Голос мадам был весьма неуверенный. – Я на самом деле не знаю, с чего начать наш разговор. – Она попыталась взглянуть на Бернарду, не меняя положения головы. На похудевшем бледном лице жили лишь огромные глаза, взгляд которых был наполнен болью.
– С самого начала, мадам, – чуть склонила в ее сторону голову Бернарда. Легкая улыбка, едва уловимая, так и застыла на ее губах. Она повернулась к Исабель, внимательно следившей за обеими. – Исабель, – начала Бернарда, – я сейчас расскажу тебе историю, которая началась давно, двадцать лет тому назад, и которую мы скрывали от тебя.
– Эта история началась на Сицилии? – внезапно задала вопрос Исабель.
– Эта история одной молодой девушки и одного юноши, – продолжила Бернарда, словно не расслышав вопроса Исабель. – Эта история – история любви…
– О любви? – Исабель удивила романтическая нотка, которая прозвучала сейчас в голосе Бернарды.
– Не знаю, – произнесла мадам Герреро, – надо ли это, Бернарда?
– Мама, в чем дело? – Исабель очень хотелось разобраться наконец в том, что происходило между матерью и Бернардой, которая с детства принимала деятельное участие в ее воспитании и, по сути, являлась второй ее матерью. – Я обожаю истории про любовь! – Исабель хотелось разобраться, понять и защитить мадам Герреро. Она была уверена в ее правоте.
– Девушек всегда привлекают романтические истории о любви, – печально констатировала Бернарда. – Особенно о такой, как у девушки из моего рассказа. – И Бернарда как будто вновь погрузилась мыслями в годы беззаботной юности. Она даже прикрыла глаза, словно для того, чтобы не видеть окружающую ее обстановку и свое отражение в зеркале на стене. – Она открывала по вечерам окно в своей комнате и смотрела на море, переливающееся красками заката, а если это было ночью, то залитое лунным сиянием. – Голос Бернарды лился ровно и напоминал рокот морского прибоя. – Она ждала любви.
– Она, эта девушка, – спросила Исабель, – была очень красива? – Рассказ Бернарды очаровывал ее.
– Она была красивая, молодая и мечтательная, – кивнула Бернарда.
Мадам Герреро против своей воли тоже погрузилась в это море воспоминаний. Ведь то, что рассказывала сейчас Бернарда, происходило на ее глазах, при ее непосредственном участии. Это была часть ее жизни, далекая часть. Еще не было этой болезни, приковавшей ее к постели и отнимающей у нее по каплям жизнь.
– У нее были деньги, у этой девушки? – опять спросила Исабель.
– Она была не богатой, но и не бедной. – Все неприятности последних дней оставили Бернарду, она уже жила там, в прошлом, и это было написано на ее улыбающемся, помолодевшем лице. – Она была такой, как большинство тех, кто жил в ее поселке.
