Текст книги "Мануэла"
Автор книги: Анжела Де Марко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Анжела де Марко
Мануэла
1
Исабель была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как машинально прошла все необходимые формальности в аэропорту. Вместе с остальными пассажирами она поднялась в самолет и заняла свое место. Кресло рядом с ней пустовало, и Исабель была рада этому. Меньше всего ей сейчас хотелось с кем-то разговаривать, пусть даже и из вежливости. Получив известие о болезни матери, мадам Герреро, Исабель страшно боялась, что не успеет прилететь вовремя и не застанет мать в живых. Недуги мадам Герреро для ее родных, знакомых, прислуги давно перестали быть чем-то неожиданным. Они к ним привыкли. Привыкла и Исабель. Во время учебы она появлялась дома лишь в дни каникул. Срочное сообщение о плохом состоянии матери было первым за все эти годы и крайне встревожило, настроив на пессимистический лад. Исабель вообще была по своей натуре девушкой очень впечатлительной и всегда принимала близко к сердцу происходящие вокруг события. Если они были радостные – она радовалась от души, если печальные – она грустила и расстраивалась. Зачастую переживала гораздо сильнее, чем сами пострадавшие. Но это отнюдь не означало, что у нее начисто отсутствовал характер. Когда надо было, Исабель умела постоять за себя.
Самолет мягко оторвался от взлетной полосы и устремился ввысь. По салону то и дело сновали миловидные стюардессы, предлагая пассажирам напитки, сувениры. Но вся эта суета не доходила до сознания Исабель. Она замкнулась в себе, не обращая ни на что внимания. Именно поэтому девушка не почувствовала и того, что за ней пристально наблюдают.
Фернандо давно уже заметил Исабель, сидевшую чуть впереди на противоположной стороне салона. Место рядом с ней пустовало. Но Фернандо не торопился занять его. Ему хотелось понаблюдать за девушкой издали. Исабель была так хороша, что порой его бросало в дрожь. Ему казалось, что эта юная, с пышной копной белокурых волос, красавица – всего лишь плод его воображения: разве могла природа создать такое совершенство? Но Исабель существовала, она сидела совсем недалеко, до нее можно было дотянуться. Да и вообще, недавно он чуть не сбил ее автомобилем. Наконец Фернандо решился и поднялся со своего места. Облокотившись о высокую спинку кресла, он молча стоял рядом, ожидая, когда же она его заметит.
Исабель вдруг почувствовала, что кто-то пристально на нее смотрит, слегка повернула голову, увидела Фернандо, узнала его и тут же отвернулась к иллюминатору. Прошло несколько минут, прежде чем она произнесла первые слова. Ей не хотелось говорить, но Фернандо стоял в ожидании, и она сдалась.
– Только не говорите мне, что ваше место оказалось рядом с моим совершенно случайно. – Ее губы тронула ироничная усмешка.
– Нет-нет, я и не собираюсь этого делать! – протестующе замахал руками Фернандо. То, что Исабель заговорила с ним, придало ему уверенности в себе. Он вообще никогда не страдал излишней замкнутостью: ни в общении с красивыми девушками, ни в общении с партнерами по бизнесу. Иначе ему давно бы уже пришлось объявить себя банкротом. Находчивость и чувство юмора порой стоят многого. Не обладай он ими в полной мере, стоять бы ему и стоять сейчас с преглупым видом. – Просто того сеньора, который должен был сидеть рядом с вами, я только что вышвырнул в иллюминатор. – Фернандо улыбнулся Исабель, поймав ее взгляд, и показал рукой на один из иллюминаторов на противоположной стороне. – Если вы не верите мне, то можете проследить за его полетом.
Ему показалось, что в ее глазах вспыхнула едва заметная искорка смеха. Это придало ему еще больше храбрости. Вообще-то в свои двадцать восемь лет Фернандо успел добиться очень многого, стать преуспевающим и уважаемым бизнесменом. Но в присутствии Исабель он впервые понял, что может быть и очень робким молодым человеком.
– Что ж, – произнес он с нарочитой торжественностью, – если вы приглашаете меня присесть рядом, я с удовольствием сделаю это. – Он осторожно опустился в кресло, предварительно убрав изящную сумочку из черной кожи. Боже, как было приятно держать эту сумочку в руках и сознавать, что она принадлежит этой красавице! – И с удовольствием представлюсь вам. – Он ничего не мог с собой поделать, счастливая улыбка не сходила с его лица.
«Наверное, я выгляжу сейчас последним дураком!» – думал он про себя, когда Исабель мягко, но решительно отняла у него сумочку.
– Меня зовут Фернандо Салинос, я предприниматель. Родился в Буэнос-Айресе, а сейчас возвращаюсь из деловой поездки в США. Я безумно рад тому, что мы встретились с вами в этом самолете.
Он протянул Исабель руку, глядя на нее восторженными глазами. Слова его звучали так искренне и тепло, что Исабель была тронута. После небольшой паузы она протянула ему руку и, опустив глаза, прошептала: «Привет!», но тут же руку и отняла.
– Привет! – просиял Фернандо. Он понял, что ему удалось растопить лед недоверия. – Я знаю, что тебя зовут Исабель, – Фернандо вновь начал жестикулировать, словно дирижер, – что ты учишься в колледже, я заметил, как ты туда входила. – Ему доставляло удовольствие видеть недоумение на лице Исабель. – Знаю, что ты переходишь дорогу, не глядя по сторонам! – Он не мог отвести глаз от ее лица, прекрасных, цвета спелой ржи волос, ниспадающих на грудь.
– Меня зовут Исабель Герреро, – ответила наконец девушка. Она постепенно начала оттаивать. Ей нравился этот молодой человек, который несколько дней тому назад чуть не сбил ее своей машиной, а потом прислал букет великолепных роз. И вот теперь совершенно случайно он оказался в одном с ней самолете, сидит рядом и смотрит на нее так, как не смотрел никто до сих пор. Она отлично знала, что очень хороша собой и что нравится молодым людям. Но у сидящего рядом Фернандо была такая неотразимая улыбка, такие добрые правдивые глаза, что ей не хотелось портить ему настроение.
– От твоей подруги я узнал, что у тебя тяжело заболела мама. – Теперь Фернандо уже не смотрел на нее.
– Да, – печально кивнула Исабель.
– Сочувствую тебе.
– Я… – с усилием проговорила Исабель, – я хочу извиниться, я тогда очень нехорошо отнеслась к вам… – Она смутилась и покраснела, пряча глаза под опущенными длинными ресницами. – Но…
– Пожалуйста! – прервал ее Фернандо, молитвенно сложив перед собой руки. – Не надо ничего объяснять! Я просто в восторге от нашего знакомства! – Он сиял, счастливый от сознания того, что она сидит рядом, слушает его и даже приносит ему какие-то извинения. «Это просто чудо!» – подумал он про себя. – Хотя, конечно, наше знакомство могло произойти при более благоприятных обстоятельствах, – добавил он. – Мне очень приятно лететь сейчас вместе с тобой. – Он чуть подался в ее сторону. – Ты так прекрасна!
– Розы, присланные вами, были очень красивы… – Исабель была слегка смущена тем нескрываемым восхищением, с которым Фернандо смотрел на нее, и не нашла ничего другого, как сказать ему о розах, полученных ею в колледже на следующий день после их такого неудачного знакомства на проезжей части дороги. До сих пор ее поклонниками были в основном ребята из колледжа, ее ровесники. Фернандо – первый мужчина, гораздо старше ее по возрасту, который с такой искренностью говорил о чувствах, испытываемых к ней. Исабель поняла, что это очень приятно. Беседа их не прекращалась ни на минуту. Исабель ожила, щеки ее порозовели, она смеялась над шутками Фернандо, и время полета промелькнуло для них как одно мгновение.
– Моя мама – француженка, – рассказывала Исабель. – Она познакомилась с папой, когда тот работал в нашем посольстве в Париже – он был атташе по культуре. С тех пор моя мама – мадам Герреро.
– Вива ля Франция! – воскликнул Фернандо.
Исабель улыбнулась.
– Какая у тебя чудесная улыбка, – наклонился к ней Фернандо. – Почему ты так редко улыбаешься?
Исабель вдруг вспомнила о том, куда и почему она летит, и сразу же ее прекрасное юное личико омрачилось. Когда она грустила, то казалась гораздо строже и оттого немного старше. Не глядя на Фернандо, Исабель продолжала рассказ.
– Все произошло так внезапно. – Она посмотрела на внимательно слушавшего ее Фернандо. – Со мной никогда такого не случалось. Наверное, я не знала, что такое настоящее страдание. – Исабель помолчала, а Фернандо боялся даже пошевелиться, чтобы не вспугнуть эту милую детскую доверчивость, которой прониклась к нему Исабель. – Когда мой папа умер, – продолжала она, – я была совсем крохотной, я не помню его.
– Успокойся, не грусти, Исабель, – попросил Фернандо, страдая в душе вместе с ней. – Лучше рассказывай дальше. Так, значит, ты француженка? – спросил он после паузы, как бы понуждая ее этим вопросом к дальнейшему повествованию. Он смотрел на ее красивые длинные пальцы, которые она переплела и сжала так, что они побелели, и ему захотелось припасть к ним губами.
– Нет, – покачала головой Исабель, – я аргентинка. Я живу в том же доме, в котором когда-то родилась. Но я ездила с мамой во Францию, в Париж. – Было нечто детское в том, как она сказала о поездке во Францию, и это опять умилило Фернандо. – Там я выучила английский, – продолжала Исабель, – французский, немецкий. Маме очень нравятся иностранные языки, все, кроме итальянского. Не знаю, – улыбнулась она, – почему он ей не по душе. А я им восхищаюсь…
– А я восхищаюсь тобой, – вздохнул Фернандо, переполненный самыми нежными чувствами к этой девушке. Ему хотелось вот так сидеть и смотреть на нее, любоваться ею целую вечность.
– Не знаю почему, – продолжала Исабель, сделав вид, что не расслышала реплики Фернандо, хотя по вспыхнувшему румянцу можно было догадаться, что ей эта реплика весьма приятна, – но я понимаю итальянский язык. Это просто невероятно, – воскликнула она, – ведь я не учила его специально, как другие! – Исабель вдруг смутилась: столько нежности и восхищения было во взгляде ее соседа. – Что случилось? – спросила она его. – Ты так на меня смотришь…
– Нет-нет, ничего, – словно очнулся от гипнотического сна Фернандо. – Просто я думал, – начал он импровизировать на ходу, – что у тебя до сих пор жизнь была прекрасной. – Он помолчал, потом повернулся к ней и уверенно продолжил: – И в дальнейшем она будет у тебя прекрасна. С тобой будут происходить чудесные вещи. Я уверен в этом, Исабель!
«Это очень напоминает признание в любви», – подумала Исабель.
Полет подходил к концу. Пассажиры стали готовиться к посадке. Оживленная беседа постепенно затихла. Исабель погрузилась в свои невеселые мысли. А Фернандо старался использовать последние минуты полета, чтобы вдоволь насмотреться на нее. Он уже дал себе слово обязательно увидеться с Исабель через несколько дней и искренне надеялся, что здоровье мадам Герреро с приездом дочери пойдет на поправку и Исабель не будет такой грустной.
Мадам Герреро ждала приезда Исабель с нетерпением и со страхом. Она твердо решила бороться за нее до конца и использовать все возможности, всю свою власть и влияние. Правда, события последних дней окончательно подорвали ее и без того слабое здоровье и только упрямый, властный характер и огромная сила воли позволяли ей контролировать ситуацию.
Как бы плохо она себя ни чувствовала, мадам Герреро не изменяла своим привычкам. Всегда со вкусом одетая, она и в дни болезни следила за собой. Накануне приезда Исабель она приказала вызвать к ней адвоката Пинтоса, не первый год выполнявшего ее поручения. Тот был в курсе всех перипетий относительно Исабель, это была их общая тайна.
Когда адвокат Пинтос прибыл, мадам Герреро приняла его в своей комнате, на втором этаже огромного особняка. Комната была под стать хозяйке. Каждый предмет в ней, мебель были тщательно и со вкусом подобраны. Центральное место занимала широкая постель, на которой и сидела мадам Герреро, тщательно причесанная, в красивом платье, скроенном по последней моде. Дорогие серьги и нитка жемчуга дополняли ее наряд.
Адвокат Пинтос уже давно вел дела мадам Герреро и всегда немного побаивался ее твердого характера. Он знал, что если мадам чего-нибудь захочет, она обязательно добьется своего.
Увидев свою клиентку, адвокат поразился, как она изменилась за те несколько дней, что они не виделись. Мадам Герреро словно вся высохла, а блестящие глаза выдавали внутренний огонь, сжигавший ее изнутри. Адвокат Пинтос почтительно поздоровался и, повинуясь повелительному жесту мадам Герреро, подошел к ее кровати. Он не догадывался, о чем пойдет речь, но, судя по возбужденному виду клиентки, понимал, что предстоит услышать нечто очень важное.
Предчувствия адвоката Пинтоса оправдались. Речь пошла о документах, подтверждающих, что Исабель является дочерью мадам. Она требовала у адвоката эти документы и как можно быстрее. Адвоката Пинтоса поразил тон, каким разговаривала с ним мадам. Будто речь шла о жизни и смерти.
– Я прекрасно понимаю вас, мадам Герреро, – как можно спокойнее ответил адвокат Пинтос, стараясь направить диалог в более спокойное русло и объяснив для себя возбужденность и даже агрессивность мадам ее болезнью. – Я постараюсь сделать все возможное. – Доктор поправил спадающие очки, прижимая другой рукой к груди пухлую папку с бумагами.
– Не только все возможное, но и невозможное! – взорвалась мадам Герреро. – Мне нужны эти документы! – Ее лицо исказила гримаса страдания, словно от внезапного болевого приступа. – У нас с вами есть одна общая тайна, доктор Пинтос. – Ее горящие глаза словно пронзали адвоката насквозь. – Эти документы подтверждают, что Исабель по закону является моей дочерью. И я желаю немедленно получить их! – Последнюю фразу она почти выкрикнула. Было заметно, что этот разговор отнимает у женщины много сил и дается ей с трудом.
– Вы не находите, – начал неуверенно Пинтос, – что было бы гораздо надежнее хранить эти документы у меня? – Он почти наверняка знал, что мадам Герреро не согласится с этим, но ему надо было как-то попытаться оставить эти бумаги в своем ведении. Пока они хранились у него, он мог контролировать ход событий.
– Я хочу, чтобы они находились при мне! – не терпящим возражения тоном заявила мадам Герреро. – Я очень дорого заплатила за них. – Ее горящие глаза, которые казалась огромными на похудевшем лице, буквально буравили адвоката. Внезапно в них промелькнула тень подозрения. – Ведь бумаги законны, не так ли, адвокат?
– О-о, да, конечно, несомненно… – Пинтос отвел свой взгляд в сторону, оправдав это тем, что очки сползли ему на кончик носа. Ему не хотелось смотреть сейчас на мадам. – Они вполне законны, – заверил он. Привычка прикрывать указательным пальцем правой руки в момент волнения свои губы как раз и вызвала ее волнение. – Что незаконно, – продолжил он осторожно, – так это их происхождение.
– Это тот вопрос, по которому вашего мнения не требуется, – презрительно бросила ему в лицо мадам Герреро, дополнив слова резким жестом руки в его сторону. – Важно только одно, чтобы эти документы гарантировали законное происхождение Исабель. – Последнюю фразу она проговорила, старательно выделяя каждое слово, вбивая их в сознание адвоката Пинтоса, словно гвозди в дерево. – Происхождение в качестве моей дочери. Чтобы они в полной мере обеспечивали продолжение моего рода через Исабель. – Она замолчала в ожидании того, что же скажет ей на это доктор.
– Это совершенная истина, – закивал тот головой, и его очки в тяжелой роговой оправе вновь сползли на кончик массивного носа.
– Я хочу как можно быстрее получить эти бумаги. – Мадам Герреро вновь приняла высокомерный вид. – Хочу, чтобы они были у меня, находились в моих руках.
– Ваше желание, мадам Герреро, будет исполнено, можете не сомневаться, – заверил ее адвокат Пинтос, однако растерянное выражение его лица говорило о том, что он не совсем одобряет желание своей клиентки.
– Исабель! Исабель – одна из Герреро, – заговорила приподнятым, немного торжественным тоном мадам, не глядя на доктора, словно его и не было в комнате. – И она останется ею! Чего бы мне это ни стоило! – Мадам сейчас напоминала фанатиков, готовых идти на смерть ради идеи. – Исабель Герреро!.. Исабель Герреро!.. – исступленно повторяла она, а адвокат Пинтос с опасением наблюдал за ней, понимая, что, даже несмотря на свою смертельную болезнь, эта женщина настолько сильна, что от нее можно ожидать чего угодно. Но все же разговор отнимал слишком много сил у мадам, и она внезапно сникла, спина ее согнулась, она обхватила свои плечи руками, сжавшись, словно от боли. – Исабель моя дочь, – уже другим, страдающим голосом прошептала она, – в ней вся моя жизнь! – Внезапный приступ кашля начал сотрясать ее высохшее тело, но когда адвокат сделал по направлению к ней шаг, желая помочь, властный жест руки остановил его. В любом состоянии мадам Герреро предпочитала контролировать ситуацию, и пока ей это удавалось. – Она моя дочь – моя больше, чем кого бы то ни было! – почти прорычала женщина, подавляя приступ кашля. – Исабель Герреро! – Это прозвучало как заклинание, как молитва.
– Не волнуйтесь так. – Адвокат все же решил не обращать внимания на запрещающий жест мадам и подошел к ней вплотную, готовый поддержать, если она окончательно потеряет силы. – Не волнуйтесь так, сеньора. Просто мы с вами заключили когда-то договор.
– Не важно, что было когда-то! – Мадам Герреро удалось справиться с приступом кашля. Она достала маленький, кружевной платочек и приложила его к глазам. – Важно то, что Исабель моя дочь!
– Но… – адвокат сделал паузу, прежде чем произнести следующие слова. – Вы же знаете, что это не так. – Он боялся взглянуть в лицо мадам Герреро, чтобы не встретиться с взглядом ее горящих глаз. – Я всегда старался помогать вам, вы не станете отрицать, но в этом случае… – Он даже не подозревал, какой сильной может быть худенькая рука мадам, пока она не схватила его за рукав пиджака и не привлекла к себе, да так, что он едва не потерял равновесие и не упал на нее.
– В этом случае – как и в остальных! – процедила женщина сквозь сжатые зубы. – Вы будете делать то, что я вам скажу! – И оттолкнула его. Не всякий мужчина сделал бы это с такой силой, как мадам Герреро. Доктор Пинтос был напуган.
Пока Фернандо летал по делам в США, в его доме, вернее в доме его семьи, произошли изменения. В любой другой семье эти изменения считались бы кардинальными, но только не в семье Фернандо. Там уже привыкли к тому, что сестра его, Тереза, меняла мужей и поклонников как перчатки. Вот и очередному мужу, Орландо, Тереза дала отставку. Хотя он и пребывал в качестве ее мужа совсем недолго. Расставалась она с мужчинами легко, без ссор и упреков. И тут же заводила другого поклонника. С ее внешностью делать это было не трудно.
Чемоданы с вещами последнего мужа еще загромождали прихожую, он не успел выехать, а Тереза уже флиртовала напропалую с новым обожателем у себя в гостиной. Терезу абсолютно не интересовало, что скажут о ее поведении родители, соседи, знакомые. Она напоминала собой яркую, красивую бабочку, порхающую с одного цветка на другой в поисках нектара. Они были так непохожи друг на друга: преуспевающий, деловой, всегда занятый Фернандо и его легкомысленная сестренка. Но при всем этом они очень любили друг друга.
Особняк семьи Фернандо поражал своей внушительностью. Так в последнее время не строили. Дому была не одна сотня лет. И столько же в нем жил род Фернандо. Убранство дома во многом зависело от вкуса Терезы. И он у нее был весьма изысканным. Старинная резная мебель, картины, гравюры, статуэтки работы известных мастеров стоили тех денег, которые были потрачены ею на их приобретение. Наверное, не будь Тереза столь легкомысленна, из нее мог бы получиться неплохой искусствовед.
Шум, который производила Тереза, был слышен далеко за пределами гостиной. Она громко смеялась, веселясь от души со своим гостем, порой пританцовывала под громкую музыку, порхая между столом, стоявшим посреди гостиной, и сервировочным столиком, на котором выстроились бутылки со спиртным.
– Приехала сеньорита Сильвина, – доложила вошедшая в гостиную служанка, пожилая женщина в круглых очках, похожая на черепаху.
– А-а! – закричала обрадованная Тереза и захлопала в ладоши. – Она, наверное, узнала о том, что завтра возвращается Фернандо и теперь сгорает от нетерпения увидеться с ним. Пусть заходит, – распорядилась она. – Проси! – Тереза поспешила принести еще один бокал для гостьи. – Да, сеньора Барнет, – крикнула она служанке, – долго ли будут валяться в прихожей эти чемоданы?
– Но ведь это вещи вашего… – растерянно начала было оправдываться служанка, но Тереза оборвала ее.
– Это вещи сеньора Орландо, – Тереза говорила о нем так, словно это был совсем чужой человек. Словно она не была его женой, пусть и очень короткое время. – Естественно, я это знаю. Но, сеньора Барнет, он не живет больше в этом доме, он выехал. Нет, – поправила она себя, – это я его выгнала! – И залилась веселым смехом, не забыв предварительно сделать глоток из бокала. – Если он сейчас же не приедет за своими вещами и не заберет их, я разрешаю вам выкинуть их на помойку! – И вновь гостиную заполнил беззаботный смех. При этом ее изящная ручка летала над головой, словно у дирижера. В другой руке Тереза держала бокал.
– Но ведь бедная сеньора Барнет не виновата, – вступился поклонник Терезы, Антонио. Он поднялся с кресла и подошел к Терезе. – А ты своим упрямством вгоняешь ее в гроб, – однако это прозвучало у него как комплимент Терезе.
– Прекрасно! – рассмеялась Тереза. – Ей пора привыкнуть к этому. Орландо не первый мой муж, которого я выгоняю!
– Не первый и, наверное, не последний? – полувопросительно воскликнул Антонио, лукаво заглядывая ей в глаза.
– Ага, вот ты, оказывается, какого мнения обо мне! – погрозила ему пальчиком Тереза и взяла под руку. Они направились к двери.
– Но ведь это мнение тоже не последнее. – Антонио нравилось общаться с Терезой, обмениваясь именно такими вот взаимными уколами, в которых основной смысл был иной раз весьма завуалирован.
– Тебя сейчас ждет сюрприз. – Тереза протянула руку в сторону направляющейся к ним из прихожей Сильвины. Подруги с возгласами радости бросились в объятия друг к другу. Антонио с удовольствием наблюдал их встречу. Обе были молоды, хороши собой, нарядны. После бурной встречи все направились в гостиную. А в прихожей сеньора Барнет с трудом переносила поближе к выходу чемоданы бывшего мужа молодой хозяйки. При этом что-то бормотала себе под нос.
– Как я рада тебя видеть, Тереза! – щебетала Сильвина.
– Ты хорошо выглядишь! – не оставалась в долгу Тереза, наметанным глазом замечая все новое в наряде Сильвины.
– Вот забежала к тебе поболтать, надеюсь, ты не будешь против? – Сильвина кидала исподтишка любопытные взгляды в сторону Антонио.
– Конечно, Сильвина, проходи! – Тереза гостеприимно обвела гостиную рукой, словно показывая, что подруга может располагаться где ей удобно.
– Спасибо. – Сильвина грациозно опустилась в одно из кресел у стола в центре гостиной.
Антонио, как истинный кавалер, тут же наполнил ее бокал, и удостоился ласкового взгляда гостьи.
– Какими судьбами? – пошла в атаку Тереза. – Чему мы обязаны такому сюрпризу, как твое появление?
– Да вот шла мимо и решила навестить тебя, – поддержала тон великосветской беседы Сильвина, пригубив бокал со спиртным. Это был ликер, который она просто обожала.
– И правильно сделала! – похвалил Антонио, присаживаясь в соседнее кресло.
– Приехал? – внезапно спросила Терезу Сильвина. По загоревшимся глазам девушки было видно, что ее терзает любопытство.
– Кто? – искренне удивилась Тереза. – Кто еще должен был приехать? Мы никого не ждем. Правда, Антонио? Нам и так хорошо! – И она засмеялась, откинувшись на мягкую спинку дивана и болтая в воздухе стройными ногами.
– А Фернандо? – не унималась Сильвина. Она приняла ответ подруги за шутку, за игру и поэтому была уверена, что Фернандо приехал, просто Тереза хочет немножко ее помучить. Оттого взгляд темных глаз Сильвины стал немного лукавым и вместе с тем радостным от предвкушения скорой встречи с Фернандо. Он так ей нравился! Она просто без ума от него. Он такой красивый, умный и богатый. И холостой, что самое главное.
– Ну ты и даешь, подруга! – залилась смехом Тереза и долго не могла успокоиться. Она поняла, почему Сильвина решила, что Фернандо сейчас находится в доме. – Эти чемоданы! Ты их увидела и решила, что они принадлежат Фернандо, да?
– Да, – кивнула Сильвина. – А что, разве это не он приехал, а кто-нибудь другой?
– Нет-нет, – замахала руками Тереза, – это барахло Орландо! Надо с ним что-нибудь поскорее сделать, а то оно вводит в заблуждение всех, кто ко мне приходит.
– А что, разве твой муж куда-то едет? – удивилась Сильвина. Откуда было ей знать, что подруга дала ему отставку? Тем более что они не так давно поженились. Сильвина до сих пор вспоминала, как она веселилась на их свадьбе. Она даже несколько раз танцевала с Фернандо.
– Перестань называть его моим мужем! Зови его просто Орландо. Да, он отправляется путешествовать, но только с билетом в одну сторону! – Собственная шутка доставила Терезе огромное удовольствие и новую возможность посмеяться. – У него очень интересный маршрут – до дома своей мамочки.
– А-а!.. – понимающе закивала Сильвина, догадавшись наконец, что подруга вновь стала свободной.
– Ладно, оставим это, – махнула рукой, украшенной браслетами, Тереза. – Завтра мы с Антонио собираемся в аэропорт встречать Фернандо. Хочешь поехать с нами? – Тереза знала, что предложить Сильвине. Конечно же, та будет просто счастлива встретить ее брата первой из его многочисленных поклонниц. Что и говорить, братец у нее первый сорт. Она гордилась им. – Ну так что, едешь?
– Какая прекрасная мысль! – захлопала в ладоши Сильвина и подпрыгнула от радости в кресле. – Надеюсь, – она повернулась к Антонио, – у тебя найдется для меня местечко в автомобиле?
– Конечно! – Антонио раскинул руки в стороны, словно приготовился принять Сильвину в объятия. – Ты доставишь нам большую радость, если поддержишь компанию.
– Как это любезно с твоей стороны, Тереза, – бросилась к подруге Сильвина и начала ее обнимать. – Ты просто ангел. Я никогда бы не осмелилась сама попросить тебя об этом.
– Я сразу догадалась, зачем ты пришла! – хохотала Тереза. – Мой брат не дает тебе спокойно жить! А ты у нас такая скромница. Если будешь скромничать, никогда замуж не выйдешь! Антонио, налей еще Сильвине. Она сама не попросит об этом.
– Выпьешь еще? – улыбаясь, спросил Антонио; он наполнил бокал, еще не услышав от Сильвины ни да, ни нет.
– С удовольствием, – потянулась за бокалом Сильвина, но Антонио привстал и подал его ей.
Они еще долго сидели и развлекали друг друга разными шутками и смешными историями, которые случились с их знакомыми. Наконец Тереза предложила отправиться в один небольшой, ставший в последнее время весьма популярным, ресторанчик, где можно было вкусно поесть и послушать нового солиста оркестра. Последнее не очень понравилось Антонио, но он решил не обращать пока на это внимания. Вечер прошёл просто великолепно. Они расстались, договорившись, что Антонио и Тереза заедут за Сильвиной по дороге в аэропорт.
Мадам Герреро после ухода адвоката Пинтоса долго сидела одна в своей комнате, погруженная в невеселые мысли. Она тщательно спланировала завтрашний день, день приезда Исабель. Ей во что бы то ни стало надо быть в аэропорту и встретить ее. Причем она должна приехать туда раньше всех. Дотянувшись до длинного шелкового шнура, мадам Герреро дернула несколько раз. В глубине особняка, там, где находилась комната прислуги, звякнул колокольчик. Не прошло и двух минут, как перед мадам появился старый дворецкий. Это был слуга еще старой закалки, вышколенный, пунктуальный, преданный семье, которой он служил уже не один десяток лет.
– Вы звали меня, мадам? – Дворецкий Бенигно был, как всегда, в тщательно выглаженном костюме, в накрахмаленной сорочке, при галстуке. Все это, правда, давно вышло из моды, но сам Бенигно так не считал. Он почтительно стоял возле кровати мадам Герреро, чуть наклонив голову.
– Бенигно, сказала тебе Бернарда, что завтра приезжает Исабель? – Мадам провела морщинистой рукой по лицу, словно пытаясь таким образом снять с себя усталость. Они были почти ровесниками с Бенигно, но тот оставался еще довольно крепким, а из нее болезнь вытянула все жизненные соки, превратив в немощную старуху. Она всегда доверяла Бенигно, зная, что тот не подведет ее. Вот и сейчас решила прибегнуть именно к его помощи.
– Да, мадам, сказала, – кивнул Бенигно, ожидая следующего вопроса или распоряжения. Он старался никогда не задавать лишних вопросов, предпочитая только выслушивать поручения и выполнять их.
– А что ее необходимо встретить в аэропорту, она сказала? – поинтересовалась мадам.
– Да, мадам, – вновь наклонил голову Бенигно. – Я как раз распорядился, чтобы машину вымыли к завтрашней поездке. – Бенигно чуть улыбнулся, вспомнив Исабель. Он просто обожал ее.
– В какое время мы завтра выезжаем в аэропорт? – как бы между прочим спросила мадам Герреро. Дело в том, что она почти не покидала своей комнаты. Ее личный врач строго-настрого предупредил и ее, и всех в доме, что любое напряжение, как физическое, так и душевное, может для мадам Герреро закончиться смертельным исходом. Только строжайшее соблюдение его предписаний и покой могут продлить ее дни. Задавая свой вопрос, она надеялась, что Бенигно не обратит внимание на местоимение «мы». А ей, ко всему прочему, необходимо было знать, к какому часу успеть настоять на своем участии во встрече Исабель.
– Вы сказали, – брови Бенигно удивленно поползли вверх, – «мы выезжаем»?
– Конечно, мы! – мадам Герреро постаралась произнести эту фразу таким тоном, который не позволил бы старому слуге возразить. Она ошиблась в Бенигно. Для него здоровье мадам и распоряжения доктора были священны. – Поедем ты и я.
– Извините, сеньора, но Бернарда сказала, что поедет она одна. – Ему было трудно не согласиться со своей старой хозяйкой, но он пересилил себя.
– Что ж, мне очень жаль, но приказы в этом доме пока отдаю я! – Мадам Герреро постаралась сказать это твердо, чтобы Бенигно понял: будет так, как хочет она, а не какая-то там Бернарда. Пока она жива – она хозяйка.
– Разумеется, мадам! – Бенигно не знал, как ему поступить в этом случае. С одной стороны, желания мадам всегда были для него законом, с другой – ее здоровье. – Но доктор сказал, что вам…
– Именно поэтому я и позвала тебя, Бенигно, – оборвала его мадам на полуслове. – Я хочу, чтобы ты немедленно связался с доктором Вергарой и попросил его зайти ко мне завтра без четверти восемь. Ты хорошо понял меня? И я бы не хотела, чтобы кто-то еще, кроме тебя, знал о том, что я хочу поехать завтра в аэропорт.
