Текст книги "Мануэла"

Автор книги: Анжела Де Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Так как чувствует себя сеньора? – переспросила Бернарда у Челы, раздосадованная тем, что та не расслышала ее вопроса и что их беседе помешал Бенигно.

– А что у нас сегодня вкусненького? – Бенигно склонился над Челой, думая, что та готовит что-то на ужин. – Я ужасно продрог там, на улице! – пожаловался он. – Стоит солнцу только спрятаться, как воздух становится таким холодным! – Он направился к комоду, где хранился запас спиртного, – решил налить себе для согрева стаканчик крепкого вина.

– Сеньора была в постели, когда ты видела ее? – не унималась Бернарда, провожая неприязненным взглядом Бенигно.

– О, да! – Чела наконец-то оторвалась от своего занятия и повернулась к Бернарде. – Мне кажется, что стоило появиться сеньорите Исабель дома, как мадам Герреро поправилась! Она уже давно не выглядела так хорошо. – Чела не подозревала, что, говоря так, посыпает солью раны Бернарды.

– Не знаю-не знаю, – желчно произнесла женщина. – Болезнь, которой страдает мадам, так легко не проходит. Ее вообще не вылечивают. – Она недовольно скосила глаза на Бенигно, который пристроился с бутылкой и стаканом рядом с ней за столом. Причем все это он делал так деловито, что Бернарда еле скрывала свое раздражение. «Мне бы его заботы», – подумала она.

– Но я уже давно не слышала, чтобы мадам так много болтала, как сегодня, – продолжала щебетать Чела, не замечая мрачного настроения Бернарды.

– Лишь бы ее не слишком возбуждали эти разговоры. Скоро будет уже два часа, как они заперлись с Исабель в ее комнате. – Бернарда ревновала Исабель. Она сидела как на иголках. Ей необходимо было знать, что они там делают, о чем говорят, видеть все и держать происходящее под своим контролем.

– Ну и отлично! – прогудел Бенигно, наполняя стакан вином. – Они ведь столько не виделись, им есть о чем поговорить. – Он поднес стакан к губам и с наслаждением сделал большой глоток. – Есть ведь такие темы, о которых дочь может говорить только с матерью и ни с кем другим.

– Не рановато ли начинаете набираться? – взорвалась Бернарда, убирая подальше от Бенигно бутылку. Его слова о матери и дочери взбесили ее. Она готова была ударить его по голове этой бутылкой.

– Это по предписанию врача. – Бенигно спокойно, не обращая внимания на разбушевавшуюся Бернарду, дотянулся через стол до бутылки и поставил ее перед собой. – А если вы мне не верите, то можете спросить у доктора Вергары. – И он сделал еще несколько глотков, причмокивая от удовольствия.

– Дай сюда, я сама отнесу! – Бернарда вскочила и перехватила у дверей Челу, которая держала в руках поднос со стаканом сока для Исабель.

– Хм! – Бенигно покачал головой, не понимая, какая муха укусила Бернарду, и допил первый стакан.

А наверху, в комнате мадам Герреро, куда так стремилась проникнуть Бернарда, продолжался горячий диалог.

– Мама, я не понимаю, о чем ты хочешь меня предупредить? – Исабель так и не поднималась с кровати, устроившись рядом с матерью. – Ведь ты всегда все для меня делала?

– Да, дочка, да… – Мадам подбирала те слова, какие смогли бы объяснить Исабель весьма непростые вещи. Мадам боялась, что Исабель узнает обо всем от постороннего человека. – То, что я хочу тебе сказать… то есть, если однажды… – мадам опять замолчала, – …или ты подумаешь… Исабель, я могла в своей жизни ошибаться и, возможно, не один раз, но я всегда хотела тебе только добра.

– Я не понимаю тебя, мама! – со слезами на глазах воскликнула расстроенная Исабель. Она прижала к своей щеке руку матери. Она сердцем чувствовала, что мать хочет сказать ей что-то очень важное, но не решается.

В дверь негромко постучали.

– Это пришла Чела с соком для тебя, – приподнялась мадам Герреро и тут же застыла, увидев Бернарду, входившую в комнату с подносом.

– Разрешите? – Бернарда со злорадством отметила про себя растерянный взгляд мадам. Их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, решивших драться насмерть.

– Поставь его там, на столик, – бросила Исабель Бернарде, даже не обернувшись к ней. Это больно задело последнюю. – Я выпью его потом. Сейчас мне надо, наверное, спуститься в свою комнату, распаковать вещи, переодеться. А ты, мамочка, пока немного отдохнешь. Хорошо? – Исабель вдруг увидела, что мать смотрит мимо нее на подошедшую к кровати Бернарду и в ее глазах отражается нечто такое, что могло вселить тревогу в кого угодно.

– Подожди, Исабель, не уходи, – попросила Бернарда.

– А что тут такое происходит? – Исабель вдруг почувствовала, как накаляется атмосфера в этой небольшой комнате.

– Нам всем надо поговорить, – сказала Бернарда.

– Поговорить? О чем? – Исабель хотела отдалить этот разговор, словно предчувствуя, что принесет он им большое горе.

– Тебе предстоит кое-что узнать, – многозначительно объяснила Бернарда, глядя на молчавшую мадам Герреро.

– Узнать о чем? – Исабель почувствовала, что страх тоненьким ручейком заполняет ее сердце. Она отшатнулась от Бернарды, обошла ее и бросилась к матери. – Мама, объясни мне, что тут происходит?

– Сядь, Исабель, – почти приказала ей Бернарда.

– Но что происходит? – вскрикнула Исабель, послушно сев на кровать рядом с матерью. Бернарда осталась стоять.

– Настало время сказать правду, сеньора. – Бернарда буквально прожигала своим взглядом молчаливую мадам Герреро.

Последовала долгая пауза. Растерянная Исабель переводила взгляд с одной женщины на другую, с ужасом замечая, что мадам Герреро побледнела, глаза ее потускнели, а Бернарда, наоборот, с каждой минутой становилась все смелее и требовательнее.

– Что с тобой, мама? – с тревогой склонилась Исабель.

– Мне плохо, доченька, – еле слышно простонала мадам Герреро. Было непонятно, то ли ей действительно стало плохо от волнения, то ли она решила использовать болезнь как предлог для того, чтобы отложить трудный разговор на потом.

– Бернарда, сделай же что-нибудь! – умоляюще воскликнула Исабель.

– Не беспокойтесь, с мадам все в порядке. – Бернарда не сомневалась, что мадам Герреро притворяется.

– Но она почти не дышит! – кричала испуганная Исабель. – Мама! Мама!

Бернарда не спеша подошла к лежащей без движения мадам Герреро и взяла ее за запястье. Посчитав про себя пульс, она опустила руку и спокойно отошла.

– Пульс совершенно нормальный, – насмешливо заметила она.

– Но ведь ей плохо! – не верила Исабель. – Пожалуйста, вызови врача!

– Ах, Исабель, Исабель! – почти пропела это имя Бернарда, прохаживаясь рядом с кроватью. – Когда ты была на учебе в Штатах, за ней приходилось ухаживать в основном мне, и я прекрасно знаю, когда у нее настоящий приступ, а когда она притворяется.

– Но зачем ей притворяться умирающей? – Исабель в ужасе смотрела на Бернарду.

– Потому что мадам необходимо оттянуть время, – пояснила Бернарда.

– О чем ты говоришь? – возмутилась Исабель. – Ты что, с ума сошла?

– Не кричи на меня! – одернула ее Бернарда.

– Кричу! И буду кричать! – Исабель была разгневана поведением Бернарды. – Позови врача!

– Говорю тебе, это не нужно. – Бернарда продолжала сохранять спокойствие, уверенная в том, что мадам Герреро искусно притворяется.

– Позови врача! – Исабель вскочила с кровати, подбежала к двери и широко распахнула ее. – Это приказ!

Бернарда не торопясь направилась к двери. Проходя мимо лежавшей с закрытыми глазами мадам Герреро, она остановилась, зная, что та прекрасно ее слышит, а может быть, и видит сквозь прищуренные веки, и произнесла:

– Как бы вы ни хотели, мадам, но вам не уйти от правды! – Последнее слово она специально подчеркнула. Потом вышла и захлопнула за собой дверь.

– Мама! – Исабель бросилась к лежащей неподвижно мадам Герреро. – Сейчас приедет врач, потерпи немного, мама!

– Спасибо тебе, дочка! – дрожащим голосом произнесла мадам. Не открывая глаз, она нащупала рукой голову Исабель и привлекла ее к себе. – Побудь со мной, пожалуйста, родная, – умоляюще произнесла она.

– Мама, – заплакала Исабель. – Что бы ни случилось, я никогда не оставлю тебя! Мамочка! – Она схватила руку мадам и начала осыпать ее поцелуями.

Бернарда спустилась со второго этажа. Она не собиралась торопиться. Первый шаг к открытию правды был ею сегодня сделан. Неважно, что не были произнесены главные слова. Рано или поздно они прозвучат, и Исабель их услышит. Бенигно, который прибежал из кухни, услышав шум в комнате наверху, следовал туда. Бернарда прошла мимо телефона и скрылась на кухне. Она не собиралась никуда звонить.

– У нас кончается вино, – сообщила Чела, старательно мывшая посуду. Она не обратила внимания на шум наверху и на необычное выражение лица Бернарды. – Осталось две бутылки красного – и все. – Закончив мыть посуду, Чела вытерла руки о передник.

– Понятно… – Бернарда сказала это лишь для того, чтобы Чела оставила ее в покое.

– На сколько человек накрывать стол? – не унималась Чела, по-прежнему не замечая состояния Бернарды.

– Что? – Бернарда очнулась от своих мыслей. – Ах, стол! На двоих. Хотя, думаю, что сеньора есть не будет.

– А как там сеньора? – полюбопытствовала Чела, орудуя черпаком в большой кастрюле на плите.

– Ничего, – со скептической улыбкой произнесла Бернарда и добавила: – Нового. Схожу в лавку за вином. Возможно, вечером будут гости.

– Вот видите, – обрадовалась Чела, – я же говорила, что сеньоре станет гораздо лучше, когда приедет дочка! И оказалась права!

Бернарда направилась к двери и столкнулась с Бенигно. Она попыталась пройти мимо него, но тот шагнул в ту же сторону. Она сделала еще одну попытку, но опять он не пропустил ее. Тогда оба остановились и долго смотрели в лицо друг другу.

– Вы вызвали врача? – спокойно спросил Бенигно.

– Дайте мне пройти! – приказала Бернарда.

– Я опять спрашиваю, вы вызвали врача?

– Прошу вас, не лезьте, куда вас не просят! – Бернарда говорила с ним, как хозяйка с прислугой.

– Но ведь сеньорита Исабель приказала вам вызвать врача. – Тон Бернарды никак не подействовал на Бенигно. Он был слишком опытным слугой. И желание хозяев было для него законом.

– Нехорошо подслушивать под дверью, – гневно бросила Бернарда, но пройти ей опять не удалось.

– Я не подслушивал, – спокойно возразил Бенигно. – Я поспешил на крики сеньориты.

– Исабель очень легко пугается. – Бернарда поняла, что ей не удастся выйти из кухни, и отошла от двери.

– Мне так не кажется. – Бенигно прикрыл за собой дверь.

– Я хорошо знаю мадам! – Бернарда была просто взбешена.

– А я знаю ее еще лучше! – Бенигно был само спокойствие.

– Вы вот вызвали сегодня утром доктора для мадам и что? – Бернарда угрожающе махала перед его лицом пальцем, чуть ли не угодив им в глаза старого слуги. – Что это дало? Нельзя же так обращаться с опытным специалистом. Как с полуграмотным мальчишкой, которого то зовут, то отсылают обратно по любому старушечьему капризу! – Спокойное лицо Бенигно все больше выводило из себя Бернарду.

– Если вы не вызовете доктора, как приказывала вам сеньорита, то это буду вынужден сделать я сам. – Бенигно ждал от Бернарды ответа. Не дождавшись, он повернулся и направился в прихожую, где стоял телефон.

– Стойте! Что вы собираетесь делать? – Бернарда догнала его и выхватила трубку. – Если вы сейчас позвоните и вызовете доктора, то мадам узнает, почему в этом доме так быстро кончается красное вино. – Бернарда следила за реакцией Бенигно. Угроза подействовала. Пожалуй, его пугала возможность прослыть в глазах старой хозяйки алкоголиком. Подумав, он опустил телефонную трубку на рычаг.

– Ты хочешь чего-нибудь, мама? – спросила Исабель, едва услышав стон мадам Герреро.

– Я хочу лишь одного. – Губы мадам тронула едва заметная улыбка. – Чтобы ты всегда была рядом со мной. – Мадам за эти последние десять минут постарела лет на десять. Мысль о том, что Исабель сейчас может услышать всю правду, пугала ее. Она не знала, как поведет себя Исабель, узнав обо всем. Круги под глазами мадам приобрели фиолетовый оттенок, щеки еще больше ввалились. Куда девалась еще недавно такая властная и сильная духом мадам Герреро?

– Мама, ответь мне, что происходит между вами? – попросила Исабель после некоторого колебания.

– О чем ты, доченька? – сделала вид, что не понимает ее, мадам Герреро.

– Что происходит между тобой и Бернардой? Как только я приехала, сразу же почувствовала какую-то неприязнь между вами. Почему? Вы же всегда так хорошо ладили! Ты ее всегда очень ценила. Расскажи, что случилось? – Исабель ласково гладила руки матери, лицо, волосы. Ей было жалко ее до слез. Она чувствовала, что мать очень страдает. Не столько физически, сколько душевно. А душевные муки гораздо страшнее, чем физические. – Помнишь, ты учила меня, когда я была еще совсем маленькой. Ты говорила: Исабель, любовь моя, если вдруг с тобой что-нибудь случится, а меня не будет рядом, иди к Бернарде, она поможет тебе так же, как и я. Ты ведь помнишь это, мамочка?

– Человек не замечает, как летит время, – тихо произнесла мадам Герреро, покачав головой. Теперь на ее лице жили лишь одни глаза, которые казались огромными. Сейчас они были полны слез. – Тогда твое совершеннолетие казалось таким далеким, – продолжала мадам, уносясь в мыслях в те далекие годы.

И хотя речи матери были довольно бессвязны, Исабель чувствовала, что именно в этих словах таится разгадка тайной войны между Бернардой и матерью. Внезапно на мадам Герреро вновь напал приступ кашля, и она уже не смогла говорить. Плечи ее сотрясались, опять началось удушье. Но она довольно быстро справилась с приступом.

– Мама, при чем здесь мое совершеннолетие? – допытывалась Исабель. – Что значат все эти недомолвки? Я знаю, что тебе сейчас плохо, но ответь мне. Иначе мне будет очень трудно жить. Если тебе трудно отвечать, я могу спросить у Бернарды.

– Нет! Доченька, не надо! Я прошу тебя лишь об одном, никогда не слушай то, что будет говорить тебе Бернарда. Не верь ей! Я умоляю тебя! – вскричала мадам Герреро и, обессилев, упала на подушку.

2

Тереза была возмущена до глубины души. На следующий день после приезда Фернандо она встала довольно рано, чтобы распорядиться по хозяйству. Когда брат отсутствовал, ей было все равно, приготовят вовремя завтрак или нет. В крайнем случае она могла всегда с очередным поклонником пойти в ресторан. Но присутствие в доме Фернандо заставляло ее вспоминать о том, что у нее есть некоторые обязанности по отношению к нему. Пока он холост, во всяком случае. Когда женится, – поскорее бы это произошло! – все заботы о нем лягут на плечи жены. Именно поэтому Тереза не скупилась на комплименты в адрес Сильвины, когда их мог слышать Фернандо. Вот и сегодня она вызвала к себе мадам Барнет, чтобы распорядиться относительно завтрака и обеда, и услышала от нее новость, испортившую ей настроение на весь день. Оказывается, ее бывший муж Орландо, которого она вышвырнула вон, явился ни свет ни заря за своими вещами и хотел забрать заодно и «мерседес»! У него хватило на это наглости! Хорошо, что Барнет умная женщина и прекрасно разбирается в людях. Она и запретила выпустить Орландо на «мерседесе» из поместья. Приказала закрыть ворота и не открывать до тех пор, пока сама Тереза не даст на это разрешения. Орландо не стал дожидаться встречи с бывшей женой и уехал на такси, забрав чемоданы. Он-то мог знать, как отреагирует Тереза, когда услышит, что он собрался отхватить «мерседес».

Мысли о завтраке и обеде сразу же вылетели из головы Терезы, как только она услышала эту новость. Она сидела на диване и раздумывала. А похожая на старую мудрую черепаху мадам Барнет продолжала рассказ о визите сеньора Орландо:

– Тогда он очень возмутился и заявил, что машина принадлежит ему и мы не имеем права не отдать ему ее. – Барнет с трагическим видом смотрела на Терезу сквозь толстые стекла круглых очков. – На прощанье он пообещал, что не оставит этого дела просто так и будет жаловаться. Он кричал, что подарки обратно не забирают, что вы подарили ему этот автомобиль и теперь он по закону принадлежит ему.

– Я подарила машину ему, когда он был моим мужем! – возразила Тереза. В ее понятии мужчины делились на две категории: те, что были ее мужьями, они сразу же попадали в число изгоев, и те, что могли стать ими. С последними она еще позволяла себе держаться уважительно. Орландо перестал существовать для нее с минуты развода. – А теперь он мне никто и машина вновь моя! Он ни при чем!

– Бедный сеньор Орландо! – Мадам Барнет уже давно служила в их семье и могла позволить себе иметь собственное мнение о мужьях молодой хозяйки. Орландо продержался довольно долго – почти два года, и она привыкла к нему. У него был не самый капризный характер, и он никогда не требовал от прислуги слишком пристального внимания к своей особе.

– И вы еще можете сочувствовать ему? – возмутилась Тереза, слыша причитания служанки. Это обидело ее. Слуги должны мыслить так, как их хозяева. Но ругаться с мадам Барнет было бесполезно. Барнет предпочитала в ответ на выговор, если он не был достаточно справедливым, не отвечать грубостью, а приготовить невкусный обед. Тереза любила хорошо поесть, поэтому и не ссорилась со своей старой служанкой, а скорее оправдывалась перед ней. – Я ведь ему все дала! Я содержала его целых два года, как князя! – Терезу нельзя было обвинить в отсутствии темперамента. Она так горячо доказывала Барнет свою правоту, что постороннему наблюдателю могло показаться: еще немного и она бросится душить служанку. – А он набрался нахальства и связался с какой-то дешевкой! Если бы хоть была красивой, а то похожа на обезьяну! – Тереза увидела спускающегося со второго этажа, где была расположена его комната, брата и закричала, словно призывая его на помощь: – Фернандо! Ты слышишь, что говорит сеньора Барнет?

– И что же она говорит? – С утра у Фернандо было прекрасное настроение, всю ночь ему снилась Исабель, он решил обязательно встретиться с ней и как можно скорее. Надев пиджак, Фернандо подошел к сестре и сеньоре Барнет.

– Представляешь, с утра приходил этот Орландо и вознамерился забрать «мерседес»! Какое нахальство! Ты согласен со мной? – Тереза словно была уверена, что брат немедленно начнет возмущаться по этому поводу.

– Да? – удивился Фернандо. – Так что же ему помешало это сделать? Я почему-то всегда был уверен, что «мерседес» принадлежит твоему бывшему мужу.

– Откуда же у него могли появиться деньги на «мерседес», если я подобрала его нищим?! – Теперь Тереза перенесла эпицентр своего воздействия на брата. Этим поспешила воспользоваться сеньора Барнет, чтобы ускользнуть от расходившейся не на шутку хозяйки.

– Вам больше от меня ничего не надо? – спросила она, пятясь к выходу.

– Нет-нет, можете идти, – отпустила служанку Тереза взмахом руки. – Позаботься о завтраке для Фернандо. Я не буду есть, у меня напрочь исчез аппетит. – Она дождалась, пока Барнет покинет комнату, повернулась к брату, который тем временем колдовал над модным галстуком. – Какой же он кретин! Да, подарила ему когда-то «мерседес»! Ну и что! Он не имеет права! – Тереза вскочила с дивана и, отчаянно жестикулируя, заходила по комнате. – Жаль, что я не могу заставить его вернуть мне все съеденные им за время нашего супружества деликатесы!

– Сестренка, мы потом поговорим о твоих заблуждениях относительно Орландо, – сказал Фернандо и направился к выходу. Он понял, что монолог Терезы на эту тему может продолжаться очень долго. – Предупреди Барнет, что я выпью кофе где-нибудь по дороге.

– Что ты хочешь этим сказать, Фернандо! – бросилась за ним Тереза. – Куда это ты уходишь?

– Разузнать об одном человеке, – пояснил на ходу Фернандо, стараясь не задерживаться. Он знал свою сестру. Стоит ему остановиться, и она уже не выпустит его из дома.

– Но ведь мы уже договорились вчера, что все вместе – Антонио, я, Сильвина, Кабреро, ты – с утра встречаемся у нас и идем в кафе! – Тереза недоумевала. Для нее всегда были загадкой люди, которые могли променять приятное времяпрепровождение с друзьями на деловую встречу. Ее брат относился именно к таким людям. Она ведь не могла догадаться, что это вовсе не деловая встреча, а желание увидеться с Исабель.

– Что значит – договорились? – Фернандо это все начинало раздражать. Он терпеть не мог проводить время в компании так называемой золотой молодежи, отпрысков богатых семей, не знающих, как убить время. – А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я этого? – Он изменил тактику и уже не убегал от сестры, а наступал на нее.

– Фернандо, ну пожалуйста, – уговаривала его Тереза, пятясь в глубь комнаты. – Ведь ты только что вернулся после долгого отсутствия. Все хотят видеть тебя, встретиться с тобой, поговорить. И потом… – Тереза лукаво улыбнулась, – нельзя же ее держать все время в подвешенном состоянии! Так нечестно!

– Кого ты имеешь в виду? Сильвину? – Фернандо абсолютно не нравилась подруга сестры, и он лишь из вежливости поддерживал с ней дружеские отношения.

– Ну да! Она сделала себе новую прическу и хочет, чтобы ты обязательно увидел ее такой неотразимой, нарядной, ухоженной, то есть во всей красе!

– Ради Бога, Тереза! – воскликнул отчаявшийся Фернандо. – Избавь меня от этого удовольствия. Ты становишься похожей на маму с ее манией сводничества.

– Дорогой, я ведь могу подумать, что ты в столь молодом возрасте перестал интересоваться женщинами. Хорошо бы – одна я, но ведь и другие могут заметить это! – Тереза не отступала. Вчера она дала слово Сильвине, что обязательно постарается решить ее проблему с Фернандо в ближайшие дни.

– Ты ошибаешься! – рассмеялся Фернандо, правда, смех его прозвучал немного деланно. – Как раз сейчас я очень интересуюсь одной женщиной и иду разузнать о ней хоть что-нибудь.

– И кто же это? – Любопытство пересилило все остальное, и Тереза сейчас же успокоилась. – И кто же это? – Глаза ее просто горели от любопытства.

– Одна девушка, – пояснил Фернандо. – Она относится к тем, кого, увидев однажды, уже не забудешь никогда. – И он решительно направился к двери.

– Подожди! – протянула к нему руки Тереза. – Не уходи, ты должен мне все о ней рассказать, Фернандо! Подожди, не уходи! – Но брата и след простыл, Тереза осталась в гостиной одна.

Исабель старалась не смотреть на стоявшую рядом с ней перед дверью в комнату мадам Герреро Бернарду. Хотя последняя и пыталась заговорить с ней, Исабель просто не отвечала, гордо подняв голову, и ждала появления из спальни матери доктора Вергары, который вот уже минут двадцать как вошел туда. Наконец со свойственной ему стремительностью он вышел в коридор. В руках у него был неизменный чемоданчик с лекарствами и инструментами.

– Как она, доктор? – бросилась к нему Исабель.

– Сейчас мадам будет спать, – ответил доктор Вергара. – Твое возвращение, девочка, очень подействовало на нее, взволновало. А это не проходит бесследно в таких случаях, как у мадам Герреро.

– Тебя очень долго не было дома, Исабель, – вступила в разговор Бернарда, – а я уже несколько последних месяцев вижу мадам подавленной. – Она посмотрела на доктора. – Сеньор Вергара может подтвердить мои слова.

– Это действительно так, – кивнул доктор.

– Мне необходимо поговорить с вами, сеньор, – обратилась к доктору Исабель, давая понять, что разговор должен происходить один на один.

– Да-да, конечно, – согласился доктор и направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Исабель пошла за ним, так и не взглянув на Бернарду. А последняя проводила их взглядом, в котором читались тоска и боль. Бернарда даже не попыталась пойти вместе с ними. Она тоже поняла намек Исабель.

– Что с ней, доктор? – спросила Исабель, когда они уже спускались по лестнице и Бернарда не могла услышать, о чем они говорят.

– Были проблемы с сердцем, – пояснил доктор. – Но ты это знаешь.

– Но я никогда не видела, чтобы это проявлялось так резко, – возразила Исабель. – У меня подозрение, что ко всему прочему добавилось нечто еще? – Она подняла на доктора свои огромные глаза в ожидании ответа. Эти глаза умоляли доктора сказать всю правду. – Мне всегда казалось, что болезнь матери относится к тем хроническим заболеваниям, с которыми люди могут жить долгие годы.

– Но ведь даже такие хронические болезни, – пожал плечами доктор, – как ты их называешь, однажды могут привести к кризису. Твоя мать очень сильный и гордый человек. Она всегда старалась скрыть от окружающих тяжесть своей болезни.

– Садитесь, пожалуйста, доктор, – показала рукой на кресло Исабель и сама присела рядом. Их разделял изящный журнальный столик, сработанный под старину. Они не торопились продолжать этот невеселый разговор. Молчание прервала Исабель. Она с трудом решилась на этот вопрос: – Скажите мне, доктор, сколько осталось жить моей маме? Только откровенно. Не бойтесь, если надо, никто не узнает от меня этого.

– Трудно ответить на ваш вопрос, сеньорита, – глубоко вздохнув, ответил доктор Вергара. – Я сразу же рекомендовал госпитализацию, но… – Он развел руками, словно констатируя совершившийся факт.

– Что – но? – насторожилась Исабель.

– Бернарда была против госпитализации.

– Против? – Исабель была поражена.

– Да, – кивнул доктор.

– Но почему? – Исабель ничего не могла понять. Что-то происходило в ее родном доме, но что – было для нее тайной за семью печатями и никто не торопился открыть ей эту тайну.

– Понимаете, сеньорита, – начал осторожно доктор. – На свете существует категория людей, которые почему-то думают, что только они могут ухаживать за своими близкими.

– И вы не настаивали? – возмутилась Исабель.

– Конечно, настаивал, – улыбнулся ее наивности доктор Вергара. – Но одно время ей стало немного полегче, и я перестал спорить с Бернардой.

– Вы что же, доктор, – вскочила с кресла Исабель, – слушаете каждую чокнутую служанку? – Исабель была вне себя от гнева. Она не могла понять, почему мнение Бернарды в данном случае оказалось решающим.

– Успокойся, Исабель, успокойся, – доктор Вергара печально, без всякой обиды смотрел на нее, и этот взгляд заставил девушку прийти в себя.

– Извините меня, пожалуйста, доктор, – прошептала она виновато и вновь опустилась в кресло.

– Я не хочу, чтобы ты подумала, будто госпитализация совершенно необходима в данном случае, – продолжал доктор. – Иногда гораздо полезнее не лишать больного привычного окружения. И вот что я тебе скажу: что сейчас, когда ты вновь здесь, твоей матери лучше оставаться дома.

– Не понимаю вас, доктор, – покачала головой Исабель.

– Твое волнение, Исабель, вполне естественно, и, поверь, я искренне сочувствую. – Доктор помолчал, стараясь не смотреть на расстроенную девушку. – Это действительно тяжело, особенно в твоем возрасте, столкнуться с неизлечимой болезнью любимого человека. Но, увы, – таков закон жизни. Родители должны умирать раньше своих детей. Я знаю, что хоть ты и понимаешь это умом, сердцу твоему от этого не легче.

– Знаете, доктор, и все-таки я остаюсь при своем мнении. Конечно, моя мама, как вы говорите, старалась скрывать от нас всех свое состояние, но сейчас появилось нечто другое, что действует на нее куда сильнее самой болезни.

– Что именно, Исабель? Если бы я хоть приблизительно знал причину ее нервного срыва, я бы мог помочь. – Доктор Вергара ждал ответа, но чувствовал, что Исабель не может сказать ему ничего конкретного. Ведь она только вчера вернулась после долгого отсутствия.

– Не знаю, доктор. – Исабель задумчиво перебирала свои золотистые волосы. – Пока не знаю. Но у меня есть предчувствие, что должно случиться нечто ужасное.

– Не следует так все драматизировать, Исабель, – попытался успокоить ее доктор. – Может быть, это все оттого, что ты не придавала до сих пор большого значения болезни матери. А сейчас столкнулась с ней лицом к лицу и поняла, что смерть может прийти к ней, к этой любимой тобой женщине.

– Не знаю, так ли это, доктор. – Похоже, слова доктора не рассеяли сомнений и тревоги Исабель. Она продолжала говорить и не столько, может быть, для сидящего напротив нее доктора, сколько для себя самой. – Иногда даже молчание Бернарды делает ее какой-то странной, непонятной и чем-то угрожает.

– К сожалению, мне надо идти, Исабель. – Доктор снял и протер свои очки. Похоже, что опасения Исабель относительно Бернарды не произвели на него особенного впечатления. Он поднялся и сверху вниз посмотрел на Исабель. – Постарайся понять, что ты очень долго отсутствовала и отвыкла от своего дома. Может быть, в нем и – не изменилось ничего, а изменилась ты сама. Ты выросла. Ну, мне пора! – Он направился к двери.

– Я провожу вас, доктор. – Исабель поспешила за ним.

– Исабель, я хочу тебе кое-что посоветовать, – задержался в прихожей сеньор Вергара. – Постарайся выяснить сейчас, что же именно мадам Герреро, как ты мне говорила, скрывает от тебя. Ты не должна оставлять в своей душе места ни сомнениям, ни подозрениям. Иначе они всегда будут преследовать тебя и превратят твою жизнь в кошмар.

– Спасибо за совет, доктор, – поблагодарила Исабель сеньора Вергара и коснулась губами его щеки. Дождавшись, когда за доктором закроется дверь, Исабель медленно вернулась туда, где они только что беседовали, и тяжело опустилась в кресло. Ей не давал покоя настойчивый совет доктора выяснить все как можно скорее. Но как это сделать? Захочет ли мать пойти на откровенный разговор? Или придется требовать правды от Бернарды? Исабель была, словно путник, перед несколькими дорогами, из которых надо выбрать одну правильную.

Пока Исабель внизу говорила с доктором, Бернарда неслышно подошла к двери, ведущей в комнату мадам Герреро, и прислушалась. За дверью стояла тишина. Тогда она тихонько толкнула ее, и та отворилась. Серой тенью Бернарда скользнула в глубь комнаты. Подошла к кровати мадам Герреро и долго стояла, наблюдая за больной. Мадам лежала с закрытыми глазами, и нельзя было понять, спит она или притворяется.

– Вы должны выполнить свое обещание, – заговорила Бернарда, умоляюще сложив руки перед собой. – Вы не можете умереть, не сдержав своего слова. – По щекам Бернарды катились слезы. Так же бесшумно она покинула комнату мадам Герреро, уверенная в том, что последняя слышала ее слова.

Фернандо не долго думал над тем, как ему найти Исабель. Он сразу же вспомнил о молодом человеке по имени Эмилио, встречавшем ее в аэропорту. Ведь они когда-то были немного знакомы по клубу верховой езды. Вполне вероятно, что этот Эмилио продолжает занятия в клубе. А если и нет, Фернандо без труда может узнать его адрес у секретаря.

После бурного разговора с сестрой Фернандо с облегчением вырвался из дома и уже через полчаса был на территории клуба верховой езды. Оставив машину на стоянке, он прошел на места для зрителей и стал искать глазами среди жокеев Эмилио. Здесь было довольно многолюдно. Как видно, верховая езда привлекала многих. Мимо Фернандо проезжали и совсем юные подростки, и уже взрослые и даже пожилые любители этого вида спорта, к которому и сам Фернандо когда-то был неравнодушен. И вот наконец он увидел того, кого искал.