Текст книги "Мануэла"

Автор книги: Анжела Де Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Исабель, – прервал их беседу вошедший доктор Вергара. Он жестом остановил вскочивших Эмилио и Исабель, показывая, что ничего плохого не произошло.

– Что случилось, доктор? – Исабель все равно так волновалась за мать, что появление доктора едва не привело ее в шоковое состояние.

– Ничего страшного. Просто я хотел вам предложить… если вы хотите взглянуть на мадам Герреро, то сейчас это можно сделать.

– Завтра утром я буду здесь, – предупредил ее Эмилио.

– Хорошо, – кивнула Исабель и устремилась за доктором Вергарой.

Фернандо, расстроенный, вышел из клиники и долго сидел сначала перед входом, на скамейке, в небольшом парке, а потом, подумав, что его может увидеть здесь Эмилио, перебрался в машину и продолжал ожидать там. Он не понимал, что с ним происходит. Он влюбился, как мальчишка, и ничего не мог поделать со своими чувствами. Он не в силах был приказать своему сердцу забыть Исабель. Присутствие рядом с ней Эмилио делало его просто несчастным. Эмилио бесил его своей уверенностью, что он имеет все права на Исабель. К сожалению, пока так оно и было. Исабель терпела рядом с собой именно Эмилио.

Фернандо завел мотор и поехал куда глаза глядят. Машину он вел бездумно, автоматически переключал скорости, тормозил перед светофорами и очнулся лишь тогда, когда понял, что остановил машину перед входом в ресторанчик, где любил проводить иногда вечера. Найдя место для стоянки машины, Фернандо направился в заведение. Войдя, он окинул небольшой полутемный зальчик взглядом. Не заметив никого из знакомых, подошел к бару, кивнул бармену, который его прекрасно знал как постоянного посетителя.

– Мне как всегда, – бросил Фернандо, усаживаясь на высокий табурет. Облокотившись на стойку, он устало провел руками по лицу, будто пытаясь прогнать непонятную тяжесть из головы. Но вскоре понял, что надо прогонять тяжелые мысли, тогда и голова будет легкая.

Посетители ресторанчика, в основном, публика привычная. Молодые парочки, слишком увлеченные собой, молодежь из университета, девицы в вызывающе открытых нарядах. Тут нравилось всегда Фернандо тем, что никогда не было шумно. Таковы были здешние правила. И все посетители это понимали и принимали.

– Фернандо! – раздался вдруг негромкий возглас. Обернувшись, Фернандо увидел Антонио и припомнил, что тот обиделся на Терезу и решил объявить ей бойкот. – «Интересно, надолго ли его хватит?» – подумал Фернандо, зная, что сестра очень нравится Антонио и что она не из тех женщин, какие разрешают так запросто забыть себя. Антонио поднялся из-за столика, за которым, кроме него, сидели две незнакомые девушки. Те бросали в сторону Фернандо любопытные взгляды и пересмеивались.

– А я звонил тебе недавно домой, и мне сказали, что ты отправился в неизвестном направлении, – сообщил Антонио. Он был рад видеть Фернандо. Но эта радость могла происходить и от выпивки. А выпито было немало, если судить по блеску глаз приятеля.

– Как дела, Антонио? – спросил у него Фернандо, устало потягиваясь.

– Ты знаешь, Фернандо, тебя мне послало само небо, – шепнул ему Антонио вместо ответа. – Повернись и посмотри на тот столик, за которым я сижу. – Он незаметно кивнул в сторону столика и подмигнул Фернандо. – Видишь, там две очень прелестные сеньориты, которые просто жаждут познакомиться с самым знаменитый плейбоем нашего города.

– Антонио, конечно, очень жаль, но сегодня мне не до этого, – покачал головой Фернандо, даже не взглянув на девушек.

– Фернандо, что с тобой происходит? – воскликнул пораженный отказом, немного обиженный Антонио. – Раньше ты был не прочь поддержать меня в таких переделках. Что я буду делать один с двумя сеньоритами? Ты пойми, обстановка просто требует твоего присутствия. Посмотри, какие очаровательные крошки! Может, передумаешь?

– Нет, Антонио, извини, но мне сегодня не до этого. Можешь даже не уговаривать, – Фернандо категорически отказывался от приятного приключения. – Я зашел сюда лишь для того, чтобы выпить коктейль.

– Хорошо. – Антонио стоял с расстроенным видом. – А что же мне им сказать? Может быть, посоветуешь?

– Не знаю, – пожал плечами Фернандо и взял со стойки стакан с коктейлем, который приготовил ему бармен. – Скажи, что я только что вернулся с похорон любимой тетушки, хотя, нет-нет, тетушку не надо, я ее слишком люблю и боюсь даже в шутку говорить о ее смерти. – Он отхлебнул коктейля. – Антонио, придумай что-нибудь! – воскликнул он. – Скажи им, что я в угнетенном состоянии, или нечто в этом роде.

– Если я им скажу, то будет еще хуже, – пригрозил ему шутливо Антонио. – Они тогда непременно захотят утешить тебя, заставить забыть о плохом, воодушевить.

– Ты что, не знаешь женщин? – спросил Фернандо.

– Вообще-то всегда считал, что знаю, – усмехнулся Антонио, заинтересованный фразой Фернандо.

– А я вот до сегодняшнего дня тоже так думал, но теперь не очень уверен в этом, – произнес Фернандо, допил свой коктейль и хлопнул его по плечу. – Желаю успеха! Я уверен, что ты и один прекрасно справишься, Антонио! – Он махнул рукой в сторону столика с сеньоритами и быстро вышел из ресторана. Антонио ничего не успел ему сказать, чтобы удержать.

– Фернандо! Фернандо! – попытался он крикнуть ему вслед, но понял, что его старания бесполезны.

На экране осциллографа бежала ломаная линия с неравными всплесками, отражающая работу сердца мадам Герреро. Женщина лежала рядом с прибором на кровати, и внешний вид ее говорил о том, что она находится на грани жизни и смерти. Черты лица ее еще больше заострились и приняли землистый оттенок.

Жалюзи наглухо закрывали вид на улицу. В палате стояла тяжелая, тягучая тишина, даже попискивание осциллографа, кажется, не нарушало ее. Исабель стояла возле постели мадам Герреро, вглядывалась в лицо больной. Тишина палаты подавляла девушку. Ей начинало казаться, что она находится здесь уже целую вечность.

В палату тихо вошла Бернарда. Девушке вдруг стало зябко, и она обхватила свои плечи руками, пытаясь согреться.

– Исабель, может быть, отдохнешь хоть немного? – спросила Бернарда, касаясь рукой ее локтя. Она боялась дотрагиваться до Исабель, боялась, что та вновь отшатнется от нее, как от прокаженной.

И все равно Бернарда почувствовала, что даже от такого легкого, едва ощутимого прикосновения Исабель напряглась. Бернарда тотчас же убрала руку.

– Нет, со мной все в порядке, – холодно ответила Исабель, даже не посмотрев в ее сторону. Взгляд девушки был прикован к бегущей на экране осциллографа линии.

– Можно мне остаться с тобой? – робко спросила Бернарда.

– В этом нет необходимости, – отказалась Исабель. – Там снаружи есть кресло, в нем тебе будет удобнее, – отослала она Бернарду в соседнюю комнату.

– Как хочешь, – потерянно ответила Бернарда и вышла.

Лицо мадам Герреро по-прежнему оставалось неподвижным, дыхание ее было столь слабым, что почти не угадывалось. Порой Исабель казалось, что перед ней лежит манекен. Мысли о том, что мадам Герреро уже мертва, она со страхом отгоняла от себя, с надеждой глядя на экран осциллографа, который являлся сейчас единственным доказательством того, что сердце матери еще продолжает биться.

Эмилио вышел из клиники с твердым намерением помочь Исабель решить проблему с оплатой за лечение мадам Герреро. Он был уверен, что сможет сделать это с помощью отца. Ведь зная финансовое положение мадам Герреро, которое было далеко не таким благополучным, как это представляла себе Исабель, Эмилио сомневался, что адвокат Пинтос сможет к утру найти необходимую сумму.

Отец был дома, и Эмилио сразу же, не откладывая на потом, высказал свою просьбу. Каково же было его удивление, когда отец сказал, что не сможет помочь ему, что для этого необходимо гораздо больше времени. Утро завтрашнего дня был слишком короткий срок.

– Отец, но мне нужна эта сумма как можно быстрее! – Эмилио не мог понять, почему отец так озадачен его просьбой. Тот даже прибегнул к виски с содовой, когда услышал его просьбу.

– Я понимаю тебя, сынок, но мы ничего не сможем сделать, – поставил он сына перед фактом. Конечно, ему было неприятно говорить об этом Эмилио, которого он очень любил, но в данном случае желание не совпадало с возможностями. Отец запахнулся в широкий махровый халат, в котором обычно сидел у себя в комнате, и сделал большой глоток из фужера. Он не мог смотреть в глаза сыну.

– Папа! – Эмилио следовал по пятам отца, который ходил по комнате широкими шагами. – Ведь речь идет о совсем небольшой сумме денег…

– Вот именно, сынок, – денег! – выделил последнее слово отец, опускаясь на диван и назидательно поднимая указательный палец.

– Я не понимаю тебя, отец! – Эмилио требовал от отца объяснений.

– Эмилио, – после небольшой паузы поднял глаза на сына отец. – Тебе уже давно пора начать понимать некоторые вещи. – Ему неприятен был этот разговор, но он был вынужден его начать. – Особенно когда дело касается денег.

– Но ты никогда не говорил мне, – растерялся Эмилио, – что у нас финансовые трудности.

– А ты и не спрашивал у меня никогда об этом, – пожал плечами отец. – Ты просто просил у меня деньги, чтобы сходить с друзьями в ресторан, в гости, на новую автомашину, на клубные взносы, – перечислял отец, – это расходы, обычные для юноши твоего возраста и положения.

– Отец, но ведь я работаю, зарабатываю деньги, – возразил Эмилио.

– Именно то, что ты зарабатываешь, придя на часок в день в свое учреждение, именно то, что ты зарабатываешь со своим плохим знанием английского, – с горечью говорил отец, – не покрывает твоих месячных расходов даже наполовину.

– Я не хочу и не буду сейчас спорить с тобой по этому поводу, мне нужны деньги для Исабель, и ты должен мне в этом помочь! – раздраженно начал объяснять отцу Эмилио. Упрек отца оставил в его душе неприятный осадок. Но он обещал Исабель позаботиться о депозите и не хотел, чтобы обещание расходилось с делом. Он просто должен достать к утру необходимую сумму. – Если сейчас у тебя нет необходимой суммы, папа, то подумай, у кого ты можешь взять ее взаймы, – требовал он от отца.

– Опомнись, дурачок, – встал с дивана отец и шагнул к сыну, они стали лицом к лицу. – Займы, которые я делаю, я буду использовать для оплаты своих собственных банковских счетов, которые находятся в весьма плачевном состоянии. – Он все больше горячился и от этого начинал жестикулировать. Поняв, что заходит слишком далеко в отношениях с сыном, он заставил себя успокоиться. – А сейчас извини, уже довольно поздно, я привык в это время ложиться спать. У меня не тот возраст, чтобы изменять своим привычкам. Это плохо отражается на самочувствии. Я хочу отдохнуть. – Он дал понять Эмилио, что разговор закончен.

– Невероятно, – прошептал пораженный Эмилио, провожая глазами отца, который направился в свою комнату. – Этого не может быть! – Мысль о том, что теперь ему придется затянуть поясок, наполнила его отвратительным чувством бессилия. Почему-то пришла в голову и нелепая мысль о том, что это скажется на их отношениях с Исабель и он может потерять ее навсегда. К чувству бессилия добавилось чувство отчаяния.

Бернарда так устала за прошедший день, который был полон тревог и забот, что, выйдя из палаты мадам Герреро, где осталась одна Исабель, она опустилась в кресло и тотчас уснула. Спала она так крепко, что ни разу не проснулась до самого утра. Не помешало даже то, что спать в кресле было не очень удобно. Ее разбудил звук упавшей на пол с подноса медсестры какой-то металлической вещицы. Медсестра как раз проходила мимо и оступилась. Бернарда открыла глаза, не до конца еще понимая, где это она находится. Это была уже вторая ночь, которую она проводила в кресле. Первую Бернарда просидела в комнате мадам, когда из дома ушла Исабель. Конечно, она не так уж и стара, но все равно в ее возрасте проводить ночи в кресле не стоит. Тело после этого долго не слушается, голова кружится.

– Извините меня, сеньора, я не хотела вас тревожить, у меня это вышло случайно, – начала извиняться медсестра, поднимая упавший с подноса предмет.

– Ничего, все в порядке, – тяжело подымаясь с кресла, успокоила ее Бернарда. – Я немного вздремнула тут. Вы разбудили меня как раз вовремя. Вы не скажете мне, где сейчас Исабель?

– Сеньорита ушла из клиники рано утром, – ответила медсестра. – Она сказала, что у нее срочные дела и что она скоро вернутся.

– Почему же она мне ничего не сказала? – растерянно спросила сама у себя Бернарда.

– Вы, наверное, в это время спали, и сеньорите не хотелось вас будить, – предположила медсестра.

– А как чувствует себя мадам Герреро?

– Без изменений, – ответила медсестра. – Сейчас я должна отнести ей лекарство, – кивнула она на поднос в руках. – С вашего позволения, сеньора. – Она вошла в палату мадам.

– Дела? – говорила сама с собой Бернарда. – Что, интересно, Исабель может понимать в делах? Ей никогда до этого не приходилось заниматься какими-нибудь делами. Все заботы мы с мадам брали на себя.

А Исабель рано утром, позвонив предварительно адвокату Пинтосу, договорилась с ним о встрече. Она хотела разобраться в том, почему вдруг не оказалось на счету необходимой суммы для оплаты лечения. Адвокат ждал ее в своем кабинете, заранее приготовив необходимые бумаги. Пинтос мало верил в то, что Исабель сможет хоть что-нибудь понять в банковских бумагах, бухгалтерской книге. Его слегка забавляло желание Исабель проконтролировать его.

– Вот, пожалуйста, сеньорита, все необходимые документы перед вами. – Пинтос указал на стол, за который посадил Исабель, когда она вошла в кабинет. – Вы можете убедиться собственными глазами, что я не обманывал вас вчера, когда говорил о том, что необходимой суммы у нас нет. Вы очень удивили меня своим желанием все проверить. Деловые бумаги не для красивых девушек. – При этом адвокат нервничал;

– Зато я ожидала увидеть вас в клинике, – резко парировала Исабель.

– Да-да, конечно. – Холодный взгляд Исабель, так не похожий на тот, к которому он привык, когда они встречались до ее отъезда на учебу в Штаты, заставлял адвоката Пинтоса чувствовать себя не в своей тарелке.

– Валентино! – крикнул он в незакрытую дверь своему секретарю. – Прикажи Салите приготовить нам кофе.

– Хорошо, сеньор, – раздался голос Валентино.

– Все в порядке? – спросил адвокат у Исабель. – Надеюсь, вы просмотрите документы и убедитесь, что…

– Я уже убедилась, что являюсь владелицей этого офиса, – прервала его Исабель.

– Конечно-конечно. – Пинтос внезапно вспотел, и от этого у него стали сползать на нос очки и он вынужден был все время поправлять их. Поведение и уверенность в голосе Исабель изумляли его и тревожили все больше и больше. Он начал понимать, что она не так проста, как он думал. Он недооценил ее и сделал ошибку.

– Так в чем дело, адвокат Пинтос? – требовательно спросила у него Исабель, сидя за столом. Адвокат стоял перед ней, как неуспевающий ученик перед строгой учительницей. Он даже боялся присесть на один из многочисленных удобных стульев, которые находились в кабинете. – Я ждала вас сегодня утром с деньгами в клинике, а вы не пришли? – Исабель добивалась от Пинтоса вразумительного ответа, не сводя с него требовательного холодного взгляда.

– Понимаете… – Пинтос с трудом приходил в себя и с трудом находил нужные слова. – Вы не подумайте, сеньорита Исабель, что я этим совсем не занимался. – Пинтос не знал, куда девать свои вспотевшие руки, и они суетливо то опускались вниз, то попадали в карманы, то тянулись вверх, к очкам. Наконец они нашли себе применение – схватились за носовой платок. Это, может быть, придало уверенности самому адвокату, и он решился сесть на стул против стола. – Наоборот, я только об этом и думаю. Кстати, как чувствует себя мадам Герреро? – сменил он ловко тему, уходя от прямого ответа.

– Хорошо, она под контролем опытных врачей, – ответила спокойно Исабель и внезапно наклонилась в сторону Пинтоса, изрядно испугав его этим движением. Он отшатнулся, и растерянная улыбка исчезла с его вспотевшего лица. – Но если вы не найдете денег на ее лечение, то я могу выйти из-под контроля! – пригрозила ему Исабель. – Я не позволю, чтобы меня и мою мать считали нищими!

– Ну что вы, что вы, сеньорита Исабель, – расплылся в улыбке Пинтос, лихорадочно перебирая варианты ответа, чтобы выбрать наиболее выгодный для себя. – Нет, не беспокойтесь, я сам лично займусь этим, и вы увидите, что все будет улажено с самой лучшей стороны. – Пинтос громко чихнул, прикрывшись платком. Это получилось очень кстати, чтобы спрятать выражение лица.

– Извините, адвокат Пинтос, но я начинаю думать, что вы не понимаете всей серьезности создавшегося положения, – покачала головой Исабель. – Мадам Герреро рекомендовала вас всегда как опытного адвоката, но я начинаю сомневаться в этом. Вы не можете ничего предпринять, и, мне кажется, вы не обладаете необходимыми профессиональными качествами.

– Пусть вас не беспокоят мои профессиональные качества, сеньорита Исабель, – почти пропел Пинтос, расплываясь в сладенькой улыбке. – У мадам Герреро есть немало доказательств, которые подтверждают их наличие. Я демонстрировал их ей в течение очень многих лет. Это, к примеру, купля-продажа имущества, дела о наследстве, и множество других документов. Всего не перечесть! И самое главное, это успешное ведение личных дел, в том числе и самой мадам Герреро.

– Пожалуйста, Пинтос, меня не интересует перечисление ваших заслуг, мне нужны от вас конкретные действия! – Исабель подвинула к адвокату телефонный аппарат. – Немедленно позвоните администратору клиники Суаресу и решите с ним все проблемы.

– Конечно-конечно, я так и сделаю, – тяжело вздохнул Пинтос и нехотя снял трубку. Набирая нужный номер, он бормотал себе под нос: – Проблемы, проблемы… – Потом, взглянув на Исабель, добавил: – Но без них ведь тоже никак нельзя, такова жизнь, верно? – И еще раз тяжело вздохнул, прежде чем начать разговор по телефону. – Да, пожалуйста, мне нужен сеньор Суарес, его беспокоит адвокат мадам Герреро. – Пока администратора соединяли с ним, он спросил у Исабель, прикрыв трубку ладонью: – Я надеюсь, вы уже успокоились, верно?.. Алло! Сеньор Суарес? Это адвокат Пинтос. Я хотел поговорить с вами о гарантийном депозите для мадам Герреро.

– Да-да, адвокат, – говорил на другом конце провода администратор Суарес, – очень хорошо, что вы позвонили мне. Было бы неплохо обсудить эту тему в личной беседе, а не по телефону. Я думаю, мадам Герреро не обязательно знать о том, что возникли некоторые непредвиденные обстоятельства. Жду вас с нетерпением. И помните, ни слова сеньорите Герреро. – Суарес положил трубку и улыбнулся сидящему перед ним Фернандо, который кивнул одобрительно, услышав его последние слова. Они переглянулись, словно два заговорщика.

– Все в порядке, проблема решена, – промокая платком вспотевшее лицо, улыбался Пинтос, глядя на Исабель. Он сразу понял по намекам Суареса, что проблема с депозитом каким-то чудесным образом решилась сама собой, и немедленно присвоил себе лавры победителя. – Вам необходимо больше доверять мне, сеньора Исабель, – ворковал он. – Ваша мама, мадам Герреро, всегда доверяла мне, и я ни разу не подвел ее! – Он поднялся. Куда девались его расслабленность, пассивность. Сейчас он был полон энергии. – Нам необходимо безотлагательно ехать в клинику, – сказал он, призывая тем самым Исабель последовать за ним.

– Один вопрос, адвокат Пинтос, – остановила не в меру развеселившегося адвоката Исабель. Она не могла понять причину перемен в нем.

– Да, слушаю вас, сеньорита! – остановился на пороге кабинета Пинтос и с улыбкой повернулся к ней. Сейчас, когда проблема с немедленным поиском необходимой суммы для депозита была кем-то решена, он не мог понять, что еще надо Исабель, но уже не сердился на нее, списывая все на молодость.

– Здесь ведутся все дела, связанные с имуществом моей семьи? – спросила Исабель и заставила этим вопросом вновь вспотеть адвоката и схватиться за платок.

– Да, конечно, – уже не так весело подтвердил он. – Но, может быть, мы все-таки поедем в клинику? Сеньор Суарес просил нас быть там как можно скорее.

– И моя мать была в курсе всего этого? – не поддалась на уловку Исабель и продолжила выяснение интересующих ее деталей сотрудничества адвоката и ее семьи.

– Да, в общем, в курсе, в курсе, – перешел Пинтос вновь на пение, мучительно выискивая нужные слова. – Вообще-то документации все ведут Валентино – Пинтос имел в виду своего помощника, – и Салита, секретарь. Я, конечно, тоже, но и бухгалтер… – Пинтос сам понимал, что выглядит неубедительно. – Извините, а почему вы об этом спросили? – подался он к столу, забыв на время о клинике.

– Я буду отныне приходить сюда ежедневно, – не ответила на его вопрос Исабель. – Поскольку моя мама не сможет этого делать из-за болезни, то я, ее единственная дочь, займусь делами сама.

– Мне кажется, такая забота очень похвальна. – Пинтос решил отложить решение этой проблемы на потом, просмотреть внимательно самому все документы, чтобы там не мог и комар носа подточить, а сейчас надо было вытащить Исабель из кабинета. – Но нам надо торопиться, сеньор Суарес уже давно ждет в клинике. У вас еще будет достаточно времени, чтобы внимательно познакомиться со всеми документами. Я помогу вам сделать это. – Он открыл дверь кабинета, пропуская вперед Исабель.

Только они вышли из кабинета в приемную, как появился Валентино неся давно обещанный кофе.

– Сеньор Пинтос. – Валентино поставил поднос на стол. – Это ваш кофе, и, кроме того, вам уже несколько раз звонил нотариус Фуэнтес.

– Сейчас мне некогда, – категорически заявил Пинтос. – Можете перезвонить ему и передать, что я скоро вернусь и сам свяжусь с ним.

– Но он настаивает и говорит, что дело крайне срочное. Речь идет о закладе. – Валентино не узнавал своего шефа.

– Хватит, Валентино! – рявкнул на помощника Пинтос и про себя чертыхнулся. Надо же, когда не следует этого делать, Валентино проявляет ненужную инициативу. – Я позвоню ему, – решился Пинтос и было потянулся к телефону, но, взглянув на Исабель, передумал: – Но потом! – И бросился к выходу, чтобы его не застал своим очередным звонком этот нотариус в присутствии Исабель.

– До свидания, Валентино, – протянула руку помощнику Пинтоса Исабель. – Я думаю, что мы еще не раз увидимся здесь.

– Когда вам будет угодно, сеньорита, вы у себя дома, – пожал ей руку Валентино.

Пинтос и Исабель поспешили в клинику, где их ждал Суарес.

Эмилио уже давно дожидался Исабель в клинике, устроившись в той самой комнате, перед палатой мадам Герреро, где они вчера сидели вдвоем. Он чувствовал себя не в своей тарелке, придумывая, как сообщить Исабель, что он не в состоянии помочь ей с депозитом.

– Эмилио! – услышал он голос Исабель и встал ей навстречу. Рядом с Исабель он увидел адвоката их семьи.

– Извините, но мне надо срочно в администраторскую, – заявил адвокат.

– Хорошо, Пинтос, вы идите, а я сейчас догоню вас, – приказала Исабель. Когда адвокат ушел, она спросила у Эмилио: – Как дела?

– Ты понимаешь, относительно депозита я говорил с отцом, – сильно смутился и покраснел Эмилио, – но у него как раз какие-то срочные платежи…

– Об этом можешь не беспокоиться, Пинтос все уладил.

– Но я ведь тебе обещал вчера вечером решить эту проблему, – пробормотал Эмилио.

– Все уже давно решено, так что не стоит тебе так волноваться, – улыбнулась Исабель, видя смущение Эмилио.

– Как твоя мама? – спросил, меняя тему разговора, Эмилио.

– Без изменений, – нахмурилась Исабель. – Никаких сдвигов ни в худшую, ни в лучшую сторону. – Эмилио, ты можешь, конечно, сделать кое-что ради меня?

– Я сделаю все, что в моих силах, – еще больше покраснел Эмилио.

– Поезжай ко мне домой и спроси Челу, не звонил ли кто-нибудь, – изложила свою просьбу Исабель.

– Да… – Эмилио расстроился, услышав задание. – Очень важную миссию ты мне поручаешь, – криво ухмыльнулся он. – А ведь я готов для тебя на гораздо большее.

– Но ты говорил, что хочешь мне помочь? – напомнила Исабель.

– Да-да, конечно, – кивнул Эмилио. – Я сделаю все, что ты просишь.

– Тогда пока, – кивнула ему ободряюще Исабель и, встав на носки, коснулась его щеки губами, тем самым приведя Эмилио в восторг.

– Пока! – Эмилио сразу же повеселел и бросился выполнять поручение.

Исабель направилась к кабинету администратора Суареса и остановилась как вкопанная, не дойдя до него нескольких метров. Дверь в кабинет была распахнута, в кабинете прощались, пожимая друг другу руки, Суарес, Пинтос и Фернандо. До Исабель долетели слова последнего:

– Но настаиваю, чтобы все это осталось между нами!

– Конечно, обещаю вам, – уверял его Суарес, а Пинтос с довольной улыбкой кивал в подтверждение его слов.

Исабель сразу же поняла, что произошло и кто так быстро решил вопрос с оплатой депозита. Вот откуда та радость, которая напала внезапно на адвоката, едва он позвонил Суаресу в клинику. У того в кабинете во время разговора уже сидел Фернандо, и Суарес сообщил адвокату, что проблема решена.

– Очень хорошо, большое вам спасибо! – распинался перед Фернандо Пинтос.

– До свидания, – кивнул ему Фернандо, выходя из кабинета.

Исабель – чтобы ее не увидел Фернандо и не подумал, будто она подслушивала, – быстро пошла обратно и спряталась в палате мадам Герреро. Та неподвижно лежала в постели, похожая на мумию, все так же бежала линия осциллографа, фиксируя удары сердца. Исабель постояла немного перед кроватью матери, потом, решив, что Фернандо уже уехал, вышла из палаты.

Каково же было ее удивление, когда она увидела, что возле входа в палату стоят и разговаривают Фернандо и Бернарда. Ей хотелось шагнуть обратно и остаться незамеченной, но Фернандо уже увидел ее.

– Исабель, сеньор Салинос интересовался здоровьем мадам Герреро, – пояснила Бернарда.

– Я приношу свои извинения, если помешал. – Фернандо не знал, что Исабель видела его в кабинете Суареса.

– Моей маме значительно лучше, спасибо, – резко ответила Исабель. – Бернарда, иди, побудь с мамой.

– Да, сеньорита, – кивнула Бернарда. Она в последнее время словно смирилась с тем отношением, которое демонстрировала к ней Исабель.

– Что тебе нужно? – прямо спросила у Фернандо Исабель, когда они остались вдвоем. – Чего же ты ждешь? – почти закричала она, забыв, что находится в клинике. – Хочешь, чтобы я встала сейчас перед тобой на колени?

– Что ты говоришь, Исабель? – Фернандо понял, что Исабель знает о цели его визита в клинику, но ее оценка этого поступка обидела, почти оскорбила его. Ведь он помог ей от чистого сердца, не ожидая за это ничего.

А Эмилио так и не уехал по поручению Исабель. Он вышел из клиники, подошел к своей машине, которую припарковал рядом с входом, собрался уже сесть за руль, как его взгляд уперся в знакомый автомобиль. Это был автомобиль Фернандо! Эмилио как током ударило. Значит, тот в клинике, понял он. Ему сразу же расхотелось ехать сейчас куда-либо. Он не оставит наедине с этим сердцеедом Исабель! Эмилио захлопнул дверцу и почти бегом бросился обратно в клинику.