Текст книги "Геракл"

Автор книги: Антонио Дионис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

ЧАСТЬ IV
НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Геракл спасает Гесиону

Доблестный Ил одержал победу на атлетических состязаниях во Фригии и получил в награду пятьдесят юношей и пятьдесят девушек. Еще вручили герою пегую корову.

Явился однажды во сне победителю Зевс и сказал, чтобы тот шел вслед за дарованной коровой и основал город там, где утомленное животное ляжет отдохнуть.

Словно другим человеком проснулся Ил на следующее утро. Решил он свято исполнить волю громовержца. Погнал Ил корову, и шло без устали животное много дней и ночей, пока не легло отдохнуть у подножия высокого холма на берегу темных вод Геллеспонта.

И построил там Ил город и приказал поселиться в нем своим юношам и девушкам. И стал Ил править в городе, дав ему имя – Троя.

Шло время. Город разросся, стал богатым и красивым. Умер Ил, и на трон заступил его сын Лаомедонт.

Все это рассказывал Гераклу Иолай, когда шли приятели по обширному темному лесу, который подступал к Трое с одной стороны. Близко от Трои пролегал путь друзей, направляющихся в желанный Тиринф, однако Геракл решил не задерживаться в Трое, спеша домой.

Как-никак, три года не был дома! Как там чувствует себя его жена – прекрасная Деянира, как растет без отца сын Геракла – Гилл? Было отчего волноваться сердцу отцовскому, и не мудрено, что спешил домой Геракл, и постоянно торопил приятеля.

Да и Иолай не был против. Несказанно надоели ему путешествия, приключения и опасности. Хватил юноша их по самое горло! Скорей бы родной дом, а там можно будет подумать о том, чтобы присмотреть какую-нибудь девушку, да жениться на ней, да И зажить долго и счастливо и детишек воспитывать.

И не беда, что пока родной дом для Иолая – это дом его закадычного друга Геракла, ведь всегда приветливо встречают юношу под этой крышей, накормят сытно, оденут и отдохнуть положат.

Но не дано предугадать человеку собственную судьбу! И чем известней человек, тем, зачастую, тяжелейшую долю ему определяют богини судьбы, неумолимые и суровые Мойры.

Мойра Клото прядет жизненную нить человека, отмеряет ему беспощадной рукой срок пребывания на земле. Мойра Лахесис вынимает жребий жизни, и никуда тогда не уйти человеку от стерегущих его опасностей...

Мойра Атропос заносит все в жизненный свиток, дабы ни один поступок человека не остался неоцененным. Все смертному припомнится после его ухода в мир теней, и да страшится своей участи неправедный!

Тихэ – богиня счастливой судьбы, богиня счастья людей, но так редко кто-нибудь может похвалиться ее вниманием! Нет, все держат в своих холодных руках первые три мойры...

Геракл спешил домой, но не дано было ему знать, что новые жизненные невзгоды обрушатся вскоре на его голову, и не мог даже подумать герой, что его возвращение в родной дом отложится на весьма долгий срок...

Не мог потом Геракл припомнить точно, с чего начались его новые испытания. Ну, разве что, можно было повести их отсчет с того момента, когда приятели вдруг услышали звуки охотничьего рожка, которые разносились над лесом в спокойной вечерней тишине.

Что это? – насторожился и спросил Геракл.

Иолай оглянулся вокруг:

Так трубят на охоте у царя Лаомедонта! – Сказал юноша.– Но что царь может делать в лесу под вечер?

Ты прав,– подтвердил Геракл.– Ведь охота начинается рано утром и к обеду уже заканчивается...

Между тем, звук рога раздался совсем близко.

Слушай, это точно царская охота!-воскликнул Иолай.– И она приближается!

Почему у тебя встревоженный голос? – поинтересовался Геракл.– Думаешь, если это Лаомедонт, то он может как-то навредить нам?

Не знаю,– ответил юноша.– Быть может, тревожное настроение вызывает просто вечерний лес. Нет, все-таки, неуютно как-то!

Он передернул плечами.

Не беспокойся!-сказал Геракл.– Сейчас свернем с дороги, выйдем на полянку и разведем огонь! Когда ты согреешься и до отвала наешься, твое тревожное настроение как рукой снимет!

Если бы так! – хмуро заметил Иолай.– Только у меня все равно, остается в душе какое-то неспокойное предчувствие...

Внезапно рог протрубил в третий раз, теперь, буквально, над самым ухом Геракла. Сзади раздался стук копыт, и, едва герои успели отскочить с дороги в сторону, их обогнали шесть боевых колесниц, запряженных прекрасными рысаками, откормленными и полными сил.

На колесницах сидели люди, у них были луки, стрелы, копья и другое вооружение. Кроме колесниц, приятели увидели и просто всадников, они большей своей частью не имели оружия, но у каждого был привязан к поясу охотничий рог, сделанный из настоящего бараньего, или же медный.

Сидящий на первой повозке пожилой человек в позолоченных, блестевших даже на слабом вечернем солнце доспехах, властно прокричал:

Эй! Вы кто такие? Беглые рабы?

«Кто это?» – глазами показал Геракл Иолаю на человека.

У юноши брови поползли вверх.

Это сам Лаомедонт, царь троянский! – шепнул Иолай и упал на колени.

Геракл, однако, остался стоять, дерзко глядя царю прямо в глаза.

Я Геракл! – гордо обвестил сын Зевса.– А этот юноша – мой спутник и оруженосец Иолай.

Геракл? – поднял кустистые брови царь.– Но где же твое оружие, если ты имеешь оруженосца?

Геракл достал из-за ноги дубину.

Внушительная штуковина! – засмеялся старик.– И не стыдно тебе ходить с ней? Что она может против меча?

Не спеши царь, делать поспешные выводы,– процедил Геракл.– На моих плечах шкура. Лев, которому она принадлежала, также не оценил всю серьезность моего оружия...

Лаомедонт не понравился Гераклу с первого взгляда. Бегающие глаза, хитрое, но не простодушное при этом лицо, властные крепко сжатые челюсти – все выдавало в царе человека властолюбивого, и жесткого.

«От такого не жди пощады! – подумал Геракл и прикинул, какую позицию ему лучше занять, если на них с Иолаем неожиданно нападут.

Однако, царь и не думал нападать.

Лев? Ты убил его дубиной? – воскликнул Лаомедонт.– Молодец, тогда беру свои слова обратно. Вы собрались ночевать здесь? Больше у вас никаких нет дел этой ночью?

Дел никаких нет, это правда. Что же может интересовать путников с приближением ночи, как не место ночлега после тяжелой дороги? Но не думай, царь, что мы с Иолаем такие мученики: мягкая лесная трава будет прекрасной подстилкой под мои плечи, а шкура отлично послужит в качестве одеяла...

Ты, Геракл, так все расписал, что мне, признаюсь, самому захотелось отпустить моих людей и остаться в этом лесу, чтобы провести ночь под звездным небом,– с улыбкой проговорил царь Лаомедонт.– И все-таки, я приглашаю вас, о герои, посетить Трою, наш прекрасный город. Мы как раз туда направляемся!

Я и мой товарищ Иолай благодарим тебя, о царь, начал Геракл,– но мы рассчитывали не отклоняться с пути, чтобы быстрее достичь родных мест...

Ерунда! – прервал его Лаомедонт,– Мы же вас подвезем, не ночевать же, в самом деле, вам в лесу?

Геракл заколебался и вопросительно посмотрел на друга, который в это время поднимался с колен.

Иолай в ответ пожал плечами.

Залезай в мою колесницу, о Геракл,– воскликнул царь,– а друга своего посадим к моему помощнику, досточтимому Меликарту. Расскажешь дорогой про свои приключения, послушаешь про мои.

«Наверное, мое первое впечатление обманчиво»,– подумал Геракл, ставя ногу на подножку колесницы.

Иолай забрался в следующую повозку.

Царь правил сам. Он поднял руку, после чего кавалькада пришла в готовность и тронулась с места.

Что же ты делаешь на охоте под вечер, о славный царь?-спросил Геракл первым, чтобы Лаомедонт не успел поинтересоваться, откуда шли они с Иолаем.

Горестная эта охота, о Геракл,– глубоко вздохнул царь.– Ох горестная. Случилась со мной беда великая. Послушай мою историю, воин, может быть поможешь добрым советом.

И царь Лаомедонт начал рассказывать. Геракл слушал царя и только удивлялся.

Все было хорошо у Лаомедонта, богатства вдоволь, любимая жена, несколько крепких сыновей, красавица– дочь.

Да только невиданное несчастье свалилось на город. Стало появляться из моря, на берег которого выходили городские стены, невиданное чудовище, огромное, мерзкое и всегда голодное. Оно стало потихоньку есть людей, которые зазевавшись, гуляли по морскому берегу, проглатывало рыбацкие лодки вместе с сидящими в них рыбаками.

Чудовище рычало так громко, что его голос был слышен в самых отдаленных уголках города, и в ужасе ходили все люди и не знали, что делать, как от зверя избавиться.

Горожане стали бояться выходить к морю, суда перестали приставать к берегу, свернулась торговля, голод стал одолевать Трою.

Долго ломал голову Лаомедонт, как избавить город свой от невиданной напасти, как вдруг, когда гулял царь по городской стене, выходящей на море, явился ему великий морской бог Посейдон, и сказал, что до тех пор чудовище не оставит в покое город, пока не принесет в жертву царь Лаомедонт этому ужасному зверю свою прекрасную дочь Гесиону.

Ужаснулся судьбе своей царь, не захотел покориться страшной участи, и отдать дочь свою на растерзание морскому зверю. Несчастной девушке поначалу вообще ничего не сказал. Но чудовище стало все дальше вылезать на сушу и довольно удачно охотиться за населением окрестных сел, наводя панику на всех жителей окрестности.

И решил испробовать царь последний способ: убить на охоте хорошую стройную молодую лань и принести в жертву ее вместо своей дочери.

– Ну какая разница этому зверю,– говорил Лаомедонт Гераклу,– кого съесть? Он и отличия не почувствует! Я видел его голову – хоть пасть у чудовища большая, сама голова такая маленькая, что не может быть в ней мозгов – слишком лоб низкий!

Геракл кивал головой. Да и, собственно, что он мог возразить? Разве мог он сказать отцу, чтобы тот отдал на растерзание морскому зверю любимую дочь?

Лань мы выследили и убили. Ты заметил ее в одной из колесниц?

Геракл кивнул, хотя не помнил, чтобы он ее видел. Но разве это важно?

Она достаточно стройна и я уверен, аппетитна! Она должна заменить мою дочь!

Царь в отчаянии стукнул кулаком по подлокотнику колесницы.

Завтра до рассвета положим у стены города лань – у той, что выходит на море,– сказал, помолчав, царь.– С восходом солнца эта зверюга вылезает из воды и начинает свою заунывную песню. О Зевс, даже мурашки по коже, как вспомню этот голос!

Геракл шумно вздохнул. Он пока не знал, сможет ли помочь чем-нибудь Лаомедонту. Как говорится, надо сначала увидеть неприятеля, а потом уже определять, сможешь или нет его победить.

Поэтому и молчал Геракл, хотя в глубине души ему казалось, что не спроста старик ему это все рассказывает, ждет заступничества, хитрый.

Геракл подумал: «Надо еще и на девушку посмотреть, стоит ли из-за нее жизнью рисковать?»

Мы осветим лань, может быть, зверь подумает, что это моя дочь! – сказал старик.

Глаза его засветились надеждой.

Но если не удалится после этой жертвы чудовище,– пробормотал Лаомедонт,– и не оставит наш город в покое, тогда... Я не знаю, что мне и делать!

Слезы закапали из глаз старика.

Страшного усилия воли стоило Гераклу не начать тут же бить себя в грудь и обещать свое содействие в таком трудном деле.

Наконец прибыли в город. Он действительно стоял на берегу моря, но действительные размеры Трои, как и ее богатство можно было оценить только днем. Теперь же ничего не было видно.

Ночь уже опустилась и залила все вокруг непрозрачной теменью, однако море угадывалось в наиболее темной стороне, и еще о нем говорил тихий шум волн.

Дворец Лаомедонта примыкал к городской стене со стороны берега.

Когда Иолай слез со своей колесницы и подошел к приятелю, оказалось, что историю появления морского чудовища юноше рассказывал и Меликарт, правда, немного по-своему, без подробностей.

Гераклу и Иолаю отвели богато убранные покои для знаменитых гостей. Геракл еще некоторое время размышлял, куда поселил бы их царь Лаомедонт, если бы знал, что они возвращаются из рабства.

Когда они с Иолаем осмотрели отведенные им комнаты, Геракл предложил прогуляться по двору. Иолай отказался, сказав, что будет спать, а Лаомедонт увязался с Гераклом, царю неловко было оставлять гостя одного.

Когда они вышли во двор, Геракл вдруг услышал громкое ржание.

Что это, о царь – с любопытством спросил сын Зевса.

Лаомедонт внезапно засмущался, замялся и отвел взгляд в сторону:

Да так, понимаешь... Кони, конечно, кто же еще ржать может?

Покажи! – загорелся Геракл.

Зачем? – начал отговаривать его старик.– Кони как кони. Ты что, лошадей не видел?

Да видел,– притопнул ногой Геракл.– Но тут я слышу, ржание какое-то особенное! А ну покажи, не жмись!

Так что, царь, покажешь ты мне этих коней? – в третий раз спросил Геракл.

Царь все не решался ответить.

А как же священный закон гостеприимства? – наседал Геракл.

Наконец, царь махнул рукой:

Ладно, идем!

Они зашли в конюшню.

Геракл ахнул, когда увидел двух коней, чье ржание привлекло его внимание. Он узнал коней своего отца Зевса, которых когда-то в глубоком детстве видел у отца и играл с их гривами.

Хорошие мои, хорошие,– погладил Геракл лошадей по холкам.

Кони тихо заржали и потянулись к Гераклу мягкими губами – они узнали его.

Откуда у тебя эти благородные животные? – спросил у Лаомедонта, как бы невзначай, Геракл.

Старик снова замялся.

Да так, понимаешь... Продавал тут один человек... Грех было такой товар упускать, я и купил!

И дорого заплатил? -с иронией в голосе поинтересовался Геракл.

Дорого, ой дорого! – запричитал старик, схватившись за вопрос Геракла как утопающий хватается за протянутую руку.– В десять раз переплатил!

Ну что же, повезло тебе...– ответил Геракл.– Смотри за ними хорошо, знатные кони!

А про себя подумал: «Врет, старый хрыч! Откуда у него кони моего отца? Не хочет говорить! Ладно, я узнаю это другим способом».

Лаомедонт и Геракл вышли из конюшни во двор. Царь попросил прощения у гостя за то, что не проводит того до выделенного ему покоя и стал прощаться:

Пора мне, о Геракл, удалиться! Я старый больной человек, должен я ложиться спать в строго определенное время! К тому же завтра вставать рано, еще до рассвета! Ведь лань надо подсунуть зверюге этой ненасытной, чтобы ее разорвало, проклятую...

Геракл не стал настаивать на присутствии Лаомедонта во дворе. Старик скрылся на своей царской половине дворца.

Оставшись один во дворе, силач как бы случайно подошел к Меликарту, который возился у колесницы, и спросил:

Слушай, что это за такие красивые кони у старика Лаомедонта?

A-а, эти? – протянул Меликарт и махнул рукой.– Да ну их! От них проку никакого – жрут много, а ездить на них Лаомедонт не дает. Бережет, видите ли!

А откуда они у вас?

Погоди, сейчас отвечу...

Меликарт решил поменять колесо повозки. Он прикатил новое колесо и прислонил его к колеснице. Потом схватился могучими волосатыми руками за бок колесницы и приподнял ее над землей.

А ну-ка подсоби!-попросил он Геракла.

Геракл с готовностью согнулся и подставил плечо под повозку. Меликарт отпустил руки и быстро и деловито поменял колесо.

Все, можешь ставить! – весело сказал он.– Будет ездить, как новенькая!

Что это ты сам исправляешь колесницы? – удивился Геракл, опуская повозку.– Слуг у тебя нет, что ли?

А ну их, слуг этих! – просто сказал Меликарт.– Пока докличешься, так проще самому все сделать. Да и мускулам хорошая разминка!

Так что насчет коней? – напомнил Геракл.

А царь тебе не рассказывал?

Нет!-Геракл покачал головой.

Надоел уже старик со своей таинственностью,– вздохнул Меликарт, – этаким хитрым все прикидывается. Кони вот откуда. Был у старика сын, звали его Ганимед. Красивый мальчишка был, шустрый, ловкий. Стал подрастать – мускулистым сделался, девки на него заглядываться стали. Так вот, однажды прилетел орел к Лаомедонту и говорит: я твоего сына, говорит, заберу на Олимп, он там у меня виночерпием будет! Старик рассмеялся орлу в лицо, и ответил, что какой виночерпий у птицы? А орел нахохлился и говорит: не орел я, а бог, значит.

Меликарт передохнул и спросил у Геракла:

Ну, как история?

Геракл сказал:

История ничего, только причем тут кони?

Совсем забыл! – стукнул себя кулаком в лоб Меликарт.– Потом орел говорит: иди, мол, старик, в конюшню, там двое коней у тебя стоят! Лаомедонт отвечает: да никаких коней там нет! А орел за свое: кони там, говорит, как выкуп за мальчишку! Старик пошел проверять, да и ахнул: стоят кони, такие красивые, выхоленные, аж светятся! Вот откуда кони у царя-то нашего.

Геракл усмехнулся. Он давно понял, что орлом обернулся его отец, великий бог Зевс. Любил Зевс такие шутки, являлся к людям в разных обликах. Пошалит, пошалит,– да и опять на Олимп возвращается.

Значит, взял Зевс красавчика-сына от Лаомедонта к себе в виночерпии! Понятно! Не хватило женщин, решил мальчиком побаловаться.

Но кони-то, кони! Глубоко Гераклу в душу они запали. Детство напоминали, слезу из глаз вышибали.

Решил герой подумать, как можно их у хитрого и жадного царя вытянуть. Но в эту минуту в голову ничего не приходило, и пришлось ему отложить этот непростой вопрос до поры, до времени.

А что, у царя единственный сын был? – спросил Геракл Меликарта.

Какое там! – махнул тот рукой.– Выло у царя двенадцать сыновей. Одного орел забрал, один умер,– Меликарт начал загибать пальцы.– Стало быть, десятеро осталось, сыновей-то! И каких! Все красавцы и, к тому же, силач к силачу! Да еще дочка, Гесионой звать. А красива – глаз не оторвешь от девки!

Поблагодарил Геракл Меликарта за полученные сведения, да и покинул того во дворе. Зашел во дворец, по мраморной лестнице поднялся. Хотел было сначала к Иолаю заглянуть, поделиться новостями, да передумал. Решил, что утро вечера мудренее.

Пошел Геракл в свою комнату, да и спать завалился. И не слышал во сне, утомленный долгой дорогой, как царь перед рассветом вместе со слугами вынесли лань, как читали долгие заклинания над ней – морское чудище обманывали, как вылез зверь из воды с первыми лучами солнца, понюхал лань и, не дотронувшись до нее, закричал рассерженно и протяжно.

И стал на себе рвать волосы старый Лаомедонт, который наблюдал эту сцену из укрытия, и катились крупные слезы из глаз старика по морщинистым щекам. А зверь обратно к себе в пучину морскую уполз.

Не видел этого ничего Геракл, да и не слышал. Спал сном младенца.

* * *

Пришел день в Трою. Проснулся Геракл, сходил в соседнюю комнату, разбудил друга. Спустились они вниз к царю, смотрят – а тот невесел, побледнел, плачет, трясется, сжавшись в один тугой комок на троне, ноги не то, что бы дрожат – прыгают!

Хмурые придворные стояли поодаль от трона и с угрюмым видом обсуждали какие-то дела.

Что случилось, о царь? -вскричал Геракл.– Понравилась морской ящерице ваша лань?

В ответ зарыдал громко царь и проговорил сквозь слезы с трудом:

Нет, какое там! Видно не так он глуп, как нам кажется!

И что же ты царь теперь делать будешь? – спросил Иолай.

Смерть свою встречать! – вскричал Лаомедонт.– Любимую дочку-красавицу отдавать на съедение морскому зверю поганому!

Постой, царь!-сказал тихо Геракл.– Может еще обойдется как-то?

А чего обойдется? – Лаомедонт поднял на Геракла красные от слез глаза.

В душе Геракла что-то шевельнулось, одновременно вспомнил он и о конях.

Веди сюда свою дочь, старик!-сказал Геракл.-Веди Гесиону!

Это зачем еще? – удивился царь.

Посмотрю на нее! -отрезал Геракл.

Царь уставился на нахала долгим взглядом, но вдруг что-то сообразил и понесся на женскую половину.

Скоро он вернулся с царевной.

– Вот, полюбуйся! – показал Лаомедонт рукой на дочь.– Вот она во всей красе – Гесиона!

Девушка стояла и не могла поднять глаз от смущения.

Брось стесняться, дура! – прикрикнул царь.– Ты же посмотри, это же сам Геракл тебя рассматривает, может, в жены возьмет!

Женат я, старик! – поспешил разочаровать царя Геракл.

Девушка все не поднимала взгляда, однако, Геракл видел прекрасный овал ее лица, пухленькие детские губки и густые блестящие волосы с ровным пробором посередине маленькой головы.

Гераклу надоела стеснительность царской дочки, которой, может быть, через несколько часов предстоит умереть, а она тут стыдиться вздумала. Он взял двумя пальцами девушку за подбородок и решительно поднял ей голову.

Перестань стесняться, девушка,– отеческим тоном проговорил Геракл.– Я не морское чудище, я тебе ничего не сделаю!

Девушка нехотя повиновалась и посмотрела на мужчину томным и долгим взглядом из-под длинных густых черных ресниц.

Сбоку зацокал языком Иолай.

Стихни! – рявкнул на приятеля Геракл.– Не до того теперь!

«Ну что ж, за такую можно и жизнью рискнуть! – подумал Геракл.– Особенно, если к ней еще прибавить коней моего отца!»

А что же братья ее? – вдруг спросил Геракл, кивая на Гесиону.– Что, не желают жизнью рискнуть из-за сестры своей?

Лаомедонт поперхнулся.

Так они-то,– затараторил старик.– Выросли до неба, а толку никакого! Ходят себе по двору, десять бугаев, на охоту мотаются, а как дело какое – так и не отыщешь! Вот и сейчас-как поехали на очередную свою охоту, так и ни слуху ни духу! Даже не знаю, в какую сторону гонцов посылать! А тут эта напасть – змей морской, чтоб его разорвало!

Царь!-сказал Геракл,-Я хочу тебя обнадежить! Я решил сражаться за жизнь твоей дочери!

Хвала великому Гераклу! -возопил Лаомедонт, воздевая руки к небу.– Прославленный герой согласился оказать нам бесценную услугу!

Придворные зашептались.

Тихо!-рявкнул на них царь.

Отчего же – бесценную? – возразил старику Геракл.– Услуга имеет отличную цену, и я думаю, у тебя, Лаомедонт, ее стоимость обиды не вызовет...

Назови же поскорее эту цену! – начал горячиться старик.– Если ты имеешь в виду мою дочь, то, нет никаких вопросов, я...

Понимаешь, если бы я не был женат, тогда другое дело! -сказал Геракл.

Старик осекся.

Да, если бы я был холост,– начал ходить вокруг да около Геракл.– Тогда бы сразу все было ясно – отдавай свою дочь, и конец! Но теперь... Иолай, возьмешь в жены красавицу?

Нет! -быстро проговорил Иолай.

Почему?

Еще не созрел для семейной жизни! – так же быстро ответил юноша.

Ну вот,– обратился Геракл снова к старику.– Я думаю, что ты, Лаомедонт, жизнь дочери ценишь выше, чем каких-то двух коней!

Каких коней? – не понял царь.

Тех самых, что мне показывал!

Да бери ты их, конечно, я не против! Когда мою дочь будешь спасать?

Старик был хитрым: он вовсе не собирался отдавать коней, однако, сейчас он мог сказать что угодно, лишь бы этот заезжий герой согласился спасти его дочь.

Буду спасать? – спросил Геракл.– На нее же пока никто не нападает! Ее сначала надо приковать к стене, чтобы потом спасти!

Приковать к стене? – округлил глаза старик.– Для чего это?

Ну, царь, это же просто! Зверюга видит прикованную девушку, высовывает голову из воды, а тут я – бац! И все в порядке!

Это у тебя очень просто выходит на словах.

Не бойся, на деле будет еще проще,– успокоил старика Геракл.

* * *

Назавтра чудище было привлечено следующей картиной.

Девушка визжала и извивалась, прикованная цепями к стене. В ее глазах ясно читалось выражение неподдельного ужаса. И только наблюдательный человек мог заметить легкие хитринки в глазах Гесионы.

Геракл укрылся за насыпью, которую приказал воздвигнуть вчера вечером вокруг себя. Расторопные слуги Леомедонта быстро выполнили задание: высокий вал укрыл с головой силача от внешнего мира. Чтобы заметить Геракла, надо было не только иметь огромный рост, но еще и заглянуть через вал.

Иолай сидел рядом, он должен был подстраховывать Геракла во время поединка с чудовищем. Правда, Геракл долго был против, чтобы юноша вообще принимал участие в этом ерундовом, по мнению сына Зевса, деле.

Тебе что, жалко? – с обидой в голосе спрашивал Иолай.

Тут и одному работы маловато! – парировал Геракл.– Отдохни, милый!

Геракл не хотел делиться обещанными за спасение Гесионы конями ни с кем.

Когда приковывали девушку, она пристально и красноречиво смотрела на Геракла-все старалась поймать его взгляд. Но герой напустил на себя страшно занятой и деловой вид, изо всех сил показывая, что он делает серьезнейшую мужскую работу, и не до женских глазок ему теперь.

Таким образом, девушка смотрела на чудище и одновременно косилась в сторону насыпи, ожидая действий Геракла. Но тот подпускал зверя все ближе и ближе.

Крик Гесионы вначале был ненатуральным. Кроме морского зверя, ему не поверил никто. Иолай даже заметил Гераклу:

Что это она кричит, как будто поет?

Однако, с приближением чудовища ее крик переставал быть притворным и постепенно переходил в настоящий вопль ужаса. И вот девушка заголосила без малейшего притворства.

Геракл!!! – кричала сама не своя Гесиона.– Геракл!!! Что ты медлишь?!!

Геракл удовлетворенно крякнул. Иолай толкнул приятеля в бок:

Пора!

Да погоди ты!-отмахнулся герой.– Пусть покричит, а то все хихоньки-хахоньки ей!

Он пристально наблюдал за чудовищем, которое шлепало перепончатыми лапами по прибрежному песку.

«Настоящий увалень! – отметил герой.– И чего это все так его боятся?»

Геракл решил, что всему виной страшный и громкий голос морского зверя. «Если это чудище наслал на Трою Посейдон, то не понимаю я его! – думал герой.– Неужели у него на дне морском не нашлось зверя пострашней? Нет, по-моему, это не серьезно!»

Лаомедонт со свитой наблюдали за ходом схватки с высокой городской стены.

...убью мерзавца! -донесся до Геракла далекий голос царя.– Сколько можно сидеть и...

Дальнейшие слова заглушил ветер.

Тебе хорошо там стоять, как в театре! – огрызнулся Геракл в сторону царского наблюдательного пункта.– Ты тут посиди, когда нужно выбрать один определенный момент, ведь второго удара не будет!

Его слова услышал только Иолай, находящийся рядом.

Почему не будет?-спросил юноша.– Я могу выскочить и помочь тебе.

Посмотри, какая у этой ящерицы вертлявая шея! -сплевывая, сказал Геракл.– Сиди и не рыпайся, понял? Все дело в том, чтобы она не заметила меня в первый раз.

Это именно потому ты решил изменить своей дубине? – спросил просиявший Иолай.

Геракл кивнул. Он держал в руке острый широкий меч.

Кажется, пора...– беззвучно прошептали губы Геракла.

Что ты сказал? – не расслышал Иолай.

Ну, пока, милый! -воскликнул Геракл и одним прыжком взлетел на насыпь.

Чудище было уже почти у самой девушки. Зверь отполз далеко от воды. Этого также ожидал Геракл, который хотел драться со зверем на непривычной для того суше.

Кроме того, так исключалась возможность, что чудовище до своей смерти успеет удрать в море.

Геракл подбежал к громадному созданию сзади. Меч он держал наготове, для того, чтобы всадить оружие в бок зверя, требовался всего один миг.

«О боги, но где же у него сердце? – внезапно подумал Геракл.– Я совсем забыл, что об этом надо было подумать раньше!»

Только прямой удар в сердце мог сразу свалить чудовище. Геракл заметался возле исполинской туши, которая, хвала Зевсу, пока его не замечала.

Что ты медлишь? – донесся до Геракла встревоженный голос Иолая.

Гнев Аида на мою глупую голову!-в замешательстве закричал Геракл.– Куда тебя ударить, ящерица?

Медлить больше было нельзя. Чудовище добралось до девушки и в любое мгновение могло схватить ее своими острыми и огромными как мечи зубами. Оно не сделало этого пока только потому, что на секунду остановилось полюбоваться в последний раз на свою жертву и удостовериться, что сегодня все без обмана.

Чудовище издало торжествующее рычание – оно узнало царскую дочь. Геракл еще раз выругался и всадил со всего размаху меч туда, где, по его расчетам, должно было биться сердце морского зверя.

Чудовище заверещало. «Как этот исполин может издавать своей глоткой такие тонкие звуки? -с недоумением подумал Геракл и едва успел отскочить, потому что чудовище резко завалилось набок и упало замертво. Громадная голова ударила по земле в нескольких шагах от Геракла.

Зверь несколько раз дернулся и испустил дух. Геракл издал победный крик и запрыгал от восторга. Ему удалось сделать это! Радость переполняла его сердце.

А от насыпи к Гераклу уже бежал ликующий Иолай.

Геракл! Ты настоящий герой!-кричал приятель.– Если честно, я думал, что твои навыки притупились,– сказал юноша тихо, когда подбежал к Гераклу вплотную,– а ты, оказывается, еще ничего, молодец!

Скажешь тоже! -отмахнулся Геракл.

Но ему было все-таки приятно.

Они вдвоем с Иолаем подошли к Гесионе и отвязали ее от стены. Девушка сразу бросилась на шею к своему спасителю.

Вот это уже лишнее! – строго проговорил Геракл, отстраняя Гесиону от себя.– Ты забыла, царевна, что у меня есть жена?

Девушка смущенно шмыгнула носом.

Жена? – промямлила она.– Ну и что? Подумаешь, гордый какой, уже и обнять нельзя!

Она резко крутнулась на длинных ногах и пошла прочь. Ее волосы развевались на ветру.

Геракл и Иолай посмотрели Гесионе вслед.

Ишь, пигалица! – насмешливо сказал Иолай.

Брось, не надо,– поморщившись, остановил его Геракл.– Пусть забудет этот ужас, она ведь только что так переволновалась...

Приятели подошли к неподвижной туше морского зверя. Геракл пнул чудовище ногой.

Ничего себе гора мяса!-сказал он.– Как ты думаешь, что с ним троянцы сделают?

Иолай пожал плечами:

Съедят, наверное!

Геракл подошел к ране и с трудом вытащил меч.

Интересно, что кровь этого создания тоже красная, как и человеческая,– заметил Геракл, засовывая меч в ножны.

Но давай поспешим к царю Лаомедонту, он там уже извелся весь от нетерпения, на своей стене! – с иронией заметил Геракл, и приятели не спеша двинулись в город.

Только ранним часом можно было объяснить то, что народа на улицах не было. Если бы горожане знали, что произошло этим утром, они высыпали бы на улицы и устроили народное гуляние.

Но сейчас улицы Трои были пусты, и Геракл с Иолаем беспрепятственно добрались до дворца.

Хвала героям, победившим морского дракона! – воскликнул Лаомедонт, когда друзья переступили порог тронного зала. Гесиона стояла тут же, возле царя.

А, брось, царь,– сказал честный Иолай.– Это он все,– юноша показал рукой на Геракла.– Я-то тут и ни при чем!

Ладно, ладно! Оба хороши! – примирительно воскликнул Лаомедонт.– Ну, теперь жители нашего города вас запомнят навеки! И когда же вы собираетесь отбыть из Трои?

Царь выразительно посмотрел на Геракла, ожидая услышать от того твердый ответ.

Безмерно удивился Геракл.

Что я слышу, о царь? – осведомился герой.– Не ты ли приглашал нас погостить у тебя?

Но ведь вы сказали, что спешите и задержитесь только на ночь! – парировал царь.– Сейчас уже утро, так что если желаете, я прикажу подать колесницу, чтобы она домчала вас до границ моего царства!

Геракл вскричал:

О Леомедонт! Склонен я думать, что ты не хочешь чествовать нас, как победителей морского чудовища, принародно! И, чувствую, хочешь ты нас быстрее отправить отсюда, пока все спят, чтобы все горожане думали, будто это ты убил зверя! Не принесет тебе, о царь, никакой радости украденная слава!

Лицо царя пошло красными пятнами, и сын Зевса понял, что попал в самую точку.