Текст книги "Геракл"
Автор книги: Антонио Дионис
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)
Время шло. О Геракле не было ни слуху ни духу, а, между тем, срок его рабства приближался к концу.
Но в один из вечеров, когда Омфала не настаивала на присутствии Иолая у нее, услышал юноша осторожный стук в окно.
Встрепенулся Иолай. Почудилось ему, что перед стуком слышал он знакомые шаги во дворе.
Подскочил с места Иолай, глянул в окно, и широкая радостная улыбка озарила его лицо. Так и есть! Стоял за окном уставший, изможденный Геракл и приветливо помахивал рукой приятелю:
А вот и я! Соскучился небось, а?
Иолай кивнул другу, чтобы тот входил.
Геракл растворился в ночных сумерках, проник во дворец с черного хода и зашел в комнату Иолая.
Что же ты так таинственно? – удивленно спросил Иолай после того, как обнялись они с приятелем после долгой разлуки.
Да так,– смущенно объяснил Геракл,– решил сперва показаться тебе, чтобы узнать как тут идут дела во дворце...
Постой о наших делах! – прервал друга Иолай.– Сам-то ты как? Почему так рано вернулся? Все в порядке или что-то случилось с доблестным Ясоном?
Геракл утомленно присел на скамью.
Погоди, сейчас все расскажу. Дай воды!
Иолай принес высокий кувшин и две кружки.
Зачем воды? Давай выпьем вина, как подобает делать настоящим друзьям после долгого расставания! Отметим нашу встречу!
Геракл улыбнулся и кивнул.
Они выпили.
Но начинай же свой рассказ,– напомнил Иолай, как только Геракл опустил кружку.– Я сгораю от нетерпения! – признался юноша.
Поспешу успокоить тебя, что все в порядке,– сказал Геракл.– Славный Ясон продолжает свой поход в Колхиду. Плывет он с товарищами на корабле, который называется «Арго», и хоть много невзгод встречали мы на пути, упорно продвигается «Арго» к намеченной цели...
Стой! -взмолился Иолай.– Но ты почему тут? Что случилось? Я ничего не понимаю!
Успокойся! – ласково произнес Геракл.– Просто явился ко мне Зевс и напомнил сурово, что мое место – у Омфалы...
Но ведь она сама отпустила тебя!
Да, я так и сказал отцу! Однако, он ответил, что ничего не желает слышать, что наказание определил мне он, а не Омфала, и чтобы я сейчас же отправлялся назад! Вот и я здесь...
Ты что же, прогневал громовержца своим участием в походе?
Геракл покрутил головой.
Не так, чтобы сильно... Нет, ничего страшного. Он даже не увеличил мне срока рабства у Омфалы, а просто сказал, чтобы я отбыл его до конца!
Хвала Зевсу! – облегченно воскликнул Иолай.
Да, он справедлив.
Однако, что же мы с тобой сидим и говорим просто так? -с улыбкой промолвил юноша.– Так не полагается, давай нальем еще!
Они выпили по второй.
Хорошее вино! – отметил Геракл.– Не то, что та страшная бурда, которую мне приходилось пить на пиру у Эврита!
Я сам развел виноградник! -довольно произнес Иолай.– За время твоего отсутствия мне пришлось кое– чему научиться, чтобы...
У нас был небольшой опыт работы на виноградниках!– прервал его слегка захмелевший Геракл.– Помнишь, как мы потрудились у Силея?
Иолай ухмыльнулся, вспомнив их славный поход к царю Авлиды.
Однако я прервал тебя,– сказал Геракл.– Ты начал фразу...
Да! – отозвался Иолай.– Мне пришлось искать других занятий, где я был бы силен, чтобы не надоесть Омфале. И вот я решил развести новый сорт винограда. Я взял колесницу и съездил в Авлиду, на тот самый виноградник, где мы сражались с солдатами Силея. Я привез целую колесницу виноградных побегов и рассадил их возле дворца. Ты не видел новые виноградники царицы?
Геракл отрицательно покрутил головой.
Нет, я с дороги – и прямо к тебе, даже по сторонам не особенно-то и смотрел.
– Жаль! Так вот, виноградники – моя работа. И она уже приносит плоды! То, что мы с тобой пьем сейчас – первое вино с этих кустов!
Хвала Дионису, богу и покровителю сего пристойного в небольших количествах напитка! Теперь мне понятно, почему так любил выпить Силей! И немудрено, что он всегда ходил пьяный.
Геракл захохотал, Иолай вторил ему.
Налили по третьей.
Ты говорил, что занялся виноградом, чтобы не надоесть Омфале,– сказал после тоста Геракл.– Как она? Неужели и тебе уже дала отставку?
Нет! – ответил Иолай.– Но все к тому идет. Царица стала капризной, вообще-то, она всегда была такой, но в последние месяцы ей особенно тяжко угодить. Вот я и решил побаловать ее сладким вином...
Тем, которое мы почти уже выпили? – заглянул в кувшин Геракл.– В таком случае, тебе придется ждать следующего урожая!
Не волнуйся!-успокоил его приятель.– Если ты заметил, это вино не такое уж и сладкое. Терпеть не могу сладкого вина. И как женщины его пьют? Это вино – по особому рецепту, его я готовил для себя!
Прекрасный рецепт,-сказал Геракл.– Думаю, Омфала одобрила бы и его... Значит, говоришь, ты уже приелся царице?
Начал приедаться,– уточнил Иолай.– Ты меня должен понять, Геракл! Это просто каторга какая-то, почти как на галерах!
Что ты говоришь? -усмехнулся силач.
Он был несказанно рад, что долгое время отдыхал от этой женщины.
Да она, прямо, ненасытная! Я почти не спал ночами, кувыркаясь с ней. О Зевс, чего только ей ни приходило в голову, даже вспомнить страшно! Я урывал часок, чтобы где-то украдкой отоспаться днем, но скоро мои ночные посещения по желанию Омфалы стали затягиваться, и я уже круглосуточно ублажал ее! Бр-р-р!
Иолай передернул плечами.
Страшно, друг мой Геракл, страшно!
Он пристально посмотрел на собеседника.
А чего это ты так хитро глядишь? -вдруг сказал Иолай.– Тебе смешно, да?
Гераклу в самом деле было смешно в душе, однако, он взял себя в руки и не подал вида.
Перестань, с чего это ты взял?
Иолай успокоился.
Ладно, чем говорить про все это, давай лучше допьем это прекрасное вино и завалимся спать. Ты где ночуешь сегодня?
Геракл посмотрел на товарища.
Если ты не против, я хотел бы переночевать у тебя. Мне страшно не хочется показываться Омфале, явлюсь пред ее ясные очи завтра утром. Ведь она сразу определит меня на работу!
Иолай с сомнением окинул взглядом широкие плечи Геракла:
Не знаю, как мы с тобой и поместимся на моей узкой скамье...
Я согласен спать на полу! -протестуя, воскликнул Геракл.
Нет, перестань,– ответил юноша тоном, не терпящим возражений.– Это я просто так сказал. На полу буду спать я – ты ведь с дороги, устал, намаялся! Да на тебе лица нет! Ложись на мое место, и без разговоров, не то, в самом деле, обижусь!
Геракл промолчал. «Придется уступить заботливому другу!» – подумал он.
Начали укладываться. Иолай перед тем, как дунуть на светильник – глиняную миску, в которую был налит бараний жир, посмотрел в окно.
Все было спокойно.
Что это ты высматриваешь? – поинтересовался Геракл, вовсю зевая.
Понимаешь, Омфала сегодня милостиво разрешила мне ночевать у себя, но я не уверен, что она не передумает...
Геракл хохотнул:
Что, редки часы твоего отдыха? О боги! Вспоминаю, я и сам был в таком же положении.
Если ты понимаешь меня, перестань смеяться,– надулся Иолай.– Я не знаю, может так случится, она пришлет кого-нибудь, чтобы потребовать меня к себе!
А, тогда ей донесут про меня? Ерунда! Приступлю к работе немного раньше...
Иолай растянулся на полу. Полежав некоторое время, он поежился – из-под двери дул довольно сильный сквозняк.
Иолай перебрал в уме, чем можно было заткнуть щель, но единственной одеждой на их двоих с Гераклом была все та же львиная шкура знаменитого героя.
Геракл!-позвал Иолай.– Тебе не холодно?
Даже жарко! А что?
Дай шкуру, я заткну щель...
Говорил я, чтобы ты ложился на скамье! – проворчал Геракл. Он стащил с плеч шкуру, которой накрывался, и бросил приятелю:
Держи!
Шкура упала прямо на лицо Иолаю. Он негромко выругался.
Что ты сказал? – не расслышал герой.
Спасибо, говорю! – ответил Иолай. Он взял шкуру и надежно заткнул отверстие. Потом снова улегся у скамьи на полу.
Геракл!-снова позвал Иолай.
Что еще?
Ты куда завтра пойдешь утром?
Как проснусь – сразу к Омфале! А ты?
Я, пожалуй, встану раньше тебя. Я ведь теперь виноградарь. Пойду, подрежу пару веток...
Иолай помолчал, глядя в потолок, потом снова обратился к другу:
Геракл, прошу тебя, расскажи... Как там поход за золотым руном? Интересно было?
Слушай, давай про это когда-нибудь потом? Сейчас я очень устал...
Геракл затих, повернулся на другой бок, и через минуту уже храпел. Иолай хотел было растолкать приятеля, чтобы еще некоторое время поговорить с ним, но потом решил последовать его примеру.
Над Лидией стояла тихая звездная ночь.
Немного волнуясь, Геракл вступил в тронный зал.
Омфала сидела на троне и позевывала, изящно прикрывая рот рукой. Она выглядела невыспавшейся и утомленной.
«Нет, не просто так царица отпустила Иолая! – подумал Геракл.– Видимо, завелся у нее еще кто-то. Да и давно пора было такому произойти!»
Неужели милость богов снизошла на меня сегодня? – воскликнула Омфала, заметив в конце зала знакомую широкоплечую фигуру в львиной шкуре.– У меня снова на одного раба больше!
«Своеобразно она встречает отца своего ребенка!» – поморщившись, подумал Геракл. Ее тон не предвещал ничего хорошего. Во всяком случае, Геракл больше не надеялся, что те несколько месяцев, что остались ему до конца службы, он проведет отдыхая от похода.
«И все-таки, нужно показать, что я рад вернуться к ней! – пронеслось в мозгу у героя.– Хотя как может быть доволен зверь, который возвращается в клетку?»
Я исполнил данное тебе обещание, госпожа! – воскликнул Геракл и опустился перед троном на одно колено.– Как только я освободился, я со всех ног поспешил к твоему дворцу!
Он рассчитывал, что Омфала хотя бы выскажет одобрение тому, что он пришел, особенно нигде не задерживаясь. Однако, все произошло иначе.
Царица произнесла со злой иронией:
Но ты пришел слишком рано! Тебе надо было подождать несколько месяцев, и ты вообще мог бы не приходить сюда!
В конце фразы ее голос загремел с самым настоящим гневом. Но Геракл решился переспросить:
Я не понимаю, госпожа... Ты не довольна, что я вернулся?
Я не довольна, что ты так долго отсутствовал! – закричала Омфала.– Как это называется? Я ведь не отпускала тебя на полгода!
«Она очень изменилась»,– разочарованно подумал Геракл.
Но он ошибался. Омфала нисколько не изменилась, напротив, она всегда была такой. Все зависело от настроения, а теперь настроение у царицы было отвратительным. И поэтому Омфала спокойно сделала вид, что забыла все те ободряющие слова, которыми когда-то провожала героя на трудное и опасное предприятие.
Как здоровье моего сына? -отважился спросить Геракл.
Что? – наморщила нос Омфала.– Ты, раб, отваживаешься спросить об особе царской крови?
Но ведь он мой сын!-упрямо повторил Геракл.– Разве ты не помнишь той ночи бурной любви, когда зачали мы его?
Омфала позеленела.
– Ничего не помню и помнить не хочу! -отрезала она.– Если что-то и было, то это было до твоего подлого побега! Ведь я тебя ждала, сколько ночей я не сомкнула глаз, сколько подушек промочила насквозь слезами?
Она неожиданно разрыдалась. Геракл с недоумением смотрел на свою госпожу, его давнюю любовницу. Была ли она сейчас искренной? Герой не мог знать этого. «Похоже, что она сейчас сама верит в то, что говорит...» – пронеслось в голове у сына Зевса.
Он сделал движение, чтобы подняться с колен.
Нет! – истерически завопила Омфала и забралась с ногами на трон.– Не вставай! Не приближайся! Стража! Стража!!!
Вбежали встревоженные охранники.
Что случилось, госпожа? -; спросил старший. При этом он с угрозой посмотрел на Геракла.
Этот негодяй пытался изнасиловать меня! – крикнула Омфала и указала на Геракла пальцем.
У сына Зевса отвисла челюсть.
Ну ты и...– выругался Геракл и поднялся с колен.– Если хочешь знать, я все это время думал о тебе! И прибежал я в опостылевший мне дворец только из-за... Из-за кого бы, ты думала?
Омфала смотрела на него красными от слез глазами, прижимая кулачки к щекам и постоянно всхлипывая. Она поняла, что этот могучий и простодушный раб любит ее и вернулся во дворец из-за своего чувства.
Однако, если бы этот вопрос поставили перед самим Гераклом в более спокойной обстановке, он бы ответил, что вернулся во дворец из-за сына. Точно так же, как и то, что думал он в походе о своем сыне, а не о его капризной матери.
Но зачем несчастной женщине знать такие несущественные мелочи! Если во всех подобных рассуждениях слово «сын» заменить словом «мать» – получится так красиво и мелодраматично!
Вот Геракл и позволил себе такую замену. Надо же было ему как-то доказать Омфале, что он настоящий человек, а она – тяжело было придумать, кто она такая для Геракла...
Рослые стражники схватили сына Зевса, и он не особенно сопротивлялся. Взгляд его постоянно был прикован к Омфале, этот взгляд сверлил царицу, проникал в самые глубокие уголки ее непонятной души, доставал до мозга костей.
Когда Геракла увели, Омфала приказала всем ввалившимся на шум потасовки покинуть зал и, когда осталась совсем одна, принялась плакать навзрыд...
* * *
С потолка подземелья капля за каплей падала вода. Капли летели спокойно, методично, за долгие годы выбив в полу уже довольно глубокую ямку.
Геракл раскрыл рот и принялся ловить капли ртом. Его мучила жажда, однако утолить ее таким образом не удавалось.
Геракл подошел к вырезанным из ракушечника ступенькам и поднялся по ним к закрытому теперь отверстию входа. Сквозь толстые плотно пригнанные одна к другой доски проникали всего несколько лучиков дневного света.
Геракл принялся колотить по доскам кулаком.
Откройте! Скажите Омфале, пусть придет сюда!
Молчание.
Принесите мне воды! Я хочу пить!
В ответ снова полное молчание.
Геракл колотил по дереву, пока не выбился из сил. После этого он опустился на ступеньки и, расслабляясь, прислонился разгоряченным лбом к прохладной шершавой стене.
«Что же делать? Что делать?» – шла в голове героя напряженная работа.
Если Омфала задумала его наказать, то это Геракла не беспокоило. Он был уверен, что сумеет одолеть любое количество стражников, сколько бы их ни сопровождало его к месту расправы.
Другое тревожило его. Зевс обязательно почувствует такой поворот событий. От его гнева Геракла уже не смогут спасти мускулы и боевое умение.
Как избежать расправы, которую задумала Омфала, и не вызвать при этом гнева Зевса – вот в чем был настоящий вопрос. «Эй, Иолая бы сюда», с тоской подумал Геракл.-Он живо придумал бы что-нибудь!»
Вдруг сверху послышались шаги. Два человека остановились над самой головой Геракла-
Только недолго! – сказал незнакомый Гераклу глухой голос.– По приказу царицы мы вообще не должны никого пускать к нему!
По приказу Омфалы вы и пить на службе не должны! – возразил другой, звонкий и чуть веселый голос, который сразу же вызвал у Геракла легкое головокружение и страшную радость.
«Иолай!» – пронеслась догадка-
Наверху раздалось тихое 6ульканье и голос Иолая произнес:
– Можешь не проверять -я не обману.
После этого Геракл услышал шумный глоток, удовлетворенный возглас и удаляющиеся шаги, один из беседовавших удалился.
Рука оставшегося схватилась за железное кольцо, вделанное в доски, и потянула крышку на себя.
Яркий свет ворвался в подвал и на минуту ослепил Геракла. Он закрыл глаза рукой, а когда отнял ее, то широко улыбнулся и обнял друга.
Конечно, это был Иолай, Геракл не ошибся.
Ну что, сидишь? – спросил юноша бодрым тоном.
Конечно сижу! – подтвердил Геракл.– А еще стою и прохаживаюсь! Правда, здесь не особенно походишь.
А между тем плохи твои дела, друг, – посерьезнел Иолай.– Знаешь, что придумала Омфала?
Что? – насторожился Геракл-
Она хочет тебя завтра высечь плетьми на дворе в присутствии всех слуг и рабов, которые работают во дворце! – выпалил юноша, – Как тебе такая мысль?
И это все наказание? – хмуро спросил Геракл.
Почти!-ответил Иолай.– Осталась самая малость – после этого тебя принесут в жертву богине плодородия Деметре!
Как? -изумился сын Зевса,-Меня принесут в жертву?
Да! – кивнул Иолай,– Палач Омфалы уже точит жертвенный нож и возносит молитвы богам, чтобы завтра была хорошая погода!
Но для чего?
Чтобы мои виноградники начала приносить богатые плоды!-гордо объяснил Иолай.– Как тебе это нравится?
Невероятно! -покрутил головой Геракл.– Это что же, твоя идея?
Ты что? -обиделся юноша.-Это идея Омфалы. Она только что попробовала моего вина, пришла в дикий восторг, а потом и говорит мне: «А что, Иолай, Деметра дарует нам богатый урожай винограда, если мы принесем ей в жертву нашего провинившегося раба Геракла ? »
Юноша очень похоже передразнил тонкий голосок Омфалы, Геракл хотел было рассмеяться, однако вовремя вспомнил, что речь идет о жизни его самого.
И что же ты? – сдержанно спросил Геракл.
Я? Конечно, бросился отговаривать, попросил кем-нибудь тебя заменить, но Омфала сказала, что в жертву надо принести тебя, поскольку ты вырывал виноград у Силея. Правда, мы занимались этим вместе, однако царица заявила, что я искупил свою часть вины, принявшись разводить этот самый виноград у нее на участке.
Да!-почесал в затылке Геракл.– Странная ситуация. Царица явно хочет моей смерти, но каким нелепым образом? Нет, никогда не любил я вина, и если и пил его, то под принуждением обстоятельств...
Не волнуйся, друг, я что-нибудь придумаю! – пообещал Иолай и хотел еще что-то добавить, но тут сверху раздались нетвердые шаги, и пьяный голос произнес:
Эй, ты там! Давай, выходи, твое время кончилось!
Стражник икнул.
И поторопись! – продолжал он.– Не то закрою тебя вместе с ним!
Иолай сжал руку приятеля.
Мне надо бежать...
Слушай,– взмолился Геракл.– Принеси мне как– нибудь сюда мою дубину!
Нет,– возразил Иолай.– Я думаю, мы поступим проще...
Эй ты там! -донесся голос.– Только из-за хорошего вина я ещё терплю, что ты не торопишься...
Уже иду! – крикнул Иолай в отверстие, потом сказал Гераклу: – Не робей, я вытащу тебя!
С этими словами юноша быстро засеменил ногами по лестнице и скрылся в квадрате ослепительно белого света, который через мгновение пропал.
Геракла снова прихлопнули крышкой.
Он принялся ходить из угла в угол, постоянно натыкаясь на стены, потом решил, что так событий не ускорит и присел, опершись спиной о стену.
«Ладно еще жертва,– возмущенно думал сын Зевса,– но бить плетьми! Это переходит всякие границы!»
Скоро его ноги затекли, и Геракл просто лег на голый пол у стены и задремал.
* * *
Геракл проснулся от того, что кто-то снова отворял крышку люка. При этом свет уже не падал в подвал, и Геракл понял, что наступил вечер.
Но в следующее мгновение на лестницу упал дрожащий круг света и на первую ступеньку стала изящная маленькая женская нога.
Геракл сразу узнал эту ногу, которую ему приходилось не раз сжимать в руках. Он рывком поднялся с сырого пола, отряхнулся и замер.
«Омфала!» – лихорадочно подумал Геракл.– Она сама идет сюда! Зачем?»
В подвал спустилась царица с факелом в руке, совсем как в тот первый раз, когда она привела еще не подозревающего Геракла в одну из далеких комнат своего дворца, которая оказалась комнатой для свиданий.
Геракл вспомнил это, и у него защемило сердце.
Ну что, раб? – надменно спросила царица.– Ты раскаялся в своем поступке?
Нет! -ответил Геракл.
Он не понял, чего хочет Омфала.
А твой друг Иолай просил за тебя! – сказала царица,– Он говорил, что ты полностью раскаялся!
Геракл решил действовать напрямую, он таким образом надеялся миновать позорного избиения плетьми, а заодно и смерти.
Нет, госпожа! – твердо сказал Геракл.-• Не суди строго Иолая, он хочет мне добра и потому сказал неправду. Я ни в чем не раскаиваюсь. Мне не в чем раскаиваться! Ты вспомни, что я тебе говорил? Неужели ты вспомнишь хоть одно обидное слово?
Омфала пристально смотрела на Геракла и после этих его слов невольно покачала головой, однако сразу же спохватилась и снова приняла неприступный вид.
Но ты вернулся недопустимо поздно!
Здесь ты ошибаешься, госпожа! – возвысил голос Геракл.– Знаешь ли ты, что «Арго», корабль, на котором Ясон плывет в Колхиду, еще в пути? Или ты думала, что боги нас перенесут туда по воздуху?
Нет,– прошептала Омфала.– Я не знала этого. Но почему же ты оказался у меня?
Геракл решил умолчать о Зевсе.
Мне приказало вернуться мое сердце! – ответил силач.– Я не в силах был продолжать дальнейший путь. К тому же, я был совершенно спокоен за участников похода: там собрались и Тесей, и Полидевк, и Кастор, и Теламон, и многие другие. Это лучшие герои Греции, и я мог спокойно позволить им самим совершить этот подвиг...
Насколько я помню,– вдруг произнесла Омфала,– ты мечтал о тринадцатом подвиге, чтобы разбить эту привычную присказку о том, что ты совершил их только двенадцать... Так ты что, отказался от явного подвига из-за меня?
Геракл воздел глаза к небу. Однако, небо было надежно защищено от взгляда Геракла. Потому, герой собрался с духом и произнес:
О да, царица! Тысячу раз да!
Глаза Омфалы, секунду назад смотревшие на Геракла холодно и неприязненно, вдруг потеплели и стали излучать любовь и ласку.
Омфала воткнула факел в кольцо, торчащее из стены, подошла к герою и положила руки ему на плечи.
Ты знаешь, Геракл,– тихо сказала она.– Я, когда шла сюда, надеялась на что-то подобное. Я надеялась, что ты окажешься невиновным. И потому я одела то самое платье, в котором я была в нашу первую ночь.
Геракл ошарашенно посмотрел на Омфалу. Переход был слишком неожиданным. Однако, Геракл был настоящим мужчиной и постарался ничем не выдать своей растерянности.
Давай я сниму эти дурацкие тряпки, а ты посмотришь на мое тело, как когда-то в первый раз! – несмело попросила царица.
Сейчас она представляла из себя обычную женщину, которая стосковалась по мужской ласке.
«И правильно,– подумал Геракл.– Хоть Иолай хороший товарищ, однако, не сравниться ему со мной по грубой мужской силе!»
Геракл нежно улыбнулся и произнес:
– Ты что же, хочешь заняться этим прямо сейчас?
А что? – оглянулась вокруг царица.– Это очень даже ничего! По крайней мере, в таком месте я еще этим не занималась!
Я тоже! – признался Геракл.
Они заключили друг друга в объятия.
* * *
С того вечера все потянулось, как и раньше.
Геракл отдыхал днем и работал по ночам. Кто знает, чего больше приносили ему обязанности – муки или наслаждения? По крайней мере, Геракл не надорвался.
Но это, впрочем, не помешало ему впоследствии, уже после освобождения и возвращения в родную Элладу, рассказывать абсолютно всем, кто только его спрашивал, что рабство у царицы Омфалы было тяжелым и мучительным.
Она так издевалась надо мной!-вздыхал Геракл.– Она, к примеру, заставляла носить меня свои одежды, сидеть за ткацким станком, быть в числе своих служанок! Представляете, каково мне, воину, мужу, было терпеть такие страшные унижения?
Слушатели согласно кивали и вздыхали над тяжкой долей Геракла. Силач же переводил взгляд с одного сочувственного лица на другое и продолжал дрожащим голосом рассказывать о невзгодах невыносимого рабства.
Кто знает, может Геракл и не особенно кривил душой?
Но все это было потом. Теперь же просто минуло три месяца. Срок службы Геракла у Омфалы завершился. Долго не хотела царица отпускать своего раба, к которому сильно привязалась. Не хотела лишаться и своего виноградаря, которым стал Иолай.
Однако, делать было нечего, и Омфала, скрепя сердце и пролив при этом немало слез, отпустила приятелей из дворца, взяв с них твердое обещание не забывать ее и наведываться иногда в гости, правда не специально, а если судьба забросит их в ее края.
Геракл со всей горячностью пообещал наведываться по мере сил, ведь, кроме Омфалы, у него во дворце остался и маленький сын.
