Текст книги "Геракл"
Автор книги: Антонио Дионис
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Геракл внезапно очнулся от забытья. Голова гудела и раскалывалась, во рту было сухо как в пустыне летом.
Геракл со стоном приложил руку к затылку и ужаснулся: там он нащупал шишку величиной с кулак.
Кто же это меня так? – спросил сам себя герой.
Ответа, естественно, не было.
Ох! – застонал Геракл и сел.
Мало -помалу он начал вспоминать события вчерашнего вечера и, по мере проявления дополнительных деталей, все больше ужасался.
Так, он пил. Ему надо было выпить больше, чем его рыжий сосед... Как его имя? Анаксимен? Анаксимандр? Ах да, Анаксимот! И Эврит, хозяин этого сумасшедшего застолья, не был против, чтобы Геракл напился...
Ах, этот Эврит! Проклятие богов на его хитрую голову!
Геракл вспомнил, что царь Ойхалии отказал ему в руке дочери и как от зубной боли поморщился. Ведь сделал это правитель в высшей степени непорядочно, вероломно нарушив данное им самим обещание...
Занималось утро. Солнце вот-вот должно было показаться над горизонтом, ночная тьма понемногу рассеивалась и уступала место неуверенному пока еще свету.
Силач оглянулся. За холмом высились башни дворца Эврита. С той стороны был слышен неясный утренний шум городской окраины.
Геракл снова скривился и приложил руку ко лбу. Лоб был горячим. «Сунуть бы голову в прохладную морскую воду,– подумал Геракл.– Это бы помогло!» Как он оказался здесь? Ведь его не могли выгнать из дворца! Этого Геракл не мог понять.
И вдруг мучительная мысль пронзила сознание героя. Правильно, никто из смертных не мог помимо воли самого Геракла выставить его из дворца Эврита, если бы только Геракл не был пьян!
О, это вино! Дьявольское зелье! Вот, что оказалось сильнее мощи прославленного героя. Не знавший поражений от людей, силач потерпел поражение от самого себя, решив в безрассудную минуту расслабиться и без меры вкусить радостей Диониса!
Рядом с героем лежала кем-то заботливо оставленная дубина. Геракл неуверенно встал и, опираясь на нее, как на посох, заковылял вниз по склону холма.
Впереди был еще один холм. Шатаясь, герой забрался на его вершину, чтобы оглядеться.
В одной стороне лежал город, с другой был морской берег. Море у горизонта плавно сливалось с небом. Кое-где были видны рыбацкие лодки.
Геракл подавил головокружение и начал спускаться к морю. Раз или два ноги его подгибались, он спотыкался и чуть не падал.
Наконец, герой добрался до воды, опустил дрожащие руки в волны, зачерпнул немного влаги и смочил лицо. Головная боль поутихла, но ненадолго.
Скоро она возникла снова, и, что хуже всего, вернулись мысли о вчерашнем постыдном вечере, они принялись одолевать Геракла во всей своей непогрешимой реальности и безжалостности. Прекрасная Иола теперь достанется кому-то другому... Какому-нибудь Анаксимоту, который хорош тем, что выслуживается перед Эвритом, вылизывая после него тарелки.
Геракл подумал, что он недалек от мысли самоубийства. Рядом с ним вода, и очень легко сделать несколько шагов вперед, потом немного проплыть и сделать вид, что разучился плавать. Народу вокруг нет, тебя никто не спасет. Да и кто может насильно спасти Геракла, если только он сам того не захочет? Несколько шагов в море, потом немного проплыть – и все.
Но примет ли такую жертву бог Посейдон? Нужна ли ему добровольная жертва? И станет ли кому-то на земле легче жить от того, что знаменитый Геракл решил все свои проблемы подобным образом?
Измученные мозги Геракла не могли найти ответ на такие нелегкие вопросы. Голова болела все сильней, к этой боли добавилось чувство голода и жажды.
Ногти Геракла стали царапать его могучую грудь, оставляя на коже ярко-красные полосы.
– Душно мне! -вскричал Геракл, как будто в каком-то бреду.
Вокруг него была вода. Геракл повалился на колени, потом упал в волны лицом. Его губы в сумасшедшем порыве стали ловить морскую воду, но Геракл не находил удовлетворения в соленой влаге.
Наконец, он закашлялся и поднял из воды голову. Геракл попытался вздохнуть, но тут его одолел новый приступ кашля. Кашель выворачивал героя буквально наизнанку. Геракл сложился пополам, снова упал в воду. Он сжимал живот руками, выпучил глаза и некоторое время не мог вздохнуть. Потом стало легче. Измученные легкие ухватили небольшую порцию воздуха, но вслед за этим кашель вернулся. Геракл ожидал, что кашляет кровью, приложил руку ко рту и был безмерно удивлен, не увидев на ладони красного.
«Все-таки, это конец всей моей жизни,– мрачно подумал Геракл.– Осталось подумать, как и где совершить переход в царство теней!»
Тут глаза его, бесцельно смотрящие вдаль, различили какую-то темную точку, двигавшуюся вдоль берега в сторону Геракла. Точка росла, увеличивалась, превратилась в пятно.
Геракл усилиями воли и, частично, оставшегося любопытства, напряг зрение и застонал, не зная радоваться ему или рыдать.
В его сторону, хромая, приседая как от недостатка сил и снова подымаясь, брел Иолай. Иногда он нагибался, черпал ладонью воду и выливал ее себе на голову.
Наконец, Иолай заметил Геракла. Из его горла вырвался громкий, полный радости возглас.
Хвала Зевсу! -кричал Иолай.– Я нашел тебя!
Геракл слабо улыбнулся товарищу и позволил себя
оттащить на берег.
Иолай бережно уложил Геракла в тень возвышавшихся над берегом скал.
Давай, я немного поухаживаю за тобой,– предложил заботливый Иолай.
Мучительно кривясь, Геракл кивнул.
Иолай оторвал от своей накидки узкую полоску материи, смочил ее в воде, для чего сходил на берег, потом положил холодную ткань стонущему Гераклу на широкий лоб.
Ну что, вкусил радость вина?
Геракл при слове «вино» вздрогнул.
Прошу тебя, Иолай,– пробормотал герой.– Не надо об этом зелье!
Хорошо, не буду!-ответил Иолай.– По крайней мере, ты жив, а это уже немало!
О-о-ох! – протяжно вздохнул Геракл.– А тебе повезло больше? Где ты был все это время, Иолай?
Юноша насмешливо посмотрел на немощного Геракла.
Знаешь, ты напрасно думаешь, что я легче тебя отделался! – язвительно сказал он.– Меня здорово кто-то двинул по голове!
Вот как?-поинтересовался Геракл.– В таком случае, нам повезло одинаково. Ведь у меня здесь шишка, вот, потрогай!
Он со стоном наклонил голову и продемонстрировал Иолаю опухший затылок. Его приятель присвистнул.
Ну и ну! Я смотрю, во дворце Эврита просто собрались мастера битья по головам!
Да уж,– невесело вторил Геракл.– Тебя-то кто и почему?
Я пошел искать Ифита, но меня перехватили,– ответил Иолай.– Это был, скорее всего, какой-нибудь охранник, принявший меня за вора.
Почему ты так думаешь?
Иначе меня бы не пощадили. Ты же помнишь отношение Эврита ко мне!
Геракл с трудом припомнил, как очень давно, кажется добрую сотню лет назад, он впервые попал на этот остров, пришел в Ойхалию и переступил порог дворца Эврита. Зачем? Чтобы помочь другу взять назад обещание жениться...
О боги, как давно это было...
Надо было вообще не соглашаться на этот пир! – выплыл как из тумана голос Иолая.– Расчет на месте – и точка!
Какой расчет? -совершенно не понял Геракл.– Ты о чем?
Тебе надо было жестко поставить вопрос,– деловито заметил Иолай, поправляя ткань на лбу Геракла,– если ты уж так серьезно решил взять царевну в жены. Эврит обещал ее руку победителю состязания лучников? Обещал. Ты выиграл? Выиграл! Забрал бы прямо на стрельбище обещанную Иолу – и до свидания!
Геракл молчал. Взгляд его был устремлен в небо.
Вдруг Иолай расширил от удивления глаза. Он заметил крохотную слезинку, которая вытекла из уголка глаза силача и покатилась вниз.
Дожили! – с притворным вздохом произнес Иолай и развел руками.– Непобедимый Геракл плачет!
Геракл моментально смахнул слезу рукой.
Кто это плачет? – преувеличенно бодро сказал он.– Я просто засмотрелся на небо...
И что же ты там увидел? -ехидно поинтересовался Иолай.
Я просто задумался,– начал объяснять Геракл.
Раньше надо было думать! – перебил Иолай.– Вчера, например...
Прекрати разговаривать со мной таким тоном! – вскипел Геракл.– Ты мне все-таки не учитель!
Я твой друг! – возразил Иолай.– Так о чем ты задумался?
Геракл покачал головой.
Я думаю о совсем неожиданных – или закономерных, это зависит от того, как к этому относишься ты – вещах,– сказал он,– В частности, я думаю, как отомстить этому противному негодяю Эвриту!
По твоим речам я вижу,– иронично заметил Иолай,– что головная боль у тебя совсем утихла!
Да! – с радостью подтвердил Геракл, после того, как в течение нескольких мгновений прислушивался к своим ощущениям.– Я подумываю, не вернуться ли нам с тобой в город и не разнести ли там все в пух и прах?
Иолай засмеялся.
Слишком простой выход, друг мой Геракл! Это не спасет тебя от позора! И, к тому же, не даст тебе любви Иолы, а ведь именно ради этого ты затеял всю игру! Пьяный престарелый Геракл пристает к молоденькой царевне – прекрасный сюжет для летописей!
Геракл мучительно и напряженно размышлял. В самом деле, он мог вернуться в Ойхалию с огнем и мечом. Но это не решение проблемы – ведь Иола не сможет на него даже взглянуть с симпатией, если он как-нибудь навредит ее отцу!
Тупик!-горестно вскричал Геракл.– Да, мой милый Иолай, со всех сторон тупик!
Он посмотрел на друга долгим серьезным взглядом, потом взял того за руку и сильно сжал ее.
Я понял, что нам надо делать, Иолай!-тихо сказал Геракл.– Помнишь, ты говорил, что нам еще, может быть, придется воспользоваться услугами того рыбака, что перевез нас сюда. Того, которому мы не назвали своих имен?
Иолай посмотрел на Геракла.
Ты рад, что мы обошлись без имен? Но ведь ты чуть ли не с кулаками тогда доказывал мне, как любишь всем называть свое лучезарное имя!
Нет, Иолай, тысячу раз нет! В жизни бывают минуты, когда надо прожить некоторое время без имени. Осмотреться, разобраться, что к чему. И, может быть, воскреснуть в будущем под другим именем, если это поможет. Но нет! Я наделал на этом острове ошибок, однако, я не думаю, что совсем откажусь от своего имени, ведь, в конце концов, я только что перестал быть отшельником!
Геракл приподнялся на локте.
Пусть пропадает этот остров вместе со всеми его несчастными жителями, не принесшими мне радости! Пусть пропадает город Ойхалия и злобный, коварный царь Эврит! Я и пальцем о палец не ударю, чтобы отомстить ему! И пусть пропадает самовлюбленная царевна Иола – мир с ней, но я не хочу больше ничего о ней слышать!
Геракл замолчал и вздохнул.
Заклинаю Зевсом, моим отцом, тебя, друг мой Иолай,– найди какую-нибудь лодку на этом берегу!
Тихо, без шума отплывем мы в море и покинем навсегда этот неуютный остров! От судьбы не уйдешь, Иолай, а моя и твоя судьбы достаточно проявили себя за последние день и ночь... Ступай, Иолай, и не беспокойся за меня! Я еще немного отдохну, лежа здесь, в тишине! Не волнуйся за меня, в основном, я уже оправился!
Иолай нерешительно поднялся на ноги.
Ну, что же, если ты настаиваешь...
Он двинулся вдоль берега, с трудом переставляя увязающие в песке ноги. Время от времени он наклонялся к земле и швырял в море плоские камешки, много раз отскакивавшие от поверхности воды.
Когда лежащий Геракл скрылся за изгибом побережья, Иолай вдруг увидел рыбацкую лодку, наполовину вытащенную из воды на берег. Ее хозяин сидел к Иолаю спиной и распутывал сеть.
Эй, добрый человек! – воскликнул юноша.– Разреши мне попросить тебя...
Рыбак оглянулся, и Иолай замер от удивления.
Это был тот старик, который недавно перевозил их с товарищем на остров. Геракл был прав, это судьба! Рыбак также узнал Иолая и улыбнулся ему белозубой улыбкой.
«От судьбы не уйдешь...» – повторяя слова Геракла, подумал Иолай. Он улыбнулся и уверенной походкой направился к старику.
Автолик крадет стада ЭвритаСын Гермеса и Хионы юный Автолик считал себя самым несчастным на всем Олимпе. В последнее время ему действительно не везло. Он уже столько времени испытывал сердечные страдания по прекрасной и гордой Ириде, служанке богини Геры! Другие за это время просто добились бы согласия или же получили бы полный отказ.
А тут – ни да ни нет! Было отчего задуматься сыну бога плутовства. Автолик знал, что его внешность не придает ему дополнительных шансов. Тонкая шея с острым кадыком, оттопыренные уши, прыщи, покрывающие все его конопатое лицо – это, безусловно, отталкивает женщин. Но ведь остается еще характер! Авто– лик считал, что его характер просто клад: добрый, отзывчивый, покладистый... К тому же у него были такие способности!
Однако, как ни крутись, ничего нельзя сделать! Он мог взять себе другой облик, мог прикинуться невидимым и так далее,– но ничто не могло ему дать расположения красавицы Ириды.
Как-то престарелый Гермес сказал Автолику: «К сожалению, сынок, есть на свете одна область, где не помогает плутовство – это женские чувства!»
Автолик сейчас видел, что старик был прав, только юношеское упрямство не давало покоя Автолику. Не мог он смириться со своим положением!
Когда Автолик слышал хлопанье ее легких крыльев и видел ее стройную фигуру – сладостная истома охватывала все его существо. Он сломя голову мчался к своей возлюбленной, чтобы очередной раз предложить руку и сердце.
Все было впустую: девушка играла с ним как играют с годовалым несмышленышем, цеплялась к каждому слову, все обращала в шутку или же наоборот, изо всех сил делала вид, что не понимает острот несчастного Автолика.
Однажды Автолик зажал-таки в тесном уголке свою раскрасневшуюся возлюбленную. Девушка напрасно стремилась вывернуться из настойчивых объятий прыщавого юнца.
Тот крепко держал ее за руки и тянулся к щеке слюнявыми губами. Запечатлев, наконец, такой желанный поцелуй на пухленькой щечке Ириды, Автолик растерялся, поскольку не знал, что делать дальше. Девушка выжидающе смотрела на него, а он опустил руки по швам и стоял, потупив взгляд и только что не ковырял в носу.
Ах, какой молодец! – с укором произнесла Ирида.– Думаешь, что это большое геройство – поцеловать беззащитную девушку?
Какая же ты беззащитная? – чуть не плача, ответствовал Автолик.– У тебя вон, крылья есть! Ты как налетишь сверху – и пошли лететь перья во все стороны! Только берегись!
Вот и налечу на тебя, сопляка этакого! – пригрозила в шутку Ирида, ласково смотря на Автолика.– Уберечься не успеешь!
Юноша не заметил выражения ее глаз и сокрушенно шмыгнул носом.
Что бы ты ни говорила, а я тебя все равно... Это...– он понизил голос до шепота.– Люблю! И ты для меня самая прекрасная, самая желанная и самая дорогая,– снова затараторил он.– Как богиня...
Что я слышу? – удивилась девушка.– Он меня назвал богиней?
Да! – ответил Автолик, гордо выпятив грудь. Он был готов отвечать за свои слова.– А что, разве тебя это оскорбляет?
Нет, ни капельки!-в восторге сжала кулачки Ирида.– Просто меня никто так еще не называл!
Значит, я буду первым! – не растерялся Автолик.
Он стал водить по земле носком сандалии.
Слушай! – вдруг сказал Автолик.– А можно тебя, это... Еще раз...
Что? – притихшим голосом спросила девушка.
Поцеловать! – прошептал Автолик.
Уши его горели.
Девушка вдруг отстранила Автолика и прошлась туда-сюда пару шагов, шлепая по земле плохо привязанными на ноге сандалиями.
Автолик некстати спросил себя, почему это Ирида носит обувь не по ноге? Сейчас об этом говорить вслух было неудобно, и Автолик решил оставить интересующий его вопрос на потом.
Вот что, мой маленький вздыхатель! – сказала Ирида и взяла Автолика двумя пальцами за подбородок.
Тот задрал голову и приподнялся на цыпочках. Девушка, которую он любил, дотронулась до него! Автолик готов был плясать и петь от радости.
Ты только что назвал меня богиней,– повторила Ирида,– так докажи это!
Что? – не понял Автолик. В горле у него пересохло.
Докажи, что я для тебя богиня!
А как? -уныло спросил юноша.
Понимаешь,– девушка положила Автолику руку на плечо и знаком пригласила присесть. Автолик, естественно, повиновался.– Понимаешь, я постоянно выполняю поручения этой старушки Геры...
Какая же она старушка? – попробовал возразить Автолик.– Она такая красивая!
Как! – возмущенно вскричала Ирида.– Ты назвал при мне красивой другую женщину! И, мало того, ты назвал красивой эту уродину? Негодяй!
Она с деланным возмущением передернула плечами. Но девушка почему-то не поднялась и не покинула Автолика в одиночестве.
Автолик заметил это,, и от души его отлегло. «Значит, ей нравится мое общество»,– подумал юнец.
Понимаешь,– начал оправдываться он.– Ты красива, как девушка, а она – как женщина в годах. Но она не для моего возраста...
То-то же! – строго произнесла Ирида.– Так вот, моя старушка Гера просто жиром заплывает: ей постоянно приносят многочисленные жертвы,– то там, то тут! Постоянно, понимаешь?
Да! – кивнул головой Автолик.
Глупые люди перерезали в ее честь уйму всякого скота – крупного и мелкого! А уж сколько лесного зверья в жертву принесено – и не сосчитать! Если бы люди знали, что Гера принимает все, но рассматривает только малую долю просьб людей, а еще меньшую выполняет...
Ты не боишься говорить мне об этом? – насторожился Автолик.– Не боишься, что я передам содержание нашего разговора самой Гере?
Нет, не боюсь,– сказала Ирида.– Ведь я верю тебе! Так вот,– продолжала она.– Меня иной раз просто слеза прошибает – кому-то столько жертв, а кому-то – ни одной...
Это тебе никто не принес ни одной жертвы? – спросил Автолик.
Увы, мне! – ответила девушка, повесив нос.
Бедная ты моя! – ласково сказал Автолик и попытался привлечь Ириду к себе.
Та, однако, отстранилась.
Нет, Автолик, так дело не пойдет! – надула губки Ирида.– Принеси мне богатую жертву! И не одну-две коровы! Нет, целое стадо, на меньшее я не согласна! Настоящим богиням приносят целое стадо! Когда я почувствую себя настоящей богиней, я и обниму тебя и поцелую, и... Впрочем, мы подробнее поговорим на эту тему после того, как ты выполнишь мое скромное пожелание.
Но где же мне найти стадо? – упав духом, спросил Автолик.– И самое главное, как?
Где и как хочешь! -капризно ответила посланница Геры.– Могу посоветовать напрячь свои способности, те, которыми ты напрасно старался заинтересовать меня. Я помню, как ты прикидывался невидимым, чтобы подсмотреть, как я раздеваюсь перед купанием... Напряги свои способности, Автолик, пусть они хоть раз принесут настоящую пользу! Что касается того, где тебе найти жертвенных животных – могу порекомендовать присмотреться к стадам Эврита, царя Ойхалии. Он не так давно похвалялся при всем честном народе своими несметными богатствами... Кстати, знаешь, что царь недавно пообещал большую награду своему гостю Гераклу – свою дочь в жены – и нарушил свое слово... Самое время его... Как это говорится... Немножко наказать!
– Хорошо, о Ирида! Я понял, честное слово, понял!-радостно завопил Автолик и торопливо стал собираться в дорогу.
Помахав на прощание прекрасной служанке Геры рукой, Автолик направил свои стопы по пути, ведущему с Олимпа на землю.
Через некоторое время молодой человек добрался до острова Эвбей, а там – и до города Ойхалия.
Когда юноша подходил к городу, опускался темный вечер. Остров тонул в непроглядной тьме. Автолик остановился и подумал, куда бы ему направиться теперь. Судя по всему, чтобы приняться за задуманное дело, необходимо было дождаться утра.
Где найти ночлег? Автолик вдруг заметил огонек одинокого костра на окраине города, там, где начинались обширные поля и пастбища.
Когда юноша подходил к костру ближе, он вдруг услышал тихое блеяние и перестук деревянных колокольчиков, которые могли висеть только на шеях у коров или овец.
«Вот удача-то!»-с ликованием подумал Автолик. Ему определенно повезло. Сразу наткнуться в незнакомом месте на нужные ему стада – это большое везение, такое бывает раз в жизни!
Автолик неслышно подкрался ближе к костру и осторожно выглянул из-за кустов.
Он увидел одинокого старика-пастуха, который сидел у огня и тихо рассуждал сам с собой. В руках его был длинный посох, старик что-то чертил им на песке.
Это был тот самый пастух, овца которого так неудачно подставила свой бок под стрелу Иолая в день, когда проводились состязания по стрельбе из лука. Но нет, пастух был не один! Присмотревшись, Автолик увидел лежащую на песке собаку, к которой и обращался со словами старик.
Вот пастух снова что-то сказал себе под нос. Автолик прислушался.
Геракл, Геракл...– бормотал старик.– Кто бы мог подумать, на склоне жизни бороться с самим Гераклом! – пастух ухмыльнулся.
«С Гераклом?-спросил себя Автолик.– С какой стати этот дряхлый смотритель коров поминает Геракла?» Юноша решил прислушаться повнимательнее.
Интересный человек этот Геракл!-рассуждал сам с собой старик.– Наказал мне рассказать внукам о встрече с ним, как будто это для него так важно...
Отблески пламени костра плясали у него на лице.
Он такой знаменитый, и при этом такой простой!– восхищался старик.– Не то, что наш царь Эврит, который даже к каждому свободному горожанину обращается не иначе как «раб»! Вот ко мне, например, а какой я раб?
Старик подкинул веток в огонь. Костер затрещал и разгорелся с новой силой.
Собака вдруг приподняла голову и насторожилась. Насторожился и Автолик. Он сразу же прикинул, откуда дует ветер, и успокоился. Собака не могла учуять его запаха.
Что, Танат? Что ты почуял? -обратился старик к собаке.
«Назвать пса именем бога смерти! – удивился Автолик.– Нет, старик либо не боится ее, либо просто приучает себя к ней!»
Храбрая моя собачка! – ласково проговорил пастух и почесал у пса за ухом.
Тот от удовольствия закрыл глаза.
Все спокойно, все спокойно! – несколько раз повторил старик.– Ты можешь спать!
Временами раздавалось то тихое блеяние с одной стороны, где были овечьи стада, то тихое же мычание с другой,– там паслись коровы.
Вот если бы здесь сейчас оказался Геракл,– принялся мечтать старик,– я бы уже знал, о чем говорить с ним. Шутка ли-сам Геракл! Знаменитый Геракл, Танатик, вот как! Я бы с большим удовольствием променял бы своего нынешнего хозяина, этого...– старик оглянулся,-...сумасшедшего Эврита на приветливого и вежливого Геракла.
И тут в голове Автолика созрел план. Юноша даже присел от возбуждения – все было до гениальности просто!
Он моментально принял решение: посмотрел на небо, сосредоточился, крутнулся вокруг самого себя на одной ноге и принял образ Геракла.
Несколько минут Автолик привыкал к новому могучему телу. Потом придирчиво осмотрел себя. Вроде бы все было на месте, даже про львиную шкуру не забыл
Неуверенно ступая, Автолик вышел из-за кустов. «Стоп, а как же собака? – вдруг вспомнил Автолик.– Эх, если бы не она...» – с тоской подумал новоявленный Геракл.
Дело в том, что запаха Геракла Автолик передать не мог. Собака должна была почуять замену. Автолик вздрогнул и быстро повернул назад в кусты.
Через мгновение он придумал простое решение – необходимо усыпить собаку. Автолик даже усмехнулся – до чего все просто! Он сосредоточился и пробормотал несколько длинных заклинаний.
У пса вдруг отяжелели веки, он положил свою голову на лапы, несколько раз тихо то ли гавкнул, то ли буркнул, закрыл глаза и захрапел.
Старик удивленно дотронулся до него палкой.
Смотри ты, как намаялся за день! -с жалостью в голосе сказал он.
Автолик решил, что пора действовать. На этот раз твердой походкой он вышел из-за кустов и вошел в освещенный пламенем круг.
Старик от удивления выронил посох и, не мигая, уставился на Автолика.
Геракл! – прошептали его губы...
Ну что,– пробасил Автолик,– ты рассказал внукам обо мне?
Рассказал, а то как же, обязательно рассказал! – старик вскочил на ноги и принялся раскланиваться.– А уж как они рады были!
У меня нет времени,– озираясь по сторонам, сказал Автолик.– Слушай меня, старик!
Я внемлю, о почтенный! – сразу же воскликнул пастух.
Да помолчи ты хоть минутку!-со злостью бросил Автолик. Торопливое бормотание пастуха мешало ему сосредоточиться. Старик молча с готовностью кивнул.
Так, пастух,– проговорил Автолик.– Ты наверняка изнемогаешь от желания узнать, что же привело меня сюда так неожиданно, да еще ночью?
Старик кивнул.
Я не буду делать из этого тайны. Старик, мне нужны твои стада!
Пастух расширил от ужаса глаза.
Побойся Зевса, Геракл! Что ты такое говоришь? Они не мои, а царя Эврита! Как я могу дать тебе их?
Автолик вздохнул. Облик Геракла мало помогал: старик не хотел повиноваться.
«Что же, если не получается по-доброму,– подумал Автолик,– придется делать по-злому. А облик Геракла мне пригодится для того, чтобы никто не знал, что здесь замешан я...»
Старик! – возвысил голос сын Гермеса.– Я тебя последний раз спрашиваю, отдашь мне скот Эврита или нет?
Да бери! – в сердцах плюнул старик.– Не буду же я с тобой в самом деле, бороться. Эти сказки про наш давний поединок хороши для внуков, но мне дороже моя жизнь, а не посмертная слава!
Отлично, старик! – возликовал Автолик.– Это хорошо, что ты меня послушался. Теперь я смогу сохранить тебе жизнь, только завяжу тебе глаза, чтобы ты не видел, в какую сторону я погоню скот!
Пастух пожевал губами и проговорил:
Было бы неплохо, о Геракл, чтобы ты еще связал меня самого. Тогда я смогу сказать царю Эвриту, что защищал его стада, но ты лишил меня возможности двигаться...
Хочешь обмануть хозяина? – грозно спросил Автолик.– И хочешь, чтобы я участвовал в этом обмане?
А как называется то, что хочешь сделать ты? – парировал старик.
Если хочешь, объясню,– сказал Автолик, связывая старика по рукам и ногам.– Ведь Эврит обещал мне свою дочь в жены, так?
Так! – ответил пастух.
Но ты знаешь, что его дочка до сих пор вместе с отцом?
Да,– удивленно проговорил старик.– Только вчера имел счастье на нее любоваться. Сидит себе на террасе дворца, уплетает апельсины за обе щеки и думать не думает о замужестве!
Значит, ты можешь сделать этот вывод, Эврит обманул меня и не дал обещанной награды!
Выходит, что ты хочешь отомстить ему? -спросил пастух.
Выходит, так! – сказал Автолик.– Ну ладно, старик. Поговорили – и хватит. Я пошел!
Постой! – взмолился старик.– Прошу тебя, положи меня поближе к костру – ночи сейчас стоят холодные – да подкинь еще дровишек в огонь.
Автолик исполнил обе просьбы пастуха.
Слушай,– опять заговорил старик,– не обижайся, но я вынужден буду весь наш разговор передать Эвриту.
Ладно!-сказал Автолик.– Говори! Я ведь понимаю, иначе пострадают твои внуки – те самые, которым ты рассказывал про меня!
Автолик напоследок еще раз проверил, хорошо ли лежат повязки на глазах старика и остался доволен. Юноша хотел, чтобы пастух не заметил того, что сын Гермеса вообще никуда стада гнать не собирается.
Автолик решил сделать Ириде сюрприз. «Принося в жертву скот,– думал Автолик,– его режут или сжигают. А я принесу целое стадо живого скота. То-то будет переполоху на Олимпе! И этим я не только прославлюсь среди богов, но и сделаю большую честь Ириде!»
Автолик выгнал стада овец и коров из загона и для пущей уверенности в том, что пастух ничего не заметит, прогнал его на некоторое расстояние в горы.
Когда огоньки в окнах лачуг жителей Ойхалии скрылись вдали, Автолик остановился, принял свой первоначальный облик и легонько свистнул.
Коровы, овцы и молодой человек пропали в один миг, как будто их и не было.
