Текст книги "Геракл"

Автор книги: Антонио Дионис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Ты себе не представляешь, отец, как хочу! – взмолился силач.

Долго я думал после того, как наложил на тебя это наказание, и пришел к выводу, что недаром покарал тебя!

«Ну вот,– горестно подумал Геракл,-пропали все мои мольбы...»

Да к тому же в минуту большого гнева послал я на твою голову злой недуг! И не заменишь его ничем... Нет, сын, все-таки тебе придется искупить до конца вину за смерть несчастного Ифита.

Так разве я против? -вскричал Геракл.– Придумай мне наказание в тысячу раз более тяжкое, но избавь от мук болезни!

Даже и не знаю, что тут подойдет,– задумался Зевс.– Ну вот, разве что... Омфале, дочери Иордана требуется раб! И не простой раб, а сильный, выносливый, разумный. Короче, такой как ты!

Откашлялся Зевс и произнес тоном, не терпящим возражений:

Решено! Отправишься ты в рабство к царице Лидии Омфале, и будешь ей служить верой и правдой! Деньги, которые она заплатит за тебя, нужно отдать царю Эвриту, отцу убитого тобой Ифита. После этого рабства получишь ты полное прощение!

Как долго придется мне служить Омфале? – убитым голосом вопросил Геракл.

Три долгих года продлится твоя служба! -ответил Зевс.– Запомни ровно три года – и ни дня меньше! Даже не думай о досрочном освобождении!

Три года...– прошептали губы Геракла.– Но хоть болезнь не будет мучать меня?

Ты что, торговаться вздумал? – грозно произнес голос.

Ты что, отец,– жалобно ответил Геракл.– До того ли мне?

Смотри! – пригрозил Зевс, но затем смилостивился: -Отступит твоя болезнь!

Вздохнул с облегчением измученный Геракл.

Помните, сыновья! – сказал Зевс на прощание.– Будете ссориться – изведаете еще мой гнев!

Обещаем тебе, отец,– ответили Аполлон и Геракл в один голос.

Но смолк уже Зевс.

Ну что?-спросил Аполлон.– Допрыгался?

Отстань,– лениво произнес Геракл.– И без тебя тошно...

А в голове сидела мысль – он снова здоров! И по сравнению с этой мыслью детской забавой представлялось Гераклу ожидающее его рабство.

Аполлон пристально посмотрел на брата.

Знаешь,– сказал бог,– давай, в самом деле, перестанем ссориться...

Не знаю, как это у нас получится,– с улыбкой ответил Геракл,– но попробовать можно!

Братья обнялись в знак примирения.

Тебе нужно отправляться в Лидию к Омфале,– сказал Аполлон.

Да,– кивнул Геракл.– И самому себя продать в рабство.

Ты прямо туда сейчас и пойдешь? – спросил бог.

Нет,– отрицательно помотал головой Геракл.– Сперва домой. Надо предупредить жену – я ведь буду отсутствовать дома три года! А потом уже – к Омфале...

Слушай, я тебе могу помочь! -с внезапным воодушевлением произнес Аполлон.– Я поговорю с Гермесом! Он мой, а значит и твой брат, у меня с ним прекрасные отношения. Наш старик его нагулял,– Аполлон ухмыльнулся и понизил голос до шепота,– с богиней Майей. Гермес – покровитель торговли, а также хитрости, изворотливости и немножко – обмана! Да само небо велело ему заняться этим! Он живо обтяпает твое дельце! При его способностях ты не будешь продан за бесценок, Гермес потребует у Омфалы кучу денег и в один миг отнесет их на своих крылатых сандалиях Эвриту. Таким образом, совесть твоя будет спокойна – царь получит огромный выкуп за погибшего сына!

А я даже не увижу этих денег,– вздохнул Геракл.– А так порой хочется знать, какова тебе цена...

Аполлон рассмеялся.

Не переживай! – хлопнул он брата по плечу.– Гермес надорвется, когда будет нести мешок с выкупом! Ну что, я хоть в какой-то мере развеял твою печаль?

* * *

«Опять рабство!» – с тоской думал Иолай.

Они с Гераклом возвращались в Тиринф; сын Зевса был весел и даже насвистывал какие-то мелодии, настроение же Иолая было подавленным. Однако, верный спутник Геракла даже в мыслях не допускал, что сможет оставить друга одного в новом испытании.

Ну что, значит, нас ждет трехгодичное путешествие в Лидию? – бодро проговорил Иолай.

Да! – непроизвольно отозвался Геракл.

Секундой позже до него дошло, что хотел сказать его приятель, и Геракл спросил друга:

Ты что же, решил сопровождать меня?

Конечно, как же иначе? – пропел Иолай.

Геракл покачал головой.

Нет, ты не пойдешь со мной! – возразил силач.– Останься с моей женой и присмотри за ней, так будет лучше для тебя, да и я буду спокоен!

Иолай же возразил на эти слова:

Нет, нет и нет, Геракл! Не мужской это удел – сидеть дома. За женой твоей пусть смотрят слуги, я же пойду с тобой! Вот так! Куда ты – туда и я!

Геракл у Омфалы

Полгода уже служил Геракл у Омфалы, царицы Лидийской. После того, как умер Тмол, муж Омфалы, стала единолично править Лидией царица и вершить все дела.

Гераклу отвели тесную каморку во флигеле дворца, и каждое утро должен был он бежать в покои гордой царицы, чтобы исполнять ее распоряжения.

Иолай нанялся к Омфале в качестве слуги и также стал жить во дворце, однако ему отвели комнату получше. Верный друг вначале хотел поселиться вместе с Гераклом, но царица отказала ему в этом.

– Никто не должен жить вместе с рабом! – сказала юноше Омфала.

Иолай и Геракл видели друг друга изредка, но утешали себя тем, что при встрече всегда могли перекинуться парой-тройкой веселых фраз и подбодрить друг друга.

Геракл знал, что Гермес выторговал у Омфалы большие деньги. Долго вел переговоры хитрый бог торговли, пока ему удалось выманить у царицы задуманную сумму.

В мгновение ока отнес Гермес вырученные за Геракла деньги Эвриту, но не принял их гордый царь Ойхалии, по-прежнему остался он врагом Геракла.

Царица Омфала была красивой, но капризной и взбалмошной женщиной. Ее фантазии очень часто доходили до абсурда, и это довелось ощутить на себе Гераклу, и никогда он еще не испытывал таких невзгод, как на службе у гордой царицы.

Величайший из героев стал в рабстве у Омфалы величайшим объектом ее насмешек, которые терпел постоянно. Кажется, не было ни одного разу, чтобы царица, когда встречала Геракла во дворце, отпускала его просто так. Вечно у нее находилось в запасе несколько острот, от которых жутко страдало мужское самолюбие героя.

Не раз Геракл гадал, что же за этим может крыться – особенности характера царицы или же что-либо большее. Но некому было дать ответ на эти вопросы.

Царица не сразу стала выделять Геракла из числа остальных рабов таким странным образом.

Сначала служба Геракла, хоть и не была легкой, не отличалась от службы других рабов и слуг: надо было убрать в покоях, наколоть дров на кухне, перенести что-либо тяжелое. Были и другие работы. Геракл трудился с утра до вечера, не покладая рук, однако все стойко выносил.

Он хорошо зарекомендовал себя напряженной работой. Ему даже позволили держать в каморке его неразлучную спутницу – дубинку, поскольку Геракл так скромно себя вел и был таким предупредительным, вежливым и тактичным. Царица поверила, что он не способен представлять опасность.

Затем начались шутки, насмешки при каждой встрече, непонятные улыбки.

Однажды утром Омфала вызвала героя к себе, оторвав от работ на дворцовой кухне. Что делать? Если ты раб – ты обязан бежать по первому зову своего господина!

Геракл отставил в сторону метлу, которой в данный момент подметал кладовую (его часто использовали при уборке помещений, ибо царица хорошо помнила его подвиг по расчистке авгиевых конюшен), вытер рукой пот со лба и поспешил в покои Омфалы.

Царица встретила его непонятной улыбкой.

Ты звала меня, госпожа? – хмуро проговорил герой и опустился на одно колено.

Он обязан был звать Омфалу госпожой.

Да, Геракл, я звала тебя! – весело ответила Омфала высоким певучим голосом.

«Мужчинам должен нравиться такой голос»,– подумал Геракл и вспомнил о своей жене.

Иолай по его просьбе недавно ездил в далекий Тиринф и привез оттуда радостную весть, что Деянира успешно разрешилась от бремени и родила мальчика, дав ему имя Гилл.

Всем сердцем рвался домой, к жене и сыну, Геракл, но не мог он покинуть службы у своенравной царицы.

Я слушаю тебя, госпожа,– так же хмуро сказал Геракл.

Омфала некоторое время молча любовалась мускулистым телом героя, его широкими плечами, согнутыми в почтительном поклоне.

Брось хмуриться, о знаменитый Геракл! – насмешливо сказала царица.– Посмотри, здесь моя подруга Филомена. Что она подумает, увидев твое хмурое лицо? Она решит, что я тяжело угнетаю тебя...

Сидящая здесь же Филомена мило улыбалась шутке своей царственной подруги.

Скажи, зачем ты хотела меня видеть, госпожа? – сказал Геракл.– И если нет конкретного дела, тогда позволь мне уйти. На кухне много работы.

Смотри ты, какой он суровый! – произнесла Филомена.– Эй ты, раб! – сказала она, обращаясь к сыну Зевса.– Правда, что тебя зовут Геракл?

Правда,– отвечал Геракл.

Все же не могу поверить,– жеманно сказала Филомена Омфале,– что ты заимела такого знаменитого раба. Шутка ли – сам Геракл!

Да, ты только что имела возможность сама убедиться в этом! – ответила царица.

И что же, он слушается тебя?

Еще бы! Я ведь его госпожа!

А ты знаешь,– Филомена понизила голос до шепота,– что этот Геракл показал себя настоящим тираном и деспотом по отношению к амазонкам?

Ну, конечно! Кто же не знает двенадцати знаменитых подвигов этого мужа!

Царица произнесла слово «муж» таким томным голосом, что Геракла помимо его воли пробрала дрожь.

Он унял ее и посмотрел на женщин. Они мирно беседовали и, казалось, совсем забыли о его присутствии.

А ты знаешь,– тихо произнесла Филомена, вдруг скосив зеленые глаза на Геракла,– говорят, бедной Ипполите пришлось несладко, когда Геракл лишал ее пояса...

Женщины захихикали.

Этих достоинств моего раба я еще не оценила,– многозначительно улыбнувшись, ответила Омфала.

Но выглядят они впечатляюще! – сказала Филомена и снова посмотрела на Геракла.

Сын Зевса покраснел.

Эх, хотела бы я побыть амазонкой,– вдруг проговорила Филомена так, как будто выдала свою самую заветную мечту.

Для чего? – спросила Омфала.

Хотя бы для того, чтобы подарить свой пояс такому вот настоящему мужчине!

У тебя опасные мысли! Ведь Ипполита, в конце концов, умерла!

Филомена вздохнула.

Все равно, я с удовольствием побыла бы в роли амазонки.

Но ведь нет ничего проще! Эй, раб! – обратилась царица к Гераклу.– Поднимись-ка на ноги!

Геракл встал. Филомена принялась в упор разглядывать тело Геракла, ничуть не заботясь о стыдливости.

Царица сошла с трона и приблизилась к герою. Ростом она доходила ему ровно до плеча.

Ты и в тронный зал приперся с этой своей дубиной?– укоризненно покачала головой Омфала.– Дайка ее сюда!

Геракл от неожиданности выпустил дубину. Омфала взяла ее и подтащила к себе.

Ого! А она, оказывается, тяжелая! – заметила царица.

Попытка Омфалы оторвать дубинку от пола одной рукой окончилась неудачей. Тогда царица, закусив губу, взяла дубину обеими руками и с трудом взвалила ее себе на плечо.

Со смехом повернулась она к подруге.

Ну как, похожа я на амазонку?

Филомена задумалась.

Пожалуй, нет! – ответила она.– Тебе чего-то недостает!

Я знаю, чего! -воскликнула Омфала и столкнула с плеча дубину.

Деревяшка глухо ударила о каменный пол.

Царица повернулась к Гераклу и приказала:

А ну, раб, сними с плеч львиную шкуру!

Геракл подумал, не ослышался ли он.

Кому я сказала? – строго произнесла Омфала.– Ты мой раб и обязан повиноваться!

Геракл тяжело вздохнул и стащил шкуру, оставшись в чем мать родила.

Правда, разница между его предыдущим видом и теперешним была небольшой – ведь шкура прикрывала только лишь спину и плечи героя.

Не торопись, подержи ее пока! – сказала Омфала.

Она подняла руки к груди и развязала тесемки

платья. Легкая материя упала к ее ногам.

Геракл невольно отвел взгляд от стройного и еще подтянутого тела царицы.

Между прочим, вы представляете собой неплохую пару,– донесся до них голос Филомены.

Давай шкуру, раб! – услышал Геракл.– Что это, ты не смотришь на меня? А ты не подумал, что этим ты можешь оскорбить свою госпожу?

Геракл протянул царице львиную шкуру, не поворачивая головы в ее сторону, но Омфала не спешила брать шкуру из рук героя.

А ну, посмотри на меня, раб!

Геракл глянул на царицу и сразу опустил глаза. Омфала была прекрасна в своем первородном одеянии. Впрочем, Геракл слышал мнение, что абсолютно всем женщинам более всего к лицу именно такой наряд.

Подними глаза, Геракл!-сладким голосом сказала царица.– Не то я прикажу выпороть тебя!

Геракл мужественно поднял глаза на свою госпожу.

Вот так уже лучше! – произнесла Омфала.– А теперь подай мне шкуру.

Она повернулась к Гераклу спиной, и сын Зевса укрыл шкурой округлые плечи царицы. Затем, по знаку Омфалы, Геракл снова подал ей дубину.

Как я тебе нравлюсь? – спросила Омфала у подруги, картинно пройдясь по залу.

Настоящая амазонка! – с чувством воскликнула Филомена.– Послушай, позволь примерить мне этот наряд!

Пожалуйста,– согласилась царица и, сбросив палицу и сняв львиную шкуру, отошла в сторону.

Филомена быстро выскользнула из своего платья.

«О Зевс! -подумал Геракл.– Она еще прекрасней, чем Омфала!»

Филомена поразила героя своей фигурой, которую до этого скрывало свободное платье. Длинные ноги, тонкая талия, высокая грудь... Геракл закрыл глаза и страшным усилием воли заставил себя успокоиться.

Между тем, Филомена облачилась в львиную шкуру.

Почему ты закрыл глаза, раб? – жеманно произнесла женщина.– Ты же слышал, тебя прикажут выпороть, если не научишься себя вести в женском обществе!

«О боги! – простонал в душе Геракл,– две обнаженные женщины рядом со мной! Я этого не вынесу».

И все-таки ему пришлось открыть глаза.

Дурачок! – прошептала гостья царицы.– Как ты можешь не смотреть на такую прелесть!

С этими словами она несколько раз соблазнительно качнула бедрами и выгнула спинку.

Омфала фыркнула.

Геракл с ужасом почувствовал, что в нем восстает его мужская сила.

О Зевс! – воскликнула Филомена.– Как бы я хотела быть на месте Ипполиты!

Она не отрывала хищного взгляда от тела героя.

Чтобы не стать окончательным предметом для насмешек, Геракл не нашел ничего лучшего, как снова бухнуться на колени, пряча красную, как свекла, физиономию и прикрывая тело руками.

Прошу тебя, о царица, позволь мне уйти! – взмолился несчастный герой.

Оставайся на месте! – смеясь, воскликнула Омфала.– А если стыдно, натяни мое платье!

Геракл посмотрел на Омфалу с мученическим выражением на лице, но не пошевелился.

А ведь я не шучу, раб,– вдруг серьезно произнесла царица.– Одевай мое платье!

Гераклу пришлось, ругаясь на чем свет стоит, правда, про себя, влезать в женские тряпки.

Ну-ка, повернись! – скомандовала Омфала, когда Геракл, с грехом пополам завязал тесемки платья на широких плечах.

Геракл повернулся.

Хорош, ничего не скажешь! – тоном знатока оценила царица.

Филомена просто умирала со смеху. Она присела на низкую скамью у стены, ноги ее не держали.

О госпожа,– глухо произнес Геракл, который чувствовал себя на последней стадии унижения,– позволь мне уйти!

Это в женском-то платье? -хохотнула Омфала.

Тогда позволь снять это платье,– чуть не плача, попросил герой.

А кто сказал, что тебе будет разрешено его снять? – возразила царица.– Я думаю, ты его снимешь через два с половиной года!

Геракл опешил.

О госпожа!-взмолился он.– Ты хочешь сказать, что я буду носить его все время?

Именно так! -ответила Омфала.

Она повернулась к подруге:

Ну как? Хорош наш герой?

Филомена уже не могла смеяться. Она сползла на пол и корчилась в истерических судорогах, подтянув стройные ноги к груди.

Ой! – наконец, произнесла она, утирая слезы.– Никогда еще так не веселилась.

Подавляя в себе все еще одолевающие ее приступы смеха, она поднялась на ноги и сняла львиную шкуру.

Возьми ее,– сказала Филомена подруге.– По– моему, она тебе больше к лицу!

Правда?

Да, мне так кажется! – подтвердила Филомена.

Ну, что же, я буду ее носить каждый день. А вот Гераклу, я считаю, больше к лицу мое платье.

У величайшего из героев весьма пикантный вид!

Вот и я о том же! Кстати, чтобы дополнить картину до конца, надо научить его другим женским штучкам.

Каким? – поинтересовалась Филомена.

Научить его прясть шерсть, вышивать и так далее. Как, Геракл, научишься?

Геракл с неподдельным ужасом слушал разговор царицы с подругой. Его, величайшего из героев, хотят заставить заниматься женской работой! Он должен научиться сидеть, согнувшись за ткацким станком или прясть шерсть руками, привыкшими владеть острым мечом, натягивать тетиву тугого лука или разить врагов палицей! А Омфала, ехидно смеясь, будет надевать на себя его львиную шкуру, добытую в честном поединке! Эта шкура будет покрывать всю царицу и волочиться за ней по земле! Нет, это просто утонченные муки, и только женщина могла до такого додуматься!

Пожалуйста, поноси еще немного этот наряд, Филомена! – сказала царица.– Я сейчас отведу Геракла в одно место, а потом мы продолжим нашу прерванную беседу!

Филомена поклонилась и отошла в глубину зала.

Иди сюда, раб! – вдруг строго приказала Омфала, подойдя к маленькой двери за троном.

Геракл, понурив голову, подошел к своей госпоже. Его ноги путались в подоле платья.

Омфала распахнула дверь, оттуда послышался шум ткацких станков и женские голоса.

Заходи! – кивнула головой на дверь царица.

Геракл послушно прошел в дверцу.

Он увидел довольно обширную комнату, сплошь уставленную ткацкими станками. За каждым сидела девушка. Несколько девушек сидели отдельно, перед ними стояли специальные подставки с нанизанными на них клочьями шерсти. Девушки тянули руками из клочьев шерстяную нить, наматывая их затем на деревянные палочки.

Это моя маленькая мастерская,– объяснила царица.– Здесь я шью все мои наряды.

Ты шьешь? – с недоумением переспросил Геракл.

Ну не я, а мои мастерицы,– с досадой поправилась Омфала.– Какая разница? А теперь ты будешь мне шить платья, раб!

Она легонько подтолкнула Геракла вперед.

К ним от станков подошла симпатичная девушка и согнулась в почтительном поклоне.

Илахна, как идет работа? – поинтересовалась царица.

Илахна ответила тоненьким голоском:

Все хорошо, благодарим тебя за твою доброту!

Это – старшая над моими работницами! – объяснила Омфала Гераклу.

Силач с интересом принялся рассматривать девушку, которая годилась ему в дочери. Она была мила по молодости, имела гладкую шелковистую кожу и ямочки на щеках. Черные ресницы были так длинны, что, казалось, солнце никогда не отражалось в этих глазах.

Не вздумай совратить ее! – громко сказала Омфала, заметив интерес Геракла.– Иначе тебе придется плохо!

Тут девушка заметила, что один из вошедших – мужчина, и что на нем женское платье, а также то, что царица Омфала полностью обнажена.

Внешним видом царицы девушка вроде бы удивлена не была, по крайней мере, ничем не выдала своих чувств, но на Геракле остановила пораженный взгляд.

Я смотрю, Илахна, и тебе понравилась ваша новая работница! – насмешливо воскликнула Омфала.– Научи-ка ее всем премудростям мастерства!

Ой, это будет не так просто и не так быстро! – приложила ладони к щекам Илахна.– А почему этот... эта работница в твоем платье?

Другого не нашлось! -отрезала царица.

Какому же мастерству его обучать? – деловито кивнула на Геракла Илахна.

Запомни, Илахна!-прервала девушку Омфала.– Не его, а ее! И чтобы я другой раз этого не повторяла!

Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!-тихо произнесла девушка и присела, склоня голову.– Но как же к... ней обращаться?

Имя этой работницы – Гераклия,– недолго думала царица.

Гераклия! – удивленно повторила Илахна.

Геракл со страхом ожидал, что его ждет дальше.

Итак, Илахна, я оставлю Гераклию на твое попечение! – сказала царица.– Смотри, не обижай ее!

Пойдем со мной, Гераклия! -громко произнесла Илахна, не дожидаясь, пока за царицей закроется дверь.

Она хотела, чтобы Омфала оценила ее послушание. Однако, как только царица вышла, девушка отскочила от Геракла и воскликнула:

– Не приближайся!

Успокойся, о Илахна!-ответил Геракл.– Я не думаю приближаться к тебе!

Девушка как будто несколько успокоилась.

Скажи мне, ты раб или свободный человек? – спросила она.

Раб! -тяжело вздохнул Геракл.

Вот как! – удивилась Илахна.– А я подумала, что ты очередной любовник нашей царицы!

При этих словах Геракл быстро помотал головой.

Хвала Зевсу, это не так!

Это пока не так!-поправила его девушка.– Я нисколько не сомневаюсь, что Омфала не пройдет мимо тебя! Ведь ты такой мужчина! Мне удивительно, как ты не порвал ее платье, оно же тесно тебе как собачья конура! У тебя не мускулы, а бугры! Это просто чудо!

Геракл молча сносил поток похвал своей внешности.

Остальные девушки прекратили работу и столпились вокруг Геракла. Они начали тыкать в него пальцами и смеяться.

Сними эти тряпки! – сказала одна, наиболее смелая, а может быть, наиболее нахальная.

Геракл оторвал ее руку от платья, но в этот момент чья-то другая рука потянула за тесемку на плече Геракла и развязала ее. Платье повисло на другом плече.

Геракл подумал: «Я сегодня только и делаю, что раздеваюсь и одеваюсь!»

Девушки взвизгнули и быстро справились с оставшейся завязкой. Геракл предстал перед ними во всем своем мускулистом великолепии.

В его мозгу мелькнула мысль: «А не все ли равно? Пусть эти изголодавшиеся девушки смотрят на меня, ведь они сидят во дворце жадной Омфалы целыми днями и лишены мужского внимания. Но они молоды, и у них играет кровь... Ладно, ради их здоровья я потерплю!»

Но очень скоро ему надоели дурацкие тычки пальцами и хихикания девиц.

Послушай, Илахна!-взмолился герой.– Тебе приказала Омфала научить меня ткать или прясть? Так принимайся быстрей за дело, только избавь от твоих чрезмерно любопытных подруг!

Геракл на это никак не реагировал, но за те мгновения, пока Омфала наблюдала за ним, не замеченная девушками, умудрился ни разу не порвать нить.

Однако, он отвлекал от работы остальных мастериц! Нет, царица решительно не могла этого терпеть.

Это что такое? – вскричала она.– А ну-ка, все по местам!

Девушки повскакивали и с визгом бросились врассыпную. Они быстро заняли свои рабочие места и начали наверстывать упущенное.

Омфала подошла к Гераклу:

Ты что же, раб, решил совратить не одну Илахну, а всех одновременно?

Геракл оторвался от работы и поднял взгляд на царицу. На ней было новое платье. Он помотал головой.

Ты ошибаешься, госпожа, я выполняю твой приказ. И, взгляни, довольно успешно!

Геракл показал моток нити, который успел накрутить за это время.

Омфала раздумывала. Она оставила Геракла у девушек во-первых, ради шутки, во-вторых, чтобы помучить Геракла и немного сбить его мужскую гордость, и в-третьих, чтобы в это время выпроводить засидевшуюся и начавшую ее раздражать дурацкими мечтами Филомену.

Ведь известный Геракл – это ее раб! Почему несносная Филомена принялась так откровенно мечтать о нем, да еще в его присутствии! Омфала тогда испытала что-то похожее на ревность.

Теперь же, когда царица увидела успех Геракла у девушек-ткачих, у нее пропали все сомнения: она ревновала! А, следовательно, она поняла, что увлечена этим прекрасно сложенным и могучим рабом.

Омфала в душе разозлилась сама на себя. За долгую жизнь она видела и познала десятки мужчин. Хватало только одного ее желания, даже не желания, а одного намека, как любой мужчина бросался исполнять все ее прихоти.

У царицы было много любовников, но теперь она хотела только этого силача.

Но, как водится, она, вместо того, чтобы показать свое хорошее отношение к Гераклу, принялась бранить его:

Я не приказывала тебе искушать незрелых девчонок, которым ты годишься в отцы! Воздай должное богам, что я заплатила за тебя огромную сумму, иначе ты был бы давно четвертован и сожжен, как раб, ослушавшийся свою госпожу!

Геракл возмущенный вскочил со своего места и сорвал платье Омфалы. Бросив его на пол, он принялся топтать его ногами, крича при этом:

И очень хорошо, царица! Просто прекрасно! Я согласен на любые условия, делай со мной все, что хочешь, но в твои одежды я больше рядиться не буду! Ты можешь меня выпороть, можешь убить, ведь я всего-навсего твой раб, но я раб-мужчина, а не раб-евнух!

Царица выслушала длинную тираду и гневно прищурила глаза.

Хорошо, по крайней мере, что ты признаешь, что ты мой раб! Но рабов ждут соответствующие наказания!

Геракл в эту минуту уже пожалел о своих словах, невольно сорвавшихся с языка, но – что делать? -было поздно.

Ты уже давно заслужил свое наказание,– продолжала Омфала.– Следуй же за мной!

Сказав это, царица развернулась и пошла, гордо подняв голову. Геракл, как побитая собака, поплелся за ней.

Растоптанное Гераклом платье осталось лежать на каменном полу.

Они вышли из комнаты ткачих, затем из тронного зала. Долго-долго шли по длинным коридорам дворца, потом спустились в подвал.

Там горели факелы. Омфала сняла один со стены и пошла дальше, освещая себе дорогу. Геракл старался не отставать, чтобы не остаться в темноте.

Наконец, царица остановилась перед узкой дверью с железным засовом.

«Там меня ожидает палач!» – подумал Геракл.

Омфала достала ключ и отомкнула замок.

Распахнув дверь, она в первый раз за всю дорогу обернулась к Гераклу и процедила сквозь зубы:

Заходи!

Геракл повиновался и ступил в темноту, ожидая, что тяжелая дверь за спиной сейчас захлопнется и отрежет его от внешнего мира.

Дверь, действительно, захлопнулась, однако Омфала вошла следом за Гераклом. Сын Зевса недоуменно вытаращил глаза, но промолчал.

Между тем, царица заперла изнутри дверь. Геракл посмотрел ей в лицо. Оно было все так же холодно, губы плотно сжаты, глаза прищурены. Весь облик царицы говорил о ее решимости и сосредоточенности.

«Что же она задумала?» – задал себе вопрос Геракл, но вслух спросить не решился.

Омфала повыше подняла факел и вышла на середину широкого помещения. Огонь выхватывал только небольшое пространство, и поэтому ничего нельзя было судить о предназначении комнаты.

Царица опустила факел вниз, и Геракл увидел на полу огражденное камнями место для очага. Горка дров возвышалась на этом месте, поленья быстро занялись от факела.

Омфала оглянулась и воткнула ставший ей ненужным факел в железное ушко на стене.

Когда зажженный огонь разгорелся, Геракл рассмотрел помещение, но даже сейчас не мог понять, для чего оно предназначалось. Комната была уставлена различными приспособлениями, которые можно было принять за орудия палача, об этом заставлял думать и костер в центре комнаты. Но для чего, в таком случае, могло служить шикарное низкое ложе недалеко от огня? Неужели для отдыха мучителей?

На ложе была навалена гора подушек. Омфала подошла к ложу и вдруг со стоном опустилась на него.

Ох, как долго нужно идти по дворовым коридорам, чтобы попасть в мою любимую комнату! -сказала царица.

Грудь ее вздымалась.

Но это необходимо для того, чтобы нас здесь никто не мог найти! – добавила Омфала и призывно посмотрела на Геракла.

Сын Зевса недоумевал.

Ты больше не сердишься на меня, госпожа?

К Омфале вернулся ее надменный вид:

Еще как сержусь! И почему это ты заговорил со мной, раб?

Геракл решил: «Будь, что будет, но извиняться не стану!»

Но царица, казалось, не ждала оправданий. Она откинулась на подушки и потянулась. Потом снова села, посмотрела на огонь и произнесла:

Однако, это пламя греет слишком сильно!

С этими словами она сняла платье, и Геракл второй раз увидел молодое тело царицы. И тут он понял, что это не камера пыток, а комната страсти. Те приспособления, от которых он со страхом отворачивался, служили для различных, порой просто фантастичных способов занятия любовью. Скорее всего, они были привезены из заморских стран.

Омфала была настоящим знатоком подобных развлечений!

Вот о каком наказании говорила я, раб! – произнесла царица, обведя рукой комнату.

Геракл следил за ней взглядом.

Тебе придется провести здесь со мной весь этот день и всю ночь! – размеренно промолвила Омфала.

Силач раздумывал, плакать ему или смеяться. Наконец, он осторожно спросил:

Но как подкрепишь ты свои силы, госпожа? Я не вижу никакой еды!

Ты осмеливаешься спрашивать меня о чем-то?

Я забочусь о твоем здоровье, о госпожа! – смиренно возразил Геракл.

Не беспокойся! – усмехнулась царица.– Здесь есть определенные запасы.

Она указала рукой в далекий и почти не освещенный угол комнаты. Там на столике стоял поднос со всякой снедью и несколькими высокими кувшинами.

Я с голоду не умру! – вторично усмехнулась царица.

Она сделала ударение на слове «я».

Но, если хочешь,– добавила Омфала,– можешь выпить пару глотков вина. Это придаст тебе новые силы!

Я еще старых не потерял,– смиренно возразил герой.

Да? – улыбнулась царица.– Приятно слышать!

Геракл перевел дух.

А теперь скажи мне правду, герой,– продолжила Омфала.– Как я тебе нравлюсь?

Что мог ответить Геракл? Как истинный муж, вспомнил он в эту минуту далекую Деяниру, которая была несказанно прекрасней Омфалы.

Ты очень красива,– пробормотал Геракл.

Не слышу! Скажи громче! – нетерпеливо воскликнула царица.

Ты очень красива!– повторил Геракл.

Между тем, ты тяжко оскорбил меня,– обиженно произнесла Омфала.

Когда же? – недоуменно спросил силач.– В комнате ткачих?

– Нет, раньше,– ответила царица, закинув руки за голову.– Когда ко мне приходила Филомена.

Два полушария ее небольших грудей заколыхались и взметнулись вслед за руками.

– Твое мужское естество восстало,– продолжала царица,– когда ты увидел ее. Ко мне же ты тогда остался равнодушным.

Геракл напряженно наморщил лоб. «Как она злопамятна!» – подумал он.

– Тебе придется долго искупать свой грех! – произнесла Омфала и положила свою прохладную руку на могучее плечо героя.

Они встретились взглядами.

– Иди сюда,– прошептала царица и, откинувшись на подушки, увлекла Геракла за собой.

Сын Зевса подумал: «Чего только не придется претерпеть бедному рабу!» – и заключил в свои объятия своенравную госпожу.

– Об этом мгновении я мечтала с того самого момента, когда ты впервые появился в моем дворце, и даже раньше! – тихо произнесла Омфала и умиротворенно закрыла глаза.– Думаешь, почему я согласилась отвалить за тебя такую большую сумму?

* * *

С тех пор рабская жизнь Геракла стала не такой тяжелой. Даже Иолай удивился, но когда герой рассказал, какой ценой он купил послабление, долго хохотал и хлопал себя по коленкам.

Геракл взял с него обещание никому об этом не рассказывать, и Иолай торжественно поклялся. Однако, о новой любовной связи царицы Омфалы скоро все равно заговорил весь дворец.

Естественно, что Омфала не удовлетворилась одним днем и одной ночью, проведенными в объятиях прославленного героя. Гераклу пришлось частенько бегать в заветную комнату, где, в основном, происходили их встречи.

Однажды, когда Геракл и Омфала отдыхали, в голову Гераклу пришла соблазнительная мысль: попросить царицу выпустить его на некоторое время за пределы дворца. Он скептически улыбнулся и постарался отогнать эту мысль, посчитав ее совершенно нереальной, но затея снова и снова возвращалась, не давая Гераклу покоя.