Текст книги "Тень Радуги"

Автор книги: Антонина Клименкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Уж право и не припомню, – оживилась дракониха, заворочалась на подстилке. Шумно выдохнув через одну ноздрю, запалила своим дыханием ряд факелов на стене. – Ты хочешь угостить меня чем-то вкусненьким, Иризар?

– Да вот, принес гостинец. – Демон пинком отправил и без того избитое тело катиться вниз по лестнице. Изломанное, точно марионетка, у которой кукловод обрезал нитки, оно кубарем упало перед драконихой. Та брезгливо подобрала хвост.

– Фу! – скривилась Сильг. – Это не человечина, а мертвечина. Нет, благодарю, я нынче плотно поужинала.

– Почему? Посмотри только – совсем молодая, не костлявая!

– Да, я знала ее, – кивнула дракониха. – Бедовая была девка. То и дело ссоры на кухне затевала. А пару раз, пока я спала, пыталась отковырять с меня чешую на бусы... Но во-первых, тело уже успело остыть, – зевнув, добавила она. – А во-вторых... Ты же сам знаешь, какой злой я становлюсь, отведав человечины. И тебя, приятель, проглочу – не замечу!

– Заметишь, – усмехнувшись, заверил Иризар.

– А что она тебе сделала? – поинтересовалась Сильг.

– Видишь – волосы расчесала!

– Давно было пора. Слыхала, у тебя в голове уже змеи селились...

– Всё-таки не хочешь перекусить?

– Неаа... – снова распахнув огромную пасть в сладком зевке, помотала головой Сильг. Потушила одним вздохом все факелы и, укладываясь, пробурчала из темноты: – Если тебе тело деть некуда – скинь в ров. Будто впервой, право слово! Все ж так делают... А я тебе не помойная яма, чтобы во мне мертвецов прятать...

Через четверть часа драконий сон опять потревожили. На сей раз поваренку понадобилось набрать воды. Драконихе было жаль этого тощего, запуганного кухаркой заморыша. Сладко зевнув, Сильг принялась помогать – крутила тяжелый ворот, держа рукоять когтистым пальчиком.

Когда наполнили второе ведро, дракониха вдруг ойкнула и от неожиданности выпустила рукоять. Звякнув цепью, расплескавшись, бадья унеслась вниз.

– Извини, малыш, сейчас достану, – улыбнулась рядом клыков Сильг.

Она снова ощутила удар – кто-то настойчиво толкал ее в бок, которым она привалилась к прохладной стене. Дракониха предупреждающе стукнула хвостом по камням – и полезла доставать бадью.

Пришлось по самые плечи засунуть голову в колодец, благо длинная шея позволяла, нужно только плотно прижать гребень. Паренек с любопытством нагнулся над чернеющей дырой жерла, откуда доносилось бульканье и глухое ворчание, ужаснейшим образом усиленное и искаженное эхом. И тут же отпрыгнул, окаченный волной брызг. Дракониха выдернула мокрую голову из колодца, сжимая в зубах ручку бадьи.

– Всё, – сказала она, сплюнув. – Вода мутная, приходи завтра поутру!

Едва поваренок убежал, и эту-то воду расплескивая по дороге, Сильг обернулась к стене и осторожно поддела когтем щель между каменными блоками. Отъехала панель, открыв довольно широкий проем, откуда в подземелье ворвался холодный ветер.

– Я и не знал, что здесь есть потайной ход, – заметил Иризар. Демон терпеливо ожидал ее, сложив руки на груди.

– Не вздумай никому сказать! – предостерегла Сильг. – Это мой любимый секрет. Могу хотя бы по ночам вылезти воздухом подышать, а то в этом подвале совсем мхом зарасту.

– Думаю, это не единственный твой секрет, – заметил Иризар.

– Разумеется, – дракониха обнажила клыки в впечатляющей улыбке. – Но, конечно же, моим маленьким секретам не сравниться с тайнами, которые есть у тебя.

– Маленьким секретам не удержать взаперти такого большого дракона, – продолжал Иризар. – У тебя есть удобная возможность, но ты до сих пор не сбежала на волю. Отнюдь не пустяк или прихоть привязывает тебя к этому месту.

Сильг отвела глаза, в голосе не слышалось ни капли фальши, но взгляд погрустнел.

– Зачем мне бежать, сам посуди? – со смешком откликнулась она. – Убежать и поселиться в горах? Ловить себе оленей на пропитание или нападать на деревенские стада? Чтобы потом на меня объявили охоту местные бароны? Или безумные смельчаки пытались бы забраться ко мне в логово – а потом торговали бы на базаре драконятиной, а голову засушили бы и повесили в трактире над камином? Зачем, когда меня здесь содержат при кухне, заботятся и охраняют как диковинную зверушку. Посмотри, я даже растолстела! И невероятно обленилась от такой жизни.

Дракониха по-кошачьи грациозно потянулась, свернулась, так что Иризар оказался в кольце из лап и хвоста.

– Сам-то ведь тоже не торопишься получить свободу? Уверена, ты легко мог бы избавиться от своего нового господина! – с ехидцей заметила она. – Но ведь нет, терпишь этого капризного мальчишку. Боишься, что без хозяина заскучаешь?

– Ты права, – усмехнулся Иризар, – с ним довольно весело.

– Угу, догадываюсь, какие у вас развлечения. Вон, служанок тебе разрешает убивать. Кстати, ты спрятал девчонку-то?

– Похоронил. Даже если спохватятся – не найдут.

– Как принца Лорена?

Сильг и в темноте заметила, как сверкнули глаза демона.

– К чему ты клонишь? – уточнил демон.

– Слыхала, что принцесса втайне призвала лучших колдунов Гильдии и разрешила им... нет, даже приказала им использовать запрещенное черное колдовство – лишь бы они сумели отыскать в безднах иного мира душу убитого принца. И что ты думаешь? – Сильг положила голову на лапы, ее золотистые глаза с вертикальными полосками зрачков оказались напротив его лица. – Они так и не дозвались принца.

– Может, плохо искали? – хмыкнул демон.

– У них на это был целый год, – напомнила Сильг. – А может, его душа так и не пересекла границу смерти?

– Намекаешь, будто бы я не выполнил приказ? – переспросил он. – С какой стати?

– Может быть, ты не успел? – предположила дракониха. – Может быть, тебе кто-то помешал прикончить его – напал сзади, превратил в статую и оставил стоять в одиночестве на берегу пруда, обезглавленного...

– Разве я говорил, что меня обезглавили? – вскинул бровь демон. Он прислонился к гладкому, чешуйчатому боку драконихи плечом, с интересом вслушиваясь в певучую речь подруги.

– Ну разумеется, говорил! Иначе как бы я узнала, – дернула хвостом Сильг.

– Хм, неужели теперь вино стало так на меня действовать? – усомнился демон. – Я совершенно не помню, чтобы рассказывал об этом... Надеюсь, Дакс или Дэв-хан этого не слышали? Они изведут меня шуточками.

– Не волнуйся, они не слышали, – с улыбкой заверила дракониха. Она чуть подвинулась, выпуская демона.

Но он не спешил уйти.

– Или... – он с недоверием всмотрелся ей в глаза. – Или герцогиня решила проследить за нами, и ты отнесла ее к замку? Ей хотелось собственными глазами увидеть, как я убью принца?

– О чем ты говоришь! – возразила дракониха. – Изабелла ни за что не приблизилась бы к замку! Она не потерпела бы, чтобы хоть тень подозрения коснулась ее! В тот день она не отходила от принцессы, изображая самую нежную тетушку на свете. Неужели она позволила бы себе глупость заявиться к замку на драконе среди дня, рискуя быть замеченной хоть одним крестьянином?!

– Значит, нет?

– Конечно, нет!

– Прости меня, – произнес Иризар. – Я знаю, ты никогда не стала бы мне лгать.

– Разумеется, ты же мой друг, – мягко улыбнулась дракониха.

– Знаешь, Сильг, – подумав, признался он, – на самом деле я помню ясно, как стоял там, не в силах пошевелить хоть пальцем... Я почти ничего не видел. Но слышал каждый шорох, ощущал ветер, капли дождя... Чувствовал, когда по мне пробегал жук или садились птицы... Поначалу я сходил с ума! Но потом остыл, вправду превратился в камень... – Он невесело усмехнулся. – Вначале я хотел растерзать того, кто заставил меня всё это вынести. Теперь же... Просто хочу знать – зачем?

– Хотела бы я тебе ответить... – вздохнула дракониха, она развела бы руками, если бы могла.

***

Лошади топтались на месте, не желая сделать дальше ни шагу. Пришлось спешиться и повести их под уздцы. Благородные животные и так были напуганы взваленным им на спины, завернутым в мешковину грузом, а тут еще под ногами зачавкало, захлюпало, и обманчивая земля податливо уходила вниз под копытами, выдавливая в глубокие следы коричневатую мутную воду.

Иризар шел впереди, спокойно щуря яркие бирюзовые глаза на яркое чистое небо с редкими белыми облачками. Солнечные лучи, свободно пронизывая голые кроны готовых к зиме деревьев, напоследок слегка пригревали стальные наплечники легких доспехов.

Следовавший попятам Гилберт выглядел далеко не столь умиротворенно, зябко кутался в плащ из грубой шерсти.

– Ты их всех сюда перетащил? – наконец решился он спросить.

– Всех, – кивнул Иризар, не оборачиваясь.

– Так далеко от города...

– Зато сохраннее, – хмыкнул демон. – Не хнычь, Берта! Уже пришли.

Дальше идти стало совершенно невозможно. Гилберт боялся и шаг сделать, чтобы не увязнуть в трясине.

Иризар привязал лошадей, снял один из длинных свертков, лежавших поперек седел. Взвалив себе на плечо, сноровисто запрыгал с кочки на кочку. Гилберт проводил его взглядом до группы чахлых елочек. Он не менее тревожно, чем лошади, вслушивался в шорохи осеннего леса...

– Ах, дьявол!.. – раздалось за елками.

Ни мгновения не задумываясь, Гилберт выхватил меч и бросился вперед.

– Что такое? – выдохнул он, увидев стоявшего на полоске твердой земли демона – аккуратно складывавшего мешковину, как ни в чем ни бывало.

– Да вот, штаны обрызгал, гад, – с досадой поделился Иризар. Сунул мешковину в руки растерявшегося графа: – Подержи пока, еще пригодится. Я за вторым схожу.

Гилберт послушно взял опустевшие мешки, огляделся по сторонам. Елочки полумесяцем обступали болотце, заросшее по краям осокой. Обманчивая зелень затягивала гладь плотным ковром, и только в середине блистало оконце черной воды. Ледяной омут с неизвестной глубиной...

Гилберт дернулся точно ужаленный, распахнул глаза: на той стороне омута, на изумрудном ковре под сенью высокого кустарника, лежал, вытянувшись во весь рост, мертвец. Солнечные зайчики радостно золотили лилово-коричневую кожу, ветерок шевелил прилипший ко лбу пучок сухой травы.

Мертвец громко всхрапнул. Распухшие от болотной воды щеки сильно раздувались и опускались, а непомерно толстые губы громко шлепали, выпуская зловонное дыхание.

– Он... он... – пролепетал Гилберт, указав вернувшемуся с ношей Иризару на спящего на воде мертвеца.

– Струсил? – хохотнул демон. – Плохой из тебя некромант. Это из-за оттепели покойник всплыл и теперь гниет себе на солнышке.

Свалив мешок на землю, Иризар подобрал палку и, подцепив мертвеца, подтащил поближе. Гилберт не сообразил отвернуться, только прикрыл нос рукавом. На "храпящего" демон положил другого мертвеца, которого вытряхнул из мешков – поперек, вниз лицом. И новый покойник своей тяжестью увлек шумного мертвеца под воду. Гилберт отчетливо увидел, как сизая рука с раздутыми жилами задралась вверх – и медленно ушла в черную глубину, словно поманив раздувшимися пальцами за собой...

...Очнулся он от безжалостных звонких пощечин.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Белый снег ирисов

Возвратившись, Гортензия утаила от домочадцев, отчего так задержалась в дороге, провожая подруг. Пусть ей опять пришлось столкнуться с некромантом – но нельзя же из-за этого снова срываться с места, покидать только ставший привычным дом. Нельзя же каждый раз убегать! Возможно, эта встреча была случайностью, возможно некромант не выследил ее новое жилье, а просто пересеклись дороги... Возможно. Скорей всего. Поэтому лучше остаться и жить, как будто ничего не случилось. Нужно стереть из памяти и пронзительный взгляд того демона...

Жизнь потекла своим чередом.

Сад совсем опустел и наводил голыми ветками уныние. Окна всё реже распахивались, впуская свежий ветер, всё чаще из труб тянулся смолистый дымок.

Затянувшаяся осень сменялась зимой, ливни перемежались снегопадами. Но стоило проглянуть солнцу – и зима опять отступала, уступая место осенним невеселым краскам, а и порой даже почти летнему теплу.

Но в доме у ведьмы хандрить было некогда. Мериан только слышал указания: дров наруби, поленья наколи, воды наноси, за драконом проследи...

Гортензии без дела сидеть тоже не доводилось. Кроме обычных хлопот по хозяйству – деревенским бабам мужей от пьянства отлучала, детям хвори лечила, девкам отворотное, парням приворотное, а мужикам – просто зелье варила. И за драконом присматривала!

На творожке и сметанке дракончик рос не по дням, а по часам. Кушал с аппетитом, в три рта – поэтому неудивительно, что, вылупившись размером с двухмесячного котенка, уже через две недели стал весить побольше иной деревенской собаки.

Кстати, по округе быстро разнесся слух о диковинной зверушке. Поглядеть на питомца ведьмы приходили семьями, как на праздник. В погожие деньки Гортензия выносила маленького Фредерика на двор, постелив в саду на широкую скамью половичек, чтобы не простыл. Дракончик с удовольствием грелся на осеннем солнышке, растопырив крылышки, жмуря по очереди три пары глазенок. В ярких лучах чешуйки загорались разноцветными огнями, переливались, радуя взор собравшихся соседей.

– Как пылает, будто яхонты! – с восхищением перешептывались бабы.

– Как сапфиры! – вторили мужики.

– Да что тут! У самого короля, поди, в казне таких драгоценностей не сыскать! – важно воздевали вверх пальцы старики.

– Так горит! А не жжется?

И драконёнок блаженно жмурился, охотно разрешая себя гладить по головкам и спинке. Ласкаться он любил, пожалуй, даже больше, чем сладости.

– Вот вырастет – коров драть станет.

– Лишь бы не людей.

– А вы пальцы-то в рот не суйте, кабы не распробовал!

– Так это ж девочка, а не мальчик! – разгадали приметливые старушки. – Как теперь звать-то будешь, матушка ведьма?

– Был Фредериком – станет Фредерикой, – пожала плечами Гортензия.

Окрепнув в лапках, драконочка не оставила воспитателям времени даже на сон. То Гортензия, то Мериан снимали ее с крыши дома, вытаскивали из колодца, разыскивали по саду и лесу. Похоже, в три головы любопытства помещалось в три раза больше, чем в обычных детях...

Да и спать уложить драконочку было совсем не просто! Рики успевала выспаться, пока Эд уговаривали лечь на подушку, а тем временем Фред эту подушку уже могла изжевать...

– Мериан, запри их в чулане! – распоряжалась ведьма, когда принимала посетителей. Иначе меленькая драконесса забиралась на ручки к клиенткам, играла бусами, обмусоливала концы платков, не нарочно обрывала рукава или орошала подолы. Обжигала внезапным чиханием в ухо, играючи кусала за пальцы. Однажды крошка впилась острыми зубками в приглянувшийся кошель, вышитый гарусом – видно, показался родным. Отодрать не сумели вплоть до обеда, пока не проголодалась.

– Мериан, ты уже больше часа ее кормишь. Хватит ужинать – ей давно пора ложиться спать! – сказала Гортензия, которая уже успела убрать со стола и перемыть за Мериана всю посуду.

– А что я могу сделать, если она не хочет есть кашу!

– Конечно, я знаю, она хочет только варенье и сласти, – проворчала ведьма.

Заслышав эти слова, Фредерика закивала всеми головами, радостно разинув рты – и незамедлительно получила в каждый по ложке каши. Обижено насупилась, с отвращением прожевала и проглотила.

– Она хоть и не человеческое дитя, но сомневаюсь, чтобы и драконам было бы полезно есть столько сладкого. А уж зубов у нее гораздо больше! Представь только, если вдруг заболят?

Мериан поморщился – он-то прекрасно знал, сколько зубков у их воспитанницы.

Меж тем Фредерика приветствовала подошедшую ведьму хлопаньем крылышек, заерзала на стульчике.

– Тётя Тень! Няка – бяка! – сообщила Рики мнение о каше.

– Дорогая, я же тебе не какое-то привидение, чтобы меня "тенью" величать, – возразила ведьма. – Ну-ка скажи – Гор-тен-зи-я?

Драконочка старательно выпучила глаза, разинула пасти, высунув язычки:

– Ррр... тень-ззз!.. – и снова получила по ложке.

– Вам еще хорошо, – вздохнул Мериан, собирая размазанную по тарелке кашу. – А меня-то как зовет...

– Мямя! – охотно сообщила, проглотив, драконесска.

– Вот-вот, – вздохнул Мериан. И протянул Фредерике полную ложку. Та рты закрыла, зубы сжала, сморщилась и отвернула головы в разные стороны, насколько далеко позволяли длинные шеи.

– Деточки, если будете привередничать, – строго сказала ведьма, – Мериан не расскажет вам сказку на ночь.

Драконочка головами поникла, оглянулась, одним глазком покосилась на тарелку – там оставалось ложки три-четыре. Прикинув в уме, что это уже не страшно, со смиренным видом раскрыла рты.

– Опять сказку? – взмолился Мериан. – Я вам не менестрель, чтобы каждый вечер новые истории придумывать!

– Возьми какую-нибудь поэму в библиотеке, – пожала плечами Гортензия. – Слава Небесам, умеешь читать, хоть этому учить тебя не пришлось.

Внимательно слушавшая взрослых Фредерика радостно запрыгала на стуле в предвкушении. Но вдруг, икнув, замерла, надув щеки и задумчиво сведя глаза к широким переносицам.

– Сейчас срыгнет, – поняла ведьма и поспешила за полотенцем.

– А которая из трех? – жалобно вопросил Мериан, вжав голову в плечи. – Поди угадай...

Драконесса икнула – и изо рта Эд вырвалось пламя. Мериан вовремя прикрылся тарелкой – длинная струйка огня достигла донца, и от жара тарелка лопнула на острые осколки прямо в руках.

Фредерике произошедшее пришлось по душе, она заколотила лапами, повизгивая от радости, и принялась специально икать, пытаясь повторить фокус еще разок. Однако, как ни старалась, больше не смогла выдавить из себя ни искринки...

Поднявшись из кухни, ведьма заглянула в детскую: Фредерика уже сладко спала, посапывая носами в подушку. А Мериан, увлекшись сам, всё продолжал бубнить о подвигах легендарных рыцарей.

Тихо притворив дверь, Гортензия ушла к себе в спальню, стала готовиться ко сну. Переоделась в широкую ночную сорочку, распустила косу. Не зажигая свечи, при свете камина, присела напротив зеркала, принялась расчесывать волосы.

К слову сказать, зеркало это, как и библиотека, досталось ведьме от прежнего владельца дома. В отличие от мутных зеркал из полированного металла, что обычно красовались в будуарах столицы, это было стеклянным. Невероятно дорогая вещица. Правда, при малейшем движении у отражения ведьмы вмиг вытягивалась голова или приплющивался нос и разбегались в ширину глаза и уши. Зачем такая вещица была нужна астрологу – загадка. Но Гортензии, и в юные-то годы не считавшей себя красавицей, чудное зеркало пришлось по сердцу...

Стояла глухая ночь, дом погрузился в совершенную тишину. Даже за окном не шумел ветер. Гортензии в этом безмолвии сегодня чудилось нечто зловещее. Отложив гребень, вздохнула. Похоже, этой ночью к ней вновь не придет сон, и опять будет лежать в постели, без толку отминая бока, ворочаться в смутном ожидании грядущих бед, грозящих королевству...

Гортензия подняла с полу корзину для рукоделия. Под грудой нуждающихся в штопке чулок, тряпиц и лоскутов, клубочков и моточков была спрятана срезанная черная косица. Взяв в ладонь, поглаживая пальцами эту шелковистую на ощупь, но одновременно колючую змейку, Гортензия задумалась. Если б то был обыкновенный человек, при помощи волос она могла бы навести порчу и множество всевозможных проклятий, даже убить его не составило бы большой сложности. Однако, хоть он очень похож на человека, удивительные глаза безошибочно выдавали в нем демона. А с демонами простым ведьмам тягаться бессмысленно...

Гортензия прикидывала в уме – в тысячный раз за прошедшее с той встречи время, – что же всё-таки она может сделать... Попытаться подчинить демона себе? На это не стоит и надеяться. Можно попробовать узнать его имя, выведать о нем что-нибудь, что поможет оградить ее от следующего нападения... А в том, что нападение произойдет, она не сомневалась.

Гортензия аккуратно вытянула из плетения одну прядь и подошла к камину. Она решила вновь испытать заклинание – то самое, которое не помогло с Мерианом. Пусть ее осыпало отборными оскорблениями, заклятье всё равно оказалось работающим.

Одной рукой перехватив прядь за кончик, другой Гортензия прикрыла нос. Поднеся к огню, дождалась, пока пламя охватит весь локон – и отпустила, гнусаво прочтя заклинание. Пепел плавно опустился на выложенный кирпичом язык каминного пода перед решеткой, составив четкий узор. Гортензия присела на корточки, придержав подол сорочки и не дыша, чтобы случайно не сдуть руны.

– Иризар... – прочла она. – Его имя – Иризар.

Это уже кое-что... На этот раз заклинание помогло узнать бесценные сведенья. Истинное имя демона – вот его самая большая тайна. И самое уязвимое место. Лишь зная истинное имя, чернокнижники могут повелевать своими ужасными созданиями. А простых смертных, кто пусть даже случайно узнает их секрет, демоны не оставят в живых... Холод пробежал по позвоночнику: вот теперь-то ей точно не избежать смерти. Не важно, что заставило его тогда отступить, дать ей отсрочку – рано или поздно они встретятся вновь. Некромант преследовал ее в городе, послал за ней и ее подругами демонов – что в следующий раз может ему помешать? Третью встречу вряд ли ей суждено пережить...

Она обернулась к зеркалу и, произнеся слова обычной формулы, приказала:

– Покажи мне, где сейчас демон по имени Иризар?

Стекло послушно затуманилось дымкой, прояснилось – но изображение нисколько не изменилось, Гортензия с досадой разглядывала свое отражение, комнату позади себя...

– Проклятая стекляшка! – буркнула ведьма.

Хрустнуло, по зеркалу пробежала паутина глубоких трещин. Отпрянув, Гортензия наткнулась на что-то спиной. Вскрикнула, попыталась вырваться, забарахталась, взметнулись оборки сорочки. Но крепкие руки сомкнулись, сжав в объятиях.

– Нечего на зеркало пенять, – щекотно шепнул на ухо, засмеявшись, тихий голос. – Оно же тебе правду показало, а ты не веришь.

Гортензия притихла, и отнюдь не нежные руки ослабили хватку. Ведьма вывернулась, отскочила к двери, обернулась.

Перед ней стоял, ухмыляясь, демон – собственной персоной. Красноватый свет огня играл бликами на пряжках сапог, на переплетенных кольцах металлического пояса, стягивающего бархатную куртку с коротким рукавом, под ней черная рубаха, на запястьях подхваченная широкими браслетами. Никакого оружия, ни доспехов – на вид дворянин или горожанин, почти человек. Если б не плясавшие в глазах огоньки, точь-в-точь обманчивые светлячки на топких болотах.

– Ну у тебя здесь и запах! – скривился он.

– Кто ты? – выкрикнула она.

Он усмехнулся:

– Тебе ли не знать мое имя. Ведь ты меня сама призвала! – И подойдя к камину, носком сапога стер пепельные руны.

– Демон? – пискнула ведьма. Дыхание перехватило от ужаса. – Ты снова явился меня убить?!

Но ответить она не позволила – схватила со столика у кровати чашку и запустила в гостя. Но тот лишь выставил вперед руку – и чашка повисла в воздухе, даже не ударившись о ладонь. Не двинув и пальцем, возвратил ее – швырнул обратно. Ведьма едва успела присесть – черепки разлетелись о стену над головой. Пригнувшись, она заметила под кроватью ночную вазу – и послала туда же, вслед за чашкой. Но демон отступил на шаг, и столь нужный в обиходе предмет угодил в зев камина, разворотив поленья, подняв тучу искр и золы.

Демон, наступив, погасил выпрыгнувший на половичок язычок огня.

Воспользовавшись моментом, ведьма выскочила из спальни, хлопнув дверью.

Демон улыбнулся, последовал за ней. В темноте он видел не хуже, а может и получше любой кошки. В отличие от ведьмы. Он уже уловил стук, звук падения и произнесенное шепотом проклятье. Не удивительно – в доме царил кромешный мрак, да и в окна сегодня луна не заглядывала.

Отдать ей должное, ведьма не пыталась спрятаться, забившись в угол. Она металась по дому, точно заяц, спасающийся от стрел охотника, хоть демон пока даже не думал нападать. Всё бормотала заклятья, стараясь вспомнить что-нибудь подходящее, но память упорно отказывала в спасительных строчках. И как на зло в темноте постоянно ныряли под ноги всевозможные предметы, норовили больно припечатать по лбу двери и косяки.

– Тебе посветить? – участливо предложил демон после очередного столкновения ведьмы с мебелью.

Гортензия в ответ зашипела, потирая ушибленное плечо.

Сочтя это согласием, Иризар поднял руку и легонько дунул на раскрытую ладонь. Под его дыханием с руки сорвалась струйка мерцающего тумана, широкой волной, клубясь, пролилась вниз, растекаясь по полу, заполнила все темные уголки дома мягким сиянием.

В этом обманчиво мерцающем сумраке ведьма вовсе растерялась. Увидела, что демон еще ближе, чем ей казалось! Не спускает с нее глаз – и лишь обеденный стол разделяет их.

– Чего тебе надо? – свистящим шепотом спросила она.

– Убить тебя, – ответил демон с улыбкой.

– Ну так давай, убивай, изверг!

– Я никуда не тороплюсь, – заявил он. – Но почему ты не кричишь, не зовешь на помощь? Боишься потревожить сон мужа?

– Какого к лешему мужа?! – всё так же тихо взвилась она. – Я свободная ведьма!

И толкнув ему под ноги стул, вкупе с безобидным заклинанием, бросилась прочь.

Однако из смежной комнаты вновь послышался шум падения и скрежет древесины.

– Тебе помочь? – поинтересовался демон.

– Обойдусь, благодарю! – тихо огрызнулась ведьма, пытаясь выбраться из-под неудачно попавшейся на пути прялки. Но свившаяся с веретена пряжа крепко оплела руки, а намотавшийся на колесо подол сорочки спеленал по ногам.

Он присел перед барахтающейся жертвой, запустив пальцы в волосы, заставил ведьму поднять голову.

– Как пожелаешь принять смерть, фея моя болотная? – осведомился он медовым голосом. – Могу задушить – руками или веревкой. Утопить – в реке, колодце, отхожей яме. Зарезать кинжалом или ножом, проткнуть мечом, копьем.

– Отчего такие королевские почести? – скривилась ведьма. – За какие заслуги мне эта привилегия?

– Отравить или остановить сердце предлагал? – продолжал демон, внимательно изучая жертву взглядом ярких, как самоцветы, глаз.

– Где я тебя раньше видела? – вдруг нахмурилась ведьма. Глаза-самоцветы... Где она могла подобное встретить?..

– Выбирай. Подумай хорошенько, – поднявшись, сказал демон. – Скоро я вернусь за ответом.

И исчез, отступив в тень.

Ведьма выдохнула, от навалившейся слабости уронила голову, прижалась пылающим лбом к холодному полу. Эти мерцающие глаза она помнила, но откуда?..

Золотистое сияние не спешило погаснуть. Благодаря этому ведьма сумела-таки освободиться из плена собственной прялки, а остававшуюся часть ночи постаралась употребить на восстановления порядка в доме.

Даже обидно! Молодой сон оказался настолько крепок, что ни драконесса, ни Мериан ничего не услышали, не проснулись – спасения и помощи от них не дождешься! О забившейся за дымоход вороне и вспоминать нечего...

***

– Ну что у вас там? – крикнул Гилберт.

Демоны оставили его у входа в пещеру – смотреть, чтобы колдун-отшельник не ускользнул каким-то образом у них из-под носа. И Гилберт стоял под проливным дождем, падающим с хмурого неба вперемешку с хлопьями снега, ждал, гадая, откуда последует нападение.

И зачем только учитель внес в список этого отшельника! Старик определенно выжил из ума. Живет в глуши, разводит овец, возделывает грядки... Издали завидев пожаловавших гостей, сразу бросил дела и заперся в пещере – в своей норе, похожей на лабиринт. Какой особый прок от такого сумасшедшего?..

– Берт! Уходи оттуда! – неожиданно донеслось из пещеры. – Уходи! Старик спустил с цепей своих демонов!

– Что? – не расслышал Гилберт.

Он покрепче перехватил рукоять меча, откинул с лица мокрые волосы. Решительно шагнул вперед – и едва не поскользнулся на раскисшей земле, увидев, как из норы выбралось под ливень, понеслось прямо на него чудовище – точь-в-точь как его собственно творение. Гилберт оцепенел, сколько раз ему виделось это в ночных кошмарах – как его чудовище оживает и вырывается из потайной каморки... Чудовище неумолимо приближалось, но граф не мог даже шевельнуться от сковавшего страха. Лишь мелькнула мысль: еще секунда – и чудовище снесет его, едва ли заметив, раздавит копытами, лапами или черт знает что у него там...

И в этот самый миг его закружил маленький вихрь, подхватил, перевернул, втянул...

Гилберт пошатнулся, но устоял на ногах. Оглядевшись, понял, что находится дома – в герцогском дворце, в личных покоях госпожи Эбер.

– Матушка!.. – зарычал он.

– Ее высочество ужинают, у них гости, – протараторила испуганная служанка, протягивая заранее приготовленный парадный камзол.

Отшвырнув девушку с пути, Гилберт направился в трапезную залу как есть – промокший и грязный.

– Матушка! Вы хотели меня видеть? – распахнул он двери зала.

Герцогиня обернулась с улыбкой. Она восседала во главе богато убранного стола, в роскошном платье, с жемчугами в волосах.

– Ах, мой дорогой, рада тебя видеть! – произнесла она, отставляя чашу с вином и промакивая салфеткой пальцы.

Полузнакомые лица в обрамлении мехов, кружев и драгоценностей уставились на вошедшего графа.

Повинуясь жесту, Гилберт приблизился к матери.

– Матушка, сколько можно так со мной обращаться? – наклонившись к ней, делая вид, что целует руку, возмущенно прошептал он. – Я уже не дитя, чтобы меня вот так выдергивать по прихоти...

– Разве это прихоть – желание матери увидеть своего любимого сына? – со смехом отмахнулась герцогиня. И обернулась к пирующим: – Прошу извинить непотребный наряд моего мальчика, он только явился с охоты!.. И мне наплевать, на кого и где ты охотишься, – добавила она тихо. – Твое будущее мне гораздо важнее сегодняшних твоих забав.

– Я вызвала тебя, дабы представить нашему старому другу, маркизу Ромфу! – сообщила герцогиня громко.

Названный вельможа привстал с места и поклонился.

– Боюсь, если корона перейдет в руки столь целеустремленного юного охотника, то даже мне, старику, захочется вспомнить, с какой стороны следует запрыгивать на коня! – с особенным намеком заявил гость. Присутствующие поддержали нелепую шутку деланным смехом.

Разумеется, Гилберт понимал, что сейчас за столом собрались только те, кого мать подачками, обещаньями или черт знает чем еще сделала своими союзниками. Это был тайный придворный кружок, собранный, чтобы осуществить главную цель в жизни герцогини – посадить его, Гилберта, на престол. Увядающие дамы, забывшие тяжесть доспехов рыцари, придворные, всю жизнь растратившие в ненависти к своему государю... Мать вызвала его, желая показать во всем блеске – а он явился, точно искупавшись в болоте. Гилберт кривовато усмехнулся: ради этих разряженных в бриллианты паяцев он подобрал достойный наряд.

– Я не имел чести знать лично нашего прежнего государя... – завел другой гость, одновременно подставляя прислуге опустевший кубок. Но его перебила одна из дам:

– А мне вот посчастливилось лицезреть вашего покойного батюшку, ваше высочество! – шепелявя, заверила старуха, скрывавшая морщины под слоем белил и оттого похожая на говорящий череп. – Так вот, смею сделать вывод – милый Гилберт весьма на него похож лицом!