Текст книги "Тень Радуги"

Автор книги: Антонина Клименкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Доверять тебе? Доверять демону? – вскинул густые брови Хорник. – Зачем же я буду тебе доверять, если я могу просто приказать тебе повиноваться!

– Как скажешь, – повел плечами Иризар.

Хорник слишком хотел стать бессмертным. Он оседлал колени пленника, расстегнул ошейник, схватился руками за плечи, больно вцепившись пальцами.

– Еще ближе! – повторил свой приказ демон.

К сожалению, чары, заставившие аббата увериться в чудо вернувшейся молодости, не действовали на самого демона. Иризар по-прежнему видел Хорника в истинном обличии – и это усложняло его задачу. Он должен был справиться с собой, прежде чем прижался губами к дряблому рту монаха – заставив разжать челюсти, принялся с жадностью пить дыхание. Старик изумленно замычал, но не вырывался, уверенный в своей непроницаемой защите, с наивностью ожидая чуда, наоборот подался вперед. Его душа словно сама стремилась покинуть изношенное тело.

Через мгновение пальцы его разжались, тело обмякло, повалилось всей тяжестью на демона. Покинутая душой, опустошенная, лишенная до последней капли жизненных сил – оболочка превратилась в тлен. Только корона, звякнув, упала на пол. Поверженный враг рассыпался прахом по коленям, испачкав одежду, прилипнув к дорожкам густых слез на щеках. Изо рта демона пролилась струйка серого пепла, он закашлялся, выпуская из легких облако пыли.

– Старый идиот! – прохрипел Иризар.

Он с трудом сдерживал тошноту – едва успел справиться с кандалами. Освободившись, буквально выпал из пыточного кресла на пол, скорчился. Отравленная душа аббата была ядом хуже, чем то дурманящее зелье, что вылилось с черными слезами. Его выворачивало наизнанку, из горла выхлестывалась нестерпимая горечь, почти смола, вязкая, душащая.

Но несмотря на ядовитый вкус, это всё же была душа. И понемногу, через отвращение, но демон усваивал новую, влившуюся в него силу.

– Тоже решил поживиться монахами? – сыто икнув, спросила Сильг. – Вижу, тебе попался самый невкусный.

Иризар не услышал, как дракониха вышибла двери. Она ввалилась в подземелье, натужно отпыхиваясь, переваливаясь с лапы на лапу, неся набитое человечиной брюхо.

– Убью!.. – хрипло пообещал демон, вытирая подбородок рукой. Всё равно весь в чертовом зелье и прахе.

– А что? – оскалилась в сытой улыбке Сильг. – Я ничего и не видела! Ну, подумаешь, малость не повезло, гадость проглотил – с кем не бывает?

Она с любопытством подняла с пола одну корону, отряхнула от праха. Осторожно поддела коготком вторую с волос демона, принялась задумчиво сравнивать.

– Я тоже вот не сдержалась. Когда меня сюда монахи притащили в сетях, я так была зла! Так зла!.. Ну и разговелась. Монахи же такие жирненькие, мягонькие, дебелые, совсем не жилистые, не костлявые – не то что крестьяне...

От ее слов демона скрутило с новой силой.

– Пожалуй, – заметила Сильг, – прежде чем пойдем освобождать Дакса с Дэв-ханом, а заодно короля с герцогиней, тебе стоит заглянуть к святому источнику и хорошенько отмыться.

***

Ведьма отошла к окну. Пусть влюбленные вдоволь наговорятся, ее же это никоим образом не касается. Только их многозначительные взгляды были выразительнее, чем любые слова. Даже как-то совестно оставаться в комнате. Но ведь она не подглядывает, а присматривает! Не такое сейчас время, чтобы проявлять излишнюю деликатность...

Морок над домом благодаря пожертвованным бусинам от зонта держался крепко, за это ведьма могла не волноваться. Правда, лекарское колдовство и поддержание защитных чар потребовало от нее много сил – и даже вид бродивших под окнами чудовищ не мог испортить ей аппетит. Впрочем, похоже, что от переживаний кот принцессы тоже зверски проголодался, он с удовольствием составил ведьме компанию.

Гортензия не заметила, как стемнело. Город окутали густые сумерки. Молнии сверкали теперь гораздо реже, на долю секунды освещая всё вокруг белым неживым светом. Гортензия понятия не имела, сколько сейчас времени. Возможно, уже настал вечер. Или же солнечный свет проглотила расползшаяся на всё небо воронка.

Жуя хлеб с ломтиком вяленого мяса, Гортензия с отвращением наблюдала за одним из зверообразных демонов, который задержался перед домом. В сумерках он казался порождением кошмара – однако не торопился исчезать, сколько не моргай. Он припадал к земле, принюхиваясь к чему-то, точно напал на след. По спине ведьмы пробежали колючие мурашки – тварь крутилась ровно под их окнами. Даже в полумраке с высоты второго этажа она отчетливо видела клочковатую шкуру, шипастый гребень вдоль хребта, косматый загривок, кривые лапы со скрюченными когтистыми пальцами. Он тщательно обшарил узкое пространство между домами, Гортензия проследила, как медленно скрылся за углом его усаженный рогами хвост. А через некоторое время тот же демон показался из-за другого угла, обойдя дом вокруг. Гортензия усмехнулась этому жутковатому упрямству, доказывавшему, что морок, наложенный ею, работает исправно. Интересно всё же, как надолго его хватит?

Если бы она владела заклинанием перемещения, было бы проще простого убраться отсюда. Она открыла бы портал – и вывела бы всех в безопасное место, подальше от мертвецов и гнетущей воронки в небесах. Однако Гортензия тщетно пыталась вспомнить, какие чары творили ее коллеги по Гильдии, когда она заказала перенести свои вещи из столицы в дом звездочета. Кажется, как давно это уже было. Если бы тогда она знала, что однажды эти знания окажутся жизненно важными... Даже если бы ее сил хватило на то, чтобы переслать листок с письмом – это могло бы спасти и их, и королевство. Если бы принцесса написала письмо к княжне Беатрикс – та не отказала бы в помощи. Отряд военных мастеров в разоренной столице им бы ох как не помешал...

По мостовой процокали лошадиные подковы. В просвете между домами Гортензия высмотрела всадника – конь под седоком не мог быть живым с распоротой на боку шкурой и торчащими ребрами, с порванной пастью. Но он шел – и нес на себе мертвеца. Покрытые болотной тиной лохмотья заменяли одежду, сизо-бурая кожа лоскутами висела на взбухших, полугнилых мышцах. У Гортензии сердце пропустила удар при взгляде на почерневшее лицо без щек, губ и век, белесые яблоки слепых глаз вращались в провалившихся глазницах, длинные, лишенные десен зубы скалились в ухмылке.

Перед всадником бежал, припадая на одну ногу, человек, Гортензия не сразу его заметила в сумраке. Ведьма ахнула – но несчастному помочь уж было невозможно. Несмотря на кажущуюся слепоту, кошмарный всадник не отставал. Неспешно нагнал свою жертву, заставил коня встать на дыбы – и обрушившиеся копыта размозжили череп. Безгубый рот, шевеля распухшим языком, пробулькал заклятье призыва – и с оглушительным треском от небесной воронки до убитого протянулась сверкающая стрела молнии. Тело на булыжниках дернулось. И началось превращение жертвы в демона...

Гортензия отшатнулась от окна.

Возможно, всё случившееся и не было всецело виной чернокнижника, кто знает. Но одно то, что он участвовал в этом кошмаре, заставляло ведьму по-другому на него смотреть. Кто бы мог подумать, что у этого мальчишки столько ужасных тайн?.. Только что его обвинять – похоже, граф сам себя ненавидит за случившееся. Гортензии оставалась надеяться, что ее труды не пропадут даром и мальчишка не захочет покончить с собой, кинувшись снова в неравную схватку с первым же попавшимся чудовищем.

– Я не достоин твоей заботы и твоей любви, – повторил Гилберт тихо.

– Ну что такое ты говоришь? – спросила Адель нежно, ласково прикоснувшись к щеке, заставила повернуть к ней голову.

– Ты же ничего не знаешь, – с горечью произнес он.

– Я знаю, что люблю тебя, – улыбнулась принцесса. – И знаю, что ты любишь меня. Этого мне достаточно.

Он накрыл ее мягкую ладонь своей рукой, прижал, поцеловал в нежную кожу запястья.

– Но ты не знаешь, я обманывал тебя, – признался он. – Я обманывал и лгал тебе всё это время. Ведь я с самого начала знал, что твоего брата убили. И молчал...

Адель высвободила руку:

– Что... Что это значит? – пролепетала она, не смея поверить услышанному. – Не шути так.

Гилберт потянулся, хотел погладить ее по волосам, забавно выбившейся прядке – но не позволил себе прикоснуться к ней, рука безвольно упала. Он сжался, скривившись от накатившей волны боли.

– Я знал, что Лорена собираются убить... Мне всё было известно... Но я ничего не сделал, чтобы его защитить. Просто позволил этому случиться. Я мог бы его спасти – и не спас...

– Но зачем? Но кто это сделал?! – в смятении воскликнула принцесса.

– Его убили ради меня... – словно не слыша ее слов, негромко продолжал он. – Избавились от него, чтобы расчистить мне дорогу к престолу. С твоей помощью, обвенчавшись с тобой, я должен был получить власть над королевством. Лорен же стоял у меня на пути...

– Я не верю, – прошептала Адель. – Ты не виноват. Ты не можешь быть виновным в гибели Лорена! Ведь я тебя всю жизнь знаю, ты не способен...

– Ты совсем меня не знаешь! – зарычал от боли Гилберт.

– Теперь это не важно! – закричала она, слезы застила глаза. – Теперь, когда вокруг этот кошмар! Теперь у меня не осталось никого, кроме тебя!..

– Ты ничего обо мне не знаешь!! – перебил Гилберт. – Лорена убили ради меня! Я убивал невинных людей! Я оживил бесчисленное множество чудовищ! Я, только я один – причина этого кошмара, от которого невозможно проснуться!..

– О чем ты говоришь? Ты бредишь, ты не мог этого сделать! – замотала головой Адель, точно маленькая девочка, не желая ничего слушать. – Ты же не колдун, ты не умеешь...

Вместо ответа, Гилберт с мрачной улыбкой соткал на ладони клубок огня. Принцесса переводила взгляд от пульсирующего огня к его неумолимым глазам – и всё равно не желала верить.

– Побереги силы! – легонько шлепнула его по руке ведьма. – Тем более, как мне помогла выяснить княжна Беатрикс, в смерти Лорена ты можешь себя не винить!

– О чем это вы? – спросил граф без интереса, устало.

Принцесса отодвинулась, принялась машинально теребить оборку на воротнике платья, пытаясь осознать услышанное – и ее поникшие плечи и отсутствующий взгляд терзали его сердце больнее недавних ран.

– Собственно, за этим я и направлялась во дворец, – начала рассказывать ведьма, скорее для того, чтобы сгладить напряжение. – Хотела открыть его величеству правду о пропавшем наследнике. И еще передать послание от княжны: она была согласна по первой же просьбе выслать в столицу своих военных чародеев, чтобы помочь поймать страшного некроманта. Кто бы мог подумать, что этим некромантом был ты. А ведь княжне ты даже нравился...

– Светлые Небеса, какой же я идиот... – застонал Гилберт, стиснув виски руками. – Ну конечно же! Почему вы не сказали об этом с самого начала?!

– О чем? О том, что ты ей... – удивленно улыбнулась Гортензия.

Но чернокнижник не был расположен шутить. Поднялся с постели, хоть его при этом повело в сторону.

– Где вы встречались с княжной? В Лавенделе? – спросил он отрывисто.

– Да, двор сейчас там, – кивнула Гортензия. Неужели мальчишка в таком состоянии действительно собирается попытаться открыть проход – да еще пронзить такое расстояние? Он либо слишком силен, сильнее, чем ей кажется – либо слишком глуп!

Но Гилберт не просто попытался – он буквально движением рук разорвал пространство. Он прекрасно знал эти чары – сколько раз ему приходилось возвращаться таким образом, когда его внезапно вызывала к себе герцогиня.

– Адель, ты отправишься к Беатрикс! – велел он принцессе. – Попросишь помощи от имени короля. Ты единственная, кто это может сделать.

Адель со страхом уставилась на мерцающую щель прохода.

– Быстрее! – приказал граф.

– Быстрее! – поторопила и Гортензия, понимая, что каждая секунда промедления может стоить некроманту жизни.

– Нет... – ошеломленная Адель отступила назад.

– Уходи! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Там ты будешь в безопасности!

– Нет! И не проси!!

Еще та упрямица! Даже упрямее своего жениха. Гортензия схватила в охапку кота:

– Разыщи княжну и всё объясни! – и отправила в проход вместо принцессы. Мэриан истошно заорал – в мерцании мелькнул распушившийся от испуга хвост.

Гилберт пошатнулся, но удержал попытавшуюся закрыться щель:

– Долго тебя уговаривать?! – заорал он.

Схватил принцессу за руку, швырнул вперед. Но та резко развернулась – и влепила ему пощечину.

Гортензия поразилась – они смотрели друг на друга так, словно их взгляды готовы высечь молнии.

Со стоном отчаянья Гилберт отпустил захлопнувшуюся с искрами щель. В изнеможении осел на пол, прислонился спиной к кровати.

Гортензия перевела дух: Мэриан весил немного, его перемещение не подорвало силы некроманта. Граф ведь серьезно намеревался отправить принцессу в безопасное место – пусть даже это усилие стоило бы ему собственной жизни!

– Я никуда не уйду без тебя, – тихо, но твердо произнесла принцесса.

– Тогда ты погибнешь, – жестко припечатал некромант.

Раздался стук – кто-то требовательно заколотил в оконную ставню.

– Сиди, я проверю! – охладила Гортензия порыв некроманта, который был готов сорваться с места и уже запалил на ладони искру огня. – Сомневаюсь я, чтобы мертвецы были такими вежливыми, стали бы они стучаться...

Ведьма открыла окно, впустив растрепанную ворону.

– Эвигейт?! – узнала Гортензия. – Почему ты здесь? Что-то случилось?!

Даже не получив ответа, Гортензия уже знала: случилось! И случилось что-то ужасное, раз Эвигейт спешила к ней, не жалея крыльев.

– Где они?! – всполошилась ведьма. – Я же велела им ждать меня там!..

Гортензия бросилась вон из комнаты. Слетела по лестнице, не разбирая ступеней в темноте, захлопнула за собой входную дверь – лишь бы успеть спасти своих глупых подопечных!

– Прости, – выдохнул Гилберт, закрыв рукой глаза. – Пожалуйста, прости меня. Как бы я хотел, чтобы ты сейчас была далеко отсюда...

Человеческое тело не выдерживало такого напряжения. Рот наполнился ржавым вкусом, Гилберт коротко закашлялся. Губы окрасились алым, с уголка рта сбежала тонкая струйка крови.

– Хотел бы? – горько откликнулась принцесса. Она опустилась рядом на колени, с состраданием всматриваясь в бледное лицо. – Хочешь прогнать меня? Это твоя благодарность, что я сняла тебя с костра?

Гилберт скривил губы в подобии улыбки. Костер ведь потушила гроза? Воронка в небесах открылась подозрительно вовремя. Похоже, Исвирт не желает отпускать своего ученика...

Гилберта встряхнуло – от запоздалого ощущения опасности. Он вскочил с места, перед глазами всё поплыло... Послышался грохот, приближающееся шарканье шагов – и дверь комнаты сотряслась от удара, распахнулась. Адель вскрикнула в ужасе.

На пороге появился мертвец. Его одежду покрывала корка бурой грязи, синевато-белая кожа была сплошь изрыта глубокими черными трещинами. Уши мертвеца раздулись до невероятных размеров, водянистыми пузырями лежали на плечах.

Гилберт загородил собой обмершую принцессу. В горле мертвеца пророкотало какое-то зловещее бульканье, он двинулся на них. Неужели собрался превратить их в демонов? Гилберт усмехнулся. Стерев тыльной стороной ладони кровь с губ, выпрямился, повелительно вскинул руку:

– Умри снова, гниль. И больше не смей подниматься!

Мертвец опять заклокотал, будто хотел расхохотаться. Развернулся к некроманту, не желая повиноваться приказу. Гилберту пришлось собрать всю свою волю, кусая губы, молясь про себя, чтоб не потерять сознание от напряжения.

Мертвец помедлил... Шагнул к окну – и перевалился через подоконник, сорвался вниз. Адель услышала донесшийся снаружи глухой удар о землю. Гилберт, вздохнув, пробормотал заклинание, отпустив душу из оков мертвой плоти.

Адель заворожено смотрела на подоконник с отпечатком грязи. Гилберт снова поперхнулся, зажал рот рукой, между пальцев просочилась кровь. Он сел, согнувшись от накатившей боли. Всхлипнув, принцесса обернулась к нему – прижалась к спине, обвив за пояс руками, ткнулась лбом между лопаток. В детстве она часто так обнимала его – когда Лорен обижал ее, она прибегала к нему в слезах, жаловалась на брата... Гилберт хватал ртом воздух. Ее руки чувствовали предательские волны дрожи, сотрясающие его тело. Но он не посмел расцепить ее объятия. Даже не смел дотронуться, чтобы не перепачкать своей кровью. Гилберт опустил голову.

– Ты и вправду некромант... – проговорила принцесса.

– Прости, – прошептал он. – Прости меня...

Мертвый колдун видел его. Исвирт теперь знает, где находится ее ученик. Если он действительно ей всё еще нужен – она пришлет за ним. И чары ведьмы теперь не помогут ему скрыться. Прятаться бесполезно.

Ведь как знала! Гортензия подбежала к припавшему к земле зверю – еще миг и он прыгнул бы! – и с размаху огрела палкой по загривку.

– Да пропадите вы пропадом! – заорала ведьма.

И смех и грех – от ее крика рванулись в рост и чахлые травинки, в одно мгновение превратившиеся в копья, пронзившие нескольких демонических тварей насквозь, и когти-рога на этих же чудовищах. Изогнутые, словно сабли, крепкие когти пригвоздили уродливые лапы к земле, так что сколько ни рвись – не сдвинешься с места. Рога на башках других тварей будто выстрелили у кого вверх, у кого в стороны – и воткнулись, ввинтились в деревянную стену, или просто перевесили, пригнули головы книзу.

– Тётя Тень!! – завопила обрадованная драконесса, спрыгивая с дерева, куда они с Мерианом забрались, спасаясь от окруживших их чудовищ. – Наконец-то ты нашлась!!

– А я и не терялась!! – заорала ведьма, ударом палки благословляя следующую наглую тварь. – Как вы тут оказались?! Я же велела вам дождаться меня!..

– Тетя Тень, там было так страшно! – в воодушевлении затараторила Рики, пока Эд и Фред отплевывались огнем сразу от трех демонических образин. – Мы тебя ждали-ждали, а потом погулять вышли...

– Погулять?! – воскликнула Гортензия. Схватив увлекшуюся драконессу, ведьма потащила ее за собой, прочь от взвывших от ярости тварей. Мериан поспевал за ними, то и дело отмахиваясь непонятно откуда раздобытой алебардой. – Там страшно – а тут весело?!

– Дошли до городских ворот, – продолжала Рики, увлеченно тыкая пикой в сунувшуюся было к ним саблезубую морду, – а там никакой стражи уж нету! Все солдаты разбежались, как только мертвецы притащились! И мы спокойно следом за мертвяками в город и вошли. Не понимаю, чего ты так переживала из-за пропуска?

– Какие еще мертвецы?! – Гортензии некогда было вникать в болтовню подопечной. Как бы живыми вернуться к трактиру, под защиту морока. Да только, кажется, все эти твари сами к трактиру неслись галопом!

– Ой, такие смешные мертвяки! – откликнулась Рики. Эд и Фред уже осипли отфыркиваться пламенем от чудищ, сорвали на бегу со стены кого-то дома факел, запалили – и уже отгоняли огрызающихся чудищ им. – Представляешь, эти мертвяки из леса на дорогу вылазили, прямо один за другим, не сосчитать! Все такие жуткие, синюшные. А уж вонючие!..

– Да-да! – встряла охрипшая Эд. – Мертвые ведь, а прямо как живые! Вылезали из болота, все в тине, в зеленой жиже – и сюда, к городу.

– Когда их увидали стражники, которые при воротах стояли, – добавила рассудительная Фред, – сразу оружие побросали и бегом. Ну, а мы с Мерианом пику-то с алебардой подобрали, на всякий случай, и сюда пошли, тебя искать. Ты ведь обещала к обеду за нами вернуться, а сейчас вот уж ночь скоро. Вот мы и подумали, мало ли что с тобой стряслось, вдруг выручать надо!

Исвирт не забыла о своем ученике. Похоже, теперь сюда спешили чудовища со всего города! Рвались вперед, грызлись между собой, опережая один другого... и перед самым домом словно о невидимую стену налетали. Останавливались, как замороженные, либо продолжали через силу упрямо двигаться вперед – рывками, шатающимся шагом, корчась от невозможности противостоять приказам некроманта.

– Ты вправе меня ненавидеть, – шептал граф, сжимая в объятиях напуганную принцессу. – Я виновен в смерти твоего брата... Я выпустил всё это зло... Но пожалуйста, говори со мной... я должен слышать твой голос... Если потеряю сознание – значит, убью и тебя...

Принцесса не то что говорить – дышать от ужаса забыла. Она слышала нетерпеливое рычание окруживших их тварей, скрежет когтей о мостовую. Кто-то медленно, очень медленно скреб по стене дома, и каменные стены казались преградой, не надежнее картонного листа... Она чувствовала накрывавшую с головой черноту...

Адель цеплялась дрожащими пальцами за руки графа, обхватившие ее плечи, она ощущала его прерывистое дыхание на своей щеке, чувствовала спиной неровный стук его сердца. И только он заслонял ее собою от всех этих чудовищ.

– Пожалуйста, Адель... прошу тебя... – шептал он, сбиваясь, уже почти бессвязно.

Чудовищ было слишком много, у него не хватало сил удерживать всю эту толпу. Морок ведьмы больше не мог помешать демоническим тварям учуять свою жертву – и жертва была так близко! – но отчего-то недосягаема. По клыкам из голодных пастей стекала вязкая слюна, когтистые лапы скребли о землю в бешенстве – и твари всё увереннее сопротивлялись воле некроманта, шаг за шагом приближались к своей цели...

– Вот вам, чудища!! – влетела драконесса в толпу, потрясая факелом и пикой. Гортензия онемела от ужаса – ее же сейчас разорвут! Но демонические твари не обращали внимания на Фредерику. Они корчились, но медленно ползли к дому.

– Быстрее внутрь! – закричала Гортензия. Вдвоем с Мерианом им еле удалось втолкнуть развоевавшуюся драконессу в двери трактира.

– Иди, я сейчас! – бросила ведьма помощнику, впихнула его следом за драконессой и заперла дверь.

Гортензия обернулась к скалившимся на нее чудовищам. Нужно, пока есть время, что-то сделать, чтобы от них избавиться, или хотя бы задержать... Невольно прижалась спиной к двери, сотрясающейся от возмущения драконессы, сглотнула – ведьма осознала, что оказалась одна напротив по крайней мере нескольких дюжин чудовищ. Их уродливые морды тянулись к ней, так близко, руку протяни и дотронешься...

Гортензия зашептала заклинание. Отзываясь ее приказу, землю вспарывали копья стеблей, ограждая чудовищ словно частоколом. Вьюны соскользнули со стены дома – и крепче веревок оплели лапы и шеи, вцепились в грубые шкуры колючками. Гортензия надеялась, что это поможет, хоть сколько-нибудь облегчит задачу графу...

Но она опоздала.

– Простите... Я больше не могу... – выдохнул некромант, прижимая к себе всхлипывающую принцессу, зарываясь лицом в ее волосы.

– Гилберт? – оглянулась Адель. – Гилберт, нет!! Очнись! Пожалуйста, держись!..

Она высвободилась из его ослабевших рук, схватила его за плечи, встряхнула, но голова безвольно мотнулась в сторону, глаза не открылись. Принцесса прильнула к нему, прижала к своей груди:

– Нет... нет... – шептала она растерянно.

Ставни на окне сотряслись от удара. Это вверх взмыли чудовища, имевшие крылья. Принцесса вздрогнула – но осталась на месте, теперь ее очередь закрывать его собой... Ставни трещали от натиска. Уцепившись за выступающие в щербатой стене камни, чудовища повисли перед окном, принялись выдирать раму. Под ударами лап дерево сыпалось в щепки. Адель вскрикнула, увидев за обломанной ставней заглядывающую внутрь кошмарную морду. О подоконник заскреблась когтистая лапа, просунулась по плечо еще дальше, желая дотянуться до них... Принцесса сжалась напуганным комком, заслоняя любимого. Хотя бы умрут они вместе...

Гортензия не успела справиться с дверью. Чудовища вокруг нее разом ожили. Они перестали дергаться, сопротивляясь невидимой стене – эта стена просто исчезла. Никто их больше не удерживал, никто не приказывал их мертвым телам остановиться. Демонические твари взвыли в азарте, и чары ведьмы оказались слишком слабы перед их жаждой крови. Стебли-веревки лопались от яростных рывков, чудовища ломились сквозь выращенные ею преграды, рыча от предвкушения.

Сопротивляться было бессмысленно, надеяться на что-то – напрасно. Но сдаться ведьма не могла, на кону собственная жизнь. И жизни ее подопечных, и еще многих...

– Что ж это я, – пробормотала ведьма успокаивающим тоном, – с какими-то чудищами страшными не справлюсь?

Гортензия очертя голову ринулась в бой. Она танцевала среди чудовищ, размахивая факелом и алебардой, описывая в сумраке огненные дуги. Опаляла уродливые морды, выжигала глаза, рассекала шкуры. Демоны рвались к дверям, от нее же отмахивались как от надоедливой осы, огрызались, но не пытались разделаться, как будто посчитав, что из-за одной помехи не стоит терять время и упускать возможность скорее схватить главную добычу. Это их безумное стремление и спасало пока ее жизнь – но надолго ли?

Чудовища взвыли – как показалось Гортензии ликующе. Сердце ведьмы пропустило удар – неужели они прорвались в дом? Получив желанную кровь, сейчас набросятся и на нее...

Сверху на ведьму посыпались осколки черепицы с крыши. Кто-то спрыгнул ей за спину, она не успела развернуться – сзади на плечи легли сильные руки. Гортензия вздрогнула, попыталась вывернуться – она не хотела умирать!!..

– Ты танцевала, как настоящая фея! – коснулся ее уха теплый шепот. – На миг мне показалось, что у тебя выросли крылья.

Гортензия замерла. Чудовища вокруг выли не от предвкушения – а скулили от ужаса. Вместо того, чтобы броситься и растерзать, эти исчадия преисподней рванулись кто куда, заметались бестолково, загнанные в ловушку двумя всадниками: Дэв-хан и Дакс прорубались через толпу с разных сторон – и тварям некуда было бежать.

– Иризар! – с облегчением воскликнула ведьма.

Бросила свое оружие, развернулась – она была так счастлива вновь увидеть радужные глаза демона, что готова его расцеловать!

Чудовища, избежавшие клинков двух приятелей, ринулись на них. Но Иризар, бережно поддерживая ведьму, встретил нападение градом острых осколков – повинуясь его воле, разбившаяся черепица поднялась в воздух с земли – и сорвавшись вперед, изрешетила шкуры, окрасив в ржавый цвет. Гортензия отвернулась, впившись взглядом в холодное лицо демона – лишь бы не смотреть на орудующих окровавленными клинками демонов.

– Ты цела, фея? – спросил Иризар, по-своему растолковав этот взгляд.

Гортензия вдруг поняла, что краснеет. Замершее от ужаса сердце принялось выколачивать частую дробь где-то под самым горлом.

– Думаешь, я не управилась бы сама с этими демонами? – буркнула ведьма. Опомнилась, что невольно прильнула к надежной груди, ища защиты. Быстро, снизу вверх взглянула – и вспыхнула от едва различимой улыбки, прячущейся в мерцающих глазах.

– Я помню, как ты с одним демоном справлялась, – усмехнулся Иризар. И оттолкнул ее: – Прости, мне некогда!

Гортензия обидчиво сжала губы, глядя, как он легко вышиб запечатанную ею дверь.

– Созданные мертвецами – это не демоны, а гниль! – проворчал Дакс. Вытерев клинок, вложил меч в ножны. Им не потребовалось много времени, чтобы очистить улицу.

Гортензия имела полное право считать Иризара мерзким типом, но не могла не одобрить его предусмотрительности – демоны привели оседланных лошадей, явно рассчитывая убраться из города как можно скорее. Что ж, в этом она с ними более чем согласна. Как бы ни была хороша эта троица в бою, со всеми тварями, заполонившими столицу, им не справиться.

– Сколько кровищи!! – воскликнула Фредерика, наконец-то выпущенная из дома. Мериан, высунувшийся следом за ней, побледнел, едва взглянув на поле битвы.

Фредерике интересно было всё – и убитые чудовища, в уродстве так разительно отличающиеся один от другого, и Дакс с Дэв-ханом, восхитившие ее своим сходством с бесстрашными рыцарями из баллад.

Но когда над улицей зашумели крылья – и на мостовую опустилась дракониха, Фредерика просто замерла от переполнивших ее чувств.

– Стефана и Изабеллу по приказу господина Иризара в турнирный городок доставила! – шутливо отрапортовала Сильг. – Там есть кому защитить государя, пускай хоть теперь господа рыцари-бездельники и чародеи делом займутся! Не всё им друг друга колошматить без толку.

Она не замечала спрятавшуюся за лошадями драконессу. Лошади беспокойно переступали ногами, тесно сгрудившись, то боязливо косясь на разбросанные по улочке уродливые тела, то поглядывая на дракона. Рядом с Сильг даже рослый жеребец казался не больше осла.

– Кстати, – продолжала дракониха, понизив голос, – не говорите Гилберту, но его матушка кажется слегка тронулась рассудком. Мне пришлось тащить ее, завернутую в ковер, и передать с рук на руки маршалу, а он ее запер под замок и приставил лекарей сторожить.

– Давно надо было это сделать! – хмыкнул Дакс.

– Так где Иризар-то? – огляделась Сильг. Аккуратно запалила из ноздри пару уличных фонарей.

– Пошел хозяина с принцессой в чувства приводить, – кивнул Дакс на окна трактира. – Поди, обе "красавицы" со страха в обморок попадали!

Сильг несильно хлопнула демона хвостом пониже спины:

– Не ржи, как конь! Мальчишке сегодня досталось.

– Слава Небесам, о вашем чернокнижнике было кому позаботиться! – сухо объявила Гортензия. – Как и о брошенном вами яйце, – добавила она негромко, между прочим.

Слух у драконихи оказался исключительный. Сильг повернула голову к ведьме, в ее огромных желтоватых глазах отразилась целая гамма чувств, Гортензия и не думала, что драконья морда может быть такой выразительной. Ведьма скрестила руки на груди и многозначительно посмотрела на свою воспитанницу.

Фредерика, вытянув шеи, робко выглянула поверх лошадиного седла.

– Благодарю вас, госпожа Хермелин, – проговорила дракониха, и на глазах ее блеснули слезы. – Благодарю, что вырастили моих девочек. Я... я не хотела, чтобы они родились в подземелье. Я хотела, чтобы они были свободны. Я даже обрадовалась, когда пришел срок – а я оказалась далеко от герцогского дворца... Я собиралась сбежать и забрать с собой моё сокровище, улететь далеко в горы... Но когда я вернулась за яйцом, на эти земли оказалась наложена печать, через которую я не смогла пробиться, сколько ни старалась...

– Выходит, мы не одного Иризара там случайно заперли! – хмыкнул Дакс, пихнув локтем в бок Дэв-хана.

– М-м...Ма-а-ма-а!!! – уж не могла сдерживаться, разрыдалась в шесть ручьев Фредерика, ринулась к Сильг, распугав лошадей, повисла на огромной шее.

Гортензии кольнуло что-то в сердце. Ревность? Да нет же, глупости. Скорее обидно, ей пришлось столько времени нянчиться с этим трехголовым чудищем, скормила ей все свои сбережения, покупая вкусности, читала на ночь сказки, пичкала кашей с ложки, рискуя остаться с откушенными пальцами – а теперь что? Зачем теперь Фредерике ведьма, когда у нее появилась мать.

– Пойду, потороплю их там, – пробормотала Гортензия, отправляясь в дом. Оставлять принцессу наедине с этой парочкой ей тоже было как-то неспокойно.

Иризар поднялся наверх. Распахнув дверь, огляделся, хмыкнул.