Текст книги "От океана до степи (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 88 страниц)

Но вот наконец и нужный ему зал – небольшой островок активности посреди тихой пустоты. Его встречали радостно устремившийся к нему Дар, верный Послушный, несколько поклонившихся универсалов и его главный на сегодня помощник-ассистент – гордый оказанным ему доверием Айнон. Долгая и вдумчиво-неторопливая прогулка пошла фейри на пользу – Дримм собран и готов. Короткая ласка дракону, кивок Послушному, приветствие друиду, распоряжения универсалам. Трещат отдираемые доски, звучит речитатив заклинаний и команд, звенит металл – кипит работа.

– Вроде бы все как надо – ничего не упустили? – почти час спустя полуутвердительно спросил Дримм, оглядывая сильно изменившуюся обстановку. Глаза его внимательно искали малейшую ошибку, а руки машинально гладили-чесали подбородок подставившего горло маунта. Дар был уже слишком велик, чтобы как раньше поместиться у хозяина на руках, но ради любимой ласки он сложил свои двухметровые крылья, опустился на все четыре лапы и вытянул шею так далеко как мог.

– Не должны – все проверили на десять раз, – уверенно ответил ему Айнон. Друид занимался тем же что и Глава, то есть разумеется не чесанием чужого маунта, а поиском недочетов в проделанной работе.

Взглядам игроков открывался совершенно преобразившийся зал. Стены и потолок зала покрывали густые, полные жизни полотнища лиан и растущих на них огромных красных цветов, что издавали густой до приторности аромат. Цветы еще не раскрылись и не выпустили содержащуюся в них пыльцу, но когда это произойдет лучше быть подальше от зала, если ты не хочешь уснуть глубоким и полным приятных видений сном, уснуть и не проснуться больше никогда. В центре зала на каменном пьедестале стоял огромный стальной котел, скорее даже целый бассейн из лучшей оружейной стали, огромная вогнутая емкость, но без воды внутри. Вместо воды дно бассейна-котла полностью скрывали под собой слитки золота, серебра и платины, а так же драгоценные камни россыпью – целое состояние. Внешнюю и внутреннюю поверхность котла не уродовали какие-либо надписи, рисунки или нанесенные руны. Зато таких надписей, рун и рисунков хватало вокруг него на полу. Целые моря, океаны несущих магию рисунков. Впрочем нет, пока не несущих – уравнения силы не завершены и по оставленным проходам еще можно добраться до забитой ценностями емкости. Обычное освещение цитадели уже погасили и преобразившийся зал освещался мягким зеленым светом магических кристаллов на высоких полутораметровых подставках. Оные подставки, кстати сделанные из той же стали что и котел, окружали сонм пентаграмм как солдаты на плацу.

– Не жалко? – с усмешкой спросил друид, кивая на котел. – Все-таки не считая остального на четверть миллиона камешков и слитков? Да еще с твоих же слов, это лишь первая из трех спячек, а вторая и третья обойдутся еще дороже. —

– Нет, не жалко, – абсолютно искренне ответил Дримм. – Средства есть, время есть – нужно сделать пока есть возможность. Необходимого количества очков можно и не собрать или собрать, но упустить время – так что нет, не жалко мне денег, – повторился Дримм. И действительно фейри ничуть не жалел ни о нынешних, ни о будущих тратах.

– И правильно! – согласился с ним друид. – За деньги такого зверя не купить, заплати хоть 10, хоть 20, хоть 100 миллионов! Кстати, спасибо что позвал помочь, – спохватился Айнон. – Очень уж хотелось на такое посмотреть, тем более поучаствовать. Я знаю при большой нужде ты бы справился и сам. —

– Пустое, – несколько смутился Дримм. А вот он не был уверен, что смог бы обойтись без столь могучего друида, но даже если бы и справился, то в любом случае потратил бы гораздо больше времени и сил, намного больше. – Вроде бы действительно все, – Дримм окончил осмотр и, обхватив голову Дара обеими руками, посмотрел ему в глаза. —

На несколько минут хозяин-Дракон и дракон-маунт застыли в каменной неподвижности, а потом Дримм отпустил чешуйчатую голову и вытер пот со лба. Золотистое сияние постепенно уходило из его глаз, но вот из глаз взлетевшего к потолку дракончика оно и не думало уходить, смешиваясь с его природным красным цветом, золотые искорки густо бежали и по чешуе. Дар недолго пребывал под потолком, вскоре маунт опустился прямо в бассейн-котел и с комфортом расположился поверх его содержимого.

– Спи, – приказал ему хозяин – зевнувший напоследок Дар выполнил его приказ. Дримм немного подождал и кивнул ожидавшим его приказа Послушному и универсалам: – Давайте! -

Вот и пришел черед множества бочек: прямо в котел, прямо на спящего дракончика и его драгоценную постель полился густой красный поток. Благодаря добавкам из редких трав все еще теплая кровь полностью скрыла его в себе, заполнив емкость до половины. Последнюю бочку опустошил Послушный и как только он покинул зону знаков на полу, туда сразу же зашел Дримм и начал методично заканчивать незаконченную работу, доводить письмена до логического конца, дорисовывать рисунки, закрывать пентаграммы, уничтожать ведущие к котлу-бассейну проходы. Как только Дримм дорисовал последний штрих… ВСПЫШКА! И море пентаграмм засияло теплым золотистым огнем, а вот фейри почти мгновенно сдал, мало того, начал заваливаться, словно не мог стоять на ногах. Скорей всего внезапно ослабевший фейри упал бы на собственное творение, но к счастью он был не один – Послушный подхватил его на руки и отнес подальше от разгоравшегося золотого пожара, а Айнон приложил руку к груди и по той руке потек бурный и теплый поток живительной маны со вкусом магии Природы. Все же как хорошо, что Дримм догадался пригласить в ассистенты настолько сильного друида, единственного игрока в клане с запасом маны почти как у него.

Через пару минут Дримм уже мог самостоятельно стоять, еще через три минуты мог и все остальное – слабость прошла, и фейри немедленно снял с себя живительную длань. Айнон облегченно вздохнул – даже его немалый резерв показал дно, как в прорву уходя в исчерпавшегося фейри.

Дримм поблагодарил друга за помощь и, не отрывая взгляда от от едва видимого из-за сияния котла, обошел круг из пентаграмм. Обошел раз, обошел два, обошел три и вернулся к Айнону и Послушному (универсалы уже покинули зал и ждали их в коридоре).

– Получилось! – в ответ на вопросительный взгляд друида, слегка склонил голову Дримм.

– Вот и ладушки, – облегченно выдохнул друид, обидно было бы, если бы все затраченные силы оказались потрачены зря. – Если все хорошо, то надо быстрей валить, – поторопил фейри друид и указал на разбухавшие прямо на глазах цветы: – Я не могу их долго сдерживать – еще минута-две и начнут открываться. —

– Тогда пошли, – согласился Дримм и первым двинулся на выход, суеверно ни разу не оглянувшись назад, за ним последовали и остальные.

Через минуту на герметично закрытую дверь щедро полилась золотая фейрийская кровь, активируя заранее нанесенные на нее руны. Все! Дверь не открыть и не сломать, если ты конечно не сильней наложившего те руны мага. Однако ради предотвращения недоразумений у запечатанных дверей зала встал на караул Послушный, через час его сменил пост из шести спецназовцев, что имели жесткий приказ охранять дверь и заворачивать всех любопытных именем Главы.

– Еще раз спасибо! – уже по пути наверх вновь поблагодарил за предоставленную возможность Айнон.

– Это тебе спасибо, – хлопнул его по плечу Дримм. – Я твой должник! -

– Сочтемся! – отмахнулся Айнон. – Ты лучше меня позови когда будешь его оттуда доставать! -

– Непременно, – пообещал Глава. – А пока чтобы время не терять, давай-ка обсудим стену (живую стену) вокруг зоны переноса. —

– Давай, – не стал возражать друид. – До того как стало известно о приближении орды, я хорошо полазил по тамошним местам, посмотрел, прикинул – работы будет много, но не все так страшно как я думал раньше. Значится перво-наперво… -

Интерлюдия

Интерлюдия.

г. Москва, Северный административный округ, р-н. Западное Дегунино, двенадцатый микрорайон, двор элитного жилого дома.

Настоящее время (2019 год), полдень.

Кондрат.

Крутится, вертится шар голубой,

Крутится, вертится над головой.

Крутится, вертится, хочет упасть,

Кавалер барышню хочет украсть.

Где эта улица, где этот дом!?

Где эта барышня, что я влюблен?!

Вот эта улица, вот этот дом!

Вот эта барышня, что я влюблен!

Как бывало не раз слова знакомой с детства песни помогли Кондрату успокоить разгулявшиеся нервы и войти в то особое состояние холодной отстраненности, что так полезно для дела. Давно, очень давно он не занимался подобными вещами и надо признать отвык, но сегодня собирался вспомнить старое, и немудрящие слова помогали ему настроится на нужную волну.

Большой двор элитного дома не любил чужаков, отгородившись от остального города решетчатым забором и такими же воротами. Снобизм? Быть может, хотя скорее веяние времени и требование жизни. Зато двор одного из центральных районов трещавшей по швам Москвы не ломился от припаркованных автомобилей совершенно посторонних людей, песочницу не уродовали кучи говна, всю остальную детскую площадку окурки, шприцы и бутылки, на любовно ухоженных клумбах не воняли использованные презервативы и обдолбанные ханырики, милиция (пардон) полиция не гоняла наркоманов и шпану, странные дяди не выслеживали детей, а гости из солнечного Таджикистана бабулек, нет – во дворе дома царили покой и тишина.

Кондрат не имел к жильцам дома и соответственно к хозяевам двора никакого отношения – не жил, не являлся родственником или знакомым тех кто жил, не работал в многочисленных службах богатого дома, однако он, чужак, нагло и у всех на виду сидел на скамейке внутри запретного для чужаков двора и никто не обращал на него внимания. Впрочем, а на что было обращать? Он не походил на шебутного представителя какой-нибудь из молодежных субкультур, любителя странно звучащих для русского слуха развлечений вроде пранка, паркура или какого-нибудь другого опасного для себя и других занятия (ей-ей лучше бы с тем же пылом занимались девушками, а то ломают кости, треплют нервы, а рождаемость падает); не походил он и на косившего под дебила учащегося ПТУ, в традиционном измызганном спортивном костюме, с не менее традиционными жаренными семечками на зубах, от чьего жутковатого ''Гы-Гы-Гы''стыла кровь в жилах у любого нормального человека; не был похож и на откровенного гопника-алкаша, которому всегда нужно было добавить, то есть попросту отобрать у случайного прохожего бочата (часы), лопатник (кошелек) и все что угодно, все что можно продать или обменять на пузырь бухла, а если не получится, в похмельной ярости насрать, сломать, нагадить где можно и нельзя; на представителя набившей всем оскомину чернявой национальности он тоже не походил. Нет, старичок-божий одуванчик напоминал книжно-киношного профессора, этакого престарелого, но по-прежнему элегантного денди годов так 20-х 20-ого века, а может и века 19-ого. Любой кто видел его умилялся, а через несколько минут и вовсе о нем забывал и продолжал заниматься своими обычными повседневными делами. Да и был ли тот старик? Или это воспоминание об увиденном в фильме или сериале актере? Да если даже и был, то явно не нес угрозы ни двору, ни жильцам.

Просто удивительно как человека могут изменить обычные контактные линзы, качественно положенный грим, накладные волосы и борода, сшитый на заказ костюм под Италию и до умопомрачения лакированные туфли – изменить до неузнаваемости. Когда над Кондратом закончила колдовать незнакомая ему, но знакомая Василию (Альдарону) сухонькая старушка и он смог посмотреться в зеркало, то не узнал сам себя – исключительно качественная работа, исключительно! Где лысая, изрезанная старыми шрамами башка? Вместо нее благородная, роскошная, снежно-белая шевелюра, которая к тому же скрыла от посторонних глаз отсутствие половинки правого уха и ожог на месте левого. Где слишком сильно давящий взгляд (зверский, как говорили ему некоторые)? Вся тяжесть осталась с внутренней стороны зеленых контактных линз, и о чудо (!) Кондрат видел в них лучше, чем видел в своих любимых очках. Появилась роскошная и такая же снежно-белая борода, а усы, его гордость, смотрелись на ней не как чужеродный элемент, а как составная часть ухоженного комплекса из бороды и усов. Ну и ко всему этому великолепный костюм: не настоящая Италия конечно, но даже специалисту трудно было бы понять, что это подделка, по крайней мере на первый взгляд. Хотя если смотреть в корень, кто тут еще подделка надо поглядеть – костюм не жал, не стеснял движений, не натирал и в нем можно было бегать, прыгать не хуже чем в специально предназначенной для тренировок спортивной одежде. Кондрату понравился его новый образ – так бы в нем и ходил, и почти девяностолетний старик долго, как мальчишка перед первым свиданием, вертелся перед зеркалом, пока его не позвала знакомая Василия внести в его образ последние штрихи. Золотые очки (обычное стекло), дорогие часы, ручкаParkerи короткий зонт добавили образу глубины и достоверности. Казалось бы после взгляда в зеркало Кондрата уже ничем нельзя было удивить, но как потом оказалось все же можно: уже в самом конце, когда преобразившая его старушка прощалась с Василием, он с искренним изумлением понял, кем она была – вот значит как в реальности выглядела Синьагил.

Кондрат поднял руку к лицу и взглянул на циферблат – семь минут до назначенного времени. Ни много, ни мало – нормально: пока не стоит вставать и идти к нужному подъезду, но можно начинать готовиться. Он лениво оглядел двор – никого. Почти никого: полный мальчик вышел из подъезда, мальчишку больше интересует гаджет в руке чем окружающий мир, мужчина помогает жене загрузить в дорогой автомобиль коляску и задорно орущего отпрыска, в другом конце обширного двора возится дворничиха – самый страшный его враг (теоретически может поинтересоваться, что забыл на скамейке незнакомый ей старик), но похоже она застряла надолго. Через пару минут Кондрат изменил позу, словно устал сидеть в одном положении, при этом короткий зонт ''ну совершенно случайно'' оказался у него на коленях. Не по-стариковски ловкие пальцы пробежались по стержню, надавили, повернули незаметный рычажок – внутри зонта раздался едва слышимый щелчок. Пальцы огладили набалдашник в форме крюка, попробовали насадку с внутренней стороны, но двигать ее не стали и не явили миру то, что скрывалось под ней, пока не явили. Кондрат вновь откинулся на спинку скамейки и взглянул на часы – 4 минуты, хотя, уже три.

Итак зонт – обычный на первый взгляд зонт. Разве что если присмотреться, можно заметить слишком толстую рукоять-набалдашник, а с другой стороны, ну кому это надо? Сотни фирм, фирмочек и вообще подозрительных шарашкиных контор изготавливают похожие зонты не только в России, но и за рубежом, и все они творят как бог на душу положит, так что и слишком толстая рукоять вполне может быть высером мозга очередного''гениального'' дизайнера. Да может, но не является: этот зонт работа настоящего мастера, известного в клане Красного Дракона под именем Дорн. И в общем-то зонт это не зонт – ткань, спицы внутри нее, частично внешний вид рукояти это бутафория: под тканью не телескопическая рукоять, а гораздо более широкий и массивный агрегат, по сути почти один огромный и толстый ствол, главная и изначальная цель которого глушить звук, ГЛУШИТЬ в ущерб дальности и точности, но не надежности, все остальное, затвор, пружина и другие части самодельного оружия занимали гораздо меньше места – как уже было сказано ранее под черной тканью якобы зонта царил ствол, нет, СТВОЛ! Там же был расположен магазин на восемь патронов: 7,63x25 мм Маузер – достаточно надежный и убойный патрон. А вот сменить магазин нельзя, для этого пришлось бы долго разбирать весь агрегат, при этом резать бутафорскую ткань, ломая бутафорские спицы. Да и не нужно – если все пойдет как надо, то восьми патронов хватит за глаза, а если не пойдет, то даже десять полных магазинов не помогут хозяину оружия. Спусковой крючок скрывает нашлепка на набалдашнике, предохранитель Кондрат только что взвел и поставить его назад невозможно. Бьет оружие на 10–15 метров, потом начинает хромать точность, но в условиях ограниченного пространства, например, машины, подъезда, квартиры больше и не надо. В общем неплохое оружие, хотя и не без недостатков, главный из которых не невозможность перезарядиться и не неудобная рукоять, а вес – зонт весит почти полтора килограмма, но зато безобидный вид, беззвучный выстрел и мощный немецкий патрон. Впрочем тому кто умел обращаться с ''мечтой кулака'' (винтовочным обрезом) не пришлось долго привыкать. На самый крайний случай у Кондрата имелся запасной вариант – десяти сантиметровый нож-наваха, подарок погибшего в Корейскую друга-командира. Друг привез его из Испании в 35-ом году, а затем без единой царапины прошел с ним Халхин-Гол и еще две войны, а вот в третью нож-талисман не помог, и умиравший от ран командир без сожаления подарил заслуженное оружие молодому, но талантливому подчиненному. Десятисантиметровая наваха – действительно хорошее оружие, и Кондрат умел им пользоваться… когда-то давно. Он не обольщался насчет себя – двадцать, даже пятнадцать лет назад он еще кое-что мог, а теперь один единственный настоящий удар, даже не от профессионала, а просто от здорового, молодого мужика и ему старику хана. Так что наваха это на самый крайний случай, и хорошо бы этот случай так и не наступил.

Кондрат взглянул на часы – минута, а значит пора. Встал, разгладил брюки и неторопливой походкой направился к подъезду напротив скамейки, на которой он сидел, ''зонтик'' небрежно качается в петле на правой руке. Во дворе ни души, даже дворничиха куда-то скрылась:

Крутится, вертится шар голубой…

Кондрат минует еще одну скамейку перед самым подъездом, розовые кусты, вступает на лестницу под козырьком и мурлыкает себе под нос заветные слова:

Крутится, вертится над головой…

Он успевает посторониться, и даже галантно придержать дверь перед пожилой женщиной с помертвевшим лицом и глазами на мокром месте – консьержке этого подъезда только что позвонили по мобильному телефону и сообщили, что ее единственная и любимая внучка попала в аварию (на самом деле абсолютно целая девица скучала на паре в своем университете, что характерно с ВЫКЛЮЧЕННЫМ телефоном):

Крутится, вертится хочет упасть…

Кондрат с усмешкой глянул вслед женщине, подмигнул зрачку видеокамеры и, проникнув в подъезд, закрыл за собой дверь. Камер он не боялся – как неосмотрительно со стороны службы безопасности дома оставлять в своей системе выход в интернет, неудивительно, что через этот пусть и защищенный, но НЕДОСТАТОЧНО защищенный выход-вход шляются все кому не лень – хорошо сработал более чем подкованный в программировании и хаке Ниэллон:

Кавалер барышню хочет украсть…

Незваный гость не решился вызвать лифт на первом этаже, а благоразумно поднялся на второй. Конечно у получившей страшное известие консьержки не было времени вызвать сменщицу, тем более ее дождаться, но береженого бог бережет, а не береженого кто-то стережет – в конце-концов есть дворники, есть охрана на воротах мало ли… Но и идти по лестнице до девятого этажа… не в его возрасте, так что лифт.

Буквально через минуту распахнулись двери, и Кондрат вступил в самый чистый лифт на его памяти, даже лифт в здании Министерства Обороны пусть и слабо, но пованивал мочой (много престарелых генералов со слабым мочевым пузырем), а тут запах лаванды, чистота, зеркальные стены и приятная музыка – прямо не лифт, а холл дорогого отеля.

Кондрат успел закончить уже начатые куплеты и начать по новой, когда лифт остановился на нужном ему этаже. Приятный женский голос по-английски назвал номер этажа, двери бесшумно открылись, Кондрат вышел.

На площадке никого, на лестницах никого, за массивными дверьми тоже никого не слышно, но это не показатель – за такими стальными монстрами можно хоть бомбы рвать, хоть надрывая глотку орать''Парус'' Высоцкого, но тут уж ничего не попишешь – остается надеяться на судьбу, удачу, фортуну. Кондрат огладил большим пальцем нашлепку на набалдашнике ''зонта''и… вновь оставил ее в покое. Подошел к нужной двери и нажал белую кнопку звонка.

– Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон! – в глубине квартиры звенит забавный звонок. Звук очень приглушен – толстая дверь, но все же его слышно.

Кондратий чуть отступил от двери, давая тому кто будет смотреть в глазок хорошо себя разглядеть. Поправил манжеты, поправил бабочку, поправил Parker в нагрудном кармане пиджака и постарался принять как можно более безобидный и в то же время деловой вид. Приглушенных дверью шагов он не почуял, но и не вздрогнул, когда увидел потемневший глазок и услышал вопрос из-за двери:

– Кто там? – вполне себе банальный вопрос, причем что характерно на русском языке. Впрочем чему тут удивляться? Хозяин квартиры говорил и думал на нем не хуже чем на родном английском.

– Mister Bohm? – американский Кондрата был великолепен – типичный говор уроженца округа Колумбия, не зря его классический английский подвергся безжалостному коверканью сразу с двух сторон: почти месяц в виртуале его мучил Сулмендир, и столько же в реале пытал Альдарон – результат на лицо, вернее на языке.

– Yes, – владелец жилья охотно перешел на язык сдернувших за океан соплеменников Шекспира, одновременно он внимательно разглядывал гостя сквозь глазок. И что же он видел? Благообразный старик в золотых очках, с золотым пером во внешнем кармане дорогого итальянского костюма – на гопника, журналиста или сектанта не похож, да и не пускали такую публику в подъезд элитного дома.

– Good day, mister Bohm. My name is Samyel Johnson. I think, you remember me, do you? I am here for embassy business, – намекнул на вполне возможную в прошлом встречу Кондрат, в конце концов парень не мог быть знаком или знать в лицо всех сотрудников огромного посольства, да и не ставил перед собой такой задачи. – Please,may we talk? – Кондрат ковал железо пока горячо и, благожелательно улыбаясь в глазок, напрашивался в гости.

– Of course, just a minute! – Ай-ай-ай – никогда не открывайте дверь незнакомым людям и это правило не стоит забывать даже взрослым! Хозяин квартиры забыл – широко распахнул дверь, улыбнулся гостю фирменной американской улыбкой и гостеприимно пригласил его внутрь: – Welcome, Mister Johnson! -

Кондрат вежливо склонил голову и зашел в длинный коридор. В глубине большой шестикомнатной квартиры звучала разнообразная музыка (как минимум три композиции из трех разных источников) и слышались азартные голоса, а также звуки выстрелов и взрывов (приятели хозяина квартиры резались в приставку).

– Are you alone? – Кондрат посторонился, позволяя визави закрыть входную дверь и незаметно кивнул сам себе, услышав как лязгнул замок – надежная дверь намертво отрезала квартиру от случайных прохожих и любопытных соседей.

– Yes, my friends are here, but they'll not disturb us, – хозяин квартиры легкомысленно подтвердил то, о чем Кондрат итак знал: к сожалению русские бездельники-друзья молодого американца постоянно терлись у него на квартире и не давали застать его дома одного. Трое это еще не самый плохой вариант – в любое время суток могло быть до десяти и больше.

Кондрат вновь улыбнулся обезоруживающей улыбкой доброго дедушки и, словно увидев кого-то на том конце коридора, слегка поклонился в приветствии. Доверчивый американец повернул голову посмотреть кого увидел гость, никого не увидел и открывая рот развернулся назад.

– All right, сученыш! – Короткий зонт уже смотрел ему в грудь, а откинувший нашлепку на набалдашнике ''гость'' жал на спусковой крючок.

Выстрел! Из вершины зонтика исторглась свинцовая смерть и легкий полупрозрачный дымок с резким запахом, а вот звука выстрела не было, не было даже щелчка или легчайшего хлопка, так – вздох слишком глубоко вздохнувшего человека. Достаточно мощная пуля, да еще с такого смешного расстояния должна была бы навылет пробить грудь, возможно и стену дома и полететь дальше… должна, ДОЛЖНА БЫЛА БЫ, если бы ее выпустили из нормального пистолета, а не из изделия Дорна. Старый умелец от души намудрил с самодельным стволом и фрицевским патроном, но зато''вздох'' вместо звука выстрела и пуля, что оставила в теле аккуратную дырочку… и развалившись на куски зверски истерзала плоть внутри. Все же пуле, вернее ее деформированным фрагментам хватило энергии вырваться из спины, но этим же жалким остаткам не достало силы пробить несколько слоев ткани и ватного наполнителя – обычный пуховик сумел их остановить и не допустить до стены.

Американец с теплыми, ЖИВЫМИ глазами еще оседал на изорванный и измазанный в крови пуховик, а из ствола самодельного оружия еще курился дымок, когда раздался громкий, просто оглушительный щелчок – Кондрат немедленно сместился в сторону, почти упер ствол ''зонта'' под подбородок медленно оседавшего тела и снова нажал на спуск.

Выстрел! Пуля, остатки пули, снова вышли с обратной стороны, попутно разнеся затылок и окатив несчастный пуховик щедрой порцией крови и мозгов, ну и вновь остановленных кусочков свинца. Дважды застреленный покойник набрал скорость – полуголовое тело с десятком дырок в спине сползло по насмерть изгаженной одежде, опустилось на обувную подставку, прихватив пару туфель сползло по ней на пол и замерло. Вновь громкий и резкий щелчок – самозарядка Дорна перезарядилась и готова стрелять. Все также звучат музыка, возгласы азарта и бутафорские выстрелы и взрывы – прочие обитатели квартиры пока не поняли, что к ним на огонек заглянула смерть.

На мгновение Кондрат позволил себе отвлечься и перевести дух – главное дело сделано – без сердца и мозгов не встанет даже бессмертный Дункан Маклауд, не то что обычный человек! Буквально через секунду он вновь сосредоточился – дело нужно было довести до конца. Осталось трое – девчонка и двое парней, представители так называемой золотой молодежи, самые тупые из них, то есть те, кого родителям-депутатам (судьям, сенаторам) не удалось выпихнуть учиться за бугор и кто сейчас старательно и не жалея себя''тренировался''в будущем просрать уворованные предками-ворюгами деньги. Вот уж кого Кондрат не жалел, хотя с другой стороны, он никого не жалел большую часть своей жизни и не желал заниматься сей филантропией сейчас, без всяких сомнений и душевных терзаний собираясь разменять жизни абсолютно безразличных ему сикельдявок на двух-трех, а если повезет, то и пятидневную фору.

Кондрат в последний раз глянул на остывавшее тело на полу и, поудобней перехватив тяжелое оружие второй рукой, осторожно двинулся вперед. Губы старика шевелились, напевая все еще любимый и памятный мотив:

Крутится, вертится шар голубой…

Комната, пустая, видимо спальня, на одной из настенных полок надрывается включенный магнитофон (точнее не магнитофон, а довольно современная стерео-система, но для Кондрата – один черт). ''Гость''оставил комнату в покое:

Крутится, вертится над головой…

Две двери – туалет и ванна. В туалете горит свет. Ванная пуста. Кондрат прислушался, подождал несколько секунд, ему надоело, и он решил действовать, а не дожидаться засранца – хочет сдохнуть на толчке, его право:

Крутится, вертится, хочет упасть…

Кондрат поудобней перехватил зонт и рывком распахнул дверь туалета! Никого! Пустой''трон'' и сияющий кафель. Кондрат философски пожал плечами и, оставив санузел позади, продолжил свой путь:

Кавалер барышню хочет украсть…

Ему почудилось движение в соседнем помещении, и он припал к стене коридора. Нет, не почудилось – мелькнула тень, еще раз, электронный сигнал и едва слышимые из-за множества шумов удаляющиеся шаги:

Где эта улица, где этот дом?

Внезапно Кондрат узнал знакомый звук – сработала микроволновка. Вновь звук – открыли дверцу. Кондрат вздохнул и плавно шагнул в дверной проем:

Где эта барышня, что я влюблен?

Перед ним большая кухня, по которой к нему идет молодая девушка в легкомысленном халатике и большими наушниками на голове. Красивая. Удивительно – никого провода, но наушники работают, видимо передают или проигрывают музыку, поскольку девчонка покачивает головой в слышимом только ей ритме. В руках у меломанки две бумажные коробки пиццы, разогретой пиццы:

Вот эта улица, вот этот дом!

Девушка не только сама лишила себя слуха, но и полуприкрыла глаза. Она не замечает незнакомца, что держит в обеих руках направленный в ее сторону ''зонт''. Замечает его только в двух-трех шагах, ошарашенно останавливается, ее глаза лезут из орбит, открывается рот… Может быть у кого-то другого и дрогнула бы рука при виде молодой, не разменявшей и двух десятков девчонки, но только не у Циркуля (старое партизанское прозвище Кондрата). Первую женщину, вернее сразу трех женщин он убил в 13 лет: мать, жена и младшая сестра перешедшего на сторону немцев милиционера в немалых чинах умерли грязно, но быстро – длинный нож для заколки свиней, рожденная ненавистью сила и совершенно не детская ярость в глазах малолетнего мстителя. А потому…

Выстрел! Пуля входит прямо между широко раскрытых глаз и прелестная головка трескается как перезрелый арбуз!

Вот эта барышня, что я влюблен!

Большие наушники помогли голове сохранить форму и не брызнуть во все стороны ошметками, кровавый поток изливается на красивый халат, тело падает, коробки пиццы падают на него, кусок дымящейся пиццы вывалился из коробки и ползет по бесстыдно обнажившемуся животу, сверху его поливает кровавый ''соус''. Щелчок! Оружие в руках безжалостного убийцы вновь готово к бою, он разворачивается и покидает кухню.

Кондрат недоволен собой – отвлекся на необычное устройство и не просчитал траекторию выстрела, в результате несколько осколков пули попали в подвесной шкаф, пробили дверцу и что-то там разбили внутри. Впрочем самого плохого все же не произошло – осколки могли, но все-таки не попали в окно.

Следующая комната пуста, лишь только работает включенная плазма, на экране надрывается модная чернокожая девица, такие же чернокожие мужики пляшут у нее за спиной. Кондрат вновь замер в коридоре, впереди зал – самая большая комната квартиры, именно оттуда слышатся азартные крики, взрывы, стрельба – на просторах приставочной игры идет безжалостная бойня.

На мгновение у Кондрата прихватывает сердце и темнеет в глазах, он опирается, почти падает спиной на стену, оружие в руках тяжелеет раз так в пять.

– Не сейчас! – старик преодолевает себя и чудовищным усилием воли прогоняет боль и слабость, загоняя их туда откуда они пришли. Отталкивается плечами от стены, поднимает опущенное оружие, вдох-выдох, вдох-выдох – глубокие вдохи проталкивают кислород по старому нутру, наполняют кровью забарахлившее сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох – он готов!