Текст книги "От океана до степи (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 88 страниц)

Ну и наконец последним из важных зимних дел был лук, который фейри мастерил на протяжении практически всей зимы и закончил только поздней весной. Дримм не торопился и делал все обстоятельно, на десять раз просчитывая каждый свой следующий шаг и до миллиметра выверяя каждое движение, если он чувствовал что сегодня не пойдет, то и вовсе откладывал работу на день, а то и на два. Зато в конце-концов, спустя более чем полгода родилось великолепное оружие – покрытый черно-золотым лаком, украшенный искусной резьбой по рогу и дереву и в то же время предельно функциональный асимметричный эльфийский лук – настоящее произведение искусства. Вообще-то подобные луки использовали еще древние фейри, но ко времени заката их цивилизации слава непревзойденных лучников-фейри отошла в далекое прошлое – все больше и больше любое другое оружие им заменяла магия, так что в какой-то степени потомки-эльфы действительно вдохнули в полузабытое оружие новую жизнь, а потом и затмили подернутую пылью тысячелетий славу лучников-фейри.

Если так подумать и разобраться, пока Дримм сидел в своем лесном заключении, он не очень нуждался в новом метательном оружии – все его потребности с лихвой удовлетворяла праща, а на крупную дичь вполне годилось несложное в изготовлении копье. Лук, настоящий эльфийский (фейрийский) боевой лук обладал избыточной, невостребованной в его условиях дальнобойностью и, например, никак бы не помог ему ни в схватке с атаковавшими с минимальной дистанции волками, ни тем более когда хищники караулили его у входа из землянки – и в том, и в другом случае он просто не сумел бы использовать лук, а если бы попытался, то мог не успеть достать оружие ближнего боя. И все же Дримм не жалел о том что потратил столько времени, сил и терпения на прекрасный, но по факту бесполезный здесь и сейчас лук и не только потому что работа над ним хорошо помогала прогонять скуку и хандру, но главное потому, что он не переставал надеяться выбраться в большой мир и отправиться домой, в свой настоящий дом к своему клану – вот тогда и должно было пригодиться столь грозное оружие.

Был и еще один эпизод, что не дал фейри заскучать зимой, и несмотря на всю свою быстротечность этот эпизод встал в один ряд с другими гораздо более длительными делами, а в какой-то степени их затмил…

Неизвестно где.

5 месяцев назад.

Дримм проснулся среди ночи, почувствовав укус мелких, но острых как бритва зубов, жертвой агрессии стал большой палец на левой ноге. Упахавшийся вчера фейри спросонья не сообразил что это значит, дернул пострадавшей ногой, отбрасывая мелкого агрессора и, что-то пробурчав, вновь попытался заснуть.

– Враги!!! Снаружи!!! Страшные!!! – тремя огненными копьями ворвался в его голову ментальный крик, и у фейри мгновенно заболела голова. Ну а сидевший у него на груди Рики (за ногу Дримма кусал его брат) подпрыгнул и выдохнул в открытые глаза фейри еще один ментальный вопль-удар: – Проснись!!! Проснись!!! Нас всех съедят!!! -

Даже еще не проснувшись он понял, дело плохо – кри не стали бы так волноваться из-за ерунды! Не раз и не два кри выручали фейри, когда он находился на грани поражения (те самые засады у входа в землянку) и бесстрашно вцеплялись в загривки, уши, бывало и яйца способных прикончить его хищников и давали ему возможность отступить в дом, а дома и стены помогают, особенно когда вдоль них разложено оружие и обладавший острыми и режущими поверхностями инструмент. Кри никогда не боялись хищников много больше себя, но сейчас видимо что-то изменилось, и Дримм окончательно проснулся, взглянув в наполненные диким ужасом глаза самого бесстрашного из кри.

Не вставая с лежанки Дримм плавно положил свою ладонь на дрожащее тельце кри и, мысленно успокаивая друга, огляделся по сторонам – ничего не увидел и напряг слух, обоняние и свое внутреннее чутье, вновь пожалев о пока еще не способной помочь магии. Обоняние тоже ничего не дало – все перебивали травы, и несмотря на вентиляцию спертый воздух самого жилища, плюс дрова в печах, остывающий металл, не выветрившийся запах позднего ужина, да и козы из соседнего помещения добавляли в общую атмосферу щедрый букет из особо пахучего козьего дерьма, шерсти и запаха хлева. Кстати, козы тоже волновались – похоже позднее всех обеспокоился засоня-Дримм, едва не проспав все на свете, в том числе и свою собственную смерть. Внутреннее чутье молчало, но молчало как-то странно – после довольно таки бурной осени Дримм, помня о способных на подкоп хищниках, всегда был настороже, а тут его словно разбил паралич, не в смысле что ему перестало подчиняться собственное тело, нет, тело было в порядке, но зато словно задеревенел и как-то подозрительно расслабился разум – ему хотелось забыть о наводящем панику кри, забыть обо всем и уснуть под теплой и мягкой шкурой.

– Это не мои мысли! – мгновением позже понял Дримм и покрылся холодным потом. Когда ему была доступна магия Природы он и сам так умел, но с другой стороны, почему не заснули козы и кри, и в конце-концов, почему он сумел проснуться?!

*

Дримм об этом так никогда и не узнал, но его спасло новое увлечение – резьба, вернее даже не она сама, а по привычке вырезаемые тут и там, вплетаемые в лица и одежду резных фигурок руны. И пусть в половине из них вообще не было магии, а в другой половине – с гулькин хрен, но сотни даже таких почти бесполезных магических знаков сильно исказили и ослабили враждебное обитателям землянки колдовство.

*

В данной ситуации слух оказался гораздо полезнее других чувств, и все еще неподвижно лежавший фейри понял наконец, что же обеспокоило кри. Во-первых, по внутренней крыше (уже по внутренней!) ходили, именно ходили двуногие прямоходящие существа, а не ступали четвероногие хищники. Причем судя по тому как скрипели огромные стволы кровли, неизвестные имели солидный вес или (и это гораздо хуже) были обременены тяжелыми доспехами. Во-вторых, со стороны входа раздавался едва слышимый шум – кто-то осторожно, видимо стараясь не потревожить спящих обитателей жилища пробовал на прочность дверь. Ну и в-третьих, сразу из двух углов землянки и с небольшого участка потолка исходила непонятная вибрация, а еще едва уловимый гул. Углы с такой позиции не получалось разглядеть, а вот потолок оказался доступен для взгляда, и Дримм попытался визуально обнаружить участок, откуда исходил подозрительный гул – почти сразу это удалось, и он уставился на легкое марево, скорее даже полуметровый в диаметре круг слегка подогретого воздуха. Круг постепенно рос в размерах, а марево также неторопливо становилось все сильней.

Фейри понял все что хотел и все что ему было нужно: быстрым, но аккуратным и тихим движением сел, спустил кри на земляной пол к брату, потом также тихо встал (оба самца кри уже юркнули к своим в убежище за самой массивной из печей). Бесшумным шагам босого фейри позавидовал бы охотящейся леопард – Дримм тоже охотился, точнее охотился на тех, кто решил поохотится на него.

Марево, вернее три марева в трех разных местах становились все заметней и сильней, усилились ковыряния в двери.

Дримм тоже не терял времени даром: натянул штаны, сунул за пояс нож; выпил содержимое серебряной бутылочки, потом золотой и снова серебряной, но на этот раз не выпил полностью, а поморщившись отпил пол-глотка; затолкал в одну из печей медный совок на деревянной ручке и покамест оставил его внутри, заодно поудобней переложил кочергу; снял с полки пару мешочков и высыпал их содержимое в один из преющих горшков; передвинул стул-чурбак под уже скрывшее под собой земляную стену марево в одном из углов и мгновенным, чудовищно-сильным движением не вбил, а вертикально ввернул копье в землю тупым концом и острием в направлении уже довольно сильно гудящего участка потолка. Фейри тенью скользнул к подпертой здоровенным камнем дубовой плахе (Дримм хотел сделать нормальную дверь, даже отковал медные петли и засов, но не успел) и усилил камень толстой жердью.

Из-за двери раздался злобный рев! Видимо он все же нашумел, и те кто ломал дверь услышали движения внутри. События понеслись вскачь – короткий наводящий зевоту ролик перед фильмом закончился – началось интересное кино…!

Дримм еще бежал от двери, как гудение скачком усилилось, а на месте марева, во всех трех местах возник лилово-желтый туман, даже не туман – кипящий, пузырящийся бульон, из которого шибануло сквозняком и запахом зимнего леса.

Дримм почти по наитию выплеснул подготовленный горшок в возникшую в глубине левого марева-бульона тень и не прогадал – многократно превосходящее по действию серную кислоту содержимое горшка влетело прямо в отвратительную, мохнатую и кажется даже рогатую харю – дикий вой, и харя вместе со всем остальным канула туда откуда пришла!

Фейри как на шарнирах развернулся к правому мареву и со всей силой метнул тяжелый с толстыми стенками горшок – попал! Горшок разбился о высунувшуюся из правого марева рогатую башку!

Почему-то правое марево оказалось меньше остальных, и получивший''глиняный привет'' обладатель бараньих рогов замешкался в слишком тесном для него магическом входе. А вот хозяин жилища не мешкал, и вслед за горшком на голову слегка оглушенного существа опустилась кочерга. Дримм нервничал и потому перестарался – медная кочерга тут же изогнулась, и ее и без того околонулевая ценность в бою упала до абсолютного нуля. Впрочем тот, по чьей шее пришелся чудовищный удар толстым прутом металла, так не думал – даже не пикнув ткнулся мордой в земляной пол, полностью перегородив вывалившейся до пояса тушей небольшой лилово-желтый проем (Дримм не ошибся – покрытый шерстью здоровенный гуманоид).

Но фейри уже не смотрел на перегородившего собой правый проход мохнача, а летел к наливавшемуся темнотой левому. Он успел и вытряхнул совок углей в очередную мохнатую харю – тот же результат, что и от кислоты!

Быстрый взгляд на потолок, на державшуюся дверь (почему в случае двери не применили такое же марево?) и он вновь полетел по знакомому маршруту – еще один гость пытался протолкнуть себя прямо поверх тела оглушенного. Кстати, получивший горшком и кочергой шевелился и стонал – в общем приходил в себя.

Дримм сходу вмазал кулаком куда-то внутрь бульона, схватил высунувшуюся из него руку и, используя угол не превратившейся в проход земляной стены, взял ее на излом, а затем и вовсе сломал в локте. Снаружи раздался полный боли вопль, и повисшая на одной коже рука втянулась в бульон. Дримм же занялся приходившим в себя – взявшись за короткие витые рога откручивал тому башку. Дело шло туго – рычащий гуманоид сопротивлялся и оказался неожиданно силен.

Здоровенная туша свалилась с потолка, и… землянка содрогнулась от небывалого воя, пара крынок треснули в черепки – вертикально вкопанное под маревом копье вошло точно в очко, вернее сам рогатый ''десантник''снайперски насадился очком на острие. Острие прорвало кожу чуть выше ключицы, а древко в нескольких местах сломалось у ''десантника'' внутри.

Дикий вопль сослужил фейри добрую службу и всего на мгновение заставил замереть его тогдашнего неудобного противника-здоровяка. Да, всего на мгновение, но фейри хватило времени покрепче и поудобней перехватить бараноподобные рога. Хозяин головы опомнился, но было поздно, и через несколько секунд в руках у рухнувшего на спину фейри осталась оторванная башка, а на земляной пол хлынул настоящий водопад густой красной крови.

Дримм оставил бьющееся в конвульсиях тело позади и вновь полетел к левому проходу, заодно метнув башку в дырку над головой (вылетевшая с той стороны оторванная башка дала фейри пару лишних секунд). Он успел, опять успел, пусть и в последний момент, и очередного исторгнутого левым маревом рогатого ублюдка встретил тяжелый чурбак. Удар на мгновение ошарашил и без того споткнувшегося о другой чурбак рогача, кстати фигуристую самку, чурбак раскололся именно о впечатляющие груди и на секунду выбил из нее дух. Секунда не успела закончиться, как фейри по рукоять вонзил ей в глаз нож, неловко его повернул и не специально сломал лезвие в глазнице (первое бронзовое лезвие получилось слишком хрупким).

Дверь еще держалась, а безголовое тело еще загораживало собой правый проход, но Дримма вновь осчастливил ''гость'' – очередной ''десантник'' спрыгнул с потолка! Спрыгнул спиной к уже залитому чужой кровью фейри и тут же пожалел об этом.

Здоровенный гуманоид, опять самка с впечатляющим титьканом(!) только еще поворачивалась, а Дримм уже летел к ней в высоком прыжке и в стиле Брюса Ли впечатал стопу правой ноги в изумленно перекосившуюся харю. Масса тела помножилась на скорость и действительно здоровенную (два Дримма), мохнатую бабу буквально унесло как листок порывом ветра. Землянка наполнилась криками, шипением раскаленных и прижигавших плоть камней, а так же паром – рогатая титькастая (и зубастая) б…ть развалила своим огромным телом одну из печей и забилась среди обломков!

Новому''десантнику'' не повезло дважды – фейри снова оказался у новичка за спиной, а еще хозяин дома успел подхватить свинцовый молоток и серебреный серп. Серп прошелся по сгибам обеих ног, а молоток врезался сначала в затылок, потом под лопатку, потом вновь по башке. Тут Дримм немного не рассчитал, и когда свинцовая головка смялась о рога, деревянная рукоять не выдержала напряжения и сломалась. Фейри повалил оглоушенного и израненного врага лицом (пардон – мордой) вперед и начал старательно перерезать тому (опять пардон – той) горло внутренней стороной серпа. Дела у фейри шли неплохо, пока он не увидел, как из правого прохода по безголовому трупу лезет очередное рогатое чмо – серп отправился в полет и бешено вращаясь врубился внешней стороной в харю очередного вторженца, а фейри резко взялся за рога хрипящего под ним существа, уперся коленом в спину и как мог рванул голову на себя, как можно сильнее открывая и расширяя рану, потом вскочил и не оглядываясь кинулся к обожженной самке, что как раз в тот момент вставала из курящихся дымом обломков печи.

На этот раз примером для подражания послужил не Брюс Ли, а Мохаммед Али – Дримм легко уходил от неловких ударов даже приблизительно не представлявшего что такое бокс существа и бил, бил и бил: бил точно, быстро, умело, вкладывая в удары всю силу и скорость фейрийского тела и местные (загруженные в мозг) навыки кулачного бойца. В общем парил как бабочка и жалил как пчела, очень-очень быстрая бабочка, и невероятно злая пчела – каждый удар вызывал сотрясение всего огромного тела, не говоря уж о том, что кулаки как в тесто уходили в брызгавшую кровью плоть. За три секунды Дримм нанес больше пятидесяти ударов и, почувствовав движение за спиной, обернулся к двум новым врагам. Ну а мертвая самка, точнее лопнувший в нескольких местах мешок изломанных костей, медленно осела на обломки печи.

Двое новых врагов явно боялись хозяина дома, фейри уже научил их себя бояться, и потому им понадобилось несколько вздохов, чтобы преодолеть свой страх и броситься вперед, но фейри их опередил и уже стелился к ним рваным и в тоже время плавным воинским шагом. Худой и какой-то мелкий (в сравнении с остальными) самец улетел после стремительного удара в челюсть, а самку Дримм поймал на прием и швырнул через плечо, швырнул удачно, прямо позвоночником на угол опрокинутого на бок стола. Мощная резная столешница на пару миллиметров ушла в прочный земляной пол, Южную и Северную Америки (резьба) украсила причудливая трещина, а позвоночник молодой и если бы не рога, шерсть, уродливая харя и клыки даже симпатичной самки хрустнул как гнилая ветка. Удар сверху вниз ладонью прямо в горло на корню задушил вопль боли. Ну а после, озверевший фейри схватил отбитое горло в ладонь, сжал кулак и… и вырвал гортань вместе с языком!

Отряхивая руки от крови, Дримм глянул на трещавшую дверь, на марево, на трясущего головой худого самца и деловито направился к недобитку. Удар подъемом стопы в пах, прямой кулаком в нос, пяткой по почкам – худой ''сдулся'' и не мешал фейри оттащить себя к ближайшей целой печи и сунуть башкой внутрь одного из открытых отверстий. Потом он конечно же бился, но фейри был много сильней и поджаривал мохнатого задохлика пока не надоело, то есть пару минут, пока снаружи не втянули безголовое тело, освобождая правый проход. Отпустил и, подхватив подвернувшуюся под руку заостренную жердь, побежал к правому мареву, а задохлик смог таки посмертным усилием вытащить прожаренную до угольков башку и наконец-то умереть.

– На миру и смерть красна! – с усмешкой подумал Дримм, глянув на ворочавшийся камень-запор у двери. Фейри глубоко вздохнул как перед прыжком в воду и, выставив перед собой жердь как копье, хотя нет – как винтовку со штыком, нырнул в правый проход. Внутри оказалось темно как у негра в жопе, но зато можно было дышать, и Дримм полез вперед, мощными толчками ног отталкиваясь от гладких похожих на металл или бетон стен. Через мгновение после того как фейри нырнул в лилово-желтое марево сдался-не выдержал вход, а с потолка рухнул очередной ''десантник''.

Десять секунд стремительного движения и орущий фейри пробкой из бутылки шампанского вылетел на белый свет, вылетел не один, а с насаженным на жердь как жук на булавку очередным''бараноголовым'' – дурачок сам массой своего тела и стремлением вниз насадился на не такую уж острую жердь.

Снаружи Дримма встретили трое (не считая издыхавшего на колу): знакомое лицо, вернее после знакомства с серпом – пол-лица, хиляк со сломанной рукой и здоровенная, самая большая из всех виденных сегодня ''бараноголовых'' самка с отвисшими чуть не до колен грудями и здоровенной дубиной в руках. Хиляк умер сразу – попытался неловко ударить фейри целой рукой, но не только не попал, но и сам получил убивший его удар в челюсть (сломанная шея и челюсть в осколки), полулицая поползла от фейри прочь, а вооруженная дубиной самка знакомо взмахнула своим нехитрым оружием.

Фейри спас проснувшийся инстинкт! Он припал, буквально распластался по земле – над головой у него пролетел самый настоящийледяной шар! Полулицей сегодня явно не везло – сначала острый серп изуродовал ее лицо, а теперь предназначавшийся фейри ледяной шар и вовсе убил невезучую страдалицу.

Ну а Дримм мгновенно бросился вперед и не дал шаманше, или кто там она была, повторить магический удар. Но и без магии самка могла постоять за себя – могучий замах и огромный комель устремился к голове ее врага.

Да, огромная самка конечно могла постоять за себя, но не против такого как Дримм: фейри легко ушел от мощного, но неуклюжего и слишком медленного удара, сократил дистанцию и открытыми ладонями обеих рук врезал мохнатой по ушам, тут же воткнул большие пальцы в глаза, а затем не останавливаясь тем же движением рук порвал ей губы в трех местах и все это меньше чем за секунду. Страшные живодерские приемы мгновенно вывели самку из игры, ну и разумеется оправиться ей Дримм не дал: вырвал дубину из рук и с оттягом и полуоборотом приголубил по изорванному лицу, вернее по лицу не попал – попал в висок, но так даже лучше.

Потом Дримм встречал лезущую из дыры четверку и как заправский бейсболист махал битой-дубиной, отоваривая каждого следующего по рогатой башке, потом долго бил оглушенных мохначей, потом, когда сломалась дубина, пинал, потом сбросил с жерди труп и для верности проткнул все трупы, включая полулицую ледышку. Закончив месить трупы, Дримм нырнул в дыру и готовый ко всему вывалился в разгромленной землянке. Внутри дома ему не пришлось никого добивать – догадливые кри постарались облегчить ему жизнь и перегрызли всем живым ли, мертвым ли мохначам яремные вены.

Единственного''бараноголового'', что не погиб и попытался убежать, Дримм настиг на самой окраине своих владений и, когда тот переправлялся через реку, всадил ему в затылок свинцовый желудь из пращи – тело с обезображенной углями мордой и истекающей мозгами башкой унес стремительный поток.

Неизвестно где.

Настоящее время.

Фейри наслаждался правильно запеченной свиной ногой, не столько даже самой ногой как запеченным вместе с ногой гарниром – пропитавшаяся духом свинины копа была дивно хороша и на вкус фейри даже затмевала основное блюдо, особенно в тандеме с кислой капустой и соленым огурцом. Впрочем в этом вопросе у фейри имелись жесткие оппоненты в лице с урчанием поглощавших свою долю кри – вот они-то как раз на 100 % отдавали предпочтение мясу и на радость фейри полностью игнорировали обалденный гарнир. Впрочем от мяса Дримм тоже не отказался и с удовольствием умял большой жирный кусок запеченной свинины.

Кри успели выпросить и сожрать добавку и теперь сидели и провожали каждый исчезавший во рту у Дримма кусок грустными глазами, но не просили еще – благоразумно не хотели лопнуть. Немаленькая порция уже показала дно, как вдруг фейри положил нож и вилку на стол и замер, превратившись в натянутую струну. Обеспокоились и кри: начинавшаяся послеобеденная сиеста была забыта, и зверьки завертели головами, пытаясь понять, почему напрягся их большой друг.

Дримм и сам не смог бы так сразу ответить на этот вопрос: с одной стороны, он не слышал и не видел, не ощущал обонянием ничего угрожающего, но с другой стороны, за полтора года жизни здесь он прочувствовал этот лес как себя: знал сколько в нем пчелиных ульев, кустов орешника, малины, зарослей конопли, кто и когда из животных их посещает, где еще осталась дикая копа и где лучше растет трава, а где палая листва сбивается в удобные для него кучи, даже как должен звучать ветер в ветвях и множество подобных вещей. Сейчас знакомый лес звучал немного по другому – по нему шли чужаки, те кого этот лес еще не встречал, пока еще они были далеко, вне пределов доступной ему территории, но приближались.

Помимо всех вышеназванных причин имелось и еще кое-что: нельзя было точно сказать с какого момента у Дримма так обострилось чутье и что было тому причиной – его занятия магией, поединок с ''бараноголовыми''гуманоидами или просто время пришло, но с какого-то момента мир начал приоткрывать для него ранее закрытые двери, примерно как до попадания сюда. И нет, к нему не вернулось магическое чутье, а скорей вновь проснулось то, что делало его фейри – связь с его внутренним скрытым глубоко внутри Я, ну а там, как считал обрадованный переменами Дримм, и до полного возвращения магии недалеко, по крайне мере он на это надеялся. Возможно также чутье проснулось от того, что за зиму фейри добился впечатляющих успехов – сумел пробудить в себе магию рун и активно каждый день работал с другими школами. Так это было или не так – неважно, главное – фейри сумел ощутить потенциальную угрозу себе и выстроенному им мирку и в отличие от зимней истории у него имелось достаточно времени чтобы подготовиться.

Дримм не сразу вскочил из-за стола, нет, он не торопился и сначала тщательно прожевал оставшийся у него во рту кусок, потом вытер руки, встал и… собрал посуду, отнес ее к печи, вернулся (все это не торопясь, но и не медля – ровными экономными движениями), смахнул со стола крошки, вымыл руки в бадье, тщательно их вытер и только потом отправился за установленным в изголовье кровати сундуком, что появился там примерно через месяц после зимнего нападения и все это время до самого настоящего момента прирастал содержимым.

Здоровенный фейри без труда принес сундук к столу и, поставив его на край, начал доставать из него разные и весьма интересные вещи. Первым появился гораздо более мелкий сундучок, но все же сундучок, а не шкатулка. Вторым – тщательно завернутый в хорошо выделанную кожу лук. Третьим – пустой колчан от этого лука и масса жесткой кожи: несколько небольших вогнутых пластин, грубое подобие наголенников, каких-то манжетов, множество ремней, и чем-то напоминавший корсет пояс с большой, круглой как тарелка пряжкой из толстой бронзы, несколько меньшие пластины из того же металла украшали пояс по всей длине. Четвертым появились похожие на короткие мечи клинки с резными рукоятями из рога, с навершия одного из клинков скалилась зубастая голова кри, а с другого – голова дракона. Несмотря на немалый размер это все же были именно ножи: не очень широкими чуть изогнутыми клинками удобно было и рубить, и колоть, и резать, да и метнуть их во врага не возбранялось – не подведут и попадут точно в цель, особенно в руках своего создателя-фейри. Бронзовые лезвия были заточены с двух сторон. Пятым появился еще один тщательно запечатанный кожаный сверток и занял свое место на столе. Шестым – бронзовый же одноручный топор, топор чем-то напоминал парные клинки, не внешним видом, но возможностями, что он давал своему владельцу: топор прекрасно мог рубить и даже резать – изогнутая как сабля чуть изломанная на нижнем конце рабочая часть прямо намекала ''вспори мной чье-нибудь горло'',а гнутая как нужно рукоять сообщала лезвию дополнительную силу при ударе. А еще топор тоже можно было метать, и брошенный умелой рукой топор (а фейри умел) был поопасней любого ножа. Седьмым предметом стали общие ножны для не менее чем полудюжины ножей, из которых лишь один был изготовлен из бронзы, материалом остальных служили медь, камень, серебро и даже кость, ну и конечно у каждого великолепные резные рукояти. Восьмым появился бронзовый шлем, и на этом сундук почти опустел, а хозяин сундука спустил его со стола на пол. В сундуке сиротливо остался лежать круглый, весело раскрашенный щит с бронзовым умбоном и заточенной медной полосой по краям.

Дримм хозяйским взглядом окинул разложенные на столе предметы, словно здороваясь, провел над каждым из них рукой и первым открыл сундучок: достал из него глубокую глиняную чашку, острый как бритва кремневый нож, мешочек с каким-то порошком, кисть козьего волоса и больше нечего, хотя пузатое нутро сундучка буквально ломилось от похожих мешочков, узких золотых и серебряных колб и запечатанных воском глиняных горшочков. Затем Дримм, изрядно потеснив остальные предметы, чуть не на половину стола разложил элементы самодельного доспеха, с помощью кремневого лезвия пустил себе кровь и собрал ее в чаше, добавил туда же порошка и размешал все кистью. Потом фейри немного подождал и, используя все ту же кисть, нанес густую смесь на неглубокие симметричные вмятины на коже доспеха – кожа приняла смесь как родную, и посреди коричневой почти черной поверхности появилась вязь рубиново-красных знаков, сама жидкость тут же застыла и стала напоминать краску, нанесенную неделю назад.

На время фейри отложил кисть и наполовину израсходованную чашку, сбросил домашнюю одежду и моментально влез в доспех, повозился затягивая многочисленные ремни, но тоже управился довольно быстро. Повертелся-присел, подтянул пару ремней, а один наоборот ослабил. Наклонился вперед и назад: сдвинул пару ремней, поправил пояс, снова проделал весь комплекс движений, затем довольный вернулся к столу.

То в чем сейчас щеголял Дримм трудно было назвать полноценным доспехом, скорее сбруя с отдельными элементами защиты: дополнительно усиленный бронзой широкий пояс защищал уязвимый живот; поножья и наручи – руки и ноги; а несколько средней толщины пластин прикрывали некоторые другие уязвимые места и при этом почти не стесняли движений. Не такая уж и плохая защита – жесткая хорошо обработанная кожа точно остановит коготь зверя, ослабит удар дубины и сгодится как дополнительная преграда для средней паршивости клинка, а уж с рунами даже хорошему стальному мечу придется постараться чтобы прорубить или проколоть измененную-усиленную магией кожу.

После того как фейри облачился в доспех пришло время лука и стрел: оба покрытых слоем жира свертка были вскрыты и отложены в сторону, на свет появился выгнутый в обратную сторону лук и тридцать стрел – весь изготовленный за зиму запас. Дримм легко натянул тетиву на лук, но не следовало обманываться этой легкостью – вряд ли даже легендарный Одиссей смог бы совладать с луком фейри, а если бы взялся из него стрелять, скорей всего отрубил бы себе пальцы тетивой и конечно уж не смог бы пустить стрелу не то что через кольца в рукоятях двенадцати секир, но даже на метр. Натянутый лук и стрелы (половина наконечников – бронза, остальные – медь и серебро) заняли места в своих отделениях колчана, а сам колчан чуть позже утвердился у фейри за спиной. Но сперва Дримм обработал наконечники стрел, лезвия ножей и кромку топора прозрачной пахучей жидкостью из золотого флакона, что в свою очередь появился из сундучка. Нанес совсем немного, дал засохнуть и только потом стрелы отправились в колчан, а ножи в ножны и вместе с топором в петли на поясе.

Шлем Дримм не стал пока одевать, а зацепив его за специальный крючок, повесил на плечо. Затем пришло время пузатенького сундучка, и он подвергся умеренному грабежу: часть флакончиков переместились в кармашки сбруи, а часть Дримм употребил прямо здесь: пару флакончиков опустошил, а зеленоватую мазь одного из горшочков втер себе в ладони, другой промазал глаза и заложил по комочку в уши.

Пора было выходить, но Дримм сделал еще кое-что: достал из специальной стойки одно из десяти своих копий и, поворачивая древко, вылил на него остатки смеси крови и порошка. Тяжелое и длинное, обладавшее мечевидным наконечником копье будто вздрогнуло в руке и неуловимо изменилось: словно готовые кровоточить набухшие жилы протянулись по всему древку, а наконечник будто потемнел от времени и слега начал отдавать красным как медь.

Дримм хотел было попрощаться с кри, но Рики спутал ему карты и заявил что идет с ним. Дримм не стал возражать и, послав остающимся кри успокаивающую и бодрую мысль, направился вслед за другом на выход. По пути достал из общих ножен один из малых ножей и сунул его в интегрированные в правое поножие ножны.

10-15 минут и фейри с кри достигли края своих владений, того самого природного моста из камней через бурную и никогда не замерзающую реку. Искать позицию не пришлось и Дримм устроился на том же самом месте, с которого несколько месяцев назад прикончил из пращи последнего''бараноголового'' йети. Хорошее, не видимое с той стороны реки место, плюс небольшой пригорок, за который можно присесть, и укрытый кустами овражек, в который можно скатится-отступить.

Зелья уже начали действовать так же как и мазь: и без того отличное расовое ощущение леса выросло многократно, мышцы заиграли силой, комары и стрекозы чуть не замерли на лету, а в теле фейри появилась неестественная легкость и ртутно-резиновая гибкость – встряхнувшийся как пес перед дракой Дримм был готов встретить любого врага.

Между тем чужаки уверенно шли по лесу, и пусть кто-то бы и вовсе не заметил (только не эльф или фейри) как они умело, почти не тревожа птиц идут к реке, но хозяин лесных владений чувствовал их сердцем и внутренней сутью, слышал бесшумные шаги, обонял смазанные какой-то отбивающей запах смесью тела, а вскоре увидел как изменились тени меж деревьев и кустов. Дримм положил первую стрелу на тетиву – чужаки приближались и их было много…