Текст книги "От океана до степи (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 88 страниц)

– Ну что надо? – несколько излишне агрессивно поприветствовал ее Айнон. Людмила не обиделась – в какой-то степени ментальная связь позволяла чувствовать эмоциональный фон собеседника, и она сразу же узнала такую же как у нее усталость, отсюда и агрессия, вернее не агрессия – раздражение.

– Как там с вашей ''тропой смерти'', к утру закончите? -

– Закончим-закончим и даже не к утру, а часам так к двум ночи и ''полосу замедления'' за ней к трем. -

– Молодцы! – вполне искренне похвалила друидов Людмила. – А теперь еще раз и поконкретней: как она подействует? Что-то в прошлый раз ты объяснял-разобяснял, но я почти ничего не поняла, или я такая тупая или ты такой косноязычный… Так как? Для тупых повторись уж, не сочти за труд. —

– Ладно тебе ерничать, – несколько смутился Айнон. – Болячка действует конкретно на лошадей, самим оркам или скажем варгам ничего не будет, да и лошади не сразу падут, а через некоторое время. —

– Сколько? Конкретику давай. —

– Тут все зависит от лошадей, – заюлил главный друид, – если лошадь хотя бы пару зараженных травинок ущипнет, скажем утром, то к полудню скопытится. Причем финальная стадия болезни наступает очень быстро, и внешне здоровая лошадь умирает всего за несколько секунд – ее не успеют вылечить – вот она как ни в чем не бывало бежит, а вот уже мертвая дохлятина валяется. —

– А если не ущипнет? -

– Тогда сложней: болезнь все равно в нее проникнет, через прикосновение к зараженной траве, через дыхательную систему, через кожный контакт с уже зараженными лошадьми, но ей требуется больше времени на инкубационный период. —

– Еще раз, сколько? -

– Если так же утром, то к вечеру, скорее к ночи, может даже к утру следующего дня. —

– То есть к тому моменту, когда битва давно закончится, – иронично подытожила Людмила и тут же обеспокоилась: – А наших лошадей твоя зараза не скосит?! -

– Нет! Ни в коем разе – болезнь убивает сама себя и убивает зараженную траву – через два-три дня не будет ни травы, ни болезни! Ну и в конце-концов есть лекарство, наделали с большим запасом, целых 6000 доз. —

– Ладно поверю, тем более Дримм разрешил, но смотри мне, Сиро Исии недоделанный…! После боя вы ОБЯЗАТЕЛЬНО проверите всех наших лошадей! – (Сиро Исии – командир отряда 731 Японской Императорской Армии, во время Второй Мировой Войны отряд занимался разработкой биологического оружия).

– Само-собой, – не стал отказываться Айнон (попробовал бы он только отказаться!).

*

''Тропой смерти''Людмила и Айнон называли полосу зараженной травы. Ширина полосы 10 километров, длина более 30-ти. Цель полосы: лишить орков лошадей, то есть лишить степных всадников возможности сражаться верхом или удрать в степь. Довольно подло, но эффективно, по крайней мере так должно было быть (средство не проверено в полевых условиях, только в полигонных). Одно из главных достоинств – теоретическая неспособность шаманов орков предотвратить заражение, ведь это не враждебная магия, не проклятье темных сил и не отрава, а просто болезнь, незнакомая степным шаманам болезнь, которую почувствуют только лошади, да и то лишь в несколько последних секунд перед смертью.

В свою очередь ''Полоса замедления'' – несколько тысяч друидских кустов из враждебных всему живому плотоядных лиан и корней. Такая преграда не остановит многосоттысячную орду, но задержит и даст орде время узнать, что за спиной у нее появились враги, а заодно у оркских лошадей появится время попастись и разумеется пастись им придется на''Тропе смерти''.

*

Людмила не стала надолго отвлекать занятого делом друида, и вскоре на ее вопрос отвечал уже другой абонент, как водится обладатель заветного звена:

– Я слушаю! – довольно бодро отозвался Цезарь 555.

– Чем порадуешь? – в который уже раз за сегодня поинтересовалась Людмила. Учитывая ''милую'' привычку Драконов травить перед битвой все что можно и нельзя, игрок по прозвищу Борджиа пришелся в клане ко двору, вот и сейчас он руководил вытекавшим из его прозвища направлением.

– Готова половина всех обычных стрел, все оружие, что подвергается спец-обработке, тоже, как и до четверти дротиков. Пока у нас технический перерыв, через пару часов продолжим со стрелами и дротиками. Не знаю сумеем ли закончить со стрелами, а ведь еще есть копья для баллист и болты для станкачей (станковых арбалетов). Рогатки, чеснок, ежи, колья для засек и колючку обработаем уже после установки, сама понимаешь, иначе их слишком опасно будет транспортировать, потом собирать-устанавливать, да еще и в спешке. —

– Какой еще технический перерыв? – нахмурилась Людмила и нахмурилась еще больше (по крайней мере по началу), услышав ответ:

– Все выделенные на оружие яды закончились ПОЛНОСТЬЮ, пришлось организовывать производство на месте из доступных материалов – разумеется получается хуже чем в цитадели, но дело делать будут. —

– Можете не морочиться с копьями и болтами – милостиво разрешила Людмила и в то же время поставила жесткое условие, – но все дротики и стрелы должны быть готовы к утру. —

– Постараемся. —

Не те слова, что хотела бы услышать Людмила, но ей хватило разумения понять, что лучше не давить и не вымогать у Борджиа невыполнимых обещаний.

В течении следующего получаса неугомонная Людмила связалась еще много с кем: с отвечавшим за охрану лагеря Лаирасулом; с Ласмерил, своим заместителем среди летунов; с Анариэль; с друидом главой мед-службы; с отвечавшим за производство ежей и рогаток ремесленником; с саперами; с игроками-командирами подразделений заготовок; с магами, что защищали войско от обнаружения шаманами; с… в общем действительно много с кем. Каждый разговор-доклад занимал всего несколько минут, иногда Людмила хмыкала, иногда хвалила, иногда насильно отправляла подчиненных спать, иногда наоборот безжалостно настаивала на ускорении работ, но было в этих разговорах одно общее место – после каждого из них на чуть-чуть росла ее уверенность в себе, в войске и в завтрашней победе.

Тем временем в шатре прибавилось действующих лиц – из дальнего разведрейда в степь вернулась пропахшая потом и степными травами Светлана. Впрочем не такого уж дальнего – орда была близко, очень близко, можно сказать она уже стучалась в границу клановых земель. Напряженно застывшая у стола Людмила скосила на нее глаза и кивнула, но не прервала своего занятия и не выпустила амулет из рук, оставив разговор с подругой на потом – ментальное общение с командирами подразделений было важней, а Светлана, вот она и уже никуда не убежит. Со своей стороны Светлана правильно все поняла и использовала появившееся время чтобы привести себя в порядок: с помощью двух эльфиек-заготовок избавиться от доспехов и вонючих будто побывавших в свинарнике сапог, гораздо больше времени ушло на то, чтобы в шесть ловких рук снять многочисленные амулеты. Потом раздетая по пояс Светлана долго смывала с себя пот, причем не только свой, но и проникший под одежду пот маунта-варга. Одна из заготовок поливала ей из кувшина, свирепо скоблила жесткой губкой по загорелой спине, помогала буквально выдирать каким-то образом оказавшийся в волосах мусор, после подала полотенце; другая раскладывала амулеты и соображала что-нибудь выпить и закусить голодной как ее маунт игрунье-рейнджеру. Затем не озаботившаяся одеждой босоногая Светлана вольготно расположилась в кресле, пила вино, закусывала толстенным бутербродом с сыром, зеленью и ветчиной, и, лениво болтая закинутой на подлокотник кресла ногой, наблюдала за занимавшимися луком, мечом и другим оружием заготовками. Вскоре расторопные заготовки закончили, поклонились госпожам и, забрав грязную одежду и сапоги, ушли.

Некоторое время Светлану полностью и без остатка занимали вино и бутерброд, потом только вино, затем она лениво гуляла глазами по обстановке шатра, проверила работу заготовок, вернулась в кресло и налила себе еще, а Людмила все стояла и стояла у стола, успевая не сходя с места охватить своим вниманием весь лагерь. Светлана еще немного поскучала, допила кубок и наконец, решительно его отставив, направилась к столу.

– Не время, не сейчас, погоди! – Людмила попыталась отстраниться от обнявшей ее сзади подруги. Сложно вести серьезный разговор, когда уверенная рука ласкает твою грудь, другая залезла между ног, к спине тесно прижимается жаркое полуголое тело, шею ласкают требующие ответа губы и над всем этим плывет возбуждающий дух степных трав и желания.

Светлана не позволила себя оттолкнуть и, не обращая внимания на слова и сопротивление, действовала все смелей и настойчивей: ее губы страстно гуляли по шее и волосам, иногда прихватывая ухо, как будто она хотела укусить; левая рука распахнула полу жреческой мантии и уже не через тонкую, но все же ткань, а кожа к коже ласкала шикарную грудь подруги; правая рука так же искала путь через занавес одежды и почти задрала подол; даже сквозь все еще надетые на нее штаны она чувствовала ответную реакцию в прижатом к ней теле и не собиралась годить, не сейчас и никогда!

Людмила с грехом пополам закончила последний на сегодня разговор, про себя на чем свет костеря не утерпевшую всего-лишь пару минут Светлану и в то же самое время разрываясь от дикого желания. Повернула голову, пытаясь что-то сказать озабоченной подруге, как минимум потребовать от нее отчет по походу степь… Ее губы накрыли губы Светланы и Людмила поплыла, тем более настойчивые пальцы проникли туда, где все было готово и мокро.

На какое-то время ушли все дела и проблемы, заботы о новичках, ядах, маскировке, даже завтрашней битве – все это и многое другое улетело куда-то далеко-далеко, остались только стоны и желание, все убыстрявшиеся движения руки и звуки поцелуев… КРИК!!! Людмила кричала так, что Светлане пришлось отвлечь одну из рук от груди и зажать подруге рот, но другая рука продолжала движения вверх-вниз. Продолжала до самого конца, только потом, когда содрогавшееся тело обмякло, Светлана вытащила мокрую руку наружу, повернула едва не падающую Людмилу к себе и впилась ей в губы уже по-настоящему глубоким поцелуем.

Совсем скоро Людмила пришла в себя и не просто пришла, а завладела инициативой: подхватила подругу под ягодицы, развернулась и усадила ее на стол, затем завозилась с долго не поддающейся пряжкой ее штанов, а губы командующей то ласкали обнаженные полушария груди, то отвечали на страстные поцелуи. Наконец-то проклятая пряжка сдалась, и Людмила под вскрик умиравшей от желания и восторга любимой буквально сдернула штаны со стройных, сильных ног и отшвырнула их прочь. Жаждущий язык верной жрицы бога войны пробежался по шее, по ключицам, по груди, целуя каждый сосок, опустился на живот, проник в пупок, потом дразня вернулся на грудь и вновь спустился вниз. Пупок стал лишь прелюдией, и вскоре горячий язык проник в куда более глубокое отверстие и задержался там надолго, исследуя разные потаенные уголки. Снова стоны и согласованное движение тел, но еще и скрип стола.

Светлана лучше подруги контролировала себя, но все равно ее финальные стоны заставили ежиться охранников у входа в шатер, хорошо что вместе с ними находилась эльфийка-ординарец, а то бы они ворвались в шатер еще в первый раз.

Некоторое время они полулежали на столе, целовались, ласкали друг друга. Первой опомнилась Людмила – паладинша преодолела сопротивление не желавших отпускать ее рук, встала, запахнула мантию и, опасаясь провокаций со стороны потягивающейся как кошка любовницы, встала так, чтобы между ними оказались вся поверхность стола и кресло.

– Ну что довольна!? – командующая пыталась сердиться, но не могла, но пыталась, пыталась изо всех сил.

– Довольна… – потянулась всем телом Светлана, с вызовом и желанием глядя на старавшуюся злиться подругу, и, дразняще лизнув пальцы правой руки, задала не требующий ответа вопрос: – А ты будто нет? -

– Хм, – Людмила покраснела еще больше и словно защищаясь отступила за высокую спинку кресла, отгораживаясь ей словно щитом.

Светлана рассмеялась и, усевшись на краешек стола, положила ногу на ногу, одновременно слегка откинувшись назад. Ее ироничный, уверенный взгляд и вздымающаяся грудь со все еще твердыми сосками приглашали, а влажный треугольник внизу заманивал.

– Рассказывай! – Людмила, пытаясь не смотреть в сторону стола, потребовала доклада по результатам разведки.

– Все как прежде: орки прут к границе, передовой отряд достиг первой черты, вернее прохода, но как мы и думали в глубь не пошел – встал на ночную стоянку. За ним в 30 километрах боевая часть орды, тоже встали на отдых, как обычно их догнала вспомогательная часть орды – все. —

– Ничего не изменилось, численность авангарда, скорость движения всех частей (орды), направление? -

– Нет: 20 тысяч в авангарде, скорость хода по степи все та же, идут куда нужно НАМ. -

– Как думаешь, орда не может свернуть в последний момент? Ведь их разведчики крутились у других мест, где можно пройти. Теоретически могут начать ломиться прямо сквозь черты. —

– Не накручивай себя, – Светлана потянулась за почти пустой бутылью вина, отхлебнула прямо из горла и добила остатки в кубок. – Если бы они хотели проломиться сквозь черты, то давно бы выслали отряд готовить проход – такого отряда нет, значит сквозь черты они не пойдут – точка. Другие проходы слишком далеко, да и если бы они хотели пройти другим путем, изменили бы направление движения 3–4 дня тому назад, а теперь им придется делать 70-ти или 100 километровый крюк. Зачем? -

– Хорошо если так, – вздохнула Людмила. Аргументы подруги совпадали с ее собственными мыслями, да и с простой логикой тоже, но она все равно опасалась, что орки поступят не так, как ждут от них Драконы, и все их приготовления отправятся тушканчику под хвост. – Численность варгов удалось прояснить? – Людмила задала второй по важности вопрос – воздушная разведка и она в том числе так и не смогли установить даже приблизительное количество всадников на гигантских волках, а ведь это было важно.

– 3–5 тысяч, – легкомысленно ответила Светлана и отпив вина уточнила: – Скорее ближе к трем, чем к пяти. —

– Ты уверена?! – ухватилась за ее слова Людмила, с надеждой уставившись ей в глаза.

– Уверена, – сделала еще один глоток Светлана. – Но не сильно радуйся – там такие зверюги, по сравнению с которыми мой Зубастик (маунт-варг) просто щенок! Наездники им под стать – неизвестно кто из них опасней. —

– Так и должно быть, – не удивилась ее словам Людмила, – варги носят только знать или самых удачливых и сильных бойцов, тех кто сумел выложить за покупку и обучение щенка немалую цену или получил щенка в виде выкупа. —

– Тогда все, – Светлана допила кубок и изменив положение ног уже откровенно, на полную засверкала тем что между ними. – Может продолжим…? – предложила она и разочарованно выдохнула услышав в ответ:

– Теперь давай мне подробности – все что показалось тебе странным, необычным, заслуживающим внимания. —

– Ладно, обломщица, – Светлана снова закинула ногу на ногу и, раз уж та не желала любви, дала подруге-командующей то, что та хотела: – Слишком много лошадей: я поняла бы три-четыре на брата – заводные, вьючные, замена на случай потери боевой, но не 8-10!? Еще много женщин и даже детей, идут со вспомогательными частями и не воительницы, не шлюхи, а именно обычные степнячки. Если это семьи воинов идут с ними в поход, то наоборот мало – почему одни взяли семьи с собой, а другие нет? Непонятно! Еще непонятка с шаманами (Людмила сделала стойку как гончаяя): их слишком мало, я видела сотню не больше – сама понимаешь, на такую большую орду это крохи. Зато видела магов, гильдейских магов, в мантиях с амулетами и знаками, все как положено. —

– Интересно, – Людмиле было действительно интересно, настолько что она забыла о обнаженно-манящих прелестях подруги. Паладинша бухнулась в кресло и, подтянув к себе несколько книг, открыла их на заложенных местах.

– Что там? – заинтересовалась и Светлана, перемещаясь по столу.

– Маги все орки? – вопросом на вопрос ответила не отрывавшая взгляда от страниц Людмила.

– Да, все, не орков в орде нет, – подтвердила ее догадку Светлана и, увидев что та что-то поняла, вновь спросила: – Ну что? -

– Возможно, только возможно, нам повезло и шаманы вишневых племен (именно эти племена угрожали клану) не одобрили поход и их нет в орде. —

– Почему так думаешь, узнала из книг? – Светлана скучающе пробежалась глазами по густо исписанным страницам и неожиданно сунула ногу, вернее ступню Людмиле между ног. —

Та задохнулась от неожиданности, чувствуя как ее пытается унести сладкая волна, а телу так и хочется откинуться назад, раздвигая ноги все шире и шире, но она сумела преодолеть себя, перехватить коварную ногу за щиколотку и даже ответить на вопрос:

– По записям тех, кто ведет с племенами Вишни дела, шаманы у них уже не имеют той власти как в других племенах: их активно пытаются потеснить маги – те же орки, но прошедшие обучение в гильдии (Гильдии магов), и орден выделившихся из среды шаманов степных колдунов. Кстати, шаманы, что ты видела, это случаем не колдуны были? -

– Откуда я знаю, – Светлана попробовала достать грудь подруги свободной ногой, но та тоже попала в жесткий захват. – Чем они друг от друга отличаются? -

– Шаманы придерживаются традиций, а колдуны впускают в себя духов, почти как черныши в горах (Гоблинских горах), но в отличие от них не умирают, а так и живут с духами внутри, – Людмиле было тяжело давать урок и, одновременно удерживая брыкающиеся ноги, созерцать манящий наслаждениями треугольник недалеко от своего лица, но она старалась не отвлекаться – то, о чем шла речь, было важно.

– Нет ты не поняла, – а вот Светлане игра доставляла искреннее удовольствие, хотя она не забывала и о деле. – Как они внешне отличаются, скажем одеждой? -

– Никак, – Людмила все поняла и дальнейшие слова подруги только подтвердили ход ее мыслей.

– Тогда извини, но я не знаю шаманы это были или колдуны, знаю только, что кто бы это ни был, их мало. —

– Могла бы и изучить наших врагов, – справедливо упрекнула подругу жрица, – нужной литературы полно. —

– Куда уж нам простым рейнджерам, – усмехнулась Светлана и, воспользовавшись тем что руки Людмилы заняты, наклонилась вперед, уже своими руками обхватив ее голову. – Книжки для всяких жрецов вроде тебя, а мы другим сильны, – и не давая ответить поцеловала недовольно надутые губы, преодолела их сопротивление и просунула язык как можно более глубоко.

– Тогда в следующий раз не буду поддерживать твои архитектурные проекты, – пригрозила Людмила между поцелуями, – хочешь быть неучем и бегать по лесам, бегай, но на большее не претендуй! -

Светлана только рассмеялась в ответ на ее слова и продолжая безобразничать попыталась стянуть мантию с ее плеч.

Людмила почувствовала что проигрывает и предприняла ответные шаги: резко рванула Светлану на себя, одновременно разворачивая ее животом и грудью на стол, добившись чего хотела, выпустила ноги, но навалилась сзади, прижав затихшую и полную надежд подругу к столешнице. Светлана надеялась не зря, а вот Людмила сделала только хуже – столь плотный контакт двух жаждущих тел и в результате она не сумела сдержать себя, дрожащей рукой задрала мантию и легла-вбила себя в прогнувшуюся Светлану. Довольно долго в шатре раздавались лишь влажные тугие шлепки и парные вскрики. Через некоторое время и пару оргазмов Людмила пришла в себя, отстранилась, насколько могла оправила одежду и вернулась к допросу, а вновь усевшаяся голой попой на стол Светлана разочарованно вздохнула – подруга-командующая все еще предпочитала любовным утехам слова.

– Что-то еще? Еще что-нибудь бросилось в глаза? – хриплым голосом спросила Людмила, не поднимая глаз от стола, щеки ее пылали, а руки не могли сдержать остаточную дрожь.

– Слишком богатенькие. Я помню добычу с сунувшейся полгода назад молодежи – кольчуг единицы, в основном войлок, кожа и лакированное дерево, а здесь и сейчас сплошная сталь и железо, – ровным даже не дрогнувшим голосом пояснила Светлана. – У многих и кони защищены, конечно не как у наших броневиков (кавалеристов-заготовок), но у каждого второго конь в кожаном доспехе с кольчужными вставками, у некоторых есть нагрудники и стальные маски для морды. —

– Плохо, – расстроилась Людмила, – такое вооружение и снаряжение может быть только у очень хороших воинов, а это значит, что орда сильней чем мы предполагали. Нужно рассказать Миримону и Айнону, заодно просвещу их про варгов и обрадую насчет шаманов… -

– Не нужно, – остановила ее Светлана, – план все равно уже не изменить, а обрадовать можно и утром – не критично, тем более с Миримоном я уже пересеклась и рассказала ему про движение орды. —

– Надо, – Людмила попыталась пройти, но Светлана взяла ее за плечи и не пустила.

– Хватит! Не изводи себя! Все что нужно сделано! -

Людмила была не согласна, и между подругами произошла почти настоящая борьба, на этот раз победительницей вышла Светлана, а гневно сверкавшая глазами Людмила оказалась прижата к столу.

– Хватит! – вновь взмолилась-приказала Светлана и заключила подругу в плен своих рук. Немного грубовато, но с искренней страстью ухватила ее за волосы и, оттянув ее голову назад, начала целовать возмущенное лицо и пытавшиеся что-то сказать губы. – Хватит! Хватит! Хватит! – Светлана буквально затыкала рот поцелуями, не давая сказать ни слова. Такая тактика сработала лучше любых захватов, и вскоре Людмила с не меньшей страстью отвечала на поцелуй. – Хватит всей этой ерунды! – Светлана воспользовалась недолгим перерывом и, жарко прижавшись губами к уху подруги, озвучила свою позицию: – Сейчас я хочу только стонать под тобой и на тебе и чтобы ты тоже стонала! -

Подруги не размыкая объятий и не прерывая поцелуев словно закружились в танце, в котором вела обнаженная Светлана, вела свою одетую подругу, вела к спальному ложу и вскоре привела, но именно Людмила толкнула ее на постель. Какое-то время жрица стояла и смотрела на ждущее ее тело: на полное страсти лицо, на вздымающуюся в возбуждении грудь, на широко раздвинутые ноги и то что между ними. Насмотревшись, медленно и напоказ, давая подруге насладиться каждым мгновением, распахнула верхнюю часть мантии, спустила ее с плеч, развязала пояс и все также медленно помогла ткани соскользнуть на бедра, щиколотки, в конце-концов на пол. Распрямилась, давая жадному взору оценить красоту своего тела, длину ног, плоский живот, изгиб бедер, тяжесть груди и как завершающий штрих резко откинула голову назад, хлестнув пушистыми светлыми волосами по своей спине и попе. Светлана ответила на демонстрацию своей: облизала губы и провела руками по своему телу от груди до низа живота, а также шире раздвинула ноги приглашая. Людмила приняла приглашение и залезла на кровать, толкнула попытавшуюся обнять ее Светлану назад и полезла дальше и выше, но не касаясь трепещущего тела под собой. Остановилась, когда глаза смотрели в глаза, и только тогда медленно опустилась влажным треугольником волос внизу на жаждущий и мокрый треугольник, животом на живот, грудью, твердыми сосками на грудь и соски, дала вскрикнувшей подруге ощутить тяжесть ее тела на себе, осознать всю меру ее желания, сама ощутила биение сердца в другой груди, почувствовала низом живота биение пульса, двух пульсов, что с каждым мгновением становились одним, и лишь затем Людмила накрыла губами давно изнывающие в ожидании поцелуя губы. Больше в шатре не раздавалось слов, только крики и стоны и другие вековечные звуки страстной искренней любви.

Более часа напряженной любовной акробатики, животных грубостей и нежных ласк остались позади, и усталая телом, но отдохнувшая душой Людмила крепко прижимала счастливо уснувшую подругу к себе, целовала ее волосы и в полусне вспоминала, как это все у них началось…

Москва.

Шесть лет тому назад.

Людмила была пьяна и счастлива, не столько даже пьяна сколько счастлива, ну а алкоголь лишь добавлял приятной теплоты и легкости. Вечер прекрасно начался: она смогла надыбать проходки в новый модный клуб, на который облизывалась чуть ли не месяц, ну ладно неделю с небольшим, а так же зазвать явно пересидевшую за учебниками лучшую подругу с собой. Светлану нельзя было назвать ''синим чулком'' – она умела отрываться и отдыхать, но иногда ее словно переклинивало на той же учебе или ее любимом руко-ного-дрыгомахании и Людмиле приходилось вправлять ей мозги. Ничего, она привыкла, как никак вместе с детсадовского горшка и до сегодняшнего дня, вернее вечера.

Итак вечер: продолжение оказалось не хуже чем начало – клуб оправдал возлагаемые на него надежды, а Людмила сумела показать себя и урыла всех на танцполе. Урыла не способных толком ходить, не то что прилично танцевать дылд-блондинок (часто ''настоящих'' с крашенными в черный цвет корнями волос), урыла брюнеток, урыла рыжих как она, толстожопых мулаток, мода на которых последние годы гуляла по Москве, урыла тоже. Пара пустяков для той, кого с четырех лет отвели на балет, а ведь с двенадцати, когда она смогла решать сама, балет сменили брейк, контемп и хоп. Возможно и не стоило особо напрягаться – ей не было равных в ту ночь, но как всегда Людмила выложилась по полной, едва не выпрыгивая из трусов, зато она буквально искупалась в восхищенных взглядах парней и завистливо-ненавидящих девчонок. Какой еще алкоголь?! Какие наркотики или даже секс?! То что она испытала, было во сто крат круче! Потом ей оставалось только выбирать из кружившихся вокруг них со Светланой самцов и отшивать тех из них, кто не сумел хоть немного зацепить ее внимание. Причем отшивать Людмила умела (врожденный дар), и большинство попавших ей на язычок предпочитали тихо засохнуть и побыстрей покинуть клуб, ну а над теми, кто избрал другой путь, совсем скоро уржахивался весь клуб – опущенным ниже плинтуса тупым приставалам трудно будет найти себе подружек даже через год, по крайней мере здесь. Да, Людмила была девушкой жестокой, особенно в отношении парней: не понял с первого раза – пожалеешь, вовремя не убрался с пути – держись и не плачь потом. Впрочем нашла коса на камень, хотя по правде говоря, коса-Людмила и хотела найти тот самый камень, вернее парня на эту ночь, причем не только для себя, но и для не такой шустрой подруги. Нашла! Двое крепких спортивного вида парней под завистливые взгляды прочих обитателей клуба увели заводных девчонок в ночь. Точнее девчонки позволили себя увести и не в абстрактную ночь, а к заранее вызванному такси (у каждого из парней была машина, у Людмилы тоже, но благоразумная Светлана настояла на такси). Поддатая веселая компания держала путь на хату к Людмиле, подаренную ей на шестнадцатилетие отцом, в головах гулял хмель, в телах желание и адреналин, а в планах…. хотя понятно и так – ну что могут желать молодые здоровые парни от снятых девок, и на что напрашиваются не менее здоровые и молодые девки, пригласив двух понравившихся им парней к себе? Не пить же чай до утра и читать Тургенева? Все понимали что должно дальше произойти и не имели ничего против. Не в первый раз подружки снимали так парней, и как они считали в тот раз и не в последний. Радости быстро проходящей молодости во всей красе – разве можно их в этом винить? Двух молодых горячих девок: одну яркую рыжую ведьму-зажигалку с зелеными колдовскими глазами и ногами от ушей и другую, не такую яркую и высокую, но красивую истинно классической красотой жгучую брюнетку со спортивным телом.

Начали еще на заднем сиденье такси, целуясь до распухших губ и давая волю рукам – у грузина таксиста лезли глаза на лоб, непроизвольно потели руки и сохло во рту. Каким чудом ошалевший, косоглазый от увиденного в салонное зеркало генацвале сумел не разбить свою кормилицу непонятно, но ему, да и разошедшимся парочкам повезло – видимо хранил их забавник-Амур и развратник-Эрос. Действительно только вмешательством этих богов и можно объяснить тот факт, что такси довезло-таки их в целости и сохранности, не протаранив по пути ни столб, ни чужой бок, да и менты, большие поклонники кавказцев и таксистов, пропустили вихлявший автомобиль.

Машина остановилась у самого подъезда и давным-давно кончивший в штаны таксист с красным как помидор лицом хриплым голосом потребовал оплату. Один из парней сунул ему кучку смятых бумажек и не дождался сдачи, хотя сунул раза этак в два больше чем нужно, но парню было не до того, и он скорее поспешил за уже покинувшими такси девчонками и приятелем. Не до того было и таксисту – вроде бы взрослый солидный мужик не мог оторвать маслено блестевших завистливых глаз от почти не скрытых короткими платьицами девичьих тел, не мог забыть цвет трусиков, который он разглядел в салонное зеркало, когда парни-счастливчики по серьезному щупали своих подруг, не мог выбросить из головы картинку, где именно он, а не какие-то сопляки имеет рыжую и брюнетку на заднем сидении его ласточки-кормилицы. Видение оказалось столь сильным, что у мужчины заломило затылок и заболели яйца, чего не случалось с молодых лет. Впрочем чему тут удивляться – в штаны он тоже в последний раз кончал примерно в те же времена, а тут прям как молодой! Некоторое время таксист смотрел на давно закрывшуюся дверь подъезда, затем вспомнил кто он, где он и сколько ему лет, горестно вздохнул, снял потертую кепку и почесал отгрызшую добрую половину волос плешь. Вскоре старый Гиви отправился домой, где его ждали давно остывшее лобио и давно уже не молодая, не красивая и не стройная жена с усами почти как у него. Сегодня Гиви удивил жену и впервые за полгода исполнил супружеские обязанности, благоразумно сумев оказаться наверху в самом конце недолгих любовных утех – немалое достижение, а то ведь можно было и не проснуться по утру, все-таки 200 килограмм живого веса, это 200 килограмм!

Путь в четыре этажа занял у распалившихся парочек чуть ли не 10 минут, 10 минут сладострастных поцелуев, смеха, охов и скрипа перил, когда на них наваливались полные желания тела. Людмила радовалась за себя и за подругу, но за подругу больше – Светлана полностью забыла про зубрешь, экзамены и другие подобные суперскучные дела и вовсю отжигала со своим сегодняшним кавалером, позволяя ему все, в том числе ласкать свою почти вывалившуюся из-под платья грудь. Как всегда Людмила позавидовала подруге – грудь у той была хороша, каждая в два кулака величиной, идеальной формы и настолько упругая, что Светлане никогда не приходилось стеснять ее бюстгальтером – в общем идеальная грудь. У Людмилы тоже была ничего и даже больше чем у Светланы, но до такого совершенства ей было далеко. А еще Людмила в очередной раз убедилась, что все мужики козлы – второй из парней весь вечер не сводил с нее взгляда и клеился не хуже чем тот, что обнимает ее сейчас, однако только так сосется с ее подругой и лапает ее за грудь.