Текст книги "Том 22. Письма 1890-1892"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)
960. И. П. ЧЕХОВУ
4 мая 1891 г. Алексин.
4 май 91 г. Глухое место близ ст. Алексин.
Я вернулся и уже пребываю на даче. Домик в лесу, 4 комнаты, внутри тесновато, снаружи простор; Ока не близко: нужно 6 минут ходьбы, а возвращаясь от реки – подниматься немножко на гору, что во время жары будет чувствительно. Вокзал под боком, дорога скучна и хуже Боромли.
Когда ждать тебя? Отвечай по адресу: Ст. Алексин Сызрано-Вяземской дороги.
Мангус с нами. Здравствует.
Непременно напиши, когда приедешь; я хочу дать тебе поручение. Быть может, понадобится что-нибудь купить.
По-видимому, около нашей дачи бывает очень много грибов. В Оке, я видел, плескается большая рыба. Хочу купить лодку. Если погода будет хорошая, то (опять-таки по-видимому) и грибная и рыбная и всякая другая охота удадутся нам вполне.
Для лета имеются пиджаки и штаны всех сортов. Поэтому позаботься только о резиновых калошах. Больших сапог не нужно, ибо здесь почва песчаная.
Все тебе кланяются. Я тоже кланяюсь и желаю всяких благ, видимых и невидимых * . Будь здрав.
Твой А. Чехов.
Суворину А. С., 7 мая 1891 *961. А. С. СУВОРИНУ
7 мая 1891 г. Алексин.
7 май.
Станция Алексин Сызрано-Вяземской жел<езной> дороги. Таков мой адрес. Станция, а не город, так как я живу около станции и получаю корреспонденцию из рук начальника станции.
Дача ничего себе. Лес, Ока, глушь, тепло, соловьи поют и проч. Тихо и покойно, а во время дурной погоды будет здесь скучно и грустно. После заграничной поездки дачная жизнь кажется немножко пресной. Похоже на то, как будто я взят в плен и посажен в крепость. Но тем не менее всё-таки я доволен.
В Москве от Общества драмат<ических> писателей * я получил не 200, как ожидал, а целых 300. Со стороны фортуны это очень мило.
Передайте Анне Ивановне, что французская выставка еще не готова * . Все, кого я видел, говорят, что выставка вообще неважная.
Ну-с, сударь мой, должен я Вам, если даже считать по-Вашему, не менее 800 рублей * . Это по совести. В июне или в июле, когда в магазине будут уж мои деньги, я напишу Зандроку, чтобы он послал Вам в Феодосию всё, что мне приходится. И Вы мне не препятствуйте. Даю Вам честное слово, что когда расплачусь с долгами и расквитаюсь с Вами, то возьму у Вас взаймы две тысячи. Не думайте, что мне неприятно у Вас одолжаться. Я сам даю взаймы и потому считаю себя вправе брать взаймы, но я боюсь запутаться и привыкнуть к долгам. Ведь я конторе Вашей должен чёртову пропасть!
У меня из окон хороший вид. То и дело ходят поезда. Через Оку мост.
Напишите мне что-нибудь.
Поклон Анне Ивановне, Насте, Боре и всем Вашим. Желаю здравия и всяких благ.
Ваш А. Чехов.
Долженко А. А., 8 мая 1891 *962. А. А. ДОЛЖЕНКО
8 мая 1891 г. Алексин.
8 май.
Любезный братец!
Сергей Никитич Филиппов, живущий на Большой Лубянке в доме Мосолова (меблированные комнаты), уведомил меня сегодня письмом * , что им получены для меня из Крыма 10 бутылок вина. Пошли кого-нибудь, хотя бы рассыльного, или Федору, если она не ушла, в дом Мосолова с моею карточкой. Карточки моей достаточно, чтобы посланный получил от г. Филиппова или, буде его нет дома, от швейцара Якова вино. Я одну карточку на сей предмет уже дал тебе, но так как ты ее потерял, то я посылаю тебе другую. Полученное вино попроси доставить первого едущего к нам (Семашко или Ивана), сам же его не привози, так как ты его дорогою выпьешь. Также не ставь вино близ тетки, а то она его выпьет. Если ты моей просьбы не исполнишь, то не будет тебе моего благословения.
Почтение богатой тетушке.
Готовый к услугам
А. Чехов.
Пока живешь у нас, почитай Толстого. Он на полке. Найди рассказы «Казаки», «Холстомер» и «Поликуша». Очень интересно.
Суворину А. С., 10 мая 1891 *963. А. С. СУВОРИНУ
10 мая 1891 г. Алексин.
10 май.
Ваше письмо получил. Merci. Единицею подписывается Дедлов-Кигн * , беллетрист и интересный путешественник, которого я знаю понаслышке, но не читал. Да, Вы правы, душе моей нужен бальзам. Я бы теперь с удовольствием и даже с радостью прочел что-нибудь серьезное не о себе только, а вообще. Я тоскую по серьезном чтении, и вся критика российская последнего времени не питает меня, а только раздражает. Я бы с восторгом прочел что-нибудь новое о Пушкине или Толстом – это было бы бальзамом для праздного ума моего…
Я тоже скучаю по Венеции и Флоренции и готов был бы еще раз взобраться на Везувий; Болонья же стерлась в моей памяти и потускнела, что же касается Ниццы и Парижа, то, вспоминая о них, «я с отвращением читаю жизнь мою» * .
В «Вестнике иностранной литературы», в последней книжке, напечатан рассказ Уйда, перевод с английского нашего Михайлы * , податного инспектора. Зачем я не знаю языков? Мне кажется, беллетристику я переводил бы великолепно; когда я читаю чужие переводы, то произвожу в своем мозгу перемены слов и перестановки, и получается у меня нечто легкое, эфирное, подобное кружевам.
В понедельник, вторник и среду я пишу сахалинскую книгу * , в остальные дни, кроме воскресений, роман, а в воскресенья маленькие рассказы. Работаю с охотой, но – увы! – семейство мое многочисленно, и я, пишущий, подобен раку, сидящему в решете с другими раками: тесно. Погода все дни стоит великолепная, место, где стоит дача, сухое и здоровое, лесу много… В Оке много рыбы и раков. Вижу поезда и пароходы. Вообще, если бы не теснота, то я был бы очень, очень доволен.
Когда Вы будете в Москве? Напишите, пожалуйста. Французская выставка Вам не понравится – к этому Вы готовьтесь. Вам понравится Ока, когда мы в 5 часов утра сядем в Серпухове на паршивый пароходик и поплывем к Калуге.
Жениться я не намерен. Я бы хотел теперь быть маленьким, лысым старичком и сидеть за большим столом в хорошем кабинете.
Будьте здравы и покойны. Низко кланяюсь всем Вашим. Пишите мне, пожалуйста.
Ваш А. Чехов.
Я пишу водевиль * . Действующие лица: Анна Ивановна, Айвазовский, генерал Богданович, Иван Павлович Казанский и цензор Макаров.
Суворину А. С., 13 мая 1891 *964. А. С. СУВОРИНУ
13 мая 1891 г. Алексин.
13 май 91 г.
Письмо, о котором Вы пишете, уже давно получено и уже послан ответ на него * . Ах, Глинский, Глинский! * Давно ли он был у меня и с высоты своего редакторского величия предлагал мне писать у него, обещая помещать дажемои маленькие рассказы? Ах, Гуревич, Гуревич! * Наверно его подбили Флексер и бабы! Ведь «Сев<ерный> вестник» могила для него. Вести толстый журнал совсем не педагогическое дело.
Я напишу Вам рождественский рассказ * – это непременно. Даже два, если хотите. Я сижу и пишу, пишу… Наконец-то я принялся за дело. Сахалинскую книгу хоть печатай, столько уже сделано. Жаль только, что проклятые зубы болят и желудок расстроен. То и дело бегаю в лес, в овраг.
Мои книги печатайте в каком угодно количестве. Не забудьте «Каштанку» * . Пора уже ее спустить с цепи. Если ее иллюстрировать и дать ей обложку с той собакой, которая у Вас спрятана в столе, что около окна, то она может пойти. Я медлительный, но плодовитый автор. К 40 годам у меня будет сотня книг, так что я могу открыть книжную лавку из одних только собственных сочинений. Иметь много книг и больше не иметь ничего – это ужасно совестно.
В июне Вы получите в Феодосии письма для передачи мне. Такой адрес я дал сахалинцам, ибо не знал, где я буду жить летом. В случае, если Вы не поедете в Феодосию, то дайте надлежащее распоряжение, дабы мои письма не пошли к чёрту. Также не забудьте, что в начале июня пароход «Петербург» привезет яванскую лошадь, которую я заказал для Вас в Сингапуре и которую пароходные офицеры обещали мне довезти до Одессы. Это, если ее привезут, удивительная лошадь. Не забудьте написать в Одессу, в книжный магазин, чтобы там поручили кому-нибудь побывать на пароходе в день его прихода, взять лошадь и спровадить ее в Феодосию, в теплый климат.
Голубчик, нет ли у Вас в библиотеке «Уголовного права» Таганцева? * Если есть, то нельзя ли мне прислать его? Я бы купил, но я теперь «бедный родственник» * , нищ и убог, как сидорова коза. Скажите также Вашему магазину (в телефон), чтобы он выслал мне в счет будущих благ две книги: «Устав о ссыльных» и «Устав о находящихся под стражей» * . Вы не подумайте, что я хочу стать прокурором; эти книги нужны мне для моей сахалинской книги. Буду воевать главным образом против пожизненности наказаний * , в которой вижу причину всех зол, и против законов о ссыльных, которые страшно устарели и противуречивы.
Первый раз читал я Потапенку в «Русских ведомостях» * . Хорошо.
В каких смыслах Бибиков обобрал пожилую даму? * Ведь бабы-то иногда врут.
Вы спрашиваете: не затеять ли поездку по помещикам? * Отчего же, это хорошо. Но погодите, дайте мне пописать.
У Вас набран рассказ Шавровой «У гадалки» * . Рассказ недурной. Отчего Вы его не печатаете? Авторша беспокоится.
Поклон всем Вашим. Бегу в овраг.
Ваш А. Чехов.
Долженко А. А., 14 мая 1891 *965. А. А. ДОЛЖЕНКО
14 мая 1891 г. Алексин.
14 май.
Драгоценный Алексис!
Я просил Лидию Стахиевну передать тебе десять рублей на случай каких-либо поручений. Из этих денег дай потребное количество Ивану для покупки свежих огурцов и капусты, если она уже есть в продаже. Также попроси Ивана привезти мне из моей библиотеки следующие книги * :
1) Максимов. «Сибирь и каторга».
2) Никольский. «Тамбовский уезд. Диссертация».
Обе книги переплетены и стоят на полке.
3) Никольский. «О. Сахалин и его фауна».
4) Андриевский. «Речи».
5) Грязнов. «Череповский уезд. Диссертация».
Сии книги не переплетены и лежат в сундуке, что в спальне моей около стола. Найди их, если будет свободное время, и выдай Ивану.
Также не забудь объяснить Ивану, что билет в Алексин он должен брать на Курской дороге непременно к двенадцатичасовому ночному поезду, в Туле пересадка на поезд, идущий в Калугу. Коли хочет, пусть привезет килек.
Поклон богатой тетке * . Если бы я был теперь в Москве, то непременно бы залез к ней в сундук.
Будь здрав и богом храним.
Твой А. Чехов.
Чехову Ал. П., между 4 и 15 мая 1891 *966. Ал. П. ЧЕХОВУ
Между 4 и 15 мая 1891 г. Алексин.
Ст. Алексин Сызрано-Вяземской дороги.
Двулично-вольнодумствующий брат наш! Сим извещаю твое благоутробие, что я уже вернулся из гнилого запада и живу на даче (зри выше адрес). Со мною имеет пребывание и отец, который у Гаврилова, слава богу, уже не служит * . Когда он уходил от Гаврилова, то последний сказал ему: «Ваши дети подлецы». Скушай!
Со мною же и мангус, вынимающий из бутылок пробки и бьющий посуду. Если тебе не случится видеть сего зверя, то это будет такое лишение, что и представить трудно. Ради зверя следовало бы приехать к нам.
Кланяйся супруге и петербургским мещанам * .
Упрекающий в нерадении
А. Чехов.
Пиши!
Чехову И. П., 15 мая 1891 *967. И. П. ЧЕХОВУ
15 мая 1891 г. Алексин.
15 май.
По поручению фатера отвечаю на твое письмо * . В доме Фирганга живут теперь тетя и Алексей * . Последний имеет передать тебе мое письмо * , в котором изложен подробный маршрут. Если произойдут перемены, то о них уведомим своевременно, через того же Алексея.
Когда же ты приедешь? Тебя ждет лодка. Не забудь купить для себя удилище.
Если хочешь узнать подробности о даче, то побывай у Лидии Стахиевны, которая гостила у нас.
В Серпухове на пароход не садись, а то будешь ехать лишние сутки.
Нового ничего нет. Все здоровы.
Дождей нет, засуха.
Твой А. Чехов.
Мизиновой Л. С., 17 мая 1891. *968. Л. С. МИЗИНОВОЙ
17 мая 1891 г. Алексин.
17 мая.
Золотая, перламутровая и фильдекосовая Лика! Мангус третьего дня убежал и больше уж никогда не вернется. Издох. Это раз.
Во-вторых, мы оставляем эту дачу и переносим нашу резиденцию в верхний этаж дома Былим-Колосовского * , того самого, который напоил Вас молоком и при этом забыл угостить Вас ягодами. О дне переезда нашего уведомим своевременно. Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь.
Ах, прекрасная Лика! Когда Вы с ревом орошали мое правое плечо слезами (пятна я вывел бензином) и когда ломоть за ломтем ели наш хлеб и говядину, мы жадно пожирали глазами Ваши лицо и затылок. Ах, Лика, Лика, адская красавица! Когда Вы будете гулять с кем-нибудь или будете сидеть в Обществе * и с Вами случится то, о чем мы говорили, то не предавайтесь отчаянию, а приезжайте к нам, и мы со всего размаха бросимся Вам в объятия.
Когда будете с Трофимом в Альгамбре, то желаю Вам нечаянно выколоть ему вилкой глаза.
Вам известный друг
Гунияди-Янос * .
Кланяется Вам сторожиха. Маша просит, чтобы Вы написали насчет квартиры * . Адрес не станция Алексин, а город Алексин.
Суворину А. С., 18 мая 1891 *969. А. С. СУВОРИНУ
18 мая 1891 г. Алексин.
18 май.
Ликуй ныне и веселися Сионе * . Жил я в деревянной даче в четырех минутах ходьбы от Оки, кругом были дачи и дачники, березы и больше ничего. Надоело. Я познакомился с некиим помещиком Колосовским и нанял в его заброшенной поэтической усадьбе * верхний этаж большого каменного дома. Что за прелесть, если бы Вы знали! Комнаты громадные, как в Благородном собрании, парк дивный с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства. Цветет сирень, яблони, одним словом – табак! Сегодня перебираюсь туда, а дачу бросаю. Дача нанята за 90 руб., а усадьба за 160 р. Дорого обойдется это лето.
Ну отчего бы Вам не приехать ловить рыбу? Здесь карасей и раков видимо-невидимо.
У Рошфор два этажа, но для Вас не хватило бы ни комнат, ни мебели. К тому же сообщение утомительное: со станции приходится ехать туда в объезд чуть ли не 15 верст. Других дач тоже нет, а имение Колосовского будет годиться для Вас только в будущем году, когда отделают оба этажа. Право, легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому и семейному найти себе дачу. Для меня дач сколько угодно, а для Вас ни одной.
Мой мангус ушел в лес и не возвращался. Должно быть, погиб.
Я дал себе слово не печатать свои сахалинские писания в газетах и журналах * , но теперь, если бы Вы знали, какое берет искушение! Сегодня же я мог бы послать Вам на 100 луидоров.
Вчера я целый день возился с сахалинским климатом * . Трудно писать о таких штуках, но всё-таки в конце концов поймал чёрта за хвост. Я дал такую картину климата, что при чтении становится холодно. И как противно писать цифрами!
Я ежедневно встаю в 5 часов утра; очевидно, в старости буду вставать в 4. Мои предки все вставали очень рано, раньше петухов. А я заметил, что люди, встающие очень рано, ужасные хлопотуны. Стало быть, я буду хлопотливым, беспокойным стариком.
«Мамаево нашествие» – водевиль в крыловском вкусе * ; ни единого характера. Пахнет дачным мужем * , а мораль такая: сибирякам дядям не следует приезжать в гости к племянникам. И склеена пьеса угловато. Читатель или зритель ждет, что гость приволокнется за хозяйкой, но и этого даже в пьесе нет и все три акта однообразны. И еще скажу: писать часто такие пьесы всё равно, что каждый день в бордель ходить – скоро истаскаешься.
M-elle Гуревич и M-r Филоксера * ничего не сделают из «Сев<ерного> вестника»; они внесут в него дух еврея-философа, ими переведенного, но не внесут его мудрости и таланта * ; чесночным духом и ограничится дело.
Гимназистку надо в сумасшедший дом, * а офицерика, который отделал ее, в крепость на четыре года без лишения чинов. <…> она стала приставать к первому встречному <…> потом едва волокла ноги и написала циническое письмо – всё это болезнь и, к несчастью, неизлечимая. <…> потом, когда отец ее прогонит, поступит в бордель или, в лучшем случае, в оперетку, а в старости, если не умрет от чахотки, она будет писать нравоучительные фельетоны, пьесы и письма из Берлина или Вены – слог у нее выразительный и вполне литературный.
Будьте здоровы. Если вздумаете приехать ко мне, то телеграфируйте так: «Алексин, доктору Бездетному, передать Чехову». Письма свои адресуйте так: г. Алексин Тульской губ.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 20 мая 1891 *970. А. С. СУВОРИНУ
20 мая 1891 г. Богимово.
20 май.
Я перебрался на другую дачу. Какое раздолье! В моем распоряжении верхний этаж большого барского дома. Комнаты громадные; из них две величиною с Ваш зал, даже больше; одна с колоннами; есть хоры для музыкантов. Когда мы устанавливали мебель, то утомились от непривычного хождения по громадным комнатам. Прекрасный парк; пруд, речка с мельницей, лодка – всё это состоит из множества подробностей, просто очаровательных. Если Вы вздумаете приехать ко мне, то вот Вам маршрут: Москва, из Москвы с двенадцатичасовым ночным поездом в Тулу (брать билет до Алексина), в Туле пересадка на поезд, идущий в Калугу; прибыв утром в Алексин, Вы спрашиваете, где ямщик Гущин; сей человек довезет Вас к нам на паре с колокольчиками; рессорных экипажей нет, но Гущин не трясок. От Алексина до Богимовки, где мы живем, 8-10 верст; если же с Вами будет только ручной багаж, то путь можно устроить покороче, ибо в 4-х верстах от нас есть полустаночек.
Караси отлично идут на удочку. Я вчера забыл о всех печалях: то у пруда сижу и таскаю карасей, то в уголке около заброшенной мельницы и ловлю окуней. Интересны и бытовые подробности.
Последние два манифеста * – насчет сибирской дороги и ссыльных – мне очень понравились. Сибирская дорога названа народным делом, и тон манифеста гарантирует ее скорое окончание; а каторжным, кои отбудут такие-то и такие-то поселенческие и ссыльно-крестьянские сроки, разрешается вернуться в Россию, без права жить в столичных губерниях. Это пропустили газеты без внимания, а между тем это нечто такое, чего никогда не было в России, – это серьезный шаг к упразднению той пожизненности наказаний, которая так долго угнетала общественную совесть, как несправедливая и в высшей степени жестокая.
Как здоровье Алексея Алексеевича?
Я буду ждать Вас * . Хорошо бы Вам поспешить, а то скоро перестанут петь соловьи и отцветет сирень. Если Алексей Алексеевич захочет, то пригласите и его с собой. У меня найдется места и постелей для целой дивизии.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Мизиновой Л. С., 23 мая 1891 *971. Л. С. МИЗИНОВОЙ
23 мая 1891 г. Богимово.
23 май.
Многоуважаемая Лидия Стахиевна! Маша поручила мне написать Вам, что она ждет от Вас письма. Адрес: г. Алексин Тульской губ. Мы перебрались в Богимово, где Вы были и стояли под навесом, когда шел дождь.
С почтением
А. Чехов.
Суворину А. С., 27 мая 1891 *972. А. С. СУВОРИНУ
27 мая 1891 г. Богимово.
27 май. 4 часа утра.
Мангус убежал в лес и не возвратился; кобылка-сосунчик, которую мы купили за 75 коп., удавилась. Холодно. Денег нет. Но тем не менее все-таки я Вам не завидую. Нельзя теперь жить в городе – это и скучно и нездорово. Мне бы хотелось, чтобы Вы от утра до обеда сидели где-нибудь на террасе, пили чай и писали что-нибудь художественное, пьесу, что ли, а после обеда до вечера ловили бы рыбу и думали спокойную думу. Вы давно уже заслужили право, в котором Вам теперь отказывают всякие случайности, и мне стыдно и кажется несправедливым, что мне живется покойнее, чем Вам. Неужели в самом деле Вы весь июнь будете жить в городе? Это даже жутко.
С корректурой всё устроилось * , и Неупокоев, вероятно, уже успокоился. Книги, о которых я писал Вам * , уже получены. Со Щегловым о его пьесе я никогда ничего не говорил. * Откуда он взял, что я хвалил ее?
Вы пишете, что я кирпичный человек, покрытый известкой, и ничего не даю в газету. Но войдите в мое положение. В моей литературной деятельности такой кавардак и беспорядок, что сам чёрт ногу сломает. Стал было повесть писать * – заграница помешала; продолжать теперь повесть некогда – Сахалин на шее. Сел бы писать мелочи и пробовал уже * , но мысль, что к осени я долженотделаться от Сах<алина>, парализует всякую способность. Погодите, голубчик, скоро свалю со спины каторгу * и весь буду Ваш, от головы до пяток. Я даю Вам честное слово, что сахалинская книга будет осенью печататься, ибо я ее, честное слово, уже пишу и пишу, а если Вы не верите, то я могу прислать Вам вещественные доказательства. Благодаря тому, что я встаю с курами, мне никто не мешает работать, и дело у меня кипит, хотя оно и тягучее, кропотливое дело, не стоящее, как овчинка, выделки: из-за какой-нибудь одной паршивой строки приходится целый час рыться в бумагах и перечитывать всякую скуку. Писать о климате или по обрывкам составлять историко-критический очерк каторги – какая это скука, боже мой!
Вы пишете, что в последнее время «девочки стали столь откровенно развратны». Ах, не будьте Жителем! Если они и развратны, то время тут положительно ни при чем. Прежде развратнее даже были, ибо сей разврат как бы узаконивался. Вспомните Екатерину * , которая хотела женить Мамонова на 13-летней девочке. Пушкин в своем «Станционном смотрителе» * целуется взасос с 14-летней девочкой, а героини Шекспира все в возрасте от 14 до 16 лет. И не столько уж у Вас случаев, чтобы делать обобщения.
Кстати, о девочках [15]15
Далее густо зачеркнуто 14 строк.
[Закрыть].
Новость: мы устроили себе рулетку. Ставка не больше копейки. Доход рулетки идет на общее дело – устройство пикников. Я крупье.
Будьте здравы. Не предавайтесь мрачным мыслям, всё устроится хорошо. Поклон Анне Ивановне, Насте и Боре.
Ваш А. Чехов.
