Текст книги "Проданная невеста (СИ)"
Автор книги: Анна Завгородняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
Глава 3
Я оказалась в самом настоящем заточении. Все, что мне позволяли – это спускаться к завтраку, обеду и ужину, а затем, под присмотром какого-то странного нового слуги, от которого просто фонило магией, я возвращалась в свои покои. Там я ждала своей участи в компании книг, вышивания и окна, за которым оставался весь мир.
Опекуны не дали мне и шанса на выбор. Все попытки заговорить с ними по поводу свадьбы и прочего, пресекались на корню. Тетушка сразу закатывала глаза и заявляла, что я неблагодарная особа и что из-за меня она того и гляди лишится чувств, а дядюшка хмуро глядел и спокойно повторял, что если я не перестану противиться судьбе, то дни до свадьбы проведу в своих покоях наедине с собственными мыслями.
– Вы не имеете права! – крикнула я во время одной из трапез, когда за столом собралась вся семья. За окном был вечер, а у меня в душе царила ночь и гнев. На себя, за то что бессильна против подлости родни, на опекунов, которые разорили и продали меня, и на весь мир. А еще на графа, посмевшего купить меня, как игрушку.
– Что? – услышав мое заявление, дядюшка отложил приборы и так холодно посмотрел в мою сторону, что мне едва хватило выдержки не отвести глаза. – Да ты должна нам быть благодарна за то, что устраиваем твою судьбу. Ты выйдешь замуж, и все сплетники замолчат. А ты, да, ты, станешь женой графа, который является близким другом самого короля.
– Еще спасибо нам скажешь! – не смогла промолчать тетушка Иден.
– Спасибо? Да вы меня продаете! Не о моей судьбе вы печетесь, а о своих нуждах! – не выдержав, резко поднялась из-за стола. Швырнув салфетку, я решительно отправилась прочь и тут же рядом появился этот высокий, худощавый человек, одетый в ливрею лакея, которая ему явно была не по плечу.
Не сомневаюсь, опекуны потратились на мага, который следит за мной.
Боятся, что сбегу и они потеряют свои деньги.
Стало тошно. Противно. Хотелось заломить руки, упасть на колени и завыть так, как воют волки в лесу. Но я лишь ускорила шаг и покинула обеденный зал под причитания тети, сетовавшей на мою неблагодарность. И только кузен проводил меня сочувствующим взглядом. Я успела увидеть его глаза, когда шла мимо той части стола, где сидел Шолто.
– Мне так жаль, моя дорогая, – уже позже, когда я легла в постель, нянюшка присела рядом на самый краешек, глядя на меня глазами, полными сочувствия и боли. – Если бы были живы ваши добрые родители…
– Но их нет. А я в ловушке, – ответила и отвернулась, пряча слезы.
– А этот, – Тильда фыркнула, – служка, стоит под дверью. Я когда сюда шла, несла тебе, душенька, молоко, видела, как он руками водил. Магичил, не иначе.
– Они меня не отпустят, – вздохнула я.
Но как же отчаянно не хотелось замуж за страшного графа Риверса! Да, договорные браки были не в новинку. Почти каждая вторая девица, достигшая брачного возраста, выходила замуж по договору, не по любви. Но я всегда считала, что у меня будет все иначе. И отец, когда был жив, не уставал говорить, что позволит мне выбрать самой. И ведь позволил. Да только Сент-Джон оказался не тем человеком, который был мне нужен.
А ведь как ухаживал! Какие слова говорил! Как был учтив и вежлив. Он даже к руке моей боялся прикоснуться. И ведь я поверила. Влюбилась. Но теперь понимаю, что полюбила не человека, а свою надежду на любовь и красоту мужчины, который позже оболгал меня и оставил на растерзание общества.
– Дорогая моя, а что, если этот граф окажется не так плох? – попыталась успокоить меня нянюшка.
– Не так плох? – повторила я и слезы отступили, так и не пролившись. – Он уморил двух жен! Да он чудовище, не иначе.
Тильда промолчала. Лишь подоткнула мне одеяло, словно я была ребенком.
**********
Свадебное платье шили целую неделю. Не знаю, почему опекуны расщедрились, но наряд действительно получился великолепный. Платье шила лучшая модистка столицы из прекрасного шаранского шелка. Его расшили жемчугом и серебром.
Да, покрой казался скромным, но я-то прекрасно знала, сколько стоит подобный наряд. И стоя перед высоким зеркалом, слушая слова модистки, кружившей рядом и исправлявшей мелкие недочеты туалета, с замиранием сердца думала о том, как была бы счастлива, выходи я замуж за любимого человека, а не за этого Риверса!
Нянюшка откровенно плакала, глядя на меня в подвенечном наряде. А тетушка, часто присутствовавшая во время примерки, лишь щелкала языком и с недовольством твердила:
– Столько денег! Зачем? Для чего, если свадьба будет такой скромной?
Она поймала мой взгляд в отражении зеркала и с каким-то злорадством произнесла:
– Да, дорогая. Твой будущий супруг сказал, что не собирается устраивать праздник. В храме будем только мы, родственники с твоей стороны. И никакого веселья, пира, приглашенных, понимаешь?
Ей словно доставляло удовольствие приносить мне подобные вести. А день свадьбы неумолимо приближался. Время, обычно текущее медленно, как спокойная река, вдруг ускорило свой бег, и часы полетели быстрыми птицами, а дни таяли, как лед под солнцем. Я и не заметила, когда наступил этот самый страшный день в моей жизни и радовалась только тому, что не виделась со своим женихом до самой церемонии, которую по настоянию Риверса было решено провести вечером на закате.
Это удивило и возмутило опекунов. А я…
Мне было все равно.
После обеда приехала модистка, привезла платье. До самого вечера меня готовили к свадьбе. Вымыли, нарядили, будто куклу, уложили волосы и накрасили лицо, наложив легкий макияж.
Зеркало показало мне грустную, но очень красивую невесту. А Тильда, которая должна была бы радоваться тому, что ее подопечная выходит замуж, кусала губы, чтобы не разрыдаться от моего печального вида и бледного лица, на котором, словно два огромных блюдца, лихорадочно сверкали глаза.
Все, что произошло позже, вечером, когда мы приехали в храм, я помню как сон. Страшный, затяжной сон, от которого хотелось проснуться.
Нянюшку в храм не взяли. Более того, тетка заявила мне, что утром Тильду отправят в деревню, откуда она была родом.
– Нам не нужен лишний рот в доме, – сказала тетя Иден. – А граф отказался взять в свой дом твою служанку. У него хватает своих людей. Да и кому нужна старуха?
Старуха…
А у меня сердце обливалось кровью, потому что я доме Риверса я останусь совершенно одна, без родных и знакомых лиц!
От дома опекунов ехали в экипажах. Я сидела рядом с магом, который специально ради такого праздника сменил фальшивую ливрею на камзол и парадный плащ. Даже здесь за мной следили. Боялись, что сбегу в последний момент. А опекуны, вместе с детьми, ехали следом в отдельной карете.
Пока карета катила по каменной мостовой мимо домов с горящими окнами, я молча наблюдала за тем, как закат сменился сумерками. Вечер скоро сменится тьмой подступающей ночи. И в моем сердце была такая же тьма.
Но вот и храм. Он оказался маленьким и почти что уютным. В него мы иногда ходили на мессы.
Экипаж остановился и мой спутник, выбравшись из салона первым, вежливо подал мне руку и помог выйти наружу. Я огляделась, успев увидеть еще одну карету, которая без сомнений принадлежала моему будущему супругу. Дрожь прошла по телу. Кажется, именно в тот момент я остро поняла, что все это не шутка. Что все по-настоящему.
До сих пор во мне теплилась какая-то отчаянная надежда на чудо. Но увы. Чудо не случилось и когда экипаж опекунов остановился рядом, а из него вышли все Хартливы, двое мальчишек, выскочивших из храма, поспешили вниз, чтобы подхватить мою фату.
– Нас ждут! – произнес маг и отступил в сторону, позволив дядюшке Дереку встать рядом со мной и предложить мне руку. Кажется, лорд Хартлив вознамерился стать моим посаженым отцом! Как же тошно, что нельзя закричать, оттолкнуть его и просто уйти прочь, куда глаза глядят.
Я стиснула зубы и прогнав фантазии, мечты и надежды, подхватила юбки и стала подниматься, игнорируя руку дяди. Но все же принять ее пришлось. Позже, когда он повел меня к алтарю под тихую музыку, зазвучавшую в стенах храма.
Я шла, слушая свои шаги, и смотрела в пустоту перед собой.
Гостей не было. Со стороны графа я не увидела ни одного человека, что заставило невольно призадуматься о супруге. Неужели он настолько нелюдим, что у него нет близких людей?
Сам граф Риверс стоял у алтаря. Когда мы с дядей приблизились, Рейн обернулся. Взгляд его скользнул по моей фигуре. Оценивающе, изучая. Затем священнослужитель начал говорить, обратив к нам свой взор.
Тетушка, дядя и кузен с кузиной встали с моей стороны. Между нами было расстояние в несколько шагов, а может в целую пропасть. Я не знала.
Дрожа под платьем, показавшимся мне легким, словно паутина, я пыталась собраться с силами, пыталась убедить себя, что все не так плохо, но отчаяние и страх терзали грудь. В какой-то момент, когда осмелилась посмотреть на будущего супруга, от страха едва не подкосились ноги. Я бы упала, не подхвати меня Рейн. И, признаться, самую малость удивилась его вопросу:
– Вам дурно?
– Нет! – ответила и солгала. Конечно, мне было дурно! Я боялась! Я отчаянно мечтала проснуться в своей постели, и чтобы все то, что здесь происходило, было не более чем сном. Дурным и пустым.
– Продолжайте и побыстрей! – велел венчавшему нас церковнику Риверс и бедняга, явно напуганный, затараторил нужные слова.
Все закончилось быстро. Даже быстрее, чем я ожидала. Мы надели кольца и был момент, когда я упрямо не хотела подавать руку графу, но вовремя одумалась, осознавая, насколько все это бесполезно, и золотое кольцо, связавшее меня с Рейном, плотно села, обхватив безымянный палец левой руки.
Риверс, явно не желая задерживаться в стенах храма, взял меня за руку и повел прочь под пристальными взглядами моей родни. И только Шолто посмел выйти и заступить дорогу моему уже супругу. Зачем он сделал это я так и не поняла. Лишь подумала, что кузен был единственным из семьи Хартливов, кто сочувствовал мне и хоть немного понимал.
Дальше была дорога.
Короткий диалог, неприятный ни мне, ни графу, закончился ничем и до самого замка, принадлежавшего Риверсу, ехали уже в молчании. Я старательно делала вид, что рассматриваю пейзажи за окном. А сама только и могла, что думать о предстоящей брачной ночи! Это пугало до жути! Я так боялась, что Рейн причинит мне боль! А когда прибыли на место, и я увидела старинный замок, освещенный светом луны, когда мы вошли внутрь и муж передал меня двум служанкам, велев приготовить к брачной ночи, отчего-то явственно осознала, что все это не сон. Я замужем за самым жутким графом в королевстве! Его лицо…и этот шрам…
Откуда они? Он воевал, или получил эту отметину на дуэли? Если да, то почему не воспользовался помощью целителя и не очистил лицо? Возможно, без своего шрама он был бы привлекательнее, по крайней мере в моих глазах.
Служанки болтали явные глупости в попытке отвлечь меня и успокоить, а затем пришел Рейн и пришел не один. Вместе с ним в комнату вошла служанка. Она поставила на стол еду под серебряными крышками и вино, а затем по приказу графа все удалились из спальни, и мы с ним остались наедине.
– Дорогая супруга, – Риверс сделал шаг, затем еще один, сокращая расстояние между нами. – Ложная скромность вам не к лицу, или она не ложная?
Слова мужа заставили меня поднять голову и встретить его вопросительный взор.
– Впрочем, сегодня я смогу убедиться, правдивы ли были сплетни и слухи, которые кружили вокруг вашего, моя дорогая, имени, – он поднял руки и снял камзол, оставшись в одной белоснежной рубашке. Камзол полетел в сторону, за ним последовал шейный платок, а я, испуганно пискнув, отступила к супружескому ложу, дрожа от страха…
А он не тронул. Мог и не тронул. Я так и не поняла, что было тому причиной. То ли пожалел, что казалось мне нелепым, то ли его оттолкнул мой явный страх, но скорее всего виной была брезгливость графа. Что, если он поверил в то, что у меня были до него мужчины? Что, если он взял меня в жены только ради титула и чистоты моей крови, и я была права, предполагая это?
Резко выдохнув, я села. Оставленный ужин и вино стояли на столике. Прогоняя прошлое, которое снова и снова возвращалось ко мне то в образе Сент-Джона, то моей родни, продавшей меня графу, я протянула руку и подняв крышку, заглянула под нее. На фарфоровой тарелке лежал ужин. Мясо было еще теплым, как и картофель.
Вздохнув, я вдруг только сейчас поняла, насколько голодна. Взяв приборы, решительно нарезала мясо и налив себе вина, приступила к трапезе, лишь несколько минут спустя осознав, что ем и одновременно плачу.
Сегодня я могла себе позволить быть слабой. Только в эту ночь.
Завтра я соберусь с силами и попробую что-то предпринять. И первым, что я попрошу у своего супруга, это привезти ко мне Тильду. Надеюсь, граф не откажет мне в такой малости, как личная служанка. И пусть тетка Иден подавится от злости, когда нянюшка со своим скарбом переберется в Роузриверс! И это будет только началом.
Проглотив слезы, я налила себе еще вина.
********* – Доброе утро, госпожа графиня!
Тонкий веселый голос мог принадлежать только совсем юной девушке. И я, открыв глаза, убедилась в том, что не ошиблась.
Служанка, вошедшая в спальню и расшторившая окна, была молоденькой и очень приятной, с рыжеватыми волосами, выбивавшимися из-под чепца, и с веснушчатым лицом, на котором светились голубые ясные глаза.
– Уже скоро завтрак. Господин граф просил разбудить вас, – девушка с улыбкой покосилась на остатки пиршества на столе и явно не могла не заметить, что второе блюдо осталось нетронутым, как, впрочем, и второй бокал для вина, сверкавший чистотой. Но служанка тут же широко улыбнулась и затараторила, отвлекая меня от собственных мыслей.
– Меня зовут Ивонна. Господин граф приставил меня к вам личной горничной. Вы уж простите мой простой говор. Я сама-то из деревни, что близ замка расположена. Господин граф получил деревню вместе с Роузриверс. Вот я и подумала, отчего бы судьбу не испытать, не пойти и не узнать, не нужны ли служанки в замке. А меня и взяли. Здешняя экономка, миссис Тук, сказала мне, что раз хозяин женится, что в доме обязательно пригодятся еще одни руки. И вот я попала сюда, – девушка остановилась перед кроватью и вдруг покраснев, опустила голову и добавила: – Я слишком много говорю, госпожа? Прошу, простите. Я постараюсь больше так не делать.
– Не уж, – ответила я, отбрасывая прочь одеяло. – Говорите, Ивонна. Вы меня отвлекаете от собственных мыслей. Иногда это полезно.
Взглянув на служанку, я улыбнулась, стараясь приободрить ее.
– Если желаете принять ванну или освежиться, все уже готово. Позвольте мне показать вам ванную комнату? – спросила девушка.
– Лучше приготовьте мне платье к завтраку, – ответила я и встала на ноги, чувствуя, что голова совсем немного, но болит.
Сколько я выпила вина? Полный бокал, или два? С непривычки, конечно же, чувствую себя неважно. Зато вино помогло расслабиться и уснуть и несмотря ни на что, я ощущала себя отдохнувшей.
Без труда отыскав ванную комнату обнаружила в ней таз с горячей водой, кусок ароматного мыла и душистые полотенца, лежавшие на полке. Умывшись и вычистив зубы, взглянула на отражение в зеркале, показавшее бледную тень прежней меня. Под глазами были синяки, кожа казалась тонкой, словно пергамент, взгляд потускнел, а губы, поджатые слишком плотно, были бледными.
Совсем не красавица. Сейчас я, возможно, могла составить конкуренцию внешности своего супруга.
Вспомнив о графе, невольно вздрогнула и поспешила в спальню, где Ивонна уже перебирала мои платья, явно не зная, какое предпочесть для завтрака.
– Возьмите розовое и поскорее помогите мне его надеть, – велела я, радуясь тому, что мои вещи заранее, еще до церемонии в храме, доставили в замок. Было бы очень неловко трапезничать в свадебном наряде.
– Да, госпожа, – Ивонна ловко сняла наряд с плечиков и подошла ко мне.
На то, чтобы надеть платье и привести в порядок волосы ушло не менее пятнадцати минут. Но взглянув на себя в зеркало, я поняла, что выгляжу уже более свежо. Тени под глазами не исчезли, но зато губы стали розовыми, а на щеках появился легких румянец. Определенно, я была готова к встрече с супругом, хотя и боялась взглянуть ему в глаза.
Нет, я ни капли не жалела, что первая брачная ночь не состоялась. Но отчего-то было стыдно перед Риверсом за свои страхи и за свое поведение.
Сейчас, в свете солнечных лучей, падавших на паркет пола, мир казался мне не таким мрачным, как в прошлую ночь, когда Рейн привез меня сюда.
– Проводите меня к супругу, – велела я служанке, и Ивонна с готовностью шагнула к двери, когда обернулась и взглянув на меня ахнула.
– Госпожа, ваше платье!
– Платье? – удивилась я и опустила взгляд.
– Там пятно. Минуту назад его не было, клянусь, госпожа! – запричитала девушка, а я, заметив серое пятно на розовом шелке, невольно сдвинула брови.
Тетка Иден. Не иначе это пятно – ее рук дело. Да и без магии здесь не обошлось. Ну да ничего. Я все исправлю.
– Переодеваться некогда, – сказала я спокойно, пока Ивонна суетилась, опустившись на колени у моих ног.
– Но вы же не можете пойти так! – ахнула девушка.
– Нет. Но я могу исправить это недоразумение, – ответила и отступив на шаг медленно наклонилась и провела ладонями по шелку платья там, где было уродливое пятно, мысленно приказав себе проверить остальные туалеты. Не сомневаюсь, тетушка намеренно испортила мои наряды и не только это. А может постаралась кузина, которая меня терпеть не могла с детства.
Так или иначе, сейчас с помощью магии мне удалось очистить одежду, вот только в глубине души закипела странная злость на родственников.
Так бывает, когда терпишь многое, а затем какая-то мелочь, капля, пробуждает настоящий шторм.
– О, как вам это удалось, госпожа? – ахнула Ивонна и уставилась на то место, где прежде было платье. Теперь шелк был чист, а я распрямила спину и взгляну на девушку сверху вниз, спросила:
– Вы впервые видели, как используют магию?
– Да, госпожа, – искренне ответила служанка. – У нас в деревне только целитель есть. Но он, когда работает, никому смотреть не позволяет.
– Хорошо. А теперь проводите меня к графу, – велела девушке и Ивонна, поднявшись на ноги, бросилась открывать предо мной дверь. Затем мы шли длинным коридором и я, оглядываясь, осознавала, что будто бы вижу все впервые. Вчера мне было не до любований замком, да и мрачные ночные тени, навевавшие тоску, сегодня отступили под лучами утреннего солнца, проникавшими в окна. И теперь все представлялось совсем иначе.
Под ногами тянулась лента ковровой дорожки с необычным красивым узором. Стены украшали картины, а в некоторых местах я увидела замысловатую лепнину – углы были украшены каменными плетущимися розами, что вполне соответствовало названию замка. Вероятно, прежний хозяин очень трепетно относился к своему дому.
Я вспомнила, что Риверсу замок достался в дар от короля. Об этом мне, кажется, рассказала леди Лайт.
Риверс!
Поежившись, поняла, что скоро увижу его. Чувствовала я себя при этом крайне неловко. Граф – мой супруг, но между нами нет той связи, которая объединяет женщину и мужчину. Мы не любим друг друга. Мы незнакомцы, которые встретились однажды на балу, обменялись парой ничего не значащих фраз, а несколько недель спустя стали мужем и женой!
Вчера я была вне себя от горя и вела себя неподобающим образом. Меня не так воспитывали. Что, если Риверс мне не враг? Ведь он не тронул меня в первую брачную ночь, хотя имел на это полное право. А он ушел, дал мне время прийти в себя и принять этот союз. Нет, нам совершенно точно надо поговорить и обсудить и наши отношения, и этот брак. Теперь, когда мои опекуны потеряли надо мной власть, стоило надеяться, что с графом можно договориться полюбовно.
Так я думала, пока не спустилась вниз.
Ивонна проводила меня до обеденного зала и остановилась у дверей.
– Сюда, госпожа, – сказала девушка и, отступив в сторону, поклонилась, пока я переступала порог.
Обеденный зал оказался огромным и мраморными полами, высокими потолками и огромной люстрой. Был здесь и камин высотой в человеческий рост, но мой взгляд устремился вдоль длинного, накрытого на двоих, стола во главе которого в гордом одиночестве восседал хозяин дома.
Граф был такой же мрачный как и всегда. Увы, солнечный свет, заполнявший зал и так разительно изменивший замок, не смог подействовать на этого человека. Одетый в темный костюм с лицом, изувеченным шрамом, он не стал мне милее или приятнее. И по-прежнему вызывал отторжение даже несмотря на все, что я успела о нем подумать, пока направлялась сюда.
Невольно замедлив шаг, я увидела, как мужчина поднимается мне навстречу. Взгляд его показался отстраненным и несколько холодным. И тем не менее Риверс поприветствовал меня легким поклоном и сделал знак слугам, которые стояли у камина, ожидая, когда можно будет подавать блюда. В воздухе ощутимо висело напряжение. И мне это не нравилось.
– Доброе утро, – проговорила я и замолчала, не уверенная в том, как именно стоит обращаться к графу. Назвать его по имени было неловко. У нас пока не настолько доверительные отношения. По титулу – означало удивить лакеев и дать повод для сплетен, чего я делать совершенно не хотела. Оставался нейтральный вариант – не называть его вообще никак. По крайней мере до тех пор, пока мы не обсудим этот вопрос.
– Доброе утро, Сьюзан, – ответил Риверс, он протянул ко мне руку, и я вложила в его широкую и совсем неаристократическую ладонь свои пальцы.
Муж наклонился. Почти мимолетно коснулся губами моей руки и распрямил спину, посмотрев мне прямо в глаза.
– Надеюсь, вы хорошо спали, моя дорогая? – спросил граф. Не отпуская моей руки, он провел меня к столу и помог занять место рядом с собой, уточнив: – Надеюсь, вы не против, если сегодня утром мы будем сидеть рядом? Стол слишком огромен для нас двоих. А я бы хотел видеть вас подле себя.
– Я не против, – ответила, немного удивленная манерами Рейна. Вчера ночью мне показалось, что я видела совсем другого мужчину. Этот же был образцом изящных манер, но такой холодный, что мне, право слово, был ближе и привычнее тот, эмоциональный граф.
Когда мы заняли места за столом, слуги принялись подавать блюда. Я выбрала легкие закуски и воду. У графа же оказался отменный аппетит и пока я ковыряла вилкой куриный паштет, Риверс успел расправиться с салатом из свежих овощей, омлетом, съесть несколько тостов с джемом и попробовать пышную выпечку с кремом.
– Милорд, – решилась нарушить молчание спустя секунду после того, как граф отложил в сторону салфетку полный намерения покинуть стол, – мы бы могли с вами поговорить наедине? – попросила еще тише.
Риверс смерил меня взглядом и поднялся из-за стола.
– Конечно, леди Сьюзан, – ответил он. – Как только закончите с завтраком…
– Я уже закончила, – невольно перебив супруга, отложила приборы и тоже встала.
– Но вы ничего не съели, – заметил граф.
– Нет аппетита, – ответила я.
– Тогда пойдемте в мой кабинет, – проговорил Рейн. – Я тоже хотел с вами поговорить. Рад, что это желание обоюдно.
«Как все чинно и правильно», – подумала, шагая следом за графом. Глядя на его широкую спину и на черные волосы, перехваченные лентой, отчего-то представляла смуглое лицо мужчины и этот шрам, который делал Рейна похожим на пирата или разбойника.
Стоило нам покинуть зал, как слуги тут же начали убирать со стола. Оглянувшись, я увидела, как они суетятся, собирая тарелки и остатки пиршества, а затем снова посмотрела на мужа, ускорила шаг и пошла рядом с ним, как и полагалось графине.
До самого кабинета Риверса шли молча. Несколько раз нам встречались слуги. Они почтительно кланялись, а граф лениво кивал им и шел дальше, погруженный в собственные мысли. Но вот и дверь, за которой оказался кабинет мужа. Это была просторная и очень светлая комната с крепким дубовым столом, множеством полок с книгами и картой мира, собранной из драгоценной мозаики и украшавшей стену напротив камина. Оказавшись внутри, я невольно залюбовалась картой. Приблизившись, запрокинула голову в попытке отыскать наше королевство, а когда нашла, услышала голос мужа:
– Итак, вы хотели поговорить. Я в вашем распоряжении.
Обернувшись, увидела, что Риверс стоит, привалившись бедром к столу и скрестив на груди сильные руки.
– Все произошло так быстро, – начала я.
Рейн вопросительно изогнул бровь.
– Я вас совсем не знаю, как и вы меня.
– И желаете узнать? – в голосе мага прозвучал то ли сарказм, то ли искренний интерес. Я не поняла сразу.
– Вчера я была напугана, – развернувшись к мужу я опустила глаза и переплела пальцы рук, чтобы скрыть волнение. – Вы должны меня понять.
– Я думаю, здесь, в Роузриверс вам будет лучше, чем у ваших опекунов, – ответил граф. – В жизни не видел более ничтожных и жалких людишек, – глаза его опасно сверкнули.
Мне показалось, что Риверс хотел сказать больше, но тактично промолчал. А ведь мог бы упомянуть о том, как мой дражайший дядюшка торговался с ним из-за дома. Моего дома, который хотел присвоить себе, как прежде присвоил мои деньги. Я поняла и оценила.
– У меня есть к вам просьба, милорд. Но сначала позвольте узнать, как я могу обращаться к вам? – спросила тихо.
Рейн усмехнулся.
– Как пожелаете, Сьюзан. Лично я буду называть вас именно так. А вы имеете полное право обращаться ко мне по имени. Все же мы муж и жена.
– Хорошо. Я поняла и постараюсь.
– А что насчет вопроса? О чем вы хотели попросить меня?
Я собралась силами и ответила:
– Мне нужна няня!
– Няня? – он изогнул насмешливо бровь. – Вам не кажется, Сьюзан, что вы немного переросли тот возраст, когда нуждаются в няне?
– Вы меня неправильно поняли, милорд. Мне нужна моя няня. Женщина, которая растила меня с младенчества. Единственный родной мне человек, оставшийся после смерти родителей. Хартливы отказали ей от дома и от места и отправляют из столицы. А я бы хотела попросить вас взять ее в свой дом. Мне очень нужен здесь кто-то близкий, понимаете?
Риверс перестал улыбаться.
– Понимаю, – ответил он спустя несколько секунд.
– Опекуны сказали мне, что вы отказались принять Тильду, так зовут мою няню, в своем доме, но сейчас я могу предположить, что вы даже не знали о ее существовании, – с надеждой в голосе произнесла я.
– Вы правы. Не знал. Мне кажется, я многого не знаю, – ответил граф. – Пусть будет так, как вы того желаете, Сьюзан. Я немедленно пошлю за вашей няней и обещаю, что уже сегодня она будет здесь, если, конечно, еще не успела покинуть пределы столицы.
Что-то в голосе Риверса заставило меня поверить ему. Он говорил прямо и открыто. Возможно, мне не так уж и не повезло стать его супругой? Что, если мы сможем прийти к консенсусу и спокойно сосуществовать?
– Благодарю, – ответила искренне, а взгляд невольно зацепился за шрам Рейна. Я тут же отвела глаза, но граф заметил мое смятение, хотя не показал виду.
– У вас есть еще какие-то пожелания? – спросил он.
– Пока никаких, милорд.
– Рейн, – мягко поправил меня супруг. – Попробуйте. Это несложно, леди Сьюзан.
– Рейн, – повторила я, чувствуя себя заведенной куклой.
– Итак, если у вас пока более нет ко мне никаких просьб, я хочу высказать свои пожелания, – граф отошел от стола, заложил руки за спину и продолжил, – мы с вами супруги. Это накладывает определенные обязательства, Сьюзан, – сказал он. – Объясню сразу: мне нужны наследники. Сын, или даже два. Не буду против девочек. Я люблю детей и непременно хочу оставить свой титул, земли и все, чем владею, своим детям. Поэтому постарайтесь свыкнуться с мыслью, что рано или поздно мы разделим постель. Давить на вас не стану. Я обещал, – он пристально посмотрел мне в глаза, и я вдруг ощутила странную неловкость и даже смущение.
– Я не насильник. Вы привыкните ко мне. О любви не прошу и не надеюсь на нее, но вы должны быть мне верны, это одно из условий нашего брака, – глаза графа потемнели, а я невольно отвела взгляд. Слова Риверса были мне чужды. Он обговаривал наши отношения как деловое соглашение, где нет места чувствам. Нет, я сомневалась, что смогу полюбить его. А как, как, спрашивается, делить постель с нелюбимым? Терпеть его ласки, его поцелуи? Это немыслимо и неприемлемо для меня!
При одной мысли об этом неприятная дрожь прошла по телу. Мне следовало быть благодарной графу за его терпение, но я боялась, что никогда не уступлю и не приглашу его в свою постель. Тем более, когда он дал мне выбор.
– Я согласен ждать столько, сколько понадобиться, – добавил Рейн.
– А если я не смогу вас принять? – спросила дрогнувшим голосом.
Муж улыбнулся, и улыбка его мне совсем не понравилась.
– Я приложу все усилия, чтобы этого не произошло, Сьюзан, – проговорил он спокойно. – Вы измените свое мнение, когда узнаете меня ближе.
– Вы так уверены в себе? – не удержалась от нотки сарказма.
– Скажем так: да, уверен.
Несколько долгих секунд мы с Рейном стояли и смотрели друг на друга. Ни один из нас не спешил отвести взгляд и даже не знаю, чем бы закончилась эта дуэль, если бы в дверь кабинета тихо не постучали.
Вздрогнув, я первая отвернулась. Риверс повернулся к двери и коротко сказал:
– Войдите.
Дверь приоткрылась и в проеме показалось лицо одного из слуг.
– Смелее, – с насмешкой добавил граф и лакей, прокашлявшись, вошел, переступив порог.
– Милорд, миледи, – он поклонился и по взгляду слуги было заметно, как ему не хотелось тревожить нас. – К вам посетитель, милорд, – проговорил лакей.
– Кто? – спросил быстро Риверс.
– Его величество король, милорд, – дрогнувшим голосом ответил слуга.
Я вопросительно посмотрела на супруга, который изо всех сил пытался не показать свое удивление. Повернувшись ко мне, Рейн сказал:
– Леди Риверс, вот нам и предоставится первая возможность предстать перед королем. Вы готовы?
Я не была готова. Я даже не была одета для подобной встречи.
– Полагаю, мне стоит переодеться? – спросила взволнованно.
– Не стоит, – покачал головой супруг. – Вы прекрасны, моя дорогая. – Рейн подошел и предложив мне руку, тихо добавил: – Скорее всего, его величество прибыл инкогнито. Никто не знает о его приезде. Поэтому ваш наряд будет вполне уместен в данной ситуации. И да, – еще тише шепнул Риверс, – самое прекрасное, что есть в вашем образе, вы сами, Сьюзан. Вы непременно понравитесь ему.
Менее всего я хотела понравиться королю, но принимая руку мужа, почувствовала, что его сила придает мне уверенности в себе. И все же я не была готова к этой встрече. Вот только отказаться выйти к монарху, конечно же, не могла.
– Идемте, – велел граф.
Слуга придержал нам дверь, и мы покинули кабинет Риверса так и не закончив нашу беседу.
