Текст книги "Проданная невеста (СИ)"
Автор книги: Анна Завгородняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Глава 2
Этой ночью мне плохо спалось. Снились сны: яркие, злые, тяжелые. Я то видела лицо Генри и снова слышала его слова и угрозы, то возвращалась в экипаж к тетушке и мы, вероятно из-за особенностей сна, ехали в карете вдвоем. Она смотрела на меня немигающим взглядом и твердила одно и то же: «В монастырь! В монастырь, Сьюзен! Там тебе самое место, развратница!». И тогда я просыпалась. Садилась резко и устремляла взгляд в окно, за которым ночь постепенно сменилась серыми предрассветными сумерками.
Утром меня разбудила Тильда. Единственный дорогой мне человек. Моя старая нянюшка, которую Хартливы из милости согласились взять в свой дом, распустив остальной штат прислуги, всех тех, кто годами прислуживал моей семье и всех тех, на кого я могла положиться.
Осталась только Тильда, да горничная, прислуживавшая мне по приказу тетушки Иден.
– Проснулась, крошка моя! – нянюшка всплеснула руками и застыла над кроватью, рассматривая меня с нахмуренными бровями. – Да на тебе лица нет, деточка. Бледная, под глазами синяки…
Я попыталась улыбнуться.
– И тебе доброе утро, Тильда, – сказала, игнорируя слова пожилой женщины.
– Утомилась, наверное, после бала, да, детка? – няня забавно прищелкнула языком и поспешила расшторить окна и впустить в спальню солнечный свет. – Господа уже к завтраку спустились. Велели тебя будить.
– Как? – ахнула я. – Неужели уже восемь?
– Почти, – нянюшка развернулась и спросила, – может позавтракаешь здесь? А я уж найду, что сказать твоей родне.
Соблазн был велик, особенно теперь, когда я явно опаздывала к столу. Тетушка Иден очень не любит непунктуальных. Правда, это относится не к ней самой и не к ее близким. Кузина может выйти к столу, когда остальные уже поели, и тетушка не скажет ей ни слова. А мне даже за одну минуту опоздания предстояло выслушать целую речь о том, что девица моего положения должна быть пунктуальна, как часы. А дядюшка будет сидеть, кивать головой и не отрывать взгляда от газеты, которую всегда читал за утренней трапезой.
И тут я решилась.
Не пойду. Не спущусь. Поем здесь. Тильда все принесет. Все равно тетушка будет зла. А раньше она выскажет мне свое возмущение, или позже, какая в принципе разница? Так хоть поем спокойно без их постных лиц.
– Решено, буду завтракать здесь, – сообщила я с улыбкой нянюшки.
– Вот и правильно, – проговорила старая Тильда, а когда я встала с кровати, поспешила застелить постель, добавив: – Вот и верно. Ступай умываться, детка. А я постель в порядок приведу и на кухню спущусь. А потом помогу тебе одеться и волосы приведем в порядок, а ты, – Тильда посмотрела на меня с улыбкой, – расскажешь мне про бал.
Так и было сделано.
Я умылась, поела. С помощью нянюшки надела одно из простых платьев, а когда села за туалетный столик, а Тильда, вооружившись щеткой, принялась расчесывать мои волосы, начала рассказывать про бал.
– Мне было неловко, – призналась, глядя в отражение на добрую нянюшку. – Все на меня смотрели и разве что пальцем не показывали, – продолжила, чувствуя горечь, подступившую к горлу.
– Если бы им манеры позволяли, точно бы показывали, – кивнула нянюшка соглашаясь. – Ох уж эта столица! Не нравится мне здесь. Люди совсем другие. Не то, что у нас в Хемли. Там было тихо – мирно. Соседи – славные люди, не заносчивые, как столичные господа. И зачем только эти Хартливы забрали нас? Толку от них, как от козла…
– Тильда! – ахнула я, но улыбнулась. Нянюшка иногда выражалась очень резко. Впрочем, стоило признать, что ее слова были правдивы. От моих опекунов не было никакого толку. Даже наоборот. Ведь если бы не дядя, если бы он не вложил все мое наследство в спекуляцию, надеясь заработать, я бы не осталась ни с чем. Хвала богам, что у меня сохранился дом, пусть и в пригороде. Если что-то случится, всегда будет куда вернуться, хотя дом сейчас пуст. Слуг распустили, не выплатив им жалование, а самые ценные вещи, насколько я знала, продали в уплату долгов из-за все той же треклятой спекуляции.
– А что Тильда? – нянюшка застыла, удерживая в своих руках прядь моих густых светлых волос. – Я правду говорю. Они тебя разорили, а теперь еще и имеют наглость попрекать!
Я опустила глаза. Дядюшка, как опекун, имел право распоряжаться большей частью моего наследства, за исключением небольшого счета в банке и домом. С последним, правда, тоже были вопросы. Если я не рожу наследника, дом отойдет дядюшке Дереку, а после него Шолто и сыновьям кузена, если таковые будут. А счет а банке получу, только когда достигну совершеннолетия. Впрочем, до двадцати одного года мне остался всего год жизни. На первый взгляд, что такое год? Пролетит, и не заметишь. Но не в моем случае. Проживая вместе с Хартливами – год был за десять! Постоянные упреки тетки, колкие словечки кузины, равнодушие дяди, которому я перестала быть интересной, когда осталась ни с чем, пусть и по его вине.
– Злые, завистливые люди! – пробурчала нянюшка и снова принялась за мои волосы.
Я подумала о монастыре, которым грозилась тетушка Иден, и по спине прошел мороз.
– О мертвых плохо не говорят, – нянюшка вздохнула, – но ваш отец должен был заранее подумать об опекунах.
– Мой отец был молод и здоров, – осторожно ответила я. – И он, и матушка… Никто не мог предугадать, что… – я не закончила. Говорить о том, что произошло, было еще больно. Слишком свежи были воспоминания.
– Ты права, детка, – согласилась Тильда. – Но этот так называемый жених! – нянюшка наклонилась ко мне и прошептала на ухо так тихо, будто мы были в комнате не одни и нас могли подслушивать: – Что, если это Беттани вынесла платье? Генри вполне мог заплатить ей!
– Тильда! – ахнула я.
– А что? – няня покачала головой и распрямившись, продолжила заниматься волосами. Мне даже показалось, что они начали потрескивать от чрезмерного расчесывания и стали пушистыми и легкими.
– Эта Беттани кажется мне особой беспринципной. Она могла, за деньги помочь мерзавцу Сент-Джону опорочить вас и найти предлог, чтобы разорвать помолвку!
Я поджала губы и вздохнула.
Сейчас нянюшка озвучивала мои мысли. Да, я ведь думала то же самое! Беттани мне не нравилась. Я понимала, что тетушка приставила ее ко мне, как соглядатая. И внешне вежливая девица могла вполне доносить обо мне, а значит, могла и продать на время красное платье. Но не пойман, не вор, как говорится.
Нянюшка отложила щетку и потянулась за шпильками, когда в дверь постучали. Я разрешила войти, подозревая, что это пришла горничная, и не ошиблась.
Беттани вошла с широкой улыбкой. В руках у нее была корзина с цветами, которую девушка поставила у моих ног сообщив:
– Доброе утро, госпожа. А это доставили вам. Принесли минуту назад!
Я опустила взгляд на цветы. Это были розы. Яркие, пышные. Интересно, от кого?
«Неужели от Генри?» – мелькнула глупая мысль. Что, если он одумался и решил извиниться? Вот только, даже если дело так и обстоит, нужен ли мне предатель? Предавший раз, предаст снова.
– Там записка, госпожа, – произнесла горничная и я, наклонившись, взяла белый конверт, а раскрыв его, прочла: «Самой яркой розе вчерашнего бала! – и ниже подпись: Р. А. Риверс!».
Великие боги, это же тот жуткий мужчина со шрамом на лице! И почему он прислал мне цветы? Менее всего стоило ожидать знаков внимания с его стороны.
Я отложила прочь конверт с посланием и вздохнула.
– Ваша тетушка, леди Иден, просила вас, госпожа, спуститься вниз, как только вы будете готовы. Она желает поговорить, – добавила Беттани и я кивнула, испытывая при этом мало радости от предвкушения предстоящего разговора.
Вот что мне может сказать тетя? Да ничего хорошего. Мне хватило вчера ее неприятных слов. Будь моя воля, ноги бы моей здесь не было! Но все законы на стороне опекунов. Я несовершеннолетняя зависимая от родственников девица. Хотя в мои двадцать многие девушки уже замужем и даже воспитывают детей! Нет, стоило послушать матушку при ее жизни и дать согласие на союз и брак с нашим соседом по имению, да теперь поздно.
Когда-то я ждала любви и мечтала о счастье. Только любовь предала и счастье стало несбыточной мечтой.
– Я пойду сейчас, – произнесла, взглянув на Беттани.
– О, прекрасно, госпожа. Тогда я вас провожу к хозяйке, – ответила она и поклонилась, но как мне показалось, без должного почтения.
Обменявшись взглядом с нянюшкой, я встала и направилась из комнаты. Беттани услужливо открыла предо мной дверь, а затем, когда оказались в коридоре, пошла немного впереди, указывая дорогу, хотя я отлично ориентировалась в доме.
Леди Иден оказалась в гостиной. Вместе с дочерью, они занялись вышивкой, которая обычно и составляла их досуг, помимо игры в карты или распивания чая с выпечкой.
Проводив меня, горничная удалилась, а тетушка попросила дочь оставить нас и кузина, прошмыгнув мимо меня, послушно покинула комнату, хотя, не сомневаюсь, сгорала от любопытства.
– Сьюзан! – произнесла тетушка даже не пригласив меня присесть. Тон ее голоса немного удивил. Я даже задумалась о том, чем уже успела обидеть или рассердить леди Иден. Неужели ее настолько оскорбило мое отсутствие во время завтрака?
– Да, тетя, – я присела на край дивана напротив леди Хартлив и посмотрела ей в глаза. – Вы хотели поговорить со мной.
– Да. Что это за цветы? Почему граф Риверс прислал их тебе? – спросила родственница грозно сверкнув глазами.
Менее всего я обижала подобного вопроса.
– Что плохого в цветах? – спросила в ответ. – Возможно, граф просто проявил любезность. Он в обществе недавно и…
– Любезность? – нахмурилась тетя и, решительно отложив вышивание, посмотрела на меня так, будто я строила козни за ее спиной. – Тогда почему он прислал свою карточку лорду Дереку и попросил о встрече?
– Вы у меня спрашиваете? – я искренне удивилась. – Вот уж чего не знаю, того не знаю.
По взору тетушки Иден можно было понять – мне не верят. Но я действительно ничего не понимала.
– Граф Риверс приближенный его величества, – тихо произнесла леди Иден. – Ты что ему нажаловалась, когда вы танцевали?
– Нет, – ответила честно. – Но, видимо, стоило!
Я поднялась на ноги.
– Если это все, я пойду, тетушка, – сказала спокойно.
– Дерзкая девчонка! – ахнула хозяйка дома, но я лишь сделала книксен и поспешила оставить ее одну. Вот только поднимаясь по лестнице невольно призадумалась, почему граф прислал мне цветы? Сильно сомневаюсь, что это была любезность с его стороны. Но не мог же он, право слово, заинтересоваться мной? А если и мог, что я решительно отказываюсь выходить замуж за подобного человека. Да у меня мурашки по коже от одного его вида! Что говорить о том, чтобы даже представить себе подобного мужчину рядом с собой! И он не показался мне милым и любезным. Скорее холодный, словно лед, да еще и вдовец! И не просто вдовец, а мужчина, дважды потерявший своих супруг!
Я вернулась к себе в комнату и увидела нянюшку.
Тильда готовила для меня платье, в котором я смогу пойти на прогулку. А стоило ей увидеть мое лицо, как нянюшка тут же всплеснула руками и спросила:
– Обидели?
– Нет, – я пожала плечами. – Но происходит что-то странное, – добавила и не ошиблась.
***********
Уже на следующее утро рядом с домом Хартливов остановился дорогой экипаж, запряженный парой красавцев гнедых. Стоя у окна, я с интересом рассматривала и карету, и лошадей, когда увидела того, кто вышел из салона экипажа, и сердце невольно вздрогнуло.
Это был он. Граф Риверс.
Мужчина был одет во все черное. Шел он уверенно, как человек, который всегда знает, чего хочет. И я отчего-то не сомневалась, по какой причине маг приехал сюда.
«Они же не отдадут меня ему?» – подумала отчаянно. Кажется, перспектива отправиться в монастырь страшила меньше, чем этот черный вдовец. А еще лучше было бы дождаться совершеннолетия и отправиться в свой дом, единственное, что осталось у меня после смерти родителей. И единственное, что не смог отнять дядюшка Дерек.
Я прошлась по комнате, ощущая некоторое волнение и ожидая, что с минуты на минуту за мной пришлют. А когда стрелки на часах, что стояли на каминной полке, отмерили полчаса с момента приезда графа, я не выдержала. Вышла из покоев и отправилась к кабинету дядюшки, верно истолковав, что встреча должна происходить именно там.
Пока шла, навстречу мне вышла одна из служанок. Девушка поспешно поклонилась и как-то странно посмотрев на меня, улыбнулась и отвела взгляд, продолжив идти. Я нахмурилась. Все это нравилось мне меньше и меньше, а когда подошла к кабинету, то увидела, что дверь приоткрыта и услышала приглушенные голоса, которые с каждым следующим шагом становились все отчетливее и громче.
– Сколько, вы говорите, сможете дать? – спросил дядя Дерек.
– Вам хватит для того, чтобы выплатить долги, – ответил холодный голос, принадлежавший графу, и я на секунду запнулась, а сердце пропустило удар.
Что там происходит?
Я ускорила шаг и навострила уши.
– Я бы еще хотел получить ее дом. Вам же он ни к чему, дорогой Риверс, – сказал дядюшка. Голос его был противно елейный, вызывавший отвращение.
– Вам мало того, что я предлагаю? – уточнил граф.
– Ну, знаете ли, лишняя недвижимость не помешает. К тому же, дом должен принадлежать моему сыну. Леди Сьюзан всего лишь женщина. Женщины не имеют права наследования титула и…
– У леди Сьюзан может родиться сын и наследник. В общем, дом не обсуждается. Берите то, что вам дают, и подписывайте бумаги, – прервал дядюшку лорд Рейн.
Я успела увидеть в просвет часть стола и профиль дяди Дерека, когда путь мне преградил неизвестно откуда взявшийся лакей.
– Леди Бичем, – проговорил он. – Боюсь, вам сюда нельзя. Хозяин просил, чтобы его не тревожили, – добавил он тихо.
– Вы не имеете права, – ответила с нажимом и успела услышать, как лорд Риверс произнес:
– Я бы прежде хотел увидеться с леди Бичем и поговорить с ней.
– Исключено! – тут же ответил дядюшка. – Никаких свиданий до церемонии. Или так, или никак. Если вас не устраивают условия, то…
Дослушать до конца не успела. Мне просто не позволили это сделать. Лакей вежливо, но решительно, подхватил меня под руку и повел прочь от кабинета.
– Как вы смеете? – я вырвалась через несколько шагов.
– Я просто выполняю приказ хозяина дома и вы, леди Бичем, должны подчиниться, потому что лорд Хартлив ваш опекун и по закону имеет право распоряжаться вашей судьбой до совершеннолетия.
А этот лакей слишком дерзок!
Я стиснула зубы и подняла взгляд, устремив его мимо слуги в сторону кабинета. И тут же увидела дядюшку, который появился в дверном проеме. Заметив меня, дядя Дерек зло оскалился, а после громко захлопнул дверь.
– Ну же, леди Бичем, не вынуждайте меня применять силу к родственнице милорда, – уже спокойнее попросил лакей.
– Я этого так не оставлю! – развернувшись, я направилась прочь от кабинета и лишь оказавшись в своей спальне разъяренно присела на кровать, стиснув руки в кулаки.
Итак, что я знаю? Меня отдают в жены, или, если быть точной, продают. Ума не приложу, зачем я Риверсу? Новая жена и новая игрушка? Кажется, если верить словам моей недавней знакомой леди Лайт, жены надолго у графа не задерживаются. Мрут, как мухи. И еще непонятно почему.
Не верилось мне, что две женщины могли оказаться столь слабого здоровья, что почили в молодом возрасте. Почему граф не позвал целителя? Ведь можно было что-то сделать и что-то предпринять!
Нет, я решительно против того, чтобы меня продавали этому кошмарному человеку!
Не удержавшись, вскочила на ноги. Сердце гулко билось в груди переполненное волнением и страхом за собственную судьбу.
Ах, родители, ну почему вы не подумали обо мне, когда были живы! Нет, конечно, никто не может предугадать свою судьбу и мои мать и отец были молоды и полны здоровья. Жизни их оборвались внезапно и трагически, только теперь и я, их единственная дочь, попала в лапы ужасных людей и никак не могу вырваться из паутины лжи, окутавшей меня.
Что же делать?
Я прошлась по комнате, меряя шагами замкнутое пространство. Несколько минут просто стояла, глядя перед собой. В голове была только одна мысль, такая яркая, что в этот самый миг она показалась мне правильной.
Бежать. Не позволить продать себя.
У меня есть дом. По крайней мере, его никто не отнял. Только это, наверное, не самый лучший вариант. Первым делом меня станут искать именно там!
Нет. Это мне не подходит. Надо все решить по закону, и тут я поняла, к кому стоит обратиться.
К леди Лайт! А через нее к самому королю!
Мне показалось, что там на балу, мы нашли общий язык с этой женщиной. И она была вхожа в свиту королевы и о самом монархе говорила так, будто может беспрепятственно попасть на аудиенцию к его величеству.
Да, так и надо сделать! Найти леди Лайт, через нее добиться встречи с королем и рассказать ему правду о том, как ко мне относятся опекуны и то, что меня собираются продать, словно породистую кобылу, а не благородную леди!
Не в силах удержаться от переполнявшей меня надежды, будоражившей кровь, я позвонила в колокольчик. Прибежавшую на вызов горничную попросила разыскать нянюшку и прислать ко мне.
Служанка ушла, а я подошла к окну и выглянула наружу, успев увидеть дядюшку, провожавшего до экипажа гостя – графа Риверса.
Чеканя шаг, этот страшный мужчина подошел к карете, что-то сказал на прощанье дяде Дереку и, забравшись в салон, уехал. А я стояла у окна и провожая его взглядом, думала только о том, что король не откажет в своей милости сироте. И все еще для меня может закончиться благополучно.
Если удастся попасть на аудиенцию к его величеству, я уж молчать не стану. Расскажу все. И как дядя лишил меня наследства, пользуясь своим правом опекуна, и как пытается продать графу. Пусть Риверс хоть сто раз друг его величества, подобное графу не спустят, уверена!
– Сьюзан! – нянюшка вплыла в спальню и направилась ко мне. – Что случилось? Ты меня звала.
– Да, звала, – ответила, обернувшись к Тильде. – Мне как никогда нужна твоя помощь. Ведь ты единственная, кому я могу доверять в этом доме, – я потянулась к доброй нянюшке и обняв ее, рассказала все, что задумала.
– Леди Лайт? – спросила Тильда, когда мы присели на кровать. – Но как мне ее найти?
– Я напишу записку. А ты, будь добра, сходи во дворец и передай ее этой леди. Мне кажется, она сможет мне помочь. Она была так искренна на балу и так отличалась от остальных… – я вздохнула.
– Хорошо, – кивнула нянюшка. – Не будем откладывать на завтра то, что можем сделать сегодня. Я помогу и не позволю вас продать, – Тильда с грозным видом поднялась на ноги и уперев руки в бока, велела: – Пиши свою записку, моя леди. Я сегодня же отправлюсь с ней во дворец и поверь, не вернусь без ответа. Мы еще покажем этим Хартливам, что есть на свете справедливость!
Кивнув, я тотчас поднялась и направилась к туалетному столику, велев Тильде принести мне все для письма. А когда, спустя несколько минут, все было изложено на бумаге и запечатано воском, я протянула няне послание и сказала:
– На тебя одну мои надежды.
– И уж будьте уверены, я не подведу, – ответила Тильда и спрятала конверт в карман передника, после чего покинула спальню, намереваясь отправиться во дворец.
***********
– Служанка, говоришь, с запиской? – леди Лайт медленно поднялась на ноги и взглянула на лакея, одетого в дорогую, расшитую золотом, ливрею, склонившегося перед ней в почтительном поклоне.
– Да, миледи. Она просила передать, что прибыла к вам от имени некоей леди Бичем и надеется получить ответ на письмо этой дамы, – лакей протянул леди Лайт поднос, на котором лежало письмо, запечатанное восковой печатью.
Морриган взяла послание и отвернувшись от слуги подошла к столику. Сломав печать и неизвестным гербом, женщина открыла письмо и прочитав, невольно улыбнулась.
– Вот как! – проговорила она. – Значит, Рейн уже начал действовать. Отлично. Нет, я бы даже сказала, превосходно! Его величество будет рад, что все идет так, как надо.
Отложив письмо, леди Лайт повернулась к слуге и приказала:
– Ждите. Я сейчас же напишу ответ. Отдадите его этой особе, которая принесла письмо.
– Да, миледи, – лакей отошел к двери и встал, сложив руки за спиной, а Морриган села за стол, достала перо и чернила, а также бумагу с печатью его величества, и начала писать ответ.
Леди Лайт прекрасно понимала, что огорчит бедную леди Бичем. Но Сьюзан еще не понимает, что возможно, сама судьба улыбается ей в виде будущего супруга.
Нет, король определенно будет рад, что Рейн послушался его совета. Точнее, пока совета. Реши граф поступить по-своему, монарх был бы крайне недоволен, а так…
Морриган было жаль Сьюзан Бичем. Она находила ситуацию с ее наследством просто возмутительной. И если бы не выбрала ее для Риверса, обязательно походатайствовала бы перед его величеством за судьбу девушке. Только все было предрешено.
– Я надеюсь, что ты еще будешь счастлива, леди Бичем, – проговорила женщина, закрывая письмо и запечатывая конверт. – И, возможно, еще поблагодаришь меня за вмешательство в свою судьбу, если когда-нибудь узнаешь об этом.
Улыбнувшись, она поднялась на ноги и подошла к лакею.
– Вот, любезный, отнесите и отдайте той особе.
– Да, миледи.
– И передайте мои наилучшие пожелания для леди Сьюзан, – добавила Морриган и взмахом руки отпустила лакея.
Тильда вернулась довольно скоро. И я, изнемогая от надежды, быстро вскрыла конверт с ответом от леди Лайт, пока нянюшка, присев на кресло, описывала мне красоты королевского парка, маленького и уютного, с фонтанами и статуями, с аллеей каких-то диковинных деревьев и павлином, бродившим по тропинкам и кричавшим жутким криком.
– Дом там знатный. Что и говорить, дворец он и есть дворец, – произнесла Тильда, а я впилась взором в письмо и прочитав несколько строк, написанных быстрым размашистым почерком, так и осела, уронив руки на колени.
– Что там? – всполошилась няня, уже забыв и о прекрасном парке, и о павлине с ярким огромным хвостом. Она поспешила ко мне, а я лишь протянула ей письмо и няня, вздохнув, взяла белый лист с гербом его величества, спросив: – Можно?
– Конечно, – я вздохнула, подавив рыдания, наполнившие грудь.
Судьба ко мне несправедлива! Эта Морриган Лайт… будь она неладна!
«По-крайней мере, она ответила честно!» – промелькнула в голове мысль, но от этого мне не стало легче.
Да, честно. Просто взяла и уничтожила все мои надежды на справедливость!
Нянюшка зачитала вслух. Читала она плохо, еще и видела слабо, отчего щурила близоруко глаза.
«Милостивая госпожа Бичем, – прочитала Тильда, – вынуждена огорчить вас, но его величество не сможет рассмотреть вашу просьбу. Этот союз был одобрен лично королем и выбор графа Риверса мы считаем правильным. Нам остается лишь пожелать вам счастья в будущем и удачи в предстоящем замужестве. После того как вы станете супругой графа Рейна Риверса, от имени своего мужа сможете подать претензию на своих родственников в королевский департамент, где претезнию рассмотрят и передадут его величеству для дальнейшего решения. Всегда и искренне ваша, леди Морриган Лайт».
Тильда подняла взгляд и посмотрела на меня.
– Это что же получается? Тебе отказали? – спросила она.
– Увы! – я всхлипнула и обхватила себя руками за плечи, уже понимая, что на балу у Аленов эта придворная дама, кажется, не просто так оказалась рядом со мной. Что, если она подбирала для графа новую жену и остановила выбор на моей особе! И причины были! Граф, пусть и обласкан королем, но все же бастард. Никакие симпатии монарха не сделают Риверса в глазах общества одним из них. А тут я… Да, с плохой репутацией, но зато с чистой кровью аристократа. Сирота, за которую никто не заступится.
Отчего-то я не сомневалась, что мало кто из господ высшего света согласился бы отдать за бастарда свою дочь! А король, судя по всему, решил поднять Риверса в глазах общества и дать отличную родословную его будущим детям.
– Боже! – прошептала, вздрогнув от ужаса. Сколько же я успела себе нафантазировать! Нет, наверняка, все было не так. Скорее всего этот граф Риверс присмотрел меня на балу у Алленов и получив одобрение у монарха тут же принялся за сватовство.
– Бедная моя девочка! – Тильда обняла меня, пытаясь успокоить.
– Я не выйду за Риверса! Лучше сбежать, пока не поздно, – произнесла с каким-то отчаяньем в голосе.
– Сбежать? – ахнула няня. – Но куда? Одна, без денег и без средств к существованию… Я, конечно, уйду вместе с тобой, Сьюзан, но что мы будем делать дальше? И этот Риверс… Видела я его мельком, когда приехал к Хартливам. Так вот, он не показался мне человеком, который отступается от своей цели. Лицо у него темное и этот шрам.
– Он вдовец. Уже двух жен похоронил, – сказала я, глядя в лицо няне.
– И эти…боже, язык не поворачивается назвать твоих тетку и дядю опекунами! Эти собираются отдать тебя ему?
– Не отдать, а продать, – я высвободилась из сильных рук Тильды. – Дядюшка еще и торговался, будто не джентльмен, а какой-то лавочник!
– Так что же делать? – спустя минуту молчания спросила няня.
– Бежать! – сказала я решительно. – Бежать и точка. Куда угодно. У моих родителей ведь были знакомые. Кто-то должен нам помочь. Мы отправимся в провинцию, туда, где жили прежде. Я продам украшения и наймем экипаж. Не выйду за Риверса, пусть и не надеяться поживиться за мой счет в очередной раз. Я… – сказала и осеклась, услышав как тихо щелкнула, закрываясь, дверь в мои покои. Затем так же тихо в замочной скважине провернулся ключ.
– Тильда! – ахнула я.
Нянюшка опрометью бросилась к двери, схватилась за ручку, дернула, но дверь осталась закрытой.
– Нас заперли, – произнесла она.
– Кто-то подслушивал! – я резко поднялась на ноги, подошла к двери и отодвинув в сторону няню, с силой ударила кулаком по двери, крикнув: – Немедленно отоприте! Что за шутки такие?
За дверью послышались какие-то звуки, затем раздался сдавленный смешок и голос Беттани произнес:
– Боюсь, госпожа, вам придется оставаться у себя до самой свадьбы. Леди Иден не придет в восторг, когда узнает о ваших планах. А я, уж будьте уверены, все ей расскажу. Все-все! – горничная неприятно хихикнула, а я, не удержавшись, снова забила в дверь кулаками.
– Немедленно открой, Беттани! Ты не имеешь права! Ты…
Но ответом был только тихий смех горничной.
– Успокойтесь, леди Бичем, – сказала она. – Сейчас я позову хозяйку и хозяина. С ними поговорите. А я всего лишь выполняю свою работу. Так мне было велено, госпожа!
Я прильнула ухом к двери, успев услышать звук тихих удаляющихся шагов и сердце, пропустив удар, упало куда-то вниз вместе с надеждой и моими мечтами о счастье и свободе.
