Текст книги "Проданная невеста (СИ)"
Автор книги: Анна Завгородняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Он сделал еще один осторожный шаг, усилив магию, скрывающую его от взглядов, когда звук повторился, прозвучав ближе и громче.
Цок-цок…
Граф поднял голову и устремил взгляд в темноту. Секунда и ему показалось, что тьма там впереди шевельнулась, ожила. Не вся, а часть.
Рейн прислушался к своим ощущениям, усиленным магией, и задержал дыхание, ощутив кого-то постороннего. Кого-то, кого в доме по определению просто не могло быть!
«Вот же…!» – только и успел подумать мужчина, когда тьма вспыхнула яркими огнями. Их было два: красных, злых, нечеловеческих.
Рейн успел отпрыгнуть в сторону, когда прямо на него из коридора вылетело чудовище. Граф успел разглядеть мелькнувшие огромные лапы, длинное тело и морду, оскаленную острыми клыками. Но страшнее были глаза, жуткие, горевший жаждой крови.
«Вот почему Катерина спокойно живет в доме и никого не боится, – промелькнула мысль в голове графа. – И дело совсем не в тихом городке, где каждый знает друг друга, нет!»
Риверс развернулся лицом к твари, которая, упав на широкие лапы, уже повернулась к нему всем огромным телом. Оборотень был черным, как ночь. Вот почему я не заметил его сразу, понял Рейн.
Он сетовал на себя за то, что не почувствовал оборотня. Стоило быть внимательнее, и размышлять о важных вещах, а не витать в облаках, сказал себе мужчина.
Оборотень раскрыл пасть, ощерился жуткими клыками и тихо, предупреждающе, зарычал.
«Все оказалось не так просто, как я надеялся» – понял Риверс и приготовился защищаться.
Он застыл, рассматривая чудовище. По рукам струилась магия, концентрируясь на кончиках пальцев, собираясь для удара. Чудовище припало к земле и зарычало, словно самый обыкновенный волк. Прижав уши к лобастой голове, оборотень подобрался для прыжка и секунду спустя взвился в воздух, целясь в горло незваному гостю.
Рейн ударил немногим раньше. Волна воздуха отшвырнула существо, не позволив оборотню даже прикоснуться к Рейну. Тварь упала на пол, заскользила, царапая когтями старый мрамор, собирая в гармошку ковровую дорожку, но почти сразу поднялось рывком на лапы и зарычало столь угрожающе, что по спине Риверса пробежал холодок.
– Я не хочу убивать тебя, – сказал он громко. – Я пришел не для того, чтобы навредить твоей хозяйке. Мне нужны сведения и не более того, клянусь я…
Закончить фразу графу не позволили. Оборотень или не понял, что Рейн говорил, или не поверил ему, потому что побежал вперед, с твердым намерением достичь врага и разорвать.
Из раскрытой пасти летела слюна, горящие глаза обещали жестокую расправу, но Рейн был готов и не позволил оборотню приблизиться на опасное расстояние. Еще один удар и существо отлетело назад, распластавшись на полу. В этот раз граф ударил сильнее, но все еще не желал убивать оборотня, уже догадываясь, кем существо являлось на самом деле.
– Я – сильнее. Я пройду, – предупредил Рейн. – И только тебе решать, останешься ты в живых, или погибнешь от того, кто не представляет опасности твоей госпоже, Генриетта.
Оборотень поднялся на лапы и встряхнул головой. Граф понял, что в этот раз ударил достаточно сильно. Всего на миг ему даже стало жаль бедную компаньонку Катерины. Но она была слишком настойчива и пошла в атаку в третий раз.
Рейн ударил снова. Оборотница оказалась хитрее. Две предыдущие неудавшиеся атаки научили ее тому, что стоит остерегаться незваного гостя и в тот миг, когда волна силы должна была отшвырнуть ее назад, тварь метнулась в сторону и ушла от удара.
Рейн усмехнулся. Усмешка вышла кривой и довольной. Он предугадал очередное нападение существа, успев повернуться влево и резко поднял руки, когда оборотень прыгнул, полный отчаянного желания сбить человека с ног и все же добраться до вожделенного горла, а потом рвать на части, рыча от удовольствия, когда соленая кровь польется в горло.
Но Рейн был слишком опытен. Надежды оборотня не оправдались. Миг и существо зависло в воздухе, удерживаемое магией графа. Отчаянно забив лапами, оно взвыло, да так жалобно, что сердце графа дрогнуло. Всего на миг, а затем он услышал тихий голос, похожий больше не шелест ветра, играющего среди осенних листьев.
– Не трогай ее, бастард!
Несмотря на то что голос был слабый, в нем чувствовалась усталая угроза.
Рейн посмотрел в темноту коридора, продолжая удерживать пойманного зверя в воздухе. Это тянуло из него силы, но он знал, что справится. Только закашлялся так не вовремя, а когда приступ прошел, он увидел, как из темноты к нему, едва держась на ногах, с тяжелым арбалетом в руках, направляется хозяйка дома, леди Катерина Стриджес.
– Я так и знала, что ты вернешься, – сказала она и, сделав неимоверное усилие над собой, подняла арбалет, направив его в грудь графу Риверсу. – Отпусти Генриетту, – приказала она.
Рейн мрачно улыбнулся и опустил воющего оборотня так, что тот стал преградой между ним и своей госпожой.
– Выстрелишь – убьешь единственного преданного тебе человека, – предупредил Риверс. – Вижу, ты научилась ценить хоть кого-то.
Лицо Катерины исказила злобная гримаса.
– Чего ты хочешь? – спросила она. – Я рассказала все, что ты пожелал знать. Я не могу снять проклятие и даже моя смерть ничего не изменит. Отпусти мою служанку и убирайся из дома, куда тебя никто не приглашал и, возможно, тогда я не стану заявлять властям о том, что ты прокрался сюда под сенью ночи, словно какой-то вор. Полагаю, многие удивляться, узнав, что граф Риверс вламывается в дома почтенных граждан. Хотя, – она улыбнулась. – С твоей родословной…
– Ты закончила? – спросил Рейн. – Тогда послушай меня. Договор прост – я отпускаю твою служанку, ты добровольно выпиваешь одно зелье, которое позволит мне задать тебе некоторые вопросы, на которые я иначе не смогу получить ответы, а затем я ухожу и власти этого замечательного городка не узнают, что в особняке одного благородной леди обитает опасная тварь.
Лицо Катерины исказила ярость.
– У меня есть покровитель, очень сильный, – продолжил Рейн, хотя мысленно понимал, что никогда не обратиться к Леопольду за помощью в подобном деле, но его мачеха этого не знала. А значит, можно было сыграть на ее страхах. Никто не станет связываться с его величеством. И тем более Катерина, потерявшая богатство и друзей.
– Угрожаешь дружбой с его величеством? – уточнила мачеха, но арбалет все же опустила.
– Именно, – кивнул Рейн. – Я рад, что новости долетают даже до этой очаровательной дыры под названием Линтон.
Катерина кивнула и устало привалилась плечом к стене.
– Отзови своего оборотня. Выпей зелье, и я уеду. Вы останетесь здесь и будете жить дальше так, как жили, – сказал граф.
Несколько секунд мачеха молчала, словно размышляя. Но Риверс знал – она согласится. У нее нет иного выхода. И она даже на миг не предположила, что он блефует и в отношении ее компаньонки, и в отношении монарха. Но слова возымели нужное действие, и женщина кивнула снова сказав:
– Хорошо. Я выпью, но если ты решил отравить меня, бастард…
– И не подумаю марать руки, – ответил Рейн резко.
– Может, тогда мы не станем использовать твои зелья, – предложила леди Стриджес. – Я согласна дать все ответы и без него.
– Ну нет, – улыбнулся Риверс. -Так я не буду уверен, что ты что-то не утаила. У тебя был шанс, – он осторожно опустил оборотня на пол, при этом продолжая удерживать его силой.
Тварь задергалась, оказывая сопротивление. На полу это сделать было легче, но Рейн держал и держал крепко.
– Вот зелье, – левой рукой Рейн забрался в карман. Достал одно из зелий, он протянул его мачехе. – Пей. Затем я отпущу твою служанку.
Уронив арбалет на пол, леди Катерина, шаркая, сначала подошла к графу, взяла предложенное зелье, откупорила и выпив залпом, поморщилась от явно отвратительного вкуса. Затем, выждав немного, она направилась к твари и протянув ладонь, коснулась огромной головы существа, шепнув какие-то слова.
Рассматривая мачеху, граф всего на миг ощутил жалость, но почти сразу отверг это чувство, понимая, что она не достойна, чтобы он испытывал нечто подобное.
– Генриетта, вернись! – шепнула изможденная женщина.
Оборотница перестала вырываться, фыркнула и повернула голову к своей госпоже, а затем Рейн ощутил, что она больше не сопротивляется. А еще миг спустя существо упало на пол и скорчилось в невероятных муках, менявших ее тело.
Рейн видел, как ломаются кости и срастаются снова. Как уходит под кожу шерсть и кожа становится гладкой. Как втягивается лохматая морда, превращаясь в обычное человеческое лицо. Прошла почти минута, прежде чем на полу в коридоре лежало уже не чудовище, а женщина, худая, уставшая, подрагивающая от боли после превращения.
– Генриетта! – проговорила тихо леди Катерина. Дрожащими руками она стащила с плеч шаль и бросила на свою служанку. Компаньонка вздрогнула, затем поднялась и закуталась, спрятав наготу от взгляда графа.
– Вели ей уйти, – сказал Рейн.
Катерина сделала так, как было сказано. Компаньонка бросила на свою хозяйку взволнованный взгляд, затем опустила голову вниз, догадываясь, что была причиной, по которой госпожа пошла на уступки своему ненавистному врагу.
– Уходи! – повторилась Катерина и Генриетта поплелась прочь, едва переставляя ноги. Судя по всему, оборот отнял у нее много силы, но это было только на руку Рейну, хотя он ни на миг не ослабил бдительности, не доверяя ни мачехе, ни ее жуткой помощнице.
– Мы можем пройти туда, где нам никто не помешает? – спросил Рейн.
– Здесь никто не помешает, – отмахнулась устало его мачеха. – Дом пуст. У меня нет средств содержать постоянный штат прислуги. Раз в неделю приходит горничная и убирает жилые комнаты. Остальное делает Генриетта.
– Тем лучше, – улыбнулся Рейн и последовал за Катериной, которая пошла, придерживаясь стены, в сторону своей спальни.
Уже внутри она упала на кровать, совершенно не смущаясь, что одета в одну лишь ночную сорочку. Казалось, ей было все равно.
Рейн встал рядом, ожидая, когда зелье начнет действовать, но прошла целая минута, прежде чем Катерина вытянулась на кровати, а ее глаза закатились и стали совершенно белыми. Зрелище было пугающим, но граф решил не обращать на это внимания. Ему нужно было задать вопросы и получить ответы.
Он склонился над мачехой и сказал:
– Поговорим?
**********
Какой сон? Неужели, Рейн и вправду полагал, что я смогу спокойно уснуть, пока его нет рядом?
Да я вся распереживалась. Лежала в постели, прислушиваясь к каждому шороху, ожидая, когда муж вернется, переживая и волнуясь.
У меня было предчувствие и хорошим я его не считала.
Сердце то и дело сжималось от тревоги за любимого, а потому, когда в дверь тихо постучали, едва не подпрыгнула на месте.
Я поспешила к двери, но, прежде чем открыть, быстро спросила:
– Кто это?
– Я, – последовал ответ. – Сьюзан, открой.
Едва не рассмеявшись от накатившего облегчения, я поспешила открыть, а увидев на пороге усталого Рейна, отступила в сторону, позволяя ему войти, при этом окинув взглядом внешний вид мужа.
Он был цел и здоров, только измотан… Магически измотан.
– Все получилось? – спросила тихо.
Рейн закрыл дверь и направился в ванную комнату.
– Подожди минуту, я сейчас приведу себя в порядок и вернусь. Слугу вызывать не надо. Никто не должен знать, что я покидал постоялый двор.
– Как скажешь, – согласилась с Рейном, радуясь только тому, что муж вернулся целый и невредимый. Что еще нужно для счастья?
Вернувшись в спальню, села на кровать и стала ждать, когда придет Риверс.
Прошла минута, за ней еще пять и еще десять, прежде чем граф присоединился ко мне в спальне, босоногий и одетый в одни штаны. Остальные вещи он оставил в ванной комнате.
Я в нетерпении сжала руки в кулаки, удерживая себя от того, чтобы не броситься ему на шею, так как понимала – он слишком устал.
– Ложись, – предложила.
Рейн кивнул. Сбросил остатки одежды и вдруг согнувшись, закашлялся, прикрыв рукой губы.
– Рейн! – я бросилась к нему. – Что с тобой? Ты снова кашляешь?
– Кажется, я потратил слишком много сил, – ответил он с улыбкой, когда странный приступ кашля прошел. Муж ласково приобнял меня, успокаивая, и лег, вытянувшись на кровати.
Я накрыла его одеялом и села рядом, опасаясь, что от волнения так и не усну этой ночью. В то же время меня мучило любопытство. Хотелось узнать, как прошла вылазка графа в дом его мачехи. Но я ждала, когда Рейн заговорит сам, и позволила ему несколько минут просто полежать с закрытыми глазами.
– Завтра мы возвращаемся домой, – наконец нарушил тишину муж.
– Ты так и не рассказал, смог ли пробраться в дом леди Стриджес и узнать что-то полезное.
Рейн вздохнул.
– Если бы я мог спасти тебя, отдалив от себя, Сьюзан… – проговорил он и мое сердце упало куда-то вниз, превратившись в кусок льда.
– Но к твоему несчастью, я уже люблю тебя и проклятие действует слишком стремительно. Катерина рассказала то, о чем умолчала при первой нашей встрече. Но ничего такого, что могло бы нам помочь. Признаться, Сьюзан, я был готов даже на убийство. Я понял это, когда вошел в ее дом. Да, знаю, это отвратительно, даже думать о подобных вещах. И меня бы не оправдала ее болезнь, а ведь Катерина на грани. Ей осталось не так много…
Рейн посмотрел на меня пристально и грустно.
– Ты сейчас ужасаешься от моего признания?
– Наверное, нет, – я покачала головой.
– Катерина солгала. Она не прокляла меня в сердцах, как пыталась нам объяснить. Нет. Она прекрасно знала, что делала. Мачеха не знала только о том, что каждое проклятие имеет обратную сторону. Что оно вернется бумерангом и ударит по ней. – Он снова закашлялся, и я поспешила налить ему воды из кувшина, стоявшего на ночном столике. Протянула и муж с благодарностью выпил воду, вернув мне стакан назад.
– Она так ненавидела меня, так ненавидела отца за то, что изменял ей, что получил наследника на стороне, что просто не смогла удержаться от мести.
– Гнев обиженной женщины может быть слишком глубоким, – проговорила я тихо.
– Женщины вообще странные и загадочные существа, – улыбнулся Рейн и лег на бок, следя за мной пристальным взором. – Вы, как кошки. Красивые, непонятные нам, мужчинам. Свободолюбивые и порой чертовски умные. – Он вздохнул и улыбка исчезла с его губ, так любимых мною. – Боги знают, Сьюзан, я не устану бороться за тебя. Я просто не могу тебя потерять.
– И не потеряешь! – попыталась приободрить мужа.
– Не потеряю, – согласился он, вот только уверенности я не услышала. Не той, которая могла бы обнадежить.
Понимая, насколько графу сейчас тяжело, что у него на сердце камень, я забралась на кровать, легла рядом с ним, прижавшись спиной к сильному телу Риверса и тут же ощутила, как он обнял меня руками и притянув к себе, зарылся лицом в мои волосы, будто это могло его успокоить.
Ничего хорошего Катерина ему не сказала. И мне не нужно никаких слов, чтобы понять это.
Я попыталась прогнать страх, кутаясь в тепло мужа, как в спасительную кольчугу, и закрыла глаза.
Завтра мы отправимся домой. Там поговорим с Торном. Он умный. Он поможет.
Но почему я никак не могу убедить себя в том, что все для нас закончиться хорошо? Почему?
Я так и заснула ближе к рассвету, чувствуя, как потяжелела рука Рейна, обнимавшего меня.
Он слишком устал и уснул почти мгновенно. Я же лежала, размышляя, и слушала ветер, поднявшийся за окном нашего номера.
*******
Морриган прекрасно знала, что когда-нибудь наступит день, когда Леопольд найдет себе другую фаворитку. Увы, время было неумолимо даже для тех, кто обладал магией и часто, глядя в зеркало, леди Лайт замечала признаки старения.
Она была уже не так ослепительная красавица, как раньше. И хотя стан ее оставался тонок, а грудь была высокой и упругой, как и кожа на лице, первые морщинки все же обосновались в уголках глаз, да и сам взгляд выдавал опыт взрослой, зрелой женщины.
Морриган понимала, что все заканчивается, но все равно не оказалась полностью готова стать тенью прежней фаворитки, которая, что уж греха таить, обладала своей властью и своими полномочиями. Но больше всего ее зацепило то, как Леопольд разорвал их отношения. Леди Лайт надеялась на более теплое расставание. А еще и открывшаяся правда об истинных отношениях между королем и его так называемым другом.
«Бедный Рейн», – подумала женщина, сидя в своем будуаре и рассматривая стены комнаты, которую вскоре придется оставить для другой, более молодой своей замены. Ведь его величество не сможет долго обходиться без женского внимания и восхищения, а при дворе каждый год прибывают новые красавицы. Среди них есть и вполне умные особы, способные поддержать своего короля советом, а не просто согревать холодными ночами постель монарха. Но станут ли они действовать в интересах королевства, а не в своих собственных, в этом леди Лайт сильно сомневалась.
Женщина опустила взгляд на артефакт, который взяла у Торна.
Маг пытается помочь Риверсу, своему другу. За это леди Лайт даже зауважала Торна, которого прежде считала мрачным и довольно нелюдимым человеком.
Как оказалось, даже она иногда могла ошибаться.
Торн умел любить и, как показала жизнь, умел привязываться к другим.
Морриган подняла артефакт, взяв его кончиками пальцев. Покрутила, рассматривая безобидную на первый взгляд вещицу. От артефакта веяло опасностью. Он был переполнен силой, которая колола пальцы бывшей фаворитки.
– Как же сделать так, чтобы Лео тебя уничтожил? – прошептала женщина, глядя на золотой диск, испещренный старинными письменами, которые не могла прочесть. Слишком древний язык. Слишком старый артефакт. Скорее всего, он принадлежит королевскому роду уже не один век. Возможно, он вместе с первым предком Леопольда взошел на трон, даря своему хозяину крепкое здоровье и долгую жизнь.
Сейчас, вспоминая историю рода его величества, Морриган вдруг поняла одно связующее звено между всеми правителями королевства.
Все они, все, до единого, жили слишком долго и долго правили. А еще…
«Еще отличались завидным здоровьем!» – подумала она с грустью представляя себе, сколько жизней успел выпить этот артефакт, наполняя жизненной силой своих владельцев.
И теперь именно ей предстояло помочь уничтожить его.
Глава 17
Не могу сказать, что испытывала сожаление, покидая Линтон. Скорее это было чувство облегчения оттого, что мы возвращались в место, которое я называла домом.
Рейн быстро восстановил силы, но, как мне показалось, все же немного простудился, потому что кашель тревожил его все чаще. И, хотя длился недолго и исключал всякие хрипы, предвестники более серьезного недуга, тревожил меня и совсем не беспокоил Риверса.
– Когда приедем в Роузриверс, – сказала я с важностью состоявшейся супруги, – я непременно позову к нам лекаря.
– Пустая трата времени, – отмахнулся муж. – Я чувствую себя превосходно. Просто изрядно, как мне кажется, потратил силы.
– Твоя беспечность не делает тебе чести, – сказала я совершенно серьезно обидевшись на подобное отношение графа к собственному здоровью.
– Я никогда прежде не болел и не собираюсь делать это, – ответил он, оказавшись в чем-то точно таким же, как и остальные мужчины.
Вздохнув, я решила для себя, что сделаю так, как считаю нужным. И Рейн не станет мне противиться проявить заботу о себе.
Несколько дней в пути прошли совершенно спокойно. Нас не преследовали волки, не карету не нападали оборотни, испортилась только погода и небо, словно позабывшее о том, что на нем порой должно появляться солнце, висело над землями королевства мрачное, сизое и наполненное влагой. Эта влага время от времени проливалась то мелкой неприятной моросью, а то и превращалась в затяжной ливень. Поэтому я была как никогда рада вернуться в наш добрый замок, где все слуги, едва завидев экипаж графа, тут же вышли встречать вернувшихся господ.
Я не удивилась, не увидев среди них Торна. Королевский маг по-прежнему хранил инкогнито. Зато искренне обрадовалась нянюшке, которая при прислуге вела себя крайне сдержанно, но когда я вошла в замок и поднялась в свои комнаты, на время расставшись с Риверсом, выплеснула всю свою любовь, обняв меня и проговорив:
– Как же я рада, что вы, наконец, вернулись!
– Нас не было всего три недели, – ответила я, отстраняясь и тут же поправила себя, – почти три недели.
– Но я волновалась, – тут же проговорила Тильда. – Без вас с графом замок казался мне опустевшим. Здесь даже не с кем было поговорить. Нет, мы, конечно, пили чай с миссис Тук, здешней экономкой, но с ней было совсем скучно. Она только и знает, что говорить о слугах и о своих обязанностях, которые, как она божится, выполняет всегда достойно.
– Я и не сомневалась в этом, – улыбнулась я Тиль и перевела взгляд на Ивонну, которая вышла из ванной комнаты, сообщив, что ванна готова.
– Тиль, давай поговорим немного позже. Я устала и хотела бы смыть с себя пыль дорог и усталость.
– Конечно же, – кивнула нянюшка и удалилась в гостиную вязать кружевную салфетку. А я вошла в ванную комнату и ненадолго позволила себе забыть обо всем и просто отдохнуть и насладиться горячей водой и душистым мылом.
Когда же вышла, одетая в чистое белье и сорочку, то позволила горничной надеть на себя одно из простых уютных платьев и тут же велела подать мне перо и бумагу.
Первым делом я написала письмо целителю, пригласив его в Роузриверс уже на завтра. Рейн, конечно, будет возмущен, но меня заботит исключительно его здоровье.
Даже маги болеют, сказала себе я, когда передавала письмо одному из лакеев строго-настрого приказав доставить его уже сегодня адресату и слуга заверил меня, что сделает все как приказано, после чего удалился.
Ужинали мы с Рейном в его кабинете.
Слуги, конечно, немного удивились, когда граф велел им накрывать стол именно там, но никто не стал задавать вопросы, и я поняла, что это одно из преимуществ нашего высокого положения – не надо никому ничего объяснять по той лишь одной причине, что мы – господа. А у господ могут быть свои причуды.
На самом деле мы хотели поужинать с Торном и узнать от него, как обстояли дела в замке во время нашего отсутствия.
Торн явился одетый в новый костюм, чем немало удивил нас с Рейном. Муж без обиняков поинтересовался у королевского мага, покидал ли он замок, на что Торн только загадочно улыбнулся и, заняв один из стульев за столом, на котором уже стояли блюда, посмотрел на нас с Рейном.
– Мне интереснее узнать, как прошло ваше путешествие и есть ли какой-то результат!
Рейн хотел что-то ответить и снова закашлялся, а я тяжело вздохнула и произнесла:
– Ничего, что могло бы помочь.
Торн кивнул мне, а сам во все глаза уставился на графа.
– Кашель по-прежнему вас беспокоит? – спросил он нарочито спокойно.
– Сьюзан искренне убеждена, что я простудился, – усмехнулся мой муж.
Торн снова кивнул, но несколько отстраненно.
– Итак, расскажите мне, что вы нашли в Линтоне? – попросил королевский маг и Рейн начал свой рассказ.
Пока он говорил, я ела, чувствуя в себе желание поскорее отправиться в постель и просто выспаться. Что ни говори, дорога, да еще такая долгая и дальняя, утомляет. И несмотря на то что каждую ночь мы непременно проводили на постоялых дворах, я чувствовала себя уставшей.
– По крайней мере, мы теперь знаем, что это благодаря вашей мачехе, над графиней нависла угроза, – выслушав Рейна заключил Торн.
– Я применил зелье, чтобы убедиться в правдивости ее слов, – Риверс откинулся на спинку стула и взял в руку бокал, сжав его так, что бедный хрусталь едва не лопнул. – Я надеялся, что она солгала.
– Я тоже надеялся, что новости будут более утешительными, – вздохнул королевский маг. Затем он покосился на меня и быстро добавил, – леди Сьюзан, вы очень устали. Возможно, вам стоит отдохнуть?
С его стороны это прозвучало очень нетактично, но я вдруг поняла, что таким образом маг пытается остаться наедине с моим супругом. А значит Торну есть что сообщить Рейну и, если меня отправляют спать, как дитя, то новость неприятная.
– Вы что-то узнали? – я отбросила все церемонии и спросила прямо. – Что-то плохое?
Торн улыбнулся. Его глаза сверкнули.
– О, да. Один из лакеев по вечерам крадет еду. Возможно, его плохо кормят на кухне. Я не разбирался. Но когда сам спускался в кухню, чтобы стащить себе что-то к ужину, то пару раз видел его нарезающим копченый окорок и сыр…
– Торн! – протянула я. – Перестаньте шутить. Я никуда не уйду и вам просто придется говорить при мне.
Он покачал головой и, отложив в сторону приборы, взглянул на Риверса прошептав:
– Умная жена не всегда хорошо, не правда ли, граф?
Рейн не оценил шутку мага. Я тем более. И хотя Торн, если рассудить, только что похвалил меня столь необычайным способом, я была твердо настроена узнать то, что он собирался рассказать исключительно Рейну.
– Если вам есть что сказать, говорите это при графине, – велел Риверс, внимательно глядя на нашего гостя.
– Хорошо, – смирившись, Торн лишь развел руками. – Но, боюсь, новость вас не обрадует.
– Говорите, – голос Рейна стал твердым.
– Ваш кашель, граф, не болезнь. В этом вы правы, – проговорил маг. – Но это единственная хорошая новость. Остальное слишком сложно и неприятно для восприятия. Дело в том, – Торн выдержал паузу. Было заметно, что ему сложно говорить. – Что тот артефакт, который привез его величество в ваш замок, якобы на хранение, пьет из вас…
Он не закончил. Резко поднялся, неловко перевернув широкую тарелку и вцепившись руками в край стола, сделал резкий вдох, а затем захрипел и осел мимо стула.
Я тут же вскочила. Риверс бросился к магу, подхватил его и с удивительной легкостью поднял на руки и перенес на диван, уложив как дитя.
– Проклятье! – выругался граф.
Торн обхватил руками свое горло в тщетной попытке сделать глоток воздуха. Но какая-то невидимая и явно темная сила не позволяла ему вздохнуть.
Я не могла понять, как что-то прорвалось в кабинет Рейна, где столько защиты, но факт оставался фактом – Торн вздрагивал лежа на диване и уже царапал ногтями горло.
– Боги всемогущие! – ахнула я, заломив руки.
Рейн сделал мне знак не подходить, а сам налег на мага, зафиксировав его ноги и одну из рук коленями, а затем с трудом убрал правую руку Торна от его горла прошипев:
– Не паникуй!
Я затаила дыхание, умом понимая, что королевскому магу сейчас очень сложно не паниковать.
Рейн вцепился в подбородок Торна, с усилием разжал последнему челюсти и совершенно нагло забрался в рот.
«Что он делает?» – подумала я отчаянно, но не мешала, понимая, что Риверс лишь помогает магу, который, как полагаю, уже стал нашим другом. Да и как иначе назвать человека, который столько сделал для нас? Да, Торн брал у Рейна деньги, но что-то подсказывало мне, что совсем немеркантильная часть мага заставляет его дружит с нами и помогать. Он просто еще не признался себе в том, что мы с Рейном тоже нравимся ему.
«Боги, Рейн! Сделай что-нибудь!» – взмолилась я мысленно.
Торн высвободил руки из захвата графа и вцепился с отчаянием утопающего в его руку, будто пытаясь оторвать от себя.
– Сьюзан! Быстро, дай мне ножницы! – скомандовал муж. – Ты найдешь их в нижнем ящике моего стола!
Я бросилась выполнять поручение и спустя пару секунд, найдя искомое, вернулась к Рейну, протянув ему ножницы.
– Так, – он побагровел от усилий, по-прежнему держа рот Торна открытым. – Смотри, я сейчас это вытащу, а ты разрежешь его ножницами, только аккуратно! Не повреди болтливый язык нашего господина мага, – быстро велел мне граф.
Не совсем понимая, что мне предстоит разрезать, я тем не менее с готовностью кивнула и тут Рейн с силой потянул что-то изо рта мага.
Я не удержалась, скривила губы, глядя на странное существо, черное, похожее на крошечную каракатицу. Оно извивалось и так и норовило сорваться назад в горло бедному магу, чтобы закончить начатое, задушив Торна.
– Режь! – рявкнул Рейн так, что стекла в окнах зазвенели.
– Боги, спасите! – прошептала я и сделала так, как велел муж.
Впрочем, откромсать кусок от твари удалось не сразу. Спустя три попытки я разрезала извивающееся существо и в горло Торну хлынула черная кровь. Рейн не медлил ни секунды. Он вытащил тварь из горла мага, швырнув ее на пол, затем освободил Торна и ловко перевернув на живот, что было силы ударил ладонью мага по спине.
Тот закашлялся, заскреб руками воздух, а затем мужчину вырвало остатками твари, едва не погубившей его.
Я отшатнулась, продолжая держать ножницы, а затем и вовсе отвернулась, не в силах перенести подобное зрелище. У самой ужин поднялся по горлу и мне стоило неимоверных усилий не скорчиться рядом с Торном на ковре.
Сделав вдох, затем еще один, я рискнула снова посмотреть на мужчин и увидела, как Торн сел на пол. Краски постепенно возвращались на его лицо. Маг тяжело и жадно дышал, а Рейн, сидя на диване, вытирал со лба проступившие капли пота.
– Ничего себе, поужинал! – прохрипел Торн и я рассмеялась, понимая, что это совсем не по причине веселья. Это была настоящая истерика. Ведь на моих глазах только что едва не умер человек!
– Кое-кто, полагаю, едва не поплатился за свой длинный язык? – предположил Риверс удивительно спокойно.
– Не делай добра, – тут же пошутил Торн.
Я смотрела на обоих мужчин и просто диву давалась, как они находят в себе силы шутить после того, что произошло?
– Вашу руку, дружище Риверс! – развернувшись к графу попросил маг, протягивая свою руку моему мужу.
Рейн пожал руку Торна и оба расслабленно откинулись назад.
– Вы знали, что в вас находится это… – я не закончила фразу, не зная, как правильно сформулировать ее до конца.
– Это? – он даже смог улыбнуться и посмотрел на меня. – Увы, но нет.
– Это случилось, когда вы хотели что-то нам рассказать, – напомнила я и присела на стул, чувствуя, как тело подрагивает после схлынувшего тревожного напряжения.
– Его величество такой шалун, – весело сказал маг. – Ума не приложу, когда мне подсунули эту гадость. Она должна была убить меня. А в некрологе написали бы, что я подавился из-за чрезмерного чревоугодия, – он хмыкнул, а я покачала головой.
– Не вижу причин для веселья, господин Торн.
– А я не вижу причины для грусти теперь, когда остался в живых.
Маг печально опустил взгляд на пол и на существо, остатки которого лежали на ковре в неприглядной луже.
– Кажется, от ковра придется избавиться. И не стоит, чтобы слуги видели это, – сказал Рейн, проследив за взглядом нашего друга.
– Если позволите, я сам, – сказал Торн и подняв руку, швырнул сгусток пламени в остатки твари. Пламя охватило существо и жуткое пятно, вследствие чего на полу остался лишь остаток обгоревшего ковра.
– Мне кажется, так лучше, – маг сделал над собой усилие и поднялся на ноги, но почти сразу присел на диван возле хозяина дома.
– Что это было? – спросила я.
– Душильщик, – тут же ответил Торн. – Редкая магическая гадость, которую помещают в человека или мага. Заметить его почти невозможно. Съесть можно вместе с едой, например, с гарниром. Душильщик представляет собой крошечное зернышко-зародыш не более миллиметра в изначальной форме. Затем внутри он растет, как паразит, питаясь своим хозяином. Но делает это почти незаметно. Даже я не ощущал его в себе.
