Текст книги "После (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Но самым радостным оказался Вагариус, и София, глядя на него, чувствовала, как щемит сердце – настолько Вано светился. Он с удовольствием держал Рози на коленях, ласково разговаривал и с ней, и с Лиз, и выглядел так замечательно, что у Софии зачесались пальцы – нарисовать, срочно нарисовать! И его, и сестер, и маму, и Эн! И Арена, конечно. Всех!

Синтия словно поняла, о чем подумала дочь – да и как она могла не понять? Знает ведь Софию наизусть.

– Мы принесли тебе бумагу и карандаши, – сказала ее мама, протягивая Софии пухленький сверток. – Краски я не стала брать.

– Спасибо! – Она радостно хлопнула в ладоши. – Это как раз то, о чем я мечтала.

– Это была идея Вано, – произнесла Синтия, поглядев на Вагариуса с нежной благодарностью. – Я в таком смятении последние несколько дней, что совсем не соображаю.

– Вано молодец! – засмеялась София. – Сейчас как раз всех вас и нарисую…

А чуть позже в палату в сопровождении Эн вошла Агата, и вот тут началось настоящее веселье. Три ее любимые девочки очень понравились друг другу – разговаривали, играли, Рози даже пыталась бегать, – и при этом никто, в том числе и взрослые, не обмолвился о том, что одна из этих девочек принцесса. Сама Агата представилась просто по имени, не уточнив титул и фамилию, и София в который раз почувствовала гордость за свою подопечную. Замечательная и умная малышка своему статусу предпочла равноправное общение. И София знала, что со временем, когда Агата вырастет, она будет вести себя так же достойно – в этом была ее суть.

Постепенно София действительно нарисовала их всех – вместе, на одном рисунке. И показала его перед тем, как Вано засобирался отлучиться на совещание к императору.

– Ой! – воскликнула Рози, глядя на рисунок, пока остальные молчали. – А это кто? – Она указала маленьким пальчиком на мужчину, который стоял рядом с Агатой, положив ладони ей на плечи. – Я его не видела!

– Это мой папа, – объяснила наследница, улыбаясь Софии с восторгом. – Так здорово, Софи!

– Нравится? Держи, дарю.

Агата просияла и, взвизгнув, кинулась обниматься.

* * *

После ухода Вагариуса Арен вновь принял ледяной душ, иначе уснул бы прямо за столом в собственном кабинете. Затем он все-таки разобрал документы и передал их Адне – и тут настало время обеда.

С Агатой император заранее договорился, что она поест вместе с Софией в госпитале, и, поколебавшись пару секунд, Арен перенесся к Виктории с Александром, перед этим послав Гектору сигнал, что будет ждать его в кабинете сразу после обеда.

Жена была еще более задумчивой, чем утром, но казалась Арену гораздо более расслабленной и спокойной, чем раньше. Проверять это и снимать щит он, конечно, не стал, но про себя еще раз порадовался, что толк от психотерапии все-таки есть. Было бы замечательно, если бы Виктория просто успокоилась и перестала терзать его своими взрывными негативными эмоциями.

Сразу после обеда, быстро просмотрев отчет Арчибальда о демонах и Эн – о процедурах Агаты, Арен перенесся обратно в кабинет, где его уже ждал уставший, как собака, Гектор.

– Чай будешь? – поинтересовался император, садясь на диван рядом с дознавателем.

– Лучше кофе, – поморщился Дайд, глядя на него красными глазами. – С вами все в порядке, ваше величество?

– Да. А что такое?

– Вы неважно выглядите.

– А ты – важно? – хмыкнул Арен. – Нам обоим просто надо нормально выспаться. Адна, – император коснулся браслета связи, – принеси нам два кофе, пожалуйста.

– Вы тоже будете? – удивился Гектор. – Вы же не любите кофе.

– И ты не любишь.

– Я пью кофе в исключительных случаях, – ответил Дайд невозмутимо. – Когда очень хочется покурить недозволенного, но нет возможности, приходится обходиться кофе.

– И это мне говорит главный дознаватель Альганны.

– Должны же у меня быть какие-то недостатки, – пожал плечами Гектор, и Арен поперхнулся смешком. – Ладно, ваше величество, перехожу к делу. Начнем с Виго Вамиуса. Мы тщательно обыскали особняк в Ритайле и нашли документы на имя некого Риля Фабио. По ним этот человек – приезжий из Альтаки. Пока послали запрос, проверим, существует ли он на самом деле, но вряд ли. Думаю, все поддельное. Однако на номер браслета связи этого Риля Фабио выдан допуск Императорским театром – на их площадку для переноса внутри самого театра.

– И кто дал допуск?

– Отдел кадров. Риль Фабио оформился у них на работу техником на полставки. Оформился совсем недавно и еще практически не успел поработать. И я бы счел это просто удобным способом для переноса – в театре всегда полно народу, никто на Виго не обращал внимания, – однако есть одно «но». Особняк в Ритайле. Допуска на перенос в его прихожую у Вамиуса не было. Чтобы попасть в дом, он пользовался немагическим ключом, раздобыть который не так уж и просто. Пока нет гастролей, ключи хранятся в архиве театра, и доступ к хранилищу есть только у директора театра, двух его замов и нескольких охранников. Сейчас их всех опрашивают, а заодно проверяют на ментальное воздействие.

– Ключ был украден или копию сделали?

– Копию, разумеется. Иначе пропажу быстро бы обнаружили, а это ни к чему. Да, и еще… Той ночью, когда Виго был убит, в Императорском театре шел спектакль, актерам дарили цветы и подарки. После спектакля они порой увозят с собой все, у них для этого вместительные сундуки есть.

– Гектор… – Арен поднял брови и взял со стола чашку кофе, минуту назад принесенную Адной, – только не говори мне, что Виго убили в театре.

– Не скажу, но у меня есть такая версия. Кроме того, Вамиуса – точнее, Риля Фабио, – в тот вечер видели несколько человек. Я не отрицаю, он мог уйти из театра еще куда-нибудь, и уже там его отравили. Но версию с театром я рассмотрю.

– Может, его вообще случайно убили? Ограбили, а потом…

– Ваше величество, – Гектор покачал головой, иронично улыбаясь, – вы сегодня точно не спали. Виго же не ударом по голове убили, а ядом в вине.

Арен усмехнулся и потер висок.

– Да, точно. Такое вряд ли можно сотворить случайно.

– Все можно сотворить случайно, – хмыкнул Дайд. – Бывали в моей практике и такие преступления. Но это точно не наш случай…

Когда Гектор ушел, Арен еще раз наведался в душ – впереди было совещание с Хозяйственным комитетом, а значит, бесконечный пласт работы по строительству дорог, мостов и зданий, посеву и сбору урожая, и многими другими проблемами. Императору это нравилось гораздо больше законов и финансов, но сейчас он был почти не способен удерживать внимание. Вон, уже умудрился предположить, что Виго случайно отравили крысиным ядом.

Но на этот раз ледяной душ толком не помог, и Арен пил кофе еще трижды, удерживая себя в сознании только силой воли, слушая доклады и отвечая на вопросы. Слава Защитнику, всего лишь через полтора часа глава комитета сказал, что они все обсудили, и Арен, отпустив хозяйственников, попросил Адну никого не впускать, завел себе будильник на браслете, чтобы завибрировал через час, и лег спать на диване в собственном кабинете.

Отключился император моментально и так же моментально проснулся через час, чувствуя себя не отдохнувшим, а измученным, как старая мочалка. Но пора было идти за Агатой в госпиталь, и Арен, сполоснув лицо холодной водой, зашел в камин и начал строить лифт сразу в палату Софии.

* * *

Когда посреди комнаты вдруг начали вырастать стены пространственного лифта, присутствующие на пару мгновений замерли.

– Ой! Папа! – воскликнула Агата первой, улыбнувшись. – Точно, мне пора домой. Софи, а ты сегодня со мной не пойдешь?

– Софи должна оставаться в госпитале до завтра, – строго сказала заглянувшая к ним перед уходом Эн. – А что будет завтра – это уже решит… твой папа.

Все вновь посмотрели на лифт. Стены его в последний раз вспыхнули и истаяли, и в палату шагнул император.

– Папа! – Агата немедленно подбежала и повисла у него на шее, а потом, взглянув в лицо, укоризненно протянула: – Уста-а-а-ал, да?

– Да, моя радость, – он все равно ласково улыбнулся и поцеловал дочь в щеку.

У Софии болело сердце, когда она смотрела на Арена. Совсем себя не жалеет! Ну неужели не мог хотя бы немного поспать?..

– Всем добрый вечер, – продолжал император, оглядев присутствующих, и легко улыбнулся в ответ на встревоженный взгляд Софии. – Софи, как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, – ответила она и замерла от странного ощущения жадной нежности, отозвавшегося жаром в груди. – Я… уже вовсю хожу. И даже рисовала.

– Смотри! – Агата, отцепившись от отца, подбежала к столу, схватила рисунок Софии и вернулась обратно. – Вот! Это Софи мне подарила!

– Замечательно, – кивнул Арен, забирая рисунок. – Возьмем его с собой. Только сначала я должен узнать, кто все эти нарисованные красавицы. – Он, по-прежнему улыбаясь, посмотрел на Элизу и Рози. – Вы же сестры Софии? Как вас зовут, девочки?

Девочки молчали, и Софии не составило труда понять, что они испугались. Рози, кажется, просто опасалась незнакомого дядю с необычными глазами, а вот Элиза… да, не узнать императора она не могла, и теперь смотрела на него с искренним ужасом. Наверное, вспомнила случившееся на Дворцовой площади в День Альганны.

Софии вдруг стало больно, и она, поглядев на Арена, заметила, как меркнет его улыбка, а из глаз исчезает тепло.

– Их зовут Элиза и Рози, – ответила София громко, безумно желая обнять его. – И они очень стесняются. Лиз, Рози, отомрите. Это же папа Агаты.

– Да! – сказала наследница немного воинственно. – Он у меня самый лучший!

Арен вновь улыбнулся, однако глаза его так и не стали теплыми вновь.

– Доброго вечера вам, Эн, Синтия, София, Элиза, Рози и Вано, – произнес он негромко и подхватил дочь на руки. – А мы с Агатой пойдем. – И начал строить лифт.

– Доброго вечера… – прошелестели они хором, а когда император и его девочка исчезли в сиянии стен лифта, Элиза едва слышно спросила:

– Софи… Это правда он?

– Правда, – она вздохнула. Скорее бы Арен вернулся…

– Ой.

– Не стоит его бояться, Лиз, – заметил Вано ласково. – Он хороший человек. Рози, и ты не бойся папу Агаты.

– Глаза-а-а! – протянула младшая, вытаращив собственные. – Жуть!

– Совсем даже не жуть, – возразила София. – А очень даже красиво. Сейчас покажу!

Она вскочила с постели, схватила бумагу и карандаши со стола, села обратно – и начала рисовать.

Софии давно казалось, что искреннюю радостную улыбку Арена она знает наизусть. И сейчас она рисовала его таким, каким знала, помнила и любила – радостным и счастливым, улыбающимся, с искрами в черных глазах.

– Думаю, этот портрет понравится Агате еще больше, – хмыкнула Эн.

– Несомненно… – пробормотал Вагариус.

– Надо же… – протянула Синтия. – Кто бы мог подумать, что он может так улыбаться…

– Да, тут он совсем не страшный! – подтвердила Рози. – Мне нравится, Софи!

– Получается, мы сегодня весь день… разговаривали и играли с… – прошептала Элиза с благоговением, так и не произнеся слова «принцесса», и правильно сделала.

– Это не так важно, Лиз. В первую очередь Агата – просто маленькая девочка. А потом уже все остальное.

* * *

Александр очень расстроился, что и сегодня к ним не вернулась София, и Арену пришлось пообещать, что завтра это обязательно случится. Поверил и успокоился сын только после того, как ему показали ее рисунок. Мальчик вцепился в него и с интересом расспрашивал Агату о девочках, с которыми она общалась в госпитале.

– Папа, я тоже хочу! – заявил наследник после этого рассказа. – Хочу познакомиться с сестлами Софи!

– Познакомишься, – ответил Арен. Сейчас он готов был согласиться практически на все, что угодно – не было сил возражать. Да и зачем? Милые девочки. Виктория, конечно, будет возмущаться, не аристократки ведь, но и с этим возмущением он справится. В конце концов, София спасла Агату, и будет совсем уж недостойно оказывать презрение ее семье.

Интересно, как скоро Виктория забудет про то, что сделала их аньян, и вновь начнет смотреть на нее свысока? Вряд ли Силван Нест сможет повлиять на это, он всего лишь психотерапевт, а не бог.

– Арен… София правда вернется завтра? – спросила Виктория с робостью, когда они уложили детей и император перенес жену в ее покои.

– Я не знаю насчет возвращения к работе, это еще надо обсудить. Но к Алексу я ее, конечно, завтра приведу.

– С кем… обсудить?

Арен задумчиво изучал неуверенное лицо Виктории. Гневом или ревностью она пока не полыхала – по крайней мере внешне, – но кто знает, что будет дальше?

– С лечащим врачом, Вик. Ну и с самой Софией, конечно. Если она захочет немного отдохнуть, я не буду препятствовать. Она заслужила.

Жена кивнула и, опустив взгляд, тихо сказала:

– Спокойной ночи, Арен.

Он ожидал вопроса «ты останешься?», но его не последовало. Неужели Виктория наконец начала что-то понимать? И если да, то что именно?

Но Защитник упаси об этом спрашивать, особенно сейчас, когда он едва на ногах стоит.

– Спокойной, Вик.

* * *

А может, он вообще сегодня не придет?

Эти мысли не переставали терзать Софию весь вечер. Она видела, какой Арен замученный, ему бы поспать, а не бегать к ней. Но, Защитница… Как же хочется, чтобы пришел!

– О чем думаешь с таким озабоченным лицом, Софи? – засмеялся Вано. Синтия и девочки уже ушли, Эн тоже убежала – ее рабочий день официально заканчивался в шесть, но сегодня она немного задержалась, – и в палате оставался только Вагариус.

– Эн сказала, что завтра меня официально переведут в терапию, а потом она может меня выписать, но это надо обсуждать с императором.

– Тебе надо отдохнуть, – произнес Вано чуть резче, чем следовало. – Не вздумай возвращаться во дворец.

Она улыбнулась.

– Меня ведь там не пытают и не мучают. Агата и Александр – прекрасные дети. И…

– Софи, – Вагариус покачал головой, – ты накануне с трудом двигалась, какие дети? Давай я лучше попрошу у императора отпуск на пару дней, вместе съездим на море. И твою маму возьмем, и девочек.

Море! Да, это было бы замечательно. Но как оставить Агату и Александра? И Арена тоже…

– Ох, Софи. Да не умрут они без тебя два дня. В общем, я поговорю с его величеством завтра. С учетом того, что ты для него сделала, отказать он не должен.

– Вано! – возмутилась София. – Не вздумай говорить такое, это нехорошо!

Он улыбнулся и, подавшись вперед, обнял ее, погладил по волосам и с нежностью прошептал:

– Как бы я хотел, чтобы ты была счастлива, девочка моя. Если бы я знал, что это к лучшему, сегодня же подал бы прошение об отставке и увез бы всех вас подальше от столицы.

– Не надо, – сказала София очень тихо, тоже обнимая его. – Это…

– У тебя должна быть семья, Софи, – продолжал он горячо. – Семья, любимый муж рядом, дети, свой дом. Семья – это лучшее, что может быть.

– Ох, Вано… – Сердце у нее разрывалось от сочувствия и переживаний. – Ну что ты, в самом деле…

– Я ничего не смогу сделать, если он захочет забрать тебя, Софи. Но, Защитник, я не желаю тебе такой судьбы! – Вагариус посмотрел ей в глаза, и Софии показалось, что он словно слегка посерел от тревоги. – Пожалуйста, подумай…

– Не волнуйся, – сказала она как могла твердо, не отрывая взгляда. – Я ведь обещала. Я…

София не договорила – посреди палаты неожиданно начали возникать стены пространственного лифта, и Вано, покосившись на них с яростью, вскочил со стула.

– Я пойду.

– Вано…

– Не надо, не говори ничего. Просто если я увижу его сейчас… – Вагариус зло выдохнул. – Убью.

– Тогда я тоже умру. Я ведь пришита к императору. Если он умрет – умру и я.

Вано ошеломленно смотрел на нее, кажется, потеряв дар речи.

– Иди. До завтра, Вано.

Пару секунд он еще стоял, словно не в силах пошевелиться, но когда стены лифта ярко вспыхнули – значит, перенос был почти завершен, – быстро выскочил за дверь, даже не попрощавшись.

София грустно улыбнулась и встала с постели. Ничего, Вано переживет это, да и Арена убить очень непросто.

Она понимала своего дедушку, который совершенно естественно не хотел ей судьбы любовницы императора. Но и не разделяла его неприязни к Арену, и не только потому что он вытащил ее с того света.

Любовь – это не преступление. Преступление – идти против долга. Да, в этом можно было упрекнуть и ее, и императора – но не в любви, нет, не в любви.

Стены лифта опали, и София сделала несколько стремительных шагов вперед, немедленно попав в объятия человеку, который точно так же метнулся ей навстречу и крепко поцеловал, прижимая к себе настолько сильно, что она охнула.

Восторг. Вместо крови по венам потек чистейший восторг, абсолютное счастье, безграничная радость… И всего этого было так много, что София показалась самой себе сверкающим солнцем, вечной звездой, которая горит, но не сгорает.

Тело Арена полыхнуло жаром, и София, на секунду приоткрыв глаза, поняла, что ее вновь окружает пламя. Она улыбнулась ему в губы, погладила по щекам и волосам, и замерла, услышав тихое и страстное:

– Я так соскучился.

– Я тоже, Арен, – прошептала София, глубоко вздыхая. Как же замечательно он пахнет! – Очень. Но я еще вечером, когда ты приходил за Агатой, заметила, что ты устал.

– Ничего страшного. Мне просто надо выспаться, – ответил он тепло и, подхватив ее на руки, как накануне, пошел к кровати. Сел, не выпуская Софию из объятий, и продолжил: – И я высплюсь. Но я не мог не прийти к тебе.

Огонь вокруг них продолжал плясать, и София с нежностью погладила его лепестки.

В который раз к ней пришла волна безумной радости, и девушка, посмотрев в сияющие глаза Арена, призналась:

– Мне со вчерашнего вечера кажется, что я ощущаю твои эмоции.

– Что? – он удивленно поднял брови. – Это невозможно, Софи.

– Эн говорит, что невозможного не бывает. И вообще, раз уж я получила способность не гореть в огне, почему бы еще и эмпатию не заработать…

– Способность не гореть в огне?!

Пляшущее вокруг них пламя наконец опало, и Софии стало смешно, когда она подумала: наверное, это оттого, что у Арена изменилась преобладающая эмоция. Девушка чувствовала – он в шоке.

– Да. Видимо, Эн не успела тебе это рассказать. Она сегодня зажгла огонек на ладони, а я к нему прикоснулась, и больно мне не было.

После секундного молчания Арен улыбнулся, и в глазах его заплясали веселые искры.

– Однако… Получается, мне теперь не нужно держать тебя на руках, когда мы будем заходить в камин? Какой кошмар, Софи.

Она фыркнула.

– Кстати, и я только что поняла – мне не больно смотреть на пламя. Раньше глаза слезились, а сейчас нет.

– Так и должно быть, – произнес Арен, задумчиво глядя на нее. – Эмпатия, значит… Что ж, пожалуй, это было бы не удивительно. Но как ты это поняла?

– Ну… – Она немного смутилась. – Я, конечно, вчера была очень рада тебя видеть, но сама я не ощущала настолько… безумного счастья, как ты.

– Безумного счастья, – он засмеялся и, наклонившись, быстро поцеловал ее в щеку.

– А сейчас я чувствую, что тебе смешно и приятно. Щекочет в груди.

– Замечательно, – веселился Арен, продолжая покрывать ее лицо поцелуями. – Мне нравится.

– Я чувствую тебя частью себя, и наоборот, – призналась София. – Это… всегда так у эмпатов?

– Нет, – ответил он, ласково посмотрев на нее. – Только если очень любишь.

Она вздохнула и провела рукой по его волосам.

– И когда ты успел…

– Когда ты превратилась в щит. – Арен поморщился, и у Софии на мгновение перехватило дыхание от резкой боли в груди. – Точнее, тогда я все понял. А полюбил я тебя раньше.

Боль сменилась нежностью, от которой быстрее забилось сердце, и София, приподнявшись, легко коснулась губами щеки императора.

– Надеюсь, что сегодня ты будешь спать, а не держать меня на руках всю ночь.

Он улыбнулся и, повернув голову, поймал ее губы своими, и только после долгого и трепетного поцелуя ответил:

– Буду, Софи.

– Что именно? Спать или держать?

– Спать. Рядом с тобой, мое счастье.

Сердце бешено заколотилось, и в груди стало жарко и сладко.

– Арен… я…

Как объяснить, что она одновременно и хочет, и не хочет этого?

– Я тебя не трону, – произнес император негромко. – Но если ты скажешь, я уйду, Софи.

– Нет! Не уходи.

Арен радостно улыбнулся, положил ее на постель, накрыл одеялом, а после лег рядом, поверх одеяла и не раздеваясь – и уснул сразу же. София даже не успела сказать, чтобы он не дурил, а снял с себя одежду и накрылся, как все нормальные люди.

– Бедный, – прошептала она, легко целуя его в макушку и прислушиваясь к спокойному дыханию. – Бедный мой…

Вопрос «что мы будем делать дальше?» по-прежнему висел в воздухе, но София прекрасно понимала, что ни она, ни Арен не знают на него ответ.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Император проснулся за несколько минут до вибрации браслета связи и сразу отключил сигнал будильника, чтобы не потревожить Софию, которая сладко спала, повернувшись лицом к нему.

Способность не гореть в огне, эмпатия… к нему одному. Забавно, потому что их род не могут ощущать другие эмпаты, и даже они сами не чувствуют друг друга. А София слышит эмоции Арена. Невероятно. И… Защитник, как он теперь должен отказываться от нее? Где взять для этого силы? Но это необходимо, совершенно необходимо сделать. Пусть будет рядом, пусть работает с его детьми, а потом, когда они вырастут, уедет, выйдет замуж…

«Ты сам-то в это веришь?»

Нет.

Но обрекать Софию на судьбу любовницы императора Арен тоже не хотел. Она этого не заслуживает. Она должна быть счастливой женой и матерью, а не его подстилкой. Да, он любит ее, но это ничего не меняет.

Осторожно поцеловав спящую Софию в висок, Арен встал с постели и перенесся во дворец.

Поскольку сегодня император выспался, дело с документами пошло быстрее, и к половине восьмого утра он все просмотрел. Хватило времени даже быстро ознакомиться со статьями, которые вышли в «Золотом орле» и еще нескольких периодических изданиях – их Арену каждый день приносили и клали на стол, но далеко не каждый день он мог уделить внимание прессе, поэтому просил Адну просматривать их и помечать, если что-то требовало его вмешательства.

Статьи были гладкими и со всех сторон положительными, но не приторными – то, что нужно для поднятия авторитета правящей семьи, особенно его и Агаты. Это, конечно, не панацея, и все равно найдутся люди, которые будут верить в легенду про организацию портальной ловушки возле Императорского музея самим императором, но их хотя бы будет немного.

Около восьми утра Арен перенесся в спальню Виктории и застал ее уже полностью одетой и причесанной.

– Агате сегодня не нужно в госпиталь, – сказал император, пожелав супруге доброго утра. – Побудь пока с ними обоими.

Она молча кивнула. Лицо ее было несчастным, и Арен, не выдержав, продолжил:

– Вик, я думаю, ты можешь продолжать работу в оранжерее.

Виктория подняла на него удивленные глаза.

– Естественно, при условии, что ты больше не будешь причинять кому-либо вред. И я говорю не только про Софию. Если что-то пойдет не так…

– Арен! – воскликнула она взволнованно. – Не пойдет, я клянусь!

– Я надеюсь на это, – ответил он без особой надежды – давно перестал верить словам Виктории. – Но сейчас возвращаться туда тебе рано. Не хочу передавать детей слугам. Вернется София – и можешь вновь работать в оранжерее, как раньше.

– Спасибо! – просияла она и, обняв его, пылко поцеловала в губы.

Резко затошнило, захотелось оторвать Викторию от себя и оттолкнуть подальше, но Арен сдержался. Просто мягко отстранил супругу, спокойно сказав:

– Пойдем в детскую.

Защитник, и как он теперь должен с ней спать?..

Во время завтрака дети только и говорили, что о возвращении Софии, и Арен иногда косился на Викторию, изучая ее реакцию. Один раз ненадолго убрал эмпатический щит, чтобы уловить отголоски эмоций супруги, и не обнаружил там выраженного негатива, наоборот – жена была довольна, она словно радовалась вместе с Агатой и Александром. Да, видимо, благодарность за спасение дочери пока пересиливает все остальное, но вряд ли это надолго.

Оставив детей и жену в детской, Арен отправился в кабинет, и не успел он туда войти, как Адна объявила, что к нему на прием вновь просится Вагариус. Что там опять случилось?

Вошедший в кабинет Вано выглядел абсолютно невозмутимым, даже замороженным, и император, поколебавшись, все же развеял эмпатический щит. Он думал, что ощутит неприязнь по отношению к себе, но Вагариус просто из-за чего-то тревожился.

Хотя, скорее, из-за кого-то.

– Доброе утро, ваше величество, – сказал безопасник, вытягиваясь перед ним, и слегка порозовел. – У меня несколько вопросов, но я постараюсь не отнимать у вас много времени.

Время у Арена действительно было в дефиците, особенно с учетом того, что сегодня была среда – самый нелюбимый его день недели, а значит, совещания с Финансовым и Судебным комитетом.

– Я слушаю.

– Я хотел бы попросить у вас отпуск на два дня. Для себя и Софии. Хочу свозить ее на море. – Вот теперь во взгляде появилась воинственность, а в эмоциях – решительность. – Ей надо отдохнуть.

– Я согласен, – сказал Арен спокойно. – Софии необходимо отдохнуть. И я отпустил бы вас не на два дня, а на две недели минимум, но сейчас не то время. Однако у меня будет к тебе встречная просьба.

– Да? – Вано прищурился, и эмоции его похолодели.

– Вы возьмете с собой на море Агату, Александра и Викторию.

Вагариус так поразился, что даже чуть приоткрыл рот.

– Агате тоже необходим отдых, и они с Алексом только и говорят, что о Софии. Я бы не хотел, чтобы они переживали, пусть развлекаются.

– Я понимаю, – пробормотал Вано, но по его лицу было не похоже, что он понимает. – Точнее, я понимаю насчет детей, но… ее величество?..

– Ей будет полезно сменить обстановку. Виктория до сих пор, как и все мы, не отошла от случившегося в субботу.

– Это я тоже понимаю. Но… – Вано уже не просто порозовел – покраснел, как вареный рак. – Она и София…

– Вано, – император перебил безопасника, спокойно глядя на него, – София работает у меня аньян, она и так видится с Викторией каждый день. Какая разница при этом, где находиться – во дворце или на море?

– Во дворце хотя бы не круглые сутки.

– И на море тоже не круглые сутки. Вы с Софией можете пожить там два дня, если хотите, а мою жену и детей доставят пространственным лифтом утром и заберут ближе к вечеру. Вместе будете находиться на пляже и обедать. Что тебя смущает?

Вагариус молчал, и Арен устало вздохнул. Конечно, разумом Вано все понимал, в нем сейчас говорило беспокойство за внучку, которой придется так долго общаться с императрицей. Но, Защитник, что еще он может предложить? Отправить их на море по отдельности? Нет уж, пусть дети будут под присмотром главы службы безопасности.

– Ничего, ваше величество.

– Тогда можешь заниматься организацией поездки. Кстати, а маму Софии и ее дочерей ты тоже хочешь взять с собой?

– Да, конечно.

– Отлично, Агата и Алекс будут рады. У тебя все?

– Нет. – Безопасник смотрел на него, забавно надувшись, и эмоции его были кислыми от недовольства. – Я не хотел спрашивать, но… не могу больше. Я чувствую со вчерашнего дня, что на Софии – иллюзорный амулет. Что вы им скрываете, ваше величество?

Арен усмехнулся – надо же, вчера ему было так плохо, что он даже не заметил отсутствия этого очевидного вопроса. И сам ведь собирался все рассказать Вано, но забыл. Потому и попросил Эн вызвать в госпиталь именно Гектора, а не Вагариуса – хотел сначала поговорить с безопасником, а не сразу заставлять его заниматься маскировкой новых способностей внучки. Это было бы слишком жестоко для Вано, который недавно пережил сердечный приступ. Однако все благие намерения совершенно вылетели у императора из головы. Высыпаться надо, высыпаться!

– Родовую магию.

Неверие, изумление, шок. Эмоции были такой силы, что Арен, дотронувшись на мгновение до внезапно заболевшей головы, вновь поставил эмпатический щит.

– Но… как?..

– Я не имею ни малейшего понятия. Но вчера утром мы с Эн обнаружили, что у Софии появилась родовая сила, и я принял решение скрыть ее амулетом.

– Это правильно, – пробормотал Вано обескураженно. – Иначе будет слишком много вопросов.

– Не волнуйся, разберешься с этим потом, когда она получше восстановится. Если подтвердится, что это твоя родовая магия, научишь ее строить кровный щит.

– Конечно, научу. Я просто не понимаю, как так получилось?

– Повторюсь, что не имею не малейшего понятия, – ответил Арен терпеливо. – Пусть с этим разбираются специалисты, это не наше дело. У тебя больше нет вопросов?

Императору показалось, что Вагариус вновь хотел что-то спросить, но, вздохнув, все же выпалил:

– Нет, ваше величество, – и поклонился. – Спасибо.

* * *

Утром Софию осмотрели Эн и заведующий реанимацией, после чего девушку перевели в терапию. Менять палату не стали – Эн сказала, что за пару часов подготовит выписку, и София сможет отправиться домой, не перетаскивая свои вещи, пусть и немногочисленные, на другой этаж.

Потом пришел Вагариус, и выглядел он, с одной стороны, радостно, а с другой – озабоченно. И когда она спросила, в чем дело, Вано ответил, тяжело вздохнув:

– Император разрешил нам с тобой поехать на море на два дня. Но попросил взять с собой наследников. И ее величество.

София поначалу оторопела, а после рассмеялась.

– Так вот почему ты переживаешь!

– А я не должен переживать? – проворчал Вано, глядя на нее с беспокойством. – Это же… демоны знает что!

– Почему? Мы были на море вместе с ее величеством, Агатой и Алексом.

– Да. Но я тогда не знал.

– И тем не менее, – сказала София мягко и, подойдя к Вагариусу, обняла его. Он с готовностью прижал ее к себе и, поцеловав в макушку, вновь вздохнул. – Не волнуйся. Император просто хочет, чтобы Агата и Александр тоже отдохнули, но он не может отправить их из дворца без матери.

– Он даже не подумал о том, что ты будешь чувствовать, Софи!

– Почему ты так решил? – она улыбнулась, подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Император все прекрасно понимает. Но он не может иначе, Вано. И я это тоже понимаю.

– Софи, – он смотрел на нее с болью, – ты слишком добра к нему. Его величество мог бы отправить детей и Викторию на море отдельно от нас. К их высочествам Ванессе и Анастасии, например! Два дня без тебя наследники как-нибудь выдержали бы, тем более с родной матерью.

– Это неразумно, Вано. Он хочет, чтобы Агата и Александр были в безопасности. Рядом с тобой им будет безопаснее всего.

Вагариус покачал головой.

– То есть, ты считаешь, что император все сделал правильно, – проговорил он с горечью. – А я надеялся, это хоть немного тебя оттолкнет.

– Я бы не стала утверждать, что правильно. Я не знаю, как будет правильно. Император поступает разумно, вот и все. – София успокаивающе погладила Вагариуса по груди и произнесла, решив сменить тему: – Эн недавно связывалась с его величеством, он разрешил меня выписать и…

– Разрешил! – фыркнул Вано. – Благодетель.

– Ну перестань. Он сказал, что я могу побыть дома до вечера, а вечером он меня ненадолго заберет к Агате и Алексу.