Текст книги "Сказка старого эльфийского замка (СИ)"

Автор книги: Анна Морецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Корр совсем поник и опустил голову, потому как разговаривать он все равно больше не мог – страх, обозначенный словами, крепко перехватил его горло. Он здесь – в самом сердце гномьего архива! И так нужный им документ лежит прямо перед ним! А он не может даже глянуть на заветную страницу!

– Эта воспитанница, которая станет королевой и именно к ней вы приглашали меня в гости? – тихо спросила девушка. – Она кто, невеста Наследника?

– Вообще-то, уже жена. Они тайно обвенчались в маленьком старом храме Многоликого, чуть более двух десятниц назад. Правда, пока об этом мало кто знает… а на весну готовились положенные торжества. И… она, похоже, беременна… – и хотя Корр не был волком, а всего лишь жалкой птицей, завыть захотелось в полную мощь – громко и тоскливо.

– Ладно, я помогу вам. Даларфуг снимет вам копию с большей частью подземных тайных ходов, но не со всеми. Вас это устроит? – строго сказала принцесса, и уже более мягко добавила: – И встаньте уже, господин Коррах, не подобает такому большому и сильному мужчине стоять на коленях.

– Спасибо, ваше высочество! И да, нас это вполне устроит, я вам очень благодарен, – и прежде чем подняться, Ворон приложился к маленькой ручке. – А когда вымаливаешь помощь для спасения жизни близких, то незазорно и на коленях постоять. И я вас уверяю, я очень невысокий мужчина, – даже слабо усмехнулся он в завершении.

– Еще одно условие, – улыбнулась принцесса в ответ, – пока вам снимают копию, вы потрапезничаете со мной. А заодно и расскажите эту невероятную историю.

И потрапезничает, и историю расскажет, да все, что угодно для великолепной принцессы! Когда ее слова достигли его сознания, и он понял, что – все, его мытарства в гномьем королевстве завершились, Корру захотелось заорать от радости и проскакать пару кругов гавота вокруг этой чудной девушки! Но он сдержался, чтоб не напугать ту, поскольку была вероятность, что его могут счесть съехавшим с ума от радости, если он все это исполнит. И тогда точно придется проторчать здесь еще неизвестно сколько, пока ему удастся убедить местных знахарей, что он в полном порядке.

Потому, чинно подав руку принцессе, Корр, внутренне сияя, направился к выходу из хранилища.

Трапеза прошла неплохо. Еда была вкусной и сытной, собеседница милой, а понимание того, что где-то за стенкой ему уже выправляют долгожданную копию, и того больше способствовало аппетиту. Единственное, что немного подпортило столь хороший настрой, это рассказанная история. Принцесса ахала жалостливо и, прижимая ладошки к щекам, качала головой. А сам он старался отстранится, конечно, от рассказываемых перипетиях своей жизни, вынуждая себя думать, что излагает очередную старую сказку, которых за сегодняшний день они с ее высочеством припомнили немало. Но… понятное дело, не всегда получалось.

Но вот трапеза подошла к концу, а в комнату, где им накрыли, заглянул уставший Даларфуг. И вот, результат всей его беготни и потраченных нервов – лист, с еще не полностью осыпавшимся песком, которым архивариус сушил свежие чернила.

В путь! Домой! Несколько поклонов, целование ручки, слова благодарности и прощания. И Корр уже собрался бежать, но принцесса его остановила на пороге:

– Господин Коррах, я так поняла, что вы собрались совсем уходить из-под Горы? Прямо сейчас?

– Да, мне нужно спешить!

– Сейчас не стоит. Наверху ночь надвигается и снежная буря бушует. Думаю, вы ничем не поможете воспитаннице, если сгинете в заснеженных горах! Я запрещаю вам покидать город! – и, махнув рукой, подозвала к себе двух стражей. – Охранять и не выпускать до утра! – отдала им приказ.

Приехали! Вот тебе и чудная девушка!

Но вслух возразить Корр не посмел, и в очередной раз поклонившись и поблагодарив за заботу, отбыл. Куда направился? Да знамо дело – туда, где хоть кого-то знал, а именно – в «Старый гриб». В общем-то, раз уж смерился, то и охранники пришлись к месту, без них бы и заплутал ненароком.

А в трактире его приняли, как родного. Еще раз от пуза накормили, не особо поверив, что сама принцесса его потчевала вечерней трапезой, спать в лучшей комнате для гостей уложили и даже стражам его по табуреточке выдали, чтоб не маялись мужички всю ночь, стоя в коридоре под дверью.

А ранним утром разбудил его Ляпка, ворвавшийся в комнату с воплем, что очень рад господина здесь найти. Нет, он, конечно, извинился – но после, когда от дядьки подзатыльник получил за невежливую выходку. Тот, кстати, тоже был здесь – пришел к дочери, вместе с племянником, потрапезничать перед отбытием к воротам.

Представился он Верберлапом и в целом оказался мужиком положительным и степенным. Тоже все пытался начать долгий подъезд с благодарностями, но как-то было недосуг. То стражи прощались, перекусив на дорожку, то им самим харчи принесли, то посыльный с письмами от Сапфирона нарисовался. И откуда узнал, где искать Ворона? Сам-то Корр про свое обещание за всеми пережитыми в архиве треволнениями – забыл… Да, не гном он – не гном, а вздорная птица! Мозги не так устроены! Да – стыдоба неимоверная, что про договоренность забыл. Но, благо, все устроилось к лучшему.

И вот они втроем – Корр, Верберлап и степенный после дядькиного подзатыльника Лапис, наконец-то отправились к воротам.

А когда сели в дрязь, благо команда извозчиков была другая, а то б те-то от обозленного на них Верберлапа могли и огрести, капитана и прорвало, наконец-то, на благодарность. А то прям извелся весь мужик – и в трактире не удалось высказаться, и по дороге – никак. Чей не одни они по утречку на работу спешили. И вот, все расселись, дрязь тронулась, а по сторонам только стены тесанного камня замелькали да встречные дрязи уже никому не интересные покатили. Вот капитан и приступил. Ну, оно, может, и к лучшему – за беседой и дорога короче покажется.

– Вот уж и не знаю, как отблагодарить вас господин, что защитили нашего Ляпку, – начал Верберлап и потрепал парня по голове, неприкрытой шлемом.

А тот, хоть и сидел отдельно от них – на передней лавке, но вполоборота и прекрасно все слышал. И лыбился во всю свою безусую круглую мордуленцию.

Меж тем, старший гном продолжал говорить:

– Он младший сын в семье моего младшего брата. А тот продолжил дело нашего рода, стал камнетесом. Но дело это тяжелое – камни рубить, вот он и попросил меня своего меньшого, последыша, к себе взять. А я вот, вроде, обязанный ему, потому как пошел по другой стезе и дело рода не возглавил. Да и самому мне парень к месту пришелся – Многоликий-то нам с супружницей сыновей не послал, одни девки в семье. А так, зим через пятьдесят мне светит повышение – или к Главным воротам, или куда старшим в охрану столицы. К тому моменту Ляпка подрастет, возмужает и займет мое место. А к моему слову прислушаются – я у начальства на хорошем счету!

Про эту особенность гномьего уклада жизни – передавать свои должности по наследству, Корр был уже вполне наслышан. Так что за судьбу мальчика можно было не волноваться. А гном все продолжал делиться своими планами на жизнь, теперь вот – на ближайшие часы:

– А Сульфар будет наказан. У меня ж в подчинении аж три выхода сейчас. Но два других, считай, просто норы, которыми никто почти и не пользуется – глушь страшная! Вот туда и отправлю обычным солдатом – с понижением в должности и урезанием довольствия! – и Верберлап ударил с размаху кулаком по ладони, как бы прихлопнув и самого гада Сульфара, и все его жизненные достижения заодно. – Это ж надо дитё в туннеле бросить! Там в одиночку, да без оружия, и пропасть можно!

– Да вроде у парня меч имеется? – озадачился Корр. – И какие напасти могли бы случиться с ним здесь? – он всмотрелся в кажущийся пустым, а потому и безопасным тоннель. – Тут же дрязи ездят постоянно, кто не то да подобрал бы парня.

– Э-э, все не так просто, – покачал головой старший гном, – мечом мальчик, считай, и не владеет еще. А всякой мерзкой живности… да и нежити… в пустых подземельях полно. Глиняный червь вот может выползти. Вон его ходов сколько натыкано, – и указал на проплывающие мимо стены.

А на тех, в свете ламп их повозки и при должном внимание, стали видны четкие дыры, размером чуть меньше ладони, разбросанные, то там, то здесь, по тесаному камню поверхностей.

– Еще подземные осы иногда в мелких пустотах свои ульи вьют, демные кроты, размером с охранного пса, тоже норы все роют или летучие кровососы могут стаей нагрянуть, если где-то их гнездо близко. Эту всю гадость, конечно, пытаются постоянно вывести, но так и не могут до конца перевести. А еще с тех времен, когда наш народ с эльфами воевал, блудные души здесь водиться стали. Кого из тех высокомерных гавнюковобвалом придавило, а потом не нашли и должным образом не упокоили, вот они-то до сих пор и бродют. Толи могилу свою теряют, толи, наоборот, до родных мест пытаются дойти, кто их знает? С ними-то и с живыми хрен договоришься, а уж с почившими давно… Но духи, те не опасны сами по себе – слабые уже совсем, но вот напугать могут до одури, а там уж и другие твари настигнут, которым уже не испуг подавай, а свежее мясце, – наставительным тоном перечислял ужасы и страхи подземного житья-бытья старший гном.

– И как вы тогда не боитесь ездить здесь, раз тут тварей всяких немеряно? – изумился Корр, уже по-другому вглядываясь вглубь, несущегося на них тоннеля.

– Да в том-то и дело, что – ездим и еще большими отрядами ходим, а это совсем другое. В раму каждой дрязи защитные амулеты от всей этой дряни впаяны, да и отряды, идущие сюда, к примеру – мастера ремонтники, тоже без них не выходят. А одинокий человек без всякой защиты может и попасться. Тем более что когда Ляпку скинули, время полуденной трапезы наступило, так что в тоннеле затишье было. Хорошо, если б на какую случайную дрязь, спешащую из дальней дороги, вышел, а, то б и пропал так малец!

Так и доехали, а потом и провожаться начали, как старые хорошие знакомые обычно прощаются в дальнюю дорогу – с напутствиями долгими, с обниманиями и похлопываниями плеч. Хорошо хоть Корр от харчей, щедро припасенных ему в путь неугомонной Доломиткой, отвязался, да и без слез обошлось. Поскольку знакомых женщин, слава Тебе Многоликий, здесь не было, а то вон в трактире нежная беременная гномочка, чуть потом не устроила.

Но все гладко не бывает – чтоб от заплечного мешка с харчами, размером с саму заботливую хозяюшку, отказаться, пришлось признаться, что он оборотень-ворон и такие тяжести ему в переворот не забрать. А это, понятное дело, Лапис услышал и стал просить, чтоб прямо тут – сразу за воротами, господин Корр и перекинулся.

– Пожалуйста, пожалуйста! – и глаза таращит, и «копытцем» бьет, и носом уже шмыгает.

В общем, проще было исполнить, чем потом маяться от того, что ребенка беспричинно расстроил. Все равно ж ногами по горам не потопает, а крыльями полетит.

А на улице была такая зима! Или от того, что важное дело сделал, у Корра на душе отлегло и все сегодня в светлом виделось? Но вчера, по ходу, действительно вьюга была не хилая – снегу навалило, гномы едва калитку открыли. А когда подход к ней откапывать принялись, стало понятно, что пушистая покрывало нынче чуть не по поясь даже Корру. Но, как всегда бывает после бурана – не ветерка, а солнце на синющем небе сияет так, что глаза режет.

– Ничего, – прогудел Верберлап, – щас ребяток выгоню с лопатами размяться, а то засиделись уже! Все равно подъезд по долине расчищать надобно. Скоро караваны начнут в дорогу собираться, а то и к нам подходить начнут.

Э-эх, бедные солдатики! Долина-то с полверсты длинной, не меньше!

А сам Корр, в последний, уж наверное сотый раз, обнялся с капитаном, похлопал его по плечам, получил лапищами того в ответ, и подался на расчищенную возле ворот площадку. Ляпка – следом. А там под восторженные вопли мальчишки и перекинулся.

Дал пару плавных кругов перед смотровой галереей, дождавшись, когда на нее парень добежит и, увидев выдвигающуюся из бойницы штуку со стеклышком внутри, стал потихоньку подниматься вверх.

«– Во-от, а сам-то в нее так и не поглядел…»

Глава 10

Ворон вернулся только на третий день к вечеру, да не один, а с темным эльфом в компании. Тот, когда его представили, оказался лордом из младшей ветви королевского Дома Тенибриколя. И именно поэтому в посольстве он не служил, а лишь… развлекался что ли. Странствовал, гномов вон Оком волшебным водил, и, прослышав про предстоящее им дело, увязался за Лиссиным опекуном, с которым, похоже, успел не на шутку сдружиться.

Но главное, нужные бумаги они добыли. И теперь предстояло разработать план, как спасти его жену.

Впрочем, бумаг оказалось немного – два больших листа и подколотая к ним небольшая бумажка. На первом из тех, что побольше, общий план цитадели – как бы сверху и два поперечных среза крест накрест. А вот второй как раз и был тем, который с таким трудом выцарапывали у гномов. На нем подземные ходы, и те четыре обычных – для заказчика, и еще три, которых в бумах, что они рассматривали у Рича в палатке, не было. Ну, а листок содержал информацию, как их точно найти снаружи и входы-выходы открыть. Все четко, понятно и ясно – ничего лишнего, как любят те же эльфы, и не упущено ничего, что часто встречается в человеческих документах.

Так что с потайным ходом они определились быстро. И теперь дело было за людьми. Катенар, который оставил на время короля, чтоб согласовать с ними действия, сказал, что брать кого-то из гвардии или просто военных, после предательства, случившегося в Лиллаке, лучше не стоит. Да, собственно, это понятно было всем и так – без его подсказки. Но вот тогда народу набиралось мало.

Нет, с помощью эльфа и Рины изменив личины прошмыгнуть тихой мышью в замок, и поискать там Лиссу, они могли. Но, во-первых, была большая вероятность, что их все равно заметят – сам Мэрид или еще кто из его магов. А во-вторых, изначальный план был такой, что одновременно с ними, вошедшими в подземелье, Рич поведет и войска якобы на штурм. Почему якобы? Да потому, что было ясно, что цитадель, да еще и в зимнее время, практически неприступна, а просто так гробить солдат никто не хотел. Так вот, «якобы штурм» нужен был для отвлеченья защитников крепости. А прошедшие по тайному ходу должны были разделиться, и пока одни спасали бы Лиссу, вторые постарались открыть ворота. Собственно, для того эти ходы гномы и рыли втайне от заказчика, а уж спасение девиц или другие крайности это уже личные заморочки нападающих…

– Может еще оборотней, или еще, каких наемников, взять, которые просто за деньги работают? Они ведь пока не имеют хозяина, ничью сторону не берут во внимание, и к Мэриду никакого отношения иметь не могут, – предложил задумчиво Рой.

– Нет, не выйдет, – покачал головой Корр и эльф поддакнул, – праздники на носу, а потому все вольные люди, не имеющие заработка, сейчас расползлись из столицы по домам да по друзьям, потому как все и везде, в преддверии большого наплыва людей, дорожает ужасно. Вот к самому концу тех праздников они прибудут обратно, чтоб в той толпе найти себе нового хозяина. Но нам-то они ведь сейчас нужны! Хотя, стойте! – Ворон аж подскочил с места, – У меня, кажется, есть подходящие люди!

– У тебя – бродяги? Откуда?! – воскликнул на это Тай.

– А вот Киса не будь ты таким букой и у тебя бы может приятели завелись! – не смог не поддеть Тигра Ворон. – Ваше высочество, вы помните Меченого? Так вот он дал мне клятву на крови, что он теперь обязан…

Договорить ему Тай не дал:

– Ха, приятели у него! Достойные господа, однако! Скажи мне, кто твой друг Птичка… знаешь такую поговорку? А по мне так, убереги Многоликий от таких друзей!

– Оно и видно! У тебя-то вообще никаких нет! – не остался в долгу и Корр.

Сколько бы так эти двое могли препираться, действительно известно только одному Отцу, и это знали уже все. А потому Катенар их резко одернул:

– Так, молчим оба, времени и так нет! Там молодая женщина в холодной темнице томиться и некромант сумасшедший хочет сбежать, а они тут, как дети малы, устроили! Ладно, Ворон, но ты-то Тай! А что касается Меченого и его парней… неплохая идея. Воины они, понятно, что не так чтобы очень, но для наших целей пойдут и они. Там, у Морэльского, тоже, поди, не все молодцы. А вот то, что и Меченный, и его ребятки захотят с герцогом поквитаться и сами, это тоже нам на руку. Так что лети Корр за ними и пусть подтягиваются к утру.

На том и порешили.

Ночь прошла тяжко, по крайне мере для Ройджена. Когда был занят делом или хотя бы нетерпеливым ожиданием все ж как-то полегче ощущал себя. А вот теперь, когда кроме нескорого раннего часа ничего не стоит на пути, мысли роятся в голове, как те пчелы в улье – жужжат, лапками скребут и, самое главное, их так много, что с ходу и не избавится от всех! А одна, словно пчелиная матка, в самом центре засела – как они могли не разглядеть Мэрида раньше, ведь все что нужно для этого, было у них на виду?!

Не будучи сам наделен Даром, Рой судил о подобных вещах только с помощью логики апеллирующей фактами. А факты – они таковы, что магию в Мэриде запечатали в возрасте семи зим. Потому как отцу его, герцогу Морэльскому, во-первых, очень не хотелось терять, таким образом, единственного позднего наследника, ведь следуя Закону, передать права на титул и прилагающиеся к нему земли долгоживущему и бездетному волшебнику он не мог. А во-вторых, герцогу слишком льстила уже устроенная к тому времени помолвка мальчика с принцессой. Которую обязательно бы расторгли, потому, как всем известно, что практикующие маги бесплодны, и значит составить достойную партию девице, несущей в себе кровь одной из Первых Семей, не могут.

Но что-то в этой правильной истории пошло не так. Кайю выдали замуж, едва ей исполнилось пятнадцать, что, не то что для принцессы, но даже и для крестьянки, рановато. Но отец пошел на поводу у единственной дочери, к тому времени уже влюбленной безмерно в предназначенного ей в супруги парня. По договору, правда, брак не должен был вступить в силу еще года два. И что там случилось у них, и почему свекор сестрицы не доглядел за молодоженами Рою неизвестно, но любовь неземная сделала свое дело и вскоре после свадьбы Кайрина понесла. Впрочем, в короткой детской памяти Роя остался гнев отца на это событие и опала герцога, на несколько зим отлученного от столицы. Но, факт остается фактом – к шестнадцатой зиме сестра уже имела одного сына, а меньше чем еще через три зимы обзавелась и вторым.

А не проходит и года, как на свет появился второй здоровенький мальчик, как печать на Даре Мэрида – срывается. Ага, сразу и бесповоротно. Хорошая такая печать, установленная Архимагом когда-то собственноручно, и не давшая ни одного сбоя в течение пятнадцати с лишним зим до этого момента.

Герцог в ноги к королю падал, моля не гневаться и сына не наказывать – любимую жену у того не отбирать. Убеждал, что и Дар-то тот, так – абы что, силы мало – ни дождя устроить, ни тяжелую рану залечить. Тем более что в семье уже росло двое мальчиков, так что земли и титул было кому передавать.

Следом за свекром приезжала Кайя. И рыдала сначала в покоях отца, а потом и брата, прося о том же – не рушить ее семью ради уже рожденных деток. Это происшествие Рой помнил неплохо, будучи десятизимним пацаном. Отец, конечно, вспылил, но обещал подумать… а потом вскоре и погиб. Ну, а Кайрен, взойдя на престол, понятное дело, сестрицу не тронул – слез тогда и так было достаточно.

Вот и получается, что с тем Даром, как не крути, дело уже и тогда было не чисто. Потому как, запечатать его можно было и повторно. А та история, рассказанная папашей Морельским, что вырвавшись на свободу у взрослого парня Дар, развился с ураганной скоростью и его никто предупредить не смог, звучала как-то не убедительно. Да, Рой помнил, как герцог, валяясь в ногах короля, все посматривал заинтересованно на лицо сюзерена, когда тот был в раздумье и на него внимания не обращал.

Сам-то принц в тот день к отцу в кабинет без стука ввалился, зная, что там только родственник находится, и как раз при этой сцене, когда случилась нестыковочка с выражением скорбного лица и напряженного взгляда у сестриного свекра, присутствовал. Даром, что десять зим от роду ему тогда было. Но, во-первых, он и на тот момент уже не мал ребенок был, а во-вторых, что недопонял сразу, то чуть позже догнал.

Но вот же, как-то не сложилось это все в одно целое раньше, ни у него, ни у Владиуса в голове. С Кайреном там другая история, завязанная на Кайрине, он и сейчас-то похоже едва осознает, что его сестра-близнец во всей этой истории принимала самое непосредственное и живое участие. А тогда… на нее он вообще подумать не мог, а Мэрид… он за столько зим в семье, как ее неотделимая часть воспринимался.

Но что теперь говорить? Надо действовать!

Так и не придремав даже на минутку, Рой на рассвете спустился вниз в маленькую гостиную. А комната была уже полна народу. Ворон, с которым было непонятно, толи ложился и только что вскочил, толи так и не спал всю ночь, но всклокоченный и помятый он был такой, что оба предположения могли быть верными. Тигр, этот как всегда без каких либо изменений во внешнем облике и тоже совершенно неясно, как давно он находится в комнате. Но кроме этих двоих в гостиной также находился Меченый и, похоже, пара его ребят. А также девица, довольно красивая и с голосом бархатистого тембра, которым она что-то потихоньку шелестела Корру почти на самое ухо. Это, наверное, и есть та самая Лапка, сестрица бандита, которую Ворон спас и за это удостоился их долга жизни. Между всей этой не спящей уже компанией спокойно ходила дина Клена и разносила на подносе парящие кружки со взваром и куски хлеба с разложенными по ним ломтями ветчины и сыра.

«– Героическая женщина!» – восхищенно подумал про нее Рой, поскольку жесты экономки были размеренными, а на лице лежала спокойнейшая улыбка, как будто подавала она достопочтенным господам и дамам, а не Меченому с его парнями. Да, вели они себя вполне сдержано, но рожи-то… рожи, как не крути, бандитские и этого не видеть было невозможно.

А между тем, он сам уже принимал из рук дины кружку и хлеб с ветчиной. Ну, а все остальные к этому моменту успели вскочить со своих мест и теперь кланялись ему. Вскоре в маленький особнячок подтянулись и другие участники предстоящего дела. Пока все потихоньку переговаривались и перекусывали перед долгой дорогой, он рассматривал разношерстное общество.

Да-а, просто чудо, что за компания подбирается! Десять, или сколько их там будет, двадцать разбойников, считай, с большой дороги. И как они сражаются, Ройджен помнил по тому нападению на себя. И пусть эти утверждают, что они получше тех будут, но бродяги, они и есть бродяги. Еще эльф, за отвернутую башку которого можно огрести конфликт меж правящими семьями. Ворон, от чьих талантов в подземельях невесть какая польза – нет, мечом он махает неплохо, но главное достоинство его – это оборот во время полета и нападение сверху. Да, не забыть Сентиуса, который не хочет его оставлять, но еще не полон сил, после того боя.

Так, кто еще? А, навязавшийся помощничек – тот, что «из тени»! Личины он меняет, конечно, как дышит, но, опять же, в подвалах от этого толку меньше чем от Птицы, которой некуда взлетать. А как боевой маг он не очень сильный, как понял про него Рой, со слов Владиуса.

В общем, придется полагаться, как всегда, на Тая. А также на пятерых Волков, которых Катенар смог ему выделить, поскольку после предательства гвардейцев охрану короля он теперь никому другому, кроме своих оборотней, не доверял. А его отряд ведь тоже поредел после битвы с мертвецами в Лиллаке.

Так, из достойных воинов у него еще есть Итаморина, которая почему-то решила, что раз они с Неей просчитались тогда с Морельским, а значит, вина за погибших лежит на них, то она непременно должна помочь им сейчас, в этом деле. Да и славно, он не возражает! Рой бы и вторую волшебницу взял, но тут женщины решили, что при таком количестве народа, который в итоге пойдет на штурм цитадели, хоть как-то спрятать слишком мощный Дар огня Неи не удастся. А вот воздушную стихию, подчиняющуюся Рине – вполне. Ну, нет – так нет.

За себя Рой не думал – и так все известно. Он будет лезть в самое пекло, а Сентиус с Таем его пасти неотступно. Это понимание раздражало, конечно, но он уже привык, и по поводу своих «нянек» не заморачивался давно.

А стоило зимнему блеклому солнцу высунуться из-за крыш домов, как они и отправились. При средней рыси, дав лошадям и людям разок отдохнуть, до военного лагеря под Цитаделью они доберутся, где-то хорошо за полдень, не столько на саму дорогу время убив, сколь долго придется выбираться из города, который переполнен народом в предпраздничные дни. А там уже и решат с Ричардом когда начинать.

Так рассуждал Рой, пробираясь по запруженным улицам к набережной, чтоб по Эльфову мосту перейти на ту сторону Лидеи. Надеясь, что там, уже по тихим предместья, лошади всяко побыстрей пойдут.

Впрочем, до военного лагеря добрались чуть быстрее, чем рассчитывал принц. День стоял хоть и морозный, но светлый, а потому кони шли ходко по Главному тракту – дорога, проложенная древними эльфами, была суха и даже не припорошена снегом. Единственное, пришлось немного попридержать лошадей, когда они съехали с нее на обычную – человеческую. Но и здесь им повезло, ни пурги, ни просто снега, не было уже несколько дней, а потому и ее уже успели укатать в довольно стойкие колеи. Остановку делали еще на Тракте, в одном из придорожных трактиров. А там, в преддверии праздника, когда в столицу едет много людей, работа кипела бойко и, несмотря на большую толпу, которой они заполнили трапезную залу, стоило только рассесться и столы им накрыли сразу.

Так что в палатку Ричарда они входили едва ли не в первом часу по полудню. Но все же, после долгих обсуждений сошлись на том, что начинать активные действия следует все же в сумерках. Ричард и Тай сошлись во мнении, что как бы хорошо не освещалась крепость, в ночной темноте ее защитникам будет тяжелей сориентироваться в происходящем, когда с одной стороны из темени к стенам подступят войска, а в самом замке начнется заваруха. Можно будет еще совместными усилиями войсковых магов напустить на замок метель, этим самым усложнив им и видимость. При этом освещенные и галереи, и башни для нападающих будут, как на ладони. Да и Мэрид со своими подручными должен будет отвлечься на это, и тогда задача тех, кто пойдет искать девушку в самой крепости, станет значительно легче.

А когда к их мнению присоединил свой голос и Корр, который оказался большим любителем разных документов по старым крепостям и военным сражениям за них, то план предстоящих действий был принят окончательно. Само по себе выступление Ворона было, конечно, удивительно, поскольку он этим поддерживал вечного своего оппонента – Тигра, но видимо беспокойство за «свою девочку» и ему не оставило выбора, как только принимать любого соратника, лишь бы уже поскорей вытащить ее из замка.

И вот, в зарождающихся сумерках они стояли перед маленьким храмом Темного, в котором, следуя пояснениям, прилагающимся к плану Цитадели, и должен быть вход в один из тайных гномьих ходов. Самое интересное, что в облике этого храма прослеживались явные линии свойственные архитектуре гномам. Он был не так изящен и воздушен с виду, как строения эльфов, но все же, достаточно отличался и от человеческих. Как эти хитромудрые коротышки умудрились возвести его здесь, настолько близко от человеческой деревни, да еще посреди ее кладбища в роще неподалеку, было непонятно.

Эльф, который уже пару стозимий, как вел дела с ними и, зная их упертость в достижении цели, предположил, что те, ища, где замаскировать выход из своего подземелья, спалили по-тихому старый, возможно, что и деревянный храм, а потом жестом доброй воли возвели на его месте новый. Возможно. Рой имел весьма малый опыт общения с гномами, но, помнится, и его то – малое, проняло до печенок своей нахрапистостью и упорным «прошибанием стен» в угоду своих целей.

Деревенька, что звалась Березняки, и чье кладбище они потревожили, стояла в полутора верстах от правого изгиба реки, омывающей подножие Цитадели. Но вот сама белоствольная роща, что дала название селу и укрывала храм с погостом, подбиралась к Эдунке чуть не вплотную, за что именно этот вход и был ими выбран. Потому как он не только оказывался ближним к расположению войск, но также можно было надеяться, что пробираясь именно по нему они не потеряют много времени.

Пока они все, тихо переговариваясь и обсуждая странный храм, стояли от него на небольшом отдалении, один из парней Меченого, возился с замками дверей. Ну, не возвращаться же в деревню и терять время на поиски Старосты, чтоб добыть ключи? Они же, в конце концов, не грабить пришли, думается, что до такого не дошли бы и те ребятки из Гнилого квартала, если даже не из порядочности, то хотя бы из страха, поскольку храм посвящался Темному, а этого Лика Отца в народе побаивались. Но Рой все равно про себя решил, что когда все закончится, то пришлет в подарок какой-нибудь ценный алтарный сосуд, для успокоения собственной совести.

В этот момент, когда принц давал себе обещание, раздался скрежет амбарного замка, на который запиралась решетка, потом хруст, когда открывали и ее примерзшую, и почти сразу распахнулись и деревянные створки – там, по ходу, запор и вовсе простеньким был, а потому умелец справился быстро. Они всей толпой втянулись в храм. Оказавшись внутри, Рою пришла на ум мысль, что как бы, не мал тот казался со стороны, а внутри создалось ощущенье, что он на самом деле еще меньше. Народ стоял в нем чуть не вплотную друг к другу и все равно он, волшебница и Тай, оказавшиеся впереди, чуть не носом уткнулись в изображение Темного.

Храм настолько был мал и беден, что здесь даже статуи Отца не было, а всего лишь довольно грубо выполненный барельеф в окружении резного узора. Но огонек жертвенного пламени все же горел у его ног на невысоком алтаре и теперь им, стоящим к нему чуть не вплотную, приходилось внимательно подбирать полы плащей.

Впрочем, им тут задерживаться, отстаивать службу или жечь подношенье и не придется. Рой развернул лист с описанием входа, Рина подкинула вверх светляка и, сообразуясь с начертанным, они отступили от огня в влево. Там, на стене, в том самом красивом узоре, что единственной своей вязью украшал бедный храм, они нашли нужные знаки.

– А я такие видел у гномов, это письмена их родного языка… – сказал Корр, который протиснулся к ним, и теперь разглядывал неизвестные знаки тоже.