Текст книги "Сказка старого эльфийского замка (СИ)"

Автор книги: Анна Морецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

На плечо короля ложиться чья-то рука, и он оборачивается. Это Владиус подошел и тоже, похоже, все видел.

– Прости, Кай. Я не смог перекинуться птицей, – сказал он тихо, – сил просто уже нет никаких.

Кайрен похлопал его по руке:

– Ничего, мы и так сделали все что смогли, а потому сожалеть нам сейчас не о чем. А Мэрид… я не думаю, что он убежит далеко. Наверное, где-то засядет. Есть ведь Кайрина и сыновья, а он не дурак и понимает, что нам их оставлять нельзя… вот только я что-то не соображу, что с ними делать, – король напряженно потер пальцами виски, боль из затылка постепенно от этих тяжелых дум стала расползаться по всей голове.

Но тут, перебивая все мысли, раздался ужасный грохот. Вот, что еще?! Неужели все не закончилось? Ах, нет – как раз все и завершилось сейчас – в арке зала лежали повалившиеся кое-как гномьи древние доспехи. И почти сразу, переступая через них, в залу вошла светловолосая волшебница.

– Ваше величество, – начала она говорить сразу от входа, – Алтаринея полетела за герцогом, чтобы посмотреть, куда он направляется. А я пока побуду с вами и осмотрю раненых.

– А с этими что? Вы их, похоже, уже не остерегаетесь… – спросил Кай у нее, наблюдая, как женщина движется через зал, спокойно повернувшись спиной к повалившимся умертвиям.

– А с ними – все, мой король! Герцог уже далеко и вашими стараниями отрезан от большой силы. Так что на них влияния он больше не имеет. Чуть позже мы с Неей займемся ими, ваши люди их вернут в гробницу, а мы упокоим, как положено.

А потом все завертелось в ускоренном ритме, как будто не делая перерыва, от паваны сразу перешли к лихому бранлю. Рина, как попросила называть ее волшебница для простоты обращения, убрала его головную боль, что изводила Кая неимоверно в последние минуты, и велела лечь в постель. Ага! Так он и послушался! Единственное, чего от него смог добиться Владиус, это уложить на походную кровать, которую принесли сюда же в залу.

Вскоре прибежали слуги и дамы, выпущенные из башни. Первые тут же занялись делом, а вторых, в большинстве своем, удалось спровадить по покоям, лишь вкратце объяснив, что же произошло. Лишь с вдовствующей королевой совладать не удалось никому, и она осталась в зале, пытая о происшедшем всех, до кого могла заполучить сейчас себе в руки.

Окна закрыли, затянув пока вощеной тканью выбитые фрагменты. Жирную невыносимо воняющую сажу выгребли и вынесли куда-то в лес за ворота. Тела убитых пока спустили в подземелье, их будут хоронить позже. К этому моменту уже прибыли затребованные Ричардом войска из дворцового гарнизона столицы, а потому этот скорбный труд, переносить своих погибших товарищей, достался и им.

А стоило вынести мертвых, так и камины затопили. И буквально через час, после того, как сбежал Мэрид, в зале вновь стало относительно чисто и тепло. И вот он, король Кайрен, возлежа… нет, все же восседая, обложенный подушками, на походной кровати, и окруженный близкими решал, что делать дальше.

Ричард, которому довольно сильно разодрало руку какое-то умертвие тем, что осталось он его пятерни, принимал отчеты от своих генералов, что с каждым часом прибывали в Лиллак все в большем количестве. Его Рина отпустила из под своей опеки быстро. Кровь дяде остановил еще его маг, а она только промыла в травяном настое рану, стянула разорванные мышцы и что-то пошептала, сказав, что это от мертвецкой грязи. Ну, ей видней.

Так же, можно сказать к счастью, среди тел тех гвардейцев, что лежали и в зале, и во дворе, и даже на стенах, нашлось несколько живых. Да, тяжело раненых, но все же можно было надеяться, что их выходят. Ведь за них взялась сама волшебница из Долины!

А вот Викториан был плох. Ему не только досталось от острых костей и зубов мертвецов, но и от меча одного из оборотней Мэрида. Вот над ним женщина и хлопотала, взяв в помощь и целителя короля, и его собственного, когда их выпустили из башни.

Где-то ближе к утру вернулась и Нея. Женщина была измучена многочасовым полетом по ночному морозу, но прежде чем прилечь, она сказала, что отследила Морельского до Цитадели Над Рекой. Кто б сомневался? Вот только сейчас совсем в другом свете стала видна странная просьба тогда еще совсем юной Кайи, чтобы отец отдал ей в приданое эту крепость, которая несколько веков использовалась, как тюрьма для титулованных преступников. Похоже, это подтверждает не только сказанное Мэридом, что весь этот кошмар, что творится в Семье уже не одно десятизимие, начал еще его отец, а и то, что Кайрина давно была в курсе всего. Да чего там… участвовала во всем!

А после полученного от волшебницы известья, ими: Ричем, Ройдженом, Владиусом и им – королем, было решено, что крепость надо срочно окружить, чтобы Морельские оттуда не сбежали. А потом и брать, если сами не сдадутся.

Те немногие войска, вызванные дядей из Цитадели Ветров, решено было сразу перенаправить туда. А потом к замку подтянуться и главные части из Цитадели На Холме. Впрочем, когда первые уже к утру стояли под Силвалем, им дали разрешение отдохнуть немного – так, чтоб потом, пешим ходом, к следующей ночи они уже добрались до стен цитадели, но совсем тихоходные обозы отправили уже сейчас.

Да им всем не помешает несколько часов отдыха.

Но вот Кай, которого перенесли на эти несколько часов, выделенных на сон, в покои, так и не смог сомкнуть глаз. Мысли кружили в голове и не то, что уснуть, а просто лежать спокойно он не мог и все крутился в постели, благо Беляна не стала спорить и легла в другой комнате.

Вот что за ужас?! Мирные времена стоят давно! Только за то, что теперь приходится вести полномасштабные военные действия, стоило прибить и Мэрида, и сестру! Кай был зол, как никогда раньше.

А ближе к полудню отдохнувшие воины выдвинулись в поход. Но Ричард и Ройджен, которые должны были руководить штурмом, пока оставались в Лиллаке и ждали, когда Ворон принесет бумаги с планами цитадели из архива дворца. Да и нагонят они воинов быстро, чей не пешком, как большинству из них, им придется пройти тот же путь до замка.

А пока, расположившись уже в почти по старому обжитой зале, они беседовали с волшебницами Долины. Их история занимала всех – считалось, что их уже нет, и они давно превратились в героинь сказок и песен менестрелей. Но они так же, как и раньше, существовали и ничего в их жизни за тысячизимия не изменилось. Как было во времена Темного и их Первых прародительниц, которых тот взял в жены, чтобы породить с ними Первых магов, так все у них и остается до сих пор. Живут в своей Зачарованной Долине семью Родами. Многие уходят в Мир к простым людям – вот как Нея и Рина, которые прижились в Королевских Холмах, и наблюдают исподволь за происходящим.

– Но если б люди до сих пор знали, что вы существуете до сих пор, то многого бы не происходило! – воскликнул услышав это Ричард, – Вас бы боялись… по крайней мере остерегались!

– Мы уже это проходили не раз за всю не долгую, по сути, историю, что была у простых людей! – покачала головой Нея. – После нашествия орды орков, когда мы воевали вместе с людьми, и наших волшебниц погибло больше половины из тех, кто тогда жил, мы не скрывались. И каждый знал, как нас найти. И, тем не менее, одному из магов королевской Семьи Ардина пришла в голову светлая мысль править самому! Да, тогда мы тоже разобрались, но ведь его не остановили принятые правила и наше открытое присутствие в Мире? А между тем наши матери и сестры в те времена задыхались под гнетом людских проблем – все считали, что вправе ждать от нас и помощи, и ответов на вопросы, и даже разбора мелких дрязг.

– Но вы же действительно очень сильные маги! – это уже вклинился Рой, – Мы все здесь, присутствующие, наблюдали проявление вашей Силы всего несколько часов назад!

– Да, мой принц, – кивнула ему Рина, – мы сильны в магии, но ведь и только! А люди желают от нас действий чуть не как от Самого Отца! Они построили храмы и молятся Первым нашим матерям, называя их Странницами. Но и они, хотя и были сильнее нас, божественности в себе не несли ни сколько. Это людские молва и искаженная память, их сначала, а потом и нас наделили неимоверными возможностями. А потому и было решено скрыться ото всех. Но за потомками Первых королей, а значит и наших Родов мы стараемся присматривать. Вот, к примеру, когда мы поняли, что в эльмерской Семье твориться что-то неладное, мы… именно что, просто отслеживали все случающиеся странности, которые и привели нас к вашему родственнику. Но придти и указать на него бездоказательно мы не могли, а вот он мог и отвертеться. Знаете поговорку: не пойман – не вор?

– Но он же устроил покушение на меня! И меня действительно убивали там, в лесу, и только случайность позволила мне тогда вырваться!

– А кто тебя принц убивал? – насмешливо спросила Нея, – Толи какие-то разбойники, которые заводятся в каждом лесу, толи отребье из столицы обнаглело совсем и решило обобрать отбившегося от погони за зверем богатенького господина! Так? А герцог-то тут причем? Вот! А теперь вспомни про ту случайность, – и она посмотрела с интересом на Роя, – вспомнил? Так вот той случайностью, когда лучники вместо тебя перестреляли друг друга, была я. И если б тебя не нашла твоя будущая невеста, то я бы вмешалась опять и уж поверь, помереть под кустом бы не дала. Но получилось все значительно лучше – и спрятанный в лесу замок, и умелая знахарка, и даже девушка для тебя нашлась. Не находишь? – уже открыто рассмеялась она.

– Так это были вы?! – поразился Ройджен. – А вчера вечером, почему тогда с самого начала не появились? Очень многие погибли – люди, и оборотни, и даже дед вон неизвестно поднимется ли…

– А вот это возвращает нас к началу разговора – мы простые люди! И хоть наделенные магией безмерно, но ошибки допускаем, как и все! – уже серьезно ответила темноволосая волшебница. – Мы сначала кинулись сразу к гробнице. Хотели отсечь герцога от нее и той силы, что она ему дает. Но сразу не поняли, что связью с ней является тот гнилой рубин, который его величество расколол. Мы посчитали, что герцог ограничится поднятием эльфов – хозяев Лиллака. Это более простое и быстрое решении, а вот создавать артефакт… сложно и долго. Так что посчитав, что он пойдет именно таким путем, сами хотели на месте пройтись по их захоронениям. Нужно было всего лишь отсечь «нить» каждого из тех умертвий, их ведь, хозяев Лиллака, по сути всего – ничего. Но их соединяющую с гробницей силу герцог камнем замкнул на себе и своих некромантах, и они все были уже как бы одним целым. И чтоб добиться ожидаемого эффекта теперь, нам бы пришлось обрушить все захоронение, а это дело долгое и очень тяжелое… а скорее, даже и невозможное для двоих. И только тогда, когда мы поняли, в чем дело, полетели в замок, чтоб уже в бою уничтожить или камень, или самих эльфов.

– А что бы было, если б в распоряжении Мэрида не было бы того камня, а только мертвые эльфы? – задал резонный вопрос уже сам Кай.

– Он бы точно быстрее выдохся, – пожала плечами Нея.

– А может, вообще не смог бы настолько большой толпой мертвяков управлять, – добавила Рина, – даже с помощь еще тех двоих некромантов.

– Да нам бы без вас и половины хватило, – махнул рукой на эти предположения Рич, – так что, великое спасибо, дамы! – и герцог не поленился встать с кресла, чтобы поклонится низко, за ним то же самое повторил и Рой. Ну, и Владиус, понятно, не отстал от них.

– А я просто скажу слова благодарности, – склонил голову Кай.

– Подождите, дамы, – вдруг насторожился Архимаг, – я только сейчас вспомнил… а ведь, наверное, кто-то из ваших женщин помог мне и моим целителям тридцать зим назад выхаживать маленького принца после того, как его столкнули с башни? Ко мне в тот день пришли две такие благообразные старушки… сказали, что они знахарки и могут помочь. Я-то до их прихода думал, что мы Кайрена не вытянем… Так это были вы?

– Не мы точно, – ответила Нея, но переглянулась с Риной заговорщицки.

– Значит кто-то из ваших… – начал было придавливать Владиус, пытаясь докопаться до сути, раз уж возникла такая возможность.

Но не расспросить дам, ни тем более рассыпаться в очередной раз в благодарностях, им не дали – в залу вошел один из Волков, и лишь коротко поклонившись, быстро доложил:

– Посыльный из Цитадели Над Рекой с письмом для принца!

Все замолчали… нет, просто замерли в предчувствии недоброго.

– Веди сюда, – сказал Рой, настораживаясь и резко вставая.

И когда посыльный в ливрее цветов Морельских вошел, он был уже у самой арки, и выхватил у того протянутое ему письмо. Тут же вскрыл и прочитал. Потом побледнел и, схватив прибывшего парня за шиворот, поволок к столу, за которым уже никто не сидел – все вскочили с мест, ну, кроме самого Кайрена, и теперь ожидали, судя по реакции Роя, явно неприятных новостей.

– А ну, говори! – рыкнул он на посыльного, кинув письмо на стол.

– Я ничего не знаю… а женщину в замок привезла под утро хозяйка…

Кай тем временем подхватил надорванный нетерпеливой рукой брата листок и прочитал несколько строк, выведенных явно рукой Мэрида, на нем: «Рой, твоя невеста у меня. Если хочешь получить свою девицу обратно, приходи к воротам Цитадели, и я расскажу, что тебе следует сделать для меня! Пока она цела и здорова, но, знаешь ли, всякое бывает. Так что ты поспеши! Твой любящий зять Мэрид».

Глава 8

Проснулась Лисса от легкого толчка кареты и открыла глаза. Они уже приехали? Кайрины внутри почему-то не оказалось и девушка, открыв дверь, с интересом выглянула наружу. Нет, это не их с Корром особнячок в квартале мелких служащих и даже не городской дворец отца, который ей достался в наследство. Ее глазам в свете многочисленных факелов предстал большой двор какой-то крепости.

Прямо против выхода из кареты к брустверу стены жалось небольшое беленого кирпича здание с вытянутой надстройкой, в которой под самым верхом бликовал колокол, а с оконной мозаики печально смотрел Светлый. Понятно, замковый храм. С двух сторон от него высились другие строения, двух и трехэтажные, тоже прижавшиеся к стене задней стороной.

Большего рассмотреть Лисса не успела – в проеме обозначилась громоздкая фигура какого-то мужика, загородившая ей обзор.

– Давай, вылазь, – рыкнул тот, и сдернул ее с полножки.

– Что вы делаете?! – возмутилась она, когда тот, не ограничившись одним этим грубым рывком, почти волоком потащил ее через двор.

Да уж, едва успевая перебирать ногами, разглядывать окружающую ее обстановку Лиссе было некогда.

– Что происходит? Где Кайрина, что вы с ней сделали и куда тащите меня?! – тем не менее, задавать вопросы она успевала.

– Так, дева, – вдруг резко остановился мужик, и девушку аж занесло, – хозяйке с тобой валандаться сейчас некогда, так что посидишь пока там, где она велела. А когда прибудет хозяин, они решат, что с тобой делать! – и потащил ее дальше.

– Но… – начала, было, девушка ему что-то возражать, но он, уже не останавливаясь и даже не оборачиваясь, перебил ее:

– Заткнись, дева, не зли меня!

Так они, шагающий размашисто здоровенный мужик и бегущая за ним маленькая Лисса, ухваченная за локоть, и приблизились к входу в замок. Основное здание его, освещенное факелами только возле парадного крыльца, убегало вверх, куда-то в ночную темень. Давая этим лишь понять, что оно высоко и громоздко.

Холл, в который они ввалились из входной двери, был освещен очень скупо, а потому девушка его не рассмотрела. Да собственно и времени ей на это никто не дал. К ним сразу подскочил слуга с единственной свечой в руке, близкий свет которой замкнул на себе и без того плохо видимое помещение, и сунул подсвечник в руку сопровождающему Лиссу грубияну. Так что, почти и не задерживаясь на входе, они поспешили куда-то вглубь замка.

Посчитав лестничные пролеты, Лисса прикинула, что они поднялись этаж на третий. Впрочем, она не была в этом уверена, потому что показалось, что не все пролеты одинаковы по высоте, и к тому же между ними они успевали пробежаться и по каким-то коротким проходам, а в темноте ориентироваться было очень сложно. Но вот, в одном из таких коридоров, с распахнутой настежь решеткой на входе, они остановились и, открыв перед девушкой одну из выходящих в него дверей, мужик впихнул ее в темное помещение.

– Ты тут теперь! – опять коротко рявкнул тот и, поставив подсвечник на стол, подался сразу на выход.

Лисса какое-то время стояла и слушала, как скрежеща, запирают дверь комнаты, шаркают удаляющиеся тяжелые шаги ее конвоира и потом с тягучим скрипом закрывается и та решетка, что в проеме, ведущем от лестницы. Когда ключ так же шумно, как и все здесь, проворачивался в очередном замке, девушку стало попускать и она почувствовала, что ее трясет.

От страха, который накатил не сразу, от непонимания того, что происходит и… от холода. Да, в комнате, в которую ее запихнули, стоял промозглый сырой холод, какой обычно ощущается в давно нетопленом каменном помещении. Свеча освещала только грубо сколоченный стол, на котором стояла, стену за ним и темные проемы двух окон по краям. Девушка подошла к столу и, взяв подсвечник, подняла маленький огонек повыше. Стала видна вся комната. Ну, как вся, углы по-прежнему тонули в темноте, но теперь по правую руку вполне явно различалась кровать с пустой рамой под балдахин и проем за ней, а возле другой стены кладка камина. Окна, когда она обернулась, в прямом свете, упавшем на них, блеснули стеклом.

Лисса прикинула, что хоть они узки очень, видимо бывшие бойницы, но она в такое пролезет вполне. И кинулась к одному из них. Рама открылась без труда, но вот за ней обозначилась толстая решетка. Но это… было и не важно, потому что в свете едва начинающего розоветь неба, стало понятно, что само окно расположено очень высоко над землей. Где-то далеко впереди и внизу простилались толи луга, толи поля, запорошенные снегом. Она точно просчиталась с этажом!

Девушка расстроено закрыла окно и пошла смотреть, что еще за проем был виден за кроватью.

Там оказались… мягко говоря, удобства – дырка в полу, прикрытая дощечкой, и каменная раковина с медным давно не чищеным краном. Лисса крутанула его машинально и из носика полилась тонкая струйка ледяной воды. Но именно это, в общем-то, нерешающее ничего в ее ситуации обстоятельство, почему-то сильнее всего расстроило девушку. Она устало добрела до кровати, на которой оказался лишь комковатый тюфяк, и, сев на него, залилась слезами. Что происходит? Где Кайрина? Как она сама здесь оказалась? И где это – здесь?

Рыдала долго, взахлеб, но когда всхлипы превратились в икоту, как не странно, стало легче и она, поджав ноги и завернувшись поплотнее в плащ, прилегла. Хорошо хоть по стечению обстоятельств оделась она в свою прежнюю одежду, в ту, в которой когда-то ходила в лес и… в которой венчалась с Роем в маленьком храме.

Эта мысль сразу заставила пожелать, чтобы он оказался рядом. Вернее, до жути захотелось к нему. М-м… под одеяло, чтоб носом уткнуться в грудь ему, вдыхать ставший родным запах и чувствовать его тепло всем своим телом. У них было всего три ночи, которые они провели… не смыкая глаз, а под утро, когда в окне зарождался рассвет, Рой возвращался в свои покои. А она, уставшая и размякшая, проваливалась в сон и даже не пыталась его остановить, понимая, что пока не время. И вот теперь вдруг осозналось, что это время может и не наступить…

Как ее угораздило согласиться на предложение Кайрины уехать из Лиллака с ней? Нет, обманывать себя, что ей самой отчаянно не хотелось этого сделать, и перекладывать всю ответственность на будущую родственницу, Лисса и не думала. Но все же, вот так – головой в прорубь, считай, тоже на нее не похоже.

Тетки, конечно, достали, да и девицы тоже, за последние полторы недели. При короле все мило улыбались, но вот когда его рядом не было… Она как-то в детстве наблюдала одну неприятную сцену, как куры накинулись на свою «сестрицу», сильно повредившую лапу. Та лежала с полдня чуть трепыхаясь, но в какой-то момент, они вдруг подхватились и кинулись на нее, еще вчера так же квохтавшую рядом, будто не птицы, а дикие голодные звери. И чуть не заклевали. Но, так, то куры… а эти-то – дамы… Она тогда бедняжку отбила, и выходила потом, озаботив этим даже Росяну… а вот ее теперь кто спасет? Потому что отвертеться от «родственных» посиделок не получалось никак, а собственного терпения оставалось все меньше!

Мужчины засиживались в библиотеке чуть не на целый день, а по хорошей погоде выбирались на охоту. Ну, как на охоту? Что там за дичь в лесу, в версте от окраин столицы? Так что, они больше ходили-бродили, выгуливая зачем-то привезенную дедом свору собак. Бракки ж эти вроде на птиц, а те давно улетели, да и водоемов других, кроме замкового озера, насколько помнится, в округе не имелось. А под окном спальни Лисса и по осени не видала перелетных птиц… так что псов тоже, наверное, больше для компании брали. Так что, кроме пары несчастных белок они вроде ничего и не приносили. Ах да, как-то один раз притащили убитого волка, сказав, что нечего ему шляться по окрестным лесам, все равно через месяц пошел бы шерстить по соседским селам…

А Рой, если не занимался делами королевства, с его величеством запершись в кабинете, вынужден был проводить время с ними. Потому как дамское общество днем уединялось в одной из гостиных. Ну, и Лисса с ними… тоже, понятно, что вынужденно. Хотя, если б ее спросили, лучше бы по зимнему лесу с мужчинами гуляла, и белок им распугивала, все равно это не та, достойная дичь, которой следует гордиться. Но нет, ей предписывалось с этими курами… тьфу ты, дамами, вышивать и беседовать о чем-нибудь милом и возвышенном.

Вышивать Лисса, конечно, умела – дина Клена учила. Но вот заниматься этим кропотливым делом целыми днями и дома-то, в лучшей компании, она никогда не могла. Ее успехи сводились к малюсенькому букетику чуть не в полгода – обычно-то стоило, слегка устав, а вернее, почувствовав, что ей надоело, кольнуть палец, в глаза подпустить слезу и добрая дина ее отпускала. А тут приходилось по нескольку часов кряду сидеть – и вы-ши-вать! Да не просто так, поскольку «милые» дамы, о «милом» говорили только тогда, когда в комнату заходил кто-то посторонний. А в остальное время «долбали» ее, почище тех кур, заклевывавших свою беспомощную товарку.

И если герцогини и «невесты» ее принца вели себя в той же манере, что и мачеха, то есть истекали ядом тихо, с подъезда, прикрывая чем-нибудь сладеньким, то вот старая королева вгрызалась в нее мертвой хваткой. Казалось, что, по словам той, в Лиссе все было плохо – и платья-то ей пошили не те, слишком яркие для юной девицы, и носила она их как-то не так, и прически к ним вечно не подходили. А если уж достойная дама тему воспитанья цепляла, то тут уж доставалось всем! Самой девушке, понятно за то, что плохая ученица, и Корру, поскольку он оборотень и сам ничего в этом не смыслит, ну и, конечно, что мужик и это вообще не его дело, и даже покойного графа поминала, что для дочери лучшей опеки сыскать не мог. В такие моменты Лиссе хотелось вышить… ее язык, чтоб двойной ниткой и покрепче… хотя вышивать, по мнению королевы, она тоже, понятно, что не умела. Впрочем, вот с последним утверждением спорить девушка, возможно, и не стала бы…

А когда та особенно расходилась, Кайя старую даму одергивала, напоминая, что все же Лисса не кто-нибудь там, а невеста Наследника. От ее слов, не забыв уточнить – «пока», королева все же умеряла свой пыл, а потом переключалась на собственную воспитанницу, других девиц и даже невестку. А Лиссе оставалось только перевести дух и морально готовиться к вечеру, когда Рою, чтоб не устраивать скандал и не вводить родню в обиды, предстояло перетанцевать со всеми девицами и высказать им положенные случаю комплименты.

Но Кайрина была и там рядом. Подбадривала едкими шуточками, отмечая недостатки «невест», и отвлекала от неприятных сцен, разыгранных, такое впечатление, специально для Лиссой.

Нет, девушка отдавала себе отчет в том, что с Кайей они не подруги, уж слишком та была капризна и переменчива в своем настроении. Она с Лиссой была всего лишь мила, и даже без теплоты особой, как его величество, но ее поддержка тоже дорогого стоила.

– Да как ты можешь это терпеть?! – подобное восклицала Кайя, чуть не пять раз на дню. – Я этих стерв и то уже не переношу, а ведь мне они и слова сказать не смеют!

– Кайрина, я дала обещание твоему брату! – отвечала ей на это Лисса.

– Мало ли, что ты обещала мужчине! Побудь женщиной – ветреной и непостоянной! Пообещала – забыла, а потом вроде как вспомнишь и извинишься, только при этом не забудь виноватую улыбку добавить.

– Я, вообще-то, о короле…

– Если что, я тоже! Был бы разговор о младшем, то я бы посоветовала поцеловать, а может кое-что и другое… – под эти слова Кайя закусывала губу и отводила манерном глаза, но сдержаться на этом не могла и звонко смеялась. – А вот с Кайрена хватит и извинений, тем более что не ему все эти гадости выслушивать приходится!

Подобные разговоры между ними происходили почти ежедневно, и когда вчера к вечеру королевская сестрица ворвалась к ней в спальню и сказала:

– Одевайся скорей, мне уже карету заложили! Больше не могу терпеть этих стерв, подожду их всех в столице. Там, по крайней мере, народу много и можно выбирать, с кем общаться, а не сидеть и портить глаза над вышивкой целыми днями и слушать, как дорогие родственницы измываются над тобой, каждый раз по одному и тому же кругу!

– Подожди, я Роя предупрежу… – хотела сначала Лисса, но герцогиня махнула рукой и ответила на это, что брата она предупредила… в свое манере, конечно, но все же…

– Ой, я ему сказала, что увожу тебя из этого болота! Так что пусть соскучится пока хорошо. А потом в городе встретитесь!

Ну, раз так… Лисса и согласилась, уж больно хороша была мысль, что ей не придется еще дней пять женскую злобу терпеть. А Рой… его все равно она почти не видит, а если и находятся они рядом, то кто-то обязательно пытается между ними влезть. Хотела Лилейку кликнуть, чтоб помогла одеться. Но и это Кайе по вкусу не пришлось:

– Да вот еще, буду я ждать, пока твоя девка придет, а потом еще час станет вздевать на тебя эти сложные тряпки! Надень что-нибудь попроще, чтоб смогла без нее обойтись! А завтра тебе и наряды твои, и служанку доставят.

Вот так и получилось, может быть к лучшему, что Лисса оказалась в своих штанах, камзоле на теплой подстежке и в высоких сапогах на меху, а не в дамском дорожном наряде. Платье и ботиночки на каблучке несомненно красивее с виду, но сейчас бы они ее не согрели.

Но додумать до логического завершения эти мысли и снова испугаться произошедшего, ей не дали – громко заскрежетал замок решетчатой двери. Потом, в обратном порядке: скрип той двери, звук приближающихся шагов, только, похоже, не одного человека, потом скрежет очередного замка и очередной скрип двери – уже ее, вернее той комнаты, в которой девушка находилась. Что ж у них все такое шумное?

Лисса села на кровати, расправила плечи и вздернула подбородок, и в надежде, что в бедном свете не так уж заметно ее даже на ощупь распухшего лицо, приняла высокомерный вид. Порыдала и хватит. В конце концов, она графская дочь и невеста Наследника… ах – да, жена!

Первым в комнату зашел все тот же грубый мужик и в привычной уже хамской манере, почти швырнул на стол поднос с чем-то:

– Вот, жрать для знатной дамы подано! – и гоготнул над собственной шуткой, наверное, там, в тарелке, было что-то совсем простое…

А тем временем, четверо слуг, втянувшихся за ним следом, стали выкладывать то, что они принесли. На нее они глаз не поднимали, так что и Лисса почти их не разглядела. Трое сгрузили охапки дров, и один из них склонился к камину.

– Тебе огонь щас разожгут, но бегать сюда никто не станет, так что, если хочешь, чтоб было тепло, сама зад свой поднимешь и поленце подкинешь, – и опять хохотнул, грубо так и противно.

Четвертый же слуга прошел к самой постели и положил рядом с ней большой тюк. Она лишь могла догадываться, что там есть одеяло, потому как какая-то колючая ткань проехалась по ее руке. А стоило гаду перестать ржать и выйти за дверь, как и слуги всем скопом направились за ним.

Девушка напряженно выдохнула. И когда затихли эти все долгие скрипы и скрежеты, развернула громоздящийся радом с ней сверток. Там, кроме самого одеяла, которое она и так опознала, были еще жидкая подушка, с торчащими из нее перьями, и две простыни небеленого полотна. Она застелила постель, и в ожидании пока горящий огонь хоть чуть-чуть прогреет комнату, решила посмотреть, что этот грубиян ей принес поесть.

Нет, голода она не ощущала, но хоть какое-то занятие. На подносе оказалась глиняная глубокая тарелка с чем-то сероватым и даже на вид липким, кусок мягкого сыра и ломоть темного хлеба, а так же сморщенное с одного бока зимнее яблоко. В такой же, как и тарелка, самой простой кружке было налито что-то темное. Лисса подняла ее и понюхала – пахло кисленьким, похожим на взвар из сушеных фруктов. По виду всей этой еды становилось ясно, что кормить ее здесь собираются никак не с господского стола, а скорее, из котла для слуг.

Подумав немного, девушка все же решила поесть, потому как силы ей, похоже, вскоре понадобятся. Серую размазню, что здесь числилась за кашу, она и не тронула, а вот хлеб с сыром съела и, закусив их яблоком, выпила почти весь взвар. Который оказался сваренным из дикой груши и шиповника, и напомнил ей о первых годах в Силвале, когда она только привыкала к вкусу простой кухни их безденежного существования. Правда, в тот взвар дина Клена всегда добавляла меду, а этот просто нещадно кислил.

Каким чудом она уснула – неизвестно. Мысли, недодуманные, видно так и бродили в голове. Поскольку проснувшись, девушке, как вживую, помнились долгие хождения по темным коридорам, но не коротким, какими шла сюда, а бесконечным, с ощущением безмерной опасности, таившейся по углам. Да, и не удивительно, проспала видно не долго, а легла, считай по заре.

Лисса встала и первым делом отправилась в закуток с «удобствами», где умылась студеной водой, а потом подошла к камину и расстроилась. Там все давно прогорело, иподкладывать оставшиеся дрова было уже не во что. И комната опять наполнялась промозглым холодом.

Тут заскрипела решетчатая дверь, давая понять, что к ней кто-то идет, и она решила вернуться на кровать. После положенной заунывной «музыки» в комнату зашел все тот же противный мужик. Впрочем, никого другого она и не ждала. Его хозяева, если решат с ней все же пообщаться, вряд ли в такую дыру сами придут.

Тот опять швырнул на стол поднос так, что завякнула посуда, и, забрав вчерашний с нетронутой кашей, что-то зло пробурчал. Видно не понравилось, что «гостья» недоела, принесенные им «разносолы». Ну, так это его проблемы! Лисса повыше вздернула подбородок, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась.