Текст книги "Сказка старого эльфийского замка (СИ)"

Автор книги: Анна Морецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– Так может тебе рассказать отцу, что ты тоже маг? Он, думаю, оценит. А то у твоих старших братьев, как я знаю, Дара нет, – спросила мальчика Лисса. Понятно, что она на герцогскую чету и смотреть теперь не могла без злости, но ребенку-то они все-таки родители. Может у них, что и наладится в отношениях, если узнается, что тот сильный маг. Но додумать свою благую мысль она не успела, Арин ее перебил:

– Что ты! Не вздумай проговориться! А то погубишь меня точно – помру я, – и как умудренный тяжелым опытом старичок, печально покивал головой.

– Почему?! Ничего не понимаю! – воскликнула в ответ Лисса.

– Знаешь… я сам хотел отцу рассказать… раньше. Все готовился, думал – вот научусь еще чему-нибудь и сразу ему откроюсь. А три года назад узнал такое! Прямо даже не знаю, как рассказать… хотя, наверное, это уже всем известно, раз он сумел даже эльфийских мертвяков из могил поднять и в бой повести. Он, отец мой, несколько зим назад где-то взял Книгу черных заклятий и такое волшебство стал творить… что даже его некромантия, к которой он склонен, бела – белешенька против такого кажется! Он научился отнимать Дар у других магов! Главное чтоб хотя бы чуть слабее него были. И ведь каждый раз он-то сам сильнее делается! Уж не знаю, у скольки он отнял, я видел двоих. Того первого – слабого совсем, три зимы назад, и этого – глупого молодого, Смирна кажется, что при нем последний год находился. Он его из Академии увел, с последнего курса. Смирн деревенский был, но Дар имел не мелкий и его учиться приняли. Так вот, понимаешь, когда у мага, пользующего магию не один год, отбирают Дар… не запечатывают, а именно отбирают, то он умирает в течение нескольких дней после этого в страшных мучениях! Я видел своими глазами! Не все, конечно… не смог все… Смирн вон до сих пор где-то под нами – в подземелье, помирает. Его отец опустошил этим утром – по приезду. Видно много Силы потратил на эльфийских мертвяков. Вот я и боюсь, что он может и на мой Дар позариться. Отобрать, это ж не убить… помру-то я потом сам и ему за это ничего не будет…

Во время всего последнего рассказа мальчик жался к ней, как будто непроизвольно искал защиты, и Лисса, так же машинально, подбадривающие гладила его по спине. Он вздрагивал то и дело у нее под рукой, выдавая рваные фразы. Когда после последних слов повисла гнетущая тишина, девушка поспешила прервать ее, а заодно и заверить испуганного ребека, что она ни в коем случае его секрета не выдаст:

– Я буду молчать, Арин. За меня не бойся. Вот только не пойму, ты постоянно говоришь: «– Я видел, я слышал». Откуда? Я понимаю, что зимы до пятой детей обычно не остерегаются и могут какие-то разговоры, не предназначенные для чужих ушей, вести и в их присутствии. Но ты-то давно перерос этот возраст!

– А все оттуда! Я случайно обнаружил в библиотеке бумаги о постройке этого замка. Рабочие записи гномьего архитектора, как я понял, – махнул мальчик рукой на дыру потайного хода в углу. – Я не думаю, что кто-то в курсе, что они существуют. Даже отец с матерью о них, наверное, не в курсе – я не видел, ни разу, чтоб они пользовались ходами. Да им и незачем. В замке чужих никогда не бывает, и подслушивать им некого. Да и сами они наезжают сюда редко, как я уже говорил. Братья точно не в курсе, а вот мне в самый раз. Цитадель-то строили гномы под заказ. А у них толи традиция, толи, вообще, непреложное правило все строение обустраивать ходами. Стены толстые, так что к каждой комнате есть такой проход. Вот я и слушаю, и гляжу. А болтают много – и наши слуги, и те, что в разъездах – которые родителей сопровождают, а уж сами они сколько разговоров ведут! Я, например, давно в курсе, что они затевали. И про эльфийских мертвяков знаю, и про то, как на твоего жениха покушение устраивали. И то, что на трон хотят посадить Гарета – старшего из моих братьев, и отца Архимагом сделать, чтоб он правил за него. Но, знаешь, братик-то тоже не дурак, он пока послушным прикидывается, но, думаю, если б у них получилось его королем сделать, то он бы тогда свою игру начал – уже против родителей. Как в свое время и они с дедом поступили. Это ж он все начал, когда понял, что у сына Дар имеется. В общем, много чего я слышал… экономка вон наша мужу изменяет с молодым стражем, а муж ее – он старший над дворовыми слугами, тоже таясь и не догадываясь, что уже сам с рогами, в деревню к девкам похаживает. А кухарка, особенно когда господ в замке нет, бывает, что в приходной книге стоимость завышает на продукты, которые в соседней деревне покупает, а разницу с сенешалем делит.

Мальчик о подглядывании и подслушивании говорил так, как будто и не догадывался, что занимается недостойным герцогского сына делом. А как бы даже с гордостью. Впрочем, возможно, что ребенок и правда не понимал этого, живя без должного воспитания запертым в замке. Лиссе опять стало его жалко, и она, не найдя в себе сил выговаривать за недостойное поведение, завела разговор о более насущном – о том, что во время его рассказа пришло ей в голову и теперь требовало выхода.

– Арин, подожди, ты мне лучше скажи, а есть в замке подземные ходы ведущие наружу?

Мальчик пораженно воззрился на нее:

– Ты хочешь сбежать отсюда?!

– Да. Или ты думаешь мне нравиться находиться в заточении? Ты же умнее многих взрослых, начитанней, неужели не понимаешь, что могут со мной сделать, когда под стены Цитадели встанут войска?

Мальчик немного отстранился и серьезно взглянул на нее – и, правда, как взрослый:

– Да, я понимаю. Только как-то не задумывался. Был так рад, что ты здесь появилась и тоже ненавидишь моих родителей. На данный момент я знаю о четырех ходах, ведущих наружу, – но не успела Лисса обрадоваться сказанному, как он ее разочаровал, – но это официальные и они хорошо охраняются. Ты там не пройдешь. Но ты не расстраивайся пока, – он погладил ее ладошкой по щеке, – мы знаем, что замок строили гномы. А они ничего не делают просто так, и часто есть еще скрытых десяток ходов. Я читал про такое.

– Не надо десять, найди один! Арин, миленький, прошу! – взмолилась Лисса, вдруг почуяв надежду, но такую зыбкую, что опять испугалась.

– Найду. Даю слово. Но… с одним условием… ты заберешь меня с собой!

Что могла на это ответить девушка? Только молча согласно кивнуть.

После этого они сидели, обнявшись под меховым плащом, более тяжелых разговоров не заводя. Лисса, по просьбе мальчика, рассказала ему о своей жизни в старом эльфийском замке, который последние годы был ей домом. Арин охал, восторгался и, не скрываясь, завидовал, высказывая надежду, что когда они сбегут из Цитадели, девушка пригласит его погостить в Силвале. Лисса клятвенно заверяла его, что не только пригласит, но и позволит пожить там столько сколько он захочет.

Так прошло еще с пару часов, а потом мальчик стал собираться на выход. Ему положено было присутствовать на вечерней трапезе за общим столом и, чтоб его не хватились, ему следовало уже поторапливаться. Да и Лиссе должны были принести еду с минуту на минуту.

Остерегаясь оборотня, они тщательно сбрызнули духами и шкуру, расстеленную на кровати, на которой сидели, и стену с двигающейся стеной, и створку окна, за которую брался мальчик. Пахло теперь в камере, как в весеннем ночном лесу – свежестью, влажным мхом и только что распустившимися ландышами. И не успели они закончить с этим делом и убедиться в нужном результате, как раздался вполне ожидаемый скрип открываемой решетчатой двери. Мальчик чмокнул Лиссу в щеку и нырнул в чернеющий проход, а девушка кинулась зажигать свечу – полная темень за окном грозила погрузить комнату в ночную мглу, поскольку маленькие огоньки, освещавшие весь день мрачное помещение, скрылись вслед за хозяином.

А утро наступило рано. Вернее, утро Лиссы. И пришло оно не со скрипом решетчатой двери коридора, а с шорохом камней открываемого подземного хода.

Не успела девушка и глаз открыть, а Арин уже тряс ее за плечо и испуганно твердил:

– Вставай Лисса, ну, вставай же! У стен Цитадели королевские войска. Вставай, Лисса!

От такой новости глаза сами распахнулись, а сон, как рукой сняло.

– Что значит войска у замка?! Подожди, их же видеть должны были издалека – войско же, не пара всадников! Цитадель-то на горе стоит! – воскликнула девушка, спуская ноги с кровати и растирая ладонями заспанное лицо.

– Они ночью подошли. Чуть рассветать стало, так их и увидели! Видно под прикрытием войсковых магов двигались! Недаром в ночь пурга поднялась – похоже, это они наслали. Что теперь будет?

Девушка направилась было к окну, чтоб выглянуть в него, но мальчик ее тут же разочаровал:

– Не-е, они не с реки подошли, а как положено – с равнины к воротной башне. Неужто на приступ пойдут? Как ты думаешь?

Но ответить она не успела – в этот момент все-таки раздался скрип решетки в коридоре. Ребенок кинулся в нору, а Лисса в туалетный закуток – хоть воды холодной в лицо плеснуть, а то мысли, разбуженные с наскока, никак не хотели упорядочиваться.

А едва она успела вернуться и присесть на кровать, чтоб потуже затянуть шнуровку на сапогах, скрежетнул замок и в ее двери.

Оборотень, вошедший в комнату, был сегодня всклокоченный весь какой-то и злой – только что не рычал, а, самое главное, без подноса.

– Встала уже?! Что, женишка своего почуяла? Давай, отрывай задницу от кровати, пошли – господа тебя кличуть, – рыкнул он грубо, и для пущей верности схватил поднявшуюся девушку за руку и пихнул ее в направлении двери.

Чтоб не провоцировать его, Лисса молча устремилась в коридор.

Привел ее оборотень в тот же небольшой зал, что и в первый раз он разговаривала с Морельскими, где так же, как и вчера, были только Кайя с мужем. Но, в отличие от прошлого раза, они не вольготно раскинулись за столом, а явно находились в нервозном состоянии. А женщина, похоже, еще и в сильном страхе – она ходила из угла в угол и жесты ее были однообразны, скупы и резки, как у заведенной механикзменной гномьей игрушки. Три шага – потерла руки, три шага – коснулась висков, три шага и опять трет ладони, три шага и снова тянуться пальцы ко лбу. Мэрид же, напряженным взглядом следил за ней. И даже когда в комнату ввели пленницу, на нее никто не обратил внимания.

Оборотень, сбитый с толку непривычным состоянием господ, тоже пока молчал и только нервно сопел у Лиссы за спиной. И только спустя минуты две, как они ступили через порог, неловко буркнул:

– Вот, привел.

Этих лишних минут, вкупе со временем, потраченным на дорогу сюда, Лиссе хватило, чтоб собраться с мыслями и вспомнить, что она якобы ничего не знает. И делая вид, что в полном недоумении, девушка воскликнула:

– Что происходит?!

От ее возгласа герцогиня очнулась и кинулась к ней:

– То и происходит, тварь, что Ройджен привел войска под наши стены!

Лисса в недоумении на нее посмотрела, а на языке вертелось: «– А ты как хотела?!» – но она сдержала благоразумно порыв, решив посмотреть, чем все закончится. Тем более что вцепится нацеленными в ее лицо ногтями, та не успела, муж опередил и подхватил женщину:

– Тише детка, не надо пока уродовать девочке лицо. Она нам как раз сейчас и пригодится.

Кайя, которой не дали выплеснуть обуревавшие ее злость и ненависть на невесту брата, забилась в руках мужа и заколотила уже его кулаками в грудь:

– Это все ты виноват! Я говорила, что надо было ее хватать и ехать дальше, в Морель, когда ты из Лиллака примчался! И как ты – маг, не смог распознать, что пурга, случившаяся нынче ночью, магического происхождения?! А?!

Он, не став дальше слушать вопли впавшей в истерику жены, оторвал от себя ее руки и встряхнул – резко, грубо:

– Я сказал – заткнись, Кайрина! Ты ведешь себя недостойно! Тебя слышит прислуга! – и пихнул ее в кресло.

Видно от такого непривычного обхождения Кайя пришла в себя и, глухо всхлипнув, гордо выпрямилась:

– Да, ты прав. Так что мы будем делать? – и, как ни в чем небывало, стала поправлять складки своей вздернувшейся юбки.

– Вот, так-то лучше, милая. Девчонка Роя у нас в руках, она беременна, а значит, мы сможем получить все, что нам нужно. Вот если б твой брат младенца ей не успел заделать, то наши проблемы были бы гораздо сложнее. Владиус, при поддержке Викториана и Ричарда, мог бы убедить твоего близнеца пожертвовать девчонкой и не брать во внимание розовые сопли младшего, а отдать приказ пойти на штурм Цитадели. Но теперь они вынуждены будут отступить и дать нам уехать, только потому, что щенок в ее животе королевской крови! Так что все прекрасно!

– Мы едем в Морель? Я могу отдавать слугам приказ собирать вещи? – спросила герцогиня тоном, которым могла бы поинтересоваться мнением о смене драпировок в этой комнате, то есть, прохладно, лишь с чуть заметной заинтересованностью.

«– Вот же стерва, уже оправилась от страха, который, вроде, только что, чуть не выворачивал ее наизнанку!» – подумалось Лиссе, которая так и стояла все это время в дверях, пока пара выясняла отношения. Ей казалось, что такое преображение сестры Роя из нежной и заботливой старшей сестры в жестокую, надменную и злобную гадину, она уже пережила и приняла к сведению. Тем более что опыт общения с такими женщинами имелся. Но то, с какой легкостью та смогла побороть страх и вернуться к образу холодной властной герцогини, похоже, давало ей сто очков вперед даже перед мачехой.

А герцог тем временем продолжал разглагольствовать с довольным видом:

– Нет, дорогая. К сожалению, в Морель мы поехать не сможем. Он уж сотни три зим, как крепостью не является, а значит, мы не будем там в безопасности. Но у нас есть отличный замок в горах Ларгара. Еще батюшка расстарался – прикупил на такой вот случай. Он большой и удобный, а еще к нему прилагается золотой прииск. Так что жить мы будем безбедно, даже если я не смогу выторговать твое приданое в деньгах.

– Но, милый, разве в Ларгаре нас не станут преследовать?!

– Кто?! Твой близнец? Я тебя умоляю, радость моя! Ни тебя, ни твоих сыновей он и пальцем не тронет. А уж как-нибудь между вами и я спрячусь! – хохотнул герцог на последней фразе. Но Лисса расслышала сквозь браваду его смешка напряжение.

– А когда Рой взойдет на трон? Мы никогда небыли с ним близки. Он начнет нам мстить и потребует у короля Ларгара нашей выдачи! – не унималась Кайя, строя все новые предположения.

– А вот тут нам снова наша девочка поможет! Чтоб ее саму и своего крысенка получить, Рой даст клятву нас не трогать. Да клятву непростую, а закрепленную магией и кровью!

Большего он сказать не успел, мимо стоявших в дверях Лиссы и оборотня протиснулся слуга, и доложил:

– У ворот парламентер, вызывает господина, – с поклоном выдал он.

Герцог, в миг растеряв всю свою напускную веселость, сосредоточенно скомандовал:

– Все, двинули. Будем разговоры разговаривать. Сарр, тащи за нами девчонку к внешней надвратной башне.

Они с женой прошли вперед, а Лисса, с подталкивающим ее в спину оборотнем, последовали за ними.

У выхода из жилых покоев на галерею их встретили слуги, держащие в руках теплые роскошные меховые плащи, которые они и возложили на плечи господ, стоило тем приблизиться. Закрепляя поплотнее пряжку, Мэрид бросил взгляд на пленницу и поморщился:

– Эй, ты, – приказал он близстоящему солдату, – отдай ей свой плащ.

Тяжелая ткань тут же опустилась на плечи Лиссы. От колючей толстой давно не стираной шерсти пахло застарелым потом немытого мужского тела, дымом и лошадьми. Девушку замутило. Но стоило выйти наружу и оказаться на зимнем ледяном ветру, что раздольно гулял по галерее, оказалось, что это не самое худшее. Запах-то как раз перестал быть навязчивым, разбавившись морозной свежестью, но вот шерсть, хоть и толстая, и пушистая, не могла полностью защитить от пробирающейся под нее стужи. И уже через десяток саженей пути Лисса почувствовала, как начинают стучать зубы. Уже не чувствуя брезгливости, она затянула плащ вокруг себя поплотней и накинула капюшон, радуясь тому, что хоть и без меха, но он у этой накидки вообще существует.

Так они и двигались дальше – впереди герцог с герцогиней, окруженные воинами и приближенными слугами, за ними их старшие, как теперь оказалось, сыновья, тоже окруженные каким-то молодняком, одетым по проще, чем они сами, и в завершении всей этой процессии, уже она – Лисса, с неизменным оборотнем за спиной.

Вышли они из жилых помещений не в парадные двери, которые традиционно вели в верхний двор замка, а сразу на галерею внутренней крепостной стены. Почему? Как поняла девушка из отрывочных слов, что доносил до нее ветер, герцогу захотелось оценить обстановку целиком. Продвигались довольно спешно, но все-таки не бегом и не теряя достоинства, так что и Лисса могла теперь разглядеть то место, где она оказалась.

Цитадель, чуть не в центре которой стояла сейчас Лисса, просто поражала своей мощью. Та, что называлась Лесной и которая располагалась не так далеко от Силваля, выглядела со стороны обычным равнинным замком – гармонично цельным и не взлетающим вверх над окружающими его просторами. А вот эта крепость, казалось, парила над всей округой. Холм или даже гора, на которой она утвердилась, был высок до сих пор, а река, по серому цвету льда дающая понять, что он тонок, как бы последним словом остерегала тех, кто не проникся этой мощью издалека.

Да, Лисса никогда сильно не вникала в восторженные рассказы Корра, когда тому удавалось разыскать в библиотеке какие-то планы и описания древних крепостей. На то, чтоб поддержать эту восторженность и вместе с ним делать какие-то изыскания, уткнувшись носом не один час в старые документы, у опекуна был Верб. Но все же столь горячие увлечение близкого человека не могло совсем уж мимо пройти и для девушки. И вот теперь, глядя на это могучее сооружение, она даже в этих обстоятельствах, в которых оказалась, не могла не признать его своеобразного великолепия. Лисса, по мере продвижения, окидывала взглядом все более открывающиеся перед ней подробности крепостных сооружений и вспоминала замудреные их названия, что так плохо когда-то приживались в ее девичьей головушке, и отмечала, в данный момент нерадостно, их бесспорную продуманность.

Основное строение замка, высокое – этажей на семь, и выглядевшее со стороны, как слившиеся в одно четыре круглые башни, видимо числилось в крепости и за донжон. А находилось оно на той части холма, что полностью омывалась рекой. Сама эта счетверенная громадная башня тоже входила в комплекс оборонительных сооружений Цитадели и могла считаться полноправной бастеей, потому как самыйниз ее не имел никаких отверстий и только примерно на высоте второго, а то и третьего этажа, начинались узкие бойницы и выпирающие гурдиции. А на самом верху, как теперь видела Лисса, размещались некие громоздкие метательные механикзмы, под обстрел которых, похоже, попадала вся земля за изгибом противоположного берега.

Оглянувшись и окинув взглядом, лежащий внизу простор – реку под серым льдом у подножия холма и заснеженные луга за ней, Лисса поняла, где находится ее комната-камера, именно здесь – в одной из двух башен, выходящих на эту сторону.

Хорошо ниже основания донжона и галереи, по которой они шли, проходила вторая оборонительная стена, имеющая в трех местах основных изгибов открытые фланкирующие башни, нависающие над высоким склоном и береговой линией. Со стороны наклонного цвингера, образованного внутренней и внешней оборонительными стенами, эти небольшие башни хорошо проглядывались, и в той из них, что сейчас оказалась ближе к Лиссе, были видны дозорные, сгрудившиеся вокруг чадящей жаровни.

Кроме той стены, по крытой галерее которой они сейчас продвигались, от донжона по противоположному краю полуострова, омытого изгибом реки, шла точно такая же крепостная стена. Вместе они замыкали в себе верхний обширный двор, где по кругу к их брустверам жались какие-то постройки разной этажности и назначения. Лисса вспомнила, что именно его она и видела, правда, снизу – находясь там, на его мощеной площадке, когда только приехала в замок. И правда, вон, справа от ворот двухэтажное строение – не иначе, как жилые помещения для слуг. А вон выбеленное здание с витражными окнами и невысоким конусом крыши, всего на один колокол, это, похоже, тот храм Светлого. Отдельно стоящего паласа здесь не было, как уже знала девушка, а семья господина проживала все в той же монструозной счетверенной башне. Только в более защищенных покоях, чем достались Лиссе. То есть, в тех, что выходили окнами во двор. А почти возле высокого парадного крыльца к стене мостилось одноэтажное и, в общем-то, небольшое строение, тем не мене, имеющее аж пять труб. Похоже, что это была замковая кухня.

Тем временем, пока Лисса, по мере продвижения, разглядывала внутренний двор сверху, они обогнули его по стене, миновав три глухих башни, и оказались на Главных воротах. Девушка спохватилась только, когда наткнулась на чью-то спину – они, оказывается, остановились.

Герцог подошел к ближайшему просвету между зубцами и стал разглядывать открывающиеся просторы. Кайя высунулась в соседний, а там и их сыновья решили не отставать от родителей, приблизившись к бойницам. Всем подойти к отверстиям не удалось – под ногами оказывались еще и дыры машикулей, едва прикрытые плохо оструганными досками. Лисса глядела на открывающуюся картину поверх склоненной головы одного из парней.

Крепость, вознесенная на вершину холма, была и так задрана над окружающей ее равниной, а башня, на которой они сейчас стояли, поднимала их еще не менее чем саженей на десять вверх. Так что Лиссе казалось, что смотрит она на заснеженные поля и луга с высоты птичьего полета. Наверное, примерно так все видится Корру, когда принимает свою вторую ипостась.

Внизу расстилалась заснеженная гладь, ограниченная лишь где-то вдалеке чернеющим лесом и справа едва видимыми шпилями далекого Планума – городка, который, если девушка правильно помнила карты, располагался в шести верстах отсюда или почти в часе неспешного конного пути. Но белизна этой глади, прямо по курсу на небольшом отдалении, была нарушена четкими рядами серых «коробочек», между которыми сотнями сновали «муравьи».

Впрочем, Лисса догадалась, что это войска, прибывшие под стены Цитадели, уже разбили походный лагерь. И точно:

– Демон тебя забери, Ройджен! Как же быстро ты развернулся! – констатировал этот факт Мэрид, зло ударив по стене кулаком.

– Что мы станем делать, отец?! – дрогнувшим голосом воскликнул младший из его сыновей. Лисса даже и не помнила, как зовут парня, так как в Силваль он не приезжал и ей его не представляли.

– Мэрид-младший, ты что, боишься?! – грозно рыкнул на него герцог, и стало понятно, что если его не отвлечь, то все свое раздражение и злость он сорвет на сыне. Это, видимо, поняла и герцогиня:

– Ваша светлость, а не пойти ли нам дальше?! А то нас ждут! – с нажимом сказала она, переводя внимание на себя.

– Подождут! – рявкнул герцог, не отводя от сына злобного взгляда и хотел было еще что-то сказать, но снизу раздался звук трубы, привлекая внимание к себе и говоря, что переговорщики той стороны – приближаются.

Мэрид резко отвернулся от сына и направился к лестнице, ведущей вниз с башни. Кайя, гордо вскинув голову и с видом, будто ничего не происходит, последовала за ним. Вся сопровождающая их толпа устремилась следом. И только парнишка еще с минуту стоял и хлопал обалдело глазами, и только потом нервно втянул в себя воздух, видно все-таки догнав, что грозный нагоняй отменяется, тоже устремился за отцом.

А Лисса, не обращая внимания на пытавшегося направить и ее вслед за герцогской парой оборотня, прильнула к освободившейся бойнице.

«– Неужели я сейчас увижу Роя?!» – металась в голове заполошная мысль, не давая думать здраво.

Конечно, с того места, где она сейчас стояла, тех, кто приближался к первым воротам крепости, видно почти не было – так несколько черточек сбившихся кучкой. Слишком далеко и высока она еще находилась.

А в это время Морельские и толпа, следовавшая за ними по пятам, вышли из ворот у нее под ногами. Невольно, но Лисса окинула взглядом и фортификационные сооружения, расположенные ниже. Все же воспитывал ее мужчина, который временами забывая, что она девочка, увлекался рассказами о таких строениях и битвах за них.

Внешняя крепостная стена раздваивалась в тех местах, где река, оберегавшая полуостров, разбегалась в стороны. Нижней своей частью с двух сторон она перепрыгивала ров, отбиравший воду у предательницы реки, и соединялась прямо против того места, где сейчас стояла девушка, в мощный, ощеренный башенками, барбакан. А верхней, отделившейся частью, стена, окружив нижний двор, соединяла свои «рукава» в двуглавой надвратной башне, содержавшей в себе подвесной мост. Которого, к слову, успела уже достичь толпа во главе с герцогской четой, пока девушка разглядывала постройки.

Оборотень это тоже увидел и, грубо подхватив девушку под руку, поволок ее к лестнице. Что он при этом говорил, Лисса не разобрала – настолько стиснутыми были его зубы и порыкивающим голос. Да и то, как он вел ее, дергая и пихая, внимание к его речам не располагало. Почти бегом, вернее Сарр быстрым шагом, а Лисса вприпрыжку за ним, они спустились по лестнице и миновали ворота, наверху которых только что стояли.

Здесь стало заметно то, что сверху она не и не приметила. Это оттуда – с башни, были, как на ладони видны, и конюшня, и птичий двор, и еще какие-то постройки. А вот выйдя из ворот, оказывается, все это оставалось где-то за высокими каменными стенами и что мощеная камнем дорога, по которой они сейчас шли, была не чем иным, как хорошо продуманным захабом. И справа оказывалась стена, и слева, направляя идущих по ней туда, куда надо было защитникам крепости, а именно, под горячую смолу и стрелы воинов.

Вторые ворота они миновали также быстро, как и первые. Эти тоже были обиты железом, имели опускающуюся решетку, которая сейчас торчала лишь острыми зубьями сверху, да и все остальное имелось – как полагается: машикули, косые бойницы и выдвинутые с двух сторон башенки. Лиссе стало не по себе от этой угрожающей мощи, потому как становилось понятным, что раз войска уже пришли, то и штурм не за горами. Сколько же поляжет здесь воинов, прежде чем они смогут пробиться в сам замок! И это в мирные и спокойные времена, когда войны и смуты уже считалось, что стали историей!

По мосту пронеслись со скоростью урагана и в барбакан они ворвались уже, как выпущенные из пращи камни.

Большую площадку здесь почти полностью занимали три баллисты, и толпа, сопровождавшая господ, была вынуждена рассосредоточиться вокруг них. И хотя мешковину с орудий уже сняли, но крыша над башней, как и над бастионами, которые они миновали, была еще на месте. Впрочем, пока никто и не собирался штурмовать замок – господа беседовали.

– Я, должна была править королевством! Я старшая из вас! Так что ничего незаконного я и мой муж не делали! Мы только восстанавливали попранную справедливость! – в этот момент довольно визгливо кричала Кайя, слегка наклонившись в стрелковый проем.

– Сестра, в человеческих королевствах трон традиционно наследуется мужчинами! – от этого голоса, который прилетел снизу, все внутри Лиссы встрепенулось от радости, а потом обратилось в холодный затянутый узел – голова сразу закружилась и к горлу подступила горечь.

«– Там Рой! Совсем рядом! А если Мэрид нападет на него?!» – Лисса прижалась лбом к ледяному камню стены, возле которой стояла, чтобы хоть немного придти в себя. Потому, что страх за любимого не только свернул в тугой узел все внутри нее, но и заставил дрожать ноги. Такого ужаса девушка не испытывала никогда даже в детстве! Ни при мачехе, которая грозила ей обителью, ни тогда, когда на Силваль напали разбойники, нанятые ею, ни в последние дни, когда речь шла только о собственной, Лиссиной, жизни.

– А вот плохая традиция! – меж тем кричала Кайрина в ответ: – Но, впрочем, я тоже стану только королевой-матерью, а править будет мой сын! Все равно у нашего безногого братца детей нет и быть не может!

– У меня будут! – ответил Рой резко.

Тут Лисса почувствовала, что ее кто-то схватил за плащ на спине и резко дернув, просунул в соседнюю бойницу. Она тут же увидела не более чем в пяти саженях внизу Ройджена, Сентиуса, Тая и еще человек пять неизвестных ей мужчин, окруживших плотным кольцом ее принца. Он увидел Лиссу и их глаза встретились… и показалось вдруг – протяни руку и достанешь до любимого человека!

– Уже есть, твоя девка беременна! – заорал над самым ее ухом Мэрид, – Вернее могут быть, если ты сделаешь все, что я тебе прикажу, правильно!

Рой, услышав это, метнулся было к воротам, но арбалетчики, высунувшиеся в крайние бойницы, выстрелили и их болты, с визгливым скрежетом устремились вниз. Да, Лисса успела увидеть, что Тай не дал выйти Рою из круга людей, а болты отскочили от невидимого кокона магической защиты! Но, тем не менее, она непроизвольно дернулась всем своим существом, чтоб закрыть его от угрозы и… в этот момент слабые ноги ее поскользнулись на обледеневшем крае стрелкового проема, а ворот удерживаемого плаща обхватил шею, как удавка.

Свет в одно мгновение померк, накатила темнота, все сузилось до точки, и только последним в ней задержался на малую долю испуганный взгляд Роя. Все – чернота!