Текст книги "Вишенка (СИ 18+)"

Автор книги: Анна Клим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

ЧАСТЬ 5

Глава 1

Ксюша бросила свой рюкзак на стул в прихожей, быстро скинула с себя куртку прямо на пол (Кирилл едва успел подхватить ее), сошвырнула сапожки, кульбитом разлетевшиеся в разные стороны и закружилась по квартире:

– Вот мы и дома, Кирилл. Так здорово! Как хорошо дома! Кажется, что я тут сто лет не была, а прошло всего девять дней. Мы теперь опять будем только вдвоем. Ура!

Она с разгону плюхнулась на диван, звездообразно раскинув руки и ноги и запрокинув голову, блаженно прикрыла глаза.

– Как чудесно!

Кирилл не спеша разделся, аккуратно повесил вещи – и свои, и Ксюшины – собрал разбросанную по коридору обувь и только потом опустился на диван рядом. Она тут же, ласково изогнулась милой кошечкой, подобрав под себя ноги, прислонилась щекой к его плечу.

– Кирилл, мне поездка в Карпаты очень понравилась. А тебе?

– Мне тоже.

– Не жалеешь, что поехал с нашим классом?

– Нет, не жалею. Очень даже доволен.

– Кирилл, а мне кажется, – начала она, вкрадчиво заглядывая ему в лицо, – что наша классная в тебя влюбилась. Она так на тебя смотрела, а на вокзале, когда прощались – мы ведь с тобой последние уходили – я видела, как у нее выступили слезы.

– Ксюша, тебе показалось. Но она хорошая женщина. И классный руководитель неплохой. Переживала за вас, балбесов, волновалась, заботилась, чтобы все хорошо отдохнули. Ну что, в школу хочешь уже?

– Нет, не хочу. Хочу, чтоб еще каникулы продолжались. Так хорошо бездельничать.

– Бездельничать у тебя не получиться. Я завтра на работу пойду. А ты уборку сделаешь. Договорились?

– Сделаю. И что-нибудь приготовлю. Да и за компом я соскучилась. И почитаю. Ладно уж, Гончарова твоего, уговорил. Как называется?

– Он не мой, он известный русский писатель. А роман называется "Обрыв". Думаю, тебе будет и интересно и полезно, – потом помолчав, добавил, – Ну что, малыш, ты наверное, в ванную дуй, а я пока начну ужин готовить. Потом поменяемся и за ужином отпразднуем возвращение.

– С шампанским? – оживилась Ксюша, выращивая на щеках лукавую улыбку.

– Ага. С медицинским спиртом. Щ-щас, в аптеку сгоняю. Ишь чего захотела, понравилось. Марш в ванную, я тебе дам шампанского по поводу и без!

Кирилл готовил ужин и слышал плеск воды и Ксюшино пение, фальшивое, но веселое, и ее звонкий смех. Она вышла вся распаренная, розовая, укутанная в большой мохнатый халат с чалмой из полотенца на мокрых волосах.

Кирилл еще некоторое время возился с кастрюлями и сковородками, а потом, стягивая через голову фартук и торжественно вручая его Ксюше, сказал:

– Ладно, теперь я душ приму. А ты, давай, сервируй тут все и будем ужинать. Я быстро, не то что некоторые.

* * *

Каникулы кончились. На смену явились учебно-трудовые будни, позволявшие только по вечерам или по выходным никуда не торопясь побыть вместе и пообщаться друг с другом.

В субботу они долго валялись в постели, окутанные теплом и уютом квартиры в этот пасмурный, разгоравшийся хмурым январским восходом день. Болтали обо всем и не о чем. Кирилл любовался ее милым личиком, разнеженным и расслабленным после сна телом. Гладил растрепанные кудри, и было мучительно осознавать, что она, такая доступная и желанная, в то же время недосягаемая для его страсти.

– Ксюша, я, как дурак, ношусь с твоей девственностью. Вот не дай бог ты потеряешь ее с каким-нибудь прыщавым сопляком, я тебе ноги повыдергиваю.

– А если не с прыщавым? – один глаз хитро прищурился, ямочки весело заплясали на щеках.

– Все равно повыдергиваю.

– А если не с сопляком? – глаза перемигнулись и лукаво поменялись местами.

– Тем более повыдергиваю.

– А как ты узнаешь?

– Очень просто.

– А может ты не носись с ней, не надо.

– В каком смысле? – серьезный и сосредоточенно-строгий взгляд Кирилла уставился на нее в упор.

– Ну я хочу, чтобы это был ты, а не прыщавый сопляк.

– Я тоже этого хочу, только не сейчас.

– Ну почему? Почему ты меня только какими-то дальними обещаниями кормишь?

– Потому что ты у меня, Ксюшка, должна быть чистенькая, нетронутая. Мне тебя еще замуж выдавать, понятно? – попытался отшутиться он.

– Как?!… – протянула Ксюша, испуганно приподнявшись на кровати и глаза у нее возмущенно выкатились из орбит. – За кого?

– За себя, конечно. За кого ж еще?

– Фух! Ой, Кирилл! Ну зачем ты так шутишь? – она снова плюхнулась, блаженно откидываясь назад на его распростертую руку и театрально хватаясь за сердце.

– А ты что думала? Что я выращиваю, лелею, воспитываю мою девочку, чтобы отдать ее какому-то постороннему мужику? Не-ет, такое сокровище должно быть только мое и ничье больше.

Глава 2

Зима промелькнула незаметно, ничем особым не отметив своего унылого протекания, если не считать нескольких, заслуживающих внимание событий.

Было Крещение, когда Ксюша, Кирилл и Сергей поехали ночью на реку окунаться в иорданскую купель. Ксюша не помнила, как отважилась на такой отчаянный шаг и нырнула вслед за мужчинами в ледяную воду. В памяти всплывала лишь застывшая картинка той крещенской ночи, захлебывающейся серебром лунного света: городской пляж, тихий и уютный летом, а нынче пустынный и одинокий, острый звук лопающегося под босыми пятками тонкого льда, дрожавшие от холода звезды на черном бархате неба и противоположный берег, высившийся громадой отвесных скал докембрийского периода, которые вот уже около миллиарда лет без устали любуются своим отражением в могучей реке, неутомимо несущей свои воды в дар южному морю.

Было и еще одно радостное событие – Сергей наконец-то защитил кандидатскую. Кирилл  предложил отметить этот триумфальный, столь долгожданный момент, посидеть в ресторане и достойно отпраздновать, но пришел не один, а с Натальей Павловной (какой прекрасный повод осуществить задуманное!). После нескольких рюмок красного вина обстановка разрядилась, глаза заблестели, Наташа порозовела и похорошела, а взгляд Сергея приобрел оттенок вполне понятной заинтересованности и Кирилл понял, что уже лишний, что самое время тихо, по-английски, удалиться. К тому же дома его ждала Ксюша, ему не хотелось огорчать ее своим долгим отсутствием и давать лишний раз повод расстраиваться.

– Кирилл, а ты где был? – спросила она еще с порога.

– Не поверишь. Выполнял одно очень важное стратегическое задание. Вернее сразу два: поздравил Сегёру с защитой диссертации и познакомил с твоим классным руководителем. Давно хотел. Мне кажется, они подходят друг другу. Оба молодые, неженатые. Почему бы и нет?

– Что?! Как это? Ты что, Наталью за Сергея Николаевича сватаешь, да? – Ксюшу вдруг осенило.

– Да-да, сватаю, догадливая ты моя.

– А зачем?

– Чтоб она была добрее, веселее, жизнерадостнее. Ну что ж мне такие простые вещи тебе объяснять? Женщина, когда не замужем, знаешь, какая злая на весь мир. А так будет счастливая, жизнью довольная. Кричать на вас перестанет, ругать, оценки хорошие пойдут, родителей будет меньше в школу вызывать. Сразу расцветет и похорошеет. Для вас, архаровцев, стараюсь…

Его внутреннее Я самодовольно потирало руки. Все складывалось удачно, жизнь скользила без сучка, без задоринки, приближающаяся весна внушала оптимизм, поднимала настроение, составляла радужные планы на светлое будущее.

Глава 3

14 февраля Кирилл повел Ксюшу в ресторан на набережной под названием "Остров сокровищ". Пиратская таверна, стилизованная под старинный парусник, одним своим боком нависала над рекой с развивающимся "Веселым Роджером" на мачте. Официанты в костюмах морских разбойников, грубо отесанные дубовые столы и стулья, на «камбузе» орудует профессиональный кок, пиратские блюда и морские деликатесы, по центру камин и барная стойка, как капитанский мостик – все пропиталось духом приключений и далеких странствий.

В День Святого Валентина все столики были заняты. Ксюша широко раскрытыми глазами озиралась по сторонам и Кирилл подумал, что не прогадал, пригласив ее в такое романтическое место. Они танцевали, ели, пили шампанское и излучали такое количество позитива, восторженного счастья, что на них с любопытством оглядывались сидевшие рядом пары. Красавец-мужчина и очень молоденькая девушка, явно влюбленные друг в друга, на общем фоне выглядели несколько необычно.

Вернулись домой поздно. У Ксюши пузырьки шипучего напитка с непривычки все еще играли в голове.

– Кирилл, можно я с тобой сегодня лягу. Все-таки День Влюбленных, мы должны быть вместе. Ну, вернее, мне хочется быть вместе.

– Веские аргументы ты привела. Ну давай, ныряй, – Кирилл приподнял край одеяла, гостеприимно приглашая ее в теплый рай своего ложа.

Ксюша привычным движением устроилась возле него. Прижимая это мягкое существо к себе, ему пришла в голову одна мысль – то ли праздничное настроение так подействовало, то ли долгосрочное Ксюшино терпение, которое уже трудно становилось сдерживать, а может свои собственные раздумья, не дававшие покоя последнее время.

– Любовь моя, хочешь я тебя поцелую? – вдруг неожиданно спросил Кирилл.

– Ты и так меня целуешь.

– Нет, не так. Так я тебя еще никогда не целовал. По другому. Только ты ничего не бойся, малышка, просто доверься мне и всё, ладно?

– Хорошо, – согласилась Ксюша и потянулась к нему губами.

Кирилл приподнялся, нависая над девочкой, прикоснулся к ее губам нежно и трепетно, но очень целомудренно, без обычной страсти, а руки уже снимали с нее ночную сорочку. Он держал ее за талию, сползая губами вниз по шее, обдавая жаром своего горячего дыхания. Зигзагообразно проехался языком от одной груди к другой, одаривая их нежностями, доставляя удовольствие обеим половинкам эдемского яблока, чтобы ни той ни другой не было обидно. Потом скользнул вниз по животу, оставив мокрый прохладный след от языка, провалившегося по дороге в крохотную впадинку пупа. И как когда-то в лагере, она закрыла глаза и погрузилась в нирвану его ласк, только теперь совершенно необычных, неожиданных, новых. Время и пространство закружились вокруг нее в бешеном водовороте диковинных ощущений. Руки Кирилла поспевали всюду, горячие и страстные – она помнила их неистовство, тогда, летом, на пляже, – но сейчас это ее не пугало.

– Разве так можно? Разве это не стыдно? – бессвязно шептала она.

– Нет, маленькая, не стыдно, если люди любят друг друга и хотят доставить друг другу удовольствие. Тебе нравится, когда я так целую?

– Нравится…, – с трудом выговорила она заплетающимся языком.

Кирилл слышал ее глубокое, прерывистое дыхание, ощущал пробегавшие по телу судороги, понимал, что апогей близок и решил любой ценой доставить любимой это упоение, посвятить ее в таинство истинной любви и блаженства. Ксюша застонала, закусив губу:

– Не могу больше…, не могу, не выдержу…

Последнее дикое напряжение, бешеное и неистовое, до дрожи в каждом уголке тела, задержка дыхания. Сильно прогнувшийся в позвоночнике стан походил на гигантскую волну, вызванную начинающимся землетрясением где-то далеко в недрах земли, готовым подняться на поверхность и взорвать толщу воды. А пока напряженная, первая, звенящая тишина – кромка берега оголилась, схлынувшая волна ушла далеко в глубь океана, чтобы через мгновение обрушиться смертоносной силой, с ревом и стоном, на побережье.

Всё! Через миг все было кончено. Ксюша откинулась на подушки, вся обмякла, кожа покрылись едва заметной испариной. Лежала неподвижно, прислушиваясь к отголоскам спадающего мышечного напряжения.

– Кирилл, что это было? Ой, как хорошо. Как это тяжело, как будто меня заставили поднять штангу, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, все тело ноет.

– Ты никогда не испытывала такого раньше?

– Что-то подобное в лагере. Только не такое сильное. Я тогда представила, что ты со мной рядом и обнимаешь меня и мне тоже стало очень хорошо и приятно.

– Это высшее наслаждение в любви и сексе.

– Я так устала, я спать хочу, – шептала она, расслабленно развалившись на постели.

– Спи, моя маленькая, спи, конечно, – Кирилл ласково гладил ее, но она уже не слышала его слов, лишь кожа продолжала отзываться подрагиванием на легчайшие прикосновения его пальцев.

Глава 4

Однажды в субботу, после ужина – уроки делать не надо было – Кирилл разрешил Ксюше посидеть на компьютере. Она азартно играла в какую-то развеселую девчачью игру – не онлайновую, до таких игр она еще не дотягивала, да и Кирилл не спешил просвещать ее в этом направлении, а без него Ксюша в компьютере не очень-то шарила – так вот, играла в игру, название которой он не стремился особо запомнить, "Sims" кажется. Водила друг к другу в гости героев, наряжала, создавала семьи, женила и разводила, ссорила и мирила компьютерных персонажей.

Кирилл вырос у нее за спиной, положил руки на плечи, поцеловал русую макушку и заговорил в самое ухо:

– Ксюшечка, мне нужно сейчас уехать.

В игре был самый напряженный момент – Кен ссорился с Билом из-за Сьюзен и до девочки не сразу дошел смысл его слов. Она еще некоторое время возилась с виртуальными соперниками, но потом вдруг резко повернулась к Кириллу, недоуменно глядя на него, сомневаясь, правильно ли она расслышала и слышала ли вообще или ей просто почудилось.

– Что? – переспросила она.

– Мне нужно ненадолго уехать, котенок.

– Куда? Уже поздно.

– Очень нужно. Я тебя закрою, ты ложись спать. Я часов в 12 вернусь.

– Кирилл, скажи, куда ты едешь?

– Я не могу тебе сказать. Но мне нужно, я пообещал, что приеду.

– Можно я с тобой?

– Куда со мной? Да ты что, глупенькая! – Кирилл усмехнулся, представив, как он приедет на свидание к Людмиле с Ксюшей и попросит ее подождать на кухне, вручив стопку журналов или комиксов, пока они с Людой будут кувыркаться в спальне.

– Нет, со мной нельзя, но ты не волнуйся, я ненадолго.

Сегодня Людмила была дома одна и жаль было упускать такую возможность. Кирилл видел ее последний раз задолго до Нового года, еще до поездки в Карпаты и очень соскучился.

– А-а, я знаю, куда ты собрался, – Ксюшу внезапно пронзила догадка и глаза мгновенно расширились, наполняясь тоской и отчаянием.

– Ну знаешь и хорошо. Будь умницей. Я скоро вернусь.

Ксюша насупилась.

– Ты к ней…, я знаю, что ты к ней едешь. Не надо, Кирилл, пожалуйста, – взмолилась она.

– Ксюш, давай сейчас не будем начинать. Мы с тобой завтра поговорим и я тебе все объясню. Договорились?

Ксюша молчала, тяжело и обиженно дыша.

– Голубка моя, ты же знаешь, что я все равно поступлю по-своему, как мне надо, как я запланировал. Ты пока поиграешь, потом ляжешь спать и я вернусь.

Вставая из-за стола, она нервно зацепила стул, который повалился на бок, но расстроенная девочка не обратила на такой пустяк никакого внимания, переступила через распластанного монстра, упала на свою кровать и зарылась лицом в подушку-подружку. Комната наполнилась безмолвными всхлипываниями.

– Не плачь, малышка. Я тебе все объясню потом. Будь и ты умницей и у нас все будет хорошо.

Кирилл сел рядом, положил руку на спину и стал медленно поглаживать вверх-вниз вдоль хребта.

– Ну что, отпускаешь меня?

Мокрое, заплаканное лицо медленно повернулось к нему навстречу и Кирилл, нагнувшись, поцеловал нервно всхлипывающие губы. Потом быстрым шагом направился к двери и, не оглядываясь, вышел. Мелодичный щелчок поворачивающегося ключа доносился уже со стороны подъезда.

Ксюша перевернулась на спину, закинула руки за голову и растерянно уставилась в потолок. Она лежала, глядя в одну точку до тех пор пока сон не настиг ее за этим бессмысленным занятием…

Глава 5

Нынешнее ночное свидание Кирилла и Людмилы получилось особенно бурным и страстным как никогда, с новыми изощрениями и находками. Сын остался ночевать у бабушки и ночь была в их полном распоряжении, позволяя мужчине и женщине расслабиться, никуда не спешить и не волноваться, что обстоятельства или нелепый случай помешают им насытиться друг другом до отказа. Такие моменты выпадали нечасто и Кирилл старался их не пропускать.

Сын Людмилы о существовании Кирилла не подозревал. Мать не желала травмировать психику подростка. Кирилл в этом вопросе ее полностью поддерживал. Мальчику незачем было знать о любовных похождениях матери, даже если это были стабильные, долгосрочные отношения с одним мужчиной, а не случайные кратковременные связи.

Они лежали, раскинувшись, отдыхая после изнурительных постельных трудов, приходя в себя, восстанавливая силы.

Кирилл глянул на циферблат: часы показывали половину двенадцатого.

– Людочка, родная, мне пора ехать. Я обещал Ксюше, что буду в двенадцать. Очень не хочется с тобой расставаться. Мне, действительно, у тебя необычайно комфортно. Но надо ехать. Там малышка одна. Думаю, уже спит, но если проснется и не найдет меня, испугается.

Кирилл притянул и обнял женщину, положил ее голову к себе на грудь, нежно погладил волосы, плечи.

– Еще десять минут полежу… Блаженство… Спасибо тебе, Люда, что ты с таким пониманием относишься ко мне. Я тебе очень благодарен.

Людмила невесело усмехнулась. Она не приставала к Кириллу со своими проблемами, не теребила и ничего не требовала, не выдвигала условий и ультиматумов. Принимала его как есть и была благодарна за то, что получала. Если он просил о помощи, охотно делала все, что было в ее силах и Кирилл знал, что в любой момент может на нее положиться. Знал, что она примет его, выслушает и пожалеет, и проникнется его заботой или тревогой, подскажет вариант решения и предложит свою помощь.

– Ты моя дорогая женщина, – мечтательно произнес Кирилл, целуя ее в висок.

– А Ксюша?

– А Ксюша мой самый дорогой, самый милый, самый лучший на свете ребенок. Раздвоился я, Людочка, между вами. Вы мне обе очень дороги. Почему я не арабский шейх? Я бы женился на обеих.

Люда засмеялась, подняла к нему лицо, потянулась, поцеловала в подбородок.

– Не надо на мне жениться, Кирилл, мне и так с тобой хорошо, – и подумав, добавила, – ты есть, ты рядом и на том спасибо. Будешь ко мне приходить, буду тебе благодарна, стану не нужна – никакая печать в паспорте не удержит. Женишься потом на своей Ксюше, когда подрастет.

– Люда, ты только меня не обманывай. Я лжи не терплю и не прощаю. Появится кто-то, ты мне сразу скажи, держать не стану. Я даже порадуюсь за тебя, если найдешь себе достойного человека. Только абы кому я тебя не отдам, так и знай. Нам проходимцы ни к чему. А вот соперника рядом не потерплю и делить свою женщину с кем-то еще параллельно не намерен. Поняла?

– Кирилл, мне пока никто не нужен, ты меня полностью устраиваешь. Так что можешь не волноваться и не говорить мне таких обидных слов.

– Ну вот и хорошо… Вот и ладно… М-м, да-а… Пойду, Людочка, пойду милая…, – сонно забормотал Кирилл, глаза у него при этом закрывались, а язык заплетался.

"Пусть поспит полчасика, потом разбужу и отправлю, – подумала Людмила, – а то, еще чего доброго, за рулем уснет."

Когда Кирилл вернулся домой, Ксюша все так же лежала поверх одеяла не раздеваясь, в спортивном костюме и спала.

Глава 6

Утром он проснулся первый и наскоро умывшись, отправился на кухню готовить завтрак. Хоть мужчина и не сомневался, что ему-то с его опытом, находчивым умом и подвешенным языком, удастся с легкостью убедить девочку, но предстоящий разговор все равно напрягал его. Кирилл знал, что избежать объяснений не удастся и продумывал варианты убедительных аргументов.

Ксюша вышла хмурая, надутая, на Кирилла не глядела, всем своим видом подчеркивая вселенскую обиду.

– Ксюшечка, садись завтракать. Пока ты спала, я уже все приготовил и салат нарезал и чай заварил.

Ксюша молча села на свое место. Вяло ковырялась в тарелке. Кирилл видел, что ее беспокоит множество самых разнообразных мыслей и чувств, для которых она не могла придумать достойного выхода и подобрать подходящих слов. Видел, что ей очень хочется что-то спросить у него, что-то сказать, излить застрявшую внутри ревность, получить утешение и подтверждение его прежней любви к себе. Все это рвалось наружу, а она загоняла его назад, не зная как правильно начать разговор.

– Ксюша, давай сначала позавтракаем, а уж после поговорим с тобой. Хорошо?

– Ладно, – буркнула Ксюша, все еще дуясь.

* * *

После завтрака он взял ее за руку и, увлекая в гостиную, усадил рядом с собой на диване.

– Ну говори, что ты хотела мне сказать? Проблему не стоит замалчивать и загонять внутрь. А то она будет там разрастаться и гнить и отравлять организм. Ее надо вытащить и удалить, как опухоль.

– Кирилл, я так люблю тебя, а ты изменяешь мне с другими женщинами, – решительно начала она. – Почему я должна терпеть кучу твоих любовниц?

– Ну, во-первых, никакой кучи любовниц у меня нет, не преувеличивай. У меня есть одна и только одна, огро-о-мных размеров, любовь к одной маленькой девочке. И еще одна, заметь, всего одна, женщина для гигиенических процедур. Всё! Поверь, мне не нужны стада любовниц. На них надо тратить время, силы, душевную энергию и деньги. Мне ничего этого не хочется. Я доволен тем, что у меня есть ТЫ и ВСЁ ЭТО я могу тратить на тебя.

– А Людмила?

– Ксюша, давай не будем. Я люблю тебя, разве ты это не видишь, не чувствуешь?

– А спишь с другими женщинами?

– Я с тобой тоже сплю.

– Со мной ты просто рядом лежишь, а с ними трахаешься.

– Ксюша, ты грубо выражаешься, воспитанным девочкам не пристало та говорить.

– Как ты делаешь, так я и выражаюсь.

– Ну, л-ладно, проехали. Но и ты меня пойми тоже, крошка. Я мужчина, ты ребенок. Я не хочу испортить тебе жизнь.

– Кирилл, это тяжело выдержать, если любишь человека.

– Согласен, потому что и сам так думаю. Только поделать ничего не могу. Поверь мне. Вот ты просто поверь, что так лучше, так правильнее. Не пытайся ничего понять, анализировать, осмысливать. Я не могу тебе всего объяснить. Но у нас с тобой все будет хорошо, если ты мне просто поверишь и доверишься.

– Я и так тебе всегда верю и доверяю. Но я хочу, чтобы ты был только со мной.

– И я хочу.

– Другие девочки уже близки с мальчиками и ничего.

– У нас с тобой особый случай. Я отвечаю за тебя перед законом и закон накажет меня – меня, понимаешь? – если я его преступлю. А что будет тогда с тобой?

– Кирилл, ну мы же любим друг друга, в этом нет никакого насилия или совращения.

– К сожалению буква закона неумолима. Она не признает чувств и эмоций. Для нее существуют только факты. Настучит какой-нибудь "доброжелатель" и всё! Не отмоешься.

– Семен Арсеньевич поможет отмазаться. Он же влиятельный.

– Да я ему первому обещал, что не буду тебя трогать, пока ты не подрастешь. С какими глазами я приду к нему заступничества просить?

Ксюша задумалась. Кирилл сочинял все новые и новые доводы и убеждения, подключая всю свою фантазию. Но ее обиженный, недоверчивый взгляд сигнализировал ему, что правильнее будет побыстрее съехать с неприятной и травмирующей темы и увести разговор в другую сторону.

– Ох и глупенькая же ты у меня еще. Как тебе объяснить, малышка? Ты пойми, что мужчина по природе своей самец и его задача, предусмотренная – нет, не так я сказал, – возложенная на него эволюцией – это покрыть как можно больше самок, чтобы произвести на свет как можно больше потомства и обеспечить выживаемость его генов. Это природой так заложено у животных и не только у млекопитающих. Разве вы не учили в школе?

– Учили.

– Ну вот видишь. А человек совсем недавно отделился от уровня развития зверей, (недавно по сравнению с историей эволюции всего живого) а в некоторых аспектах ему еще и до животных очень долго пыхтеть и пыхтеть, я хочу сказать, расти и расти.

– Это в чем же, например?

– Например, в гармоничном сожительстве с матушкой-природой. Ни одно живое существо не наносит столько вреда планете, вернее сказать, совсем не наносит никакого ущерба, а человек, (то, что должно звучать гордо!), так загадил Землю, что мама не горюй. И продолжает мусорить везде, куда только способен дотянуться: океаны, джунгли, полярные льды, вот теперь и околоземная орбита. Долетят до Луны или Марса, или до соседней галактики, нагадят и там.

Кирилл сделал паузу и перевел дух.

 – Или между собой, например, как люди живут?  Вот говорят, "человек человеку волк". Кстати, впервые это выражение прозвучало в "Ослиной комедии" римского драматурга Плавка (III век до н.э.) но стало популярным благодаря английскому философу Томасу Гоббсу (17 в. н.э.), который использовал его в своем труде "Левиафан". Так он прокомментировал тезис о "войне всех против всех", то есть о том состоянии, которое было свойственно человеческому сообществу до появления института государства.

– Ой, Кирилл, что-то ты очень сложно изъясняешься, я тебя не понимаю.

– Хорошо, буду попроще. Так вот, это выражение – "человек человеку волк" – в том негативном смысле, в каком оно нынче употребляется, в корне неверно, так как полностью дискредитирует благородное и гордое животное. Ибо волки очень дружелюбно и трепетно относятся к сородичам, заботятся о раненых, о детенышах, о кормящих самках, о слабых своих членах.

Ксюша заслушалась, открыв рот, совершенно упуская с чего начался этот разговор, какой теме посвящен и о причинах, терзавших и мучивших ее буквально несколько минут назад. Кирилл отметил про себя это обстоятельство и решил не сбавлять обороты. Еще немного и она забудет недавнюю обиду и все встанет на свои места.

– Если тебе интересно, расскажу еще об одной крылатой фразе в том же духе.

– Очень интересно, расскажи, Кирилл.

– В 1961 году Коммунистическая партия Советского Союза на XXII съезде – наверное, в пику доисторическим и капиталистическим идеологам – выдвинула свой, советский принцип: "Человек человеку – друг, товарищ и брат". Слышала, такое высказывание?

– Слышала. И что, оно верно?

– Не знаю, думаю тоже перебор, но уже в другую сторону. Я думаю, что самый верный тезис такой: "Папуас папуасу – волк, товарищ и корм".

– Кирилл, ты опять шутишь. С тобой нельзя серьезно поговорить, всегда всё сводишь к шуточкам-прибауточкам, – Ксюша захихикала. – Ты мне совсем зубы заговорил, я забыла, что хотела тебе сказать.

– Ну и ладно.

И Кирилл сгреб Ксюшу в охапку, повалил на диван и стал играючи целовать ее. Она, выражая обиду и недовольство, наказывала его тем, что старалась увернуться. Но он снова и снова отыскивал в разметавшихся волосах ее губы, глаза, кнопочку носа. И после таких проявлений нежности и любви, Ксюша ему все прощала, сама прижимала его голову к своей шее, чтобы он щекотал ее небритым подбородком, от чего у нее по всему телу бежали мурашки и волоски на коже забавно вставали дыбом.

– А знаешь что, котенок, пошли погуляем, потом посидим в кафешке. Как ты смотришь, а?

– В МакДональдсе? Я хочу в МакДональдсе перекусить.

– Ксюша, ну как ты можешь такую гадость есть? Она же синтетическая.

– А мне нравится. Всем детям, между прочим, МакДональдс нравиться.

– Ах, так ты у меня дитя? Тогда понятно, возражений нет. Это веский аргумент. Идем в МакДональдз. Куплю тебе детский набор " Хэппи Мил" с заводной игрушкой. Собирайся!