Текст книги "Последняя надежда"

Автор книги: Анн Плишота

Соавторы: Сандрин Вольф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

63. Предательское нападение

– Ах, моя дорогая, ну о-очень дорогая Окса! – проскрежетал МакГроу. – Ну и доставила ты мне хлопот, знаешь ли!

– Я не ваша дорогая Окса! Отпустите меня, грязный предатель!

МакГроу не стал тянуть кота за хвост, и мгновенно послал в девочку Гранок. Как только дверь оказалась запертой, Изменник тут же перешел в атаку, и Окса оказалась висящей в двух метрах над полом – ее крепко держали под руки две Лягвы. Она ждала нападения, но МакГроу все же удалось застать ее врасплох, от чего Окса пришла в абсолютное бешенство! Да как она умудрилась так легко попасться?! И вот висит теперь в воздухе, практически обездвиженная…

Окса принялась вырываться, отчаянно брыкаясь, пытаясь вывернуться из хватки Лягв. Но крылатые лягушки обладали феноменальной силой. Окса чувствовала, что при желании они и статую Свободы могут поднять!

– Отпустить? – протянул, злобно улыбаясь, МакГроу. – Да ты, наверное, шутишь! Теперь, когда ты у меня в руках, я совершенно точно тебя не выпущу лишь потому, что ты этого требуешь! Лучезарная ты, или нет, все равно тебе со мной не справиться…

– Вы ничего от меня не добьетесь! Никогда! – заявила Окса, не прекращая своих попыток высвободиться.

– Да что ты себе возомнила, идиотка маленькая? Что можешь противопоставить мне? Я ждал этого пятьдесят семь лет! И все, кто встал у меня на пути, крепко об этом пожалели…

– Да! И всем известно, что это значит! – глаза Оксы метали молнии. – Лукас Уильямс и Питер Картер дорого заплатили, чудовище ты эдакое!

МакГроу, выгнув бровь, удивленно на нее посмотрел.

– Лукас Уильямс и Питер Картер? А я и забыл об этих двоих… Вижу, ты девица себе на уме… Но какая-то тринадцатилетка не помешает мне осуществить мои мечты. Я думал тебя ослабить, но под раздачу попал другой человек. Твоя мать, очаровательная Мари Поллок, вот жалость-то… – с издевкой проговорил МакГроу. – Но сейчас ты, наконец, в моих руках! И ничегошеньки не можешь с этим поделать! Право сильного, дорогуша. А я сильней!Я тебя усыплю и буду держать при себе до тех пор, пока твоя дорогая бабуся и ты не откроете мне Портал…

Внезапно кто-то постучал в стекло, отделявшее классный кабинет от коридора. Там стоял Мортимер МакГроу и жестами что-то показывал отцу. Парень со злой иронией поглядел на Оксу, по-прежнему подвешенную в воздухе двумя Лягвами. МакГроу подошел к стеклу.

– Есть, папа! Я все сделал, как ты велел, – сообщил Мортимер.

– Молодец, сын! А теперь уходи…

– Но, папа…

Он явно хотел что-то сказать еще. МакГроу обернулся, поглядел на Оксу и вышел в коридор.

И тут же юная пленница, в душе которой клокотала испепеляющая ярость, подстегиваемая гневом и Эксельсиором, воспользовалась промахом старого Изменника, призвав своих Кульбу-Горлана и Курбето-пуко. Она знала, что отец с Гюсом скоро будут здесь, но пока суд да дело, единственные, кто могли ей сейчас помочь, были эти два преданных существа, с которыми она не расставалась вот уже несколько недель.

– Помогите! – обратилась она к ним. – Не знаю, как, но очень прошу, помогите…

И тут же Кульбу-Горлан открыл изнутри «молнию» сумочки, вылез наружу, стремительно вскарабкался по левому боку Оксы ей на плечо и сильно царапнул зубами Лягву, которая, рыча, выпустила девочку.

Окса резко завалилась на бок, и освободившейся рукой выхватила из раскрытой сумки свой Гранокодуй.

С другой стороны Курбето-пуко слез с ее запястья и, быстро проползя к еще зажатому Лягвой локтю Юной Лучезарной, тоже весьма чувствительно укусил летучую лягушку. Та мгновенно отлетала в сторонку, громко жалуясь на недостатки его воспитания.

Операция «Освободим Оксу» заняла меньше пяти секунд! Юная Лучезарная, оказавшись на земле, была более чем готова к схватке с МакГроу. Чтобы не оставаться на открытом пространстве, она нырнула за парту.

– ОКСА! – гаркнул МакГроу, едва вернувшись в класс. – ОКСА! От меня не сбежишь, прятаться бесполезно!

Вместо ответа Окса глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и обвела взглядом помещение, разнося вдребезги все колбы и флаконы, стоящие на рабочих столах. Осколки ливнем посыпались к ногам взревевшего от ярости МакГроу. Химические реактивы, перемешиваясь при падении, образовывали едкий дым, а их брызги попадали на идеально начищенные ботинки учителя. Тот схватил первую попавшуюся тряпку и поспешно вытер дымящуюся обувь.

Окса же в это время чуть ли не по-пластунски сменила диспозицию, перескочив за другую парту.

– Я тебя слышу, маленькая дрянь! Слышу малейшее твое движение, слышу твое дыхание. Разве дорогой Леомидо – мой кровный брат – не сообщил тебе, что я владею даром Шепталки?

Окса, услышав эти слова, тут же метнула в краны, установленные на рабочих столах в середине класса, Магнито. Краны мгновенно открылись, и вода хлынула из них с такой силой, что ударила практически вертикально!

МакГроу, мокрый с головы до ног, тоже запустил Магнито, закрывая краны один за другим, но Окса их тут же снова открывала.

– Давай-давай, резвись, будет тебе сейчас!

МакГроу направился в глубину класса и опустил красный рычаг, перекрыв воду. Окса, мозги которой работали на полную катушку, на этот раз метнула Огнедуй – и прямиком в вешалку, на которой висели плащ и шляпа МакГроу.

– Довольна? Сожгла вещи любимого учителя? Неплохо! Вижу, Драгомира зря времени не теряла… Но это не бог весть что, по сравнению с тем, что тебя ждет, – бросил МакГроу с гнусным смешком. – А когда я, наконец, заполучу тебя, придет черед и этой старой мегеры…

И тут Окса выпрямилась, рискуя попасть под раздачу.

– Не смейте так говорить о моей бабушке!

И она дунула в Гранокодуй, нацелившись в МакГроу.

– Ах-ах-ах! Идиотка мелкая! Тебе еще учиться и учиться!

МакГроу уклонился от Торнадона, но полностью блокировать его воздействие не смог. Возникший из ниоткуда торнадо – маленький, но мощный, пронесся по лаборатории, сметая на своем пути оставшееся целым оборудование. Лежавшие на партах листочки веером разлетелись по классу, а лампы и выходившие в коридор стекла разлетелись вдребезги.

Окса, пораженная учиненным разгромом, нырнула под очередную парту, попутно разорвав форменные брюки о засыпавшие пол осколки колб. И сжалась в клубок, прикрыв голову руками. Увы, несколько запоздало…

Осколки стекла попали ей прямо в лицо! Девочка провела ладонью по лбу и щекам и, увидев на пальцах кровь, вскрикнула, больше от испуга, чем от боли. Испуг удвоился, когда она заметила над собой тень МакГроу…

– А, вот ты где! Говорил же, что я сильнее!

Он дунул в Гранокодуй, и Окса едва успела увернуться от летящего Гранока, пулей взмыв вверх. На сей раз она смогла вовремя остановиться и не «боднуть» потолок. Но МакГроу мгновенно ее догнал!

Они висели в воздухе в паре метров друг от друга, меряясь взглядами, как два готовых кинуться в драку хищника.

Окса, сердце которой грозило выскочить из груди, стойко держалась, стараясь изо все сил не отводить взгляда от мерзкого учителя. И ее усилия не пропали даром, когда она вдруг заметила, как из пылающих глаз заклятого врага вылетело нечто вроде молнии.

Девочка быстро крутанулась, чтобы избежать электрического разряда, с жутким треском влетевшего в стену позади нее. Изменник, по-прежнему вися в воздухе посреди комнаты, повторил попытку, и Окса спаслась лишь благодаря своей отчаянной гонке по стенам, по которым она мчалась и прыгала, уворачиваясь от молний. Сделав несколько полных кругов, девочка решила сменить тактику и сиганула прямо в центр кабинета.

И тут ее осенило: перед глазами Оксы предстала Малорана, пойманная в Хрустальной Колонне Осием и его приспешниками, какой девочка ее увидела через Оковид Драгомиры. Наверняка, это был эффект воздействия Эксельсиора…

Юная Лучезарная, широко расставив ноги и поднявшись на два метра над полом, с огромной скоростью начала вращаться вокруг собственной оси, превращаясь в настоящее оружие. Быстро почувствовав, как ее нога что-то задела, Окса, оставаясь в воздухе, прекратила вращение, чтобы полюбоваться результатом: МакГроу отлетел в дальний угол, снесенный Оксой-сан, грозной живой вертушкой!

Но триумф оказался недолгим… Непобедимый учитель резко открыл глаза и тут же поднес к губам Гранокодуй. Крошечная гранула понеслась как стрела.

Окса не сумела увернуться от Гранока, и, когда увидела свое колено, в ужасе вытаращила глаза, мгновенно поняв, чтометнул в нее МакГроу: Быстрогниль! Она сгниет! Сраженная дикой болью, девочка грохнулась на пол, и под язвительной улыбкой МакГроу ползком спряталась за опрокинутой этажеркой.

Лабораторию теперь освещали только догорающий плащ МакГроу, свет из коридора и одна чудом уцелевшая моргающая лампа. Разлитые химические реактивы выделяли едкие удушающие пары, заполнившие все помещение, а в голову перепуганной Оксы начали закрадываться мрачные мысли.

Увидит ли она снова маму? Где Гюс? И где отец? Почему их еще нет? Может, Мортимер блокировал вход? Предстоит ли ей умереть? Да, она наверняка умрет тут, в этой разрушенной лаборатории, вдали от всех, кого любит… Через несколько минут все кончится, от нее останется лишь мерзкая куча гнили.

При этой мысли девочка, несмотря на дикую боль, собрала все свое мужество, встала и нацелилась в МакГроу:

– СВИЛЬ!

То, что она увидела, дало Оксе все основания рассчитывать на то, что ей все же удастся вырваться живой из этого ада: желтые лианы, толстые и липкие, обвивали МакГроу с отвратительным сосущим звуком, не давая ему шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Я до тебя доберусь! Погоди у ме… – успел прошипеть Изменник прежде, чем лианы заткнули ему рот, вынуждая замолчать.

Погодить? Ну вот еще! Окса вскарабкалась на парту, отлетевшую к стене в процессе схватки, с грехом пополам шагнула в разбитое окно и вывалилась в коридор.

– ОКСА!

Вынырнувший из-за угла ведущего к лаборатории коридора, Гюс обнаружил свою подругу всю в крови, в изодранной обгоревшей одежде. Через дырку на брюках он заметил колено девочки, приобретшее странный зеленоватый цвет. Повсюду валялись осколки стекла, а из класса валил дым.

Гюс поспешил Оксе на помощь и подхватил ее под руку. Едва они успели добежать до конца второго коридора, как раздался дикий грохот, и до ребят донесся рев, от которого у них кровь застыла в жилах:

– ОКСА! ОКСА!

– Он освободился! Давай, скорее! Надо выбираться отсюда! – закричала Окса в полном ужасе.

И они понеслись по коридору так быстро, как могли, но раненое колено Оксы сильно мешало движению, и МакГроу с Гранокодуем наизготовку вскоре их догнал.

– Да что тут происходит?

– МАДМУАЗЕЛЬ КРЕВКЁР!!!

Появившаяся из-за угла коридора учительница истории и географии застыла, вытаращив глаза.

– Месье МакГроу? Чем это вы занимаетесь? – изумленно поинтересовалась молодая женщина.

– Не вмешивайтесь не в свое дело и заткнитесь! – рявкнул Изменник, брызжа слюной от бешенства.

Окса с нечеловеческим усилием и подчиняясь инстинкту, предприняла последнюю попытку остановить МакГроу, метнув в него Нок-Бам, отшвырнувший педагога в конец коридора.

Мадмуазель Кревкёр испуганно вскрикнула.

– Спасайтесь, мадмуазель Кревкёр! – крикнул Гюс, умоляюще взглянув на нее.

Но несчастная, невзирая на опасность, буквально оцепенела. У Гюса были другие приоритеты и он, подхватив Оксу под руку, потащил ее к выходу.

64. Серия инсценировок

Машина Пьера Белланже резко затормозила прямо перед входом в колледж аккурат в тот самый момент, когда друзья выскочили из здания. Но тяжелые входные ворота оказались запертыми, выйти было невозможно!

– Окса! Тебе придется сделать еще одно усилие! Нам надо перелезть через стену, мы в ловушке! – выпалил Гюс.

Да, Оксе пришлось сделать усилие, чтобы абстрагироваться от дикой боли и жуткого ужаса, который наводила на нее рана, и сосредоточиться на Левитаро, которое ей нужно было осуществить любой ценой.

– Гюс, встань передо мной и крепко-крепко обними…

Гюс послушно приклеился к Оксе, обняв за талию. И они тут же поднялись в воздух, сначала, правда, всего на несколько сантиметров, потом выше и выше, под углом, и вскоре оказались на стене, в трех метрах от земли.

По другую сторону Пьер Белланже уже подготовил плацдарм, загасив магией все фонари – очень вовремя, чтобы обеспечить максимальную скрытность. Свидетели им были совсем ни к чему…

– Молодец, старушка! – бросил он девочке, стоявшей в неустойчивом равновесии на стене в обнимку с Гюсом. – Еще немножко и все! Давай!

Друзья, буквально приклеенные друг к другу, опустились столь же неровно, как и поднялись. Едва они оказались на земле, силы окончательно покинули Оксу, и если бы не поддержка Гюса, девочка рухнула бы на тротуар.

Подскочивший Пьер взял раненую Оксу на руки и положил на заднее сиденье машины.

– Ложись, Окса, и больше ничего не бойся! Ты теперь в безопасности!

Гюс плюхнулся на переднее сиденье рядом с отцом, и машина сорвалась с места.

– Вон! Гляди, месье Бонтанпи приехал!

– Мы не можем вернуться, Гюс, нужно срочно заняться лечением Оксы!

Лежавшая на заднем сидении девочка стиснула зубы, чтобы не кричать. Ей было дико больно. По всему телу растекалась чудовищная, почти невыносимая боль, терзая и тело, и душу. Окса быстро взглянула на свое колено и застонала: кожа на нем вздулась и приобрела жуткий коричневый цвет, не предвещавший ничего хорошего. И еще от него шел омерзительный запах. Запах гниения перемешивался с запахом крови и горелых тряпок, вкупе с вонью от химических реактивов, пропитавших ее одежду.

Курбето-пуко трудился вовсю, чтобы успокоить свою до смерти перепуганную маленькую Хозяйку.

– Держись, Окса! Приехали!

Пьер с девочкой на руках пулей взлетел по ступенькам крыльца дома Поллоков. Гюс, белый как простыня, забарабанил в дверь.

– Дети! Господи! Что случилось?! – вскричала Драгомира, увидев состояние внучки.

– Драгомира, быстро несите Кожечистки, по-моему, Окса словила Быстрогниль! – воскликнул Пьер.

Драгомира помчалась наверх, а Пьер тем временем с помощью Павла уложил Оксу на один из диванов в гостиной.

– Это целиком моя вина, – пробормотал с исказившимся лицом Павел. – Никогда себе этого не прощу…

– Павел, прекрати! – осадил его Пьер.

– Павел, пожалуйста… – Драгомира вернулась с маленькой склянкой в руке. – Сейчас не время! – и обратилась к внучке:

– Окса, я сейчас приложу вот это к твоему колену…

Бабуля Поллок наморщила лоб и дрожащей рукой открыла склянку. Зачерпнув оттуда пальцами некую оранжевую субстанцию, она начала осторожно втирать ее в колено девочки.

– Ай, ба! Жжется! – заверещала Окса, корчась от боли.

Мать взяла ее руки и прижала к своей груди.

– Гюс, не посидишь пока с Оксой? – спросила Драгомира, закончив обмазывать раненое колено внучки липкой субстанцией, которая вроде бы слегка урчала. – Я сейчас…

Трое Поллоков и Пьер Белланже вышли в коридор. Но хотя они разговаривали тихо, Окса все же слышала весь разговор. Знаменитый дар Шепталки…

– Мари, я должна сказать, впервые после Великого Хаоса мы сталкиваемся с Быстрогнилью, – вполголоса говорила Драгомира, – нам никогда не приходилось лечить от нее. Кожечистки прекрасно очищают любые раны, инфекции, справляются даже с гангреной. К такого рода лечению прибегают и Во-Вне, используя опарышей, возможно, вы об этом слышали. Но что касается Быстрогнили, то у нас не было прецедентов, и я не могу гарантировать, что Кожечисткам удастся вылечить Оксу…

– Я понимаю, – дрожащим голосом ответила Мари. – И знаю, что вы сделаете все, что в ваших силах.

Все снова собрались вокруг Оксы, глядя на ее изувеченное колено, и пристально следя за ходом лечения.

– Ты мне червяков посадила, ба… – слабым, но, тем не менее, полным упрека, голосом пожаловалась Окса.

– Да, лапушка. Кожечистки творят чудеса с такого рода ранами, – заверила ее Драгомира, сама при этом не очень уверенная в эффективности подобного лечения в данном конкретном случае. – Червяки едят пораженную плоть и восстанавливают ее. Скоро твоя коленка будет как новенькая!

Окса скривилась от боли и отвращения, глядя, как добрая сотня червячков, теперь уже очень четко видимых, копошится на ее гниющей коже.

– Ты как, в силах рассказать нам, что произошло? – Павел, с бешеными от тревоги глазами, озвучил вопрос, мучавший всех присутствующих.

Окса глубоко вздохнула и поведала в мельчайших подробностях все, начиная с того момента, как МакГроу приказал ей остаться убирать лабораторию. А когда она закончила, настал черед Гюса.

– Когда Мерлин передал мне записку, и я прочел, что у Оксы сдох мобильник, я тут же помчался к выходу за тобой, Павел, – сказал мальчик, глядя на отца Оксы. – Но тебя там не оказалось. Тогда я попробовал позвонить, но у вас дома никто не отвечал.

– После обеда нам позвонили из больницы, лечащий врач Мари хотел нас срочно видеть, – объяснил Павел дочери с совершенно убитым видом, – а там надо отключать мобильники. Мы прождали больше двух часов, прежде чем нам сообщили, что никто из врачей нас не вызывал! Мы решили, что это какая-то ошибка. Теперь-то ясно, что этот звонок – инсценировка, чтобы убрать нас с дороги… Но время еще оставалось и я успевал заехать за вами в колледж. Однако когда мы вышли к машине, она не завелась. Пришлось брать такси, и из-за жутких пробок мы очень долго добирались. Я не сразу вспомнил, что выключил мобильник, а когда вспомнил, то попытался тебе позвонить и сказать, что задерживаюсь. Твой телефон стоял на режиме автоответчика. Тогда я позвонил Гюсу, он мне все объяснил, и тут уже я связался с Пьером, который примчался так быстро, как только мог. Это моя вина, я проявил небрежность…

– Перестань заниматься самоедством! – заявил Пьер. – Это просто скверное стечение обстоятельств…

– Очень тщательно спланированное стечение обстоятельств! – отрезала Драгомира. – Что было дальше, Гюс?

– Я хотел остаться поближе к Оксе, но вернуться в колледж оказалось невозможным. Охранник ушел и запер за собой вход. Я снова позвонил вам домой, никто не ответил, и теперь я понимаю, почему. Я получил твой вызов, Павел, и позвонил в ресторан, чтобы ты приехал в темпе, пап. Ты уже был в курсе, Павел тебе дозвонился. А я торчал перед колледжем, сам не свой, испереживался до смерти. И тут увидел мадмуазель Кревкёр. Я просочился следом за ней и, когда она открыла дверь, рванул на первый этаж. Ты только что вывалилась из лаборатории, Окса, а потом внезапно с ревом выскочил МакГроу. Его вопль привлек внимание мадмуазель Кревкёр. Мне очень жаль, Окса! Я ведь знал, что не должен оставлять тебя одну! Я полный ноль…

– Гюс, ты не виноват в случившемся! – воскликнула Мари. – Ты все отлично сделал, вовремя нас предупредил, и это главное! И, знаешь, если бы ты остался, МакГроу не стал бы с тобой церемониться. Ты уж прости, но для МакГроу ты всего лишь расходный материал…

– Да, знаю… – опустил голову Гюс.

– К тому же без твоей помощи мне бы не удалось удрать, я едва на ногах стояла! Это благодаря тебе я ускользнула от МакГроу… Ты мне жизнь спас! – с жаром заявила Окса.

Гюс покраснел от смущения.

– Кто меня беспокоит, так это мадмуазель Кревкёр, – продолжил он. – Она все видела, а мы оставили ее одну с МакГроу. Он не может позволить ей заговорить. Так что либо он исчезнет из обращения, либо она, вам так не кажется?

– Боюсь, что так, – озабоченно кивнул Пьер.

– Ты вроде бы видел, что приехал месье Бонтанпи, когда вы отъезжали, верно? Думаешь, он вас заметил? – спросила Драгомира.

– Нет, было слишком темно. К нашему всеобщему счастью…

65. Не то время, не то место

И действительно, было слишком темно, чтобы месье Бонтанпи, подъехав к стоянке колледжа вечером, мог разглядеть что бы то ни было. Похоже, произошла авария с электричеством, поскольку фонари не горели.

Бонтанпи припарковал свою машину при свете фар рядом с автомобилем мадмуазель Кревкёр, заметив попутно третий автомобиль.

«Надо же! Месье МакГроу еще здесь…» – отметил про себя директор, увидев машину учителя. Бонтанпи хлопнул дверцей, раздраженный задержкой, вызванной дурацким телефонным звонком о взломе его квартиры. Бонтанпи пришлось проехать полгорода, чтобы обнаружить, что он стал жертвой какого-то недоумка. Никто его квартиру не взламывал! Новость, конечно, хорошая, но сколько же времени потеряно зря! А он-то рассчитывал провести долгий романтический вечер с Бенедиктой Кревкёр…

Со двора директор увидел, что коридор на первом этаже еще освещен, и, прежде чем пойти в свой кабинет, где его ждала учительница истории и географии, решил пойти выключить свет.

– Дьявольщина! Да что тут произошло?!

Лаборатория была в том же виде, в каком ее оставила Окса: то есть разнесенная вдребезги. Бонтанпи осторожно прошел по толстому ковру битого стекла, закрыв ладонью нос и рот из-за едкого запаха, усиливающегося по мере приближения к распахнутой настежь двери кабинета естествознания. Мебель и оборудование внутри были залиты водой. Складывалось впечатление, что тут пронесся могучий ураган, разнеся все на своем пути.

Бонтанпи выключил свет и озадаченно направился к своему кабинету. На лестничной клетке главной лестницы он обо что-то споткнулся. Это оказалась дамская сумочка. Вещица показалась ему знакомой, директор заглянул внутрь, и мгновенно узнал маленький кошелечек и тюбик губной помады. Это была сумочка мадмуазель Кревкёр…

– Бенедикта! Ты здесь?

Кабинет был пуст. Как и учительская и коридоры колледжа. Исчерпав все возможности, Бонтанпи плюхнулся в кресло и позвонил молодой женщине домой. Но ему никто не ответил. Он попробовал позвонить на мобильный, но звонок раздался из лежащей на столе сумочки.

«Но откуда тогда ее машина на стоянке, если ее самой тут нет? А сумочка? Почему ее сумочка валялась в коридоре? Только бы с ней ничего не случилось…» – подумал директор, вспомнив разгромленную лабораторию.

Он вышел во двор и, сложив ладони рупором, крикнул:

– БЕНЕДИКТА! Где ты?

Но в здании колледжа царила оглушительная тишина, нарушенная лишь эхом его тревожных криков.

– Алло? Полиция? Говорит директор колледжа Святого Проксима. Я хочу сообщить об акте вандализма и… исчезновении человека…

Бенедикта Кревкёр не могла его слышать, хотя находилась совсем неподалеку, буквально в двух шагах.

Когда она вышла во двор незадолго до шести вечера, ее внимание привлек свет на первом этаже, а потом она услышала крики. Мадмуазель Кревкёр поспешно поднялась, и то, что увидела в коридоре, было вполне достойно лучшего триллера, большой поклонницей которых она была: двоих ее лучших учеников, Гюса Белланже и Оксу Поллок, преследовал учитель МакГроу, мокрый с ног до головы и покрытый обрывками каких-то толстых желтых веревок!

Ее странный коллега выкрикивал угрозы, а юная Окса была в жутком состоянии, окровавленная, в порванной форме и с чудовищной раной на ноге. Гюс, с таким же затравленным видом, как и девочка, поддерживал подругу, помогая ей бежать.

– Спасайтесь, мадмуазель Кревкёр! – крикнул ей мальчик.

В этот момент Окса вытянула руку, и МакГроу отлетел метров на двадцать назад, словно какая-то могучая сила врезала ему огромным кулаком под дых. Учитель с глухим стуком впечатался в стену и тяжело рухнул на пол, потеряв сознание.

Бенедикта Кревкёр машинально кинулась ему на помощь. Она хотела было окликнуть ребят, но те уж испарились. Она осталась одна.

Когда Бенедикта подошла к МакГроу, тот неожиданно открыл глаза и схватил ее за руки. Женщина испустила пронзительный вопль, и, при виде зловещей улыбки МакГроу, ее испуг быстро перерос в панический ужас.

– Месье МакГроу, что вы сделали с Оксой Поллок?

– Ох, Бенедикта, Бенедикта… – устало вздохнул МакГроу, усиливая хватку. – Вы только что все испортили, очаровательная Бенедикта Кревкёр, которую все так ценят… Окса – мой ключ, мой сезам! Та, которую я ждал пятьдесят семь лет…

– Пятьдесят семь лет? Да что вы несете? Вы бредите! Вы что, пьяны?

МакГроу снова вздохнул и презрительно поглядел на молодую женщину:

– Да что вы понимаете…

– Я очень даже понимаю, что вы напали на одну из учениц колледжа, и какими бы причинами вы ни руководствовались, они не могут служить оправданием подобных действий! Вы так легко не отделаетесь!

МакГроу рассмеялся, а Бенедикта Кревкёр пыталась вырваться из его рук. Когда он отпустил ее запястье, женщина решила, что ей удастся освободиться, но надежда быстро растаяла, обернувшись поражением. МакГроу дунул на нее из трубочки… и нежная Бенедикта Кревкёр осела на каменный пол.

МакГроу подхватил ее под мышки и отволок в пыльный заброшенный закуток, куда сроду никто не заглядывал. Там он прислонил несчастную к каменному цоколю и тщательно закрыл за собой скрипучую дверь, не забыв поставить на место доску, перекрывающую проход. А затем с самым преспокойным видом направился по маленькому служебному коридору к выходу из колледжа и быстро добрался до стоянки.

– А вот и этот идиот Бонтанпи! А он что тут забыл? – скривился МакГроу, видя, как директор захлопывает дверцу машины. – Хм-м… Наверняка приехал за своей драгоценнойБенедиктой…

Притаившись за невысокой стенкой, он принялся наблюдать: Бонтанпи посмотрел в сторону его машины, припаркованной чуть дальше. МакГроу выждал еще несколько минут, затем, воспользовавшись темнотой, незаметно прокрался к своему автомобилю, залез под днище и вырвал один провод. А потом выпрямился, и с небрежным видом твердым шагом направился в город, весьма собой довольный.

Обойдя все классы и кабинеты колледжа, двое полицейских стояли посреди разгромленной лаборатории и делали записи.

– Кто последним покинул колледж? – спросил один из них у Бонтанпи.

– Месье МакГроу. Только у него по четвергам урок в «Водороде» до семнадцати тридцати. Каждую неделю один из учеников помогает ему потом прибраться в классе. Обычно это занимает не больше десяти минут…

– Кто помогал ему сегодня?

– Не знаю. Как я вам уже сказал, меня тут не было. Мне кто-то позвонил с сообщением об ограблении моей квартиры. Пришлось спешно ехать домой, что оказалось совершенно лишним, поскольку никакого взлома не было… Чья-то дурная шутка, надо полагать. Так что я решил вернуться в колледж и приехал сюда в восемнадцать с минутами. Я должен был встретиться тут с Бенедиктой, ее машина стояла на стоянке, и я заметил, что автомобиль месье МакГроу тоже еще здесь, что меня заинтересовало, потому что обычно никто не задерживается так надолго. Ну, а дальнейшее вы уже знаете.

– У всех есть доступ в колледж?

– Нет. Днем можно войти только позвонив на входе. Охранник проверит ваши документы, выяснит цель визита, и только потом впустит. Вход и выход учеников также находится под контролем.

– Даже вечером?

– Охранник постоянно находится тут до половины шестого. А после этого времени ученикам нечего делать в колледже. Кроме тех, кто должен помогать кому-то из учителей, как месье МакГроу по четвергам. У каждого преподавателя есть бейдж, позволяющий открывать и закрывать вход.

– Значит, для того, чтобы войти или выйти после семнадцати тридцати, нужен бейдж, так?

– Безусловно! – кивнул Бонтанпи. – К слову, я не заметил ничего странного, и никто не сообщал о потере бейджа. Но нельзя исключить проникновение со взломом… Я очень беспокоюсь за Бенедикту, господа, очень беспокоюсь…

– У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, что могло произойти в этом кабинете? Тут кто-то явно бушевал, все разнесли!

– Представления не имею, – убито ответил директор.

Все трое оглядели разгромленную лабораторию. Вонь от пролитых реактивов была еще сильной, разъедая глаза и слизистую носа. Полицейские тщательно осмотрели все углы, аккуратно переступая через поломанную мебель и осторожно пробираясь по трещавшему под ногами битому стеклу. Даже керамическое покрытие рабочих столов не пережило погрома!

– Последний вопрос, мистер Бонтанпи: у вас есть адрес мистера МакГроу? – спросил один из полицейских.

– Мистер МакГроу? Полиция. Мы ведем расследование, и нам нужно задать вам пару вопросов.

– Проходите, пожалуйста, – вежливо пригласил полицейских МакГроу. – Это по какому поводу? Надеюсь, ничего серьезного?

Оба полицейских проигнорировали вопрос и уселись на предложенные им стулья.

– Во сколько вы сегодня вечером покинули колледж?

– В семнадцать сорок, максимум. Убрал лабораторию с помощью Оксы Поллок, ученицы четвертого «Водорода». Потом проводил ее до выхода, чтобы отпереть дверь. Потом сел в машину, но она категорически отказалась заводиться. Так что я оставил ее на стоянке и решил не звать ремонтников, день выдался утомительным. Так что я предпочел взять такси.

– Вы сказали «Окса Поллок»? – уточнил один из полицейских, царапая в блокноте.

– Точно так, – отметил МакГроу и внезапно нахмурился.

– Вы кого-нибудь видели, прежде чем уйти из колледжа?

– Нет, никого.

– И ничего необычного тоже не заметили?

– Да нет. Как обычно вечером по четвергам коридоры были пусты. Ничего особенного я не заметил, – непринужденно ответил МакГроу.

– А когда вы видели в последний раз мисс Кревкёр, вашу коллегу, преподавателя истории и географии?

– Мисс Кревкёр? Погодите, дайте мне припомнить… Должно быть, после обеда, в учительской. Возможно, встретил ее еще в коридоре, когда возобновились занятия в два часа, я не очень помню… Но почему вы спрашиваете? Что-то произошло?

– Откуда у вас это? – полицейский указал на царапины, пересекающие лицо и руки МакГроу.

– Да это мой кот! – не моргнув глазом, ответил учитель. – Он что-то совсем сбесился в последнее время!

В этот момент в гостиную вошел Мортимер МакГроу с отчаянно вырывающимся котом в руках.

– Да сиди ты тихо, Лео! Пап, кот совсем сбрендил! Ой, прошу прощения! – осекся он. – Я не знал, что у тебя гости.

Развернувшись, парень исчез в коридоре. А там сильно ущипнул кота, и тот с громким мявом вырвался у него из рук.

– Ай! Скотина чертова! Ты мне лицо ободрал! – вскричал Мортимер достаточно громко, чтобы его услышали в гостиной.

И если бы полицейские не сидели к нему спиной, то увидели бы его довольную широкую улыбку…